Принц замотал головой и протер глаза, но тьма оставалась, и, что еще хуже, ему было больно смотреть на нее в упор. А когда он повнимательнее пригляделся к другим черным, увидел такую же дымку. Однако вокруг обычных людей и одного-двух имперских солдат, которые тут были, он ничего подобного не заметил.
Прежде чем он успел что-либо сказать, Шелира шагнула вперед, бледная как смерть, и встала перед черным.
– Том? – прошептала она. – Что случилось? Что с тобой? Почему ты...
Наверное, этот человек был хорош собой – белокурый, с приятным юношеским лицом сказочного героя, – если бы не эта черная дымка. Черный попытался ответить, рот его задергался, лицо напряглось, словно он боролся внутри себя. И Леопольд, глядя на него этим странным двойным зрением, увидел, как темная паутина еще сильнее окутывает его лицо, наползает на рот.
Наконец, после бесконечно долгих мучительных мгновений борьбы, черный сумел выдавить три слова в ответ на вопросы Шелиры.
– Предупредить... – с трудом говорил он. – Предупредить.., тебя...
– Предупредить? – повторила Шелира, растерянно качая головой. Леопольд не знал, что и думать. Может, он один видит эту зловещую тень? Или это просто галлюцинация? Тогда почему ему так страшно смотреть на них? Чем дольше он смотрел, тем сильнее холод охватывал его душу, но Шелира, похоже, ничего не видела. – Предупредить о чем? О ком?
Черный подошел ближе, остановился, покачиваясь на месте, лицо его исказилось, как будто он пытался преодолеть какую-то преграду.
– Предупредить... – снова повторил он, и чернота полностью окутала его лицо, заставив его судорожно вздохнуть. – Аполон...
«Да что же за тварь сотворила с ним такое? Как Аполон мог так поработить человека...» И тут его осенило. Он все понял, и в животе у него похолодело. Леопольд схватил Шелиру за руку и притянул к себе так близко, что смог прошептать ей прямо в ухо:
– Он один из них! Вы что, не понимаете? Да посмотрите же! Он едва дышит! Прикоснитесь к нему, у него рука холоднее воды в канале! Чем бы он ни был, когда вы в последний раз его видели, теперь он мертв! Аполон убил его, вот о чем он пытается вас предупредить!
Шелира обернулась было к нему, затем снова посмотрела на черного, и лицо ее побелело. Она прижала руки ко рту в приступе внезапной слабости.
– О, Богиня... – прошептала она. – Нет... Леопольд мрачно кивнул. Он не стал говорить ей о тени на его лице.
– Неужто вы не видите, что он говорит не как обычный человек? – продолжал он. – Разве он ведет себя нормально? Выглядит как обычно? Как давно вы его не видели?
– Довольно давно, – тупо ответила она и осторожно прикоснулась к руке черного. И отдернула ее так, что Леопольд сразу понял, что его догадка верна. Рука черного была холодна. Он был живым мертвецом, слугой Аполона. И как ему удалось высвободиться, чтобы предупредить их, объяснению не поддавалось. Поскольку Леопольд не был магом, он вряд ли смог бы хоть когда-нибудь это понять. Важно, что он это сделал и пришел к Шелире.
Она медленно покачала головой.
– Что будем делать? – почти шепотом проговорила она с мукой в глазах. Она обращалась к Леопольду, но он только покачал головой. Он же не маг, откуда ему знать?
Но это несчастное существо услышало ее. Его лицо снова передернулось, полное отчаяния. Он неуклюже протянул к ней руку.
– Освободи.., меня... – проговорил он, и слеза покатилась по его щеке.
Для Леопольда это было уже слишком. Пусть это существо и марионетка некроманта, но в нем заточена человеческая душа. Он чувствовал это сердцем, хотя разумом понять не мог.
– Освободить тебя? – сказала ему Шелира. – Том, чего ты хочешь? Как нам помочь тебе? – На лице ее мелькнул проблеск надежды. – Ты.., ты просто под заклятьем? И если мы тебя освободим, ты снова станешь собой?
Леопольд не стал объяснять, что он думает на этот счет – объяснения подождут, а сейчас им нужно убраться с глаз двадцати или тридцати черных.
«Он хочет, чтобы мы освободили его душу из тела, освободили его от власти Аполона. Но таких, кто может это сделать, очень мало, и все они в здании позади нас!»
– Нам нужно отвести его в Храм, – сказал он тоном приказа. – Но не в открытую...
Как он и надеялся, она согласно кивнула. Теперь в ее взгляде уже не было панического страха.
– Берите его за руку, а я за другую, – сказала она. – Я знаю, как войти незаметно.
Он схватил существо за правую руку, она – за левую, словно они были давними друзьями. Они повели его прочь, и Шелира всю дорогу болтала с несчастным, словно они вели приятный разговор.
– Словно бы нашли давно пропавшего родственника, – прошептала она Леопольду между делом, – Я поведу его в сторону дворца.
Он кивнул и последовал за ней. Она знала, куда им идти – наверное, есть еще один потайной ход. Это все к лучшему, поскольку он был уверен, что не все слуги Аполона были живыми мертвецами, и чем скорее они уберутся с глаз подальше, тем меньше вероятность, что живые Аполоновы стервятники задумаются – с чего это у черного завелись в Мерине дружки?
Он надеялся. Сейчас это было все, что им оставалось. Надежда – и милость Сердца.
Глава 56
ЛИДАНА
Лидане казалось, что последние дни проходили в непрерывных советах и разговорах. Внезапное воспоминание заставило ее прервать совещание впервые с тех пор, как они сели за стол.
– У этих черных есть мощное оружие... – она быстро описала ту встречу с черным, когда он направил на нее свой жезл, себе же на беду, Саксон потер подбородок.
– Жезл, стреляющий Силой, – задумчиво пробормотал он. – Однако вас он поразить не смог. И чем же вы защитились?
Она с сожалением покачала головой.
– Боюсь, это поможет только мне. – Она достала брошь и поднесла ее к свету, чтобы все могли ее рассмотреть.
– Вот, – она повернула брошь одной стороной, – это печать Мерины. Я отдала другой камень. – Но рассказывать всем о своем арсенале заточенного в камнях зла она не собиралась. – А это, – она перевернула брошь, и алое сияние заструилось между ее пальцев, – вы слышали о том, что случилось в Храме во время отпевания преподобной. Сердце заплакало, и эта слеза упала мне в руки, хотя я о том не просила.
Саксон и Джонас подались вперед, и она увидела на их лицах слабый отсвет сияния камня.
– Вот оно, – медленно проговорил он. Затем почти яростно:
– Этим вы лечили меня, ведь так?
Лидана кивнула:
– Это средоточие. И насколько простирается его мощь, я не знаю.
– Оно связывает вас с Храмом? – быстро спросил он. В ответ рубин ярко полыхнул. Конечно же – она следовала за его мыслью – он же из Сердца. Хотя он и выпал из него, связь между ними остается. Хотя она и не была уверена.
– Но преподобная не мертва, – сказал Джонас, перебирая толстыми пальцами свои узелки. Затем сунул палец в лужицу пролитого пива и начертил на столе едва заметный знак. – Говорят, что Тигр царит там, где ходит. Или Тигрица. Стало быть, Мерина не беззащитна. Так чего вы ждете от нас, госпожа?
Она покачала головой:
– Я не полководец. Что могу, то сделаю, но не обманывайтесь – Аполон из тех, с кем нам лучше не связываться в открытом бою. А что до планов, так это я поручаю моему капитану и тебе, верный мой подданный.
Она села и стала слушать. И хотя ей казалось, что они сейчас на краю пропасти, она была уверена, что такие люди способны вырвать победу у врага даже на грани поражения. И вмешалась она, только когда дело дошло до обсуждения личных задач каждого.
– Тут и мне дело найдется, – сказала она, погладив брошь, лежавшую на столе перед ней. – Или вам моя помощь не нужна?
– Вы.., вы то, что вы есть, – медленно проговорил Саксон. – Вы знаете, какую ценность вы представляете для Аполона. Так неужели мы будем бросать драгоценности к ногам врага и просить, чтобы он их принял?
Лидана рассмеялась.
– Мой капитан, много лет то, что люди именуют сокровищами, проходило через мои руки. Я восхищалась ими ради их красоты, потому что цена мне не важна. Теперь красоты у меня уже нет, но, возможно, для вас я еще что-то стою. Джонас, – она повернулась к хозяину таверны, – есть ли тут местечко, чтобы я на время могла уединиться? – Она взяла брошь и приколола ее на место.
– Тут есть контора учетчика, – ответил он. – Там сейчас сыро и мерзко, но она – ваша.
– Покажи, – попросила она, охваченная внезапным порывом, словно ей прямо сейчас предстояло совершить какое-то дело. – Скита!
Саксон нахмурился:
– Что вы собираетесь делать? Она снова рассмеялась:
– Господин капитан, у вас свои тайны, у меня – свои. Я не сделаю ничего такого, что заставило бы меня уйти из этого безопасного убежища. Но для нас моя тайна может иметь большое значение.
Он все еще хмурился, глядя, как она идет следом за Джонасом, а рядом семенит Скита, пытаясь приноровиться к ее походке. Контора и на самом деле оказалась тесной затхлой комнатенкой. Тут толстым слоем лежал мусор, обломки ящиков и бочек.
Лидана выбрала ящик, пару раз крепко его пнула, чтобы увериться, что он под ней не рассыплется, и села. Жестом отпустила Джонаса. Единственным источником света в этой комнатушке была свеча, принесенная Скитой.
Дар. Что такое Дар? Никто и никогда не давал этому явлению определения. Скорее, те, у кого его не было, думали о нем с благоговейным страхом, а те, у кого он был, просто предпочитали о нем не говорить. Она еще не достигла возраста, в котором проявляется Дар, но вдруг ей дано другое, как и многим до нее? Она раскрыла ладони, посмотрела на клеймо Сердца – оно связало ее службой навеки.
Она взяла брошь. Закрыла глаза. Она не пыталась впасть в транс – просто не умела. Но образ Адели, который она себе представила сейчас, начал обретать четкость – вплоть до знакомого рассеянного выражения ее глаз.
Вдруг Адель широко раскрыла глаза и посмотрела на дочь так, словно они сидели рядом в одной и той же комнате.
– Мы движемся, – прозвучали у нее в голове слова. – Мы в потоке. Надо торопиться. Взгляд Ад ели стал еще жестче.
– Вскоре настанет конец... – слова были еле слышны и казались далекими-далекими. И вдруг между ними возникло что-то темное, словно край шара. А за этой черной кривизной клубился ядовито-зеленый туман, похожий цветом на гниющий гриб.
Лидана тут же прервала связь. Аполон поставил преграду как раз тому, что она пыталась сделать!
– Госпожа, – Скита трясла ее. Лидана кивнула.
– Похоже, я поступила неверно, если он умеет читать мысли. Но я не видела его самого, стало быть, у него могут быть только подозрения.
Но этого было достаточно, чтобы она побежала предупредить Саксона и Джонаса. Но оказалось, что они ушли, и большинство народу вместе с ними. Она думала, что они обязательно ее дождутся, и страшно разозлилась. Стало быть, они решили не вовлекать ее в дело?
Расхаживая по складу взад-вперед, она вдруг заметила женщину, с которой они вместе выхаживали Саксона, ту, кого называли Старухой. Она спокойно сидела на табурете и потягивала из фляжки, которую держала обеими руками. Рядом стояла ее вечная корзинка. Лидана подошла к ней.
Почти скрытые в складках морщинистой кожи глаза встретили ее взгляд. Облизнув губы. Старуха протянула фляжку Ските.
– Принеси-ка мне еще. Это согревает мои старые кости, а то они что-то разнылись от сырости.
Скита повиновалась без вопросов, а Старуха показала Лидане на соседний табурет. Скита вернулась в мгновение ока, но Старуха отмахнулась от фляжки.
– Ну, что у тебя на уме, женщина, которая не то, чем кажется? – спросила она неожиданно.
Лидана, прежде чем ответить, молча посмотрела на старуху. Как и прежде, она ощутила силу, окружавшую это дряхлое тело. Она невольно подняла руку и очертила знак Сердца.
Старуха каркающе рассмеялась:
– Милое приветствие от младшей к старшей, не так ли, госпожа? Впрочем, ты права. Та, что есть Сердце, мне является в другом образе, но Они одно и то же, хотя в прежние дни Она была точь-в-точь как я. Ты попыталась смотреть и увидела кое-что страшное...
– Ты слышала об Аполоне? – спросила ее Лидана. Она все сильнее доверяла Старухе.
Морщинистые губы старухи скривились.
– Всегда будут находиться извращенцы, что лезут в дела, которых им никогда не понять. Ну, слышала я об Аполоне. И об Икткаре, и о других ублюдках Мрака. У Тьмы есть сыновья, как у Нее – дочери. В этом мире равновесие всегда шатко. То в одну сторону клонится, то в другую. Стало быть, ты об Аполоне знаешь. А что он знает о тебе?
Лидана не стала врать.
– Не знаю. Разве что... – она вкратце рассказала ей о своей попытке связаться с Адель и о преграде, возникшей между ними. Старуха кивнула. Она сунула руку в корзинку, порылась в ней и вынула связку тоненьких палочек, перевязанных серебристой ниткой. Она быстро развязала нитку. Палочки были не длиннее среднего пальца Лиданы. Похоже, они были очень старыми и ими много раз пользовались.
Старуха повертела их в руках, прикрыв глаза морщинистыми веками. Лидана видела, как шевелятся ее губы, но слов не слышала. Затем быстрым жестом кисти Старуха бросила палочки на пол.
Они не разлетелись в стороны, как ожидала Лидана, а упали, образовав определенный узор. Чем дольше она смотрела на него, тем яснее он становился. Он напоминал ялик с двумя гребцами. От грубого подобия ялика веером расходились три палочки, похожие на нацеленные копья. Старуха кивнула:
– Да будет так. Ты призвана по праву древней клятвы, которую давным-давно дали люди вашей крови. Мужчины сражаются мечами и стрелами, но те, которым Она благоволит, идут другими путями. Иди тем путем, который избрала себе и следовать которому поклялась в душе. Иди за бойцами. То, что дано тебе, сильнее любого меча, даже меча твоего капитана.
Лидана облизнула губы.
– Сила притягивает силу, и в гавани уже кишмя кишат черные. И если я призову силу, – она положила руку на брошь, – Аполон мигом выследит меня и найдет Саксона и его людей.
Старуха хихикнула:
– И чему только учат молодежь в наши времена? Неужто позабыта вся старая мудрость? Текучая вода, текучая вода, госпожа моя, припомни о текучей воде!
Лидана нахмурилась. Минуты две она не могла понять, в чем тут суть. Затем вдруг вспомнила об одном суеверии, которое отвергали большинство мудрых Храма.
– Зло не может преодолеть... – начала было она.
– Да соберись ты с мыслями, спасительница мира! – снова хихикнула Старуха. – Пользуйся тем, что имеешь и забудь о старых страхах. А теперь, – она снова вернулась к корзинке, – пусть твоя служанка принесет кружку кипятка – там, на полке чайник стоит, – кивнула она головой на кирпичный камин. – И фляжку, что там висит, – она ткнула в ряд кожаных фляг, висевших на гвоздях. – Дважды сполосни ее, а потом принеси ее и кипятку.
Казалось, пока Скита суетилась, исполняя ее приказ, Старуха погрузилась в себя. Она словно смотрела куда-то внутрь своей души. Вскоре Скита вернулась с мокрой кожаной флягой и чашкой кипятку.
Взяв флягу, Старуха принюхалась и довольно кивнула. Снова вынула что-то из корзинки. На сей раз это был маленький льняной мешочек. Она, ворча, склонилась над ним, словно боль в костях мешала ей двигаться, и насыпала в кипяток какого-то порошка. Взяла чашку и стала медленно покачивать ее вперед-назад. Лидана почувствовала приятный запах. Травы. Но запах был незнакомый. Она вдохнула поглубже пар из чашки.
Пахло утренним лугом, вешним цветущим лугом. Старуха осторожно перелила варево во фляжку. В чашке осталось еще немного. Она протянула чашку Лидане:
– Распейте. Одним глотком надо. Вам придется хорошенько выспаться, пока время есть. Силы вам понадобятся. Пейте, и будьте уверены – сил у вас прибавится.
Лидана выпила не медля. Она понимала – если придется следовать за маленькой бандитской армией Саксона, нужно быть в силе. Но половину она оставила Ските.
– Это Ее дар, – сказала Старуха. – Те, что встречались с Ней еще в священных рощах, могут научить ваших великих храмовых мудрецов кое-чему, – снова хихикнула она.
– Хорошо, – медленно проговорила Лидана. – Верю, преподобная. – Она без сомнений назвала так эту старуху в латаном платье.
– Преподобная! Ха! Да ваши так никогда бы меня не назвали. Я Старуха – и никто не отнимет у меня этого звания, поскольку Она Сама меня избрала.
Древнее Триединство! Лидана даже испугалась – Дева, Мать, Старуха – Она была всеми тремя сразу, и каждой своей ипостаси избирала служителей. Старуха имела опыт долгой жизни – она могла убить и исцелить, но только когда Высшая Сила дозволяла ей это.
– Благодарность – это не просто слова, – ответила Лидана, – это идет от сердца. Если Она избрала тебя, дабы указать мне путь, я пойду по нему, даже если он и приведет к Великим Вратам.
Старуха ухмыльнулась:
– Ну, ты хоть и сильна духом, не особо на себя полагайся. Ты встретишься с тем, что противостоит и жизни, и свету. Будущее имеет много дорог, и те, кто говорит, будто бы его видит, видят лишь одну, а вот пойдет ли оно той дорогой? Вот что я скажу тебе, королева – может, ты снова станешь королевой, но твоя судьба тесно переплетена с судьбой другого человека, и ты можешь больше не вернуться на пути Тигра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48