— Да, жалко Марину, может, повезёт, встретит хорошего человека, — с сочувствием в голосе сказала какая—то девушка.
К огромному разочарованию Нинель Александровны, Петр Аркадьевич негативно отнесся к идее проведения очередного шоу с использованием ювелирных украшений из его коллекции.
Когда она заговорила о том, что как бы было великолепно, если бы он согласился дать на один вечер драгоценности для дополнения восточных костюмов девушек, муж нахмурился и сказал:
— Вот на это ты не рассчитывай. Не для твоих девиц собирал коллекцию и не собираюсь её демонстрировать. Это глупо и небезопасно. Слишком много желающих появилось до моих сокровищ. Ни с кем делиться не собираюсь. Серебро и золото принадлежат мне, и я знаю, как им распорядиться.
— Не понимаю тебя, — обиженным тоном сказала Нинель Александровна. — Я до сих пор думала, что ювелирная коллекция принадлежит нам обоим. Ты кого имеешь в виду?
— Мне уже несколько раз забрасывал удочки насчет своей доли сынок. Ему нужны деньги, а он не знает, где их достать. Работать не хочет, а чужое добро не дает покоя.
— Володька? — глаза Нинель Александровны округлились от удивления. — Да ведь он наркоман. Ему, наверное, не на что уколоться, для этого он ходит вокруг тебя. Какое он имеет право на то, что принадлежит нам с тобой? Ты уже двадцать пять лет живешь со мной. Твой сын — отрезанный ломоть. Он не маленький мальчик, чтобы ему оказывать материальную поддержку. Откуда он узнал, что у тебя есть драгоценности?
— Узнал. Последнее время он зачастил ко мне на работу. Один раз, когда меня не было на месте, пришел, и секретарша, по доброте душевной, разрешила дождаться меня в кабинете. Открыла Володьке дверь и оставила его там. Он находился в нем два часа, заглянул в мой сейф. Я пришел и вижу: сидит перед раскрытым сейфом и рассматривает все, что в нем хранится. Я чуть с ума не сошел. Спрашиваю: — Как ты смел в кабинете хозяйничать? Как посмел открыть сейф? Он мне ответил, что сейф у меня не очень—то сложный, что для такой богатой коллекции нужно приобрести ящик понадежнее, да к тому же, говорит, связка ключей на столе лежала. Богатая, говорит, у тебя коллекция, поделись со мной хотя бы третьей частью. Я его, конечно, выпер, секретаршу отругал, а сам теперь думаю: небезопасно сейф на работе оставлять. Что ему стоило, бывшему уголовнику, снять слепки ключей? Перевезу сейф домой, сменю замки в сейфе и от квартиры. Тебе на шоу тоже не даю, нечего демонстрировать драгоценности, спокойнее жить будет. Время сейчас непонятное, подумаю, как их сбыть. Надёжней всего хранить валюту в заграничном банке.
— Уж не собираешься ли ты уехать за границу?
— Пока нет, но мысли такие приходят. Давай уедем с тобой вместе, денег нам на всю оставшуюся жизнь хватит, будем жить без проблем, где ты захочешь.
— Нет, я никуда не поеду, мне здесь неплохо.
— Да, я это чувствую, что тебе хорошо здесь, ты расцвела в агентстве. Все, что я мог, сделал для тебя: купил помещение, отремонтировал, открыл агентство на твое имя, ты теперь на ногах твердо стоишь. Не хочешь ехать, оставайся, — обиженным тоном сказал Петр Аркадьевич.
Самолюбие Нинель Александровны было глубоко задето. Оказывается, жизнь мужа ей совсем неизвестна. Володька ходит к нему на работу и вымогает драгоценности, а сам муженек подумывает о том, как бы уехать за границу. А она сама? Она ведь тоже давно живет отрешенной от него жизнью. Что их связывает? Общая квартира, фамилия, быт, старые привычки. С тех пор, как Нинель Александровна узнала страстную любовь Игоря Семеновича, они с мужем разошлись по разным спальням. Петр словно догадывался об истинной причине отчуждения, становился хмурым и замкнутым. За три дня до убийства перевез сейф домой и поставил его в кабинете. Нинель Александровне не удалось исполнить мечту — провести показ восточных нарядов, украшенных дорогими украшениями.
Глава седьмая
Князев Игорь Семенович работал на месте скоропостижно скончавшегося начальника отдела уголовного розыска Конева Олега Ивановича. Принципиальность Конева в отношении исполнения закона была хорошо известна всем сотрудникам районного и городского отделов милиции. Он был справедливым и бескомпромиссным человеком.
Решительный и честный, много лет прослужил в органах милиции. Но времена стали меняться, кому—то не по душе стали его высокий профессионализм и человеческая порядочность. Конева потихоньку, целенаправленно «выдавливали» с должности. За последний год районный отдел милиции подвергался всевозможным проверкам по два — три раза в месяц. Кто их устраивал и зачем, было неизвестно.
Набеги проверяющих были внеплановые, создавали в работе нервотрепку и нервозность, выбивали из рабочей колеи, мешали заниматься текущими делами. Проводились на всех уровнях: и городском, и областном. По выводам проверок придраться было не к чему, но каждая стоила Олегу Ивановичу потери части здоровья и сил. После очередного наезда контролирующих чиновников он умер прямо в своем кабинете от острого инфаркта миокарда. В народе говорили, что его «затравили», что кому—то нужно было убрать его с должности, что сейчас наступили времена, когда справедливые и честные люди на работе в милиции не нужны.
На его место поставили Князева, посредственного, ловкого, изворотливого, любящего угодить начальству человека. Откуда он появился, никто толком из сотрудников не знал. Устроившись в милицию на должность участкового, незаметно работал, вскоре женился и неплохо зажил.
Злые языки говорили, что он любитель брать взятки и связан с криминальным миром. Но что бы ни говорили за спиной, нигде слухи принародно не обсуждались и оставались только разговорами. Каким образом ему удалось продвинуться на работе в короткий срок — оставалось загадкой для всех сотрудников, но тем не менее после внезапной смерти Конева, в его кресле оказался Князев.
При нём из милиции постепенно ушли самые лучшие кадры, освободилось много должностей, оставшиеся следователи задыхались от большого объема работы. Сотрудники заметили, что уголовные дела часто «заминали», возникала чехарда в процессе ведения дел, безо всякой веской причины менялись следователи при расследовании преступлений, дела кочевали из одних рук в другие, такая тактика осложняла и затягивала процесс раскрытия преступлений.
Было и такое, что из уголовных дел исчезали важные документы или «терялись» уголовные дела. Расхлябанность, халатность, царившие в коллективе, приводили к нарушению строгих инструкций в ведении уголовных дел. В отчетах показатели работы подтасовывались, на бумагах было не к чему придраться; хотя на самом деле порядка в работе не было. Такого хаоса в милиции при покойном Коневе никогда не было, но, как ни странно, новый начальник отдела устраивал высшее начальство. Его часто отмечали как лучшего, не проводили внеплановых проверок, регулярно приглашали на торжества, которые проходили с большим размахом, одним словом, стиль работы новоиспеченного руководителя ни у кого не вызывал нареканий.
Князев был женат, но это не помешало ему завести любовный роман с Нинель Александровной. Позже он узнал, что ее муж директор ювелирного магазина и обладатель драгоценной коллекции ювелирных украшений, и этот факт ещё более усиливал его интерес к её персоне. Он любил красивых и состоятельных женщин, Нинель Александровна казалась ему как раз таким лакомым кусочком. Их свидания проходили тайно, Князев не хотел, чтобы о его приключениях узнала жена. Разводиться с ней он не собирался.
После трагической гибели Кольцова Князев считал, что теперь им будет встречаться гораздо легче и проще, элитная квартира четы Кольцовых находилась в тихом, спокойном районе города.
Сегодня Князев спешил на свидание с Нинель Александровной. Накануне звонил ей, по голосу определил, что она пьяна. Ему очень хотелось увидеть ее, но она категорически возразила, назначив встречу в агентстве. Князев был недоволен: вдова сама себе хозяйка, зачем прятаться и не давать волю чувствам? Ему не терпелось проникнуть в гнездышко Нинель Александровны, чувствовал, что там царит уют и комфорт.
С некоторых пор Игорь Семенович заметил, что супруга, Ада Васильевна, стала проявлять чрезмерное любопытство, довольно часто беспокоить его телефонными звонками, задавать много ненужных вопросов. Он насторожился и старался ничем не выдать связь на стороне.
Возлюбленная встретила в своем будуаре со слезами:
— Мне так тяжело! Кто убил Петра, почему твой следователь ничего не знает? Подскажи ему, чтобы проверили Володьку, это его сын от первого брака, он был судим. Совсем недавно приходил ко мне и говорил о разделе наследства, у меня исчезли Петины ключи от квартиры, я боюсь оставаться дома одна. Володька мог убить Петра, проверьте его.
— Успокойся, мы обязательно проверим Володьку, не плачь и не расстраивайся. Ничего не бойся, я рядом, никому не дам тебя в обиду. Володькой непременно займемся.
Он приласкал ее, целуя и нежно обнимая. Она притихла, успокоилась, стала мягкой и податливой. Они закрылись на ключ и отключили телефон.
Потом пили кофе.
—Ты говоришь, следователь интересовался, не пропало ли что из сейфа? — Князев старался придать голосу неподдельную озабоченность.
— Да, интересовался, но, по—моему, все цело. Сейф до отказа забит драгоценностями, — откровенно отвечала Нинель Александровна.
Кто—то постучал в дверь, они не подали голоса. После небольшой паузы он сказал:
— Знаешь, Нинель, опасно встречаться здесь. Мне кажется, что моя жена начинает догадываться о том, что у меня кто—то есть. Завтра она всю ночь дежурит в больнице, давай я приду к тебе домой, и мы повторим нашу первую ночь, ты не забыла ее?
— О, нет! Как можно забыть ту неповторимую ночь! Хорошо, я буду ждать тебя вечером, приходи, в моем доме нам никто не помешает.
Нинель Александровна в глубине души корила себя за то, что разрешила Князеву прийти домой. У нее на сердце скребли кошки, совсем недавно было все по—другому, был жив Петя, она не знала Игоря Семеновича, в ее жизни было все спокойно и устойчиво. Роман с Князевым перевернул все ее моральные принципы, Князев открыл в ней то, что она сама о себе не знала. Она полюбила его великодушной, страстной любовью, и отказаться от этой любви у неё было сил. «Зачем мне себя корить? — возражала она отголоскам совести. — Ведь ЭТО все будет далеко не в первый раз. Я не могу сопротивляться любви. Это выше моих сил. Судьба подарила мне настоящее счастье. Как можно от него отказываться? Нужно жить сегодняшним днём, Петра уже нет, тем более, у него были свои планы — уехать за границу, забрать с собой весь „драгоценный запас“. „Да, но ведь он не изменял тебе, — укорял внутренний голос. — Он был честен с тобою“. „Я полюбила другого человека и ничего не могу и не хочу менять“, — оправдывала себя.
На другой день дома ждала Игоря Семеновича. Неожиданный звонок в дверь испугал ее. Взглянув на часы, отметила, что до визита Князева еще рано. Неслышно подошла к двери и посмотрела в глазок. На площадке стоял Володька. Ее охватил страх. Зачем он здесь?
Она отошла в сторону и замерла на месте. Звонки повторились еще дважды, потом она услышала удаляющиеся шаги, как хлопнула дверь лифта, шум работающего мотора. Через некоторое время открыла дверь и осторожно выглянула в коридор. Лестничная площадка была пуста. Настроение было испорчено. Тревога и беспокойство заполнили ее душу. Она сидела, боясь включить свет. За окнами стало совсем темно, а она так и сидела, без света, закутавшись в плед на диване.
Вдруг опять кто—то позвонил в дверь. Она резко встала, зажгла в комнате свет, подошла к двери и громко спросила:
— Кто там?
Услышав голос Князева, открыла дверь. Отлегло от сердца, когда увидела его. Он был в хорошем расположении духа, с порога стал страстно целовать ее, потом подхватил на руки и унес на диван в гостиную.
И опять состояние невесомости и парящего полета заполнили ее тело, но это было не все, пульсирующие волны сладострастия докатились до ее широко распахнутой любви нежной и доверчивой души От прилива столь трепетных чувств Нинель Александровна прослезилась. Как она открыта для любимого человека, ей ничего для него жаль, она готова отдать ему все, лишь бы он был всегда рядом с ней. Переведя дух, вытерла счастливые слезы и благодарно поцеловала возлюбленного.
Чуть позже рассказала, что приходил Володька.
— Ты не открыла дверь?
— Нет, конечно.
— Зачем же он приходил?
— Он знает о сейфе, требовал у Петра часть золота, я боюсь его, мне страшно.
— Ничего не бойся, я с тобой. Если услышишь что—нибудь подозрительное, немедленно звони на мой сотовый. Может быть, в сейфе нужно установить добавочный замок?
— Пошли, я покажу его тебе.
Она взяла его за руку и привела в кабинет Петра Аркадьевича. Достала из стола ключи и открыла сейф. Он до отказа был заполнен многочисленными шкатулками и коробочками «Содержимое сейфа может заполнить все прилавки самого богатого ювелирного магазина, — подумал Князев, увидев обилие драгоценностей. — Наверняка, все это итог приватизатизации перестроечного периода, иначе не понятно, откуда столько ценных вещей он мог приобрести на свой оклад».
Разглядывая украшения, Князев так же, как и Нинель Александровна, не мог скрыть восхищения и удивления каждой вещью. Открыв одну коробку, они оба восторгались золотой брошью с крупным бриллиантом внутри, излучающим ослепительный блеск. «Одна эта брошь стоит целое состояние», — подумал Князев, пристально рассматривая дорогую вещицу. А Нинель Александровна протягивала новую диковину: серебряную диадему с голубыми сапфирами.
— Посмотри, какое чудо!
Он взял диадему дрожащими от волнения руками и не мог оторвать от нее восхищенного взора.
— А вот еще, смотри! — открыла новую коробку и вытащила золотые серьги с инкрустированными в них мелкими рубинами и прелестную золотую цепочку с прикрепленным рубиновым камнем, изображающим солнце. — Смотри, красота какая!
Переведя взгляд на Игоря Семеновича, обратила внимание, с какой завистью взирает он на драгоценности. Она никогда не замечала, чтобы он с таким неприкрытым интересом смотрел на нее. Здесь были совсем другие чувства, их выразительно выдавали глаза любовника: неприкрытая алчность и нервозность. Что—то шевельнулось у нее внутри, возникло нехорошее предчувствие, наверное, она поступает опрометчиво, доверчиво показывая сокровища. Может, не нужно быть такой откровенной? Она отогнала прочь эти неизвестно откуда появившиеся мысли. Нет, нет, он замечательный, он красиво ухаживает, искренен в своих чувствах. Нинель Александровна торопливо собрала украшения в коробочки, поставила в сейф и закрыла его на ключ.
Они ушли в другую комнату, где был заранее накрыт стол, сели, выпили вина, закусили. Нинель Александровна видела, что Князев еще долго продолжал оставаться под впечатлением от коллекции.
— Как же ему удалось собрать такие дорогие вещи и в таком количестве? Все это стоит бешеные бабки. С такими деньгами можно спокойно слинять за границу и жить припеваючи до самой смерти, — спросил Князев после второго бокала вина.
Нинель Александровна усмехнулась. То же самое говорил покойный муж.
— Он собирал ее двадцать с лишним лет.
— На зарплату директора магазина невозможно купить столько дорогих вещей, — докуривая сигарету, в раздумье сказал Игорь Семенович.
Нинель Александровна внимательно посмотрела на любовника.
— Я не думала над этим. Продать — не продать коллекцию, не знаю. Если продать и уехать с тобой, но куда? — она смотрела доверчивым взглядом в глаза Князева.
— К теплым морям, туда, откуда из белой пены морских волн вышла на берег несравненная Афродита, — он притянул ее и прильнул к губам.
— Я вижу, что тебя очень понравилась коллекция, — мягко освободившись из объятий, сказала Нинель Александровна. — Я не придаю ей большого значения, даже не знаю толком, что мне с ней делать. Мне страшно оставаться в квартире наедине с драгоценностями. Какая—то тревога постоянно гложет душу.
— Тебе не о чем тревожиться. Ты богатая женщина. А если еще прибавить к богатству твою красоту, ты просто супер! Скоро привыкнешь к сознанию, что ты — настоящая королева. Давай выпьем за твое здоровье и красоту, — торжественно произнес Князев.
Вино быстро выветрило из головы Нинель Александровны все тревоги и сомнения. Ей стало беззаботно и весело, они не спали в эту ночь, она вся, без остатка была отдана любви.
Нинель Александровна в перерывах между занятиями любовью демонстрировала перед любовником все свои лучшие наряды, то обнажаясь, то появляясь в очередном сногсшибательном платье. После каждого выхода он хлопал в ладоши, расстегивал пуговицы и замки на её одежде, раздевал, страстно целовал и шептал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28