Мила очерняет Анатолия Максимовича, а та взамен даёт ей несколько минут для рассказа о своём творчестве. Ведь популярность артист приобретает, лишь став известным для народных масс. Как сказал один из героев фильма «Ландыш серебристый», если певца слушают на рынках, это победа. Значит, он действительно стал популярен.А для этого нужно часто тусоваться «в ящике» и мелькать на страницах журналов.Мила платила за то, чтобы её фото частенько бывали в популярных женских журналах, а вот денег на телевидение у неё не хватало. И Резник не собирался их ей ссуживать. Он и так достаточно плотно вложился в раскрутку её как певицы, хотя ему было понятно, что из Милы не выйдет ничего путного.Когда-то, когда ещё её отец был её продюсером, она пошла на взлёт, а сейчас это уже не та Людмила Ковалёва, то бишь Мила Илиади.Чтобы стать популярным, певец должен иметь ещё что-то, кроме голоса. Или даже, если посмотреть на нашу эстраду, певица может и вовсе не иметь голоса. Но что-то внутри у неё должно быть, что-то, что притягивает к себе публику. Стоящий на сцене человек должен страстно любить своих слушателей, и отдавать им свою энергию. Только в этом случае он может рассчитывать на народную любовь. Это как Кристина Орбакайте, у которой голос, хоть и приятный, но совсем не сильный. Однако же девушка много работала над собой, тщательно купировала своё творчество, и теперь каждая её песня лучше предыдущей.Мила же считала, что не стоит ей так тратиться, распыляя собственные чувства и эмоции. Она была уверена, что достаточно и тех денег, которые ей даёт Резник. Но — вот парадокс — даже если у тебя нет таких денег, и ты не можешь позволить себе снять крутой видеоклип, но ты любишь своих зрителей, слушателей, и, когда поёшь свои песни, то поёшь исключительно для них, они это чувствуют и понимают. И благодарят актёра не только аплодисментами, но и своей любовью. А Мила просчиталась, если думает, что деньги решают всё. Многое, но отнюдь не всё. Миллионер Резник знал это лучше чем кто другой.К примеру, у него — огромные средства. Но он не может гарантировать собственную безопасность! Мало того, сейчас его ненавидит большая часть населения страны! Отчего-то все уверены, что большие состояния наживаются исключительно криминальным образом, и поэтому таких людей надо преследовать и наказывать. Никто из россиян не думает, что иметь большое состояние в этой стране — это не только радость и достаток, но и огромная головная боль, постоянные стрессы, сон по три — четыре часа в день, и постоянная работа. Только работая таким вот каторжным образом, Резник сумел сколотить себе состояние. Возможно, иногда он шёл в обход законов, но — не нарушая их, а используя маленькие лазейки, которыми пестрят наши законы.Кроме того, он вовсе не скрывал, что финансирует политические партии, и будет продолжать это делать. И что он хочет создать гражданское общество путём поддержки оппозиционных организаций.Обладая обширными связями, будучи богатым, успешным и уверенным в себе, он попросту стал представлять опасность для президента, который добивается полного соития бизнеса и власти. «Теллурика — нефть», пятая по значимости нефтяная компания в мире, будет разгромлена, в этом сомневаться не приходится. Конечно, можно рвануть за рубеж, тем более что основные капиталы Резника находятся именно там. Однако он не собирался покидать тонущий концерн. Всегда есть какой — то выход из ситуации!Но отказываться от своих политических убеждений он тоже не собирается. Он неоднократно повторял, что в России парламентская демократия умерла. И что нынешний президент является продолжателем традиций царской империи и Советского Союза. Он восстанавливает прежнюю иерархию: экономика должна быть полностью подчинена государству и обслуживать потребности государства. Но — при полном пренебрежении интересами частных лиц. Тоталитарная машина уже запущена, вот что обидно.Резник всегда любил свою Родину, и даже отдыхать предпочитал в России. Однако же Любовь Андреевна настаивала на островах и экзотических курортах.Впрочем, надо признать, сервис в России сильно хромал. Отдыхая в Сочинском санатории за очень приличные деньги, несколько лет назад, Резник чувствовал себя никому не нужным и даже лишним. Официанты в ресторане при санатории не торопились, еда была приготовлена не лучшим образом, горничные приходили для уборки, когда им вздумается.После этого Анатолий Максимович согласился с женой и перестал посещать российские курорты. Впрочем, не только их. Он уже давно не отдыхал. Только несколько месяцев назад, когда Павел женился, он вырвался в Грецию, в свой дом, где и проходила свадьба, но пробыл там только три дня. Да и то их нельзя было назвать отдыхом: подготовка к свадьбе и сама свадьба отняли у него много энергии.Он успокоился, и вернулся за свой стол. Может, всё обойдётся? Может, это ложная тревога? Или штормовое предупреждение? Ну что — ж, кто предупреждён, тот вооружён. Если бы власти хотели с ним расквитаться, они бы сделали это быстро и без лишнего шума. Значит, он им нужен. Зачем?Резник замер. И как он раньше об этом не подумал? Новая Россия — новая политика! Президент решил устроить показательный процесс над олигархами. И выбрал для этой цели своеобразного мальчика для битья — Резника. Отличная кандидатура, надо сказать! Кому-то ведь надо стать козлом отпущения!Анатолий Максимович повернулся к окну и уставился вдаль невидящим взглядом.
— Мамуля, я так больше не могу, — серьёзно произнёс Антон. Он сидел в гостиной, в кресле напротив камина, и держал в руках ладонь Любови Андреевны, сидящей в соседнем кресле.— Что случилось, сынок? Тебе со мной скучно? — всполошилась она, тревожно вглядываясь в смазливое лицо старшего сына.— Ну что ты, мамочка, — засмеялся тот, — я не об этом! Я говорю, что уже устал ничего не делать. Сколько можно — жить на твоей шее, не работать! Я так не могу.— А, вот ты о чём, — облегчённо засмеялась мать.Она уже было подумала, что Антон решил найти свою дорогу в жизни и покинуть её дом.— Если ты хочешь чем-то заняться, только скажи, — горячо продолжила она. — И я помогу тебе, обещаю, дорогой!— Я не сомневаюсь, — он ласково улыбнулся Любови Андреевне, и сердце женщины растаяло.Он был такой милый, нежный, заботливый и любящий, что Павел на его фоне смотрелся бледной тенью. Конечно, Павел тоже был её сыном, и она его тоже любила, однако же Антон оказался ярким солнцем в её жизни, а Павел — серой тучкой. Павлик уже давно потерял большую часть своего обаяния и жизнерадостности. Они умерли вместе с его похороненной невестой. А Антон, с того момента, как они встретились, был всегда рядом, и у него всегда находилась минутка и доброе слово для матери.Любовь Андреевна умом понимала, что не права, что не следует разделять Антона и Павлика, но сердцем тянулась к Антону. Она старалась возместить ему любовь, ласку и материнскую нежность за все эти годы, которые он провёл в детдоме, хотя его мать жила в другом городе и понятия не имела о собственном сыне.— Ты же знаешь, что я руковожу благотворительным фондом? — спросила она. — Если хочешь, можешь прийти на работу к нам. У нас очень славные ребята работают, Павел в прошлом году тоже…— Я не Павел, — раздражённо оборвал её на полуслове Антон, и тут же раскаялся. — Извини, мамуль, я понимаю, что это некрасиво, но я немного ревную.— Ну что ты, мальчик мой, — она с бесконечной нежностью погладила его по голове, — я обожаю тебя, я люблю вас обоих, вы оба — мои дети!— Знаю, знаю, — Антон поднялся и принялся расхаживать по натуральному иранскому ковру, покрывавшему пол в гостиной. — Но я хочу чего-то большего, чем маленький фонд, извини, мамочка. Ты не обижаешься на меня? Амбиции ведь пока не наказуемы!Любовь Андреевна сникла, но тут же вновь расправила плечи. В её глазах заблестели искорки.— Ну конечно, дорогой, ты — молодой, полный сил, тебе хочется окунуться в океан или хотя бы море, а я тебя зазываю в свою крошечную заводь. Я тебя понимаю, — она вздохнула. — Знаешь, ты мне скажи, чем бы ты хотел заняться, и я попробую всё устроить! Мы обязательно устроим тебя на работу, которая будет соответствовать твоему уровню!— Ма, у меня юридическое образование, — напомнил Антон. — Естественно, я хочу работать в этой области. Согласись, глупо быть поваром, или продавать хот-доги, если ты — юрист!— Конечно — конечно, — засуетилась Любовь Андреевна. — Антоша, ты не проголодался? А то Галина сегодня будет печь твой любимый рыбный пирог!— Нет, я пока не голоден, — ответил сын. — Слушай, — начал он вкрадчиво, — а ведь у твоего мужа — огромная компания! Уж наверное, у него есть и юридическая служба, верно?Любовь Андреевна вздохнула и спрятала глаза. Она боялась, что Антон захочет работать у Толика.У супругов уже давно было наложено табу на разговоры об устройстве родственников на работу в «Теллурику».« Люба, ты пойми, — распалялся муж, когда она как-то предложила кандидатуру своего знакомого, — я уже сформировал команду. У меня есть всё, что мне нужно. Все мои служащие проходят строгий отбор. А как я должен взять этого человека? Сказать в отделе кадров, что вот такой-то будет работать там-то? Как ты думаешь, это нормальная позиция? Люди упорно трудятся, чтобы заработать себе это место, проходят тесты, собеседования, делают карьеру. А я — раз, и поставлю твоего приятеля на эту должность!А что, если он не будет соответствовать профессиональным требованиям? Ты понимаешь, что из-за этого нарушится работа целого подразделения, а вследствие этого — всей организации?! Зачем мне так рисковать только из-за того, что какой-то твой знакомый не может найти себе работу? Если он такой умный, как ты говоришь, то есть много рекрутерских компаний, кадровых агентств, устраивающих на работу менеджеров высшего звена. Пусть сам подсуетится. Я должен заботиться прежде всего о своих служащих, должен дать им шанс вырасти профессионально.»Любовь Андреевна знала, что муж предпочитает, чтобы работники «Теллурики» начинали с низов, и постепенно продвигались по профессиональной лестнице. И тогда, стоя на одной из верхних ступеней, они будут досконально знать работу ступеней более низких, что поможет скоординировать и усовершенствовать процесс работы.— А ты дай ему эти тесты, — не отступала Любовь Андреевна.— Люба, он их не пройдёт, — устало отмахнулся Резник. — Они были написаны для тех, кто работает в компании, понимаешь? Откуда ему знать особенности нефтяного холдинга? И, потом, если он их не пройдёт, то всё равно подумает, что его попросту «завалили». И обидится на тебя. Лучше сразу сказать, что для него работы нет. Вернее, нет именно этой работы. Любая другая — пожалуйста. Нам всегда требуются диспетчеры, охранники, рабочие. Если хочет — пусть завтра же подаёт заявление!»Тогда Любовь Андреевна надулась на мужа, и целый день не разговаривала с ним. Сейчас она понимала всю справедливость его слов. Кроме того, если на работу устраивается знакомый или родственник, то он считает, что с него спрос меньше, и работает чаще всего менее продуктивно, нежели простые служащие, которым не приходится рассчитывать на бонус знакомства.Но ведь Антон — это нечто иное. Это не просто знакомый, не дальний родственник. Он — её родной сын. А, значит, она непременно убедит мужа в том, что без Антона ему не обойтись. Она в лепёшку расшибётся, а всё сделает для своего мальчика. Ведь она так виновата перед ним…
Жанна молча сверлила взглядом Настю. Чёрт, как же это не вовремя! И откуда она только взялась в этой толпе?Она с интересом рассматривала девушку. Подумать только, неужели это именно она, та, над которой смеялся Тофик, которую оскорблял в разговорах с домашними, над которой постоянно подшучивал? Причём, многие его шуточки были достаточно колкими!Он описывал Настю как жирное, никчёмное, жадное существо с хохляцким выговором. Но сейчас на Жанну смотрела обычная девушка, даже вполне симпатичная. Назвать стройной, конечно, Настю вряд ли было можно, но её лёгкая полнота ничуть не портила девушку. Мало того, в её лице не было налёта вульгарности, от которой постоянно страдал Тофик. И, кажется, эта девушка покрасила волосы. Во всяком случае, они стали явно темнее, хотя Жанна и видела её всего лишь один раз. И ещё аккуратная, ухоженная головка Насти выглядела так, словно только что вырвалась из парикмахерского салона.Жизнь в Москве пошла Насте на пользу. Она очень быстро училась. Жанна продолжала молчать, не зная, с чего начать разговор. Настя пришла ей на помощь.— Привет, — улыбнулась она и прищурилась. — Мы знакомы, да?У Жанны отлегло от сердца. Эта девица достаточно умна либо хитра для того, чтобы догадаться о роли Жанны в жизни Милы. Она же не может не понимать, что после всего случившегося они не станут подругами! К тому же Тофик тогда в присутствии Насти так внимательно смотрел на Жанну, что забыть её лицо было невозможно. Вот Настя и не забыла. Просто с Милой Жанна встречалась ещё в городе N, и уж конечно, тогда Миле и в голову не могло прийти, что это — её заклятая «подруга». Так уж совпало, что они встретились в тот момент, когда Жанна действительно считала себя Ириной и не помнила свою предыдущую жизнь. Это сослужило ей хорошую службу. Во всяком случае, Мила не задавалась ненужными вопросами. Зато вот Настя задалась.Жанна оглянулась. Илиади ещё не показалась из толпы. А вдруг Жанна ошиблась? Вдруг Настя хотела всего лишь поздороваться с Милой, ведь, если Настя — двоюродная сестра Павлика, а Мила — его жена, то они фактически родственницы! Но девушка спокойно смотрела на Жанну, и в её глазах не было недоумения, которое непременно вылилось бы наружу, если дело обстояло бы именно так. Значит, Жанне не показалось. Настя действительно всё поняла. А, может, и раньше знала, Тофик ведь не умеет держать язык за зубами, хотя и клянётся, что ничего Насте не рассказывал, ведь как раз в то время они порвали отношения. Собственно, причины столь глубоких познаний Насти для Жанны были не важны. Главное — это следствие. А Жанна доверяла своей интуиции, та её ещё ни разу не подводила.— Послушай, — наконец-то решилась Жанна пойти ва-банк, — не вздумай сказать ей, кто я такая. Ты поняла меня?— Если бы я хотела сказать, то уже сказала бы, — бойко ответила Настя.Внешне она, конечно, изменилась, а вот характер остался прежним.— Не бойся, я терпеть не могу эту разряженную клушу, — добавила она, пытаясь успокоить Жанну. — И, если тебе надо, могу даже помочь!— Интересно, чем ты можешь мне помочь? — пробормотала та, с любопытством разглядывая хваткую украинку.Подумать только, она напоминала Жанне её саму. Та же твёрдость, решимость, предприимчивость и несгибаемость. Конечно, по нескольким минутам знакомства ещё рано судить о решимости и несгибаемости, но Жанна опять же полагалась на свою интуицию, а та нашёптывала про Настю ей именно это.Тофик рассказывал о злоключениях Насти, и открытом конфликте с Анатолием Максимовичем Резником, но ей всё нипочём! С одной стороны, Жанне претило предательство этой девицей близкого человека — своего дяди, а с другой стороны, Настя всё-равно интересовала её как интересный объект наблюдения. Вот он, живучий экземпляр, сумевший отлично устроиться в чуждой среде.— Уж не волнуйся, найду способ, — успокоила её Настя. — Только мне от тебя потребуется ответная услуга.— Какая ещё услуга? — Жанна поразилась, как быстро Настя нашла для неё «работу». Эта девица на ходу подмётки рвёт, не рассусоливает по мелочам, а сразу приступает к делу! Это не может не вызвать уважения. Жанна уважала деловых людей, не тянущих кота за хвост, а сообщающих чётко и ясно, чего они ждут в обмен на ту или иную услугу.Она услышала сзади шум и увидела, что Мила идёт к ним.— Вот вы где, — крикнула она. — А я уж было подумала, что ты, Ирка, сбежала…— Ирка? — Настя удивлённо подняла брови. — Значит, тебя теперь зовут именно так? Ну же, решайся!Жанна замешкалась, но только на секунду. У неё не было другого выхода. Если Настя сейчас выдаст Миле её настоящее имя, всё пропало. Да достаточно всего лишь намёка на то, что дизайнер ювелирных украшений — талисманов некая Ирина на самом деле — Жанна Гусейнова, и всё. Пшик. Ничего больше не будет. Из-за одной мелочи полетит к чёрту весь тщательно выстроенный план.Мила была уже довольно близко, Жанна чувствовала запах её терпких духов.— Ладно, — согласилась она, глядя в глаза этой прохвостке, — я согласна.Это было очень кстати, потому что Мила уже обнаружила Настю, которая в это время совала Жанне клочок бумаги с написанными на нём цифрами её мобильного телефона.— А ты что здесь делаешь? — удивилась она. — Откуда вы знакомы? — Мила подозрительно переводила взгляд с Насти на Ирину.— Мир тесен, — туманно ответила Настя. — Ирина тебе сама расскажет, а то я спешу, — она улыбнулась и, помахав рукой, быстро пошла по направлению к выходу с ВВЦ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Мамуля, я так больше не могу, — серьёзно произнёс Антон. Он сидел в гостиной, в кресле напротив камина, и держал в руках ладонь Любови Андреевны, сидящей в соседнем кресле.— Что случилось, сынок? Тебе со мной скучно? — всполошилась она, тревожно вглядываясь в смазливое лицо старшего сына.— Ну что ты, мамочка, — засмеялся тот, — я не об этом! Я говорю, что уже устал ничего не делать. Сколько можно — жить на твоей шее, не работать! Я так не могу.— А, вот ты о чём, — облегчённо засмеялась мать.Она уже было подумала, что Антон решил найти свою дорогу в жизни и покинуть её дом.— Если ты хочешь чем-то заняться, только скажи, — горячо продолжила она. — И я помогу тебе, обещаю, дорогой!— Я не сомневаюсь, — он ласково улыбнулся Любови Андреевне, и сердце женщины растаяло.Он был такой милый, нежный, заботливый и любящий, что Павел на его фоне смотрелся бледной тенью. Конечно, Павел тоже был её сыном, и она его тоже любила, однако же Антон оказался ярким солнцем в её жизни, а Павел — серой тучкой. Павлик уже давно потерял большую часть своего обаяния и жизнерадостности. Они умерли вместе с его похороненной невестой. А Антон, с того момента, как они встретились, был всегда рядом, и у него всегда находилась минутка и доброе слово для матери.Любовь Андреевна умом понимала, что не права, что не следует разделять Антона и Павлика, но сердцем тянулась к Антону. Она старалась возместить ему любовь, ласку и материнскую нежность за все эти годы, которые он провёл в детдоме, хотя его мать жила в другом городе и понятия не имела о собственном сыне.— Ты же знаешь, что я руковожу благотворительным фондом? — спросила она. — Если хочешь, можешь прийти на работу к нам. У нас очень славные ребята работают, Павел в прошлом году тоже…— Я не Павел, — раздражённо оборвал её на полуслове Антон, и тут же раскаялся. — Извини, мамуль, я понимаю, что это некрасиво, но я немного ревную.— Ну что ты, мальчик мой, — она с бесконечной нежностью погладила его по голове, — я обожаю тебя, я люблю вас обоих, вы оба — мои дети!— Знаю, знаю, — Антон поднялся и принялся расхаживать по натуральному иранскому ковру, покрывавшему пол в гостиной. — Но я хочу чего-то большего, чем маленький фонд, извини, мамочка. Ты не обижаешься на меня? Амбиции ведь пока не наказуемы!Любовь Андреевна сникла, но тут же вновь расправила плечи. В её глазах заблестели искорки.— Ну конечно, дорогой, ты — молодой, полный сил, тебе хочется окунуться в океан или хотя бы море, а я тебя зазываю в свою крошечную заводь. Я тебя понимаю, — она вздохнула. — Знаешь, ты мне скажи, чем бы ты хотел заняться, и я попробую всё устроить! Мы обязательно устроим тебя на работу, которая будет соответствовать твоему уровню!— Ма, у меня юридическое образование, — напомнил Антон. — Естественно, я хочу работать в этой области. Согласись, глупо быть поваром, или продавать хот-доги, если ты — юрист!— Конечно — конечно, — засуетилась Любовь Андреевна. — Антоша, ты не проголодался? А то Галина сегодня будет печь твой любимый рыбный пирог!— Нет, я пока не голоден, — ответил сын. — Слушай, — начал он вкрадчиво, — а ведь у твоего мужа — огромная компания! Уж наверное, у него есть и юридическая служба, верно?Любовь Андреевна вздохнула и спрятала глаза. Она боялась, что Антон захочет работать у Толика.У супругов уже давно было наложено табу на разговоры об устройстве родственников на работу в «Теллурику».« Люба, ты пойми, — распалялся муж, когда она как-то предложила кандидатуру своего знакомого, — я уже сформировал команду. У меня есть всё, что мне нужно. Все мои служащие проходят строгий отбор. А как я должен взять этого человека? Сказать в отделе кадров, что вот такой-то будет работать там-то? Как ты думаешь, это нормальная позиция? Люди упорно трудятся, чтобы заработать себе это место, проходят тесты, собеседования, делают карьеру. А я — раз, и поставлю твоего приятеля на эту должность!А что, если он не будет соответствовать профессиональным требованиям? Ты понимаешь, что из-за этого нарушится работа целого подразделения, а вследствие этого — всей организации?! Зачем мне так рисковать только из-за того, что какой-то твой знакомый не может найти себе работу? Если он такой умный, как ты говоришь, то есть много рекрутерских компаний, кадровых агентств, устраивающих на работу менеджеров высшего звена. Пусть сам подсуетится. Я должен заботиться прежде всего о своих служащих, должен дать им шанс вырасти профессионально.»Любовь Андреевна знала, что муж предпочитает, чтобы работники «Теллурики» начинали с низов, и постепенно продвигались по профессиональной лестнице. И тогда, стоя на одной из верхних ступеней, они будут досконально знать работу ступеней более низких, что поможет скоординировать и усовершенствовать процесс работы.— А ты дай ему эти тесты, — не отступала Любовь Андреевна.— Люба, он их не пройдёт, — устало отмахнулся Резник. — Они были написаны для тех, кто работает в компании, понимаешь? Откуда ему знать особенности нефтяного холдинга? И, потом, если он их не пройдёт, то всё равно подумает, что его попросту «завалили». И обидится на тебя. Лучше сразу сказать, что для него работы нет. Вернее, нет именно этой работы. Любая другая — пожалуйста. Нам всегда требуются диспетчеры, охранники, рабочие. Если хочет — пусть завтра же подаёт заявление!»Тогда Любовь Андреевна надулась на мужа, и целый день не разговаривала с ним. Сейчас она понимала всю справедливость его слов. Кроме того, если на работу устраивается знакомый или родственник, то он считает, что с него спрос меньше, и работает чаще всего менее продуктивно, нежели простые служащие, которым не приходится рассчитывать на бонус знакомства.Но ведь Антон — это нечто иное. Это не просто знакомый, не дальний родственник. Он — её родной сын. А, значит, она непременно убедит мужа в том, что без Антона ему не обойтись. Она в лепёшку расшибётся, а всё сделает для своего мальчика. Ведь она так виновата перед ним…
Жанна молча сверлила взглядом Настю. Чёрт, как же это не вовремя! И откуда она только взялась в этой толпе?Она с интересом рассматривала девушку. Подумать только, неужели это именно она, та, над которой смеялся Тофик, которую оскорблял в разговорах с домашними, над которой постоянно подшучивал? Причём, многие его шуточки были достаточно колкими!Он описывал Настю как жирное, никчёмное, жадное существо с хохляцким выговором. Но сейчас на Жанну смотрела обычная девушка, даже вполне симпатичная. Назвать стройной, конечно, Настю вряд ли было можно, но её лёгкая полнота ничуть не портила девушку. Мало того, в её лице не было налёта вульгарности, от которой постоянно страдал Тофик. И, кажется, эта девушка покрасила волосы. Во всяком случае, они стали явно темнее, хотя Жанна и видела её всего лишь один раз. И ещё аккуратная, ухоженная головка Насти выглядела так, словно только что вырвалась из парикмахерского салона.Жизнь в Москве пошла Насте на пользу. Она очень быстро училась. Жанна продолжала молчать, не зная, с чего начать разговор. Настя пришла ей на помощь.— Привет, — улыбнулась она и прищурилась. — Мы знакомы, да?У Жанны отлегло от сердца. Эта девица достаточно умна либо хитра для того, чтобы догадаться о роли Жанны в жизни Милы. Она же не может не понимать, что после всего случившегося они не станут подругами! К тому же Тофик тогда в присутствии Насти так внимательно смотрел на Жанну, что забыть её лицо было невозможно. Вот Настя и не забыла. Просто с Милой Жанна встречалась ещё в городе N, и уж конечно, тогда Миле и в голову не могло прийти, что это — её заклятая «подруга». Так уж совпало, что они встретились в тот момент, когда Жанна действительно считала себя Ириной и не помнила свою предыдущую жизнь. Это сослужило ей хорошую службу. Во всяком случае, Мила не задавалась ненужными вопросами. Зато вот Настя задалась.Жанна оглянулась. Илиади ещё не показалась из толпы. А вдруг Жанна ошиблась? Вдруг Настя хотела всего лишь поздороваться с Милой, ведь, если Настя — двоюродная сестра Павлика, а Мила — его жена, то они фактически родственницы! Но девушка спокойно смотрела на Жанну, и в её глазах не было недоумения, которое непременно вылилось бы наружу, если дело обстояло бы именно так. Значит, Жанне не показалось. Настя действительно всё поняла. А, может, и раньше знала, Тофик ведь не умеет держать язык за зубами, хотя и клянётся, что ничего Насте не рассказывал, ведь как раз в то время они порвали отношения. Собственно, причины столь глубоких познаний Насти для Жанны были не важны. Главное — это следствие. А Жанна доверяла своей интуиции, та её ещё ни разу не подводила.— Послушай, — наконец-то решилась Жанна пойти ва-банк, — не вздумай сказать ей, кто я такая. Ты поняла меня?— Если бы я хотела сказать, то уже сказала бы, — бойко ответила Настя.Внешне она, конечно, изменилась, а вот характер остался прежним.— Не бойся, я терпеть не могу эту разряженную клушу, — добавила она, пытаясь успокоить Жанну. — И, если тебе надо, могу даже помочь!— Интересно, чем ты можешь мне помочь? — пробормотала та, с любопытством разглядывая хваткую украинку.Подумать только, она напоминала Жанне её саму. Та же твёрдость, решимость, предприимчивость и несгибаемость. Конечно, по нескольким минутам знакомства ещё рано судить о решимости и несгибаемости, но Жанна опять же полагалась на свою интуицию, а та нашёптывала про Настю ей именно это.Тофик рассказывал о злоключениях Насти, и открытом конфликте с Анатолием Максимовичем Резником, но ей всё нипочём! С одной стороны, Жанне претило предательство этой девицей близкого человека — своего дяди, а с другой стороны, Настя всё-равно интересовала её как интересный объект наблюдения. Вот он, живучий экземпляр, сумевший отлично устроиться в чуждой среде.— Уж не волнуйся, найду способ, — успокоила её Настя. — Только мне от тебя потребуется ответная услуга.— Какая ещё услуга? — Жанна поразилась, как быстро Настя нашла для неё «работу». Эта девица на ходу подмётки рвёт, не рассусоливает по мелочам, а сразу приступает к делу! Это не может не вызвать уважения. Жанна уважала деловых людей, не тянущих кота за хвост, а сообщающих чётко и ясно, чего они ждут в обмен на ту или иную услугу.Она услышала сзади шум и увидела, что Мила идёт к ним.— Вот вы где, — крикнула она. — А я уж было подумала, что ты, Ирка, сбежала…— Ирка? — Настя удивлённо подняла брови. — Значит, тебя теперь зовут именно так? Ну же, решайся!Жанна замешкалась, но только на секунду. У неё не было другого выхода. Если Настя сейчас выдаст Миле её настоящее имя, всё пропало. Да достаточно всего лишь намёка на то, что дизайнер ювелирных украшений — талисманов некая Ирина на самом деле — Жанна Гусейнова, и всё. Пшик. Ничего больше не будет. Из-за одной мелочи полетит к чёрту весь тщательно выстроенный план.Мила была уже довольно близко, Жанна чувствовала запах её терпких духов.— Ладно, — согласилась она, глядя в глаза этой прохвостке, — я согласна.Это было очень кстати, потому что Мила уже обнаружила Настю, которая в это время совала Жанне клочок бумаги с написанными на нём цифрами её мобильного телефона.— А ты что здесь делаешь? — удивилась она. — Откуда вы знакомы? — Мила подозрительно переводила взгляд с Насти на Ирину.— Мир тесен, — туманно ответила Настя. — Ирина тебе сама расскажет, а то я спешу, — она улыбнулась и, помахав рукой, быстро пошла по направлению к выходу с ВВЦ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26