А что, Люба не могла раньше сказать, что у неё есть ещё один ребёнок? Или, может, даже не один?— Это все твои дети? — поинтересовался Резник, указывая на побитого Антона и Павла, с интересом рассматривающего появившегося из небытия брата.— Да пошёл ты, — крикнула жена, и взгляды всех присутствующих переместились на неё.Люба никогда не кричала, всегда старалась тихо разобраться в ситуации, и уж, конечно, не позволяла себе подобных выражений. Что с ней сталось?Резник склонен был думать, что всё это из-за скандала с избиением Антона. Охрана, когда получила указание хозяина везти парнишку в дом, уже вовсю усердствовала, старалась выбить из него клятву о прекращении встреч с Любовью Андреевной.Резник, правда, уже извинился перед Антоном и перед женой, но этого было мало. Чего она ещё от него хочет? Не может же он всю оставшуюся жизнь стоять перед ней на коленях.Резник вдруг понял, чего хочет его жена. Он вздохнул и произнёс, обращаясь к Антону:— Ты можешь пожить пока у нас. Пока мы не разберёмся в ситуации, и не подберём для тебя что-то подходящее.— Ну что вы, — приятным баритоном ответил Антон, осторожно дотрагиваясь до синяка на лице, — я не хочу вас стеснять.— Как ты мог заметить, дом достаточно вместителен, — сухо ответил Анатолий Максимович, — так что никоим образом ты не будешь нас стеснять.— Я неправильно выразился, — поправился Антон, — хотел сказать, что не хочу вам мешать. У вас своя семья, и я здесь — лишний.— Ну что ты, сынок, — вдруг заквохтала жена, — какой же ты лишний…— Ты соглашаешься или нет? — с досадой проговорил Резник.Ему с первого взгляда не понравился этот парень, хотя тот ничего плохого ему не сделал. Наверное, он просто чувствовал свою вину. Но он же не знал, что Василий так поймёт его слова! Ему совершенно не хотелось, чтобы охрана избивала молодчика, даже если тот был любовником жены.— А впрочем, — задумался новоявленный член семьи, — спасибо, я принимаю ваше предложение. Таким образом я смогу быть ближе к маме, — он одарил ласковым взглядом Любовь Андреевну.Она просияла. Это было то, что надо. Резник не заметил, что и невестке его предложение понравилось. Она не сводила взгляда с мускулистого блондинчика, да и тот, впрочем, бросал на неё частые заинтересованные взгляды.
— Зайчик, может быть, поженимся? — вдруг спросила Маринка, приникая к Ковалёву.Они лежали на песчаном пляже, на берегу Красного моря и принимали солнечные ванны. Предложение Марины было полной неожиданностью для Ковалёва. Он даже не думал о такой возможности. Ему это просто в голову не приходило.— А что, разве тебе со мной плохо? — забеспокоился он, поворачиваясь к девушке.— Ну что ты, — она звонко чмокнула его в щёку. — Просто мне не очень удобно так жить. Ну, ты понимаешь, да? Я не могу тебя познакомить с родителями, с друзьями. Мои подруги говорят, что я просто… ну, как бы тебе это объяснить, нашла себе спонсора, а это неприятно. Но ведь ты же знаешь, что я у тебя никогда ничего не просила, верно?Ковалёв с умным видом кивнул. Это так. Мариночка ничего не просила, и этой её чертой характера он очень дорожил. Он и впрямь был для неё гораздо большим, нежели просто спонсор. Но почему для неё так важно выйти за него замуж?— Ты забыла, детка, — осторожно проговорил он, — я женат!— Но ведь существует процедура развода, — возразила она. — Тем более что ты не любишь свою жену, и у вас нет маленьких детей. Или ты будешь врать, как другие мужчины, что она больна, и что тебе нужно о ней заботиться?— Какие другие мужчины? — встрепенулся Ковалёв.Он был уверен, что он — первый мужчина у нежной и чистой Мариночки.— В женских журналах написано, — успокоила она его. — И подруги говорят, что так часто бывает.— Я просто не думал над этим, — признался Владимир Ильич. — Мариночка, а мы можем поговорить об этом после возвращения из Египта? Пойми меня, детка: я устал, и хочу отдохнуть. Просто лежать на песке и ни о чём не думать…Она сначала надулась, но очень быстро вернулась в своё обычное восторженное состояние. И эта её черта быстро переключаться тоже нравилась Ковалёву.«А и вправду, — думал он, — почему бы мне не жениться на Марине? Она красивая, нежная, любит меня. Правда, совсем молоденькая, но ведь многие солидные мужчины меняют жён на более молодых!»Он вспомнил про Галину, которая раньше постоянно зависала по казино, ночевала у любовников и обращалась с ним, как с собакой. Конечно, в последнее время она несказанно изменилась, но зато это не изменило его отношения к ней. Зачем жить с нелюбимой женщиной, с которой они к тому же живут как соседи, если на свете есть Мариночка?Он повернулся к ней и погладил по упругой груди. Подумать только, такое богатство — и всё принадлежит ему одному! Он посмотрел по сторонам. Вокруг не было ни души. Ковалёв дёрнул за лямочку тонкого бикини, и перевернул Марину на спину…
За ужином Любовь Андреевна суетилась возле Антона, подкладывала ему на тарелку разные вкусные вещи, с обожанием смотрела на него, слушала, что он говорит, и безмятежно улыбалась.А говорил Антон много и охотно. Он долго рассказывал историю собственной жизни. По всему выходило, что бедный он и несчастный, с детства не знал любви матери, рос в нищете, и были у него деревянные игрушки. Павел с досадой смотрел в сторону, у него даже аппетит пропал. Анатолий Максимович, напротив, ел с неожиданным удовольствием. У него вдруг появился аппетит. Всё-же неожиданный сын жены — это лучше, чем её неожиданный любовник.Мила весь вечер поглядывала на новоявленного родственника, и строила ему глазки.— Я рос в детдоме, — говорил он, — не буду утомлять вас рассказами о том чудовищном времени. Вы же, наверное, смотрите телевизор, и читаете газеты. Так что и сами знаете, как там, что, и к чему. И, поверьте, телевизионные программы сильно смягчают реальную обстановку в детдомах.Он сделал глубокую паузу, и глаза его потемнели, словно он возвращался в памяти к своему прошлому. Любовь Андреевна всхлипнула. Антон с извиняющейся улыбкой обнял её, и продолжил:— Мама ни в чём не виновата, и я никому не позволю обвинять её в том, как она со мной поступила. Обстоятельства у всех нас бывают разными, и никогда нельзя никого осуждать!Резник невольно переглянулся с сыном. Надо же, только вошёл в дом, а уже «никому не позволю». Быстро же парнишка адаптируется! Резник не знал, нравится это ему или нет. С одной стороны, такое поведение достойно уважения, а с другой — никто и не думал обвинять мать и жену!Антон с удовольствием нацепил на вилку кусок копчёной сёмги и быстро положил его себе в тарелку.Резник невольно отметил, что Антон, судя по его словам, сиротинушка несчастная, однако же отлично разбирается в продуктах. Например, он не притронулся к форели, хотя она тоже лежит на блюде, украшенная лимоном и оливками, а выбрал именно сёмгу. И, потом, он явно не любит салат «айсберг», даже не пробовал «Цезарь». Видимо, ему не хочется ковыряться с листьями салата. Не секрет, что этот салат предпочитают женщины, мужчины не любят жевать «траву», предпочитая хороший стейк. Не такой уж парень и несчастный, каким хочет себя показать!Резник тут же, за ужином, узнал, что Антон получил юридическое образование, но пока не работает.— Я много сил потратил, чтобы найти мать, — он нежно улыбнулся Любови Андреевне, и эффектно заглотнул тарталетку с грибами и сыром. И это тоже доказывало, что парнишка умеет обращаться с ножом и вилкой, следовательно, он не всю жизнь черпал постные щи калошей.— Поиск мамы оказался для меня куда важнее, чем престижная работа. Я отказывался от предложений работодателей и продолжал искать…Любовь Андреевна утёрла глаза платочком, и торжествующе взглянула на мужа. Мол, видишь, как он меня любит и ценит, столько лет искал!— Люба, — спокойно обратился к ней муж, прерывая болтающего Антона, — может быть, ты поставишь нас в известность, как так получилось, что ты отдала ребёнка в детский дом, а нам об этом стало известно только сейчас?— Она ни в чём не виновата, — запротестовал жующий Антон. Его синяк просвечивал сквозь скулу, и ярким пятном окутывал глаз. Несмотря на это, он совершенно не производил впечатления бомжа или хулигана. Почему-то с первого взгляда на него становилось понятно, что парень просто упал, либо неосторожно наткнулся на поранивший его предмет.— Я не с тобой говорю, — отрезал Анатолий Максимович.— Не смей так говорить с моим сыном, — как кошка, зашипела Любовь Андреевна, бросаясь на защиту своего ребёнка.Павел, изнемогая от раздражения, поднялся и вышел из-за стола. Мила проводила мужа равнодушным взглядом и осталась сидеть на месте. Ей не терпелось услышать историю жизни безукоризненной, совершенной свекрови. Подумать только, она бросила новорожденного! Всё как в дешёвых дамских романах!— Прости меня, солнышко, — женщина встала за спиной Антона, обняла его голову и с глубокой нежностью чмокнула его в белокурую макушку. — Я ведь не знала, что ты жив, иначе ни за что не сидела бы на одном месте, я бы искала тебя…— Если бы ты знала, что я жив, — возразил Антон, энергично прожёвывая рулет из копчёного угря, — ты бы просто не оставила меня!— Да-да, — слабо улыбнулась Любовь Андреевна и погладила его по волосам.— Так я услышу сегодня эту душераздирающую историю? — напомнил Резник.Жена, вернувшись на своё место за столом, с укором взглянула на него. В её взгляде так и читалось: мол, не суйся, толстокожее животное. Я только что обрела сына, а ты хочешь услышать подробности моего позора, трагедии моей жизни! Но, пересилив себя, она послушно начала:— Не буду говорить, как получилось, что я забеременела. Это и так понятно всем присутствующим…Мила хихикнула. Ещё бы не понятно! Забеременеть можно только одним способом, а Любовь Андреевна — не Дева Мария, получившая Иисуса при помощи непорочного зачатия.— Когда пришло время рожать, мама была со мной, — рассказывала женщина. Она волновалась, и поэтому комкала скатерть.— Меня не возили в больницу, мама сама принимала роды на дому, в воде. Я рожала в наполненной водой ванне…Мама стыдилась того, что я рожаю без мужа, и мы скрывали от соседей мою беременность. Мама говорила, что расскажет всем, будто усыновила малыша. Ведь в то время рожать незамужней девушке, только что окончившей школу, было позором!Она задумалась, вспоминая события почти тридцатилетней давности, и её глаза затуманились.— Роды были тяжёлыми, я слишком устала, чтобы что-то понимать и соображать, и уснула. Мама сказала, что у меня — сын.А когда я проснулась, и попросила принести ребёнка, она заплакала и сообщила, что он родился мёртвым. А мне казалось, что я слышала его плач, но мама сказала, что это обезболивающие средства дают такой эффект галлюцинаций. В общем, были похороны, я на них не пошла. Во-первых, ещё не слишком оправилась после родов, а во-вторых, мама сказала, что не надо мне видеть малыша мёртвым. Она сказала, что это плохая примета, и что второй ребёнок тоже может родиться мёртвым, если я буду смотреть на своего умершего первенца…Резник сочувственно смотрел на жену. Теперь понятно, почему она ему это не рассказала. Кому же захочется выставлять напоказ грехи молодости, к тому же рассказывать о погибшем ребёнке — не самая приятная задача.— С тех пор я старалась не вспоминать о том, что произошло, — вздохнула Люба, теребя скатерть. — И решила забыть, словно этого и не было.— Но тут появился я, — воскликнул Антон, — собственной персоной! И мамочка не устояла…Они засмеялись, с величайшей нежностью глядя друг на друга. Резник вдруг понял, что этим двоим больше никто не нужен.— Подожди — ка, а как ты узнал, кто твоя мать, и где она находится? — уточнила Мила.— Ну… Я же понимал, что у меня должны быть где-то мать и отец, — улыбнулся парень, и Мила невольно им залюбовалась.Он просто как ангелочек со своими белокурыми волосами и синими глазами! Даже синяки и ссадины его почти не портят!— И перед тем, как покинуть детский дом, я влез в кабинет директора, взломал сейф и узнал, откуда я появился. Там было написано, что меня привезли такого-то числа. Я узнал фамилию женщины, которая меня сдала в детдом, и её адрес.После этого я поступил в институт, и всё никак не мог решиться, чтобы поехать к этой женщине. Тогда я думал, что это и есть моя мать, она сдала меня в детдом, чтобы не тратить время на воспитание. Но я старался её оправдать, думал, а вдруг у неё не было возможности содержать ребёнка?Он сделал эффектную паузу, чтобы все оценили его благородство. Любовь Андреевна держала сына за руку, и не сводила с него сияющих глаз. Резник отстранённо подумал, что уже очень давно не видел её такой счастливой.— В общем, я очень много думал, пока учился. А вдруг мама не захочет принять меня? Вдруг у неё своя семья, и я только наврежу ей своим появлением? — с азартом продолжал Антон, впрочем, не переставая жевать. — Словом, я долго не мог решиться навестить её. Но мне очень хотелось посмотреть на маму, хотелось сказать ей, что я на неё не сержусь, мне хотелось обрести свою семью, понимаете?Мила с горящими глазами кивнула. Ох, как ей нравился этот парень! Он совсем не был похож на холодного, безвольного, как амёба, Павлика. Этот Антон — сразу видно, что он горячий жеребец, и любит жизнь!— А когда я обратился по этому адресу, там проживали совсем другие люди. Они мне кое-что подсказали, и я догадался, что сдавшая меня в детдом женщина — моя бабушка, а не мама. Но к тому времени, когда я появился по этому адресу, оказалось, что бабушка уже переехала. Но я не отказался от поисков матери! Только немножко отсрочил их, и решился искать мамочку после того, как закончу институт. Но мне надо было устроиться на работу, чтобы зарабатывать деньги, поэтому поиски снова затянулись. Но я решил, что скоплю немного денег, и поеду её искать. Несколько лет я копил, а потом сказал себе: всё, хватит. Иначе так вся жизнь пройдёт, а ты ничего не узнаешь о своей семье. И вот я — здесь, — как в голливудском сценарии, закончил свою речь Антон и отхлебнул вина из высокого узкого бокала.Резник не мог не признать, что для сиротки он держится очень хорошо. Он неплохо воспитан, у него хорошие манеры, правильная речь, достойное поведение. Для мальчика из детдома он был слишком хорош. И тут же Резника обуяло чувство удовлетворённости: вот она, истина! Антон этот — лжец! Он решил просто срубить бабок с мягкой и очень богатой Любови Андреевны, то есть с её мужа, зарабатывающего большие деньги. И не был он никогда в детдоме, врёт всё! Надо бы поставить его на место, этого выскочку —самозванца. Он каким-то образом узнал, что у Любы случилась в жизни такая трагедия, как потеря ребёнка, и быстро всё продумал.— А как же ты нашёл Любу? — вслух поинтересовался Резник. Он хотел дослушать всю историю до конца, прежде чем приводить свои доводы.— О, это долгая история, — улыбнулся Антон.— Но мы никуда не торопимся, — удивился Резник.— Дай ребёнку отдохнуть, — набросилась на него, как коршун, жена. — Видишь, бедный мальчик устал! У него было сегодня такое потрясение… — она злобно взглянула на мужа.Резник насупился. Она что, постоянно будет ему напоминать, как обошлась охрана с Антоном? Он уже десять раз извинился и перед женой, и перед её сыном. Чего же более? К тому же, если бы она не скрывала правду с самого начала, ничего этого не было бы. Кто её тянул за язык, когда она лгала о какой-то «Радуге» и больном сердце, а сама ездила к сыну? Она что, думала, ей удастся скрыть неприглядный поступок из прошлого?Антон тут же зевнул.— Я и впрямь устал, — извиняющимся тоном проговорил он, — можно мне отдохнуть, а завтра я всё вам расскажу? Просто столько событий случилось сегодня…— Ну конечно, дорогой, — проворковала Любовь Андреевна, шустро поднимаясь с места. — Пойдём, сыночек, я покажу тебе твою комнату… Толик, я сама тебе всё расскажу. Пусть ребёнок поспит!Антон попрощался с Резником и Милой, и вышел из столовой. Свекор и невестка остались вдвоём.— Ты думаешь, он и вправду тот, за кого себя выдаёт? — спросил у неё Резник.Мила помолчала, а потом ответила:— Скорее всего. Он же не дурак, чтобы не понимать, что вы всё проверите! И, потом, вы можете запросто его уничтожить, когда узнаете, что он лжёт!Резник вздохнул. Как ни хотелось ему не соглашаться с её словами, но он понимал, что Мила права.Антон вовсе не дурак. А значит, ему придётся впустить в свою жизнь ещё одного человека. В принципе, ничего страшного в этом не было. Но почему же тогда у него так тяжело на сердце?
— Ты не поверишь, — щебетала Мила, наклоняясь к новой подруге. — Он такой хорошенький!— Тебе нравится, да? — одобряюще подмигнула Ирина.— Ага… Гораздо больше, чем муж…Они захихикали. Мила была чрезвычайно рада своей новой знакомой. То есть, знакомая была не совсем новая, но вот стали они подругами совсем недавно. И Мила уже успела прикипеть к этой женщине. Ирина оказалась совсем другой, нежели остальные знакомые Милы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Зайчик, может быть, поженимся? — вдруг спросила Маринка, приникая к Ковалёву.Они лежали на песчаном пляже, на берегу Красного моря и принимали солнечные ванны. Предложение Марины было полной неожиданностью для Ковалёва. Он даже не думал о такой возможности. Ему это просто в голову не приходило.— А что, разве тебе со мной плохо? — забеспокоился он, поворачиваясь к девушке.— Ну что ты, — она звонко чмокнула его в щёку. — Просто мне не очень удобно так жить. Ну, ты понимаешь, да? Я не могу тебя познакомить с родителями, с друзьями. Мои подруги говорят, что я просто… ну, как бы тебе это объяснить, нашла себе спонсора, а это неприятно. Но ведь ты же знаешь, что я у тебя никогда ничего не просила, верно?Ковалёв с умным видом кивнул. Это так. Мариночка ничего не просила, и этой её чертой характера он очень дорожил. Он и впрямь был для неё гораздо большим, нежели просто спонсор. Но почему для неё так важно выйти за него замуж?— Ты забыла, детка, — осторожно проговорил он, — я женат!— Но ведь существует процедура развода, — возразила она. — Тем более что ты не любишь свою жену, и у вас нет маленьких детей. Или ты будешь врать, как другие мужчины, что она больна, и что тебе нужно о ней заботиться?— Какие другие мужчины? — встрепенулся Ковалёв.Он был уверен, что он — первый мужчина у нежной и чистой Мариночки.— В женских журналах написано, — успокоила она его. — И подруги говорят, что так часто бывает.— Я просто не думал над этим, — признался Владимир Ильич. — Мариночка, а мы можем поговорить об этом после возвращения из Египта? Пойми меня, детка: я устал, и хочу отдохнуть. Просто лежать на песке и ни о чём не думать…Она сначала надулась, но очень быстро вернулась в своё обычное восторженное состояние. И эта её черта быстро переключаться тоже нравилась Ковалёву.«А и вправду, — думал он, — почему бы мне не жениться на Марине? Она красивая, нежная, любит меня. Правда, совсем молоденькая, но ведь многие солидные мужчины меняют жён на более молодых!»Он вспомнил про Галину, которая раньше постоянно зависала по казино, ночевала у любовников и обращалась с ним, как с собакой. Конечно, в последнее время она несказанно изменилась, но зато это не изменило его отношения к ней. Зачем жить с нелюбимой женщиной, с которой они к тому же живут как соседи, если на свете есть Мариночка?Он повернулся к ней и погладил по упругой груди. Подумать только, такое богатство — и всё принадлежит ему одному! Он посмотрел по сторонам. Вокруг не было ни души. Ковалёв дёрнул за лямочку тонкого бикини, и перевернул Марину на спину…
За ужином Любовь Андреевна суетилась возле Антона, подкладывала ему на тарелку разные вкусные вещи, с обожанием смотрела на него, слушала, что он говорит, и безмятежно улыбалась.А говорил Антон много и охотно. Он долго рассказывал историю собственной жизни. По всему выходило, что бедный он и несчастный, с детства не знал любви матери, рос в нищете, и были у него деревянные игрушки. Павел с досадой смотрел в сторону, у него даже аппетит пропал. Анатолий Максимович, напротив, ел с неожиданным удовольствием. У него вдруг появился аппетит. Всё-же неожиданный сын жены — это лучше, чем её неожиданный любовник.Мила весь вечер поглядывала на новоявленного родственника, и строила ему глазки.— Я рос в детдоме, — говорил он, — не буду утомлять вас рассказами о том чудовищном времени. Вы же, наверное, смотрите телевизор, и читаете газеты. Так что и сами знаете, как там, что, и к чему. И, поверьте, телевизионные программы сильно смягчают реальную обстановку в детдомах.Он сделал глубокую паузу, и глаза его потемнели, словно он возвращался в памяти к своему прошлому. Любовь Андреевна всхлипнула. Антон с извиняющейся улыбкой обнял её, и продолжил:— Мама ни в чём не виновата, и я никому не позволю обвинять её в том, как она со мной поступила. Обстоятельства у всех нас бывают разными, и никогда нельзя никого осуждать!Резник невольно переглянулся с сыном. Надо же, только вошёл в дом, а уже «никому не позволю». Быстро же парнишка адаптируется! Резник не знал, нравится это ему или нет. С одной стороны, такое поведение достойно уважения, а с другой — никто и не думал обвинять мать и жену!Антон с удовольствием нацепил на вилку кусок копчёной сёмги и быстро положил его себе в тарелку.Резник невольно отметил, что Антон, судя по его словам, сиротинушка несчастная, однако же отлично разбирается в продуктах. Например, он не притронулся к форели, хотя она тоже лежит на блюде, украшенная лимоном и оливками, а выбрал именно сёмгу. И, потом, он явно не любит салат «айсберг», даже не пробовал «Цезарь». Видимо, ему не хочется ковыряться с листьями салата. Не секрет, что этот салат предпочитают женщины, мужчины не любят жевать «траву», предпочитая хороший стейк. Не такой уж парень и несчастный, каким хочет себя показать!Резник тут же, за ужином, узнал, что Антон получил юридическое образование, но пока не работает.— Я много сил потратил, чтобы найти мать, — он нежно улыбнулся Любови Андреевне, и эффектно заглотнул тарталетку с грибами и сыром. И это тоже доказывало, что парнишка умеет обращаться с ножом и вилкой, следовательно, он не всю жизнь черпал постные щи калошей.— Поиск мамы оказался для меня куда важнее, чем престижная работа. Я отказывался от предложений работодателей и продолжал искать…Любовь Андреевна утёрла глаза платочком, и торжествующе взглянула на мужа. Мол, видишь, как он меня любит и ценит, столько лет искал!— Люба, — спокойно обратился к ней муж, прерывая болтающего Антона, — может быть, ты поставишь нас в известность, как так получилось, что ты отдала ребёнка в детский дом, а нам об этом стало известно только сейчас?— Она ни в чём не виновата, — запротестовал жующий Антон. Его синяк просвечивал сквозь скулу, и ярким пятном окутывал глаз. Несмотря на это, он совершенно не производил впечатления бомжа или хулигана. Почему-то с первого взгляда на него становилось понятно, что парень просто упал, либо неосторожно наткнулся на поранивший его предмет.— Я не с тобой говорю, — отрезал Анатолий Максимович.— Не смей так говорить с моим сыном, — как кошка, зашипела Любовь Андреевна, бросаясь на защиту своего ребёнка.Павел, изнемогая от раздражения, поднялся и вышел из-за стола. Мила проводила мужа равнодушным взглядом и осталась сидеть на месте. Ей не терпелось услышать историю жизни безукоризненной, совершенной свекрови. Подумать только, она бросила новорожденного! Всё как в дешёвых дамских романах!— Прости меня, солнышко, — женщина встала за спиной Антона, обняла его голову и с глубокой нежностью чмокнула его в белокурую макушку. — Я ведь не знала, что ты жив, иначе ни за что не сидела бы на одном месте, я бы искала тебя…— Если бы ты знала, что я жив, — возразил Антон, энергично прожёвывая рулет из копчёного угря, — ты бы просто не оставила меня!— Да-да, — слабо улыбнулась Любовь Андреевна и погладила его по волосам.— Так я услышу сегодня эту душераздирающую историю? — напомнил Резник.Жена, вернувшись на своё место за столом, с укором взглянула на него. В её взгляде так и читалось: мол, не суйся, толстокожее животное. Я только что обрела сына, а ты хочешь услышать подробности моего позора, трагедии моей жизни! Но, пересилив себя, она послушно начала:— Не буду говорить, как получилось, что я забеременела. Это и так понятно всем присутствующим…Мила хихикнула. Ещё бы не понятно! Забеременеть можно только одним способом, а Любовь Андреевна — не Дева Мария, получившая Иисуса при помощи непорочного зачатия.— Когда пришло время рожать, мама была со мной, — рассказывала женщина. Она волновалась, и поэтому комкала скатерть.— Меня не возили в больницу, мама сама принимала роды на дому, в воде. Я рожала в наполненной водой ванне…Мама стыдилась того, что я рожаю без мужа, и мы скрывали от соседей мою беременность. Мама говорила, что расскажет всем, будто усыновила малыша. Ведь в то время рожать незамужней девушке, только что окончившей школу, было позором!Она задумалась, вспоминая события почти тридцатилетней давности, и её глаза затуманились.— Роды были тяжёлыми, я слишком устала, чтобы что-то понимать и соображать, и уснула. Мама сказала, что у меня — сын.А когда я проснулась, и попросила принести ребёнка, она заплакала и сообщила, что он родился мёртвым. А мне казалось, что я слышала его плач, но мама сказала, что это обезболивающие средства дают такой эффект галлюцинаций. В общем, были похороны, я на них не пошла. Во-первых, ещё не слишком оправилась после родов, а во-вторых, мама сказала, что не надо мне видеть малыша мёртвым. Она сказала, что это плохая примета, и что второй ребёнок тоже может родиться мёртвым, если я буду смотреть на своего умершего первенца…Резник сочувственно смотрел на жену. Теперь понятно, почему она ему это не рассказала. Кому же захочется выставлять напоказ грехи молодости, к тому же рассказывать о погибшем ребёнке — не самая приятная задача.— С тех пор я старалась не вспоминать о том, что произошло, — вздохнула Люба, теребя скатерть. — И решила забыть, словно этого и не было.— Но тут появился я, — воскликнул Антон, — собственной персоной! И мамочка не устояла…Они засмеялись, с величайшей нежностью глядя друг на друга. Резник вдруг понял, что этим двоим больше никто не нужен.— Подожди — ка, а как ты узнал, кто твоя мать, и где она находится? — уточнила Мила.— Ну… Я же понимал, что у меня должны быть где-то мать и отец, — улыбнулся парень, и Мила невольно им залюбовалась.Он просто как ангелочек со своими белокурыми волосами и синими глазами! Даже синяки и ссадины его почти не портят!— И перед тем, как покинуть детский дом, я влез в кабинет директора, взломал сейф и узнал, откуда я появился. Там было написано, что меня привезли такого-то числа. Я узнал фамилию женщины, которая меня сдала в детдом, и её адрес.После этого я поступил в институт, и всё никак не мог решиться, чтобы поехать к этой женщине. Тогда я думал, что это и есть моя мать, она сдала меня в детдом, чтобы не тратить время на воспитание. Но я старался её оправдать, думал, а вдруг у неё не было возможности содержать ребёнка?Он сделал эффектную паузу, чтобы все оценили его благородство. Любовь Андреевна держала сына за руку, и не сводила с него сияющих глаз. Резник отстранённо подумал, что уже очень давно не видел её такой счастливой.— В общем, я очень много думал, пока учился. А вдруг мама не захочет принять меня? Вдруг у неё своя семья, и я только наврежу ей своим появлением? — с азартом продолжал Антон, впрочем, не переставая жевать. — Словом, я долго не мог решиться навестить её. Но мне очень хотелось посмотреть на маму, хотелось сказать ей, что я на неё не сержусь, мне хотелось обрести свою семью, понимаете?Мила с горящими глазами кивнула. Ох, как ей нравился этот парень! Он совсем не был похож на холодного, безвольного, как амёба, Павлика. Этот Антон — сразу видно, что он горячий жеребец, и любит жизнь!— А когда я обратился по этому адресу, там проживали совсем другие люди. Они мне кое-что подсказали, и я догадался, что сдавшая меня в детдом женщина — моя бабушка, а не мама. Но к тому времени, когда я появился по этому адресу, оказалось, что бабушка уже переехала. Но я не отказался от поисков матери! Только немножко отсрочил их, и решился искать мамочку после того, как закончу институт. Но мне надо было устроиться на работу, чтобы зарабатывать деньги, поэтому поиски снова затянулись. Но я решил, что скоплю немного денег, и поеду её искать. Несколько лет я копил, а потом сказал себе: всё, хватит. Иначе так вся жизнь пройдёт, а ты ничего не узнаешь о своей семье. И вот я — здесь, — как в голливудском сценарии, закончил свою речь Антон и отхлебнул вина из высокого узкого бокала.Резник не мог не признать, что для сиротки он держится очень хорошо. Он неплохо воспитан, у него хорошие манеры, правильная речь, достойное поведение. Для мальчика из детдома он был слишком хорош. И тут же Резника обуяло чувство удовлетворённости: вот она, истина! Антон этот — лжец! Он решил просто срубить бабок с мягкой и очень богатой Любови Андреевны, то есть с её мужа, зарабатывающего большие деньги. И не был он никогда в детдоме, врёт всё! Надо бы поставить его на место, этого выскочку —самозванца. Он каким-то образом узнал, что у Любы случилась в жизни такая трагедия, как потеря ребёнка, и быстро всё продумал.— А как же ты нашёл Любу? — вслух поинтересовался Резник. Он хотел дослушать всю историю до конца, прежде чем приводить свои доводы.— О, это долгая история, — улыбнулся Антон.— Но мы никуда не торопимся, — удивился Резник.— Дай ребёнку отдохнуть, — набросилась на него, как коршун, жена. — Видишь, бедный мальчик устал! У него было сегодня такое потрясение… — она злобно взглянула на мужа.Резник насупился. Она что, постоянно будет ему напоминать, как обошлась охрана с Антоном? Он уже десять раз извинился и перед женой, и перед её сыном. Чего же более? К тому же, если бы она не скрывала правду с самого начала, ничего этого не было бы. Кто её тянул за язык, когда она лгала о какой-то «Радуге» и больном сердце, а сама ездила к сыну? Она что, думала, ей удастся скрыть неприглядный поступок из прошлого?Антон тут же зевнул.— Я и впрямь устал, — извиняющимся тоном проговорил он, — можно мне отдохнуть, а завтра я всё вам расскажу? Просто столько событий случилось сегодня…— Ну конечно, дорогой, — проворковала Любовь Андреевна, шустро поднимаясь с места. — Пойдём, сыночек, я покажу тебе твою комнату… Толик, я сама тебе всё расскажу. Пусть ребёнок поспит!Антон попрощался с Резником и Милой, и вышел из столовой. Свекор и невестка остались вдвоём.— Ты думаешь, он и вправду тот, за кого себя выдаёт? — спросил у неё Резник.Мила помолчала, а потом ответила:— Скорее всего. Он же не дурак, чтобы не понимать, что вы всё проверите! И, потом, вы можете запросто его уничтожить, когда узнаете, что он лжёт!Резник вздохнул. Как ни хотелось ему не соглашаться с её словами, но он понимал, что Мила права.Антон вовсе не дурак. А значит, ему придётся впустить в свою жизнь ещё одного человека. В принципе, ничего страшного в этом не было. Но почему же тогда у него так тяжело на сердце?
— Ты не поверишь, — щебетала Мила, наклоняясь к новой подруге. — Он такой хорошенький!— Тебе нравится, да? — одобряюще подмигнула Ирина.— Ага… Гораздо больше, чем муж…Они захихикали. Мила была чрезвычайно рада своей новой знакомой. То есть, знакомая была не совсем новая, но вот стали они подругами совсем недавно. И Мила уже успела прикипеть к этой женщине. Ирина оказалась совсем другой, нежели остальные знакомые Милы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26