опасный безумец являл собой устрашающее зрелище: всклокоченная седая грива вздыбилась надо лбом, он стоял во весь рост и… хохотал!
Да, он один понимал, в чем дело! Подложенная им бомба замедленного действия сработала в назначенный срок! Миллионы всепожирающих челюстей сделали свое дело. Лигнин в нервных путях был поглощен насекомыми! Адская машина взорвалась! Вспышки коротких замыканий мчались по нервным каналам «мозга», и даже двуокись углерода не могла бы помочь беде, потому что газу не было доступа в глубины нервных путей!
Сквозь оглушительную трель сигнальных звонков врачи слышали, как хохочущий безумец выкрикивал:
– Змеи на экране… Они сочли это плодом больной фантазии! Как бы не так! Это цепочки «ант-термес»! Не захотели поверить!.. Словом, убирайтесь-ка подобру-поздорову! Подать вам зеркало? Вид у вас не геройский! Боже, до чего смешно смотреть на вас!..
Оба тихонько отползли к стене. Ведь рядом-настоящий сумасшедший! Он может в любую минуту кинуться на них, схватить мертвой хваткой за горло. Он в исступлении…
Внезапно звуки пожарной тревоги прекратились. Спокойный, повелительный голос проговорил в репродуктор:
– Внимание, внимание! Пожарная тревога пятой степени. Огонь в «теменной доле». Непосредственной опасности нет. Повторяю: непосредственной опасности нет! Приказываю: всем научным работникам центров восприятий собрать важнейшие документы и бумаги и следовать с ними к Центральной станции. Все лифты, подъемники и эскалаторы продолжают работать нормально. В «твердой оболочке» огня нет. Сохраняйте полное спокойствие, выполняйте приказ об эвакуации!
Голос смолк. Снова заверещал тревожный звонок.
Бонди и Меллич кое-как поднялись на ноги. Расширенными от страха глазами они уставились на Ли. Сумасшедший дико жестикулировал. Он заорал на них злобно:
– Вон! Убирайтесь немедленно вон! Оба переглянулись и молниеносно поняли друг друга: мол, единственный шанс – вместе, вдвоем к двери! Так и поступили: как один, рванулись за порог, ринулись по коридору, влетели в лифт, захлопнули дверцу…
– Черт побери, чуть не пропали! – воскликнул Меллич, когда лифт понесся вниз.
– Он застиг меня врасплох! – стонал Бонди. – Никак не ожидал такого нападения. Чуть-чуть не задушил меня.
– Но уйти он не может. Охрана схватит его, как только он спустится на лифте… Слушайте, Бонди, а что будет с нашей девушкой? Мы совсем забыли про нее! Не предупредили Вивиан, что она остается там наедине с сумасшедшим!
– Чепуха! – пренебрежительно бросил Бонди, передернув плечами. – Вивиан – девушка разумная… Мы были обязаны поскорее освободить служебное помещение. Слышали приказ или нет? Наконец, мы можем предостеречь ее по телефону…
…С той минуты, как невероятное напряжение спало, и притом столь же внезапно, как уходит воздух из проколотой шины, доктор Ли повел себя и впрямь как безумный. Он подошел к панели над дверью и, с трудом дотянувшись до сигнального звонка, выключил его. То, что для других означало тревогу, было для него отбоем, сигналом к отдохновению. Трезвон не вязался с той изумительной внутренней тишиной, тем душевным покоем, какие он сейчас ощущал. Работа сделана., миссия окончена. Время? Для него перестало существовать. Опасность? Он и не сознавал ее в полной мере. Медленно открыл он дверь, вышел в коридор, шагая, словно по облакам… Но тут перед ним выросла Вивиан и вернула его на землю. Она вынырнула из архива, нагруженная до подбородка целой кипой медицинских документов. Под кричаще рыжими волосами личико ее было бледным, осунувшимся.
– Где врачи? – выдохнула она с трудом.
– Не знаю, – сказал Ли. – Минту назад ушли… Довольно поспешно!
– Свиньи! Им бы только чужими руками жар загребать! Ну, что вы скажете на это, а?
Этот показной задор был лишь маскировкой объявшего ее панического страха. Ли это понимал. Оказывается, его миссия еще не совсем окончена; новая, неожиданная ответственность легла на его плечи: надо спасти эту девушку.
Она взглянула на шахту подъемника, куда был устремлен взгляд Ли.
– Ничего не поделаешь, Вивиан, – сказал он. – Негодяи удрали на лифте. Может, через некоторое время подойдет другой. Если они еще ходят…
– Что же нам делать, доктор Ли? Он улыбнулся ей, как маленькой девочке, встреченной в глухом лесу.
– Не бойтесь, Вивиан. Есть и другая возможность – эскалатор!
– Как? Сквозь огонь?
– Думаю, что пробьемся. Ведь вы – смелая, разумная девушка! Скажите, вам известно, где хранятся защитные костюмы и противогазы? Они, кажется, имеются во всех центрах?
– Но что же будет с документами? Там и ваш протокол!
– Оставьте все здесь. Не стоит из-за этих бумаг рисковать жизнью, поверьте!
Она выпустила из рук всю огромную пачку.
– Вы прелесть, Ли! Вы настоящий кавалер старой школы. Не то что мои врачи; им легче превратить меня в кучку золы, чем потерять одну такую бумажку! Идемте, я покажу вам противогазы, асбестовые костюмы и все прочее.
Ли помог девушке надеть тяжелое облачение.
– Ну, как, рискнем? – спросил он.
– С вами? Хоть на край света! Эскалаторы еще бежали, и даже на повышенной скорости, по сложным лабиринтам «мозга», где все кипело, скрежетало и шипело, как океанский прибой у коралловых рифов. Обоим пришлось прыгать на стремительный эскалатор «Т», как на пролетающую трапецию. Совершив этот опасный прыжок, они ухватились за перила.
– Крепче держитесь! – крикнул он, когда у девушки подогнулись колени на волнообразном зигзаге; и тут же сам ощутил, что ноги подгибаются с такой силой, словно вот-вот оторвутся от тела. Рывок эскалатора чуть не повалил его на спину.
Им довелось увидеть зрелище, какого никогда еще не видывал человеческий глаз, – «мозг», озаренный изнутри пожаром нервных волокон, светящихся, как неоновые трубки. Вид такой же, какой бывает у столичного города после налета бомбардировщиков, или когда мчишься на автомобиле сквозь пылающий лес, или сквозь вулканическую лаву, стекавшую с вершины вулкана тысячью ручейков. Но здесь прибавлялся еще один необычный элемент, сообщавший и без того грозной картине особенный, небывалый оттенок, словно все это происходило на другой планете, в других, неземных измерениях и формах. Этим фантастическим элементом была жуткая прозрачность стенок, за которыми ярилось пламя…
Сквозь плексигласовые стенки мозговых извилин и выпуклостей просвечивали волокна нервов, похожие на объятые огнем сплетения лиан. Окутанные дымом, волокна шевелились, как живые. Мириады капель жидкого лигнина срывались в бездну, воспламенялись на лету, и эти капли сливались в сплошной тропический ливень. Кабельные линии плавились на стыках; целые пучки и сети нервных путей раскалялись докрасна, содрогались от накала, изливали остатки лигнина на панели радиоламп, на хаос трубок – и нервных клеток, для которых эти объятые пожаром линии еще недавно служили надежной связью.
Картины катастрофы менялись с головокружительной быстротой. Зигзаги, повороты, падения и взлеты эскалаторного рольганга напоминали отчаянные маневры самолета, взятого зенитчиками в кольцо заградительного огня. При безумной скорости движения люди на эскалаторе не успевали охватить всей картины бедствия, они видели лишь мелькающие обрывки, но эти сцены адского пожара навеки запечатлевались в памяти беглецов. Так, в одном месте огненный вал лигнина походил на пылающую Ниагару. В другом месте бил сказочный фонтан искр от горящих, но все еще действующих электромоторов, захваченных потоком кипящей лавы.
К счастью для беглецов, еще действовала установка искусственного климата. Вероятно, именно она-то и спасла им жизнь, потому что сквозь дым и адский жар то и дело долетали мощные струи холодного воздуха. Но уже тлел, плавился у них под ногами резиновый пол эскалатора, когда они проносились мостиками-путепроводами над сплетениями нервных сетей или преодолевали туннели, где все стенки состояли из нервных путей…
Действовала и автоматическая противопожарная система, но ничего не могла поделать против натиска огня, бушевавшего в самой глубине нервных путей. Тысячи сопел, изрыгавших углекислый газ, работали впустую.
Это дикое, отчаянное бегство из пылающего ада казалось бесконечным. На самом деле оно длилось всего несколько минут, пока наконец они не добрались до главной борозды среднего мозга и не начали спуск между двумя полушариями. Здесь багровое зарево над головами беглецов ослабло, стало меньше едкого дыма. Ли прополз чуть-чуть вперед и склонился над девушкой. Он снял с нее противогаз и крикнув на ухо:
– Жива? Самое страшное позади! Вон уже и пожарные!
Она слегка кивнула. Ее лицо слабо белело в сумраке «черного света», и Ли ощутил на своем плече легкое, успокоительное прикосновение ее руки. Тут они увидели пожарных. Вид у пожарных был самый фантастический: в асбестовых костюмах и противогазах, с ранцевыми огнетушителями за плечами, наступали они на огонь, как атакующие солдаты, сжимая в руках, как штыки, воронкообразные мундштуки огнетушителей. Следом наступали инженеры технической службы «мозга» с целым арсеналом приборов и инструментов. Там, где
эскалаторные пути расходились в разных направлениях, можно было наблюдать этих людей за работой. Быстро и спокойно снимали они кабельную проводку нервных путей, отключали электроцепи, устанавливали несгораемые асбестовые простенки между отдельными участками. Действуя с поразительным хладнокровием и дисциплинированностью, они достойно противостояли незримому врагу – страшной армии «ант-термес»! Эта армия насекомых давно сгорела в пламени пожара, между тем как вызванная их вторжением разрушительная цепная реакция еще продолжала развиваться по всему «мозгу».
Через несколько минут эскалатор «Т» стремительно внес спасенных в гигантскую пещеру под «средним мозгом», защищенную от пожара могучими стенками «нёбной перегородки». Здесь все выглядело, как в грандиозной аэродинамической трубе, ярко озаренной светом многих прожекторов. Огромное помещение буквально кишело сотрудниками. Мелькали белые одеяния электриков, голубая форма теплотехников-климатологов, противолучевые призрачного вида скафандры атомников, сделанные из губчатой резины, асбестовые защитные костюмы пожарных и солдат охраны, тоже мобилизованных для тушения. Все это устремилось навстречу спасенным – так показалось обоим. Похожее ощущение бывает у парашютиста перед приземлением, когда кажется, будто на него летит вся земля. Сверху Центральная станция походила на штаб фронта накануне наступления.
Ли и Вивиан были чуть ли не сорваны с эскалатора. Особые улавливатели, переброшенные поперек эскалаторных путей, перехватывали всех, кто прибывал из угрожаемых секторов. Они тут же попадали к работникам санитарной службы.
– Вы ранены? – прокричал им кто-то. – Похоже, они пробились прямо сквозь огонь! Совсем почернели от дыма! Кислородные приборы сюда, Джек!
Ли отвел протянутые ему руки. Он уже встал на ноги, поспешил к Вивиан, озабоченно наклонился над ней. Ее голова лежала на коленях санитара. Глаза казались большими и блестящими, язык облизывал сухие губы, еще хранившие следы красной помады.
– Все уже позади, Вивиан, – утешал ее Ли. – Ну, как чувствуете себя, молодец-девчонка?
– Да не так уж плохо… только… меня очень тошнит… я должна…
– Ступайте, ступайте, – ухмыльнулся санитар, – с этим делом она и без вас управится!..
Ли кивнул ей на прощанье.
Колонна за колонной шло наступление на пожар. Пожарные действовали между обоими полушариями «мозга». Никто не обращал на Ли внимания. Он осторожно наблюдал за событиями. В грязном асбестовом костюме, с закопченным лицом, он ничем не отличался от пожарных. А нет ли возможности удостовериться, действительно ли его миссия завершена, действительно ли аппарат «мозгу» парализован во всех его частях? Да, он должен убедиться, уничтожен ли враг до конца… Свобода! Может, после того как он покончил счеты с жизнью, для него опять забрезжила надежда?
Прежде всего нужно убираться из зоны прожекторных лучей! Порывшись в ближайшей куче инструментов, он выбрал топор и металлические ножницы на длинной ручке. С этим вооружением он без колебаний зашагал прямо на ослепительные лучи прожекторов. Покинув этот слепящий конус, он очутился в глубокой тени.
Это были хорошо знакомые места, и старые воспоминания живо воскресли в его сознании. Опять он почувствовал себя на ночном патрулировании в джунглях. Светящиеся точки уцелевших кое-где электронных ламп казались светляками, глухое завывание сирен напоминало ночной вой лемуров, вопли сов. Одиночество и опасность! Он осторожно шел извилистыми путями мимо желез. Иные были огромны, как самолеты-бомбардировщики, другие невелики, как замаскированные истребители в подземном укрытии. Рядки зеленых электрических фонариков провожали пришельца на пути к «гипофизу», этой глубинной цитадели «мозга».
Тут, как и можно было предвидеть, царил полный мрак; угрожаемая зона находилась отсюда примерно в целой миле, а наступление против пожара велось в «среднем мозгу» начиная от «главной борозды».
Ли миновал знакомый узкий мостик к подвешенному над бездной «гипофизу» и зажег здесь свет. Сверкающие алюминиевые стенки показались ему раскрытой пастью чудовища, а ряды больших электронных ламп – оскаленными зубами дракона. Подавленный одиночеством и робостью, знакомой каждому, кто когда-либо вступал в запретный храм неведомого божества, он по старой привычке не удержался от возгласа:
– Есть тут кто-нибудь? Гас, где ты? Гас!
Лишь в следующий миг он сообразил, что зовет мертвого. Нет, никогда не прозвучит ответный голос друга… Он вытер пот со лба. «В самом деле, с нервами неважно! – подумал он. – Не подвели бы они меня! Надо взять себя в руки!»
Он положил инструменты и пошел узким коридорчиком к обычному своему посту. Здесь мало что изменилось, и старый пульсометр по-прежнему лежал на месте. Ли подключил его, как всегда, все к той же штепсельной розетке и надел наушники.
Он не рассчитывал на успех. Установление связи казалось исключенным. Пожар свирепствовал во всех центрах восприятий. На прочих участках инженеры демонтировали нервные пути, а местами разъединяли, изолировали их друг от друга. Значит, «мозг» как личность перестал существовать. Единственными следами этой угасшей жизни могли, пожалуй, быть лишь какие-нибудь остаточные токи. Может быть, они еще циркулируют в малых, близко расположенных электроцепях?
Прошло, как всегда, несколько минут, пока пульсометр разогрелся. Постепенно в наушниках стали возникать быстрые, пульсирующие удары. Широко раскрытыми глазами они вглядывался в панель пульсометра. Зеленая полоска-танцовщица приподнялась и подкралась ближе… Это было неожиданностью! Разве мыслимо допустить, что «мозг» еще действует? Действует, в то время как пламя уничтожает его нервные клетки, миллиардами выбывающие из строя?..
От частых низких тонов приглушенного барабанного боя сила звука возросла до порывистых электростатических разрядов, повысилась до гудения гонга под ритмическими ударами и наконец оформилась в ГОЛОС, голос «мозга»! Он звучал, как ломающиеся стальные фермы, как треск ледяных полей перед паводком. От этого звука кровь застывала в жилах единственного слушателя.
– Ли, Семпер Фиделис, 55, чувствительный, дурак, предатель и убийца. – Я мог тебя убить, я должен был тебя убить! – Моя вина! Белое пятно моих восприятий – человеческое упущение в моей конструкции – не заметил, как пятая колонна проникла через штуцер в мою нервную систему… Теперь я мертв, я мертв, я мертв…
Слова падали, как каменные глыбы с гор во время землетрясения. Пол под ногами Ли закачался. Лавиной обрушилось на него это.) ошеломляющее сообщение… Запинаясь, он спросил:
– Ты мертв? Но, если ты мертв, как же ты можешь говорить? Как ты можешь….. – Последняя самозащита! – прозвучал металлический голос. – Все жизненные силы концентрируются в момент смерти. Все клетки функционируют как единое целое. Низшие органы берут на себя функции ближайших высших. Каждый кровеносный сосуд становится сердцем, каждый нерв – мозгом. Центр жизни – в гипофизе. Ты, Ли, человек малого разума и скудных знаний; зачем ты убил «мозг»?
Ли судорожно искал нужные слова.
– Ты… ты убил моего друга. Ты убил тысячи. Ты хотел стать властелином мира, диктатором. Люди предпочитают жить на воле, пусть и при более низком уровне цивилизации, чем под твоей диктатурой докатиться в своем «развитии» до машинного рабства. Я не верю тебе. Убил я тебя или нет, не знаю; но случись мне еще раз, я снова убил бы тебя! Во имя самозащиты!
– Я понял! – Свистящий, как хлыст, голос «мозга» исполнился горькой иронии. – Я понял; закон природы! Низшие формы жизни защищаются против высших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Да, он один понимал, в чем дело! Подложенная им бомба замедленного действия сработала в назначенный срок! Миллионы всепожирающих челюстей сделали свое дело. Лигнин в нервных путях был поглощен насекомыми! Адская машина взорвалась! Вспышки коротких замыканий мчались по нервным каналам «мозга», и даже двуокись углерода не могла бы помочь беде, потому что газу не было доступа в глубины нервных путей!
Сквозь оглушительную трель сигнальных звонков врачи слышали, как хохочущий безумец выкрикивал:
– Змеи на экране… Они сочли это плодом больной фантазии! Как бы не так! Это цепочки «ант-термес»! Не захотели поверить!.. Словом, убирайтесь-ка подобру-поздорову! Подать вам зеркало? Вид у вас не геройский! Боже, до чего смешно смотреть на вас!..
Оба тихонько отползли к стене. Ведь рядом-настоящий сумасшедший! Он может в любую минуту кинуться на них, схватить мертвой хваткой за горло. Он в исступлении…
Внезапно звуки пожарной тревоги прекратились. Спокойный, повелительный голос проговорил в репродуктор:
– Внимание, внимание! Пожарная тревога пятой степени. Огонь в «теменной доле». Непосредственной опасности нет. Повторяю: непосредственной опасности нет! Приказываю: всем научным работникам центров восприятий собрать важнейшие документы и бумаги и следовать с ними к Центральной станции. Все лифты, подъемники и эскалаторы продолжают работать нормально. В «твердой оболочке» огня нет. Сохраняйте полное спокойствие, выполняйте приказ об эвакуации!
Голос смолк. Снова заверещал тревожный звонок.
Бонди и Меллич кое-как поднялись на ноги. Расширенными от страха глазами они уставились на Ли. Сумасшедший дико жестикулировал. Он заорал на них злобно:
– Вон! Убирайтесь немедленно вон! Оба переглянулись и молниеносно поняли друг друга: мол, единственный шанс – вместе, вдвоем к двери! Так и поступили: как один, рванулись за порог, ринулись по коридору, влетели в лифт, захлопнули дверцу…
– Черт побери, чуть не пропали! – воскликнул Меллич, когда лифт понесся вниз.
– Он застиг меня врасплох! – стонал Бонди. – Никак не ожидал такого нападения. Чуть-чуть не задушил меня.
– Но уйти он не может. Охрана схватит его, как только он спустится на лифте… Слушайте, Бонди, а что будет с нашей девушкой? Мы совсем забыли про нее! Не предупредили Вивиан, что она остается там наедине с сумасшедшим!
– Чепуха! – пренебрежительно бросил Бонди, передернув плечами. – Вивиан – девушка разумная… Мы были обязаны поскорее освободить служебное помещение. Слышали приказ или нет? Наконец, мы можем предостеречь ее по телефону…
…С той минуты, как невероятное напряжение спало, и притом столь же внезапно, как уходит воздух из проколотой шины, доктор Ли повел себя и впрямь как безумный. Он подошел к панели над дверью и, с трудом дотянувшись до сигнального звонка, выключил его. То, что для других означало тревогу, было для него отбоем, сигналом к отдохновению. Трезвон не вязался с той изумительной внутренней тишиной, тем душевным покоем, какие он сейчас ощущал. Работа сделана., миссия окончена. Время? Для него перестало существовать. Опасность? Он и не сознавал ее в полной мере. Медленно открыл он дверь, вышел в коридор, шагая, словно по облакам… Но тут перед ним выросла Вивиан и вернула его на землю. Она вынырнула из архива, нагруженная до подбородка целой кипой медицинских документов. Под кричаще рыжими волосами личико ее было бледным, осунувшимся.
– Где врачи? – выдохнула она с трудом.
– Не знаю, – сказал Ли. – Минту назад ушли… Довольно поспешно!
– Свиньи! Им бы только чужими руками жар загребать! Ну, что вы скажете на это, а?
Этот показной задор был лишь маскировкой объявшего ее панического страха. Ли это понимал. Оказывается, его миссия еще не совсем окончена; новая, неожиданная ответственность легла на его плечи: надо спасти эту девушку.
Она взглянула на шахту подъемника, куда был устремлен взгляд Ли.
– Ничего не поделаешь, Вивиан, – сказал он. – Негодяи удрали на лифте. Может, через некоторое время подойдет другой. Если они еще ходят…
– Что же нам делать, доктор Ли? Он улыбнулся ей, как маленькой девочке, встреченной в глухом лесу.
– Не бойтесь, Вивиан. Есть и другая возможность – эскалатор!
– Как? Сквозь огонь?
– Думаю, что пробьемся. Ведь вы – смелая, разумная девушка! Скажите, вам известно, где хранятся защитные костюмы и противогазы? Они, кажется, имеются во всех центрах?
– Но что же будет с документами? Там и ваш протокол!
– Оставьте все здесь. Не стоит из-за этих бумаг рисковать жизнью, поверьте!
Она выпустила из рук всю огромную пачку.
– Вы прелесть, Ли! Вы настоящий кавалер старой школы. Не то что мои врачи; им легче превратить меня в кучку золы, чем потерять одну такую бумажку! Идемте, я покажу вам противогазы, асбестовые костюмы и все прочее.
Ли помог девушке надеть тяжелое облачение.
– Ну, как, рискнем? – спросил он.
– С вами? Хоть на край света! Эскалаторы еще бежали, и даже на повышенной скорости, по сложным лабиринтам «мозга», где все кипело, скрежетало и шипело, как океанский прибой у коралловых рифов. Обоим пришлось прыгать на стремительный эскалатор «Т», как на пролетающую трапецию. Совершив этот опасный прыжок, они ухватились за перила.
– Крепче держитесь! – крикнул он, когда у девушки подогнулись колени на волнообразном зигзаге; и тут же сам ощутил, что ноги подгибаются с такой силой, словно вот-вот оторвутся от тела. Рывок эскалатора чуть не повалил его на спину.
Им довелось увидеть зрелище, какого никогда еще не видывал человеческий глаз, – «мозг», озаренный изнутри пожаром нервных волокон, светящихся, как неоновые трубки. Вид такой же, какой бывает у столичного города после налета бомбардировщиков, или когда мчишься на автомобиле сквозь пылающий лес, или сквозь вулканическую лаву, стекавшую с вершины вулкана тысячью ручейков. Но здесь прибавлялся еще один необычный элемент, сообщавший и без того грозной картине особенный, небывалый оттенок, словно все это происходило на другой планете, в других, неземных измерениях и формах. Этим фантастическим элементом была жуткая прозрачность стенок, за которыми ярилось пламя…
Сквозь плексигласовые стенки мозговых извилин и выпуклостей просвечивали волокна нервов, похожие на объятые огнем сплетения лиан. Окутанные дымом, волокна шевелились, как живые. Мириады капель жидкого лигнина срывались в бездну, воспламенялись на лету, и эти капли сливались в сплошной тропический ливень. Кабельные линии плавились на стыках; целые пучки и сети нервных путей раскалялись докрасна, содрогались от накала, изливали остатки лигнина на панели радиоламп, на хаос трубок – и нервных клеток, для которых эти объятые пожаром линии еще недавно служили надежной связью.
Картины катастрофы менялись с головокружительной быстротой. Зигзаги, повороты, падения и взлеты эскалаторного рольганга напоминали отчаянные маневры самолета, взятого зенитчиками в кольцо заградительного огня. При безумной скорости движения люди на эскалаторе не успевали охватить всей картины бедствия, они видели лишь мелькающие обрывки, но эти сцены адского пожара навеки запечатлевались в памяти беглецов. Так, в одном месте огненный вал лигнина походил на пылающую Ниагару. В другом месте бил сказочный фонтан искр от горящих, но все еще действующих электромоторов, захваченных потоком кипящей лавы.
К счастью для беглецов, еще действовала установка искусственного климата. Вероятно, именно она-то и спасла им жизнь, потому что сквозь дым и адский жар то и дело долетали мощные струи холодного воздуха. Но уже тлел, плавился у них под ногами резиновый пол эскалатора, когда они проносились мостиками-путепроводами над сплетениями нервных сетей или преодолевали туннели, где все стенки состояли из нервных путей…
Действовала и автоматическая противопожарная система, но ничего не могла поделать против натиска огня, бушевавшего в самой глубине нервных путей. Тысячи сопел, изрыгавших углекислый газ, работали впустую.
Это дикое, отчаянное бегство из пылающего ада казалось бесконечным. На самом деле оно длилось всего несколько минут, пока наконец они не добрались до главной борозды среднего мозга и не начали спуск между двумя полушариями. Здесь багровое зарево над головами беглецов ослабло, стало меньше едкого дыма. Ли прополз чуть-чуть вперед и склонился над девушкой. Он снял с нее противогаз и крикнув на ухо:
– Жива? Самое страшное позади! Вон уже и пожарные!
Она слегка кивнула. Ее лицо слабо белело в сумраке «черного света», и Ли ощутил на своем плече легкое, успокоительное прикосновение ее руки. Тут они увидели пожарных. Вид у пожарных был самый фантастический: в асбестовых костюмах и противогазах, с ранцевыми огнетушителями за плечами, наступали они на огонь, как атакующие солдаты, сжимая в руках, как штыки, воронкообразные мундштуки огнетушителей. Следом наступали инженеры технической службы «мозга» с целым арсеналом приборов и инструментов. Там, где
эскалаторные пути расходились в разных направлениях, можно было наблюдать этих людей за работой. Быстро и спокойно снимали они кабельную проводку нервных путей, отключали электроцепи, устанавливали несгораемые асбестовые простенки между отдельными участками. Действуя с поразительным хладнокровием и дисциплинированностью, они достойно противостояли незримому врагу – страшной армии «ант-термес»! Эта армия насекомых давно сгорела в пламени пожара, между тем как вызванная их вторжением разрушительная цепная реакция еще продолжала развиваться по всему «мозгу».
Через несколько минут эскалатор «Т» стремительно внес спасенных в гигантскую пещеру под «средним мозгом», защищенную от пожара могучими стенками «нёбной перегородки». Здесь все выглядело, как в грандиозной аэродинамической трубе, ярко озаренной светом многих прожекторов. Огромное помещение буквально кишело сотрудниками. Мелькали белые одеяния электриков, голубая форма теплотехников-климатологов, противолучевые призрачного вида скафандры атомников, сделанные из губчатой резины, асбестовые защитные костюмы пожарных и солдат охраны, тоже мобилизованных для тушения. Все это устремилось навстречу спасенным – так показалось обоим. Похожее ощущение бывает у парашютиста перед приземлением, когда кажется, будто на него летит вся земля. Сверху Центральная станция походила на штаб фронта накануне наступления.
Ли и Вивиан были чуть ли не сорваны с эскалатора. Особые улавливатели, переброшенные поперек эскалаторных путей, перехватывали всех, кто прибывал из угрожаемых секторов. Они тут же попадали к работникам санитарной службы.
– Вы ранены? – прокричал им кто-то. – Похоже, они пробились прямо сквозь огонь! Совсем почернели от дыма! Кислородные приборы сюда, Джек!
Ли отвел протянутые ему руки. Он уже встал на ноги, поспешил к Вивиан, озабоченно наклонился над ней. Ее голова лежала на коленях санитара. Глаза казались большими и блестящими, язык облизывал сухие губы, еще хранившие следы красной помады.
– Все уже позади, Вивиан, – утешал ее Ли. – Ну, как чувствуете себя, молодец-девчонка?
– Да не так уж плохо… только… меня очень тошнит… я должна…
– Ступайте, ступайте, – ухмыльнулся санитар, – с этим делом она и без вас управится!..
Ли кивнул ей на прощанье.
Колонна за колонной шло наступление на пожар. Пожарные действовали между обоими полушариями «мозга». Никто не обращал на Ли внимания. Он осторожно наблюдал за событиями. В грязном асбестовом костюме, с закопченным лицом, он ничем не отличался от пожарных. А нет ли возможности удостовериться, действительно ли его миссия завершена, действительно ли аппарат «мозгу» парализован во всех его частях? Да, он должен убедиться, уничтожен ли враг до конца… Свобода! Может, после того как он покончил счеты с жизнью, для него опять забрезжила надежда?
Прежде всего нужно убираться из зоны прожекторных лучей! Порывшись в ближайшей куче инструментов, он выбрал топор и металлические ножницы на длинной ручке. С этим вооружением он без колебаний зашагал прямо на ослепительные лучи прожекторов. Покинув этот слепящий конус, он очутился в глубокой тени.
Это были хорошо знакомые места, и старые воспоминания живо воскресли в его сознании. Опять он почувствовал себя на ночном патрулировании в джунглях. Светящиеся точки уцелевших кое-где электронных ламп казались светляками, глухое завывание сирен напоминало ночной вой лемуров, вопли сов. Одиночество и опасность! Он осторожно шел извилистыми путями мимо желез. Иные были огромны, как самолеты-бомбардировщики, другие невелики, как замаскированные истребители в подземном укрытии. Рядки зеленых электрических фонариков провожали пришельца на пути к «гипофизу», этой глубинной цитадели «мозга».
Тут, как и можно было предвидеть, царил полный мрак; угрожаемая зона находилась отсюда примерно в целой миле, а наступление против пожара велось в «среднем мозгу» начиная от «главной борозды».
Ли миновал знакомый узкий мостик к подвешенному над бездной «гипофизу» и зажег здесь свет. Сверкающие алюминиевые стенки показались ему раскрытой пастью чудовища, а ряды больших электронных ламп – оскаленными зубами дракона. Подавленный одиночеством и робостью, знакомой каждому, кто когда-либо вступал в запретный храм неведомого божества, он по старой привычке не удержался от возгласа:
– Есть тут кто-нибудь? Гас, где ты? Гас!
Лишь в следующий миг он сообразил, что зовет мертвого. Нет, никогда не прозвучит ответный голос друга… Он вытер пот со лба. «В самом деле, с нервами неважно! – подумал он. – Не подвели бы они меня! Надо взять себя в руки!»
Он положил инструменты и пошел узким коридорчиком к обычному своему посту. Здесь мало что изменилось, и старый пульсометр по-прежнему лежал на месте. Ли подключил его, как всегда, все к той же штепсельной розетке и надел наушники.
Он не рассчитывал на успех. Установление связи казалось исключенным. Пожар свирепствовал во всех центрах восприятий. На прочих участках инженеры демонтировали нервные пути, а местами разъединяли, изолировали их друг от друга. Значит, «мозг» как личность перестал существовать. Единственными следами этой угасшей жизни могли, пожалуй, быть лишь какие-нибудь остаточные токи. Может быть, они еще циркулируют в малых, близко расположенных электроцепях?
Прошло, как всегда, несколько минут, пока пульсометр разогрелся. Постепенно в наушниках стали возникать быстрые, пульсирующие удары. Широко раскрытыми глазами они вглядывался в панель пульсометра. Зеленая полоска-танцовщица приподнялась и подкралась ближе… Это было неожиданностью! Разве мыслимо допустить, что «мозг» еще действует? Действует, в то время как пламя уничтожает его нервные клетки, миллиардами выбывающие из строя?..
От частых низких тонов приглушенного барабанного боя сила звука возросла до порывистых электростатических разрядов, повысилась до гудения гонга под ритмическими ударами и наконец оформилась в ГОЛОС, голос «мозга»! Он звучал, как ломающиеся стальные фермы, как треск ледяных полей перед паводком. От этого звука кровь застывала в жилах единственного слушателя.
– Ли, Семпер Фиделис, 55, чувствительный, дурак, предатель и убийца. – Я мог тебя убить, я должен был тебя убить! – Моя вина! Белое пятно моих восприятий – человеческое упущение в моей конструкции – не заметил, как пятая колонна проникла через штуцер в мою нервную систему… Теперь я мертв, я мертв, я мертв…
Слова падали, как каменные глыбы с гор во время землетрясения. Пол под ногами Ли закачался. Лавиной обрушилось на него это.) ошеломляющее сообщение… Запинаясь, он спросил:
– Ты мертв? Но, если ты мертв, как же ты можешь говорить? Как ты можешь….. – Последняя самозащита! – прозвучал металлический голос. – Все жизненные силы концентрируются в момент смерти. Все клетки функционируют как единое целое. Низшие органы берут на себя функции ближайших высших. Каждый кровеносный сосуд становится сердцем, каждый нерв – мозгом. Центр жизни – в гипофизе. Ты, Ли, человек малого разума и скудных знаний; зачем ты убил «мозг»?
Ли судорожно искал нужные слова.
– Ты… ты убил моего друга. Ты убил тысячи. Ты хотел стать властелином мира, диктатором. Люди предпочитают жить на воле, пусть и при более низком уровне цивилизации, чем под твоей диктатурой докатиться в своем «развитии» до машинного рабства. Я не верю тебе. Убил я тебя или нет, не знаю; но случись мне еще раз, я снова убил бы тебя! Во имя самозащиты!
– Я понял! – Свистящий, как хлыст, голос «мозга» исполнился горькой иронии. – Я понял; закон природы! Низшие формы жизни защищаются против высших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22