Это были летающие объекты треугольной формы со светящимися по углам прожекторами. Истребителей они допускали до себя не ближе, чем на десять километров, потом гасили прожектора, давали красную вспышку и на немыслимой скорости исчезали. Одному из бельгийских инженеров удалось на две минуты заснять на видеопленку это необычное явление».
(Из газет)
1
Во Вселенной
Первые минуты, — впрочем, не минуты, а часы, на небесном корабле инопланетян мы чувствовали себя мало сказать неуютно, — очень даже плохо. Как это ни странно, лучше нас с Машей чувствовала себя Настенька. Состояние невесомости — а это было главное неудобство — ее просто удивило, как катание на каруселе в парке Сокольники. Маша находилась в растерянности, доходящей до ужаса. Страх не столько за себя, сколько за ребенка погрузил ее в оцепенение, и она, крепко прижав к себе Настеньку, свободно парила в довольно широком пространстве корабля, пока я не подхватил их и не посадил в мягкое удобное кресло, снабженное автоматическим креплением. Сам сел в другое, стоящее рядом кресло. Все это я делал по команде, исходящей от невидимого источника, притом воспринимал я ее не внешним духом, а так, как мы разговаривали с Машей мысленно, безголосо. Естественно, команду садиться в кресле должна была воспринимать и Маша, но, как я уже сказал, она находилась в эти первые минуты в состоянии близком к шоку. И это несмотря на то, что у нас уже был опыт, мы уже летали на межпланетном корабле. Но в тот раз все было по-иному, все было проще: тогда мы находились в состоянии полудремы или легкого гипноза. Нами манипулировали. Теперь же мы были в полном здравии, в состоянии душевного и физического взлета.
Коротко расскажу о корабле, вернее о том помещении, в которое нас буквально затащила какая-то невидимая сила. По крайней мере, как и при первой нашей встрече с инопланетянами, так и на этот раз мы не видели хозяев или обитателей так называемого НЛО. Помещение представляло форму несколько сплюстнутого цилиндра, стены, пол и потолок которого состояли из одного материала и были как бы затянуты легкой голубоватой дымкой, струящейся словно туман и навевающий приятное умиротворение. Эта дымка и составляла источник света, мягкого, спокойного и в то же время способного усиливать или убивать яркость свечения и принимать разные оттенки.
Три вертящихся кресла у стены по правую сторону; у противоположной стены невысокое в виде эстрады возвышение, как не трудно было догадаться, предназначавшееся для сна. Рядом дверь в туалетную комнату. Где что находится и как им пользоваться, нам объяснял все тот же невидимый, доброжелательный голос, мелодичный, богатый оттенками. Он доносился откуда-то издалека и в то же время был как будто рядом и воспринимался не ушами, а всем существом. Это трудно объяснить. Ведь мы с Машей уже разговаривали без слов, то есть читали мысли друг друга. Кстати, отвечу сразу на непременный вопрос любопытного читателя: а как насчет харчи? Все очень просто, принимали мы по одной таблетке в день и в неограниченном количестве ароматной, нечто вроде сока жидкости, очень неприятной на вкус.
Первые дни мы, то есть я, и Маша, разговаривали между собой мысленно, без слов, точно боялись выдать невидимым похитителям нас свое сокровенное, хотя, конечно, догадывались, что они «слышат» и понимают наш бессловесный разговор. Однажды Маша сказала вслух: «Алеша, мы же так можем разучиться по-человечески говорить. Давай с этим кончать. Согласен?» «А как из это посмотрят наши… хозяева?» — также вслух ответил я. И в тот же момент раздался мелодичный голос инопланетянина: «Пожалуйста, разговаривайте, как хотите. И вообще чувствуйте себя, как дома. Вы здесь одни». Это прозвучало, как ирония: хорошенькое дело — «одни», когда даже наши мысли контролируются. Воцарилось молчание. По бледному лицу Маши скользнула натянутая улыбка, а в бездонных глазах ее только на миг сверкнули лукавые огоньки. Настенька настороженно посмотрела вокруг, будто хотела увидеть говорящего, и спросила: «Папа — так она меня называет, — а кто это говорил? Где этот дяденька? Как его зовут?» Я замедлил с ответом, не зная, что сказать, как тот же очень дружелюбный голос оповестил: «Меня зовут Ангел». Так мы «познакомились». Но детское любопытство неистощимо. «А вы где, дядя Ангел?» — поинтересовалась Настенька. Ответ последовал немедленно: «Мы везде, во всей Вселенной. И в вас — в тебе, в маме, в папе».
Наступила мягкая, вдумчивая пауза, которую нарушил приятный, мелодичный голос Ангела: «Знаю — у вас много к нам вопросов. Но прошу вас воздержаться задавать их. Со временем вы получите ответы. Частично», — прибавил он и умолк. И сразу же туманная дымка, облажившая стены и потолок, медленно начала принимать розоватый оттенок, похожий на дым, освещенный утренним солнцем в морозный день. Мы почувствовали необыкновенный тонкий запах, напоминающий аромат роз, который, казалось, источают стены и потолок. Этот аромат благостно действовал на нас, навевая покой и умиротворение. Мы как бы погружались в беспечную дрему, расслабив свое тело, но мысль оставалась светлой, ясной и более восприимчивой, обостренной. Я смотрел на Машу, на ее веселое лицо, осененное ослепительной улыбкой, исторгающей обаяние и любовь. Глаза ее лучились нежностью и добротой. В них я читал ее утешительные мысли: все хорошо, все прекрасно. Не нужно беспокоиться. И я восхищался ей и в мыслях говорил о своей беззаветной любви к ней, о моем неземном обожании. Да, я боготворил ее еще сильней, чем на земле, и благодарил судьбу, сделавшую меня самым счастливым человеком теперь можно было сказать во вселенной. Пелена тумана, обтянувшая потолок и стены, постепенно тускнела, принимая сиреневый оттенок, как это бывает на закате солнца в апрельском лесу, еще не одетом в листву. Настенька погрузилась в сон, а мы с Машей слушали внутренний голос Ангела, думалось, он отвечал на наши заданные вопросы. Это было очень похоже на то, что когда-то лет десять тому назад мне часто снилось: чей-то голос внушал мне не мои, даже неизвестные мне идеи и мысли, но неожиданно оригинальные, заслуживающие внимания. Теперь же Ангел говорил, что они давно, уже много лет постоянно ведут наблюдение за нашей планетой, молодой и едва ли не самой прекрасной во Вселенной — гордостью Всевышнего Творца, и что гордость эту сменило разочарование. Потому что силы Добра уступили силам Зла, своей беспечностью и доверчивостью не смогли противостоять силам Зла, не сумели объединиться и победить, своим непротивлением дали возможность тлетворным бациллам разрушения расплодиться по всей планете, позволили вирусам духовного и нравственного разложения поразить изначально здоровый организм человечества. Обитатели планеты земля, то есть мы, люди, подверженные эгоизму и алчности, своими неразумными деяниями довели планету до серьезной болезни. «Земля больна, — говорил Ангел, — и болезнь эта стремительно прогрессирует. Многие тысячелетия на планете действуют силы Добра и Зла, создатели и разрушители. Последние, по одной из версий, суть не земного происхождения. Их имя — бесы.
На противоположной от нас стене, то есть над спальным ложе, вспыхнул экран с изображением карты западного полушария.
— Здесь, — сказал Ангел, имея в виду обе Америки, — сегодня властвуют бесы и преданные выродки. Как, впрочем, и во всей Европе.
Это одна версия происхождения бесов. И она ошибочная. Но есть и другая, правдивая версия, — продолжал Ангел. — Суть ее в том, что бесы земного происхождения. И он пояснил: «Сатана — это воплощение Зла во вред Творцу Вселенной решил испохабить его прекрасное творение, его гордость — планету Земля. Для этой цели он спустился на землю и побывал во всех населяющих ее племенах, отыскивая подходящее для воплощения своего коварного замысла. После долгих исканий он все-таки нашел племя, отличающееся высокомерием, эгоизмом, жестокостью и цинизмом, лишенное элементарных нравственных и духовных начал. Поселившись среди них, он привил им инстинкт разрушения, развил и укоренил в них все их пороки и сказал им: вы мои избранники, я дарую и повелеваю вам владеть над всеми двуногими, населяющими эту землю. Он дал им инструкцию, следуя которой бесы должны прийти к мировому господству».
Перед нашим взором на экране Ангел развернул карту планеты, на которой шестиконечными звездочками были обозначены страны, уже покоренные бесами. Эти звездочки, как кароста, покрывали оба американских материка, Европу, Австралию. И к немалому моему удивлению — Индию. Только Китай, Корея, Япония были почти чисты от этих бесовских символов. Зато они густо покрывали огромные просторы, когда-то носившие гордое имя СССР. Таяли и смывались с карты другие страны и континенты, и перед нашим взором крупным планом предстала карта США. «Здесь главное обиталище бесов, — вслух прозвучал твердый голос Ангела. — Здесь хранилище земных сокровищ, награбленных алчными, ненасытными бесами и их лакеями-выродками, аборигенами, которым бесы подставляют жен из своего племени. И тогда рождаются бесята-полукровки, самые отвратительные из бесов. Отсюда из этой страны бесы правят миром через купленных ими выродков. Здесь они создали свой дьявольский штаб наподобие всемирного правительства, которым тайно правит сатана. Здесь плетутся интриги и заговоры против непокорных. Здесь решалась судьба вашей страны».
После этих слов Ангела перед нашим взором вместо карты США предстала карта СССР, каким он был до Беловежской авантюры. А голос Ангела продолжал:
«Чтоб покорить все племена Земли, бесы придумали разные лживые теории, вроде „общего дома“, построенного по проекту их главного архитектора Зла — сатаны. Их цель — заставить все народы отказаться от своих корней и принять однообразный образ жизни, предложенный сатаной. Всевышний Творец создал на планете Земля гармонию несметного многообразия среди людей и в природе. В этом величие и мудрость Создателя. Бесы хотят истребить эту гармонию. Прирожденный инстинкт разрушения зовет их к насилию над природой и человеком, и это свое насилие они обставляют различными лживыми теориями, вроде „цивилизации“, „демократии“, „прогресса“ и прочей выдумки. Их „цивилизация“ и „прогресс“ построены на фальшивом фундаменте разрушения: жестокого насилия над природой, нравственного и духовного растления человека, его физического истребления голодом».
Слова Ангела давали пищу для размышлений. Меня естественно, интересовала судьба родины: кто и как разрушил ее, вверг смуту? Откуда вдруг в одночасье появились сотни миллионеров и миллионы нищих? Почему на ее окраинах полилась кровь и потянулись караваны беженцев? И ответил мне Ангел почти так же, как говорил когда-то мой покойный друг и однополчанин генерал Якубенко Дмитрий Михеевич. «На Россию, как на лакомый кусочек, давно зарились ее ближние и дальние соседи. Не однажды они пытались покорить ее силой оружия и разграбить, но каждая такая попытка кончилась для них жестоким поражением. И тогда за дело взялись бесы-внешние и внутренние. Начали разрушать ее с растления молодежи. Вталкивали в их неокрепшие души свою бесовскую „культуру“, густо заправленную на животных инстинктах — на сексе, насилии, цинизме, неверии. И ваша трагедия — дело рук бесов и оборигенов-выродков. Они насильственно отучили вас от веры, заставили забыть десять Божьих заповедей Добра. Они растлили человечество, погрузив в разврат, эгоизм, бездуховность, жестокость, алчность. Люди приобрели повадки зверей, погрязли в плотском удовольствии и отвергли духовность, перестали отличать прекрасное и возвышенное от пошлого и мерзкого. Алчность привела вас к конфликту с природой, которую вы губите ради своего удовольствия, рубите сук, на котором сидите, — вы берете от природы больше, чем вам нужно для жизни, больше, чем она может дать. Ваши правители — глупые лицемеры, безнравственное, тщеславное, бездуховное отребье, вознесенное на олимп власти все теми же бесами. Вы жадно ищите правды, а верите в ложь, которой вас денно и нощно кормят бесы и выродки. Они издеваются, насмехаются над вами, оскверняют и порочат все чистое, светлое, здоровье. А все уродливое мерзкое эти могильные черви объявляют гениальным. И одураченная толпа рабов принимает всерьез их рекламу и преклоняется перед пошлостью и уродством.
Когда умолк его голос, Маша в тревоге спросила: «А где же спасение?» И Ангел ответил: «В борьбе со злом. Когда все люди планеты сбросят с себя покров лжи, навешенный на них бесами и выродками, откроют глаза, просветят свой разум и узреют правду и распознают под благородной личиной врагов своих — угнетателей и притеснителей из племени бесов и вырвут у них ядовитое жало, источающее лицемерие, ложь, жестокость и разврат, отнимут у них награбленное золото, алмазы, запретят им терзать и отравлять недра, воды и атмосферу, заставят жить по справедливости, отдавая предпочтение не плотской, а духовной пище; когда народы и племена с презрением отбросят чуждые им сатанинские одежды и нравы и предпочтут им обычаи и традиции своих предков; когда люди планеты прогонят бесов и выродков с командных и доходных постов, захваченных ими обманом и подкупом, тогда Земля избавится от болезни и восторжествует Добро над Злом».
Ангел умолк, и вновь в помещении воцарилась мягкая, завораживающая тишина. Но через минуту мы восприняли внутренний голос Ангела: «У бесов есть устав, по которому они идут к господству над Миром. Называется он Протоколы. Бесы скрывают его от людей, ибо если все люди Земли ознакомятся с этим дьявольским планом порабощения, они возмутятся и разрушат коварный замысел бесовщины. Этот сатанинский план должен получить широкую огласку среди людей, особенно молодежи. С ним учителя должны знакомить школьников».
Я смотрел на Машу, и мне казалось, что она засыпает. Да я и сам почувствовал, как погружаюсь в легкую дрему. Не могу сказать, был ли это естественный сон или нас преднамеренно усыпили.
Первый проснулась Настенька. «Мамочка, посмотри, какой голубой шар», — с восторгом и удивлением воскликнула она. И было чему удивляться: стена, у которой стояли наши кресла, неожиданно оказалась прозрачной, и перед нами открывались безбрежные просторы Вселенной. Среди необыкновенно крупных не по-земному ярких звезд в черном безмолвном медленно плыла наша до боли родная Земля, излучая голубой ореол. Солнце не было видно — оно находилось с противоположной стороны корабля. И в эти минуты я всем своим существом почувствовал величие и бесконечность Вселенной, ее непостижимость для нашего ума, и этот прекрасный голубой шарик показался маленькой рождественской игрушкой, песчинкой необъятного Мироздания, где все подчинено вселенскому закону Разума и Гармонии.
Необычность положения, в котором мы очутились в первые часы, да и дни, погружала меня в состояние тревоги и, признаюсь, даже страха. Но потом все это исчезло и не без влияния. Маши. Она вела себя так, словно попала в свою стихию, о которой всю жизнь мечтала Она была возбуждена до состояния восторга, и это состояние казалось настолько естественным, что все мои тревоги выглядели ничтожными. «Алешенька, ты не находишь, что это судьба, наша с тобой судьба, — весело говорила она. — Ты веришь в судьбу? В предначертание свыше? То, что мы встретились с тобой и полюбили друг друга? Это не случайно: ведь мы же оба мечтали о встрече с инопланетянами. И поэтому они выбрали нас. Из миллионов землян нам оказана такая честь. Мы должны благодарить судьбу за это». Глаза ее сверкали неземным блеском. Лицо излучало чистый свет, она вся пылала счастьем и, позабыв, что за нами наблюдают ласкалась ко мне, шепча: «Алешенька, родной, как я тебя люблю. Нет, ты не представляешь, что ты для меня. Ты — моя жизнь, мое счастье». Она была восхитительна, эта великая и мужественная женщина — моя неземная любовь.
А время шло. Понятия «день» и «ночь» утратили свой смысл. Когда нас одолевал сон, мы из кресел перебирались на постель, устроенную с искусственным земным притяжением, и ложась, мы уже не находились в состоянии невесомости, к которому привыкали и мучительно и долго, с Ангелом разговаривали все реже и реже, зато чаще погружались в состояние полусна. Мы понимали: над нами делают какие-то эксперименты. Физически мы чувствовали себя превосходно. Прозрачная стена открывалась не часто и не надолго. Ощущение необъятности Вселенной всегда приводило в трепет и одновременно порождало чувство гордости за дарованную нам судьбу. Ведь мы считали себя «избранниками неба», полномочными представителями землян в Космосе и нисколько не жалели, что нам выпала такая доля. Маша постоянно была в состоянии восторга и все повторяла, что она мечтала о такой участи и что ее мечта сбылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
(Из газет)
1
Во Вселенной
Первые минуты, — впрочем, не минуты, а часы, на небесном корабле инопланетян мы чувствовали себя мало сказать неуютно, — очень даже плохо. Как это ни странно, лучше нас с Машей чувствовала себя Настенька. Состояние невесомости — а это было главное неудобство — ее просто удивило, как катание на каруселе в парке Сокольники. Маша находилась в растерянности, доходящей до ужаса. Страх не столько за себя, сколько за ребенка погрузил ее в оцепенение, и она, крепко прижав к себе Настеньку, свободно парила в довольно широком пространстве корабля, пока я не подхватил их и не посадил в мягкое удобное кресло, снабженное автоматическим креплением. Сам сел в другое, стоящее рядом кресло. Все это я делал по команде, исходящей от невидимого источника, притом воспринимал я ее не внешним духом, а так, как мы разговаривали с Машей мысленно, безголосо. Естественно, команду садиться в кресле должна была воспринимать и Маша, но, как я уже сказал, она находилась в эти первые минуты в состоянии близком к шоку. И это несмотря на то, что у нас уже был опыт, мы уже летали на межпланетном корабле. Но в тот раз все было по-иному, все было проще: тогда мы находились в состоянии полудремы или легкого гипноза. Нами манипулировали. Теперь же мы были в полном здравии, в состоянии душевного и физического взлета.
Коротко расскажу о корабле, вернее о том помещении, в которое нас буквально затащила какая-то невидимая сила. По крайней мере, как и при первой нашей встрече с инопланетянами, так и на этот раз мы не видели хозяев или обитателей так называемого НЛО. Помещение представляло форму несколько сплюстнутого цилиндра, стены, пол и потолок которого состояли из одного материала и были как бы затянуты легкой голубоватой дымкой, струящейся словно туман и навевающий приятное умиротворение. Эта дымка и составляла источник света, мягкого, спокойного и в то же время способного усиливать или убивать яркость свечения и принимать разные оттенки.
Три вертящихся кресла у стены по правую сторону; у противоположной стены невысокое в виде эстрады возвышение, как не трудно было догадаться, предназначавшееся для сна. Рядом дверь в туалетную комнату. Где что находится и как им пользоваться, нам объяснял все тот же невидимый, доброжелательный голос, мелодичный, богатый оттенками. Он доносился откуда-то издалека и в то же время был как будто рядом и воспринимался не ушами, а всем существом. Это трудно объяснить. Ведь мы с Машей уже разговаривали без слов, то есть читали мысли друг друга. Кстати, отвечу сразу на непременный вопрос любопытного читателя: а как насчет харчи? Все очень просто, принимали мы по одной таблетке в день и в неограниченном количестве ароматной, нечто вроде сока жидкости, очень неприятной на вкус.
Первые дни мы, то есть я, и Маша, разговаривали между собой мысленно, без слов, точно боялись выдать невидимым похитителям нас свое сокровенное, хотя, конечно, догадывались, что они «слышат» и понимают наш бессловесный разговор. Однажды Маша сказала вслух: «Алеша, мы же так можем разучиться по-человечески говорить. Давай с этим кончать. Согласен?» «А как из это посмотрят наши… хозяева?» — также вслух ответил я. И в тот же момент раздался мелодичный голос инопланетянина: «Пожалуйста, разговаривайте, как хотите. И вообще чувствуйте себя, как дома. Вы здесь одни». Это прозвучало, как ирония: хорошенькое дело — «одни», когда даже наши мысли контролируются. Воцарилось молчание. По бледному лицу Маши скользнула натянутая улыбка, а в бездонных глазах ее только на миг сверкнули лукавые огоньки. Настенька настороженно посмотрела вокруг, будто хотела увидеть говорящего, и спросила: «Папа — так она меня называет, — а кто это говорил? Где этот дяденька? Как его зовут?» Я замедлил с ответом, не зная, что сказать, как тот же очень дружелюбный голос оповестил: «Меня зовут Ангел». Так мы «познакомились». Но детское любопытство неистощимо. «А вы где, дядя Ангел?» — поинтересовалась Настенька. Ответ последовал немедленно: «Мы везде, во всей Вселенной. И в вас — в тебе, в маме, в папе».
Наступила мягкая, вдумчивая пауза, которую нарушил приятный, мелодичный голос Ангела: «Знаю — у вас много к нам вопросов. Но прошу вас воздержаться задавать их. Со временем вы получите ответы. Частично», — прибавил он и умолк. И сразу же туманная дымка, облажившая стены и потолок, медленно начала принимать розоватый оттенок, похожий на дым, освещенный утренним солнцем в морозный день. Мы почувствовали необыкновенный тонкий запах, напоминающий аромат роз, который, казалось, источают стены и потолок. Этот аромат благостно действовал на нас, навевая покой и умиротворение. Мы как бы погружались в беспечную дрему, расслабив свое тело, но мысль оставалась светлой, ясной и более восприимчивой, обостренной. Я смотрел на Машу, на ее веселое лицо, осененное ослепительной улыбкой, исторгающей обаяние и любовь. Глаза ее лучились нежностью и добротой. В них я читал ее утешительные мысли: все хорошо, все прекрасно. Не нужно беспокоиться. И я восхищался ей и в мыслях говорил о своей беззаветной любви к ней, о моем неземном обожании. Да, я боготворил ее еще сильней, чем на земле, и благодарил судьбу, сделавшую меня самым счастливым человеком теперь можно было сказать во вселенной. Пелена тумана, обтянувшая потолок и стены, постепенно тускнела, принимая сиреневый оттенок, как это бывает на закате солнца в апрельском лесу, еще не одетом в листву. Настенька погрузилась в сон, а мы с Машей слушали внутренний голос Ангела, думалось, он отвечал на наши заданные вопросы. Это было очень похоже на то, что когда-то лет десять тому назад мне часто снилось: чей-то голос внушал мне не мои, даже неизвестные мне идеи и мысли, но неожиданно оригинальные, заслуживающие внимания. Теперь же Ангел говорил, что они давно, уже много лет постоянно ведут наблюдение за нашей планетой, молодой и едва ли не самой прекрасной во Вселенной — гордостью Всевышнего Творца, и что гордость эту сменило разочарование. Потому что силы Добра уступили силам Зла, своей беспечностью и доверчивостью не смогли противостоять силам Зла, не сумели объединиться и победить, своим непротивлением дали возможность тлетворным бациллам разрушения расплодиться по всей планете, позволили вирусам духовного и нравственного разложения поразить изначально здоровый организм человечества. Обитатели планеты земля, то есть мы, люди, подверженные эгоизму и алчности, своими неразумными деяниями довели планету до серьезной болезни. «Земля больна, — говорил Ангел, — и болезнь эта стремительно прогрессирует. Многие тысячелетия на планете действуют силы Добра и Зла, создатели и разрушители. Последние, по одной из версий, суть не земного происхождения. Их имя — бесы.
На противоположной от нас стене, то есть над спальным ложе, вспыхнул экран с изображением карты западного полушария.
— Здесь, — сказал Ангел, имея в виду обе Америки, — сегодня властвуют бесы и преданные выродки. Как, впрочем, и во всей Европе.
Это одна версия происхождения бесов. И она ошибочная. Но есть и другая, правдивая версия, — продолжал Ангел. — Суть ее в том, что бесы земного происхождения. И он пояснил: «Сатана — это воплощение Зла во вред Творцу Вселенной решил испохабить его прекрасное творение, его гордость — планету Земля. Для этой цели он спустился на землю и побывал во всех населяющих ее племенах, отыскивая подходящее для воплощения своего коварного замысла. После долгих исканий он все-таки нашел племя, отличающееся высокомерием, эгоизмом, жестокостью и цинизмом, лишенное элементарных нравственных и духовных начал. Поселившись среди них, он привил им инстинкт разрушения, развил и укоренил в них все их пороки и сказал им: вы мои избранники, я дарую и повелеваю вам владеть над всеми двуногими, населяющими эту землю. Он дал им инструкцию, следуя которой бесы должны прийти к мировому господству».
Перед нашим взором на экране Ангел развернул карту планеты, на которой шестиконечными звездочками были обозначены страны, уже покоренные бесами. Эти звездочки, как кароста, покрывали оба американских материка, Европу, Австралию. И к немалому моему удивлению — Индию. Только Китай, Корея, Япония были почти чисты от этих бесовских символов. Зато они густо покрывали огромные просторы, когда-то носившие гордое имя СССР. Таяли и смывались с карты другие страны и континенты, и перед нашим взором крупным планом предстала карта США. «Здесь главное обиталище бесов, — вслух прозвучал твердый голос Ангела. — Здесь хранилище земных сокровищ, награбленных алчными, ненасытными бесами и их лакеями-выродками, аборигенами, которым бесы подставляют жен из своего племени. И тогда рождаются бесята-полукровки, самые отвратительные из бесов. Отсюда из этой страны бесы правят миром через купленных ими выродков. Здесь они создали свой дьявольский штаб наподобие всемирного правительства, которым тайно правит сатана. Здесь плетутся интриги и заговоры против непокорных. Здесь решалась судьба вашей страны».
После этих слов Ангела перед нашим взором вместо карты США предстала карта СССР, каким он был до Беловежской авантюры. А голос Ангела продолжал:
«Чтоб покорить все племена Земли, бесы придумали разные лживые теории, вроде „общего дома“, построенного по проекту их главного архитектора Зла — сатаны. Их цель — заставить все народы отказаться от своих корней и принять однообразный образ жизни, предложенный сатаной. Всевышний Творец создал на планете Земля гармонию несметного многообразия среди людей и в природе. В этом величие и мудрость Создателя. Бесы хотят истребить эту гармонию. Прирожденный инстинкт разрушения зовет их к насилию над природой и человеком, и это свое насилие они обставляют различными лживыми теориями, вроде „цивилизации“, „демократии“, „прогресса“ и прочей выдумки. Их „цивилизация“ и „прогресс“ построены на фальшивом фундаменте разрушения: жестокого насилия над природой, нравственного и духовного растления человека, его физического истребления голодом».
Слова Ангела давали пищу для размышлений. Меня естественно, интересовала судьба родины: кто и как разрушил ее, вверг смуту? Откуда вдруг в одночасье появились сотни миллионеров и миллионы нищих? Почему на ее окраинах полилась кровь и потянулись караваны беженцев? И ответил мне Ангел почти так же, как говорил когда-то мой покойный друг и однополчанин генерал Якубенко Дмитрий Михеевич. «На Россию, как на лакомый кусочек, давно зарились ее ближние и дальние соседи. Не однажды они пытались покорить ее силой оружия и разграбить, но каждая такая попытка кончилась для них жестоким поражением. И тогда за дело взялись бесы-внешние и внутренние. Начали разрушать ее с растления молодежи. Вталкивали в их неокрепшие души свою бесовскую „культуру“, густо заправленную на животных инстинктах — на сексе, насилии, цинизме, неверии. И ваша трагедия — дело рук бесов и оборигенов-выродков. Они насильственно отучили вас от веры, заставили забыть десять Божьих заповедей Добра. Они растлили человечество, погрузив в разврат, эгоизм, бездуховность, жестокость, алчность. Люди приобрели повадки зверей, погрязли в плотском удовольствии и отвергли духовность, перестали отличать прекрасное и возвышенное от пошлого и мерзкого. Алчность привела вас к конфликту с природой, которую вы губите ради своего удовольствия, рубите сук, на котором сидите, — вы берете от природы больше, чем вам нужно для жизни, больше, чем она может дать. Ваши правители — глупые лицемеры, безнравственное, тщеславное, бездуховное отребье, вознесенное на олимп власти все теми же бесами. Вы жадно ищите правды, а верите в ложь, которой вас денно и нощно кормят бесы и выродки. Они издеваются, насмехаются над вами, оскверняют и порочат все чистое, светлое, здоровье. А все уродливое мерзкое эти могильные черви объявляют гениальным. И одураченная толпа рабов принимает всерьез их рекламу и преклоняется перед пошлостью и уродством.
Когда умолк его голос, Маша в тревоге спросила: «А где же спасение?» И Ангел ответил: «В борьбе со злом. Когда все люди планеты сбросят с себя покров лжи, навешенный на них бесами и выродками, откроют глаза, просветят свой разум и узреют правду и распознают под благородной личиной врагов своих — угнетателей и притеснителей из племени бесов и вырвут у них ядовитое жало, источающее лицемерие, ложь, жестокость и разврат, отнимут у них награбленное золото, алмазы, запретят им терзать и отравлять недра, воды и атмосферу, заставят жить по справедливости, отдавая предпочтение не плотской, а духовной пище; когда народы и племена с презрением отбросят чуждые им сатанинские одежды и нравы и предпочтут им обычаи и традиции своих предков; когда люди планеты прогонят бесов и выродков с командных и доходных постов, захваченных ими обманом и подкупом, тогда Земля избавится от болезни и восторжествует Добро над Злом».
Ангел умолк, и вновь в помещении воцарилась мягкая, завораживающая тишина. Но через минуту мы восприняли внутренний голос Ангела: «У бесов есть устав, по которому они идут к господству над Миром. Называется он Протоколы. Бесы скрывают его от людей, ибо если все люди Земли ознакомятся с этим дьявольским планом порабощения, они возмутятся и разрушат коварный замысел бесовщины. Этот сатанинский план должен получить широкую огласку среди людей, особенно молодежи. С ним учителя должны знакомить школьников».
Я смотрел на Машу, и мне казалось, что она засыпает. Да я и сам почувствовал, как погружаюсь в легкую дрему. Не могу сказать, был ли это естественный сон или нас преднамеренно усыпили.
Первый проснулась Настенька. «Мамочка, посмотри, какой голубой шар», — с восторгом и удивлением воскликнула она. И было чему удивляться: стена, у которой стояли наши кресла, неожиданно оказалась прозрачной, и перед нами открывались безбрежные просторы Вселенной. Среди необыкновенно крупных не по-земному ярких звезд в черном безмолвном медленно плыла наша до боли родная Земля, излучая голубой ореол. Солнце не было видно — оно находилось с противоположной стороны корабля. И в эти минуты я всем своим существом почувствовал величие и бесконечность Вселенной, ее непостижимость для нашего ума, и этот прекрасный голубой шарик показался маленькой рождественской игрушкой, песчинкой необъятного Мироздания, где все подчинено вселенскому закону Разума и Гармонии.
Необычность положения, в котором мы очутились в первые часы, да и дни, погружала меня в состояние тревоги и, признаюсь, даже страха. Но потом все это исчезло и не без влияния. Маши. Она вела себя так, словно попала в свою стихию, о которой всю жизнь мечтала Она была возбуждена до состояния восторга, и это состояние казалось настолько естественным, что все мои тревоги выглядели ничтожными. «Алешенька, ты не находишь, что это судьба, наша с тобой судьба, — весело говорила она. — Ты веришь в судьбу? В предначертание свыше? То, что мы встретились с тобой и полюбили друг друга? Это не случайно: ведь мы же оба мечтали о встрече с инопланетянами. И поэтому они выбрали нас. Из миллионов землян нам оказана такая честь. Мы должны благодарить судьбу за это». Глаза ее сверкали неземным блеском. Лицо излучало чистый свет, она вся пылала счастьем и, позабыв, что за нами наблюдают ласкалась ко мне, шепча: «Алешенька, родной, как я тебя люблю. Нет, ты не представляешь, что ты для меня. Ты — моя жизнь, мое счастье». Она была восхитительна, эта великая и мужественная женщина — моя неземная любовь.
А время шло. Понятия «день» и «ночь» утратили свой смысл. Когда нас одолевал сон, мы из кресел перебирались на постель, устроенную с искусственным земным притяжением, и ложась, мы уже не находились в состоянии невесомости, к которому привыкали и мучительно и долго, с Ангелом разговаривали все реже и реже, зато чаще погружались в состояние полусна. Мы понимали: над нами делают какие-то эксперименты. Физически мы чувствовали себя превосходно. Прозрачная стена открывалась не часто и не надолго. Ощущение необъятности Вселенной всегда приводило в трепет и одновременно порождало чувство гордости за дарованную нам судьбу. Ведь мы считали себя «избранниками неба», полномочными представителями землян в Космосе и нисколько не жалели, что нам выпала такая доля. Маша постоянно была в состоянии восторга и все повторяла, что она мечтала о такой участи и что ее мечта сбылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34