– Еще раз скажи мне, это что за парень? Энни с улыбкой в глазах посмотрела на Джейка:
– Джейк. Мой муж.
– О, дорогая моя. Тебе повезло. И как он в постели?
Пухлые щеки Хелен порозовели. Она потрепала старушку по руке:
– Перл, дорогая, такие вопросы в приличной компании не задают.
– Вздор!
Хелен откашлялась:
– Ей опять дали другое лекарство – она всегда так ведет себя, когда начинает пить что-то новое.
Шип подмигнул Джейку:
– А старушка-то – крутая. Правда? Лорен опять толкнула своего бойфренда.
– Не говори что-то про людей, если они могут тебя услышать. – Она округлила глаза и с извиняющимся видом сказала Энни: – Эти парни иногда такие дебилы.
Перл поправила свой слуховой аппарат:
– Дебилы? Это что, так вафли называются? Энни приобняла старушку за плечи:
– Да, Перл, именно так.
Все засмеялись. Энни повернулась к Джейку:
– А почему ты нам не предлагаешь выпить? Перл, наверное, с удовольствием выпьет лимонада, а я пока пойду переоденусь.
Энни вернулась через двадцать минут, волосы ее были влажные после душа. На ней было длинное платье абрикосового оттенка без рукавов.
– Роскошно выглядишь, – сказал Джейк.
Ему было приятно, что от его слов щеки ее порозовели, а глаза засияли.
Энни отвернулась от него, видимо не желая, чтобы он видел, как подействовали на нее его слова.
– Шип, раз ты у нас такой специалист по питанию, может, поможешь мне сделать салат?
– Конечно.
Дождь продолжал стучать по крыше, когда они собрались в столовой. Еда была простой и вкусной, беседа оживленной и веселой. Джейк, подняв голову от тарелки с бифштексом и домашним хлебом, приготовленным Энни, оглядел стол. Шесть месяцев назад он ни за что бы не поверил, что будет обедать в столь странном и разнородном обществе: юнец с розовыми волосами и его девушка с татуировкой, выжившая из ума старуха, адвокат, практикующий в доме для инвалидов, рабочий на ранчо в комбинезоне и его жена, которые, казалось, только что пришли с поля. Еще более странным было то, что он от души наслаждался беседой.
«Все благодаря Энни», – подумал он. Только она способна собрать вместе таких разных людей. Она действительно необыкновенная – веселая, мудрая, причудливая, ласковая, нежная, сексуальная.
Мысль его застопорилась на последнем слове, и он посмотрел на Энни. И понял, что не может оторвать от нее взгляд.
В конце обеда Энни подняла бокал:
– Мы забыли произнести тост. За Джейка – за то, что он сделал решительный шаг к своей мечте.
– Внимание, внимание! – воскликнула Перл. Зазвенели бокалы.
Хелен тоже подняла свой бокал:
– А я хочу, чтобы мы выпили за Джейка и Энни, которые сегодня отмечают четыре месяца со дня своей свадьбы.
Джейк взглянул на Энни. Было ясно, что она тоже забыла про эту дату.
Четыре месяца. Остается всего один. Мысль об этом почему-то ударила его сильнее, чем дождь о крышу.
– О Господи! – На лице Перл появилась хитрая улыбка, глаза ее таинственно замерцали. – Юбилей новобрачных. Нам лучше убраться отсюда и оставить их заниматься тем, чем обычно занимаются новобрачные.
Энни чуть не поперхнулась.
– Боюсь, что этот ливень нас здесь на всю ночь задержит, – сказал Бен.
– Почему? – спросил Генри.
– Речка быстро разливается. Во время такого сильного ливня она может залить дорогу.
– Может, послушаем погоду по телевизору? – предложила Хелен.
Джейк включил в гостиной телевизор, и все уселись перед ним. Прогноз, мелкой строкой бежавший под изображением на экране, подтвердил, что в трех округах объявлено предупреждение о возможном разливе реки. Ожидалось, что дождь продлится еще несколько часов.
Бен направился в сторону кухни:
– Съезжу посмотрю, что там такое. Оставайтесь здесь.
Он вернулся через двадцать минут, его ковбойская шляпа вся промокла. Он стряхнул с нее в гараже воду и вошел в кухню, где Энни, Джейк и Хелен мыли посуду.
– Дорогу залило. Боюсь, что уехать сегодня ночью никто не сможет.
Шип и Лорен пожали плечами.
– Забот-то тебе с нами, – посочувствовала Хелен.
– Без проблем, – ответила Энни. – У меня еще от бабушки осталась упаковка зубных щеток. И потом, ты знаешь – у нас три комнаты для гостей.
– И как ты нас расселишь? – спросила Перл.
– Ну, в одной будут спать Бен и Хелен, – начала перечислять Энни.
– Мы с Генри займем вторую, – подхватила Перл. – Бог мой, представляю, как об этом будут сплетничать.
На лице Генри появилось выражение тревоги.
– Может, поселим Генри в одной комнате с Шипом? – быстро предложила Энни.
– Хорошо, – согласилась Перл. – Тогда Лорен и я будем вместе. Я умираю от желания рассмотреть ее татуировку и наколки. Хочу себе тоже сделать.
Джейк не смог удержаться от смеха.
– А куда нас с Шипом? – спросил Генри.
– Надеюсь, что вам будет удобно в комнате в конце коридора, – сказал Джейк. – Там две кровати.
В этой комнате Джейк всегда спал сам. Энни взглянула на него, широко открыв глаза. Свет мигнул и погас. Столовую освещали лишь свечи на столе.
Перл недоуменно покрутила головой:
– Что случилось?
– Свет выключили, – пояснил Джейк. Перл тупо посмотрела на Джейка:
– Еще раз скажите, кто вы такой?
– Я Джейк.
– А где вы будете спать? – спросила она.
– С Энни, конечно, – сказала Хелен. – Они ведь женаты. Забыла?
Перл улыбнулась:
– Ну да, они-то уж…
– Перл, – предупреждающе произнес Генри. Она, закрыв рот ладошкой, захихикала.
– Иногда я говорю то, что не положено. Это возрастное, – поделилась она, наклонившись к Шипу. – Это лучшее из того, что несет с собой старость.
Энни показалось, что наступил важнейший момент в ее жизни, когда она, войдя через час со свечой в руке в спальню, увидела там Джейка на своей кровати, босого и голого по пояс. От вида его обнаженной груди у нее подогнулись колени, а сердце забилось, как мотылек около лампы.
– Все устроились? – спросил он.
– Да, пожалуй. – Энни покончила с раздачей полотенец, зубных щеток и фонарей. Пламя свечи в ее руке заколебалось, пока она закрывала дверь.
Рот Джейка скривился в улыбке.
– Отдаю тебе должное, Энни. Когда ты устраиваешь празднество, у тебя это интересно получается.
– Я не могу отвечать за непредвиденное.
Джейк усмехнулся. Последовала долгая пауза. Свет свечи и стук дождя по крыше делали комнату похожей на сторожку в лесу.
– Вечер был славный.
Энни поставила свечку на туалетный столик:
– Отмечать серьезные события в жизни очень важно. А решение бросить работу, чтобы заняться тем, о чем мечтаешь, – это серьезное событие.
Джейк невесело улыбнулся.
– Хотел бы я знать, о чем мечтаю. – Покачав головой, он откинулся на подушку. – Энни, как ты думаешь, теряет ли человек право на мечту, если его мечта губит еще чью-то мечту?
Энни вопросительно посмотрела на него:
– Чью же мечту ты разрушил?
– Тома. Сьюзен. Рейчел. Своих родителей. Сердце Энни дрогнуло.
– Почему ты так говоришь?
– Этот несчастный случай. Я тебе никогда не рассказывал, но вести машину должен был я. – Даже при свете свечи она видела боль в его глазах. Не произнеся больше ни слова, Энни села на кровать, ожидая, что он скажет дальше.
Помолчав некоторое время, Джейк продолжил:
– Мои родители прилетали из Европы – возвращались с медицинской конференции, и я сказал им, что встречу их в аэропорту, но застрял на совещании. У Рейчел был выходной, и я позвонил ей и попросил сделать это вместо меня. – В окно ударил порыв ветра. – Это я должен был быть в той машине. Я, а не Рейчел. Рейчел осталась бы жива. У Тома и Сьюзен по-прежнему была бы дочь.
Энни положила ладонь ему на руку:
– О, Джейк, я уверена – они никогда так не думали.
– Они никогда не говорили это вслух, но как они могли об этом не думать? Я думаю об этом каждый день.
– А сейчас ты чувствуешь себя виноватым, потому что уходишь от Тома. – Все встало на свои места, разъяснилось. Она погладила его по плечу. – Джей, это был несчастный случай. Ты не должен винить себя за это.
– Нет, должен. – В его голосе звучала горечь, как в первый день их встречи.
– Ты чувствуешь себя виноватым в том, что остался жив. Я тебя понимаю. – Она дотронулась до его руки, и их пальцы переплелись. – Я была в колледже, когда у моего отца случился сердечный приступ. Я тоже потом винила себя за то, что меня в это время не было дома. Я ведь умела делать уколы. Если бы я осталась дома, то, может, спасла бы его.
– Это другое, Энни. Ты была там, где и должна была быть.
– И ты тоже. – Ее глаза были такими же яркими, как свеча на столике за ее спиной. – Почти все, кто потерял близких, чувствуют себя виноватыми. Ты думаешь: «Почему я жив, а он умер? Что я сделал, чтобы помешать этому?» Это нормально так думать. Но ответ всегда один и тот же – да ничего.
Джейк какое-то время сидел не шевелясь, позволяя ее словам врачевать его сердце и душу.
– Ты хочешь, чтобы все в жизни шло по плану. Но так бывает не всегда. Это потому, что нам не дано видеть картину в целом. – Она подобрала под себя ноги и ближе наклонилась к нему. – Вот послушай, что я об этом думаю. Жизнь как узор, который вышивается Богом, и каждая отдельная личность – это нитка. Мы должны довериться ему, пусть мудрая рука Господа управляет всем процессом, и позже мы поймем, почему наша нитка легла именно так, а не иначе.
Джейк покачал головой:
– Я не уверен, что верю в Бога.
– Ну и что? – Энни сжала его руку. – Он верит в тебя. Джейк улыбнулся: побыв с ней какое-то время, нельзя не улыбаться.
– Я тоже верю в тебя, – прошептала она. Глаза ее стали яркими, как пламя свечи. – Я верю в то, что ты хороший человек. И не сомневаюсь: если бы ты знал, что произойдет несчастный случай, то пожертвовал бы своей жизнью, чтобы предотвратить его.
Было непонятно, почему Джейк чуть не задохнулся от этих простых слов, но тем не менее это произошло.
– Спасибо, – сказал он.
– Не за что. Я ничего не сделала.
– Ты помогла мне. Я чувствую себя лучше. Энни пожала плечами:
– Тебе просто надо было выговориться. Это помогает.
– Ты помогаешь. – Протянув руку, он ласково коснулся ее подбородка. В груди у него стало тепло. Он дотронулся до ее щеки.
Глаза ее были нежными, губы полными и слегка раскрытыми. При воспоминании о том, каковы они на вкус, он потянулся к ним. Энни наклонилась к нему так близко, что он чувствовал на своем лице ее дыхание.
Джейку до боли хотелось поцеловать ее. Но больше всего он боялся причинить ей боль.
– Энни, дорогая. Я не хочу воспользоваться ситуацией, – сказал он хрипло. – Я могу лечь на полу и оставить тебя в покое, но если ты хочешь…
Она затаила дыхание. Сглотнув, он попытался еще раз:
– Я поступлю, как ты скажешь, решать тебе. Где ты хочешь, чтобы я лег?
Глаза ее в свете свечей были как два голубых огонька.
– Здесь, – прошептала она. – Здесь и сейчас.
Страсть, прозвучавшая в ее словах, зажгла в нем ответный огонь. Он притянул ее к себе на кровать. Поцелуй сначала был осторожным и медленным, но уже через несколько минут они, захлебываясь поцелуями, обнимали друг друга, расстегивали молнии, пуговицы, стаскивали друг с друга одежду так, как будто очищали бананы. Он раздел ее до бюстгальтера блекло-розового цвета и таких же трусиков. Она стащила с него все.
Он улыбнулся ей:
– По-моему, ты слишком тепло одета.
– Что ж, исправь это.
Он расстегнул бюстгальтер. Ее груди, полные, с розовыми сосками, напряглись, когда он пробежал по ним пальцами.
Наклонившись, Джек взял в рот сладкий сосок. Он дразнил сначала один, потом другой, пока дыхание Энни не стало прерывистым и горячим, а голова не заметалась по подушке. Он медленно гладил снизу вверх ее ноги, икры и наконец подобрался к шелковой коже ее бедер.
Энни ласкала его грудь и живот. Когда она обхватила рукой его возбужденную плоть, ему показалось, что он сейчас умрет и взлетит на небо.
– Энни, дорогая…
Она задыхалась, когда он сунул руку ей в трусики. Она была влажной, горячей, готовой – очень, очень готовой. Он стащил трусики, обнажив мягкий клубок волос тициановского цвета.
– Ты так хороша, – прошептал он. Он лежал рядом с ней и еле-еле касался ее. – Я представлял себе, какая ты голая, и боялся, что сойду с ума.
– Я тоже, – ахнула она, когда он осторожно прикоснулся к центру ее женственности.
– И когда ты об этом думала? – пробормотал он.
– Да все время. Особенно здесь по ночам.
– Вот так? Когда ты думаешь об этом, ты что-то делаешь с собой?
– Иногда.
– Покажи мне как. – Он потянул вниз ее руку, накрыв ее своей ладонью. Медленно, неуверенно она дотронулась до себя.
Это была самая эротическая сцена, которую Джейку когда-либо приходилось наблюдать. Он осторожно, круговыми движениями касался ее распухшего бутона.
– Вот так?
– Да. О да! – Энни шире раздвинула ноги, чтобы ему было удобнее. Схватив его за другую руку, она направила его палец в свою интимную гавань. – И вот здесь, я трогаю здесь, когда думаю о тебе. И я хочу… О… Джейк…
Он потрогал ее, как она показала, и возбудился до боли. Она приподняла голову:
– Джейк. Джейк, пожалуйста.
Она притянула его к себе, приподнимая бедра. Доставить ей удовольствие было для него сейчас важнее, чем получить удовлетворение самому.
– Иди сюда. – Обхватив его ягодицы, Энни направила его в свой горячий влажный рай. Она шевелилась под ним, двигаясь с ним в унисон.
Казалось, что они были рождены стать любовниками. Они меняли позиции, отыскивая друг у друга чувствительные местечки, интуитивно понимая, как нужно прикоснуться к ним, где погладить или поцеловать.
Он чувствовал, как она вся напряглась, слышал, как участилось ее дыхание. Когда Энни содрогнулась от спазма и выкрикнула его имя, он последовал за ней, погружаясь в сладкую бездну.
Уже потом, когда он пришел в себя, Джейк услышал стучавший по крыше дождь. Казалось, его звуки мягким рефреном повторяют слова хора, поющего в его душе.
На следующее утро Энни, проснувшись, обнаружила, что спала прижавшись к Джейку. Он обнимал ее одной рукой, сжимая ладонью ее грудь. Нога его находилась между ее ногами, над головой она чувствовала его теплое дыхание.
Она зажмурилась, в окно светило яркое солнце. Она не столько пряталась от него, сколько старалась продлить ночь. Это была самая удивительная, волшебная ночь в ее жизни. Ей хотелось крепко обнять Джейка, поместить его в свое сердце, спрессовать в своей памяти, как свадебные цветы в Библии ее бабушки.
Она любит Джейка. Энни знала это и раньше, но не хотела признаваться себе в этом. Она любила в нем все, любила его прошлого и такого, каким он стал. Любила страстно, искренне, глубоко.
Энни закрыла глаза, пытаясь удержать слезы, но пара слезинок выкатилась из ее глаз. Она зарылась лицом в подушку, чтобы их не было видно.
Это разбудило Джейка.
– Доброе утро, – прошептал он ей в ухо.
– Доброе утро. – Энни быстро вытерла кулаком слезы, все еще не поворачиваясь к нему.
Он отпустил, а затем снова сжал ее грудь. Она почувствовала острое желание, но отодвинулась от него.
– Я… Мне лучше встать и одеться. У нас же полон дом гостей.
– Пусть сами о себе позаботятся. – Он пробежал большим пальцем по ее соску, затем передвинул руку ниже, потом еще ниже по ее животу.
Энни постаралась подавить в себе возникшее от его прикосновений желание.
– Скоро проснется Маделин, а она еще не умеет заботиться о себе. А потом Хот-Дог-младший – его нужно вывести и…
– Хорошо, – горестно вздохнул Джейк, отпуская ее. Она села в постели, стараясь прикрыться простыней. Джейк тоже сел и откинулся на подушку в изголовье. – Но прежде чем мы выйдем из комнаты, я хочу тебе кое-что сказать.
Сердце Энни замерло, а потом отчаянно забилось. Может быть, он хочет сказать, что любит ее. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», – молилась она.
Джейк легко коснулся ее плеча:
– Это была волшебная ночь. Энни сумела лишь кивнуть.
– Я вот что думаю. Ты и я… ну в общем, нас связывает нечто большее, чем многие пары. Мы хорошо уживаемся, смешим друг друга, нам чудно в постели.
У Энни пересохло во рту.
– Поэтому у нас нет причин для развода. Почему бы нам не оставить все как есть?
Энни ждала, но слова, которые были так нужны ей, так и не прозвучали. Надежда вытекала для нее, как вода из незакрытого крана.
– Без любви – это не брак, – наконец сказала она.
Джейк дотронулся до ее руки:
– Мы оба любим Маделин.
– Этого недостаточно. – Она старалась, чтобы голос ее не дрожал. – Мои родители оба любили меня, но это не спасло их союз. А то, что они были несчастны, сделало несчастной и меня.
– Но мы же разумные люди. Если нам будет плохо друг с другом, мы разведемся.
Его слова звучали столь логично, столь упорядоченно. Но она-то испытывала к нему совсем другое.
– Так брак не сохранить. – Голос ее слегка дрогнул, но она заставила себя продолжить: – Брак – это любовь и обязательства друг перед другом. Если этого нет, все постепенно развалится.
– Не вижу причин, чтобы нам не попытаться.
– Дело в том… – «Дело в том, что я уже побывала в браке, где любовь была односторонней, и я знаю, как это тяжело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31