Несколько мгновений он сидел неподвижно, потом снова поднял голову и обратился к Споку:
– Ваше предложение, как всегда, разумно. Но я должен уважить последнюю волю Байбила и, по крайней мере, хотя бы побывать в родовой провинции.
– Для того, чтобы заявить свои права на трон? – спросила Урми и, похоже, ей совсем не нравилась такая перспектива.
Принц предупреждающе поднял руку.
– Позволь мне закончить, Урми. Раз уж я оказался здесь, то должен, по крайней мере, выяснить, остался ли в живых кто-нибудь из моих родных и сводных братьев. Если нет, то я обязан найти достойного человека, которому и передам права на трон. У нашего рода есть множество боковых ветвей, благодаря прадеду, который никогда не сдерживал свои бурные порывы. Только урегулировав вопросы престолонаследия, я стану свободным от всех обязательств и со спокойной душой смогу отправиться на «Энтерпрайз». – Он хлопнул в ладоши. – А пока, джентльмены, я обязан гарантировать вам безопасность. По дороге через бесплодные земли мы будем проходить мимо деревни Байбила. Вы сможете остаться там, а я прослежу, чтобы о вас позаботились.
Закончив обрабатывать последнюю рану на своем теле, Спок поднял голову и посмотрел на наследника:
– Честно говоря, я не разделяю вашу точку зрения. Мне не дает покоя определенный научный интерес. Не откажусь увидеть своими глазами, как вас встретят в Котахе.
Принц не мог скрыть своего удивления:
– Но ведь гораздо логичнее расстаться со мной. С какой стати вы будете рисковать своими жизнями ради какого-то бродячего принца?
– А почему бы и нет? – передернул плечами Зулу.
– О, ты заговорил как настоящий мушкетер, – небрежно обронил наследник.
Спок нахмурился, давая понять, что не имеет ничего общего с романтическими бреднями своего коллеги.
– Нам было приказано доставить вас домой в целости и сохранности. А так как во дворце поселился другой, мы обязаны сопроводить вас до родовой провинции.
– Вы, мистер Спок, как всегда, изобретательны, – принц шутливо пригрозил пальцем старшему офицеру.
– Если вы надеетесь, что вам удастся реализовать ваш коварный план, то вы жестоко ошибаетесь, – сдвинув брови, Урми сурово посмотрела на Спока и Зулу. – Я не позволю вам посадить на трон вашу марионетку.
Спок сцепил руки за спиной.
– Останется ли принц или улетит с нами, – решать будет он сам.
Принц понуро опустил голову.
– Кто же я на самом деле? И куда иду?
– Никто кроме вас не сможет выяснить это, – напомнил Спок.
У наследника вырвался смешок:
– Извечный вопрос, не так ли? «Быть или не быть?» Правда, я не меланхоличный датчанин.
Зулу вдруг с удивлением заметил, что принц не просто смотрит на землю, но внимательно разглядывает свою тень. Неожиданно он поднес руку к голове так, что у тени появился силуэт короны.
– Видите, как все просто: Лорд-призрак стал Императором-Призраком.
* * *
Лорд Бхима проснулся в своей постели. Попытавшись встать, он с удивлением обнаружил, что его руки и ноги связаны, и мгновенно, до мельчайших подробностей, вспомнил все случившееся с ним. Вспомнил, как натолкнулся на Раху, который перешептывался с друзьями, собравшимися в сотне метров от апартаментов принца. Вспомнил, что, приближаясь к кучке шептунов, он машинально твердил строчку молодого придворного поэта, жившего более пятисот лет тому назад. За незначительное, совершенно пустяковое нарушение этикета несчастного принудили покончить жизнь самоубийством. Но стихи пережили поэта. «Остерегайся острия улыбки лживой», – написал когда-то он.
В памяти лорда Бхима всплыл разговор с Раху. Роковой разговор. Недаром вчера он, лорд Бхима, осторожно, словно приближаясь к логову ядовитой змеи, подошел к своему бывшему ученику.
– Лорд Раху, – слегка склонил в приветствии голову бывший учитель, – я могу с вами поговорить?
– Конечно, – Раху кивнул головой своим собеседникам. – Надеюсь, вы простите меня, джентльмены.
Извинение прозвучало более чем лицемерно и цинично: он как никто другой во дворце привык распоряжаться людьми, не обращая внимание на их общественное положение.
Лорд Бхима терпеливо дождался, когда остальные придворные, беседовавшие с Раху, отошли в сторону. Добиться этого было не так-то просто. Согласно замысловатым нормам этикета при ангирийском дворе, посторонним разрешалось присутствовать при самом интимном разговоре двух собеседников, но при этом они должны были делать вид, что ничего не слышат, даже если слышали все до последнего слова.
– Вам не следует столь непочтительно обращаться с нашими гостями.
– Вы удивляете меня, лорд Бхима, – ответил Раху, скрестив руки на груди. – Мне много раз доводилось выслушивать ваши жалобы на то, что посланцы других миров оскверняют высокие идеалы Ангиры.
– Я имел в виду идеи, а не конкретных людей, – вежливо пояснил Бхима.
– Сейчас в вас говорит разум, но не сердце, – лорд Раху внимательно изучал бывшего наставника. – Я знаю вас, может быть, даже лучше, чем вы знаете сами себя. Чувство долга не позволяет вам исполнить самое заветное ваше желание: вернуть наш мир к добрым старым временам.
Лорд Бхима задумчиво заткнул большой палец под ремень, опоясывающий его соропа.
– Я пекусь о добродетелях, вы же – о привилегиях. И тем не менее мы оба обязаны служить трону.
– Даже если приходится выбирать; или трон, или благополучие нашего мира? – слегка раздувая ноздри, спросил Раху.
– Нельзя позволять событиям заходить так далеко, – предостерег Бхима.
– Значит, по-вашему, мы все должны молча смотреть на то, как император предает наш мир, позволяя чужеземцам творить их черные дела? – встрепенулся Раху, расправляя плечи. – Честно говоря, я ждал от вас, учитель, большего.
Умышленно или нет, но бывший ученик затронул больное место своего бывшего учителя, разбередил его затаенные страхи. Но, не желая сознаваться в собственной слабости, лорд Бхима мысленно повторял основополагающие принципы «Кодекса воина», в соответствии с которыми он прожил долгие годы.
– Я буду твердо и решительно противостоять любой попытке вмешиваться в дела Ангиры, – заявил он, – но только мирным путем.
– В вас слишком много рыцарской романтики, – нахмурился Раху. – А в кризисной ситуации требуются и кризисные меры: жесткие, может быть, жестокие.
– Если нельзя обойтись без кровопролития, то лучше и не браться за дело, – холодно парировал Бхима. – А сейчас я должен извиниться. Мне нужно подготовиться к церемонии приветствия.
Несколько шагов Бхима предусмотрительно пятился назад, затем, отдалившись на безопасное расстояние от тщеславного молодого лорда, повернулся к нему спиной. Но он недооценил своего бывшего ученика. Погруженный в раздумья о принце и его гостях, лорд Бхима осознал свою ошибку лишь в тот миг, когда услышал свист брошенного Раху кинжала. Он напрягся, приготовившись получить удар острого клинка, и все же пытаясь увернуться от него. Последним воспоминанием было удивление от тяжелого тупого удара рукояткой кинжала в основание черепа. И тут же все померкло перед глазами, и он потерял сознание…
Отогнав от себя мрачные воспоминания, лорд Бхима поерзал на кровати, стараясь освободить руки и ноги, но от резких движений кожаные ремни еще сильнее впились в запястья и лодыжки.
Издалека донеслись истошные женские вопли, мужские крики. Поначалу лорд подумал о глупой прислуге, которой померещилось что-нибудь, и она впала в групповую панику. Но, прислушавшись повнимательней, он уловил в криках отчаяние и ужас. Судя по всему, во дворце творилось что-то страшное.
Наконец ему удалось сесть. Он огляделся. Странно, но находясь в своей комнате, в окружении привычных вещей, не хотелось верить в то, что где-то рядом творится беззаконие. Лорд обвел комнату взглядом, пытаясь найти что-нибудь острое. Но все холодное оружие, увы, было заперто в фехтовальном зале. На какую-то долю секунды старый воин пожалел о своем пристрастии к порядку. Неожиданно его внимание привлекло бронзовое зеркало в богатой золотой раме. Подобные предметы роскоши оскорбляли его вкус, но этой вещицей он дорожил. Ее, как высшую награду, преподнес лорду сам император после того славного поединка, в котором юный принц Викрам победил Раху.
Лорд Бхима осторожно сполз с кровати, встал на колени и попытался дотянуться руками до зеркала. Одна сторона рамки имела слегка заостренный край. Потребовалось немало времени, чтобы дотянуться до него, еще больше – чтобы взять в руки, лечь на спину, прижать туго переплетенные ремни к острому краю.
Отчаянные крики в коридорах дворца постепенно затихли. Но именно тогда, когда Бхима подумал, что страсти, видимо, улеглись, тишину разрезал одинокий вопль, полный отчаяния. Какие безумия творит Раху?
Лорд Бхима почти перерезал ремни, когда за дверью послышались шаги. Не успев спрятать зеркало, он торопливо метнулся к кровати.
Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вошел молодой офицер-синха. Руки и накидка воина были забрызганы кровавыми пятнами. А ноги, обвитые ремешками сандалий выглядели так, словно он по колено искупался в крови. Офицер держал меч в руке, хоть во дворце запрещалось носить оружие даже воинам-синха.
Вслед за ним порог переступил сам Раху, на его одежде тоже виднелись алые пятна. И выглядел он непривычно удрученным.
– Приношу извинения за доставленные неудобства, лорд Бхима.
Бхима осторожно пошевелил руками, убедившись, что достаточно одного резкого рывка, и ремни спадут с затекших от неподвижности запястий.
– Ты сейчас похож на мясника, – мрачно заметил он.
– Ну что ж, можете называть меня и так, – согласился Раху, пряча меч в ножны. – Но все, что я сделал, сделано во благо Ангиры.
Лорд Бхима сурово сдвинул брови:
– Всякое грязное дело стараются оправдать благими целями.
– Возможно, – Раху посмотрел на свои окровавленные руки так, словно они принадлежали кому-то другому: с раннего детства он был ярым приверженцем телесной чистоты. – Сегодня я поставил на карту все, включая свою репутацию, – заявил он, переведя взгляд на бывшего наставника.
– Что ты сделал? – требовательно, словно Раху все еще был его учеником, спросил Бхима.
Опустив голову как провинившийся мальчишка, Раху ответил:
– Мы напали на императора и его семью, когда все они собрались в Главном зале.
У лорда Бхимы потемнело в глазах, он задыхался.
– Ты… значит, ты устроил резню и убил их всех… безоружных?
– Это было честное сражение, – резко бросил Раху, оправдывая себя. – Даже безоружные, они отчаянно защищались. – Затем, помолчав, виновато признался:
– Но, думаю, окажись вы там, мы понесли бы большие потери.
– Тогда почему ты оставил меня в живых? – лорд Бхима печально покачал годовой, с трудом удерживая наворачивающиеся на глаза слезы. – Почему не дал умереть вместе с императором? Только для того, чтобы сейчас поиздеваться надо мной?
Раху, не сдерживая свои чувства, нетерпеливо шагнул вперед:
– Не смею спрашивать, одобряете вы или нет мои действия, потому что заранее знаю ответ. Но взываю к вашему благоразумию. В конце концов, у нас с вами одна общая цель: мы пытаемся защитить честь и наследие Ангиры.
– Лучше подумай, что ты оставил от этой чести!
– Хорошо, оставим честь в покое, поговорим о наследии. Мы все – ангирийцы, и должны ими остаться, – начал издалека Раху. – Или вы, может быть, предпочитаете, чтобы лучшие представители нашей молодежи разлетелись по чужим мирам, а затем вернулись к нам врагами? Вы хотите, чтобы наш мир погрузился в царство анархии? Вы же знаете истинное положение дел не хуже меня. Крестьяне доведены до отчаянного состояния и вот-вот восстанут. Нашему миру нужна железная рука, способная вернуть ему спокойствие и равновесие.
– Но я давал клятву императору верой и правдой служить ему до конца своих дней, – стоял на своем лорд Бхима.
Лорд Раху кисло поморщился:
– Императора больше нет. А вместе с ним уничтожен и весь его многочисленный род.
Бхима недоверчиво округлил глаза:
– Ты уверен?
– Вы же сами учили меня доводить до конца всякое начатое дело, – раздосадовано прикусив губу, Раху склонился над учителем. – Соглашайтесь стать нашей совестью и нашей честью, лорд Бхима. Только вы с вашей ничем не запятнанной репутацией способны возглавить Реставрацию.
Бхима вспомнил о своих сомнениях, о своем несогласии с покойным императором. Клятва верности связывала его по рукам и ногам, вынуждая с мучительной болью стоять в стороне и наблюдать, как император методично и неторопливо разрушает их мир. Упрямо следуя навязчивой идее модернизации Ангиры, он погубил множество знатных семей и разорил все крестьянство. И что еще хуже, император понастроил множество современных шахт и заводов, которые стали губить и природу, и самого человека.
Надежды лорда Бхимы на то, что принц Викрам положит конец этому безумию и залечит раны Ангиры, не оправдались. Принц Викрам, по малодушию, принял сторону чужеземцев. Его возвращение, похоже, грозит еще большими бедствиями. Презирая самовлюбленного лорда Раху, Бхима не мог не признать, что во многом молодой честолюбец был прав. Гибельный процесс модернизации необходимо остановить любой ценой! Так что цель у них действительно одна.
Внезапно лорда Бхиму осенила интересная мысль: может, не стоит отказываться от предложения Раху? Возможно, он, Бхима, сумеет умерить чрезмерную прыть бывшего ученика, сумеет обуздать его тщеславные порывы? А может, ему даже удастся повернуть вспять процесс разрушения? Разве спасение целого мира не стоит такой, в общем-то эфемерной, жертвы, как честь? Ведь даже «Кодекс воина» гласит, что интересы общества должны стоять выше интересов отдельной личности.
– А что будет, если я откажусь присоединиться к вам? – осторожно спросил Бхима.
Раху нервно облизал губы, напоминая азартного игрока, готовящегося к последнему, решающему броску игральных костей.
– Я отправлю вас в выбранное вами же место и предоставлю полную свободу передвижения. Но по истечении суток прикажу своим воинам начать охоту на вас.
– А если я выберу Котах? – Бхима сознавал, что играет со смертью.
Раху не терпелось как можно скорее заполучить лорда Бхима в качестве союзника.
– Вас доведут до самой границы Котаха, чтобы вы не передумали, – он учтиво склонил голову. – Я вижу вас насквозь, учитель. И понимаю, что вас надо поставить перед настоящим выбором, иначе вы никогда не решитесь перейти на мою сторону.
Лорд Бхима призадумался. Даже своей смертью он не воскресит императора. Защищать же порядки, погружающие мир в хаос, бессмысленно. А его визит в Котах означал бы продолжение резни. Если же оставить Раху без присмотра, он может утопить всю Ангиру в море крови. Уж Бхима-то хорошо знал своего ученика. Что делать? Какой путь избрать? Всю свою сознательную жизнь Бхима черпал силы и мудрость из «Кодекса воина», но сейчас следовать догмам было равносильно смерти, а альтернативный вариант вел к бесчестию. И старый воин, пожалуй, впервые в жизни почувствовал себя бессильным и растерянным, как заблудившийся ребенок.
– Сложившиеся обстоятельства требуют более существенных, чем твоя клятва, гарантий. Только получив эти гарантии, я смогу присоединиться к тебе, – силясь сохранить остатки самообладания, с горечью произнес Бхима.
– Я готов вручить вам императорскую печать и прочие символы власти. Что вы на это скажете? Кроме того, обещаю не принимать никаких решений без вашего одобрения. – Раху лукаво улыбнулся. Он знал, какую приманку бросить жертве.
Лорд Бхима не сводил с него глаз.
– Почему тебе так нужна моя поддержка?
– Потому, что я дорожу вашим мнением, – Раху передернул плечами, – и потому, что я не глуп: ваша поддержка поднимет авторитет моего режима в глазах общества.
– А мне кажется, наши репутации уже ничто не спасет, – в следующее мгновение Бхима рывком сбросил с рук ремни и, резво вскочив на ноги, всей массой своего тяжелого тела повис на плечах зазевавшегося собеседника. Растерявшийся от неожиданности лорд Раху рухнул на колени.
Не теряя ни секунды, Бхима сдавил одной рукой запястье бывшего ученика, направив острие его меча в пол, а другой – его горло. Лейтенант-синха, обнажив меч, ринулся вперед.
– Ни с места! – прорычал Бхима, сжимая пальцы на шее жертвы. – Иначе я скручу ему голову.
Задыхающийся Раху прохрипел что-то невнятное и, приподняв меч, приказал воину не приближаться. Как только тот попятился к двери, Бхима перевел взгляд на Раху.
– Я только что продемонстрировал тебе, что помимо предложенного тобой, у меня есть и свой вариант выбора. И всегда будет. Я никому не позволю воспользоваться мною только для того, чтобы потом выбросить меня, как мусор, на помойку. Ты понял? – он скорее почувствовал, чем увидел, как Раху, тяжело дыша, кивнул головой, несмотря на пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся ему в горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Ваше предложение, как всегда, разумно. Но я должен уважить последнюю волю Байбила и, по крайней мере, хотя бы побывать в родовой провинции.
– Для того, чтобы заявить свои права на трон? – спросила Урми и, похоже, ей совсем не нравилась такая перспектива.
Принц предупреждающе поднял руку.
– Позволь мне закончить, Урми. Раз уж я оказался здесь, то должен, по крайней мере, выяснить, остался ли в живых кто-нибудь из моих родных и сводных братьев. Если нет, то я обязан найти достойного человека, которому и передам права на трон. У нашего рода есть множество боковых ветвей, благодаря прадеду, который никогда не сдерживал свои бурные порывы. Только урегулировав вопросы престолонаследия, я стану свободным от всех обязательств и со спокойной душой смогу отправиться на «Энтерпрайз». – Он хлопнул в ладоши. – А пока, джентльмены, я обязан гарантировать вам безопасность. По дороге через бесплодные земли мы будем проходить мимо деревни Байбила. Вы сможете остаться там, а я прослежу, чтобы о вас позаботились.
Закончив обрабатывать последнюю рану на своем теле, Спок поднял голову и посмотрел на наследника:
– Честно говоря, я не разделяю вашу точку зрения. Мне не дает покоя определенный научный интерес. Не откажусь увидеть своими глазами, как вас встретят в Котахе.
Принц не мог скрыть своего удивления:
– Но ведь гораздо логичнее расстаться со мной. С какой стати вы будете рисковать своими жизнями ради какого-то бродячего принца?
– А почему бы и нет? – передернул плечами Зулу.
– О, ты заговорил как настоящий мушкетер, – небрежно обронил наследник.
Спок нахмурился, давая понять, что не имеет ничего общего с романтическими бреднями своего коллеги.
– Нам было приказано доставить вас домой в целости и сохранности. А так как во дворце поселился другой, мы обязаны сопроводить вас до родовой провинции.
– Вы, мистер Спок, как всегда, изобретательны, – принц шутливо пригрозил пальцем старшему офицеру.
– Если вы надеетесь, что вам удастся реализовать ваш коварный план, то вы жестоко ошибаетесь, – сдвинув брови, Урми сурово посмотрела на Спока и Зулу. – Я не позволю вам посадить на трон вашу марионетку.
Спок сцепил руки за спиной.
– Останется ли принц или улетит с нами, – решать будет он сам.
Принц понуро опустил голову.
– Кто же я на самом деле? И куда иду?
– Никто кроме вас не сможет выяснить это, – напомнил Спок.
У наследника вырвался смешок:
– Извечный вопрос, не так ли? «Быть или не быть?» Правда, я не меланхоличный датчанин.
Зулу вдруг с удивлением заметил, что принц не просто смотрит на землю, но внимательно разглядывает свою тень. Неожиданно он поднес руку к голове так, что у тени появился силуэт короны.
– Видите, как все просто: Лорд-призрак стал Императором-Призраком.
* * *
Лорд Бхима проснулся в своей постели. Попытавшись встать, он с удивлением обнаружил, что его руки и ноги связаны, и мгновенно, до мельчайших подробностей, вспомнил все случившееся с ним. Вспомнил, как натолкнулся на Раху, который перешептывался с друзьями, собравшимися в сотне метров от апартаментов принца. Вспомнил, что, приближаясь к кучке шептунов, он машинально твердил строчку молодого придворного поэта, жившего более пятисот лет тому назад. За незначительное, совершенно пустяковое нарушение этикета несчастного принудили покончить жизнь самоубийством. Но стихи пережили поэта. «Остерегайся острия улыбки лживой», – написал когда-то он.
В памяти лорда Бхима всплыл разговор с Раху. Роковой разговор. Недаром вчера он, лорд Бхима, осторожно, словно приближаясь к логову ядовитой змеи, подошел к своему бывшему ученику.
– Лорд Раху, – слегка склонил в приветствии голову бывший учитель, – я могу с вами поговорить?
– Конечно, – Раху кивнул головой своим собеседникам. – Надеюсь, вы простите меня, джентльмены.
Извинение прозвучало более чем лицемерно и цинично: он как никто другой во дворце привык распоряжаться людьми, не обращая внимание на их общественное положение.
Лорд Бхима терпеливо дождался, когда остальные придворные, беседовавшие с Раху, отошли в сторону. Добиться этого было не так-то просто. Согласно замысловатым нормам этикета при ангирийском дворе, посторонним разрешалось присутствовать при самом интимном разговоре двух собеседников, но при этом они должны были делать вид, что ничего не слышат, даже если слышали все до последнего слова.
– Вам не следует столь непочтительно обращаться с нашими гостями.
– Вы удивляете меня, лорд Бхима, – ответил Раху, скрестив руки на груди. – Мне много раз доводилось выслушивать ваши жалобы на то, что посланцы других миров оскверняют высокие идеалы Ангиры.
– Я имел в виду идеи, а не конкретных людей, – вежливо пояснил Бхима.
– Сейчас в вас говорит разум, но не сердце, – лорд Раху внимательно изучал бывшего наставника. – Я знаю вас, может быть, даже лучше, чем вы знаете сами себя. Чувство долга не позволяет вам исполнить самое заветное ваше желание: вернуть наш мир к добрым старым временам.
Лорд Бхима задумчиво заткнул большой палец под ремень, опоясывающий его соропа.
– Я пекусь о добродетелях, вы же – о привилегиях. И тем не менее мы оба обязаны служить трону.
– Даже если приходится выбирать; или трон, или благополучие нашего мира? – слегка раздувая ноздри, спросил Раху.
– Нельзя позволять событиям заходить так далеко, – предостерег Бхима.
– Значит, по-вашему, мы все должны молча смотреть на то, как император предает наш мир, позволяя чужеземцам творить их черные дела? – встрепенулся Раху, расправляя плечи. – Честно говоря, я ждал от вас, учитель, большего.
Умышленно или нет, но бывший ученик затронул больное место своего бывшего учителя, разбередил его затаенные страхи. Но, не желая сознаваться в собственной слабости, лорд Бхима мысленно повторял основополагающие принципы «Кодекса воина», в соответствии с которыми он прожил долгие годы.
– Я буду твердо и решительно противостоять любой попытке вмешиваться в дела Ангиры, – заявил он, – но только мирным путем.
– В вас слишком много рыцарской романтики, – нахмурился Раху. – А в кризисной ситуации требуются и кризисные меры: жесткие, может быть, жестокие.
– Если нельзя обойтись без кровопролития, то лучше и не браться за дело, – холодно парировал Бхима. – А сейчас я должен извиниться. Мне нужно подготовиться к церемонии приветствия.
Несколько шагов Бхима предусмотрительно пятился назад, затем, отдалившись на безопасное расстояние от тщеславного молодого лорда, повернулся к нему спиной. Но он недооценил своего бывшего ученика. Погруженный в раздумья о принце и его гостях, лорд Бхима осознал свою ошибку лишь в тот миг, когда услышал свист брошенного Раху кинжала. Он напрягся, приготовившись получить удар острого клинка, и все же пытаясь увернуться от него. Последним воспоминанием было удивление от тяжелого тупого удара рукояткой кинжала в основание черепа. И тут же все померкло перед глазами, и он потерял сознание…
Отогнав от себя мрачные воспоминания, лорд Бхима поерзал на кровати, стараясь освободить руки и ноги, но от резких движений кожаные ремни еще сильнее впились в запястья и лодыжки.
Издалека донеслись истошные женские вопли, мужские крики. Поначалу лорд подумал о глупой прислуге, которой померещилось что-нибудь, и она впала в групповую панику. Но, прислушавшись повнимательней, он уловил в криках отчаяние и ужас. Судя по всему, во дворце творилось что-то страшное.
Наконец ему удалось сесть. Он огляделся. Странно, но находясь в своей комнате, в окружении привычных вещей, не хотелось верить в то, что где-то рядом творится беззаконие. Лорд обвел комнату взглядом, пытаясь найти что-нибудь острое. Но все холодное оружие, увы, было заперто в фехтовальном зале. На какую-то долю секунды старый воин пожалел о своем пристрастии к порядку. Неожиданно его внимание привлекло бронзовое зеркало в богатой золотой раме. Подобные предметы роскоши оскорбляли его вкус, но этой вещицей он дорожил. Ее, как высшую награду, преподнес лорду сам император после того славного поединка, в котором юный принц Викрам победил Раху.
Лорд Бхима осторожно сполз с кровати, встал на колени и попытался дотянуться руками до зеркала. Одна сторона рамки имела слегка заостренный край. Потребовалось немало времени, чтобы дотянуться до него, еще больше – чтобы взять в руки, лечь на спину, прижать туго переплетенные ремни к острому краю.
Отчаянные крики в коридорах дворца постепенно затихли. Но именно тогда, когда Бхима подумал, что страсти, видимо, улеглись, тишину разрезал одинокий вопль, полный отчаяния. Какие безумия творит Раху?
Лорд Бхима почти перерезал ремни, когда за дверью послышались шаги. Не успев спрятать зеркало, он торопливо метнулся к кровати.
Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вошел молодой офицер-синха. Руки и накидка воина были забрызганы кровавыми пятнами. А ноги, обвитые ремешками сандалий выглядели так, словно он по колено искупался в крови. Офицер держал меч в руке, хоть во дворце запрещалось носить оружие даже воинам-синха.
Вслед за ним порог переступил сам Раху, на его одежде тоже виднелись алые пятна. И выглядел он непривычно удрученным.
– Приношу извинения за доставленные неудобства, лорд Бхима.
Бхима осторожно пошевелил руками, убедившись, что достаточно одного резкого рывка, и ремни спадут с затекших от неподвижности запястий.
– Ты сейчас похож на мясника, – мрачно заметил он.
– Ну что ж, можете называть меня и так, – согласился Раху, пряча меч в ножны. – Но все, что я сделал, сделано во благо Ангиры.
Лорд Бхима сурово сдвинул брови:
– Всякое грязное дело стараются оправдать благими целями.
– Возможно, – Раху посмотрел на свои окровавленные руки так, словно они принадлежали кому-то другому: с раннего детства он был ярым приверженцем телесной чистоты. – Сегодня я поставил на карту все, включая свою репутацию, – заявил он, переведя взгляд на бывшего наставника.
– Что ты сделал? – требовательно, словно Раху все еще был его учеником, спросил Бхима.
Опустив голову как провинившийся мальчишка, Раху ответил:
– Мы напали на императора и его семью, когда все они собрались в Главном зале.
У лорда Бхимы потемнело в глазах, он задыхался.
– Ты… значит, ты устроил резню и убил их всех… безоружных?
– Это было честное сражение, – резко бросил Раху, оправдывая себя. – Даже безоружные, они отчаянно защищались. – Затем, помолчав, виновато признался:
– Но, думаю, окажись вы там, мы понесли бы большие потери.
– Тогда почему ты оставил меня в живых? – лорд Бхима печально покачал годовой, с трудом удерживая наворачивающиеся на глаза слезы. – Почему не дал умереть вместе с императором? Только для того, чтобы сейчас поиздеваться надо мной?
Раху, не сдерживая свои чувства, нетерпеливо шагнул вперед:
– Не смею спрашивать, одобряете вы или нет мои действия, потому что заранее знаю ответ. Но взываю к вашему благоразумию. В конце концов, у нас с вами одна общая цель: мы пытаемся защитить честь и наследие Ангиры.
– Лучше подумай, что ты оставил от этой чести!
– Хорошо, оставим честь в покое, поговорим о наследии. Мы все – ангирийцы, и должны ими остаться, – начал издалека Раху. – Или вы, может быть, предпочитаете, чтобы лучшие представители нашей молодежи разлетелись по чужим мирам, а затем вернулись к нам врагами? Вы хотите, чтобы наш мир погрузился в царство анархии? Вы же знаете истинное положение дел не хуже меня. Крестьяне доведены до отчаянного состояния и вот-вот восстанут. Нашему миру нужна железная рука, способная вернуть ему спокойствие и равновесие.
– Но я давал клятву императору верой и правдой служить ему до конца своих дней, – стоял на своем лорд Бхима.
Лорд Раху кисло поморщился:
– Императора больше нет. А вместе с ним уничтожен и весь его многочисленный род.
Бхима недоверчиво округлил глаза:
– Ты уверен?
– Вы же сами учили меня доводить до конца всякое начатое дело, – раздосадовано прикусив губу, Раху склонился над учителем. – Соглашайтесь стать нашей совестью и нашей честью, лорд Бхима. Только вы с вашей ничем не запятнанной репутацией способны возглавить Реставрацию.
Бхима вспомнил о своих сомнениях, о своем несогласии с покойным императором. Клятва верности связывала его по рукам и ногам, вынуждая с мучительной болью стоять в стороне и наблюдать, как император методично и неторопливо разрушает их мир. Упрямо следуя навязчивой идее модернизации Ангиры, он погубил множество знатных семей и разорил все крестьянство. И что еще хуже, император понастроил множество современных шахт и заводов, которые стали губить и природу, и самого человека.
Надежды лорда Бхимы на то, что принц Викрам положит конец этому безумию и залечит раны Ангиры, не оправдались. Принц Викрам, по малодушию, принял сторону чужеземцев. Его возвращение, похоже, грозит еще большими бедствиями. Презирая самовлюбленного лорда Раху, Бхима не мог не признать, что во многом молодой честолюбец был прав. Гибельный процесс модернизации необходимо остановить любой ценой! Так что цель у них действительно одна.
Внезапно лорда Бхиму осенила интересная мысль: может, не стоит отказываться от предложения Раху? Возможно, он, Бхима, сумеет умерить чрезмерную прыть бывшего ученика, сумеет обуздать его тщеславные порывы? А может, ему даже удастся повернуть вспять процесс разрушения? Разве спасение целого мира не стоит такой, в общем-то эфемерной, жертвы, как честь? Ведь даже «Кодекс воина» гласит, что интересы общества должны стоять выше интересов отдельной личности.
– А что будет, если я откажусь присоединиться к вам? – осторожно спросил Бхима.
Раху нервно облизал губы, напоминая азартного игрока, готовящегося к последнему, решающему броску игральных костей.
– Я отправлю вас в выбранное вами же место и предоставлю полную свободу передвижения. Но по истечении суток прикажу своим воинам начать охоту на вас.
– А если я выберу Котах? – Бхима сознавал, что играет со смертью.
Раху не терпелось как можно скорее заполучить лорда Бхима в качестве союзника.
– Вас доведут до самой границы Котаха, чтобы вы не передумали, – он учтиво склонил голову. – Я вижу вас насквозь, учитель. И понимаю, что вас надо поставить перед настоящим выбором, иначе вы никогда не решитесь перейти на мою сторону.
Лорд Бхима призадумался. Даже своей смертью он не воскресит императора. Защищать же порядки, погружающие мир в хаос, бессмысленно. А его визит в Котах означал бы продолжение резни. Если же оставить Раху без присмотра, он может утопить всю Ангиру в море крови. Уж Бхима-то хорошо знал своего ученика. Что делать? Какой путь избрать? Всю свою сознательную жизнь Бхима черпал силы и мудрость из «Кодекса воина», но сейчас следовать догмам было равносильно смерти, а альтернативный вариант вел к бесчестию. И старый воин, пожалуй, впервые в жизни почувствовал себя бессильным и растерянным, как заблудившийся ребенок.
– Сложившиеся обстоятельства требуют более существенных, чем твоя клятва, гарантий. Только получив эти гарантии, я смогу присоединиться к тебе, – силясь сохранить остатки самообладания, с горечью произнес Бхима.
– Я готов вручить вам императорскую печать и прочие символы власти. Что вы на это скажете? Кроме того, обещаю не принимать никаких решений без вашего одобрения. – Раху лукаво улыбнулся. Он знал, какую приманку бросить жертве.
Лорд Бхима не сводил с него глаз.
– Почему тебе так нужна моя поддержка?
– Потому, что я дорожу вашим мнением, – Раху передернул плечами, – и потому, что я не глуп: ваша поддержка поднимет авторитет моего режима в глазах общества.
– А мне кажется, наши репутации уже ничто не спасет, – в следующее мгновение Бхима рывком сбросил с рук ремни и, резво вскочив на ноги, всей массой своего тяжелого тела повис на плечах зазевавшегося собеседника. Растерявшийся от неожиданности лорд Раху рухнул на колени.
Не теряя ни секунды, Бхима сдавил одной рукой запястье бывшего ученика, направив острие его меча в пол, а другой – его горло. Лейтенант-синха, обнажив меч, ринулся вперед.
– Ни с места! – прорычал Бхима, сжимая пальцы на шее жертвы. – Иначе я скручу ему голову.
Задыхающийся Раху прохрипел что-то невнятное и, приподняв меч, приказал воину не приближаться. Как только тот попятился к двери, Бхима перевел взгляд на Раху.
– Я только что продемонстрировал тебе, что помимо предложенного тобой, у меня есть и свой вариант выбора. И всегда будет. Я никому не позволю воспользоваться мною только для того, чтобы потом выбросить меня, как мусор, на помойку. Ты понял? – он скорее почувствовал, чем увидел, как Раху, тяжело дыша, кивнул головой, несмотря на пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся ему в горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30