– Давай я тебя перенесу, – предложил Ник, поскольку было ясно, что ее туфли тут же увязнут в грязи.Она ощетинилась:– Сама справлюсь.Ник взглянул на нее с ехидной улыбкой и бросил:– Как угодно. – Потом отступил назад.Рейн пыталась ступать максимально осторожно, но туфли на высоком каблуке все равно утонули в жиже. Дальше – хуже. Несколько шагов – и ей пришлось расстаться с туфлями. Ноги тут же наступили на что-то скользкое, и она зашаталась, пытаясь сохранить равновесие. Однако это ей не удалось, и Рейн плюхнулась на бок.Сквозь шум дождя послышалось хихиканье Ника, затем он склонился над ней, услужливо спрашивая:– Так что, помощи не нужно?– Совсем не нужно! – огрызнулась она и приложила максимум усилий, чтобы встать на колени. – Обойдусь в любом случае, даже если мне придется ползти на карачках…– Тогда не стану мешать.Едва она встала на ноги, как опять поскользнулась и шлепнулась. Какая мерзкая грязь! Чтоб ее!.. На этот раз Рейн почувствовала: что-то царапнуло щеку.Держа слово, Ник делал вид, что не замечает ее. Он достал вещи из багажника, выловил из грязи ее туфли. Затем открыл дверь дома.Рейн продолжала барахтаться в грязи в безуспешной попытке встать на ноги.Секунду спустя в окнах сруба вспыхнули желтые огоньки. Ник вернулся, чтобы погасить фары и закрыть машину.Когда Рейн с трудом добралась до веранды, она была вся в грязи и промокла до нитки.Дверь Ник оставил для нее приоткрытой.Зайдя внутрь, она увидела, что со времени ее отъезда в домике ничего не изменилось.Вызывая в памяти чувство испытанного тогда искреннего восторга, она прикусила губу от болезненного осознания и напоминания, что вся та радость была замешена на лжи и обмане. И все то время, пока Ник занимался здесь с ней любовью, он думал о женитьбе на другой женщине.Насильно заставляя непослушные ноги передвигаться, она, притворив за собой тяжелую дверь, прошла к вешалке и повесила на крючок сумочку.Ник с коробком спичек в руках суетился перед камином. Он взглянул на нее.Вся перепачканная грязью. Одна щека поцарапана, на ранке выступила кровь. Волосы мокрые, висят, напоминая крысиные хвостики. Ноги по щиколотку в грязи, на одном колене ссадина.Терпеливо ожидая, кода ее пригласят пройти, Рейн вскинула голову и обняла себя руками. Он выпрямился и, покачав головой, произнес:– Из-за глупой гордыни ты смешала себя с грязью…Она подавила в себе дрожь и пожала плечами.– Я всегда понимала, что грязь хорошее лекарство.В его взгляде мелькнуло что-то, явно похожее на восхищение.– Но сейчас тебе лучше освободиться от нее. Я зажег колонку, так что скоро будет горячая вода.Занавески на окнах были плотно задернуты, батареи отопления включены. Постепенно в гостиной становилось тепло.А в ванной было еще теплее. Рейн стащила с себя промокшую одежду, затолкала ее в корзину для грязного белья и поспешно встала под душ. Теплые струи обожгли острой болью ранки на щеке и коленке, но, несмотря на это, стоять под душем было сущим блаженством.На полочке имелся широкий ассортимент туалетных принадлежностей, включая зубные щетки, пасту, несколько расчесок, ароматизаторы, флаконы с шампунями и гелями.Прежде всего Рейн решила помыть волосы. Она взяла бутылочку шампуня. Он имел отчетливый терпкий запах – тот самый, что ореолом витал вокруг Ника. К сожалению, ей пришлось им воспользоваться, поскольку ее туалетные принадлежности остались в Бостоне. Рейн с наслаждением, неторопливо продолжала принимать душ. Когда закончила, то в закрытом шкафчике над сушилкой нашла салфетки для лица, стопку полотенец и диа новых махровых халата. Опять чистая, взбодрившаяся, она высушила полотенцем волосы, причесалась, набросила на себя один из халатов, его рукава пришлось подвернуть, и, туго подпоясавшись, вышла из ванной.В гостиной было уже тепло и уютно.Ник как раз в это время входил с охапкой поленьев, которые он брал на веранде. Судя по их количеству возле камина, можно было сделать вывод, что Ник совершил уже несколько ходок. Здесь же, у камина, сиротливо сушились ее туфли.Он повесил свою кожаную куртку на крючок и полюбопытствовал:– Ну как, лучше? Она кивнула.Вдруг он оказался слишком близко от Рейн и заглянул прямо ей в лицо. Убрав с него непослушную прядь волос, Ник нежно коснулся языком ссадины на ее щеке. Затем потянулся, чтобы поцеловать ее в губы.Она попыталась увернуться, и он не стал добиваться своего, лишь бросил:– Теперь я хочу принять душ, а ты займись своими непосредственными обязанностями жены – приготовь ужин. – И, поскольку она тупо воззрилась на него, он досадливо добавил: – Ну уж консервы-то ты сможешь открыть?– Это – пожалуйста, а то уж я чуть было не подумала, что ты пошлешь меня в лес подстрелить дичь.Он рассмеялся.– Не в этом же наряде! Как ты, должно быть, заметила, там грязи по ).а. – но… – По пути в ванную он обернулся: – Если не сможешь ничего придумать, я согласен на жареные бобы.О, если бы он только знал, какие блюда она умеет готовить! В веселом настроении Рейн достала свежее нижнее белье, брюки, пестрый свитер с большим отложным воротником, украшенным миниатюрной заколкой, и быстренько надела все это на себя. Оказалось, что Марта предусмотрительно положила даже ее любимые велюровые комнатные тапочки.Шкаф для продуктов был полон всякой всячины. Ну уж сейчас я покажу, на что способна, решила Рейн. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Не прошло и десяти минут, как Ник появился из ванной. Полностью одетый, он вытирал махровым полотенцем густую шевелюру. Рейн была так поглощена приготовлением ужина, что даже не взглянула в его сторону.Как только мясо было поставлено в микроволновую печь и яблочный пирог, находящийся там же, начал покрываться золотистой корочкой, она стала сервировать стол на двоих. Ник тем временем открыл бутылку калифорнийского вина и наполнил два бокала.Уже готовый рисовый пудинг производил неотразимое впечатление: легкий, воздушный, подрумяненный. На блюда она разложила консервированные грудку цыпленка, овощи, завитки копченой ветчины, ломтики артишока – такие разноцветные, аппетитные. При виде всего этого текли слюнки.Ник одобрительно рассматривал сервировку, а она тем временем вынула из микроволновки горшочек с мясом и сообщила:– Это последний штрих.– Выглядит довольно аппетитно, – прокомментировал он.– Я так признательна за похвалу. – Рейн одарила его благодарной (явно наигранной!) улыбкой и, сняв крышку с горшочка, стала доставать оттуда кусочки румяного мяса и раскладывать по тарелкам. Сверху она полила его соусом, сказав при этом: – С ним блюдо покажется еще вкусней.Под мнимым радушием скрывалось коварство: к соусу Рейн добавила изрядную долю моющей жидкости. Сохраняя на лице полную невинность, она пригубила бокал с вином, а он положил в рот довольно большой кусок, сдобренный соусом.Но в тот же миг вилка звякнула о тарелку, и Ник стремглав бросился в ванную. Рейн как ни в чем не бывало потягивала вино.Наконец он появился из ванной и приблизился к ней со словами:– Ах ты, киска-проказница!..Она, сделав вид, что ничего особенного не произошло, ровным голосом произнесла:– В микроволновке пирог.– И с чем же? – поинтересовался Ник.– Ни с чем. Обычный яблочный пирог.– Благодарствую. Я уже побывал в роли гурмана. А вообще-то у меня пробудился аппетит иного рода…– Нет! – воскликнула она. – Я не позволю тебе играть со мной как с куклой.– И каким же образом ты намерена меня остановить?Рейн закусила губу. Остановить его она не сможет… Ник, конечно же, сильнее. Но он не из тех мужчин, которые станут наслаждаться любовью с агрессивно настроенной женщиной, поэтому нужно воздвигнуть между ними какую-либо преграду, чтобы его пыл охладился…– Я буду бороться до последнего! Ник рассмеялся:– О, как мелодраматично!– Я серьезно. Так просто я не сдамся!– Ну что ж, посмотрим, что из этого выйдет.Придерживая ее под локоть, он помог ей подняться и галантно вывел из кухни.– Я… я собиралась сварить кофе, – пробормотала Рейн.– Новая увертка?– Нет, мне действительно хочется кофе! А ты разве не выпил бы чашечку? Я хочу кофе!.. Ну, пожалуйста… – Она судорожно искала любой предлог, чтобы отсрочить решающий момент.Ну что же, – ровным голосом согласился Ник, – только учти: это твоя последняя увертка. – Он подвел ее к одному из низких кресел возле камина, усадил в него и сказал: Кофе я сварю сам. – Затем, улыбнувшись, добавил: – Не хватало еще, чтобы ты всыпала туда крысиного яду…– Если бы я знала, где он находится, то давно бы им воспользовалась!Пока он кипятил воду и варил кофе, Рейн сидела с отрешенным видом и разглядывала языки пламени. Неужели это все, чего она добилась? Близости с Ником ей, конечно, не избежать, и пока ее тело будет млеть и таять под его напором, сердце ее превратится в ледышку…Но вот и кофе. Поставив поднос на низенький столик, Ник достал из шкафчика бутылку коньяка и две рюмки. Разлив ароматный напиток по чашкам, он предложил:– Бренди?Она колебалась с ответом.– Граммулька быстро поправит дело, поможет расслабиться, – мягко посоветовал он.Рейн готова была отказаться, но передумала и кивнула. Это придаст ей храбрости… или послужит анестезией к тому, что последует за этим кофепитием…Ник плеснул коньяку на донышко ее рюмки – гораздо меньше, чем Рейн ожидала. Когда она подносила рюмку к губам, рука дрогнула, край рюмки цокнул о зубы. Она проглотила янтарную жидкость, будто микстуру, и поставила рюмку, жестом показывая, чтобы он налил еще.– Думаю, хватит. После завтрака у тебя во рту не было и маковой росинки, поэтому спиртное ударит в голову.– Пусть ударит. Мне все равно.– А мне нет, – спокойно сказал он, забирая у нее рюмку. – Я не хочу, чтобы ты раскисла. Ведь у нас впереди вся ночь. – При этом он многозначительно ухмыльнулся.Не успела Рейн собраться с мыслями, чтобы достойно ответить ему, как Ник уже навис над ней. Она замерла в нерешительности. Не теряя времени даром, он стал покрывать ее лицо нежными поцелуями.Его губы – такие возбуждающие и дразнящие – коснулись ее век, скользнули по бровям, нашли кончик носа и на мгновение помедлили у края рта, прежде чем очертить потом линию подбородка.– Я так долго ждал этого момента, – хрипло прошептал он, – и хочу, чтобы ты откликнулась на мою искренность. – Перемежая каждое признание паузой из поцелуев, он продолжал: – Я хочу видеть твое лицо, когда буду по капле черпать удовольствие из твоего тела… Я хочу наблюдать, как ты вся дрожишь в экстазе… Я хочу слышать твое прерывистое дыхание и твои стоны… И, наконец, когда ты не в силах будешь сносить это томление, я хочу слышать твой восторженный призыв, твою мольбу…Сердце Рейн колотилось как одержимое, даже дыхание было стеснено, все с большим трудом ей приходилось подавлять предательские позывы тела, желание близости переполняло ее.– Если ты жаждешь услышать мольбу о пощаде, – прохрипела Рейн, – то вот она: оставь меня, Ник. Я бы никогда не согласилась на этот брак. Мне не хочется заниматься с тобой любовью.Никакого намека на милость на этом самодовольном лице она не увидела.– Тогда, моя дорогая, я должен решить, как наилучшим образом заставить тебя думать иначе. Тебе давно пора начать выполнять свои супружеские обязательства, и я думаю, ты насладишься результатами.Глядя на Ника как затравленный кролик, Рейн конвульсивно сглотнула. А он продолжил ласки. Нежными касаниями губ Ник прошелся по всей длине шеи Рейн, а потом его рука скользнула за воротник свитера. Дерзкие пальцы спустились ниже, в вырез бюстгальтера, и вот уже сжали затвердевший сосок.Внизу ее живота шевельнулось желание, и она глубоко вдохнула воздух – как пловец перед заплывом.Видя ее реакцию, Ник улыбнулся. Теперь его пальцы перебрались к другому соску и поиграли им. А потом все те же неуемные пальцы проворно отыскали застежку бюстгальтера и щелкнули ею. Быстрым движением Ник снял с нее свитер и отбросил прочь, вслед за ним полетел и бюстгальтер.С волнением она ощутила, как его губы коснулись груди: язык, влажный, ищущий, неистовый, нежно очерчивал затвердевшие соски. Она застыла в предвкушении неземного блаженства.Ник тем временем снял свитер и с себя. От его совершенного мускулистого торса невозможно было оторвать глаза. Широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра. Все свидетельствовало о подтянутости и силе.– Прикоснись ко мне, – вкрадчиво попросил он, – не противься своему желанию.Ей, конечно, хотелось прикоснуться, но сделай она это однажды – и потеряна навсегда.Рейн неотрывно смотрела на манящее ее тело: рот пересох, щеки пылали. Он прижал ее ладони к своей груди, и она уже была не в силах их отнять, не в силах противодействовать. Закрыв глаза, Рейн начала нежными, плавными движениями гладить его тело.Пальцы ощутили шелковистость кожи Ника, возбуждающую теплоту напряженных бицепсов и мощь торса. Коснувшись сосков его груди, она позволила своему языку узнать их на вкус. Шелковистые пряди черных волос Рейн льнули к нему, точно нити паутинки соединяя их с Ником в один кокон.Его кожа имела солоноватый привкус, а терпкий мужской запах опьянял. Рейн даже не заметила, как он расстегнул брюки и приспустил их. Секунда – и за ними последовали трусы. Действуя в едином порыве с ним, она тоже освободилась от одежды. Теперь они стояли, обнаженные, друг против друга.Обхватив обеими руками ее ягодицы, Ник плотно прижал Рейн к себе. Она замерла в сладком любовном томлении, жаждая как можно быстрее утолить чувственный голод.Ее пальцы будто невзначай коснулись упругой плоти Ника, и он, застонав, повлек ее на пол. Рейн улеглась на медвежьей шкуре возле камина.Ник возвысился над нею, любуясь ее роскошными формами. Рейн лежала с закрытыми глазами.– Ты прекраснее, чем я рисовал в своем воображении, – с хрипотцой в голосе проронил он. – Взгляни на меня, любимая. – (Длинные черные ресницы распахнулись навстречу его восхищенному взгляду.) – Я нахожусь во власти твоих чар с первого момента нашей встречи… Я так и не смог забыть тебя… – Ник коснулся ее губ большим пальцем. – Ты меня совершенно обворожила…В ее сознании мелькнуло: «Но ты ведь женился на другой женщине…» А он продолжал, теперь уже шепотом:– Моя зеленоглазая колдунья… скажи мне, что хочешь меня так же, как хочу тебя я…Ник накрыл ее рот страстным поцелуем. Пока он длился, руки Ника скользили вдоль тела Рейн вверх и вниз, лаская и нежа его.Искусный любовник, он, вызвав трепет желания, доводил его до состояния нестерпимой сексуальной жажды. И когда они достигли этого, Ник стремительно овладел ею. Она вся выгнулась ему навстречу, а ощутив его в себе, издала полный сладостного томления стон. По всему ее телу разлилось восхитительное тепло.– Рейн, ты ждала этой минуты? – хрипло вопросил Ник.В ответ она обвила его шею руками, прижала к себе с пылкостью и благодарностью.– Я хочу услышать твое «да», – не унимался он.– Да, да! Я хочу тебя, я тайно ждала этого мига!.. – Она прижала его сильнее.В ответ он прошептал:– О моя нежная, моя желанная! Не спеши так. У нас вся ночь впереди. Я приготовил для тебя изысканные, неожиданные, волнующие открытия…Когда Рейн проснулась, то ощутила себя будто бы в теплом комфортном коконе. Она чувствовала необыкновенную приподнятость духа и радость жизни. Впечатление такое, словно но бы ей удалось уцелеть после кораблекрушения.Вскоре голова прояснилась, и перед ней пронеслись картины невообразимых любовных утех, распаливших их с Ником до предела в предыдущую ночь.Теперь они лежали бок о бок, и его рука покоилась у нее на груди, охватив ладонью полушарие. Он дышал ровно, спокойно.О, его стратегия была превосходна! Она вспомнила, как искусно провел ее Ник по всем ступенькам нарастания сексуального напряжения. И она покорно следовала за ним, будто агнец на заклание.Рейн постаралась отогнать прочь воспоминания о дарованном ей наслаждении. Она принялась проклинать свое слабоволие, свою бесконтрольность над разбушевавшимися эмоциями. В конце концов ей пришлось уступить Нику, ее попытка к сопротивлению оказалась слабой, она пылко и страстно отвечала на его любовный натиск, а потом и вовсе отдалась ему. Отдалась с желанием, с восторгом, с готовностью…Ею овладело чувство стыда и унижения. О, если бы можно было все вернуть назад!.. А теперь случилось то, чего она так боялась: она стала игрушкой в руках человека, у которого на уме только похоть.Похоть… которую она год назад восприняла как любовь. Если бы она была более опытной женщиной, то не оказалась бы в подобной ситуации. Но как раз опыта-то у нее и не было. Однако не надо сбрасывать со счетов то обстоятельство, что Ник пытается загладить свою вину. Может, совсем скоро он предоставит ей свободу. Свободу, отравленную ядом любви? К чему ей такая свобода? К тому времени она уже будет разрушена, сожжена дотла его страстью…Приступ тошноты возник ниоткуда. Скорее всего, его породила царившая в душе Рейн паника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13