— Ищешь тепленькое местечко, чтобы переночевать? — спросил парень, нахально обшаривая Майкайлу плотоядными глазами. — Могу составить компанию на ночь, красотка. Держу пари, мы славно поладим.Он отбросил веник на скамью, подался вперед, прижал Майкайлу к стене и поцеловал. Сперва она была так ошарашена, что не смогла даже пошевелиться, но когда этот тип попытался просунуть язык между ее губами, Майкайлу охватила неистовая ярость. Сжав правую руку и кулак, она изо всех сил двинула ему под дых. Парень опустил руки и согнулся пополам, отчаянным усилием пытаясь вздохнуть.— Да как ты смеешь! — воскликнула она, оттолкнув этого наглеца и перебегая в середину комнаты, дабы ее снова не загнали в угол. — Ты что, умом тронулся? Чтобы со мной так обращались — да это же просто неслыханно!— Эй, девчонка! — фыркнул парень, когда смог наконец нормально вздохнуть, и снова двинулся к ней, хотя уже и с некоторой опаской. — Скажи же наконец, во имя червей болотных, какая муха тебя укусила? Ведешь себя как царственнородная девственница!— А я и есть царственнородная девственница! — таким же тоном ответила Майкайла.— Ну да, разумеется, — издевательски произнес он, — а я тогда Супруг Богини Мерет!— Вот как? — перебил вдруг невозмутимо спокойный голос со стороны возвышения в передней части комнаты. — Это довольно необычно, мне-то всегда казалось, будто я сам занимаю сей пост.Майкайла тут же узнала того самого мужчину, который руководил ритуалом. На нем по-прежнему была длинная черная накидка, но золотая маска уже не прикрывала лица.Лицо Майкайле понравилось. Обрамленное довольно густыми седыми волосами, оно имело правильные черты и теперь озарилось легкой веселой насмешкой.— Так в чем дело, Тимон?— Она, — Тимон с насмешливым презрением указал на Майкайлу, — утверждает, будто является царственнородной девственницей.Супруг Богини отнесся к этим словам вполне серьезно. Лицо его выразило задумчивость. Потом он вдруг проделал руками какой-то необычный жест — пальцы мужчины причудливо вывернулись, но Майкайла не успела уследить, как именно. Вокруг нее вдруг засветилась голубая аура. От удивления она едва перевела дух.— Тебе нечего бояться, дитя мое, — заговорил Супруг Богини, — если, конечно, ты будешь говорить одну правду. Так ты девственна?— Да, — ответила Майкайла. Голубое свечение нисколько не изменилось.— Ну вот, Тимон, — проговорил мужчина, — как видишь, она действительно девственна. А девственницы столь редки, что мы просто не можем ни одну из них потерять. — Его взгляд, обращенный на молодого парня, сделался вдруг очень жестким. — Так что забудь-ка обо всех планах, которые ты на ее счет тут строил, и раз и навсегда оставь ее в покое.Тимон заметно помрачнел, однако поклонился в знак покорности.Супруг Богини обернулся к Майкайле:— Ступай со мною, дитя мое.Майкайла на мгновение призадумалась, не вызвать ли ламмергейера и не улететь ли на нем подобру-поздорову «Но я ведь не просто так сюда прилетела, — напомнила она себе, — мне надо раздобыть новое тело для Узуна. Возвращаться прямо сейчас не имеет никакого смысли, да и вряд ли Супруг Богини Мерет замышляет против меня что-то недоброе. Внешность его внушает доверие. Пожалуй, он согласится помочь мне».Жрец провел ее через дверь, в которую перед этим входил сам, затем по коридору куда-то налево, и наконец они достигли комнаты, по всей видимости служившей библиотекой. Вокруг Майкайлы до сих пор продолжат сверкать голубая аура — она двигалась вместе с нею, — но девочка перестала обращать на нее внимание. Все ее мысли заняли разложенные по всей комнате свитки. «Да их библиотека будет побольше, чем библиотека Цитадели и Харамис вместе взятые, — с благоговением перед этим кладезем знаний подумала она. — Наверняка здесь должны найтись ответы на самые трудные вопросы, с которыми придется столкнуться, чтобы помочь Узуну».Супруг Богини два раза резко хлопнул в ладоши, и в комнату вбежал одетый в короткую черную тунику, подпоясанную тонким шнурком, мальчик.— Да, отец мой, — произнес он, явно ожидая приказаний.— Поприветствуй от моего имени Старшую Дочь Богини Мерет и скажи, что я буду ей очень признателен, если она как можно скорее придет сюда ко мне.Мальчик не произнес ни слова. Он только поклонился и выбежал из комнаты. Через пару минут раздался звук шагов — ноги, видимо, были обуты в сандалии — по каменному полу, и в комнате появилась высокая женщина в черном одеянии.— Что будет угодно, отец мой? — спросила она почтительно и тут заметила Майкайлу. — Кто эта девочка?Супруг Богини уселся на богато украшенное резьбою кресло и указал Майкайле на стоящую тут же скамью. Женщина в черном присела на стул возле одного из предназначенных для чтения столиков.— Мне хотелось бы, чтобы ты ответила на несколько вопросов. — Мужчина ободряюще улыбнулся, глядя на Майкайлу. — Ты говорила, что ты девственница, правда?— Да, — ответила девочка, стараясь не показать, что все это начинает наводить на нее скуку. Она уже устала повторять одно и то же. «Ну и что такого жизненно важного они находят в девственности? — размышляла она. — Нет человека, который не был бы девственным — сразу после рождения».— И ты принадлежишь к королевскому роду? — При этих словах Супруга Богини глаза женщины вдруг сверкнули, резко расширившись.— Да, — подтвердила она.— Кто твои родители?Майкайла внезапно решила, что называть имена родителей не следует. Может, свою роль сыграло то, что Узун когда-то сообщил ей во время уроков по магии. «Имена наделены большой силой, — говорил он. — Знать чье-то имя — значит иметь власть над этой личностью».— Мой отец — король Рувенды и Лаборнока, — сказана Майкайла, не углубляясь в подробности, — а мать — королева.— Твоя мать тоже принадлежит к королевской фамилии по рождению? — спросил жрец.— Принцесса Барская, — кратко ответила Майкайла.— Прошу великодушно простить меня, отец мой, — тихим голосом начала женщина, — не позволите ли?Мужчина кивнул.— Означает ли это, что ты одна из прямых потомков принца Ангара Лаборнокского?— Того самого, что женился на принцессе Анигель? — Живя у волшебницы, Майкайла узнала о принцессах-тройняшках и об истории поисков их талисманов даже больше, чем ей хотелось, несмотря на то что становилась в высшей степени рассеянной и невнимательной, когда разговор переходил на эту тему. К тому же Файолон и Узун проводили долгие часы, распевая баллады, посвященные этим давним событиям.— Да, — подтвердила женщина.— В таком случае я действительно отношусь к его потомкам. Ангар и Анигель — мои… я не знаю сколько раз прапрапра… дедушка и бабушка.— Принцесса из Лаборнокской королевской семьи, — потеплевшим голосом произнесла женшина, — с трудом верится. Воистину Мерет благоволит нам.— Воистину, — пробормотал мужчина себе под нос. — А твои родители знают, что ты здесь? — осведомился он, возвращаясь к вопросам более практическим.— Нет, — сказала Майкайла. — Если они вообще обо мне вспоминают, то, скорее всего, думают, что я сижу взаперти в башне Великой Волшебницы.Две пары бровей одновременно поползли вверх, и две пары глаз задумчиво уставились на Майкайлу.— Сидишь взаперти? — переспросил мужчина. — Почему?— Волшебнице стукнула в голову сумасшедшая идея, что мне надлежит стать ее преемницей, — объяснила Майкайла. — Она прибрала меня к рукам, когда мне было двенадцать, и с тех пор я не видела собственную семью и вообще не покидала башню.— Похоже, у тебя отнюдь не сладкая жизнь, — заметила женщина. — Кем же, по мнению Великой Волшебницы, ты стала теперь и почему она вдруг отпустила тебя в путь?— Она меня никуда не отпускала, — ухмыльнулась девочка, — и понятия не имеет о том, где я теперь. По моим последним сведениям, она сейчас даже не помнит, что я вообще существую.Устремленные на Майкайлу две пары глаз приняли недоуменное выражение, и она стала объяснять подробнее:— Она отправилась в Цитадель, и там ее вдруг свалила болезнь — что-то вроде приступа. Теперь она многого не помнит, особенно последних событий. А со мной она знакома только около двух лет.Супруг и Старшая Дочь Богини обменялись многозначительными взглядами.— Два года, — повторил он. Очевидно, для него эта цифра не была пустым звуком.— Она тебя обучала, чтобы подготовить к роли Великой Волшебницы, — произнесла Дочь Богини. В ее словах не было вопроса, но Майкайла все равно кивнула. — Это многое объясняет, — заметила женщина.«Они что, тоже заметили происходящие с землей странности? — размышляла Майкайла. — Харамис ведь должна быть Покровительницей не только Рувенды, но и Лаборнока; нарушила ли ее болезнь порядок и равновесие и здесь тоже? Вообще-то, у меня не создалось такого впечатления, но ведь я не знаю Лаборнок так же хорошо, как Рувенду».— Да, — согласился Супруг Богини и снова обратился к Майкайле: — В таком случае для чего ты оказалась здесь?Девочка решила умолчать о «магическом зеркале». Она слишком хорошо помнила, как рассердилась Харамис при упоминании приборов Исчезнувших, а ведь эти люди тоже связаны с магией…— У меня есть друг, — начала она объяснять, — и ему нужно новое тело. В одном видении я обратила внимание на ваш храм: здесь несколько человек проделывали некий ритуал над статуей. — Она сдвинула брови, стараясь поточнее припомнить увиденную картину и найти подходящие слова, чтобы ее описать. — Ритуал был связан с| чем-то вроде «отверзания уст», вот я и подумала, может быть, здесь смогут помочь мне сделать для моего друга новое тело.— А что случилось с его теперешним телом? — спросил мужчина.— Это арфа.— Арфа? — В голосе Супруга Богини прозвучали нотки недоверия. — Ты ничего не путаешь?— Разумеется, нет, — сказала Майкайла. — Мы ведь жили с ним в одной башне. В настоящее время он является арфой. Он слеп, не способен передвигаться и оттого несчастен. Особенно с тех пор, как волшебница заболела, потому что он не может при помощи магических средств глядеть в воду, чтобы увидеть ее так, как вижу я. А она продолжает о нем расспрашивать — забыв, что примерно сто восемьдесят лет назад обратила его в арфу, — и ему очень хочется отправиться к ней, но это, увы, невозможно.— Так он пробыл арфой почти два века? — спросил Супруг Богини.Девочка кивнула.— И каким образом его обратили в эту арфу?— Какой-то мастер изготовил сам инструмент, — объяснила Майкайла, — а волшебница вылила немножко собственной крови в прорезь на середине верхней части рамы. К верхушке арфы приделана костяная накладка, когда-то служившая моему другу черепом.— Следовательно, у тебя есть доступ к частице его первоначального тела — этому кусочку кости, — задумчиво произнес жрец, — а дух его покоится внутри некой арфы. Да, пожалуй, при таких условиях я могу гарантировать, что нам удастся сделать для него новое тело. — Он взглянул на Майкайлу: — Как твое имя?Ее по-прежнему окружала голубая аура, и она не сомневалась, что это результат действия некоего магического детектора лжи. Отказаться же назвать имя — значит наверняка не добиться от этих людей никакой помощи.— Майкайла.— Принцесса Майкайла, — Супруг Богини слегка поклонился ей, — я полагаю, мы сможем изготовить для вашего друга новое тело. Готова ли и ты помочь нам?— Если смогу, — осторожно ответила она.— Мы хотим, чтобы каждый год на протяжении следующих семи лет ты проводила один месяц с нами, — произнес жрец. — Каждую весну, когда разливается река и Три Луны сходятся вместе, — согласна ли ты проводить в это время один месяц с нами в качестве Дочери Богини, живя вместе с другими Дочерями и принимая участие в обрядах?— Тогда кому-нибудь придется обучить меня вашим обрядам, — сказала Майкайла.«Понять не могу, что проку в том, если у них будет одной Дочерью Богини больше. Какое это имеет значение для исполнения обрядов? — размышляла она. — Но если это все, чего они хотят, то я наверняка справлюсь. По крайней мере, будет хоть какая-то перемена в жизни не вечно же выслушивать придирки Харамис или причитания Узуна».— Мы обучим тебя всему, что полагается знать, — сказала Старшая Дочь Богини. — Но осознаешь ли ты, что тебе придется остаться девственницей на все предстоящие семь лет?— Ну, с этим уж никаких проблем не будет, — сказала Майкайла. — Харамис вообще хочет, чтобы я осталась девственной до самой смерти.— Харамис — это Великая Волшебница? — спросил Супруг Богини.«Ох-ох-ох! Я же вовсе не собиралась произносить ее имя… — подумала Майкайла. — Хотя, с другой стороны, о ней сложено столько баллад, что ее имя давно уже не секрет».Она кивнула.— Давала ли ты ей какие-нибудь обеты? — спросил мужчина. — Или кому-нибудь другому?— Нет, — сказала Майкайла, и в голосе ее прозвучала накопившаяся за два года обида на Харамис. — Она с утра до вечера пичкает меня наставлениями, и ни до чего другого у нее руки не доходят.Ее собеседники улыбнулись.— А вот мы попросим тебя дать слово, — сказал СупругБогини. — Итак, в обмен на новое тело для твоего другасогласна ли ты проводить с нами по одному месяцукаждый год на протяжении следующих семи лет?— Да, — сказала Майкайла, — согласна.— Очень хорошо, — подытожил мужчина. — Я поговорю с Дарующим Жизнь о новом теле для твоего друга. На то, чтобы сотворить его, потребуется семьдесят дней. Сможешьли ты все это время оставаться с нами?Майкайла припомнила, в каком состоянии в последний раз лицезрела Харамис. «Вряд ли она вспомнит обо мне раньше, чем пройдут эти семьдесят дней, — подумала она. — Семьдесят дней — это не так уж много. Но даже если она и вернется раньше, дело того стоит. Пускай сердится на то, что я покинула башню, мне все равно. Узун — настоящий друг, он всегда был так добр и внимателен, и я отдам все силы для того, чтобы помочь ему».— Да, я смогу пробыть здесь все это время, — произнесла она вслух.— Замечательно, — сказал Супруг Богини и обернулся к женщине: — Поручаю эту девочку тебе, Старшая Дочь.Та встала, и Майкайла поспешила последовать ее примеру.— Да, отец мой, — поклонилась женщина и повернулась к Майкайле: — Пойдем со мною, юная сестра.Девочка с достоинством поклонилась жрецу.— Благодарю вас, отец мой, — произнесла она.Тот улыбнулся и кивнул, явно давая понять, что аудиенция окончена. Старшая Дочь взяла Майкайлу за руку и торопливо повела по коридорам.— Тебя поселят вместе с Дочерями Богини, — объяснила она. — Личные имена у нас здесь не в ходу. Вижу, ты осознаешь, что имя наделено силой: я заметила, что ты не стала называть имена родителей. Теперь, будучи одной из Дочерей Богини, ты должна обращаться к ее Супругу как к отцу. Меня называй старшей сестрой, а прочих Дочерей Богини зови сестрами. Тебе все понятно?— Да, старшая сестра, — сказала Майкайла, стараясь запомнить все, что ей говорят. У нее создавалось впечатление, что эти люди ожидают быстрого и точного усвоения всех преподанных уроков, и в первый раз за долгое время ей захотелось оправдать надежды учителей.Она ведь пришла сюда сама, по собственной воле и ради собственных целей. Она дала слово и получила от этих людей равноценное обещание в ответ — что и говорить, ситуация совсем не такая, как в башне Харамис. Майкайла не очень-то хорошо понимала, чего именно от нее хотят и чему придется научиться, но ради Узуна, ради того, чтоб раздобыть для него подходящее тело, она готова стараться изо всех сил и стать для этих людей тем, кем они хотят ее видеть. «И к тому же, — подумала девочка, — они меня спрашивали, согласна ли я; они не ограничились просто словами „сделай то-то и то-то“ и не стали ожидать механического исполнения приказаний, как от безмозглой куклы».Женщина привела Майкайлу в переднюю, и они проследовали через закрытый занавеской дверной проем. По другую сторону занавеса оказалась большая комната, вырубленная прямо в скале. Ее освещали укрепленные на стенах через равные промежутки факелы. Ярко раскрашенные занавески скрывали вход в другие помещения.— Здесь живут Дочери Богини, — объяснила женщина. — За эти занавески тебе не следует заходить без разрешения. Так же как и покидать это жилище без сопровождения кого-нибудь из Дочерей. Тебе все понятно?— Да, старшая сестра.— Хорошо. — Жрица резко хлопнула в ладоши; звук эхом прокатился по помещению. Из боковых комнат вышли четыре девушки; всем им на вид было на четыре — шесть лет больше, чем Майкайле. Они с любопытством принялись разглядывать ее; впрочем, все они оказались очень милы. На каждой девушке было одеяние из плотной белой материи с длинными рукавами, закрывавшее всю фигуру от самой шеи до кончиков ног. Поясами служили такие же белые шнуры.— У нас появилась новая сестра, — объявила Старшая Дочь.— Добро пожаловать, сестра, — хором пробормотали девушки, Майкайла тут же заметила, что говорят они одновременно, в одном ритме и на одной ноте.— Благодарю вас за гостеприимство, сестры, — ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36