– Я увидел, как вы позаботились о мальчиках, и уж наверняка не хуже позаботились и обо мне. Идите-ка, отдохните. Вы заслужили отдых, а такой ночью нужно лежать в теплой постели, а не прислуживать молодому дурню.
Она усмехнулась – намек явно не был ей неприятен. Она начала медленно спускаться вниз, а Леопольд решил, что ему неплохо бы оглядеться вокруг, прежде чем подниматься наверх. Он поставил на пол светильник и окинул взглядом мебель, снова ощутив укол тоски. Это была комната, обставленная явно для мужчины – тяжелая, но удобная мебель с обтянутыми кожей сиденьями, пол устлан плетеными циновками, огромный камин с приспособлением для подогрева пищи. Он мог бы подождать до утра и тогда уже заняться книгами, рядами стоявшими на полках вдоль стен, но ему показалось, что он найдет тут что-то интересное. Принц сам так обставил бы свою комнату, будь у него такая возможность.
Он снова взял светильник и поднялся по винтовой лестнице на следующий этаж. Как и было сказано, там горел огонь в камине. По счастью, дым не валил в комнату, хотя ветер и был ужасным. Обстановка и там была простой – гардероб, кресло, скамеечка у постели, столик с тазиком и кувшином с водой. Кровать была старинная, с балдахином и занавесями из тяжелого бархата. Наверное, сегодня хорошо будет задернуть занавеси. Как бы крепко ни была построена эта башенка, в такую ночь все равно будет тянуть из окна.
Снова молния и раскат грома. Он подошел к окну. Ветер дул с северо-запада, так что в том направлении были видны лишь размытые вспышки молний. Зато на юго-востоке, с подветренной стороны башни, все просматривалось четко. Наверное, при свете дня отсюда открывался прекрасный вид, но сегодня бушевала буря. Он стоял, словно завороженный.
Как там его солдаты? Как же, наверное, туго придется тем несчастным, которым сегодня выпадет патрулировать улицы... Может, это знак? Гнев Богини за вторжение в Ее убежище во время похорон вдовствующей королевы? Может, Она показывает, что захватчики виноваты в этой смерти? Он почему-то тоже так считал и надеялся, что кто-нибудь расскажет об этом отцу.
«Может, тогда он не развязал бы руки Катхалу с такой легкостью и не позволил бы ему грабить и насиловать. Мой отец мало чего боится, но любой разумный человек страшится гнева Богини».
Удар грома снова сотряс башню. В комнате стояли четыре кресла, перед каждым из окон. Он опустился в одно из них и стал смотреть на ярость природы...
...или Той, Что Живет За Звездами.
Буря завораживала его, милосердно позволив на время ни о чем не думать. Он просто смотрел. Сидел в уютном кожаном кресле, пока раскат грома не встряхнул его, ветер не завопил истошно прямо в уши, а вспышка молнии не ослепила.
В комнате не было камина, потому тепло потихоньку уходило оттуда, словно его высасывала какая-то голодная пиявка. Леопольд продрогло костей, и именно холод, а не буря, выжил его из этой комнаты и заставил лечь в приготовленную для него постель.
В спальне было уютно и замечательно тепло, особенно после холода верхней комнаты. Принц снял форму, быстро умылся, задул светильники и при свете пламени камина забрался в уютную постель. Задернул поплотнее занавеси балдахина – гром сразу стал глуше, сверкание молний и отблески пламени уже не мешали ему заснуть.
Нагретый кирпич еще не успел остыть, и мягкие простыни были теплыми. Комната, все его покои, постель – это было так приятно! Он чувствовал себя здесь как дома – такого он не ощущал с того самого времени, когда ему лет было не больше, чем его старшему пажу. Может, он обманывается, но эту иллюзию домашнего уюта он постарается сохранить, если это, конечно, действительно иллюзия.
, Итак, несмотря на все, что случилось с ним в этот длинный, слишком долгий день, полный унижений и отчаяния, он быстро уснул спокойным сном с единственной Мыслью – как хорошо лежать в теплой постели и слушать, как ярится за стенами буря.
Глава 43
ШЕЛИРА
«Если бы я знала, что Богиня пожелает выразить свой гнев такой бурей, – мрачно думала Шелира, пряча голову от порывов ветра, – я бы подождала ночи поспокойнее».
Шелира оставалась там, где застал ее звон колокола, объявивший о смерти Адели, обдумывая то, что сказала ей бабушка. Она в безопасности в монастыре при Храме – если только кто-то не принесет ей перстня ее бабушки.
На самом деле, после того, что ей поведала матушка Байян и припомнив предостережения Адели, она прежде всего стала задумываться о том, как бы с помощью какой-нибудь хитрости сбить мага со следа. Мертвая женщина ему не нужна, и он не станет искать ее следов.
Потому она осталась у Гордо, хотя остальные из его людей пошли в город, чтобы собрать как можно больше сведений. Она обуздала свои нетерпение и страх, понимая, что и так узнает о том, что сейчас происходит, и, кроме того, зная, что, когда повсюду шныряют стервятники Аполона и наемники Катхала, ей лучше не выходить одной.
Однако Том Краснобай не был столь терпелив. Пока так называемая Раймонда втирала снадобья в гривы коней, чтобы те стали грубыми и ломкими, он расхаживал по проходу между стойлами, прислушиваясь, не возвратились ли те, кто пошел в город. Внутри у него все кипело от нетерпения и беспокойства. А Шелира не обращала на него никакого внимания.
– Я иду в город, – наконец бросил Том, и прежде, чем она успела хоть что-то сказать, он исчез.
– Дурак, – сказала она лошади, которую сейчас обрабатывала. Лошадь дернула ушами и нетерпеливо топнула копытом.
Поскольку Том не вернулся до того, как она сама ушла, она еще больше уверилась в том, что он дурак.
– Ведь правда, ты тоже так думаешь? – спросила она лошадь.
Шелира нахмурилась – не от жуткой погоды. Что-то такое было в воздухе. Пахло опасностью, а уж этого ей и так хватало.
Но ей вдруг пришло в голову, что опасность не всегда остается тем, чем, собственно, была с самого начала...
Она закончила с лошадью и пошла к себе, в закуток. Проверила, все ли нужное ей уложено в сверток так, чтобы схватить и уйти, если что. Если в таборе что-то начнется – а может и не начаться – то уйти она сможет не единственным путем.
Шелира села и стала смотреть, кто возвращается.
Цыгане и Владыки Коней, которые просочились в город, возвратились группой вместе со всеми домочадцами Гордо, которые в этот день бродили по улицам. Затем ворота заперли.
Одним из вернувшихся был Илия. Как только он увидел ее у дверей конюшни, так сразу же пошел к ней.
– Что... – начала было она, но он перебил ее.
– Зайдем внутрь, – сказал он, тревожно озираясь по сторонам и, взяв ее за руку, потащил под крышу.
– Вдовствующая королева скончалась незадолго до заката, – почти прошептал он. – Они устроили в честь ее бдение. Сама первосвященница пришла отпевать ее. И тут случилось чудо. Я своими глазами видел.
Вид у него был такой ошарашенный, что она не могла ему не поверить.
– Чудо? – недоверчиво повторила она. – И все это видели?
Ей все это казалось невероятным, хотя многие из людей Гордо подтверждали это.
– Своими глазами видел, – упорно стоял на своем Илия. – Сердце начало кровоточить! Дождь красных капель полился на гроб! Это все видели, и это было тогда, когда наемники на нас напали.
Кровь отхлынула от щек принцессы, руки и ноги похолодели, словно вода в каналах зимой.
– Наемники Катхала напали на вас? В святом месте? Она не могла поверить. Даже эти подонки Катхала не были настолько тупы, чтобы осмелиться на такое!
«Однако им хватает дури торчать на улицах в такую бурю, – мрачно подумала она, поскольку всю дорогу от реки ей приходилось от них прятаться. – Стало быть, и напасть на Храм дури хватило».
– Прямо в святом месте! – мрачно заверил ее Илия. – Они загоняли людей в Храм, затем начали их избивать древками копий. Первосвященница пыталась их остановить, но они прекратили избиение, лишь когда появился принц Леопольд со своими солдатами. Он выгнал их и заверил первосвященницу, что больше таких инцидентов не повторится.
– Инцидент! – фыркнула она. – Я не назвала бы нападение на безоружных людей на святой земле инцидентом!
– Я тоже, – кивнул Илия, стиснув зубы, хотя у него-то была другая вера, не та, что проповедовал Храм. – И обстановка в городе напряженная, очень напряженная. Кат-халу – точнее, его наемникам – дали по носу, и мы думаем, что лучше отсидеться пока за крепкими стенами.
Она угрюмо кивнула, страстно желая, чтобы ей не пришлось идти за этими проклятыми книгами, но надежды на это не было. – Спасибо, что зашел, Илия, – поблагодарила его она. – И.., и будь я на твоем месте, я бы спросила матушку Байян о смерти вдовствующей королевы.
– Да? – с сомнением спросил Илия, а потом, поняв, воскликнул:
– Ага! Ну, хорошо. – Теперь вид у него был малость повеселее, но только малость. – И все же в городе очень опасно, и на твоем месте я остался бы дома.
– Или если бы мне пришлось идти, я пошла бы по-кошачьи, – пообещала она ему, зная, что не может пообещать, что останется. – Пойду в темноте, по крышам.
«Насколько буря позволит. Спасибо, плясать на мокрой черепице я не намерена».
Буря разразилась сразу после ее ухода. Если Шелира и не шла по крышам, так уж такими закоулками, по которым ни наемники, ни черные стервятники не могли бы за ней просочиться. Иногда она шла по узеньким, словно ниточки, тропкам, иногда перелезала через стены, пробиралась садами, а иногда действительно ползла по крышам. К счастью, когда буря началась, она была внизу, иначе ее сдуло бы ветром!
Буря застала ее в тот момент, когда Шелира вышла из лабиринта переулочков к одному эллингу на берегу, рядом с мостом. Если бы она не пообещала бабушке, что добудет эти книги, она повернула бы назад сразу же, как буря обрушилась на Мерину и всех, кто жил в этом городе. Но она чувствовала, что ей необходимо принести эти книги Адели, и это чувство было столь же сильно, как и необъяснимо, и она заставляла себя идти навстречу ветру и дождю, пока не добралась до эллинга.
Эллинг с виду казался заброшенным, хотя был построен основательно, из кирпича и камня. Дверь была заперта, но, чтобы проникнуть в это здание, Шелире не нужны были ключи.
После нескольких попыток она нажала в определенном порядке на нужные кирпичи, и потайная дверь в стене отошла в сторону, ровно настолько, чтобы девушка смогла проскользнуть внутрь и спрятаться от бури.
Она стояла на широкой доске у внутреннего дока. Сто-" яла довольно долго, стряхивая с себя воду. Док был значительно шире, чем обычно, но на то были свои причины. Там стояла лодка – изящная, темная, похожая на щуку. Но на сей раз принцесса пришла не за лодкой. Она осторожно спустилась к самой воде и нащупала ногой опору. Вода в реке стояла высоко, но не настолько, чтобы окончательно затопить второй дощатый настил, спрятанный под первым.
Это был узкий проход, который вел к стене, примыкавшей к мосту, и когда Шелира добралась до стены, настил опирался уже не на сваи, а на крепкий камень набережной. На сей раз не нужно было нажимать на кирпичи, а просто вынуть несколько штук, чтобы открылся проход в бывший – а может, и настоящий – воровской лаз.
Она вползла внутрь вперед ногами и легко спрыгнула на пол. Оставила кирпичи на каменном полу, скрытом под настилом. Вероятность того, что кто-то в такое время войдет в эллинг и обнаружит их, была слишком мала.
Она пошла по туннелю, ощупывая дорогу, не осмеливаясь зажечь свет. Неизвестно, кто еще может тут бродить, хотя она и была уверена, что, кроме Тигра, никто не знает этого хода.
И все же оставалась вероятность, что потайные ходы вне стен дворца могут быть случайно обнаружены чужими. Этот эллинг тоже строили не люди Дома Тигра. И она об этом помнила.
В туннеле пахло плесенью и сыростью. Странно, что так близко к реке он оставался относительно сухим. Раз она наступила в лужу, раз услышала капанье воды – и все. Наконец она нащупала тупик и ряд железных колец, вделанных в кирпичную стену.
Туннель не то чтобы проходил под рекой – на самом деле, он шел над ней, но был спрятан под мостом. Мост проходил между двумя сторожевыми башенками, и эта лестница выводила к стене одной из них на этой стороне реки, а оттуда шла круглая труба, встроенная прямо под каменное покрытие моста. Архитектор намеревался предложить передавать сообщения и посылки между двумя башенками с помощью собак, но эта идея показалась тогда такой дурацкой, что проход заложили. И трубой этой не пользовались до тех пор, пока о ней не узнали контрабандисты и не построили эту шахту, которая вела с нижнего этажа к самой трубе.
Они довольно успешно им пользовались, пока их не поймали, и тогдашняя королева-мать, женщина весьма очаровательная и в придачу обладавшая невероятным магическим Даром, убедила их поведать о своей тайне.
Насколько Шелира знала, после этого ход стал тайной Дома Тигра. И она никогда не видела подтверждений тому, что кто-то еще им пользуется.
Она поднималась вверх, пока ее рука не уперлась в пустоту. Подтянулась и в полной темноте скользнула в трубу.
Потом ей пришлось ползти по самой трубе. Это был долгий и утомительный путь, причем ползти приходилось на карачках, потому как выпрямиться тут было невозможно. Она ощущала дрожь моста – река ревела внизу, пенясь у быков моста.
Наконец она снова почувствовала рукой пустоту и спустилась по лестнице вниз, в башенку, представлявшую собой зеркальное отображение той, на другом берегу.
Внизу Шелира немного отдохнула, затем продолжила путь. На сей раз она через некоторое время нащупала деревянную дверь, которая открывалась совершенно обыкновенным образом. Она открыла ее и потом закрыла за собой. С удовольствием взяла с полки на уровне левого плеча всегда там хранившиеся свечу и кресало Наконец-то можно зажечь свет!
После темноты он просто ослепил ее. Может, она и привыкла двигаться в темноте вслепую, как крот, но это не значило, что ей так нравилось. Остальной путь будет значительно проще, поскольку туннель, который вел к Летнему дворцу, был построен архитекторами Дома Тигра. Контрабандистам нужно было только переправить груз через реку мимо таможенных постов, чтобы не платить налог. А Тигру нужен был потайной ход для побега как из Летнего, так и из Большого дворцов.
Теперь, когда Шелира могла видеть, она двигалась вперед быстрым шагом Но хотя идти было гораздо легче, чем ползти на карачках, когда она добралась до следующей двери, спрятанной в каменной стене в тупике, она страшно устала и была рада, что наконец достигла цели.
Она нажала на определенный кирпич, сунула руку в открывшееся отверстие и нажала на рычажок потайного механизма. Стена повернулась вокруг оси, открывая вход. Когда дверь встала на место, Шелира наклонилась, высматривая на полу кусочки бумаги, поскольку она была уже в Летнем дворце, а это было единственным местом, кроме владений Гордо, где у нее был доверенный человек.
Хозяйство здесь вела старая нянюшка Шелиры, которая вынянчила еще Лидану, а до того была любимой камеристкой и наперсницей Адели. Ее звали Нан, но, когда она стала няней, ее имя с неизбежностью превратилось в Нанни. Нанни Шелира доверяла больше всех. И Нанни в первую очередь должна была узнать, что происходит с ее любимицами, а обрывки слухов, приходящие из города, наверняка тревожили ее. Шелира ни на мгновение не задумывалась – нечестно было держать старушку в неведении. Другие слуги были просто слугами. Может, они и были верны Тигру, но в первую очередь они заботились о собственном благополучии. А Нанни была членом семьи.
Потому когда Шелира впервые пришла в Летний дворец, чтобы спрятать свое снаряжение, она все рассказала Нанни и договорилась о том, как и где оставлять ей послания, поскольку захватчики рано или поздно придут и сюда, и Шелира хотела все узнать заранее, чтобы не напороться на них. А за это она обещала сообщать Нанни обо всем, что творится в городе.
Вот оно! На полу лежал туго свернутый листок бумаги, прямо под резным изображением Тигра на входной двери. Она увидела его через отверстие в глазнице Тигра, вынув деревянный глаз. Шелира схватила листок и развернула его.
«Прежде дворца зайди ко мне!!! Тута опасно!» – прочла она.
У нее мурашки побежали по спине. Наверное, что-то случилось, может, солдаты заняли дворец... Шелира надеялась только, что это были просто имперские солдаты, а не слуги Аполона.
Она прошла по лабиринту потаенных ходов к комнатам слуг. У Нанни там была маленькая комнатка, а в ней дверца, которую ей показала Шелира на случай поспешного бегства. Там, прямо под дверью, лежал еще один листок с таким же сообщением.
Шелира задула свечу и тихонько поскребла дверь.
– Нанни? – прошептала она.
Из темноты послышался облегченный вздох и стук огнива. Зажегся светильник, выхватив из темноты морщинистое лицо лежавшей в постели женщины. Волосы ее были спрятаны под чепцом, а на плечах лежала шерстяная шаль.
– А я-то все смотрела в темноту, ждала, что ты придешь, милая, – сказала старушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Она усмехнулась – намек явно не был ей неприятен. Она начала медленно спускаться вниз, а Леопольд решил, что ему неплохо бы оглядеться вокруг, прежде чем подниматься наверх. Он поставил на пол светильник и окинул взглядом мебель, снова ощутив укол тоски. Это была комната, обставленная явно для мужчины – тяжелая, но удобная мебель с обтянутыми кожей сиденьями, пол устлан плетеными циновками, огромный камин с приспособлением для подогрева пищи. Он мог бы подождать до утра и тогда уже заняться книгами, рядами стоявшими на полках вдоль стен, но ему показалось, что он найдет тут что-то интересное. Принц сам так обставил бы свою комнату, будь у него такая возможность.
Он снова взял светильник и поднялся по винтовой лестнице на следующий этаж. Как и было сказано, там горел огонь в камине. По счастью, дым не валил в комнату, хотя ветер и был ужасным. Обстановка и там была простой – гардероб, кресло, скамеечка у постели, столик с тазиком и кувшином с водой. Кровать была старинная, с балдахином и занавесями из тяжелого бархата. Наверное, сегодня хорошо будет задернуть занавеси. Как бы крепко ни была построена эта башенка, в такую ночь все равно будет тянуть из окна.
Снова молния и раскат грома. Он подошел к окну. Ветер дул с северо-запада, так что в том направлении были видны лишь размытые вспышки молний. Зато на юго-востоке, с подветренной стороны башни, все просматривалось четко. Наверное, при свете дня отсюда открывался прекрасный вид, но сегодня бушевала буря. Он стоял, словно завороженный.
Как там его солдаты? Как же, наверное, туго придется тем несчастным, которым сегодня выпадет патрулировать улицы... Может, это знак? Гнев Богини за вторжение в Ее убежище во время похорон вдовствующей королевы? Может, Она показывает, что захватчики виноваты в этой смерти? Он почему-то тоже так считал и надеялся, что кто-нибудь расскажет об этом отцу.
«Может, тогда он не развязал бы руки Катхалу с такой легкостью и не позволил бы ему грабить и насиловать. Мой отец мало чего боится, но любой разумный человек страшится гнева Богини».
Удар грома снова сотряс башню. В комнате стояли четыре кресла, перед каждым из окон. Он опустился в одно из них и стал смотреть на ярость природы...
...или Той, Что Живет За Звездами.
Буря завораживала его, милосердно позволив на время ни о чем не думать. Он просто смотрел. Сидел в уютном кожаном кресле, пока раскат грома не встряхнул его, ветер не завопил истошно прямо в уши, а вспышка молнии не ослепила.
В комнате не было камина, потому тепло потихоньку уходило оттуда, словно его высасывала какая-то голодная пиявка. Леопольд продрогло костей, и именно холод, а не буря, выжил его из этой комнаты и заставил лечь в приготовленную для него постель.
В спальне было уютно и замечательно тепло, особенно после холода верхней комнаты. Принц снял форму, быстро умылся, задул светильники и при свете пламени камина забрался в уютную постель. Задернул поплотнее занавеси балдахина – гром сразу стал глуше, сверкание молний и отблески пламени уже не мешали ему заснуть.
Нагретый кирпич еще не успел остыть, и мягкие простыни были теплыми. Комната, все его покои, постель – это было так приятно! Он чувствовал себя здесь как дома – такого он не ощущал с того самого времени, когда ему лет было не больше, чем его старшему пажу. Может, он обманывается, но эту иллюзию домашнего уюта он постарается сохранить, если это, конечно, действительно иллюзия.
, Итак, несмотря на все, что случилось с ним в этот длинный, слишком долгий день, полный унижений и отчаяния, он быстро уснул спокойным сном с единственной Мыслью – как хорошо лежать в теплой постели и слушать, как ярится за стенами буря.
Глава 43
ШЕЛИРА
«Если бы я знала, что Богиня пожелает выразить свой гнев такой бурей, – мрачно думала Шелира, пряча голову от порывов ветра, – я бы подождала ночи поспокойнее».
Шелира оставалась там, где застал ее звон колокола, объявивший о смерти Адели, обдумывая то, что сказала ей бабушка. Она в безопасности в монастыре при Храме – если только кто-то не принесет ей перстня ее бабушки.
На самом деле, после того, что ей поведала матушка Байян и припомнив предостережения Адели, она прежде всего стала задумываться о том, как бы с помощью какой-нибудь хитрости сбить мага со следа. Мертвая женщина ему не нужна, и он не станет искать ее следов.
Потому она осталась у Гордо, хотя остальные из его людей пошли в город, чтобы собрать как можно больше сведений. Она обуздала свои нетерпение и страх, понимая, что и так узнает о том, что сейчас происходит, и, кроме того, зная, что, когда повсюду шныряют стервятники Аполона и наемники Катхала, ей лучше не выходить одной.
Однако Том Краснобай не был столь терпелив. Пока так называемая Раймонда втирала снадобья в гривы коней, чтобы те стали грубыми и ломкими, он расхаживал по проходу между стойлами, прислушиваясь, не возвратились ли те, кто пошел в город. Внутри у него все кипело от нетерпения и беспокойства. А Шелира не обращала на него никакого внимания.
– Я иду в город, – наконец бросил Том, и прежде, чем она успела хоть что-то сказать, он исчез.
– Дурак, – сказала она лошади, которую сейчас обрабатывала. Лошадь дернула ушами и нетерпеливо топнула копытом.
Поскольку Том не вернулся до того, как она сама ушла, она еще больше уверилась в том, что он дурак.
– Ведь правда, ты тоже так думаешь? – спросила она лошадь.
Шелира нахмурилась – не от жуткой погоды. Что-то такое было в воздухе. Пахло опасностью, а уж этого ей и так хватало.
Но ей вдруг пришло в голову, что опасность не всегда остается тем, чем, собственно, была с самого начала...
Она закончила с лошадью и пошла к себе, в закуток. Проверила, все ли нужное ей уложено в сверток так, чтобы схватить и уйти, если что. Если в таборе что-то начнется – а может и не начаться – то уйти она сможет не единственным путем.
Шелира села и стала смотреть, кто возвращается.
Цыгане и Владыки Коней, которые просочились в город, возвратились группой вместе со всеми домочадцами Гордо, которые в этот день бродили по улицам. Затем ворота заперли.
Одним из вернувшихся был Илия. Как только он увидел ее у дверей конюшни, так сразу же пошел к ней.
– Что... – начала было она, но он перебил ее.
– Зайдем внутрь, – сказал он, тревожно озираясь по сторонам и, взяв ее за руку, потащил под крышу.
– Вдовствующая королева скончалась незадолго до заката, – почти прошептал он. – Они устроили в честь ее бдение. Сама первосвященница пришла отпевать ее. И тут случилось чудо. Я своими глазами видел.
Вид у него был такой ошарашенный, что она не могла ему не поверить.
– Чудо? – недоверчиво повторила она. – И все это видели?
Ей все это казалось невероятным, хотя многие из людей Гордо подтверждали это.
– Своими глазами видел, – упорно стоял на своем Илия. – Сердце начало кровоточить! Дождь красных капель полился на гроб! Это все видели, и это было тогда, когда наемники на нас напали.
Кровь отхлынула от щек принцессы, руки и ноги похолодели, словно вода в каналах зимой.
– Наемники Катхала напали на вас? В святом месте? Она не могла поверить. Даже эти подонки Катхала не были настолько тупы, чтобы осмелиться на такое!
«Однако им хватает дури торчать на улицах в такую бурю, – мрачно подумала она, поскольку всю дорогу от реки ей приходилось от них прятаться. – Стало быть, и напасть на Храм дури хватило».
– Прямо в святом месте! – мрачно заверил ее Илия. – Они загоняли людей в Храм, затем начали их избивать древками копий. Первосвященница пыталась их остановить, но они прекратили избиение, лишь когда появился принц Леопольд со своими солдатами. Он выгнал их и заверил первосвященницу, что больше таких инцидентов не повторится.
– Инцидент! – фыркнула она. – Я не назвала бы нападение на безоружных людей на святой земле инцидентом!
– Я тоже, – кивнул Илия, стиснув зубы, хотя у него-то была другая вера, не та, что проповедовал Храм. – И обстановка в городе напряженная, очень напряженная. Кат-халу – точнее, его наемникам – дали по носу, и мы думаем, что лучше отсидеться пока за крепкими стенами.
Она угрюмо кивнула, страстно желая, чтобы ей не пришлось идти за этими проклятыми книгами, но надежды на это не было. – Спасибо, что зашел, Илия, – поблагодарила его она. – И.., и будь я на твоем месте, я бы спросила матушку Байян о смерти вдовствующей королевы.
– Да? – с сомнением спросил Илия, а потом, поняв, воскликнул:
– Ага! Ну, хорошо. – Теперь вид у него был малость повеселее, но только малость. – И все же в городе очень опасно, и на твоем месте я остался бы дома.
– Или если бы мне пришлось идти, я пошла бы по-кошачьи, – пообещала она ему, зная, что не может пообещать, что останется. – Пойду в темноте, по крышам.
«Насколько буря позволит. Спасибо, плясать на мокрой черепице я не намерена».
Буря разразилась сразу после ее ухода. Если Шелира и не шла по крышам, так уж такими закоулками, по которым ни наемники, ни черные стервятники не могли бы за ней просочиться. Иногда она шла по узеньким, словно ниточки, тропкам, иногда перелезала через стены, пробиралась садами, а иногда действительно ползла по крышам. К счастью, когда буря началась, она была внизу, иначе ее сдуло бы ветром!
Буря застала ее в тот момент, когда Шелира вышла из лабиринта переулочков к одному эллингу на берегу, рядом с мостом. Если бы она не пообещала бабушке, что добудет эти книги, она повернула бы назад сразу же, как буря обрушилась на Мерину и всех, кто жил в этом городе. Но она чувствовала, что ей необходимо принести эти книги Адели, и это чувство было столь же сильно, как и необъяснимо, и она заставляла себя идти навстречу ветру и дождю, пока не добралась до эллинга.
Эллинг с виду казался заброшенным, хотя был построен основательно, из кирпича и камня. Дверь была заперта, но, чтобы проникнуть в это здание, Шелире не нужны были ключи.
После нескольких попыток она нажала в определенном порядке на нужные кирпичи, и потайная дверь в стене отошла в сторону, ровно настолько, чтобы девушка смогла проскользнуть внутрь и спрятаться от бури.
Она стояла на широкой доске у внутреннего дока. Сто-" яла довольно долго, стряхивая с себя воду. Док был значительно шире, чем обычно, но на то были свои причины. Там стояла лодка – изящная, темная, похожая на щуку. Но на сей раз принцесса пришла не за лодкой. Она осторожно спустилась к самой воде и нащупала ногой опору. Вода в реке стояла высоко, но не настолько, чтобы окончательно затопить второй дощатый настил, спрятанный под первым.
Это был узкий проход, который вел к стене, примыкавшей к мосту, и когда Шелира добралась до стены, настил опирался уже не на сваи, а на крепкий камень набережной. На сей раз не нужно было нажимать на кирпичи, а просто вынуть несколько штук, чтобы открылся проход в бывший – а может, и настоящий – воровской лаз.
Она вползла внутрь вперед ногами и легко спрыгнула на пол. Оставила кирпичи на каменном полу, скрытом под настилом. Вероятность того, что кто-то в такое время войдет в эллинг и обнаружит их, была слишком мала.
Она пошла по туннелю, ощупывая дорогу, не осмеливаясь зажечь свет. Неизвестно, кто еще может тут бродить, хотя она и была уверена, что, кроме Тигра, никто не знает этого хода.
И все же оставалась вероятность, что потайные ходы вне стен дворца могут быть случайно обнаружены чужими. Этот эллинг тоже строили не люди Дома Тигра. И она об этом помнила.
В туннеле пахло плесенью и сыростью. Странно, что так близко к реке он оставался относительно сухим. Раз она наступила в лужу, раз услышала капанье воды – и все. Наконец она нащупала тупик и ряд железных колец, вделанных в кирпичную стену.
Туннель не то чтобы проходил под рекой – на самом деле, он шел над ней, но был спрятан под мостом. Мост проходил между двумя сторожевыми башенками, и эта лестница выводила к стене одной из них на этой стороне реки, а оттуда шла круглая труба, встроенная прямо под каменное покрытие моста. Архитектор намеревался предложить передавать сообщения и посылки между двумя башенками с помощью собак, но эта идея показалась тогда такой дурацкой, что проход заложили. И трубой этой не пользовались до тех пор, пока о ней не узнали контрабандисты и не построили эту шахту, которая вела с нижнего этажа к самой трубе.
Они довольно успешно им пользовались, пока их не поймали, и тогдашняя королева-мать, женщина весьма очаровательная и в придачу обладавшая невероятным магическим Даром, убедила их поведать о своей тайне.
Насколько Шелира знала, после этого ход стал тайной Дома Тигра. И она никогда не видела подтверждений тому, что кто-то еще им пользуется.
Она поднималась вверх, пока ее рука не уперлась в пустоту. Подтянулась и в полной темноте скользнула в трубу.
Потом ей пришлось ползти по самой трубе. Это был долгий и утомительный путь, причем ползти приходилось на карачках, потому как выпрямиться тут было невозможно. Она ощущала дрожь моста – река ревела внизу, пенясь у быков моста.
Наконец она снова почувствовала рукой пустоту и спустилась по лестнице вниз, в башенку, представлявшую собой зеркальное отображение той, на другом берегу.
Внизу Шелира немного отдохнула, затем продолжила путь. На сей раз она через некоторое время нащупала деревянную дверь, которая открывалась совершенно обыкновенным образом. Она открыла ее и потом закрыла за собой. С удовольствием взяла с полки на уровне левого плеча всегда там хранившиеся свечу и кресало Наконец-то можно зажечь свет!
После темноты он просто ослепил ее. Может, она и привыкла двигаться в темноте вслепую, как крот, но это не значило, что ей так нравилось. Остальной путь будет значительно проще, поскольку туннель, который вел к Летнему дворцу, был построен архитекторами Дома Тигра. Контрабандистам нужно было только переправить груз через реку мимо таможенных постов, чтобы не платить налог. А Тигру нужен был потайной ход для побега как из Летнего, так и из Большого дворцов.
Теперь, когда Шелира могла видеть, она двигалась вперед быстрым шагом Но хотя идти было гораздо легче, чем ползти на карачках, когда она добралась до следующей двери, спрятанной в каменной стене в тупике, она страшно устала и была рада, что наконец достигла цели.
Она нажала на определенный кирпич, сунула руку в открывшееся отверстие и нажала на рычажок потайного механизма. Стена повернулась вокруг оси, открывая вход. Когда дверь встала на место, Шелира наклонилась, высматривая на полу кусочки бумаги, поскольку она была уже в Летнем дворце, а это было единственным местом, кроме владений Гордо, где у нее был доверенный человек.
Хозяйство здесь вела старая нянюшка Шелиры, которая вынянчила еще Лидану, а до того была любимой камеристкой и наперсницей Адели. Ее звали Нан, но, когда она стала няней, ее имя с неизбежностью превратилось в Нанни. Нанни Шелира доверяла больше всех. И Нанни в первую очередь должна была узнать, что происходит с ее любимицами, а обрывки слухов, приходящие из города, наверняка тревожили ее. Шелира ни на мгновение не задумывалась – нечестно было держать старушку в неведении. Другие слуги были просто слугами. Может, они и были верны Тигру, но в первую очередь они заботились о собственном благополучии. А Нанни была членом семьи.
Потому когда Шелира впервые пришла в Летний дворец, чтобы спрятать свое снаряжение, она все рассказала Нанни и договорилась о том, как и где оставлять ей послания, поскольку захватчики рано или поздно придут и сюда, и Шелира хотела все узнать заранее, чтобы не напороться на них. А за это она обещала сообщать Нанни обо всем, что творится в городе.
Вот оно! На полу лежал туго свернутый листок бумаги, прямо под резным изображением Тигра на входной двери. Она увидела его через отверстие в глазнице Тигра, вынув деревянный глаз. Шелира схватила листок и развернула его.
«Прежде дворца зайди ко мне!!! Тута опасно!» – прочла она.
У нее мурашки побежали по спине. Наверное, что-то случилось, может, солдаты заняли дворец... Шелира надеялась только, что это были просто имперские солдаты, а не слуги Аполона.
Она прошла по лабиринту потаенных ходов к комнатам слуг. У Нанни там была маленькая комнатка, а в ней дверца, которую ей показала Шелира на случай поспешного бегства. Там, прямо под дверью, лежал еще один листок с таким же сообщением.
Шелира задула свечу и тихонько поскребла дверь.
– Нанни? – прошептала она.
Из темноты послышался облегченный вздох и стук огнива. Зажегся светильник, выхватив из темноты морщинистое лицо лежавшей в постели женщины. Волосы ее были спрятаны под чепцом, а на плечах лежала шерстяная шаль.
– А я-то все смотрела в темноту, ждала, что ты придешь, милая, – сказала старушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48