OCR & SpellCheck: Larisa_F
«Не сходи с ума!»: Панорама; Москва; 1998
ISBN 5-7024-0740-7
Аннотация
Адвокат должен быть знаменит и убелен сединой, ходить в смокинге и курить дорогие сигары, считает герой романа. Однако его сын, попавший в передрягу, отдает предпочтение скромной молодой адвокатессе. И отец юноши, надменно относящийся к деловым женщинам, все же вынужден смириться. В благодарность за успешно законченное дело и уступая пожеланиям сына, джентльмен приглашает адвокатессу отдохнуть на своей вилле. На Багамских островах…
Джуди Тейлор
Не сходи с ума!
Пролог
Да, права была Мелани, когда время от времени патетически восклицала: «Ну кто сказал, что самодовольный мужлан в отутюженном фраке лучше скромной женщины в деловом костюме?! Подобным типам не нравятся адвокаты в юбках. Они не верят в наши профессиональные качества, а вот переспать с нами – это пожалуйста. Готовы за милую душу! Да нужны ли нам такие самцы! Их похотливость не сочетается с нашим чувством собственного достоинства». Следовал почти театральный вздох и завершение монолога: «А вот если это настоящая любовь…»
Ах, славная, умная, многоопытная Мелани. Красиво говоришь, но ведь это лишь слова, слова… А в жизни-то все получается по-иному…
И тут же ее мозг пронзила нестерпимая мысль: а вдруг этот обольститель, такой ненавистный и такой притягательный, несмотря ни на что, снова попытается заняться с ней любовью? Нет, этого нельзя допустить. Ни за что! Еще не решив, куда бы отправиться, гостья незаметно покинула виллу.
Днем золотой, а при лунном свете серебристый багамский пляж, всегда пустынный в этих частных владениях, казался самым подходящим местом для того, чтобы побыть в одиночестве и поразмышлять. И видит бог, было над чем. За два дня ее пребывания на острове случилось очень многое, и самым удивительным было то, что она влюбилась. А теперь эта любовь, едва вспыхнув, потухла. Первая любовь – это в двадцать девять-то лет! И скорее всего – последняя. И за что такое наказание!
Добравшись до пляжа, женщина сняла туфли и зашагала вдоль полосы прибоя, напряженно размышляя. Нельзя было позволять этому человеку ложиться к ней в постель. Нельзя было целовать его и разрешать даже притрагиваться к себе. Более того – ей вообще не стоило приезжать сюда. Во всем случившемся она должна винить только саму себя.
Дойдя до мола, она поднялась на него, прошлась по мокрым скользким бетонным плитам до самого конца, любуясь замершим на ночь океанским заливом с манящим названием Тонг-оф-те-Ошен. Потом вернулась поближе к берегу и села на какую-то тумбу, обхватив руками колени. Чернильно-черное небо высветляла полная луна, серебристая дорожка от которой уходила по водной глади к едва различимому горизонту.
Все это было прекрасно, но ни в коей мере не соответствовало настроению. Какая жестокая судьба – полюбить человека и тут же понять, что ничего хорошего из этой внезапной любви не получится. Если бы этот человек не обвинил ее в том, что она вешается на шею какому-то плейбою, если бы не его чертовка сестра, все могло бы сложиться по-другому. Если бы…
Нет, все напрасно. Вспомнив, как нежно целовалась на ее глазах парочка – смазливая девица и папаша взрослого сына, женщина окончательно разозлилась. Вот какова цена мужских чувств!
Она резко вскочила на ноги, забыв про скользкие плиты, – видимо, гнев лишил ее осторожности, – оступилась на краю мола и, потеряв равновесие, с криком полетела в воду…
1
Барри Уолтмен оказался вовсе не таким, каким представлялся Делии. После разговора с его сыном у нее сложился образ коротышки-тирана, безликого человека, лишенного тепла и радушия и за всю жизнь не сказавшего Майку ни одного доброго слова.
Ничто не могло быть дальше от истины. Отец юноши оказался высоким – под метр девяносто, поразительно красивым мужчиной с орлиным носом и квадратным подбородком. Он выглядел невероятно сексуальным – одного взгляда его темных глаз с пушистыми ресницами было достаточно, чтобы у любой женщины растаяло сердце. Именно этот взгляд и был устремлен на Делию…
Несколько минут назад она следила за Уолтменом, оставаясь незамеченной. Молодая адвокатесса приехала на встречу раньше назначенного, и экономка отвела ее в роскошную гостиную, окна которой выходили в огромный сад. Отец и сын были где-то там, и женщина сказала, что пошлет за ними.
Пока Делия ждала, восхищаясь видом из окон, на дорожке показались двое мужчин. Майк смеялся над шутками отца, рука которого дружески лежала на плечах сына. Уолтмен-старший, что-то сказав, шутливо ткнул его кулаком. Затем последовал короткий товарищеский раунд; побоксировав, оба обнялись и, смеясь, пошли к дому.
Барри Уолтмен удивился, увидев в гостиной незнакомую молодую женщину. Затем посмотрел на часы.
– Мисс Бейсингер, я полагаю? Вы приехали раньше назначенного времени.
– Прощу прощения, – кашлянула она и тепло улыбнулась юноше. – Привет, Майк!
Он ответил слабой улыбкой и слегка напрягся, но у Делии не было времени доискиваться причин его настороженности, потому что Уолтмен-старший протянул ей руку. Гостья приняла ее и при своем росте метр семьдесят почувствовала себя коротышкой перед хозяином.
Его бархатные темные глаза пристально изучали женщину.
– Садитесь, пожалуйста, – предложил он наконец.
Голос был низким, глубоким и таким же сексуальным, как внешность. Это поразительное сочетание лишь подлило масла в огонь и усилило смущение Делии. Она приехала сюда, готовая защитить Майка от собственного отца, однако в первые же минуты увидела, что между ними царит полное согласие, и почувствовала какую-то неизъяснимую тягу к старшему Уолтмену. Редкий случай в ее жизни.
Во время учебы в университете на юридическом у нее было множество поклонников, но ни одной прочной, серьезной связи. А начав работать адвокатом, она упорно завоевывала место под солнцем в мужском мире с его пренебрежительным отношением к деловым женщинам. Настойчивость принесла плоды – Делия недаром была дочерью своего отца. Она унаследовала его бойцовский характер и к двадцати девяти годам добилась прекрасной деловой репутации, уважения коллег и подзащитных.
Ей нравилась профессия адвоката, отстаивающего справедливость. За каждое дело она бралась с жаром, и как-то само собой вышло, что ее основными клиентами стали молодые люди. Возможно, причина заключалась в том, что она сама была молода и легко находила с ними общий язык.
Когда Майк пришел в адвокатскую контору, он понравился Делии, и та сразу же согласилась взять его дело. Однако юноша попросил ее сначала встретиться с отцом, пояснив, что хочет получить его одобрение.
– Решив воспользоваться услугами вашей фирмы, он подумал, что Бейсингер – это мужчина, – смущенно сказал Майк. – Отец предвзято относится к деловым женщинам. Вам придется убедить его, что вы – подходящий адвокат.
Когда Делия напомнила, что ему восемнадцать лет и что он не нуждается в разрешении отца, Майк грустно пожал плечами.
– Я бы не хотел идти против его воли.
Вот тогда-то у Делии и сложился образ надменного карлика. Нет людей хуже коротышек – наверное потому, что им всегда приходится что-то доказывать. Такой вывод она сделала, исходя из своего опыта общения с клиентами. А тут встретилась с идеалом мужской красоты.
У Уолтмена были густые темные волосы, тронутые серебряным инеем на висках; под черным кашемировым свитером и черными же шерстяными брюками угадывалось мускулистое тело мужчины в расцвете сил. Мужчины, который привык следить за собой.
Он сел напротив гостьи, Майк опустился в кресло рядом с отцом. Особого сходства между ними не замечалось: у сына были русые волосы, спокойные серые глаза и добродушное лицо. От его взгляда у женщины не забилось бы трепетно сердце, скорее – сжалось бы от ощущения незащищенности юноши и его непорочности. Наверно, он похож на мать, решила Делия и подивилась, почему та не присутствует при столь важном разговоре.
У Барри Уолтмена на лбу было написано, что он знает цену выскочкам в юбках, а окружавшей его ауры самодовольства и властности было достаточно, чтобы заставить любую женщину застыть на месте.
Делия поняла, что не может отвести взгляда от его губ – полных, красиво очерченных и говоривших о потрясающей чувственности. Не существовало на свете губ, более приспособленных для поцелуев… Смотря в глаза мужчины, она невольно провела кончиком языка по своим губам и опомнилась, лишь увидев, что тот слегка нахмурился. Что она делает? У Уолтмена сложится о ней превратное представление!
Отогнав нескромные мысли, Делия выпрямилась и приняла деловой вид. Как хорошо, что сегодня она строго одета! У себя в конторе она предпочитала этакий элегантно-небрежный стиль (молодым клиентам это нравилось), но в это утро, стремясь произвести впечатление на отца Майка, выбрала классический костюм, который обычно надевала на судебные заседания.
Ее длинные волнистые волосы золотисто-каштанового цвета были заплетены в косу, аккуратно подколотую на затылке шпильками. Делия редко надевала сережки или другие украшения, если не считать колечка с гранатом, принадлежавшего матери. Косметику тоже не жаловала.
Перед выходом из дому она посмотрелась в зеркало и решила, что выглядит типичной, в меру консервативной молодой деловой дамой. Отец Майка не сможет придраться к ней. К сожалению, Делия не имела представления о том, что даже самый невзрачный наряд не в состоянии заглушить ее женственность. С этим ничего нельзя было поделать.
– Итак, мистер Уолтмен, может быть, перейдем к делу? – Тон ее был деловитым и подчеркнуто официальным. – Ваш сын выразил желание, чтобы мы с вами познакомились. Он считает, что до того, как я возьмусь вести его дело, необходимо получить ваше одобрение.
Барри Уолтмен медленно кивнул, продолжая рассматривать молодую женщину с выводящей ее из себя пристальностью.
– Верно. А вы считаете это странным? Делия пожала плечами, пытаясь справиться с возбуждением, от которого покалывало тело.
– Майк совершеннолетний, – спокойно напомнила она. – В таких случаях родители обычно не вмешиваются. Впрочем, не сомневаюсь, что знакомство с вами поможет мне лучше узнать вашего сына и его прошлое.
– Вмешиваются? – Широкие брови Уолтмена сошлись на переносице. – Я не вмешиваюсь, Бейсингер. Просто мне не безразличны интересы сына. Я хочу быть уверен, что его защитником станет лучший из возможных адвокатов.
– Конечно. – Зная, что глупо с самого начала настраивать против себя потенциальных клиентов, Делия тут же извинилась: – Я просто неудачно выразилась, мистер Уолтмен. Уверяю вас, я не имела в виду ничего обидного.
Он холодно улыбнулся.
– Рад слышать. Тем не менее я не готов к тому, чтобы моего сына защищала женщина. Боюсь, вы приехали напрасно.
– Почему же? – Делия уже не раз сталкивалась с проявлениями подобной дискриминации. Хрупкая, гибкая фигурка, живое, подвижное лицо, необычный, почти вызывающий цвет волос и неосознанная манера покачивать бедрами при ходьбе мешали мужчинам принимать ее всерьез. Никто не верил, что она работает – и успешно! – адвокатом.
Делия свела к переносице тонкие брови и прищурила широко расставленные зеленые глаза.
– А вы не думаете, что решение в данном случае должен принимать только ваш сын? – Несмотря на осторожный намек Майка, что отец своенравен, предубеждение Барри Уолтмена стало для Делии сюрпризом.
– Нет, не думаю, потому что ваш счет будет оплачен моими деньгами, – быстро ответил он.
Реплика была незаслуженно резкой, и Делия восприняла ее как личное оскорбление. Она вскинула подбородок и сверкнула глазами.
– Вы всерьез считаете, что женщины-адвокаты справляются со своей работой хуже мужчин?
К несчастью, из прически чертыхнувшейся про себя Делии тут же выпала шпилька. Надо же, как раз в тот момент, когда ей во что бы то ни стало требовалось доказать, что она все-таки профессионал! После беседы с Майком у нее сложилось впечатление, что Барри Уолтмен – та еще штучка. Не прошло и нескольких минут, как она убедилась, насколько была права.
Делия подняла руку, пытаясь удостовериться, что прическа осталась в целости и сохранности. Темные глаза Уолтмена дерзко изучали тонковязаный жакет, туго обтянувший грудь молодой женщины. Реакция типичного самца! У Делии кровь закипела в жилах. Она немедленно опустила руку, но Уолтмен продолжал нарочито внимательно изучать каждый дюйм ее тела, ничего не упуская и не останавливаясь, пока не дошел до ступней, обутых в черные кожаные туфельки.
О нет, это был совсем не тот небрежный взгляд, который мужчины обычно бросают на женщин! Делия чувствовала себя так, словно ее раздевали, неторопливо снимая предметы одежды один за другим. Она испустила тяжкий вздох.
– Если вы закончили, мистер Уолтмен, я хотела бы услышать ответ на свой вопрос!
Зеленые глаза Делии потемнели от гнева, длинные ресницы затрепетали – так же, как и все внутри ее существа. Она начинала понимать, почему Майк настаивал на отцовском одобрении. Барри Уолтмен настоящий деспот.
Его черные глаза ответили ей немигающим взглядом.
– Честно говоря, да. Я не доверяю женщинам-адвокатам. А что случилось с Энтони Бейсингером? Ушел на пенсию?
На лицо Делии легла тень боли.
– Отец умер, – коротко бросила она. Эта смерть была страшным ударом для всего семейства Бейсингер.
– Прошу прощения, – чуть опустил глаза Уолтмен. – Я не знал. Он был хороший человек. Из самых лучших. – В его голосе звучало искреннее сочувствие.
– А я заняла его место, – с вызовом бросила Делия.
Собеседник посмотрел на нее, прищурившись.
– В данных обстоятельствах можно было ожидать, что к моему сыну прикрепят одного из старших партнеров вашей фирмы.
Иными словами, опытного адвоката и, конечно, не женщину. У Делии затрепетали ноздри. Откуда ему знать, какова она в деле! Похоже, этот тип и впрямь типичный мужской шовинист; неудивительно, что его сын боится жить своим умом.
– Мои коллеги слишком заняты, – отрезала Делия. Она заплатила за свое нынешнее положение годами каторжного труда, затем, став адвокатом, ведущим самостоятельные дела, пару лет получала сущие гроши, и теперь ни за что не позволит этому человеку унижать ее!
В бархатных глазах мужчины замерцал загадочный свет, на губах заиграла странная улыбка.
– Сколько вам лет, мисс Бейсингер?
– Достаточно для ведения серьезных дел, – холодно заверила она, зная, что не выглядит на свои двадцать девять. Ну и пусть! До сих пор никто не смел утверждать, что она слишком молода для своей работы! – И все же решать вашему сыну, мистер Уолтмен, – добавила Делия. – Он очень доволен, что я буду вести его дело.
Майк, до сих пор сидевший тихо, тревожно расширил глаза и бросил на женщину предупреждающий взгляд, но было уже поздно.
– Мнение Майка не имеет в данном случае никакого значения, – буркнул отец. – Он попал под суд. Не хватает только, чтобы некомпетентная защитница проиграла процесс!
– Не согласна, – возразила Делия, пытаясь говорить спокойно, хотя внутри кипела от негодования. – Вашему сыну нужно будет найти общий язык с адвокатом, кого бы вы ни выбрали. Я привыкла иметь дело с молодежью и чувствую, что мы с ним могли бы…
– Я так не думаю, – холодно прервал ее Уолтмен.
– Отец, я тоже считаю, что… – открыл было рот Майк, однако испепеляющий взгляд родителя заставил его умолкнуть.
– Можешь считать все, что тебе угодно, – твердо заявил Барри Уолтмен.
– Но мне нравится мисс Бейсингер. Я уверен…
– Сын мой, предоставь это дело мне.
Делия не могла понять, почему этот человек не позволяет совершеннолетнему отпрыску принять самостоятельное решение. Ей было жалко юношу, украдкой от отца бросавшего на нее умоляющие взгляды.
– Если вас смущает мой возраст, – сказала она, стараясь быть убедительной, – то в этом аспекте Майку моя кандидатура только на руку. Мне легче работать с молодыми людьми, чем Эвансону или Келли, которым далеко за пятьдесят… А я не могла бы переговорить с вашей женой? Наверно, решение должно быть общим.
– Миссис Уолтмен не существует. – Внезапно его лицо стало темным как туча, и Делия поняла, что коснулась больного места. Наверное, брак распался… и если Барри Уолтмен всегда был таким шовинистом, понятно, почему это произошло.
– Думаю, нам пора распрощаться, – холодно и решительно сказал он. – Можете сообщить своим партнерам, почему ваша фирма потеряла клиента. И если у них есть хоть капля здравого смысла, они избавятся от вас.
Делия хотела огрызнуться, но увидела полное мольбы лицо Майка и прикусила язык. Если сын готов подчиниться отцовскому решению, спор теряет смысл, хотя она уверена, что Уолтмен-старший совершает большую ошибку. Молодая женщина поднялась, взяла сумочку и пошла к выходу, сопровождаемая хозяевами.
Она не обязана была сохранять вежливость и сгорала от желания выложить этому Барри в лицо, что его предубеждение наносит ущерб интересам сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15