На лице его тоже застыла улыбка. Они оба хорошо знали натуру моряков и ничего не делали бесцельно.
Итак, стол был накрыт и ломился от яств. Люди собирались. У штурвала остался только один человек. Ветер был слабый и это облегчало работу рулевого. Шесть человек осталось в карауле на палубе под надзором Гарри Мэлькольма, который обходил орудия на юте. Кок и его помощник отдыхали после тяжелых трудов в трюме. Они жадно поглощали пищу и запивали отменным ликером, который припрятали для себя. Все остальные столпились в главной каюте. Те, кому не хватило места, пристроились на палубе, на том самом месте, где погиб Фрэнсис Кэндл. Они прислонились спиной к стойкам, пировали и веселились вместе со всеми. Когда все уже наелись, мальчик начал собирать под столом недоеденные куски мяса, тем и поужинал.
Это было незабываемое зрелище. Веселье кипело вовсю. Хотя лица их были грубые и суровые, никто не мог подумать, что руки их обагрены кровью, а на совести не одно убийство. Во главе стола сидел Старик и следил за тем, чтобы и еда и выпивка были в достаточном количестве. По правую руку от него сидел плотник. Он отлично сделал свою работу и залатал все дыры, которые появились в результате шторма, за что и был удостоен чести сидеть рядом с хозяином. Его бородка судорожно подрагивала, когда он в спешке тянулся за большим куском, боясь упустить его, а единственный глаз блестел от удовольствия. Слева от Старика сидел коренастый моряк из числа тех, кого «Роза Девона» подняла на борт. Его звали Пол Крэйг. Это он двумя ударами убил рулевого. Сейчас он склонился над куском мяса и жадно вгрызался в него, пока оно не стало застревать у него в горле. Он был широк в плечах, вспыльчив и глуп. Другого великана подстать ему звали Джозеф Кирк. Он улыбался всем направо и налево и много пил, пока голова не упала ему на грудь. Чуть поодаль в углу сидел худощавый человек невысокого роста с крючковатым носом. Он был почти старше всех, но морщины не тронули его гладко выбритого лица и только несколько глубоких линий вокруг глаз делали его похожим на ястреба.
Говорил он всегда мало и слова произносил как-то глухо, а сидел всегда в углу. Согласитесь ли вы, что, когда человек сидит в углу, окруженный с двух сторон стенами и уверенный, что за спиной у него никто не стоит, он может разглядеть гораздо больше, чем другие? При рождении его окрестили Джейкобом, но на корабле его в шутку называли Иаковом. Он криво усмехался на это прозвище. Матросы старались не называть его так в его присутствии. Он хоть и говорил мало, но молчание его было красноречивее слов.
Старик встал со своего места. В руках у него была кружка. Держался он твердо, потому что был трезв, и не пролил ни капли. Некоторое время он молча оглядывал всю эту веселую компанию, разместившуюся за длинным столом и в тени около двери.
— За Короля! — громко произнес он.
Те, кто недостаточно хорошо знал Старика, были озадачены этим тостом в такое время и в таком месте. Но глаза Старика заблестели и он посмотрел на старого Джейкоба. Джейкоб улыбнулся, как будто хорошо знал, что от него ждут. Он встал, тоже поднял свой бокал, огляделся вокруг и крикнул вслед за Стариком:
— За Короля и его корабли — будь они прокляты!
В каюте поднялся дикий хохот. Первым встал плотник, за ним — вся команда Старика, те, кто еще держался на ногах. А потом — и матросы с «Розы Девона». Одни из них искренне присоединились к тосту, другие же просто не хотели отставать от остальных. Они прекрасно понимали, что вся эта шумиха устроена для того, чтобы проверить их преданность.
Старик переводил взгляд с одного на другого. Его ледяной голос отчетливо выделялся в общем шуме веселья:
— Я сказал, что Вилли Конти — отважный парень, а он даже не поднял кружку со стола, когда другие пили за неудачи Короля.
— Предатель! Предатель! Выгоним его, ребята! — за ревел Джо Кирк, пьяно сверкая глазами.
Лицо Вилли Конти побледнело, только на щеках горел лихорадочный румянец:
— Я отвечу, если вы спрашиваете. Моя кружка была пуста. И коль уж на то пошло, то я — не болтливый святоша, который желает зла Королю.
Сквозь шум голосов раздался голос Старика:
— А не находишь ли ты среди нас набожных сапожников или жестянщиков-проповедников?
— Не только болтливые святоши, мой друг, присоединились к нашему тосту! — добавил Джейкоб.
Старик улыбнулся. Его настрой изменился мгновенно, как блики на воде. Но это не значило, что его отношение к Вилли Конти поменялось. Ему либо нравился человек, либо нет. Рано или поздно люди об этом узнавали и тогда или вздыхали с облегчением, или горько плакали.
— Хватит, хватит! — успокоил он матросов. — Вилли хороший парень и он себя еще покажет, когда придется нюхать пороху. Не сердись, Вилли. Наш корабль — королевский корабль. И даже больше того — это корабль тридцати королей. Мы будем сами бороться за себя и поднимем наш флаг. Мы привезем столько сокровищ, что каждый сможет купить себе и королевский дворец, и жен, которым позавидует любой король. С Божьей помощью, ребята, мы привезем мамаше Тейлор такие сокровища, которые смогут навсегда смыть наши имена с позорных столбов в Корнуэлле и Девоне. И тогда Вилли Конти выпьет с нами!
Матросы застучали кулаками по столу. Отовсюду раздавались громкие крики «Ура!». Старик смотрел на происходящее с улыбкой. Но кое-кого эта улыбка не могла ввести в заблуждение.
— Парень, неси бочонок с вином! — закричал Старик. — Наливай всем! Давай поторапливайся и не заставляй нас ждать! Налей кружку Вилли Конти! — Он сам одним глотком осушил свой бокал и двумя пальцами вытер усы. — А теперь, мои бравые парни, давайте вместе пораскинем мозгами. Сейчас мы в ста лье от берегов Ньюфаундленда. Что вы на это скажете? Не плюнем ли мы на них и не займемся ли более достойным промыслом? Может быть, отведаем жирных омаров и сочной трески и наведем шороху в этих городах Новой Англии, о которых ходит такая молва в Старом Свете? Не двинуть ли нам к мысу Анны или, скажем, в колонию Плимута?
— Да, да! Я за мыс Анны! — закричал Джо Кирк. Свое согласие он подтвердил отборными ругательствами. Голова его пьяно болталась из стороны в сторону. — Мой брат ходил туда вместе с торговцами из Дорчестера много лет назад. Он мне рассказывал о громадной сочной рыбе, которая так и тает во рту.
— Да твой брат был такой же пропойца, как и ты! — раздался чей-то голос. Джо разозлился и вскочил, но общий рев голосов заглушил его и он вяло опустился обратно на стул.
— Что касается меня, — гордо и самодовольно заявил Мартин, — я бы отправился в Плимут и пообломал бы рога этим раскольника-пуританам. И не говорите мне, что они не прячут у себя кучу золота. Где вы видели, чтобы эти мошенники смело кидались на диких американских львов, если бы не знали, что там зарыто золото?
— Ты также глуп, как и эти пуритане, — осадил его Старик. — Не ты ли кричал на весь корабль, что русалка чуть не завлекла тебя в свои сети? А когда наши ребята вышли на палубу, за бортом не было никого, кроме несколько резвящихся рыбешек. Львы, ха! В Африке я слышал рев льва, но не в Америке. Хождение по суше совсем затуманило тебе голову.
Со стула, покачиваясь, поднялся пьяный Джо.
— Мой брат видел льва на плантации на мысе Анны. Мой брат… — Он вытащил нож и начал отчаянно им размахивать. Потом обессиленный упал на стул. Вокруг все хохотали.
Вся спесь Мартина лопнула как мыльный пузырь. На его лице появилось угрюмое выражение. Он встретился глазами со Стариком. Тот перегнулся через стол и насмешливо прошептал Мартину на ухо:
— А видел ты, как человек танцует в воздухе? О, от этого зрелища кровь стынет в жилах и холодеет в груди!
В общем шуме наступило временное затишье и слова Старика прозвучали так отчетливо, как звон падающей монеты. Филип Маршам посмотрел в холодные голубые глаза Старика и увидел в них уже знакомый дьявольский огонек. Мартин поперхнулся, как будто кость застряла у него в горле. Он выдавил из себя улыбку. Как человек, загнанный в угол и не желающий показывать этого, он старался выглядеть храбрее. Он попытался что-то произнести, но не смог и только облизнул посиневшие от страха губы.
— Эй, у вас больше нет места!
— Джейкоб! Джейкоб! — кричали со всех сторон. — Вставай, Джейкоб!
Он встал. Его волосы были откинуты со лба назад. Брови нахмурены в напряженной сосредоточенности. Большой нос, резко очерченные губы и острый подбородок тоже напряжены. В другом месте и в другое время его можно было принять за сосредоточенного ученого. Наступила тишина. Матросы почтительно ждали, что он скажет.
— Все эти споры и пререкания ни к чему нас не приведут. Двигаться ли нам дальше или повернуть назад? Идти на север или на юг? Вот на эти вопросы мы должны дать ответ. И я скажу вам, что я об этом думаю. Если мы продолжим путь, то нам будут попадаться только небольшие рыболовецкие суда. У них на борту только рыба, а не звонкие монеты. Скоро нам надоест питаться одной рыбой. Одним словом, если мы поплывем дальше на этом славном корабле, который Бог милостиво передал в наши руки, то застрянем. Мы можем также вернуться к мамаше Тэйлор, но для этого нам придется поменять корабль. И вы знаете, почему.
Итак, бравые парни, если мы пойдем дальше в Новую Англию, то не получим ничего. Люди там бедны. Они живут в маленьких хижинах. Дикие звери выходят из лесов и охотятся на них. Есть там львы или нет, я не знаю и не хочу знать. Я видел этих зверей. Это ужасное зрелище. В английских землях зимой холодно, как в аду. Они бедны. А англичане? — Они вечно борются с нищетой. А если мы пойдем на юг? О-о! Там земли Испании! Там солнце, жара, фрукты и пряности! Там горы золота, серебра и драгоценных камней. Пока англичане борются с нищетой, испанцы купаются в роскоши! В Новой Англии нам придется или есть соленую рыбу, или голодать, что одно и то же. Но на юге может так случится, что нам удастся взять галеон с несметными богатствами. — С этими словами он сел, убежденный в своей правоте.
— Да здравствует Джейкоб! Да здравствует Джейкоб! — восторженно закричали матросы. Захваченные его речью, они повторяли это снова и снова.
Пол Крэйг, лишившийся сил от обжорства, тем не менее кричал больше всех:
— Да здравствует Джейкоб!
Старик постукивал пальцами по столу и ухмылялся. Вместе с Джейкобом они избороздили не одно море. Филип Маршам, да и Вилли Конти, насторожились, услышав об испанских галеонах. О Карибских морях и островах в океане ходили легенды. Путешественники рассказывали, что невиданные богатства находятся в землях Китая и на берегах одной из четырех райских рек. А испанские корабли всегда были желанной добычей для английских моряков.
Гул голосов не стихал. Никто не сомневался в том, что нужно поворачивать прочь от мрачных северных берегов и отправляться на юг на поиски золотой фортуны. Но обсуждение вокруг было неожиданно прервано долгим, протяжным криком с палубы:
— Ко-рабль! Ко-рабль!
Старик вскочил и поднял руку.
— Корабль! Что вы на это скажете?
— Не будем упускать то, что Бог сам посылает нам в руки!
— Да здравствует Джейкоб!
— Наверх! В рулевую рубку! Наверх! Наверх!
Кто-то в пьяном онемении завалился на стол. Другие рванулись к двери, но споткнулись о спящего на пороге матроса и рухнули на пол.
— Как стоит корабль?
Они высыпали из каюты на палубу.
— С подветренной стороны!
— Не отпускать штурвал! Сменить рулевого! — гремел Старик. Время от времени он бросал быстрый взгляд в сторону моря. — Гарри! Сюда, на корму! Скажи мне, если это не кеч. Он то поднимается, то опускается. Устроим погоню!
Помощник ловко вскарабкался по лестнице.
— Держать по ветру! — закричал он. Рулевой вначале не расслышал его. — Держать по ветру! По ветру, парень! Ты что, оглох!? Течение скрывает его. Вот, появился! Да, это кеч. До захода солнца остался час. Если мы подойдем к нему с подветренной стороны и не будем упускать из виду, то уже вечером сможем взять его. Это будет самое подходящее время.
Его спокойная, рассудительная речь, так не похожая на мальчишеский пыл Старика, подействовала даже на самого капитана. Он был рад, что рядом с ним человек, не идущий на поводу чувств и отмечающий разумное зерно в любых действиях. Иной раз спокойный голос может привести команду в действие так же, как тусклый фитиль заставляет стрелять пушку.
— А теперь, ребята, — орал Мартин. — Поднимайтесь наверх и опустите паруса на грот-мачте! Что я вижу! Бизань-мачта уже на месте!
— Нет, нет! — закричал Гарри Мэлькольм. Теперь он повысил голос. — Твоя спешка, безмозглый дурак, погубит всех нас! Если они увидят, что мы спускаем все паруса, то приготовят пушки, расставят людей и будут ждать нашего приближения с запалом в руках! Нет, это всего лишь кеч. Так что мы будем спокойно кружить вокруг него до поры до времени.
— Правильно. И у каждого орудия должен лежать человек наготове так, чтобы его не заметили раньше времени. А когда мы подойдем с левого борта, то здесь-то и покажем, на что мы способны. — Это говорил Джейкоб. Он поднялся наверх и встал рядом с Гарри Мэлькольмом.
Старик посмотрел вниз на палубу и тронул помощника за руку.
— Да, я вижу. Что ты хочешь сделать?
— Сдается мне, — начал Старик, — что нашему боцману приглянулся этот парень.
— А этому парню приглянулся наш боцман. Ты это хотел сказать?
— И что теперь?
Джейкоб просунул свой длинный нос между ними:
— Я смотрю, вам это не очень нравится. То, что человек не пьет за несчастья Короля, еще ничего не доказывает.
Втроем они стояли высоко на корме и время от времени поглядывали на двух юношей, стоявших у шкафута и наблюдавших за кораблем вдали. Заходящее солнце окрасило его силуэт черным.
Море постепенно темнело. Солнце садилось, и его лучи играли на бортах преследуемого судна. Оно двигалось прямо к «Розе Девона» и, казалось, не подозревало никакой опасности. По палубе прокатился смех, когда матросы, поняли, что корабль поменял курс. Те, кто был трезв, приводили в чувства пьяных, окатывая их холодной водой и навлекая на себя проклятия с их стороны. Канониры, как тени, двигались между орудиями. А высоко на корме три тени снова слились в одну.
— Боцман, — негромко позвал Старик, — не возьмешь ли ты на себя такой труд, хотя это и не входит в твои обязанности, проверить, готов ли порох, ядра, ковши и пробойники?
Помощник Мэлькольм быстро и ловко спустился вниз по лестнице. Из оружейного ящика он достал мушкеты и ружья.
— Спускайтесь вниз, ребята, — раздался голос Старика. Он говорил так коротко и сдержанно, что его голос можно было спутать с голосом Гарри Мэлькольма.
Темные силуэты осторожно передвигались по палубе. И снова сверху до них донесся приглушенный голос:
— Выньте все оружие и пусть оно будет под рукой, когда раздастся приказ. Лево руля! Все по местам! А теперь, парни, приготовьтесь показать свою доблесть и мы возьмем этот кеч в сопровождение к нашей славной «Розе Девона».
На палубе засуетились. Руководил всем Гарри Мэлькольм.
— Кто у этого орудия? Нет, вас здесь слишком много. Сюда, парень! Встань здесь. Здесь не хватает человека. Эй ты, у пушки, ты хоть раз слышал, как лают эти псы? Знаешь, как эта пушка работает? Хорошо, хорошо! — И он пошел вверх по палубе.
Ничего не ускользнуло от его взгляда. Темнота скрывала его. В тишине они слышали его голос и быстрый стук шагов и знали, что он все ходит между орудиями.
«Роза Девона» уже подошла к незнакомому судну на расстояние окрика. В темноте из рулевой рубки появилась фигура и быстро приблизилась к Филипу Маршаму. Оба вздрогнули от неожиданности. Фил обернулся, и юноша зашептал ему:
— Слава Богу, это ты! Я думал кто-то другой. Пойдем к борту. Сюда, под ванты.
Двое тихо вышли из тени и двинулись к шкафуту. Здесь утром плотник прибил новые доски. В руках у них был какой-то мешок. Все это происходило у левого борта в то время, как все остальные столпились у правого и наблюдали за незнакомым судном. Этих двоих никто не заметил. Они услышали какое-то движение наверху и замерли. Потом послышались удалявшиеся шаги и негромкий голос Джейкоба. Когда он ушел, тот юноша, который принес мешок, прошептал:
— Выкинем его подальше. — И вдвоем они сбросили его за борт. Потом снова скрылись в тени юта, никем не замеченные. На одной стороне палубы быстро появился Гарри Мэлькольм, на другой — Джейкоб. Они прибежали посмотреть, что вызвало всплеск воды. Но на палубе уже никого не было и никто не мог ответить на их вопросы.
— Ты сделал то, о чем говорил? — спросил Фил шепотом, переводя дыхание.
— Да. — Это был голос Вилли Конти.
— Теперь нас скорее всего повесят. Но ты отважный парень, и я ценю тебя за это.
С воды послышался резкий голос:
— Откуда ваш корабль?
— Назад, к орудиям! — приказал помощник Малькольм. Он сказал это настолько громко, чтобы его услышали на палубе, но не расслышали на борту другого корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Итак, стол был накрыт и ломился от яств. Люди собирались. У штурвала остался только один человек. Ветер был слабый и это облегчало работу рулевого. Шесть человек осталось в карауле на палубе под надзором Гарри Мэлькольма, который обходил орудия на юте. Кок и его помощник отдыхали после тяжелых трудов в трюме. Они жадно поглощали пищу и запивали отменным ликером, который припрятали для себя. Все остальные столпились в главной каюте. Те, кому не хватило места, пристроились на палубе, на том самом месте, где погиб Фрэнсис Кэндл. Они прислонились спиной к стойкам, пировали и веселились вместе со всеми. Когда все уже наелись, мальчик начал собирать под столом недоеденные куски мяса, тем и поужинал.
Это было незабываемое зрелище. Веселье кипело вовсю. Хотя лица их были грубые и суровые, никто не мог подумать, что руки их обагрены кровью, а на совести не одно убийство. Во главе стола сидел Старик и следил за тем, чтобы и еда и выпивка были в достаточном количестве. По правую руку от него сидел плотник. Он отлично сделал свою работу и залатал все дыры, которые появились в результате шторма, за что и был удостоен чести сидеть рядом с хозяином. Его бородка судорожно подрагивала, когда он в спешке тянулся за большим куском, боясь упустить его, а единственный глаз блестел от удовольствия. Слева от Старика сидел коренастый моряк из числа тех, кого «Роза Девона» подняла на борт. Его звали Пол Крэйг. Это он двумя ударами убил рулевого. Сейчас он склонился над куском мяса и жадно вгрызался в него, пока оно не стало застревать у него в горле. Он был широк в плечах, вспыльчив и глуп. Другого великана подстать ему звали Джозеф Кирк. Он улыбался всем направо и налево и много пил, пока голова не упала ему на грудь. Чуть поодаль в углу сидел худощавый человек невысокого роста с крючковатым носом. Он был почти старше всех, но морщины не тронули его гладко выбритого лица и только несколько глубоких линий вокруг глаз делали его похожим на ястреба.
Говорил он всегда мало и слова произносил как-то глухо, а сидел всегда в углу. Согласитесь ли вы, что, когда человек сидит в углу, окруженный с двух сторон стенами и уверенный, что за спиной у него никто не стоит, он может разглядеть гораздо больше, чем другие? При рождении его окрестили Джейкобом, но на корабле его в шутку называли Иаковом. Он криво усмехался на это прозвище. Матросы старались не называть его так в его присутствии. Он хоть и говорил мало, но молчание его было красноречивее слов.
Старик встал со своего места. В руках у него была кружка. Держался он твердо, потому что был трезв, и не пролил ни капли. Некоторое время он молча оглядывал всю эту веселую компанию, разместившуюся за длинным столом и в тени около двери.
— За Короля! — громко произнес он.
Те, кто недостаточно хорошо знал Старика, были озадачены этим тостом в такое время и в таком месте. Но глаза Старика заблестели и он посмотрел на старого Джейкоба. Джейкоб улыбнулся, как будто хорошо знал, что от него ждут. Он встал, тоже поднял свой бокал, огляделся вокруг и крикнул вслед за Стариком:
— За Короля и его корабли — будь они прокляты!
В каюте поднялся дикий хохот. Первым встал плотник, за ним — вся команда Старика, те, кто еще держался на ногах. А потом — и матросы с «Розы Девона». Одни из них искренне присоединились к тосту, другие же просто не хотели отставать от остальных. Они прекрасно понимали, что вся эта шумиха устроена для того, чтобы проверить их преданность.
Старик переводил взгляд с одного на другого. Его ледяной голос отчетливо выделялся в общем шуме веселья:
— Я сказал, что Вилли Конти — отважный парень, а он даже не поднял кружку со стола, когда другие пили за неудачи Короля.
— Предатель! Предатель! Выгоним его, ребята! — за ревел Джо Кирк, пьяно сверкая глазами.
Лицо Вилли Конти побледнело, только на щеках горел лихорадочный румянец:
— Я отвечу, если вы спрашиваете. Моя кружка была пуста. И коль уж на то пошло, то я — не болтливый святоша, который желает зла Королю.
Сквозь шум голосов раздался голос Старика:
— А не находишь ли ты среди нас набожных сапожников или жестянщиков-проповедников?
— Не только болтливые святоши, мой друг, присоединились к нашему тосту! — добавил Джейкоб.
Старик улыбнулся. Его настрой изменился мгновенно, как блики на воде. Но это не значило, что его отношение к Вилли Конти поменялось. Ему либо нравился человек, либо нет. Рано или поздно люди об этом узнавали и тогда или вздыхали с облегчением, или горько плакали.
— Хватит, хватит! — успокоил он матросов. — Вилли хороший парень и он себя еще покажет, когда придется нюхать пороху. Не сердись, Вилли. Наш корабль — королевский корабль. И даже больше того — это корабль тридцати королей. Мы будем сами бороться за себя и поднимем наш флаг. Мы привезем столько сокровищ, что каждый сможет купить себе и королевский дворец, и жен, которым позавидует любой король. С Божьей помощью, ребята, мы привезем мамаше Тейлор такие сокровища, которые смогут навсегда смыть наши имена с позорных столбов в Корнуэлле и Девоне. И тогда Вилли Конти выпьет с нами!
Матросы застучали кулаками по столу. Отовсюду раздавались громкие крики «Ура!». Старик смотрел на происходящее с улыбкой. Но кое-кого эта улыбка не могла ввести в заблуждение.
— Парень, неси бочонок с вином! — закричал Старик. — Наливай всем! Давай поторапливайся и не заставляй нас ждать! Налей кружку Вилли Конти! — Он сам одним глотком осушил свой бокал и двумя пальцами вытер усы. — А теперь, мои бравые парни, давайте вместе пораскинем мозгами. Сейчас мы в ста лье от берегов Ньюфаундленда. Что вы на это скажете? Не плюнем ли мы на них и не займемся ли более достойным промыслом? Может быть, отведаем жирных омаров и сочной трески и наведем шороху в этих городах Новой Англии, о которых ходит такая молва в Старом Свете? Не двинуть ли нам к мысу Анны или, скажем, в колонию Плимута?
— Да, да! Я за мыс Анны! — закричал Джо Кирк. Свое согласие он подтвердил отборными ругательствами. Голова его пьяно болталась из стороны в сторону. — Мой брат ходил туда вместе с торговцами из Дорчестера много лет назад. Он мне рассказывал о громадной сочной рыбе, которая так и тает во рту.
— Да твой брат был такой же пропойца, как и ты! — раздался чей-то голос. Джо разозлился и вскочил, но общий рев голосов заглушил его и он вяло опустился обратно на стул.
— Что касается меня, — гордо и самодовольно заявил Мартин, — я бы отправился в Плимут и пообломал бы рога этим раскольника-пуританам. И не говорите мне, что они не прячут у себя кучу золота. Где вы видели, чтобы эти мошенники смело кидались на диких американских львов, если бы не знали, что там зарыто золото?
— Ты также глуп, как и эти пуритане, — осадил его Старик. — Не ты ли кричал на весь корабль, что русалка чуть не завлекла тебя в свои сети? А когда наши ребята вышли на палубу, за бортом не было никого, кроме несколько резвящихся рыбешек. Львы, ха! В Африке я слышал рев льва, но не в Америке. Хождение по суше совсем затуманило тебе голову.
Со стула, покачиваясь, поднялся пьяный Джо.
— Мой брат видел льва на плантации на мысе Анны. Мой брат… — Он вытащил нож и начал отчаянно им размахивать. Потом обессиленный упал на стул. Вокруг все хохотали.
Вся спесь Мартина лопнула как мыльный пузырь. На его лице появилось угрюмое выражение. Он встретился глазами со Стариком. Тот перегнулся через стол и насмешливо прошептал Мартину на ухо:
— А видел ты, как человек танцует в воздухе? О, от этого зрелища кровь стынет в жилах и холодеет в груди!
В общем шуме наступило временное затишье и слова Старика прозвучали так отчетливо, как звон падающей монеты. Филип Маршам посмотрел в холодные голубые глаза Старика и увидел в них уже знакомый дьявольский огонек. Мартин поперхнулся, как будто кость застряла у него в горле. Он выдавил из себя улыбку. Как человек, загнанный в угол и не желающий показывать этого, он старался выглядеть храбрее. Он попытался что-то произнести, но не смог и только облизнул посиневшие от страха губы.
— Эй, у вас больше нет места!
— Джейкоб! Джейкоб! — кричали со всех сторон. — Вставай, Джейкоб!
Он встал. Его волосы были откинуты со лба назад. Брови нахмурены в напряженной сосредоточенности. Большой нос, резко очерченные губы и острый подбородок тоже напряжены. В другом месте и в другое время его можно было принять за сосредоточенного ученого. Наступила тишина. Матросы почтительно ждали, что он скажет.
— Все эти споры и пререкания ни к чему нас не приведут. Двигаться ли нам дальше или повернуть назад? Идти на север или на юг? Вот на эти вопросы мы должны дать ответ. И я скажу вам, что я об этом думаю. Если мы продолжим путь, то нам будут попадаться только небольшие рыболовецкие суда. У них на борту только рыба, а не звонкие монеты. Скоро нам надоест питаться одной рыбой. Одним словом, если мы поплывем дальше на этом славном корабле, который Бог милостиво передал в наши руки, то застрянем. Мы можем также вернуться к мамаше Тэйлор, но для этого нам придется поменять корабль. И вы знаете, почему.
Итак, бравые парни, если мы пойдем дальше в Новую Англию, то не получим ничего. Люди там бедны. Они живут в маленьких хижинах. Дикие звери выходят из лесов и охотятся на них. Есть там львы или нет, я не знаю и не хочу знать. Я видел этих зверей. Это ужасное зрелище. В английских землях зимой холодно, как в аду. Они бедны. А англичане? — Они вечно борются с нищетой. А если мы пойдем на юг? О-о! Там земли Испании! Там солнце, жара, фрукты и пряности! Там горы золота, серебра и драгоценных камней. Пока англичане борются с нищетой, испанцы купаются в роскоши! В Новой Англии нам придется или есть соленую рыбу, или голодать, что одно и то же. Но на юге может так случится, что нам удастся взять галеон с несметными богатствами. — С этими словами он сел, убежденный в своей правоте.
— Да здравствует Джейкоб! Да здравствует Джейкоб! — восторженно закричали матросы. Захваченные его речью, они повторяли это снова и снова.
Пол Крэйг, лишившийся сил от обжорства, тем не менее кричал больше всех:
— Да здравствует Джейкоб!
Старик постукивал пальцами по столу и ухмылялся. Вместе с Джейкобом они избороздили не одно море. Филип Маршам, да и Вилли Конти, насторожились, услышав об испанских галеонах. О Карибских морях и островах в океане ходили легенды. Путешественники рассказывали, что невиданные богатства находятся в землях Китая и на берегах одной из четырех райских рек. А испанские корабли всегда были желанной добычей для английских моряков.
Гул голосов не стихал. Никто не сомневался в том, что нужно поворачивать прочь от мрачных северных берегов и отправляться на юг на поиски золотой фортуны. Но обсуждение вокруг было неожиданно прервано долгим, протяжным криком с палубы:
— Ко-рабль! Ко-рабль!
Старик вскочил и поднял руку.
— Корабль! Что вы на это скажете?
— Не будем упускать то, что Бог сам посылает нам в руки!
— Да здравствует Джейкоб!
— Наверх! В рулевую рубку! Наверх! Наверх!
Кто-то в пьяном онемении завалился на стол. Другие рванулись к двери, но споткнулись о спящего на пороге матроса и рухнули на пол.
— Как стоит корабль?
Они высыпали из каюты на палубу.
— С подветренной стороны!
— Не отпускать штурвал! Сменить рулевого! — гремел Старик. Время от времени он бросал быстрый взгляд в сторону моря. — Гарри! Сюда, на корму! Скажи мне, если это не кеч. Он то поднимается, то опускается. Устроим погоню!
Помощник ловко вскарабкался по лестнице.
— Держать по ветру! — закричал он. Рулевой вначале не расслышал его. — Держать по ветру! По ветру, парень! Ты что, оглох!? Течение скрывает его. Вот, появился! Да, это кеч. До захода солнца остался час. Если мы подойдем к нему с подветренной стороны и не будем упускать из виду, то уже вечером сможем взять его. Это будет самое подходящее время.
Его спокойная, рассудительная речь, так не похожая на мальчишеский пыл Старика, подействовала даже на самого капитана. Он был рад, что рядом с ним человек, не идущий на поводу чувств и отмечающий разумное зерно в любых действиях. Иной раз спокойный голос может привести команду в действие так же, как тусклый фитиль заставляет стрелять пушку.
— А теперь, ребята, — орал Мартин. — Поднимайтесь наверх и опустите паруса на грот-мачте! Что я вижу! Бизань-мачта уже на месте!
— Нет, нет! — закричал Гарри Мэлькольм. Теперь он повысил голос. — Твоя спешка, безмозглый дурак, погубит всех нас! Если они увидят, что мы спускаем все паруса, то приготовят пушки, расставят людей и будут ждать нашего приближения с запалом в руках! Нет, это всего лишь кеч. Так что мы будем спокойно кружить вокруг него до поры до времени.
— Правильно. И у каждого орудия должен лежать человек наготове так, чтобы его не заметили раньше времени. А когда мы подойдем с левого борта, то здесь-то и покажем, на что мы способны. — Это говорил Джейкоб. Он поднялся наверх и встал рядом с Гарри Мэлькольмом.
Старик посмотрел вниз на палубу и тронул помощника за руку.
— Да, я вижу. Что ты хочешь сделать?
— Сдается мне, — начал Старик, — что нашему боцману приглянулся этот парень.
— А этому парню приглянулся наш боцман. Ты это хотел сказать?
— И что теперь?
Джейкоб просунул свой длинный нос между ними:
— Я смотрю, вам это не очень нравится. То, что человек не пьет за несчастья Короля, еще ничего не доказывает.
Втроем они стояли высоко на корме и время от времени поглядывали на двух юношей, стоявших у шкафута и наблюдавших за кораблем вдали. Заходящее солнце окрасило его силуэт черным.
Море постепенно темнело. Солнце садилось, и его лучи играли на бортах преследуемого судна. Оно двигалось прямо к «Розе Девона» и, казалось, не подозревало никакой опасности. По палубе прокатился смех, когда матросы, поняли, что корабль поменял курс. Те, кто был трезв, приводили в чувства пьяных, окатывая их холодной водой и навлекая на себя проклятия с их стороны. Канониры, как тени, двигались между орудиями. А высоко на корме три тени снова слились в одну.
— Боцман, — негромко позвал Старик, — не возьмешь ли ты на себя такой труд, хотя это и не входит в твои обязанности, проверить, готов ли порох, ядра, ковши и пробойники?
Помощник Мэлькольм быстро и ловко спустился вниз по лестнице. Из оружейного ящика он достал мушкеты и ружья.
— Спускайтесь вниз, ребята, — раздался голос Старика. Он говорил так коротко и сдержанно, что его голос можно было спутать с голосом Гарри Мэлькольма.
Темные силуэты осторожно передвигались по палубе. И снова сверху до них донесся приглушенный голос:
— Выньте все оружие и пусть оно будет под рукой, когда раздастся приказ. Лево руля! Все по местам! А теперь, парни, приготовьтесь показать свою доблесть и мы возьмем этот кеч в сопровождение к нашей славной «Розе Девона».
На палубе засуетились. Руководил всем Гарри Мэлькольм.
— Кто у этого орудия? Нет, вас здесь слишком много. Сюда, парень! Встань здесь. Здесь не хватает человека. Эй ты, у пушки, ты хоть раз слышал, как лают эти псы? Знаешь, как эта пушка работает? Хорошо, хорошо! — И он пошел вверх по палубе.
Ничего не ускользнуло от его взгляда. Темнота скрывала его. В тишине они слышали его голос и быстрый стук шагов и знали, что он все ходит между орудиями.
«Роза Девона» уже подошла к незнакомому судну на расстояние окрика. В темноте из рулевой рубки появилась фигура и быстро приблизилась к Филипу Маршаму. Оба вздрогнули от неожиданности. Фил обернулся, и юноша зашептал ему:
— Слава Богу, это ты! Я думал кто-то другой. Пойдем к борту. Сюда, под ванты.
Двое тихо вышли из тени и двинулись к шкафуту. Здесь утром плотник прибил новые доски. В руках у них был какой-то мешок. Все это происходило у левого борта в то время, как все остальные столпились у правого и наблюдали за незнакомым судном. Этих двоих никто не заметил. Они услышали какое-то движение наверху и замерли. Потом послышались удалявшиеся шаги и негромкий голос Джейкоба. Когда он ушел, тот юноша, который принес мешок, прошептал:
— Выкинем его подальше. — И вдвоем они сбросили его за борт. Потом снова скрылись в тени юта, никем не замеченные. На одной стороне палубы быстро появился Гарри Мэлькольм, на другой — Джейкоб. Они прибежали посмотреть, что вызвало всплеск воды. Но на палубе уже никого не было и никто не мог ответить на их вопросы.
— Ты сделал то, о чем говорил? — спросил Фил шепотом, переводя дыхание.
— Да. — Это был голос Вилли Конти.
— Теперь нас скорее всего повесят. Но ты отважный парень, и я ценю тебя за это.
С воды послышался резкий голос:
— Откуда ваш корабль?
— Назад, к орудиям! — приказал помощник Малькольм. Он сказал это настолько громко, чтобы его услышали на палубе, но не расслышали на борту другого корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21