А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Он слышал, как прерывисто дышит Энни. Она что, тоже чувствует нечто подобное? Скорее всего да. Сексуальное возбуждение парило в воздухе, как туман над озером. Джейк видел, что Энни вся дрожит, и хотел растереть ей руки, чтобы она согрелась, но остановил себя.
– Вы замерзли. Переодевайтесь и ложитесь под одеяло.
Да что с ним происходит? Эта женщина… так неотвратимо привлекает его. А она ведь только после операции, испытывает боль.
Пока Джейк возился с пуговицами, в комнату пробралась такса, а следом за ней и Маделин, загипнотизированная ее хвостом. Он повернулся к ребенку:
– Пошли, Маделин.
Девочка проигнорировала его. Он направился в сторону двери.
– Будь умницей. Пошли со мной готовить маме обед.
Малышка подняла на него глаза, засмеялась и вновь занялась собакой. Не зная, как поступить, Джейк наклонился и взял ее на руки. Маделин принялась отчаянно вырываться, ее личико стало цвета перезрелого помидора.
– Поставьте ее на пол и позовите собаку, – предложила Энни.
– Что?
– Такса пойдет за вами охотнее.
Джейк тупо уставился на нее. Одно плечо у нее оголилось, а он знал, что под платьем у нее ничего нет.
– Мне нет дела до собаки. Я должен позаботиться о Маделин.
Энни терпеливо улыбнулась, как улыбаются выжившему из ума.
– Маделин будет кричать полчаса, если вы сделаете что-то помимо ее воли. Она очень упряма. Но если такса пойдет за вами, Маделин отправится за ней. И решит, что это ее идея.
– О! – Так просто, а он не сообразил. Джейк отпустил брыкающегося ребенка и пошел к двери. – Эй, Хот-Дог, пошли.
Собака с готовностью последовала за ним. И Маделин, конечно же, побежала следом.
Ему еще учиться и учиться, как справляться с ребенком. Надо отдать должное Энни, она умеет успокоить дочку. А вот с ним все наоборот.
Маделин плачет. Энни открыла глаза. В окно светило утреннее солнце. Часы стояли рядом с кроватью.
Девять часов. Бог мой, да она ни разу не вставала так поздно после рождения малышки! Ребенок обычно просыпался в шесть. Она, бедняжка, наверное, до смерти голодна. Похоже, что девочка уже пробралась на кухню.
Энни попыталась сесть, но тяжелый кулак боли опрокинул ее на подушку. Она все вспомнила. Аппендицит. Операция. Джейк.
При мысли о нем у Энни участился пульс. Она слышала, как лает собака. Плач Маделин постепенно затихал. Потом девочка радостно взвизгнула.
Откинувшись на подушку, Энни закрыла глаза. Джейк удивительно хорошо справляется с малышкой. И с ней тоже – призналась она себе. Он ухаживал за ней всю ночь. Хотя голова у нее была довольно тяжелой от обезболивающих таблеток, но Энни помнила, как Джейк сидел на краю кровати, подавал ей лекарства и воду. Он был без рубашки, в одних спортивных брюках. Сначала Энни подумала, что это ей снится. Он наклонился и помог ей сесть. От его прикосновения Энни окончательно проснулась. Его оголенные руки были твердыми и мускулистыми, грудь покрыта темными волосами, на подбородке – щетина, от него пахло мылом.
Энни, откинувшись на подушки, постаралась выпрямиться, несмотря на боль. Отдохнув минуту, она спустила с кровати ноги. У нее болел живот – очень болел. Но она не собиралась все время валяться в постели. К тому же доктор велел ей двигаться.
Энни добралась до ванной, почистила зубы и провела расческой по волосам. Стараясь, чтобы халат не касался шва, она босиком отправилась на кухню.
Она нашла Джейка около раковины, в которой он мыл тарелку. Маделин, сидя на высоком стульчике, пыталась очистить банан. Увидев Энни в дверях, малышка громко стукнула по столику кулаком и засмеялась.
– Ма-ма, ма-ма!
Энни улыбнулась ребенку:
– Доброе утро, дорогая. Джейк, вздрогнув, повернулся.
Энни почувствовала себя неловко, как будто она была чужой в собственном доме.
– Доброе утро, я… ээ… обращалась к ребенку. Джейк кивнул:
– Доброе утро. – Он отвернулся, но перед этим окинул ее взглядом, и ей стало неловко, что на ней только ночная рубашка и короткое кимоно. – Зачем вы поднялись?
– Пошла на запах кофе.
Джейк вытер руки о кухонное полотенце. Даже от этого слабого движения под его футболкой отчетливо выступили мускулы. Энни поневоле вспомнила, как он выглядел без нее.
– Вы не должны были вставать самостоятельно, – сказал он.
Энни пожала плечами и усмехнулась.
– Если вы не вызовете полицию, это будет нашим маленьким секретом.
Джейк нахмурился и хотел что-то сказать, но потом, видимо, передумал. Он повесил полотенце на край мойки.
– Как вы себя чувствуете?
– Более-менее. – Энни вошла в кухню. Он подвинул ей стул:
– Садитесь, я налью вам кофе.
Энни медленно опустилась на стул рядом с Маделин, стараясь не морщиться от боли. Чтобы отвлечься, она посмотрела на ноги Джейка. Он был в шортах, и его ноги, загорелые и мускулистые, были, как и его грудь, покрыты темными волосами. Она повернулась к ребенку:
– Как ты, Маделин?
Малышка хлопнула кулачком по столику стульчика и весело засмеялась.
– Она завтракает или просто играет?
– Маделин так увлечена бананом, что можно сказать, это у нее второй завтрак. Первый она съела, проснувшись в шесть.
Энни кивнула:
– Да, она ранняя пташка.
– Может, это в меня.
У Энни подпрыгнуло сердце. Ей потребуется время, чтобы привыкнуть к мысли, что это их общий ребенок.
Все так странно! Вот они втроем завтракают на кухне. Как все нормальные люди. За исключением того, что они с Джейком не женаты. Они даже не любовники. Произвели на свет ребенка, но ни разу не поцеловались.
Энни бессознательно посмотрела на его губы. Джейк подошел к ней с чашкой кофе. Их взгляды встретились. Какую-то долю секунды они смотрели друг на друга, и оба почувствовали одно и то же. Это был просто взгляд, но он говорил не меньше, чем слова, был материален и осязаем.
Джейк отвел глаза. Ее желудок нервно сжался, когда он поставил перед ней чашку.
– Спасибо. – Она сделала один глоток. Кофе был приятно горячим и крепким. Ей хотелось что-то сказать, чтобы разрядить атмосферу. – И спасибо за то, что вы нянчились со мной ночью.
– Пустяки.
Маделин опять ударила по столику, на футболку Джейка полетела банановая кашица. Он, отвернувшись к мойке, взял кухонное полотенце.
– Да, одежде от нее достается, – доброжелательно усмехнулся он. Девочка засмеялась и засучила ножками, затем ударила по соседнему стулу. – Не говоря уже о мебели.
Энни улыбнулась:
– Стулу ничего не сделается. Он твердый, как дуб, из которого сделан. В нашей семье переживает третье поколение. Его сделал мой дедушка, когда родился мой отец.
Джейк погладил резную спинку:
– Отлично сработано. Я когда-то тоже столярничал.
Брови Энни удивленно приподнялись.
– Вы не похожи на человека, который что-то делает своими руками.
– Думаю, да. Во всяком случае, не сейчас. Но когда-то мне это нравилось.
– А почему вы бросили? Джейк пожал плечами:
– Мои работы не вписывались в стиль меблировки дома. Да и мне казалось разумнее тратить время на гольф и теннис – они помогали карьере.
– Мне кажется, суть отдыха в том, чтобы делать то, что тебе хочется.
– В сутках все равно лишь двадцать четыре часа. Для того чтобы чего-то достичь, надо уметь не распыляться.
«Говорит как трудоголик», – подумала Энни и сделала еще глоток.
– И что вы сооружали?
– Столик для игр. Книжный шкаф. Скамью.
– Они сохранились?
– Да нет. Хлам такой.
Энни улыбнулась:
– То, что для кого-то хлам, для другого – ценность. Так говорила моя бабушка.
– Ваш дедушка, по-видимому, был способнее меня.
– Это потому, что он не жалел на это время. Этот стул он делал восемь месяцев.
– Вы находите это правильным?
Энни кивнула:
– Дедушка начал его делать в тот день, когда узнал, что бабушка беременна. Он хотел удивить ее, когда родится ребенок. Но на восьмом месяце она как-то разрыдалась оттого, что у нее такой большой живот и она не может наклониться и надеть носки. Дедушка помог ей надеть носки и туфли, затем вышел, принес стул, надеясь развеселить ее. – Энни улыбнулась. – Бабушка так растрогалась, что начала плакать еще сильнее. Дедушка решил, что начались роды.
Джейк усмехнулся:
– Славная история.
– У них был замечательный брак. – Энни посмотрела на свою чашку. – Я всегда хотела такой же, но у меня не получилось.
Подняв на Джейка глаза, Энни увидела на его лице выражение боли. Видимо, у него тоже был хороший брак. Она испытала при этом какое-то странное чувство, которого не понимала сама.
– Дедушка мог сделать все, что угодно, – поторопилась она заполнить неловкую паузу. – Он соорудил шкафчики в кухне, стол в столовой, туалетный столик в спальне бабушки. Его инструменты до сих пор лежат в сарае.
– Может, я как-нибудь взгляну на них.
Из-за кома в горле Энни с трудом проглотила кофе. Она вынуждена смириться с тем, что Джейк стал частью ее жизни – важной частью. Она все еще ощущала тревогу, но уже не такую паническую, как раньше. Он сказал, что не собирается увозить от нее Маделин. Он очень хорошо обращается с ребенком, он был так добр и так помогает ей. Энни никогда не думала, что отец Маделин появится в их жизни, но вот он тут. И ей надо привыкать к этому.
Кивнув, Энни заставила себя улыбнуться:
– Конечно. Может, вы даже захотите поработать с ними, когда в следующий раз приедете навестить Маделин.
– Тихо, Маделин. – Джейк пытался закрепить памперс. Он привез Энни сюда два дня назад и кое-чему научился. – Давай, девочка. Нам нужно отвезти маму к доктору, нельзя опаздывать.
Малышка ухитрилась встать на коленки. Джейк осторожно перевернул ее и положил на спину, как черепаху. Ребенок засмеялся и снова попытался перевернуться на живот.
– Клянусь, Маделин, в следующий раз я тебя свяжу и заткну тебе ротик.
– Надеюсь, этого не случится.
Джейк, повернув голову, увидел в дверях детской Энни. На ней было свободное летнее цветастое платье. Волосы заколоты сзади двумя черепаховыми гребенками, в ушах сверкали маленькие сережки. Если бы она не хмурилась, то была бы похожа на солнечный луч.
– Вы ведь на самом деле не будете ее связывать?
– Нет, конечно. Все дело в памперсе. Если вы заметили, надеть его на эту барышню труднее, чем седло на гремучую змею.
Энни, усмехнувшись, подошла и встала рядом. Он почувствовал запах ее цветочных духов. Маделин брыкнула ножками и завела:
– Ма-ма, ма-ма.
– Я здесь, дорогая. – Наклонившись, Энни надела на дочку памперс с первой попытки.
Джейк иронически усмехнулся:
– Пытаетесь выставить меня дураком в глазах ребенка? Энни засмеялась:
– Нисколько. У вас самого это отлично получается. Джейк не удержался от смеха. Глаза матери внимательно оглядели девочку.
– Похоже, что ей уже нужны памперсы следующего размера. Я не знаю, чем вы ее тут кормили, но, по-моему, она набрала в весе, пока я болела.
Джейк виновато потупился. Матери может не понравиться, что ребенок жил почти на одних «Твинки». Он давал малышке печенье, как только она собиралась плакать, что, с его точки зрения, случалось чересчур часто. Оно действовало чудодейственно, но отбивало аппетит ко всему полезному.
Маделин протянула ручки:
– Ма-ма, ма-ма.
– О, дорогая, мне тебя пока нельзя поднимать, – вздохнула Энни, бросив на Джейка горестный взгляд. – У меня просто сердце разрывается от того, что я не могу взять ее на руки.
Ребенок был, безусловно, очень привязан к Энни. Ничего удивительного. Несмотря на всю ее эксцентричность, она любящая и заботливая мать. Постель, на которой Энни была вынуждена лежать все это время, она превратила в игровую площадку для Маделин, читала ей книжки, играла во всевозможные игры, пела песенки. Она дала Джейку целый список рекомендаций и постоянно спрашивала, следует ли он им.
– Ма-ма-ма-ма.
– Вы можете подержать малышку, пока я обниму ее?
– Конечно. – Джейк поднял Маделин, прижав спинкой к своей груди. Ребенок обвил руками шею Энни. Энни приобняла девочку. Трудность заключалась в том, что тыльная сторона ладони Джейка была прижата к правой груди Энни, пышной и теплой, и он чувствовал почти неодолимое желание повернуть кисть и взять ее полностью в руку.
Мысль эта встревожила его. Прервав объятия матери с дочерью, он поставил Маделин на пол.
– Нам лучше ехать, иначе мы не попадем в Бартлсвилл до одиннадцати.
– Хорошо.
Джейк помог Энни и Маделин выйти из дома, а потом закрепил кроху ремнями в ее креслице в машине.
– Нам нужно взять сумку с ее вещами, – напомнила Энни, когда Джейк сел на водительское место.
– Она в багажнике. Я положил туда утром новые памперсы и сок.
– Вы положили ее «Бинки»? Джейк тупо посмотрел на нее:
– «Бинки»? Энни кивнула:
– Ее соску. На случай, если она заплачет.
«Бинки», а не «Твинки». Соска называется «Бинки». А он-то пихал в Маделин это печенье!
– Я… наверное, оставил ее в кроватке, – засуетился Джейк. – Сейчас принесу.
Он вернулся в дом и нашел соску. Открыв заднюю дверцу машины, он протянул ее девочке. Она, конечно, тут же засунула ее в рот и удовлетворенно зачмокала.
Энни улыбнулась Джейку. Он вновь сел за руль и завел мотор.
– Вы начинаете понемногу во всем разбираться, и Маделин почувствовала к вам симпатию, – сказала Энни.
Джейк, обернувшись, посмотрел на нее. Пожалуй, ему надо воспользоваться ее хорошим настроением.
– Послушайте, мы оба абсолютно уверены, что я отец Маделин. Но я все-таки хочу сделать анализ на отцовство.
Энни посмотрела на него с подозрением:
– Зачем?
– Ну, потому, что он или подтвердит это с точностью до девяноста девяти целых и девяти десятых процента, или полностью опровергнет.
В глазах Энни появилось испуганное выражение.
– Зачем вам это?
– Потому что я хочу быть абсолютно уверен. – Джейк покосился в ее сторону. – А вы бы на моем месте так не поступили?
Она неохотно кивнула:
– Наверное.
– Это очень просто. – Джейк вывел машину на главную магистраль и направил ее к северу. – Мы можем это сделать сегодня же. Я кое-кому позвоню, а рядом с клиникой есть лаборатория.
Энни не отрываясь смотрела в окно.
– А если анализ подтвердит, что биологически вы отец Маделин, что тогда? Что вы будете делать?
Джейк прямо встретил ее взгляд:
– Энни, я хочу быть частью жизни Маделин.
Энни смотрела на проносящийся мимо пейзаж. Сердце ее учащенно билось, ладони вспотели от волнения. На протяжении последних дней у нее была масса времени, чтобы все обдумать и понаблюдать за общением Джейка с Маделин.
Вчера ночью она, войдя в детскую, увидела, как он танцует с ребенком на руках и пытается спеть популярный шлягер на манер колыбельной. Она отступила в холл, не желая мешать, и зажала рукой рот, чтобы не рассмеяться.
– Бей, бей, бей, – потребовала Маделин.
Энни прислонилась к стене, стараясь расслышать, что он сделает дальше.
– Аудитория просит меня спеть еще? Ты хочешь, чтобы я спел тебе мамочкину песенку? Ну что ж, она, правда, не из моего репертуара, но я попробую.
– Беби, о, беби! Беби, о, беби. Беби, о, беби… О! – Он опять насмешил Энни, взвыв на последнем слоге.
– Беби, я люблю тебя, я люблю тебя, беби. Я так люблю тебя!
Последнюю строчку он пропел, подражая Элвису Пресли. Маделин зашлась от смеха, а в груди Энни что-то растаяло.
Слова Джейка прервали ее воспоминания.
– Если анализ будет положительным, я хочу принимать участие в ее жизни, – говорил он.
Энни медленно кивнула:
– Я могу это понять. Я даже осмелюсь предположить, что для Маделин это будет хорошо. Но…
– Но… что?
– Но я не хочу жить от нее отдельно.
– Энни, я не собираюсь увозить от вас Маделин.
Она вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, что у него на уме.
– Но вы грозились это сделать.
– До того, как узнал вас. Энни прищурилась.
– И теперь, узнав, передумали? Джейк потер подбородок:
– Знаете, когда я с вами первый раз встретился, то решил, что вы не в себе.
– Благодарю вас за это лестное для меня признание. Джейк усмехнулся:
– Бросьте, вы должны понимать, что иногда производите странное впечатление. Вы приняли меня за кого-то другого. Вы заставили меня насильно выпить чаю и начали мне гадать. Вы сказали, что ваш дедушка беседует с вами с помощью рекламных щитов. Вы были одеты как бездомная. И у вас перед входом висело объявление, что ваши дурочки-ламы…
– Альпака, – поправила Энни. – Это альпака. Джейк вздохнул:
– Короче, вы показались мне не совсем уравновешенной.
– А сейчас вы считаете, что эта не так? Джейк с улыбкой поддразнил ее:
– Ну, не совсем. Вы хорошая мать, Маделин любит вас, видно, что и вы души в ней не чаете. – Оторвав взгляд от дороги, Джейк посмотрел на нее. – Я знаю, вы нужны ей.
Выражение глаз Энни смягчилось.
– Но я также думаю, что каждому ребенку нужен отец. – Джейк не сводил с нее глаз. – Я буду полезен Маделин, Энни.
Энни, глубоко вздохнув, кивнула:
– Вы можете навещать Маделин, когда захотите. Но я не хочу, чтобы вы забирали ее на выходные, пока она не станет старше.
– Насколько старше?
– Я не знаю.
При ее словах в Джейке проснулся адвокат – надо действовать, убеждать, давить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31