Тот кивнул, и лица моих друзей засветились радостью.
После того как Эльтор в одностороннем порядке был вынужден изменить «условия» договора, у них были все основания не доверять ему.
– Ваши военные наверняка станут вас допрашивать, – добавил Эльтор. – Скажите им, что я угрожал убить вас в случае сопротивления. И что я взял Тину в заложники. Это должно вам помочь.
– Боюсь, у Джошуа это вряд ли получится, – заметил Дэниэл с натянутой улыбкой. – Врун из него никудышный.
Услышав такие слова в свой адрес, Джош бросил на друга испепеляющий взгляд, но спорить не стал. Все прекрасно знали, что это так.
– Это не ложь, – тихо возразил Эльтор, – если бы понадобилось, я бы убил любого из вас.
Нет, у него и в мыслях не было ничего подобного, но они ему поверили. А это самое главное. И если они поверили его словам, то, в свою очередь, любой, кто станет их допрашивать, поверит в сказанное ими.
Когда мы подлетели к Калтеху, солнце уже садилось. Собственно говоря, мы возникли там ниоткуда. Просто вынырнули из красноватого золота заката и зависли над библиотекой. Во время приземления поднялся ужасный ветер, и студенты с криками бросились врассыпную. Обжигающие выхлопы моментально испепелили траву, и вокруг корабля взметнулось гигантское облако пыли. Повсюду валялись брошенные в панике владельцами или вырванные у них из рук мощным ветром книги и тетради.
Как только мы сели, Эльтор выпрыгнул из кресла и подошел к воздушному шлюзу. Времени у нас было в обрез. Даже если нас еще не засекли, все равно истребители могли появиться здесь с минуты на минуту. Пока мы вылезали из коконов, Эльтор открыл шлюз, и внутрь корабля ворвался порыв горячего воздуха. Снаружи, в сотне ярдов от нас, уже собралась внушительных размеров толпа.
Джошуа повернулся ко мне, и мы обнялись, как старые добрые друзья.
– Тина, – произнес он прерывающимся голосом, – прощай. Я почувствовала, как у меня по щеке скатилась слеза.
– Мне будет тебя недоставать.
– Смотри береги себя.
Джош крепко сжал меня, затем резко отпустил и вслед за остальными шагнул к шлюзу.
– Спасибо вам всем, – негромко произнес Эльтор. – Вы спасли мне жизнь.
– Счастливого вам пути, – сказал Дэниэл и добавил: – Обоим.
Хизер и Джошуа кивнули в знак согласия. Затем все трое спрыгнули на землю и бегом бросились прочь.
Мы же снова взмыли в небо. Я наблюдала за ними на голоэкране. Они смотрели на нас, окруженные толпой любопытных. Постепенно их обращенные в нашу сторону лица слились с наступающими сумерками.
Глава 10
ИНТЕРЛЮДИЯ
Где-то чуть выше нас проплыл Сатурн – золотистый гигант в обрамлении своих знаменитых колец. Их у него было не менее сотни. Мне они показались бронзовыми дорожками гигантской граммофонной пластинки. Эльтор лег на орбиту вокруг одного из спутников Сатурна – Реи. Я подплыла к голоэкрану, чтобы лучше рассмотреть небесный гигант. При этом я машинально принялась вращать на руке свой браслет, и мне вспомнилась мать.
– Ну все, – произнес Эльтор.
В воздухе парили его руки и ноги, а сам он был спрятан за переборкой.
– Нашел наконец, что не так? – спросила я.
– Двигатели, – ответил он и полностью приплыл в кабину, где завис под углом ко мне. – Повреждены оба инверсионных двигателя и защитный экран.
– Ты можешь сам их починить?
– Попробую. – Эльтор улыбнулся, глядя, как я кручу на руке браслет. – Нет более изящного украшения, чем кусок выхлопной трубы.
– Я всегда мечтала передать его по наследству собственной дочери, – робко возразила я.
Эльтор понял все, что осталось недосказанным.
– А я, Тина, уже давно мечтаю о том, как бы мне стать отцом. Но пока не хочу давать никаких обещаний. Верно, у нас с тобой много общего. Но кто знает, вдруг этого окажется недостаточно?
– Но все-таки можно надеяться?
– Думаю, что можно. Надо будет поговорить с врачами. С этими словами Эльтор прикоснулся к квадратику на переборке, и панель открылась. В нише оказались два скафандра.
– Ты собираешься в открытый космос? – удивилась я.
– У Джага повреждены функции самовосстановления. Придется кое-что чинить вручную.
Эльтор сбросил с себя одежду и повесил ее в нишу. При виде его наготы я покраснела, но он только улыбнулся. Затем он облачился в скафандр, который тотчас принял очертания его тела. Надо сказать, что скафандр этот мало чем походил на космический костюм двадцатого века.
Собственно говоря, это был не скафандр, а вторая кожа. Уж если проводить сравнение дальше, то громоздкий и тяжелый костюм астронавта моего столетия был как телега с лошадью рядом с гоночным автомобилем. В двадцатом веке космический костюм был многослойным, начиная с внутренней нейлоновой подкладки, за которой шел промежуточный слой, удалявший излишки тепла и газы при помощи циркулирующей по тонким трубкам воды. Затем шел слой для поддержания постоянного давления, неопреновый слой для защиты от микрометеоритов, алюминиевый изоляционный и внешний защитный. Шлем же скорее напоминал аквариум. А чего стоили перчатки с силиконовыми пальцами, чтобы можно было при необходимости работать инструментами. Они крепились к скафандру при помощи металлических колец на шарикоподшипниках, что обеспечивало подвижность кисти. На спине у космонавта находилось нечто вроде огромного рюкзака, только это был не рюкзак, а небольшой реактивный двигатель, который позволял маневрировать в открытом космосе. А еще скафандр был снабжен телекамерой, канатами, солнечными батареями, компьютером, микрофоном и ботинками. Даже без заплечного рюкзака весил этот монстр сто тринадцать килограммов!
Костюм Эльтора сидел на нем как влитой. Модули питания были встроены в пояс. Капюшон плотно облегал голову. Лицо закрывал слой прозрачного пластика. Нанороботы пронизывали «кожу», придавая ей прочность и эластичность: множественные связи служили роботам руками, химические группы выполняли роль переключателей, круглые молекулы – подшипников и так далее. Плотная сетка фуллефреновых волокон выполняла роль мышц, гораздо более прочных и сильных, чем настоящие. Нанороботы поглощали энергию, выделяемую при их сокращении, и затем использовали ее для растягивания кожи. А пикочипы роботов образовывали сеть, своего рода кожную мыслительную систему. Тонкая пленка на внешней поверхности выполняла роль солнечной батареи и, кроме того, передавала в пикосеть информацию о давлении. К пальцам Эльтора тотчас устремлялись нанороботы. В результате у него возникало ощущение, будто он прикасается к предметам без какого-либо промежуточного защитного слоя. Та же самая пикосеть отвечала за рециркуляцию отходов жизнедеятельности и при необходимости посылала нанороботов на восстановительные работы.
– Скоро вернусь, – произнес Эльтор через стекло.
Взяв с собой диагностическое оборудование, он шагнул к воздушному шлюзу. Внутренняя дверь раскрылась, оставив после себя лишь легкое разноцветное свечение, словно в образовавшемся отверстии повис мыльный пузырь. Затем внутренняя дверь закрылась, зато начала открываться внешняя. Почему-то мне показалось, будто синхронизация нарушена: внешняя дверь начала открываться еще до того, как полностью захлопнулась внутренняя. Правда, я не почувствовала никакого изменения давления.
Когда Эльтор уже был снаружи, я громко позвала Джага.
Слушаю.
Опять-таки я почему-то ожидала, что он заговорит вслух.
Как тебе удалось так быстро установить со мною мысленный контакт?
Распределение квантовой вероятности твоего мозга в настоящий момент максимизировано в тех же пространственных границах, что и мои процессоры. В результате имеет место значительное наложение функций.
Я попробовала мысленно среагировать на его «объяснение».
Что это значит?
Наше влияние друг на друга увеличивается по мере пространственного приближения. В настоящий момент ты находишься внутри меня.
Тогда почему Эльтору необходимо подключаться к тебе? удивилась я.
Его система дает возможность более обширного взаимодействия, чем это может быть достигнуто без наличия физической или электромагнитной связи.
Ему там, снаружи, ничего не грозит? Ничего. Смотри.
На экране возникло голографическое изображение Эльтора – он медленно двигался вдоль корпуса корабля. Стоило ему поменять направление движения, и его костюм начинал мерцать и искриться.
Искры представляют собой отображение реактивных струй, производимых костюмом, пояснил Джаг. Костюм подсоединен к разъемам на его теле. Эльтор направляет его посредством мысли. Я вспомнила, что мне сказал Джаг об использовании Эльтором биомеханической сети. А это не опасно?
Это может усугубить повреждения в его нервной системе. Мануальный и аудиоконтроль были выведены из строя специалистами Йейгеровской базы. Нервные связи работают только потому, что на базе не подозревали об их существовании.
В золотом сиянии Сатурна Эльтор прикрепил свои инструменты к кораблю и принялся за работу. Сосредоточившись, я уловила мысленные переговоры Джага с его костюмом. Впечатление было такое, будто для корабля пилот – это какое-то особо ценное и дорогостоящее оборудование. Верно, подумал Джаг, он принадлежит мне. Кому? Джагу? Я даже не знала, как к этому отнестись. Интересно, а не видит ли корабль во мне соперника?
Слово «соперник» в этом контексте лишено смысла, отвечал корабль. У него есть потребность в тебе. В твоих интересах
обращаться с ним так, как у людей принято обращаться с теми, с кем у них установлена взаимная приязнь в целях продолжения рода.
Не волнуйся. Буду.
Хорошо. Мы понимаем друг друга.
Время, проведенное Эльтором в открытом космосе, показалось мне вечностью. Наконец он вернулся. Я проплыла через кабину, чтобы обнять его, и мы с ним закружились на месте. Эльтор обхватил меня за талию. Смеясь, он стащил с себя капюшон и отбросил на спину.
– А что смешного? – спросила я.
Эльтор ухватился за поручень, и мы прекратили вращаться.
– Интересно, станет ли это моей обычной реакцией всякий раз после того, как я поработаю в открытом космосе?
Я прижалась к его груди.
– Ты больше туда не выходи.
– Если я все правильно сделал, то мне больше не понадобится.
Эльтор переоделся, после чего сел в командирское кресло, чтобы проверить, все ли в порядке. Я осталась плавать поблизости.
Джаг, ты не мог бы оборудовать кресло второго пилота!
Могу.
Из пола капитанского мостика выросло второе кресло и встало рядом с креслом Эльтора. Переборка при этом слегка отъехала в сторону, уступая место. Экзоскелет уже лежал открытым, подобно раскинувшей крылья бабочке. Не успела я опуститься в кресло, как он обернулся вокруг меня, принимая очертания тела и давая мне полную свободу движений.
– Ты случайно не знаешь, какая у Хизер фамилия? – спросил Эльтор.
– Вроде бы Макдейн.
На плоской полке напротив Эльтора возник голографический экранчик размером не больше двенадцати дюймов. На нем была изображена женщина лет пятидесяти. Ее волосы уже кое-где тронула седина. По низу экрана бежала полоска иероглифов.
– Читаю, – произнес Эльтор. – Хизер Роуз Макдейн Джеймс. Лауреат Нобелевской премии в области физики за 2027 год. Разработала так называемые Джеймсовы реформулировки теории относительности, что позднее сделало возможным создание инверсионного двигателя.
– Эй, – воскликнула я, – так ведь это Хизер!
– Ввожу полный текст статьи.
На экране появились изображения: худощавый мужчина с до боли знакомыми чертами лица и три девочки, от четырех до двенадцати лет. Джаг прокрутил информацию, касающуюся даты рождения Хизер, образования и работы. После чего пояснил: муж – Джошуа Джеймс. Дети – Кэтлин Макдейн Джеймс, Тина Пуливок Джеймс, Сара Роуз Джеймс.
Я даже ахнула от изумления и поспешила прикрыть рот рукой.
– Хорошее имя они дали дочери! – улыбнулся Эльтор. Он сосредоточенно наклонился вперед, и мне показалось, будто он хочет поднять еще один экран. Но по его лицу пробежало лукавое выражение, словно вылетел из бутылки джинн.
– В чем дело? – не выдержала я.
– Что ты сказала? – посмотрел он на меня. – Да так, ничего. Просто нам надо отправляться в путь.
Ах вот оно что. Раз надо – значит надо.
Мы отлетели от Сатурна. Эльтор включил голоэкран, и я с любопытством наблюдала за нашим перемещением в пространстве. Правда, мы не могли видеть свой корабль, поэтому Джаг создал изображение, основанное на данных о самом себе. Надо сказать, оно получилось таким убедительным, что я не почувствовала особой разницы.
Затем я обратила внимание на одну весьма странную вещь. Очертания Джага почему-то сделались не такими обтекаемыми, как раньше.
– Какие-то мы сплюснутые.
Эльтор сосредоточился на панели управления и поэтому ответил на родном языке. Но Джаг перевел для меня:
Так удобнее для инверсии.
Мне хотелось расспросить его поподробнее, но, с другой стороны, я не хотела отвлекать его в такие важные минуты.
– Можешь спрашивать, – отозвался Эльтор. – Сейчас происходит обмен информацией.
Нет, я, конечно, чувствовала, как его мозг ведет интенсивный диалог с различными узлами в сети Джага, но тогда мне еще было неведомо, что и я сама превратилась в такой узел, и он подключался ко мне, когда иссякали его собственные пси-берресурсы. Эльтор объяснил мне, что, если бы кто-то мог наблюдать наш полет на скорости, приближенной к световой, им бы казалось, что по мере приближения к скорости света Джаг словно становился короче. После инверсии он снова вытянется, а при движении со скоростью в 1,41 световой его длина станет для внешних наблюдателей такой же, как и в состоянии покоя. При скорости, превосходящей 1,41 световой, его длина вновь возрастет.
– Во время прыжка, – объяснил Эльтор, – она, возможно, достигнет нескольких тысяч километров.
– Ого, – я даже присвистнула, – ты хочешь сказать, что я увижу Эльтора длиною в тысячи километров?
В ответ Эльтор лишь улыбнулся. За него ответил Джаг:
– По отношению ко мне ты находишься в состоянии покоя. Поэтому ты не заметишь никаких изменений. Я для того и меняю свою форму, чтобы минимизировать искажения, возникающие в других референциальных рамках.
Интересно, удивилась я, с какой стати Джаг заговорил вместо того, чтобы воспользоваться псиберсвязью. Теперь мне известно, что до полного выздоровления Эльтор не мог участвовать в наших с Джагом мысленных беседах. Но тогда мне и в голову не могло прийти, что компьютер запрограммирован – кем-то или самим собой – принимать во внимание чувства и настроения своего основного владельца.
Я показала на голоэкран.
– Такое впечатление, будто созвездия сдвинулись с места.
– Это мы увеличили скорость, – пояснил Эльтор.
– Сорок две секунды назад, – добавил Джаг, – наше ускорение на период в тридцать секунд в сто раз превысило силу тяжести. В данный момент мы перемещаемся в пространстве со скоростью, составляющей 10 % от скорости света.
– Брось шутить, – рассмеялась я.
– Почему я должен шутить? – удивился Джаг.
– Но разве перегрузки не раздавили бы нас?
– Мы перешли в режим квазисостояния.
– Во что?
Джаг пустился в пространные объяснения, что корабль и все, что в нем находится, можно представить в виде скопления элементарных частиц, описанных с точки зрения их квантовых состояний, или волновой функции. Даже если одна-единственная частица изменит свои характеристики – положение в пространстве, момент движения, спин, и так далее, – это значит, что она изменила свое состояние. Режим квазисостояния предотвращает любые из таких изменений. Нет, Джаг не застыл на месте, и в тот самый момент, когда начал действовать этот режим, все элементарные частицы, его составляющие, продолжали вибрировать, вращаться вокруг своей оси и вообще двигаться каким-либо иным способом. Но они не могли осуществить переход. Теоретически в этом режиме система становится бесконечно жесткой на макроскопическом уровне. На практике же процесс никогда не достигает ста процентов. Мощные или быстродействующие силы способны его ослабить.
Мы потому и избежали обширных повреждений во время столкновения с ракетой, потому что Джаг перевел нас в режим квазисостояния. Ракета способна в таких случаях пройти сквозь объект в буквальном смысле, не причинив ему никакого вреда. И все потому, что она преодолевает сложное пространство. Правда, может случиться и такое, что ракета взорвется, и тогда момент ее движения переходит в электромагнитную энергию, сложное пространство или же свои собственные осколки, которые могут либо пройти сквозь объект в режиме квазисостояния, либо не пройти. Иными словами, режим этот имеет свои слабьте места. Например, элементарные частицы объекта могут поглотить момент, что приведет к повреждениям.
Эльтор указал на красную звезду на голоэкране. Вокруг нее возникло золотистое свечение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
После того как Эльтор в одностороннем порядке был вынужден изменить «условия» договора, у них были все основания не доверять ему.
– Ваши военные наверняка станут вас допрашивать, – добавил Эльтор. – Скажите им, что я угрожал убить вас в случае сопротивления. И что я взял Тину в заложники. Это должно вам помочь.
– Боюсь, у Джошуа это вряд ли получится, – заметил Дэниэл с натянутой улыбкой. – Врун из него никудышный.
Услышав такие слова в свой адрес, Джош бросил на друга испепеляющий взгляд, но спорить не стал. Все прекрасно знали, что это так.
– Это не ложь, – тихо возразил Эльтор, – если бы понадобилось, я бы убил любого из вас.
Нет, у него и в мыслях не было ничего подобного, но они ему поверили. А это самое главное. И если они поверили его словам, то, в свою очередь, любой, кто станет их допрашивать, поверит в сказанное ими.
Когда мы подлетели к Калтеху, солнце уже садилось. Собственно говоря, мы возникли там ниоткуда. Просто вынырнули из красноватого золота заката и зависли над библиотекой. Во время приземления поднялся ужасный ветер, и студенты с криками бросились врассыпную. Обжигающие выхлопы моментально испепелили траву, и вокруг корабля взметнулось гигантское облако пыли. Повсюду валялись брошенные в панике владельцами или вырванные у них из рук мощным ветром книги и тетради.
Как только мы сели, Эльтор выпрыгнул из кресла и подошел к воздушному шлюзу. Времени у нас было в обрез. Даже если нас еще не засекли, все равно истребители могли появиться здесь с минуты на минуту. Пока мы вылезали из коконов, Эльтор открыл шлюз, и внутрь корабля ворвался порыв горячего воздуха. Снаружи, в сотне ярдов от нас, уже собралась внушительных размеров толпа.
Джошуа повернулся ко мне, и мы обнялись, как старые добрые друзья.
– Тина, – произнес он прерывающимся голосом, – прощай. Я почувствовала, как у меня по щеке скатилась слеза.
– Мне будет тебя недоставать.
– Смотри береги себя.
Джош крепко сжал меня, затем резко отпустил и вслед за остальными шагнул к шлюзу.
– Спасибо вам всем, – негромко произнес Эльтор. – Вы спасли мне жизнь.
– Счастливого вам пути, – сказал Дэниэл и добавил: – Обоим.
Хизер и Джошуа кивнули в знак согласия. Затем все трое спрыгнули на землю и бегом бросились прочь.
Мы же снова взмыли в небо. Я наблюдала за ними на голоэкране. Они смотрели на нас, окруженные толпой любопытных. Постепенно их обращенные в нашу сторону лица слились с наступающими сумерками.
Глава 10
ИНТЕРЛЮДИЯ
Где-то чуть выше нас проплыл Сатурн – золотистый гигант в обрамлении своих знаменитых колец. Их у него было не менее сотни. Мне они показались бронзовыми дорожками гигантской граммофонной пластинки. Эльтор лег на орбиту вокруг одного из спутников Сатурна – Реи. Я подплыла к голоэкрану, чтобы лучше рассмотреть небесный гигант. При этом я машинально принялась вращать на руке свой браслет, и мне вспомнилась мать.
– Ну все, – произнес Эльтор.
В воздухе парили его руки и ноги, а сам он был спрятан за переборкой.
– Нашел наконец, что не так? – спросила я.
– Двигатели, – ответил он и полностью приплыл в кабину, где завис под углом ко мне. – Повреждены оба инверсионных двигателя и защитный экран.
– Ты можешь сам их починить?
– Попробую. – Эльтор улыбнулся, глядя, как я кручу на руке браслет. – Нет более изящного украшения, чем кусок выхлопной трубы.
– Я всегда мечтала передать его по наследству собственной дочери, – робко возразила я.
Эльтор понял все, что осталось недосказанным.
– А я, Тина, уже давно мечтаю о том, как бы мне стать отцом. Но пока не хочу давать никаких обещаний. Верно, у нас с тобой много общего. Но кто знает, вдруг этого окажется недостаточно?
– Но все-таки можно надеяться?
– Думаю, что можно. Надо будет поговорить с врачами. С этими словами Эльтор прикоснулся к квадратику на переборке, и панель открылась. В нише оказались два скафандра.
– Ты собираешься в открытый космос? – удивилась я.
– У Джага повреждены функции самовосстановления. Придется кое-что чинить вручную.
Эльтор сбросил с себя одежду и повесил ее в нишу. При виде его наготы я покраснела, но он только улыбнулся. Затем он облачился в скафандр, который тотчас принял очертания его тела. Надо сказать, что скафандр этот мало чем походил на космический костюм двадцатого века.
Собственно говоря, это был не скафандр, а вторая кожа. Уж если проводить сравнение дальше, то громоздкий и тяжелый костюм астронавта моего столетия был как телега с лошадью рядом с гоночным автомобилем. В двадцатом веке космический костюм был многослойным, начиная с внутренней нейлоновой подкладки, за которой шел промежуточный слой, удалявший излишки тепла и газы при помощи циркулирующей по тонким трубкам воды. Затем шел слой для поддержания постоянного давления, неопреновый слой для защиты от микрометеоритов, алюминиевый изоляционный и внешний защитный. Шлем же скорее напоминал аквариум. А чего стоили перчатки с силиконовыми пальцами, чтобы можно было при необходимости работать инструментами. Они крепились к скафандру при помощи металлических колец на шарикоподшипниках, что обеспечивало подвижность кисти. На спине у космонавта находилось нечто вроде огромного рюкзака, только это был не рюкзак, а небольшой реактивный двигатель, который позволял маневрировать в открытом космосе. А еще скафандр был снабжен телекамерой, канатами, солнечными батареями, компьютером, микрофоном и ботинками. Даже без заплечного рюкзака весил этот монстр сто тринадцать килограммов!
Костюм Эльтора сидел на нем как влитой. Модули питания были встроены в пояс. Капюшон плотно облегал голову. Лицо закрывал слой прозрачного пластика. Нанороботы пронизывали «кожу», придавая ей прочность и эластичность: множественные связи служили роботам руками, химические группы выполняли роль переключателей, круглые молекулы – подшипников и так далее. Плотная сетка фуллефреновых волокон выполняла роль мышц, гораздо более прочных и сильных, чем настоящие. Нанороботы поглощали энергию, выделяемую при их сокращении, и затем использовали ее для растягивания кожи. А пикочипы роботов образовывали сеть, своего рода кожную мыслительную систему. Тонкая пленка на внешней поверхности выполняла роль солнечной батареи и, кроме того, передавала в пикосеть информацию о давлении. К пальцам Эльтора тотчас устремлялись нанороботы. В результате у него возникало ощущение, будто он прикасается к предметам без какого-либо промежуточного защитного слоя. Та же самая пикосеть отвечала за рециркуляцию отходов жизнедеятельности и при необходимости посылала нанороботов на восстановительные работы.
– Скоро вернусь, – произнес Эльтор через стекло.
Взяв с собой диагностическое оборудование, он шагнул к воздушному шлюзу. Внутренняя дверь раскрылась, оставив после себя лишь легкое разноцветное свечение, словно в образовавшемся отверстии повис мыльный пузырь. Затем внутренняя дверь закрылась, зато начала открываться внешняя. Почему-то мне показалось, будто синхронизация нарушена: внешняя дверь начала открываться еще до того, как полностью захлопнулась внутренняя. Правда, я не почувствовала никакого изменения давления.
Когда Эльтор уже был снаружи, я громко позвала Джага.
Слушаю.
Опять-таки я почему-то ожидала, что он заговорит вслух.
Как тебе удалось так быстро установить со мною мысленный контакт?
Распределение квантовой вероятности твоего мозга в настоящий момент максимизировано в тех же пространственных границах, что и мои процессоры. В результате имеет место значительное наложение функций.
Я попробовала мысленно среагировать на его «объяснение».
Что это значит?
Наше влияние друг на друга увеличивается по мере пространственного приближения. В настоящий момент ты находишься внутри меня.
Тогда почему Эльтору необходимо подключаться к тебе? удивилась я.
Его система дает возможность более обширного взаимодействия, чем это может быть достигнуто без наличия физической или электромагнитной связи.
Ему там, снаружи, ничего не грозит? Ничего. Смотри.
На экране возникло голографическое изображение Эльтора – он медленно двигался вдоль корпуса корабля. Стоило ему поменять направление движения, и его костюм начинал мерцать и искриться.
Искры представляют собой отображение реактивных струй, производимых костюмом, пояснил Джаг. Костюм подсоединен к разъемам на его теле. Эльтор направляет его посредством мысли. Я вспомнила, что мне сказал Джаг об использовании Эльтором биомеханической сети. А это не опасно?
Это может усугубить повреждения в его нервной системе. Мануальный и аудиоконтроль были выведены из строя специалистами Йейгеровской базы. Нервные связи работают только потому, что на базе не подозревали об их существовании.
В золотом сиянии Сатурна Эльтор прикрепил свои инструменты к кораблю и принялся за работу. Сосредоточившись, я уловила мысленные переговоры Джага с его костюмом. Впечатление было такое, будто для корабля пилот – это какое-то особо ценное и дорогостоящее оборудование. Верно, подумал Джаг, он принадлежит мне. Кому? Джагу? Я даже не знала, как к этому отнестись. Интересно, а не видит ли корабль во мне соперника?
Слово «соперник» в этом контексте лишено смысла, отвечал корабль. У него есть потребность в тебе. В твоих интересах
обращаться с ним так, как у людей принято обращаться с теми, с кем у них установлена взаимная приязнь в целях продолжения рода.
Не волнуйся. Буду.
Хорошо. Мы понимаем друг друга.
Время, проведенное Эльтором в открытом космосе, показалось мне вечностью. Наконец он вернулся. Я проплыла через кабину, чтобы обнять его, и мы с ним закружились на месте. Эльтор обхватил меня за талию. Смеясь, он стащил с себя капюшон и отбросил на спину.
– А что смешного? – спросила я.
Эльтор ухватился за поручень, и мы прекратили вращаться.
– Интересно, станет ли это моей обычной реакцией всякий раз после того, как я поработаю в открытом космосе?
Я прижалась к его груди.
– Ты больше туда не выходи.
– Если я все правильно сделал, то мне больше не понадобится.
Эльтор переоделся, после чего сел в командирское кресло, чтобы проверить, все ли в порядке. Я осталась плавать поблизости.
Джаг, ты не мог бы оборудовать кресло второго пилота!
Могу.
Из пола капитанского мостика выросло второе кресло и встало рядом с креслом Эльтора. Переборка при этом слегка отъехала в сторону, уступая место. Экзоскелет уже лежал открытым, подобно раскинувшей крылья бабочке. Не успела я опуститься в кресло, как он обернулся вокруг меня, принимая очертания тела и давая мне полную свободу движений.
– Ты случайно не знаешь, какая у Хизер фамилия? – спросил Эльтор.
– Вроде бы Макдейн.
На плоской полке напротив Эльтора возник голографический экранчик размером не больше двенадцати дюймов. На нем была изображена женщина лет пятидесяти. Ее волосы уже кое-где тронула седина. По низу экрана бежала полоска иероглифов.
– Читаю, – произнес Эльтор. – Хизер Роуз Макдейн Джеймс. Лауреат Нобелевской премии в области физики за 2027 год. Разработала так называемые Джеймсовы реформулировки теории относительности, что позднее сделало возможным создание инверсионного двигателя.
– Эй, – воскликнула я, – так ведь это Хизер!
– Ввожу полный текст статьи.
На экране появились изображения: худощавый мужчина с до боли знакомыми чертами лица и три девочки, от четырех до двенадцати лет. Джаг прокрутил информацию, касающуюся даты рождения Хизер, образования и работы. После чего пояснил: муж – Джошуа Джеймс. Дети – Кэтлин Макдейн Джеймс, Тина Пуливок Джеймс, Сара Роуз Джеймс.
Я даже ахнула от изумления и поспешила прикрыть рот рукой.
– Хорошее имя они дали дочери! – улыбнулся Эльтор. Он сосредоточенно наклонился вперед, и мне показалось, будто он хочет поднять еще один экран. Но по его лицу пробежало лукавое выражение, словно вылетел из бутылки джинн.
– В чем дело? – не выдержала я.
– Что ты сказала? – посмотрел он на меня. – Да так, ничего. Просто нам надо отправляться в путь.
Ах вот оно что. Раз надо – значит надо.
Мы отлетели от Сатурна. Эльтор включил голоэкран, и я с любопытством наблюдала за нашим перемещением в пространстве. Правда, мы не могли видеть свой корабль, поэтому Джаг создал изображение, основанное на данных о самом себе. Надо сказать, оно получилось таким убедительным, что я не почувствовала особой разницы.
Затем я обратила внимание на одну весьма странную вещь. Очертания Джага почему-то сделались не такими обтекаемыми, как раньше.
– Какие-то мы сплюснутые.
Эльтор сосредоточился на панели управления и поэтому ответил на родном языке. Но Джаг перевел для меня:
Так удобнее для инверсии.
Мне хотелось расспросить его поподробнее, но, с другой стороны, я не хотела отвлекать его в такие важные минуты.
– Можешь спрашивать, – отозвался Эльтор. – Сейчас происходит обмен информацией.
Нет, я, конечно, чувствовала, как его мозг ведет интенсивный диалог с различными узлами в сети Джага, но тогда мне еще было неведомо, что и я сама превратилась в такой узел, и он подключался ко мне, когда иссякали его собственные пси-берресурсы. Эльтор объяснил мне, что, если бы кто-то мог наблюдать наш полет на скорости, приближенной к световой, им бы казалось, что по мере приближения к скорости света Джаг словно становился короче. После инверсии он снова вытянется, а при движении со скоростью в 1,41 световой его длина станет для внешних наблюдателей такой же, как и в состоянии покоя. При скорости, превосходящей 1,41 световой, его длина вновь возрастет.
– Во время прыжка, – объяснил Эльтор, – она, возможно, достигнет нескольких тысяч километров.
– Ого, – я даже присвистнула, – ты хочешь сказать, что я увижу Эльтора длиною в тысячи километров?
В ответ Эльтор лишь улыбнулся. За него ответил Джаг:
– По отношению ко мне ты находишься в состоянии покоя. Поэтому ты не заметишь никаких изменений. Я для того и меняю свою форму, чтобы минимизировать искажения, возникающие в других референциальных рамках.
Интересно, удивилась я, с какой стати Джаг заговорил вместо того, чтобы воспользоваться псиберсвязью. Теперь мне известно, что до полного выздоровления Эльтор не мог участвовать в наших с Джагом мысленных беседах. Но тогда мне и в голову не могло прийти, что компьютер запрограммирован – кем-то или самим собой – принимать во внимание чувства и настроения своего основного владельца.
Я показала на голоэкран.
– Такое впечатление, будто созвездия сдвинулись с места.
– Это мы увеличили скорость, – пояснил Эльтор.
– Сорок две секунды назад, – добавил Джаг, – наше ускорение на период в тридцать секунд в сто раз превысило силу тяжести. В данный момент мы перемещаемся в пространстве со скоростью, составляющей 10 % от скорости света.
– Брось шутить, – рассмеялась я.
– Почему я должен шутить? – удивился Джаг.
– Но разве перегрузки не раздавили бы нас?
– Мы перешли в режим квазисостояния.
– Во что?
Джаг пустился в пространные объяснения, что корабль и все, что в нем находится, можно представить в виде скопления элементарных частиц, описанных с точки зрения их квантовых состояний, или волновой функции. Даже если одна-единственная частица изменит свои характеристики – положение в пространстве, момент движения, спин, и так далее, – это значит, что она изменила свое состояние. Режим квазисостояния предотвращает любые из таких изменений. Нет, Джаг не застыл на месте, и в тот самый момент, когда начал действовать этот режим, все элементарные частицы, его составляющие, продолжали вибрировать, вращаться вокруг своей оси и вообще двигаться каким-либо иным способом. Но они не могли осуществить переход. Теоретически в этом режиме система становится бесконечно жесткой на макроскопическом уровне. На практике же процесс никогда не достигает ста процентов. Мощные или быстродействующие силы способны его ослабить.
Мы потому и избежали обширных повреждений во время столкновения с ракетой, потому что Джаг перевел нас в режим квазисостояния. Ракета способна в таких случаях пройти сквозь объект в буквальном смысле, не причинив ему никакого вреда. И все потому, что она преодолевает сложное пространство. Правда, может случиться и такое, что ракета взорвется, и тогда момент ее движения переходит в электромагнитную энергию, сложное пространство или же свои собственные осколки, которые могут либо пройти сквозь объект в режиме квазисостояния, либо не пройти. Иными словами, режим этот имеет свои слабьте места. Например, элементарные частицы объекта могут поглотить момент, что приведет к повреждениям.
Эльтор указал на красную звезду на голоэкране. Вокруг нее возникло золотистое свечение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45