Да к тому же имеет наглость собирать сведения о ней!
– В прошлом году мама наняла себе учительницу греческого языка, которая и двух слов связать не могла, в позапрошлом – библиотекаршу, якобы составить каталог книг, которых в ее доме всего-то штук пятьдесят, а для «музыкантши» даже роялем обзавелась. – Он от души расхохотался, грубые черты его лица смягчились. В них появилось что-то мальчишеское. – Вы, пожалуй, самая удачная ее приманка. Если бы я действительно склонен был жениться, то мог бы поддаться искушению…
Маджи отвернулась, лишь бы не смотреть ему в глаза, припомнила, как едва не поддалась чарам Никоса, его поцелуям и ласкам… Боже! Как бы возненавидела она себя, узнав наконец, что он собой представляет! Надо же было судьбе свести ее с человеком, занимавшимся тем самым бизнесом, который когда-то привел ее подругу к гибели. От одной этой мысли мутило.
– Не льстите себе, мистер Костаки. Вы были бы последним мужчиной на земле, за которого я согласилась бы выйти замуж, – сухо произнесла Маджи и поднялась с шезлонга.
Одним упругим движением тот вскочил, обнял ее за обнаженные плечи.
– Не прикасайтесь ко мне!
– Я и не подозревал, что это так неприятно.
– Теперь знаете…
Прищурившись, он вгляделся в ее бледное лицо.
– Вы стали какой-то другой. Не понравилось оказаться пешкой в маминой игре? Чепуха, не берите в голову.
– Если вы сказали правду, сегодня же уйду! Я действительно не хочу быть пешкой, особенно в руках такого типа, как вы.
В его голосе зазвенела сталь:
– Что за оскорбительные намеки? Я такого не прощаю!
– И не надо. – Маджи не собиралась препираться с человеком, который по сути был немногим лучше обычного сутенера. – Пропустите. Ноги моей больше не будет в этом доме!
– Нет, дорогая! – Он решительно преградил ей путь к отступлению. – Вы подписали шестимесячный контракт, и я намерен настоять на его выполнении, иначе привлеку к судебной ответственности и выкачаю из вас все до последнего пенни.
Маджи откинула голову назад. Ее сверкающие зеленые глаза столкнулись с безжалостными глазами Никоса. Она поняла, что он так и поступит. В нем не осталось и намека на ироническую – насмешливость.
– Не сомневаюсь, – сказала Маджи, не скрывая своего отвращения.
Его взгляд был не менее презрительным.
– Вы меня разочаровали, Маджи. Бросить вызов мужчине, чтобы возбудить его интерес, – это же старейший на свете трюк! А я, глупец, почти поверил, что вы не способны к интригам в духе моей матушки… Что ж, давайте померяемся кто кого… – Он поднял руку и властно взял девушку за подбородок. – Как говорят спортсмены, пусть победит сильнейший.
– У меня нет желания состязаться, тем более с вами, – холодно парировала она.
– А я хочу, Маджи, вы меня заинтриговали, – хрипло произнес Никос. – Я имею в виду не самолюбие, а другие чувства, в которых нам обоим необходимо разобраться.
Прежде чем Маджи поняла, что он намерен немедленно поцеловать ее, она окунулась в черный омут глаз. Сопротивляться его губам оказалось бесполезно. Девушка задрожала, когда сильные объятия сжали ее. Рука Никоса скользнула к ее ягодицам. Ошеломленная стремительностью нападения, она всем телом ощущала лихорадочную мужскую ласку, перед которой практически была безоружна. Надо же вздумать загорать, чтобы оказаться перед ним почти обнаженной. Его сексуальное возбуждение невольно передавалось и ей, распаляя обоих.
– Я хочу тебя. – Гортанный шепот вдруг отрезвил ее. Скольким женщинам он говорил эти же самые слова? Сколькие поддавались его очарованию и каялись потом? Она похолодела.
Почувствовав, что Маджи не отвечает, Никос вопросительно вгляделся в ее бледное как полотно лицо. Он глубоко вздохнул, отстранил девушку от себя.
– Вы правы, я опять выбрал неподходящий момент… В первый раз заниматься любовью мужчина и женщина должны в соответствующей обстановке, а не на ходу…
Маджи вспыхнула, а он, как ни в чем не бывало, поднял с газона свой пиджак и зашагал к дому.
– Заниматься любовью можете где и с кем угодно, только не со мной! – крикнула она ему в спину. Взмахом руки Никос дал понять, что слышал, но даже не оглянулся.
Глава 5
Маджи готова была убить его. Был бы под рукой нож – немедленно всадила бы ему в спину. Животное! Самоуверенный самец! Играет с ней, как кошка с мышкой!
Нет, он не стоит того, чтобы из-за него отправиться в тюрьму. Девушка поклялась найти способ досадить, вернее отомстить мистеру Костаки. И за себя и за всех слабовольных женщин, какой оказалась и ее Шейла… Она знала, как сделает это.
– Я должен извиниться перед вами, Маджи. – Темные глаза Никоса светились золотом в мерцающем огне свечей.
Они ужинали в небольшом французском ресторанчике, где Дороти заказала столик по случаю приезда сына. Она заранее радовалась как дитя чудесному вечеру втроем. Маджи же думала, под каким предлогом отказаться. А вышло все наоборот.
Мать и сын довольно долго разговаривали в гостиной, причем Маджи показалось, что на повышенных тонах. Оба были возбуждены, особенно хозяйка. В результате та наотрез отказалась от ресторана, сославшись на головную боль. В тот момент Маджи решила: видимо, Никос прав насчет макиавеллиевских наклонностей матери.
Как ловко Дороти проделала сей трюк – ушла в сторону, вынудив тем самым согласиться Маджи. И вот они здесь. Ужинают вдвоем при свечах, обмениваясь ничего не значащими фразами. Но то, что Никос Костаки вдруг попросит извинения, она уж никак не ожидала.
– Вы просите прощения?.. Невероятно!
– Пожалуй, – на удивление покорно отозвался он. – До сегодняшнего дня, пока матушка сама не рассказала, я не знал, что она вывихнула плечо и действительно нуждается в постоянной медицинской помощи. Нелепо делать тайну мадридского двора из того, что Дороти хочет жить самостоятельно. Я уважаю ее желание. И хотя вместе со мной ей было бы спокойней, настаивать не собираюсь. Из всей этой ситуации я четко понял: вы для матушки не приманка, чтобы заманить меня в ловушку, а естественная потребность иметь при себе опытную сиделку. Еще раз извините за мою неуместную в данном случае недоверчивость.
Уж не должна ли я чувствовать себя польщенной, коли этот кретин снимает с меня подозрение в заговоре? – подумала раздраженно Маджи. Он всерьез считал меня прожженной интриганкой, унижал, измывался, а теперь надеется, я прощу? Ну уж нет. Пусть получит что заслужил, красавчик!.. Никос Костаки, одетый в черный смокинг, подчеркивавший его ладную фигуру, выглядел великолепно. Еще недавно девушка оробела бы, глядя на такого мужчину. Недавно – да! Но только не сейчас. Слишком хорошо она его узнала.
– Могу ли я расценить ваше молчание, Маджи, как прощение себе? – чуть усмехнувшись, спросил Никос. – Если так, то почему бы нам не начать с самого начала… – Он ласково накрыл ее руку, лежавшую на столе, своей. – Говорят, нельзя в одну ту же воду войти дважды, но, может, попробуем и нам повезет?..
– Почему бы и нет? – прошептала Маджи, ибо в ее голове зародилась столь смелая идея, что она поразилась собственной коварности. Ответив на его пожатие, опустив ресницы, робко добавила: – Хорошо. Попробуем.
Его карие глаза победно сверкнули.
– Отлично, тогда забудем все. Я приглашаю вас к себе.
Никос фактически силой поднял ее на ноги. Бросив несколько купюр на стол и не отпуская ее руки, вывел Маджи из ресторана и усадил в свой черный «ягуар».
Девушка внутренне кипела от такого властного обращения, но старалась не выдать себя. Ишь, как ему не терпится поскорее в койку, аж руки дрожат! Никос действительно с трудом совладал с ключом зажигания и завел мотор в то время, как Маджи исподтишка наблюдала за ним, с откровенным цинизмом оценивая его состояние. Даже заерзал, трусы, небось, жмут от перевозбуждения. Подавив отвращение к ненавистному ей мужчине, она сжала зубы и преднамеренно придвинулись к нему. Прислонила голову к широкому плечу и как бы ненароком коснулась его напряженного бедра…
Подъехав к дому, Никос молча высадил девушку из машины и проводил к лифту. Как только дверцы закрылись, он грубо обнял ее, сильно прижал к себе. Под натиском языка, проникшего ей глубоко в рот, она чуть не задохнулась. А когда мужские руки уверенно обежали все тело, ноги ее предательски ослабели.
К счастью, лифт остановился, дверцы раздвинулись.
– Никос, – тихо произнесла она, упираясь в его твердую грудь, – мы приехали.
– Слава Богу! – простонал он, посмотрев ей в лицо потемневшими от страсти глазами.
В широком коридоре была только одна дверь, и Никос сунул слегка дрожащей рукой ключ в замок. Потом повернулся, обнял Маджи за талию и ввел в квартиру…
Девушка огляделась. Здесь было изысканно уютно. Фотографии родственников, полотна признанных мастеров на стенах. Почетное место занимала картина, похоже, принадлежавшая одному из импрессионистов. Глубокие кожаные кресла и два дивана располагались так, что в них можно было наслаждаться теплом от камина и одновременно видом из окна. Шторы были раздвинуты, и весь Лондон казался как на ладони.
– Не могу поверить, что ты здесь, Маджи. – Глубокий голос Никоса прозвучал у нее за спиной, и она снова оказалась в его объятиях. – Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу. С того самого момента, когда на Крите ты сбила меня с ног, я жаждал одного – оказаться с тобой в постели… – Его губы осыпали легкими поцелуями ее глаза, щеки, кончик носа, все лицо… Маджи была потрясена такой нежностью. Чего-чего, а этого она никак не ожидала. – Возможно, во мне говорило уязвленное самолюбие, и я хотел наказать тебя, взяв реванш на другом поле. – Губы Никоса ласково пробежали по ее шее, когда она откинула голову назад, пытаясь избежать жадного рта. Не получилось. От горячего поцелуя сердце девушки отчаянно забилось, и она едва не забыла, зачем пожаловала сюда.
– Наказать меня? – прошептала Маджи. В наказании нуждается Никос, она должна помнить об этом, ни на секунду не расслабляясь!
– Знаю, знаю, глупая мужская гордость. Но когда мы оказались на острове на пляже, красота твоего тела, песчинки на нежной коже груди, то, как ты смутилась от моего прикосновения, – все это перевернуло меня. Сам не знаю, что произошло со мной. Я потерял покой… Мне даже стало наплевать на то, что ты – очередная ловушка, расставленная «заботливой» мамой. Я помимо воли, как на заклание, стремился попасть в нее. Помнишь, однажды на яхте ты явилась на ужин в этом же вечернем платье. Ты в нем умопомрачительна! Родственников и посторонних рядом с нами было слишком много. И мне не следовало бы при всех говорить, что ты нужна мне… Вырвалось само. Но я сказал тогда правду…
Он говорил взволнованно, искренне, нежно, и Маджи хотелось ему верить. Но в то же время точил червь сомнения. С его-то богатым сексуальным опытом немудрено научиться так бойко лгать. Она сама была свидетельницей тому, как на яхте Никос разделил свою постель с Элизабет. Вот в чем правда, а не в сладких речах, которыми можно заслушаться.
– Я пытался держаться подальше от тебя, но последние две недели, пока мы не виделись, превратились в ад. Я скучал по этим рыжим волосам и изумрудам глаз. Я думал о твоем теле в самые неподходящие моменты, пока сегодня не понял, что сойду с ума, если наши отношения не получат логического завершения… и ты не станешь моей. Маджи была опасно близка к тому, чтобы забыть, зачем она здесь, и только когда почувствовала, как Никос распускает молнию на спине платья, собрала остатки самообладания.
– Подождите, Никос, – произнесла она дрожащим голосом. – Вы сами сказали – наши отношения требуют логического завершения. Но брак – очень серьезный шаг. Вы уверены, что готовы сделать его? Вы же закоренелый холостяк!
– Брак? Кто, черт побери, говорит о браке? – Он отпустил Маджи и отпрянул назад, как если бы был поражен электрическим ударом. Маджи прикусила губы, подавляя рвавшийся наружу смех.
– Извините, если не так что-нибудь поняла, – продолжала играть роль девушка. – Но боюсь, это единственный способ получить меня.
Глаза Никоса угрожающе сощурились.
– Я хочу, чтобы ты стала моей – вот как я сказал. И твои увертки меня не остановят. Так и будет!
Он пробежал нежным длинным пальцем по подбородку, горлу, обнаженному плечу, груди, обтянутой легкой тканью, так что сосок моментально набух. Лицо Никоса удовлетворенно засветилось: он сразу уловил, как отреагировало ее тело.
– Господи, какое самомнение! – Маджи резко высвободилась и решительно направилась к двери.
Никос действовал стремительно – схватил ее за плечи, развернул лицом к себе. Его глаза стали холодными.
– Зачем притворяться? Ты же хочешь меня! И нечего изображать недотрогу, – цинично процедил он. – Массаж – профессия не для скромниц. Сотни мужчин, должно быть, испытали твою ласку. Неужели же ты всегда требовала брака, прежде чем удовлетворить их желание? – Он насмешливо приподнял одну бровь. – Игра в целомудрие не обманет меня и на секунду. В твои годы и при солидном опыте постоянной работы с мужчинами – это просто нелепо… Так что не делай слишком высокие ставки, а то я решу, что игра не стоит свеч.
Презрение переполняло в это мгновение девушку. Ей действительно пришлось вкалывать ради того, чтобы выкарабкаться и стать на ноги, а он обливает ее грязью? Да как он смеет! Надеялся, она упадет к его ногам, как зрелый плод? Что ж, его ждет жестокое разочарование.
– Тебе вряд ли удастся трюк насчет женитьбы, какой бы невинный овечкой ты ни прикидывалась. – В его словах и улыбке не было юмора. – Я ничего не покупаю, не сняв сначала пробу.
– Не сомневаюсь, – с отвращением произнесла Маджи, зная, на какую низость он готов, лишь бы заработать деньги.
– Так чего тогда возмущаешься? Взглядом Никос смерил девушку с головы до ног, как бы оценивая ее стать, прищелкнул языком, мол, годится, облапил бедра, прильнул к губам, стараясь разжечь в Маджи желание. Ответом ему был ледяной холод. Брови Никоса удивленно сошлись на переносице.
– На яхте ты была возбуждена, быть может, смущена моими домогательствами, но и более восприимчива. Теперь же… как льдышка.
– Сейчас мы одни и вы гораздо опаснее… – прервала его девушка. Если она собирается осуществить свой план мести, ей следует быть осторожнее. Нельзя даже на миг позволить Никосу заподозрить, до какой степени она его презирает.
Он долго изучающе смотрел на нее.
– Ты хочешь сказать, что боишься? Давай уточним – меня или себя?
– Может, и вас, и себя, – робко ответила Маджи. – Вы слишком напористы, Никос. – Она чуть не поперхнулась, произнося ненавистное имя, он же расценил заминку на свой лад.
– Маджи, глупенькая, меня-то уж ты напрасно боишься. Я никогда не обижаю женщин, совсем наоборот. Я хочу лишь заняться с тобой любовью. – Последнее прозвучало как стон, и он вновь притянул девушку к себе.
Инстинкт подсказывал Маджи немедленно освободиться от жадных мужских объятий. Она чувствовала, как бьется его сердце. Не дав одуматься, Никос подхватил ее и осторожно опустил на софу.
Нет. До определенного момента она стерпит поцелуи и ласки, когда же Никос отчаянно захочет овладеть ею, повторит требование о браке. Если Маджи правильно разобралась в его характере, он не выпустит добычу даже в экстремальной для себя ситуации, ведь такому упрямому человеку главное одержать победу и покорить!.. И вот, как только обручальное кольцо окажется на ее пальце, она скажет ему правду и высосет из него все до последнего пенни. Пусть уж лучше его грязные деньги пойдут на приюты и другие благотворительные цели, на лечение тех же наркоманов… Если кто и должен заплатить за все, так это Никос!
– Мадж, не притворяйся мертвой царевной. Я же не извращенец какой-то… – Грузно нависший над ее телом Никос чуть приподнялся.
Даже дрожанием ресниц она не выдала своих мыслей, обвила руками его шею, прильнула к груди.
– Вы захватили меня врасплох, – залепетала девушка, запуская пальцы в густые темные волосы на затылке, хотя желала в тот момент одного – задушить дьявола…
Он слишком хитер, она должна делать вид, что тоже сгорает от нетерпения. Маджи провела языком по его губам, почувствовала, как они дрогнули от этой пробной ласки, и поздравила себя с хорошо сыгранной ролью. Но ситуация мгновенно изменилась. Он моментально взял инициативу на себя, откровенно и ясно заявив о намерениях.
Его язык погрузился во влажную глубину ее рта, а рука проскользнула между телами. Маджи затрепетала, ощутив жар, внезапно охвативший низ живота и набухшую грудь. А когда Никос сквозь тонкую ткань платья чуть прикусил зубами сосок, она изогнулась дугой, в испуге задыхаясь от силы собственной реакции.
Нет! – вопил ее разум. Этого не может быть! Однако тело упорно не подчинялось голове.
Маджи и опомниться не успела, как Никос стремительно задрал платье до талии, стараясь раздвинуть ей ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16