она здесь начальник.
— Обычно девятимесячный ребенок узнает отца и уже зовет его.
Он присел и поднял Джоша. Маленький кулачок продолжал держаться за край рубашки Трейси, и, когда Корт выпрямился, этот край пополз вверх.
На мгновение обнажились длинные и стройные бедра — прежде чем Трейси торопливо одернула рубашку. Скоро он будет трогать эти бедра. Сколько времени понадобится Джошу, чтобы уснуть?
И вдруг Корта точно обдало холодной водой.
Он не готов. Черт!
— Трейси, у меня нет никаких предохранительных средств. Я ничем не болен, уверен, что ты также здорова, но я не хочу рисковать еще одной незапланированной беременностью. Ты запаслась презервативами, когда все это придумала?
Трейси залилась густым румянцем. Глаз она не поднимала.
— Я не придумывала этого заранее. Решила под влиянием момента.
Внутри у него все оборвалось, будто при рывке вниз с «американских горок».
— Хочешь подумать еще?
— Нет, но в городе покупать презервативы нам нельзя. Станет известно всем…
— Я проеду в Лома-Альту.
Она закрыла горло рукой, но между тонкими пальцами бился учащенный пульс. Эти пальцы скоро будут гладить его, возбуждать… Желание разгорелось с новой силой. Корт прочистил горло.
— Трейси, если ты не вполне уверена…
— Вполне. — Она расправила плечи. — А теперь давай мне Джоша, иди мойся и одевайся на работу.
— Иди первой. — Он поймал ее руку и прижался губами к кончикам пальцев. — А когда твои руки, скользкие от мыла, будут касаться твоего тела, знай: я хотел бы, чтобы это были мои руки.
Все время, пока ребенок спал, Трейси готовилась к встрече Корта и жалела, что пропускала мимо ушей болтовню Либби о том, как та наводит марафет. И ведь нельзя позвонить и попросить рассказать все еще раз. Либби, чего доброго, разнесет новость о ее связи с Кортом по всему графству.
Наведение марафета не понадобилось. Позвонил Корт и сказал, что в Лома-Альту заехать не сможет, слишком занят. Так что сегодня они не смогут иметь близость. Несмотря на это, Трейси выбрила ноги, выщипала брови, надушилась.
Когда Трейси услышала, что грузовичок Корта въезжает во двор, ее руки затряслись так, что пришлось отложить лопаточку для помешивания или же весь обед непременно расплескался бы по плите. Она взяла Джоша на руки и подошла к входной двери. Корт шел по дорожке к дому такой лощеный и видный в своем темно-синем костюме, что внутри у Трейси все перевернулось.
— Папа пришел домой!
На этот раз Джош не стал прятаться, но и не потянулся к Корту, когда дверь открылась. Поколебавшись мгновение, Корт провел рукой по головке сына.
— Привет, малыш.
Шагнув внутрь, он закрыл за собой массивную деревянную входную дверь и прислонился к ней.
Ослабив галстук, расстегнул две верхние пуговицы на рубашке и наконец обнял Трейси за талию, чтобы привлечь ближе. Сердце девушки едва не выпрыгнуло из груди.
Легчайшие поцелуи — лоб, нос, губы.
— Привет, Трейси. Как прошел день? — Опять эти задорные огоньки в глазах. Выбил человека из равновесия, а теперь хочет, чтобы она вела умные разговоры?
Медленно выдохнув, она отстранилась немного и попыталась связать несколько слов:
— У нас с Джошем все было хорошо, А у тебя?
— Сплошное расстройство. Все время думал о том, как приду домой и мы займемся любовью.
Трейси потеряла дар речи. Завозившийся Джош вывел ее из столбняка. Она посадила мальчика на пол. Тот заторопился по направлению к игрушкам, которые она успела распаковать и сложить на стеганом одеяле в углу кабинета.
— Вообще-то я спрашивала про пациентов.
— Работаю как со связанными руками. Я мало что имею право делать, пока мне не пришлют лицензию. Доктор Финни должен меня контролировать и подписывать каждый мой рецепт. Тоже расстройство. Весь расстроенный пришел. — Он покачался на пятках и улыбнулся.
Прежде чем она сообразила, что Корт хочет делать, он вытащил у нее из волос заколку, рассыпав густые пряди по плечам. Расправил пальцем запутавшиеся. Явное удовольствие, которое он при этом не мог скрыть, заглушило ее желание протестовать.
— Мне нравится, когда твои волосы распущены.
— Да я вообще-то не хотела их отращивать. Нет времени подстригаться. Хотя Эми все время меня изводит, чтобы я что-нибудь с ними сделала. Она теперь парикмахер.
— Хорошо, что ты ей этого не позволила. Мужчина должен предвкушать, как длинные пряди скользнут по его обнаженной груди, потом ниже…
Хищная улыбка желания в его глазах стеснила дыхание в груди Трейси. Может быть, она спустила с цепи зверя? Не собирается ли он дразнить ее подобным образом, пока они не доведут свои отношения до кульминации? Трейси сомневалась, что сможет выдержать дни словесной любовной игры.
— У меня… — В голове смешалось, голос ее срывался. Она сглотнула и попробовала опять:
— Креветки пригорят, а лапша выкипит. — Выплеснуться через край грозило не только содержимое кастрюльки. Не рискуя больше ни словом, она бросилась в кухню — так быстро, как только могли нести ее ослабевшие ноги.
Корт беззвучно рассмеялся. Не следовало до такой степени ее доводить, но очень уж занимательно следить, как румянец с ее щек распространяется на шею и дальше на грудь. Расширившиеся зрачки почти закрыли золотисто-коричневую радужку, а если она будет дышать еще взволнованней, на ее сарафане обязательно лопнет шов. А уж ноги… Он глубоко втянул в себя воздух, чтобы успокоиться, и неверной рукой провел по волосам.
Кто бы мог подумать, что он и Трейси когда-нибудь сблизятся? В школьные годы она гоняла его суровей всех учителей. Грозилась, и ругала, и всегда заставляла выжимать себя до конца, чтобы добиться лучших результатов. И ни разу не показала, что хотела бы других отношений с ним.
Когда ее брат Дэвид сказал Корту, что сестру некому вести на выпускной вечер, он предложил выручить и сразу же пригласил ее. Трейси была ему приятна: принимала его таким, каков он есть, не стараясь переделать. Она не будет ворчать, что он не может позволить себе ни роскошный обед для нее, ни смокинг.
Тот вечер начинался прекрасно. Пообедали они в Тилдене, в ее любимом заведении, где жарили мясо на решетке. Не слишком изысканно, но лучше, чем кухня в его или ее доме, а где-либо еще обедать вместе им не случалось. И дальше шло все прекрасно, пока они не добрались до физкультурного зала, где, протанцевав час-другой, Трейси вернулась из дамской комнаты с жалобами на головную боль и просьбой, чтобы ее отвезли домой.
А на следующий день она походила на айсберг: тверда и холодна, как ледышка. Что-то пошло не так, и он не понял, что. Учеба пришла к концу, и их пути разошлись.
Но это было тогда. А теперь двое взрослых людей пришли к соглашению, и, поскольку ни один из них не ожидает чего-то большего, чем приятно проведенное лето, разочарований не предвидится.
Все, что надо, — это вести себя достаточно осторожно и не дразнить окружающих.
Пиджак и галстук полетели на спинку стула, он пересек комнату и сел на край одеяла рядом с Джошем.
— Думается, мы ей нравимся, приятель.
Он потрогал медальон со святым Кристофером, висящий у него на шее, — это осталось ему от женщины, родившей его ребенка, но бросившей его самого.
— Я упаковал вещи твоей мамы, и дядя Патрик сохранит их для тебя. А когда ты будешь старше, мы просмотрим их вместе.
— Обед готов. — В дверях, едва сдерживая слезы, стояла Трейси.
— Слыхал, парень? Пора подкрепиться, — бодро сказал Корт, хотя от этих ее слез сжалось сердце.
Он подкинул Джоша в воздух, и послышался звук, очень похожий на смех. Это поразило его, он подкинул малыша опять. В ответ Джош наградил его своим радостным лепетом.
— Прогресс, дружок. Может, у нас с тобой что и получится.
Трейси подняла взгляд от блюда, которое ставила на стол.
— Конечно, получится. Не бывало еще, чтобы тебе не удавалось то, чего ты хотел.
— Матери своей я не удержал. — Смерть Кэйт растревожила в нем чувства, с которыми он, как думал, покончил. Нет, совсем ни к чему портить вечер грустными воспоминаниями! Например, что он любил только двух женщин в своей жизни — и обе его бросили.
— Корт, тебе же было тогда два года!
— Ну да, но… — Только Трейси он доверял настолько, чтобы высказать вслух давние сомнения. — Может, я был таким чудовищем, что она меня терпеть не могла? И уехала из-за меня? Последняя капля, так сказать.
Трейси положила руку ему на плечо.
— Поговори с отцом.
— Говорил. Он считает, что это из-за него она уехала.
— Так и Либби говорит.
Он невесело засмеялся.
— А, агент разведки графства!
— Все же лучше, чем кабельное телевидение, а то, что Патрик — внебрачный сын, только подтверждает: твои родители не были счастливы в браке уже до твоего появления.
— Жаль, что я не мог поддержать Патрика, когда эта новость разошлась.
— Шуму было — точно приземлились инопланетяне, — согласилась Трейси. Но они с Лианной держались хорошо, к тому же Патрик очень много сделал для города, когда унаследовал миллионы своего родного отца.
Корт пристегнул Джоша к стульчику и сел сам.
Трейси наклонилась, чтобы поставить перед ним обед. Аромат креветок, масла и чеснока возбуждал аппетит, но вот мягкие волосы защекотали его сзади по шее, и тут же о себе напомнил совсем другой голод.
— Хорошо, что ты сохранил вещи Кэйт для Джоша.
Он с трудом подавил желание запустить в ее волосы пальцы и целовать, целовать — пока оба окажутся не в силах оставаться в вертикальном положении.
— Она все завещала ему. Одежду я отдал в приют, но мне показалось, что не следует продавать все остальное, пока сын это не увидит.
Он взялся было за вилку, но отложил ее.
— Трейси, Финни составил расписание. Ходит вирус, и он хочет, чтобы в ближайшие две недели я работал с утра до ночи. Аптека в Лома-Альте все еще работает только днем и в воскресенье закрыта?
— Да.
— Ты могла бы купить презервативы сама?
— Мм.., конечно. — Судя по ее тону, она предпочла бы пробежаться по главной улице городка голышом.
— Ты их хоть раз покупала? — сощурился Корт.
— Нет. — Неужели он не понимает, что это ее смущает?
— Я изменю расписание.
— Не надо. Я справлюсь. Женщина должна сознавать свою ответственность. — Выглядела она так, будто собирается с силами, чтобы вытащить здоровенную занозу. — Завтра мы с Джошем пойдем по магазинам.
Шаги направились вниз, лестница скрипнула.
Завтра. Завтра будет любовь, замирало сердечко Трейси. Завтра, когда она сделает нужную покупку. Так почему — если нынешней ночью ничего не случится — сердце стучит как сумасшедшее, а в животе точно гогочет большая стая гусей?
Корт появился переодетым. Вместо костюма выцветшие джинсы и обтягивающая белая футболка. Так одевался школьник, которого она когда-то обожала. Босиком, а волосы гладкие — можно подумать, он уделил своей прическе внимание.
— Джош заснул?
— Да, минут десять назад.
Он пересек комнату, взял у нее из рук журнал и швырнул на кофейный столик.
Встревоженная, она выпрямилась на сиденье.
— Ты что делаешь?
От выражения его глаз пересохло во рту и стали мокрыми ладони.
— Мы делаем. Вольные упражнения на твоем диване.
— Но.., нам же нечем предохраняться.
Он уютно устроился рядышком с ней — рука обнимает ее плечи, бедро прижалось к бедру. Запахи одеколона и крема для бритья дразнили обоняние.
А улыбка.., такие заставляют отцов юных дочерей запирать двери и заряжать дробовики.
— Сегодня нам это не понадобится. — Он прижал ее еще крепче, дыхание, пропитанное мятой, согревает ее губы. — Если тебе это не надо, только скажи «нет».
— Да. — Она прикусила нижнюю губу.
— Ты знаешь, я мечтал об этом весь день. — Он поцеловал ее неторопливо, жгуче — Трейси была рада, что не стоит, а сидит.
Он ласкал ее, пока она не открылась ему. Его язык танцевал, прикасаясь к ее языку, и это заставляло трепетать ее желудок, а мышцы — напрягаться.
Она не знала, куда деть свои руки. Поцелуй обжег ее щеку, затем шею, ключицу. Его лицо в ложбинке между ее грудями, и она ахнула, почувствовав, как его дыхание греет плоть. Боже.
Он чуть отодвинулся, поймал ее в ловушку горящих темных глаз.
— Ты когда-нибудь занималась любовью на диване?
— Нет.
Он даже отпрянул от удивления. Туман страстного возбуждения слегка рассеялся.
— Я же была первой зубрилой в классе, помнишь? Кто бы меня звал на свиданки?
— Подростки не славятся сообразительностью, но в колледже-то?
Последние искры сексуального возбуждения угасли, и теперь ее щеки горели уже со стыда. Целиком занятая воспитанием младших сестричек и братишек, чтобы помочь заваленным работой родителям, она пропустила большую часть подростковых ритуалов, которые ее сверстники считали само собой разумеющимся. А поступив в колледж, зубрила, сутками не отрываясь от книг и конспектов, чтобы не потерять стипендию — свою единственную возможность получить образование.
— Я не уезжала учиться. Жила дома и ездила в Техасский университет в Кингсвилл.
Корт был ошеломлен.
— Трейси, может быть, ты девственница?
— Да. — Как жаль, что нельзя соврать. Это не в ее правилах.
Корт встал, сунул руки в карманы и подошел к окну: не любоваться видом, конечно, ведь шторы задернуты.
— Тебе надо получше подумать, прежде чем соглашаться на летние развлечения, — заявил он, не оглядываясь.
— Нет, Корт, не надо. Я знакома со всеми свободными мужчинами в округе и не имею желания вступить в более близкие отношения ни с одним из них. А тебе я доверяю. Мы знаем друг друга целую вечность, и, кроме того, ты уедешь. Мне не придется вспоминать, что ты видел меня голой, каждый раз, когда я натыкаюсь на тебя в бакалее.
— Но, Трейси…
Как больно, что он не хочет ее, — даже щиплет глаза. Она резко встала и влезла в сандалии. Нельзя опускаться до такой глупости, как слезы.
— Забудь об этом. Я понимаю: большинство мужчин шарахаются от девственниц, как от заразной болезни.
Корт преградил ей дорогу.
— Трейси, это не так…
— Ладно, я ничего не просила. И вообще, я только разочарую тебя, наверно.
Решительно сжав дрожащие губы и стиснув зубы, она попыталась обойти его. Но он не пускал ее. Нежно провел пальцем по ее щеке, приподнял подбородок, так, что их взгляды встретились.
— Это ведь вещь такая: сделав — не воротишь. Темные глаза смотрели трогательно-нежно.
— Я знаю. Но мне уже двадцать восемь, и ты единственный мужчина, который разбудил во мне женщину. Только с тобой я перестаю быть противной училкой.
Он улыбнулся уголком рта — по-мальчишески криво.
— В таком случае, мисс Салливен, предоставьте мне честь стать вашим учителем — для разнообразия.
Она оставалась стоять как стояла — точно тряпичная кукла, — пока он не поднял ее руки и не обвил ими свою шею, а затем взял ее за талию и пододвинулся ближе. Шаг, другой — их бедра и животы соприкоснулись.
— Если я сделаю что-нибудь, что тебе не понравится, или начну слишком быстро, скажи или дай мне по башке. Как тебе удобнее.
— Корт, тебе не обязательно…
Он прервал ее быстрым поцелуем.
— Я хочу любить тебя, Трейси. — И потянул к себе. Она не носила лифчика, и ее груди трепетно прижались к твердой, как стена, мужской груди.
Тепло его тела проникло сквозь тонкую материю, ее соски затвердели, когда он начал ласкать их руками.
Как он близок! Только не терять голову. Что она должна делать? Если верить прочитанному, мужчинам тоже нравится, чтобы их ласкали. Но как?
Она запустила пальцы в короткие волосы Корта. Они щекотали ладони, рассеивая внимание, а очередной поцелуй вообще помутил зрение. Она провела руками по плотной мускулатуре плеч, вниз по спине. Как неловко у нее это получается.
Он оторвался от ее губ, чтобы резко втянуть в себя воздух и застонать. Хорошо. Хоть одному из нас это нравится.
Новый поцелуй, сильнее, интенсивнее. Карту мужских эрогенных зон она хранила в памяти, но память эта расплывалась… Корт принялся за ее язык, и все исчезло окончательно. Боже, как же хорошо он это умеет! Если так пойдет дальше, она и не придумает, как доставить ему удовольствие.
Тем временем Корт расставил ноги пошире и стиснул ее между своими бедрами. Мозги Трейси расплавились окончательно. Попробуй тут вспомнить, что было написано в статье о соблазнении мужчин, когда его руки гладят пониже спины и возбужденная плоть прижимается к твоей.
И все-таки, где сейчас следует быть ее рукам? Уж наверно, не висеть по швам словно макаронины.
Корт отодвинулся и впился в нее взглядом.
— Трейси, сколько ты прочитала научных книжек про любовные отношения?
Недостаточно, по-видимому.
— С полдюжины. А что?
Он кивнул, не удивившись ответу.
— Ты слишком старательно их вспоминаешь.
Трейси вспыхнула. Наверняка покраснели даже пальцы ног. Она попробовала высвободиться, но вместо того, чтобы выпустить, его руки вцепились в ее талию крепче.
— Расслабься. Ты напряжена как струна. — Прижавшись к ее виску, он отдавал распоряжения низким, завораживающим голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
— Обычно девятимесячный ребенок узнает отца и уже зовет его.
Он присел и поднял Джоша. Маленький кулачок продолжал держаться за край рубашки Трейси, и, когда Корт выпрямился, этот край пополз вверх.
На мгновение обнажились длинные и стройные бедра — прежде чем Трейси торопливо одернула рубашку. Скоро он будет трогать эти бедра. Сколько времени понадобится Джошу, чтобы уснуть?
И вдруг Корта точно обдало холодной водой.
Он не готов. Черт!
— Трейси, у меня нет никаких предохранительных средств. Я ничем не болен, уверен, что ты также здорова, но я не хочу рисковать еще одной незапланированной беременностью. Ты запаслась презервативами, когда все это придумала?
Трейси залилась густым румянцем. Глаз она не поднимала.
— Я не придумывала этого заранее. Решила под влиянием момента.
Внутри у него все оборвалось, будто при рывке вниз с «американских горок».
— Хочешь подумать еще?
— Нет, но в городе покупать презервативы нам нельзя. Станет известно всем…
— Я проеду в Лома-Альту.
Она закрыла горло рукой, но между тонкими пальцами бился учащенный пульс. Эти пальцы скоро будут гладить его, возбуждать… Желание разгорелось с новой силой. Корт прочистил горло.
— Трейси, если ты не вполне уверена…
— Вполне. — Она расправила плечи. — А теперь давай мне Джоша, иди мойся и одевайся на работу.
— Иди первой. — Он поймал ее руку и прижался губами к кончикам пальцев. — А когда твои руки, скользкие от мыла, будут касаться твоего тела, знай: я хотел бы, чтобы это были мои руки.
Все время, пока ребенок спал, Трейси готовилась к встрече Корта и жалела, что пропускала мимо ушей болтовню Либби о том, как та наводит марафет. И ведь нельзя позвонить и попросить рассказать все еще раз. Либби, чего доброго, разнесет новость о ее связи с Кортом по всему графству.
Наведение марафета не понадобилось. Позвонил Корт и сказал, что в Лома-Альту заехать не сможет, слишком занят. Так что сегодня они не смогут иметь близость. Несмотря на это, Трейси выбрила ноги, выщипала брови, надушилась.
Когда Трейси услышала, что грузовичок Корта въезжает во двор, ее руки затряслись так, что пришлось отложить лопаточку для помешивания или же весь обед непременно расплескался бы по плите. Она взяла Джоша на руки и подошла к входной двери. Корт шел по дорожке к дому такой лощеный и видный в своем темно-синем костюме, что внутри у Трейси все перевернулось.
— Папа пришел домой!
На этот раз Джош не стал прятаться, но и не потянулся к Корту, когда дверь открылась. Поколебавшись мгновение, Корт провел рукой по головке сына.
— Привет, малыш.
Шагнув внутрь, он закрыл за собой массивную деревянную входную дверь и прислонился к ней.
Ослабив галстук, расстегнул две верхние пуговицы на рубашке и наконец обнял Трейси за талию, чтобы привлечь ближе. Сердце девушки едва не выпрыгнуло из груди.
Легчайшие поцелуи — лоб, нос, губы.
— Привет, Трейси. Как прошел день? — Опять эти задорные огоньки в глазах. Выбил человека из равновесия, а теперь хочет, чтобы она вела умные разговоры?
Медленно выдохнув, она отстранилась немного и попыталась связать несколько слов:
— У нас с Джошем все было хорошо, А у тебя?
— Сплошное расстройство. Все время думал о том, как приду домой и мы займемся любовью.
Трейси потеряла дар речи. Завозившийся Джош вывел ее из столбняка. Она посадила мальчика на пол. Тот заторопился по направлению к игрушкам, которые она успела распаковать и сложить на стеганом одеяле в углу кабинета.
— Вообще-то я спрашивала про пациентов.
— Работаю как со связанными руками. Я мало что имею право делать, пока мне не пришлют лицензию. Доктор Финни должен меня контролировать и подписывать каждый мой рецепт. Тоже расстройство. Весь расстроенный пришел. — Он покачался на пятках и улыбнулся.
Прежде чем она сообразила, что Корт хочет делать, он вытащил у нее из волос заколку, рассыпав густые пряди по плечам. Расправил пальцем запутавшиеся. Явное удовольствие, которое он при этом не мог скрыть, заглушило ее желание протестовать.
— Мне нравится, когда твои волосы распущены.
— Да я вообще-то не хотела их отращивать. Нет времени подстригаться. Хотя Эми все время меня изводит, чтобы я что-нибудь с ними сделала. Она теперь парикмахер.
— Хорошо, что ты ей этого не позволила. Мужчина должен предвкушать, как длинные пряди скользнут по его обнаженной груди, потом ниже…
Хищная улыбка желания в его глазах стеснила дыхание в груди Трейси. Может быть, она спустила с цепи зверя? Не собирается ли он дразнить ее подобным образом, пока они не доведут свои отношения до кульминации? Трейси сомневалась, что сможет выдержать дни словесной любовной игры.
— У меня… — В голове смешалось, голос ее срывался. Она сглотнула и попробовала опять:
— Креветки пригорят, а лапша выкипит. — Выплеснуться через край грозило не только содержимое кастрюльки. Не рискуя больше ни словом, она бросилась в кухню — так быстро, как только могли нести ее ослабевшие ноги.
Корт беззвучно рассмеялся. Не следовало до такой степени ее доводить, но очень уж занимательно следить, как румянец с ее щек распространяется на шею и дальше на грудь. Расширившиеся зрачки почти закрыли золотисто-коричневую радужку, а если она будет дышать еще взволнованней, на ее сарафане обязательно лопнет шов. А уж ноги… Он глубоко втянул в себя воздух, чтобы успокоиться, и неверной рукой провел по волосам.
Кто бы мог подумать, что он и Трейси когда-нибудь сблизятся? В школьные годы она гоняла его суровей всех учителей. Грозилась, и ругала, и всегда заставляла выжимать себя до конца, чтобы добиться лучших результатов. И ни разу не показала, что хотела бы других отношений с ним.
Когда ее брат Дэвид сказал Корту, что сестру некому вести на выпускной вечер, он предложил выручить и сразу же пригласил ее. Трейси была ему приятна: принимала его таким, каков он есть, не стараясь переделать. Она не будет ворчать, что он не может позволить себе ни роскошный обед для нее, ни смокинг.
Тот вечер начинался прекрасно. Пообедали они в Тилдене, в ее любимом заведении, где жарили мясо на решетке. Не слишком изысканно, но лучше, чем кухня в его или ее доме, а где-либо еще обедать вместе им не случалось. И дальше шло все прекрасно, пока они не добрались до физкультурного зала, где, протанцевав час-другой, Трейси вернулась из дамской комнаты с жалобами на головную боль и просьбой, чтобы ее отвезли домой.
А на следующий день она походила на айсберг: тверда и холодна, как ледышка. Что-то пошло не так, и он не понял, что. Учеба пришла к концу, и их пути разошлись.
Но это было тогда. А теперь двое взрослых людей пришли к соглашению, и, поскольку ни один из них не ожидает чего-то большего, чем приятно проведенное лето, разочарований не предвидится.
Все, что надо, — это вести себя достаточно осторожно и не дразнить окружающих.
Пиджак и галстук полетели на спинку стула, он пересек комнату и сел на край одеяла рядом с Джошем.
— Думается, мы ей нравимся, приятель.
Он потрогал медальон со святым Кристофером, висящий у него на шее, — это осталось ему от женщины, родившей его ребенка, но бросившей его самого.
— Я упаковал вещи твоей мамы, и дядя Патрик сохранит их для тебя. А когда ты будешь старше, мы просмотрим их вместе.
— Обед готов. — В дверях, едва сдерживая слезы, стояла Трейси.
— Слыхал, парень? Пора подкрепиться, — бодро сказал Корт, хотя от этих ее слез сжалось сердце.
Он подкинул Джоша в воздух, и послышался звук, очень похожий на смех. Это поразило его, он подкинул малыша опять. В ответ Джош наградил его своим радостным лепетом.
— Прогресс, дружок. Может, у нас с тобой что и получится.
Трейси подняла взгляд от блюда, которое ставила на стол.
— Конечно, получится. Не бывало еще, чтобы тебе не удавалось то, чего ты хотел.
— Матери своей я не удержал. — Смерть Кэйт растревожила в нем чувства, с которыми он, как думал, покончил. Нет, совсем ни к чему портить вечер грустными воспоминаниями! Например, что он любил только двух женщин в своей жизни — и обе его бросили.
— Корт, тебе же было тогда два года!
— Ну да, но… — Только Трейси он доверял настолько, чтобы высказать вслух давние сомнения. — Может, я был таким чудовищем, что она меня терпеть не могла? И уехала из-за меня? Последняя капля, так сказать.
Трейси положила руку ему на плечо.
— Поговори с отцом.
— Говорил. Он считает, что это из-за него она уехала.
— Так и Либби говорит.
Он невесело засмеялся.
— А, агент разведки графства!
— Все же лучше, чем кабельное телевидение, а то, что Патрик — внебрачный сын, только подтверждает: твои родители не были счастливы в браке уже до твоего появления.
— Жаль, что я не мог поддержать Патрика, когда эта новость разошлась.
— Шуму было — точно приземлились инопланетяне, — согласилась Трейси. Но они с Лианной держались хорошо, к тому же Патрик очень много сделал для города, когда унаследовал миллионы своего родного отца.
Корт пристегнул Джоша к стульчику и сел сам.
Трейси наклонилась, чтобы поставить перед ним обед. Аромат креветок, масла и чеснока возбуждал аппетит, но вот мягкие волосы защекотали его сзади по шее, и тут же о себе напомнил совсем другой голод.
— Хорошо, что ты сохранил вещи Кэйт для Джоша.
Он с трудом подавил желание запустить в ее волосы пальцы и целовать, целовать — пока оба окажутся не в силах оставаться в вертикальном положении.
— Она все завещала ему. Одежду я отдал в приют, но мне показалось, что не следует продавать все остальное, пока сын это не увидит.
Он взялся было за вилку, но отложил ее.
— Трейси, Финни составил расписание. Ходит вирус, и он хочет, чтобы в ближайшие две недели я работал с утра до ночи. Аптека в Лома-Альте все еще работает только днем и в воскресенье закрыта?
— Да.
— Ты могла бы купить презервативы сама?
— Мм.., конечно. — Судя по ее тону, она предпочла бы пробежаться по главной улице городка голышом.
— Ты их хоть раз покупала? — сощурился Корт.
— Нет. — Неужели он не понимает, что это ее смущает?
— Я изменю расписание.
— Не надо. Я справлюсь. Женщина должна сознавать свою ответственность. — Выглядела она так, будто собирается с силами, чтобы вытащить здоровенную занозу. — Завтра мы с Джошем пойдем по магазинам.
Шаги направились вниз, лестница скрипнула.
Завтра. Завтра будет любовь, замирало сердечко Трейси. Завтра, когда она сделает нужную покупку. Так почему — если нынешней ночью ничего не случится — сердце стучит как сумасшедшее, а в животе точно гогочет большая стая гусей?
Корт появился переодетым. Вместо костюма выцветшие джинсы и обтягивающая белая футболка. Так одевался школьник, которого она когда-то обожала. Босиком, а волосы гладкие — можно подумать, он уделил своей прическе внимание.
— Джош заснул?
— Да, минут десять назад.
Он пересек комнату, взял у нее из рук журнал и швырнул на кофейный столик.
Встревоженная, она выпрямилась на сиденье.
— Ты что делаешь?
От выражения его глаз пересохло во рту и стали мокрыми ладони.
— Мы делаем. Вольные упражнения на твоем диване.
— Но.., нам же нечем предохраняться.
Он уютно устроился рядышком с ней — рука обнимает ее плечи, бедро прижалось к бедру. Запахи одеколона и крема для бритья дразнили обоняние.
А улыбка.., такие заставляют отцов юных дочерей запирать двери и заряжать дробовики.
— Сегодня нам это не понадобится. — Он прижал ее еще крепче, дыхание, пропитанное мятой, согревает ее губы. — Если тебе это не надо, только скажи «нет».
— Да. — Она прикусила нижнюю губу.
— Ты знаешь, я мечтал об этом весь день. — Он поцеловал ее неторопливо, жгуче — Трейси была рада, что не стоит, а сидит.
Он ласкал ее, пока она не открылась ему. Его язык танцевал, прикасаясь к ее языку, и это заставляло трепетать ее желудок, а мышцы — напрягаться.
Она не знала, куда деть свои руки. Поцелуй обжег ее щеку, затем шею, ключицу. Его лицо в ложбинке между ее грудями, и она ахнула, почувствовав, как его дыхание греет плоть. Боже.
Он чуть отодвинулся, поймал ее в ловушку горящих темных глаз.
— Ты когда-нибудь занималась любовью на диване?
— Нет.
Он даже отпрянул от удивления. Туман страстного возбуждения слегка рассеялся.
— Я же была первой зубрилой в классе, помнишь? Кто бы меня звал на свиданки?
— Подростки не славятся сообразительностью, но в колледже-то?
Последние искры сексуального возбуждения угасли, и теперь ее щеки горели уже со стыда. Целиком занятая воспитанием младших сестричек и братишек, чтобы помочь заваленным работой родителям, она пропустила большую часть подростковых ритуалов, которые ее сверстники считали само собой разумеющимся. А поступив в колледж, зубрила, сутками не отрываясь от книг и конспектов, чтобы не потерять стипендию — свою единственную возможность получить образование.
— Я не уезжала учиться. Жила дома и ездила в Техасский университет в Кингсвилл.
Корт был ошеломлен.
— Трейси, может быть, ты девственница?
— Да. — Как жаль, что нельзя соврать. Это не в ее правилах.
Корт встал, сунул руки в карманы и подошел к окну: не любоваться видом, конечно, ведь шторы задернуты.
— Тебе надо получше подумать, прежде чем соглашаться на летние развлечения, — заявил он, не оглядываясь.
— Нет, Корт, не надо. Я знакома со всеми свободными мужчинами в округе и не имею желания вступить в более близкие отношения ни с одним из них. А тебе я доверяю. Мы знаем друг друга целую вечность, и, кроме того, ты уедешь. Мне не придется вспоминать, что ты видел меня голой, каждый раз, когда я натыкаюсь на тебя в бакалее.
— Но, Трейси…
Как больно, что он не хочет ее, — даже щиплет глаза. Она резко встала и влезла в сандалии. Нельзя опускаться до такой глупости, как слезы.
— Забудь об этом. Я понимаю: большинство мужчин шарахаются от девственниц, как от заразной болезни.
Корт преградил ей дорогу.
— Трейси, это не так…
— Ладно, я ничего не просила. И вообще, я только разочарую тебя, наверно.
Решительно сжав дрожащие губы и стиснув зубы, она попыталась обойти его. Но он не пускал ее. Нежно провел пальцем по ее щеке, приподнял подбородок, так, что их взгляды встретились.
— Это ведь вещь такая: сделав — не воротишь. Темные глаза смотрели трогательно-нежно.
— Я знаю. Но мне уже двадцать восемь, и ты единственный мужчина, который разбудил во мне женщину. Только с тобой я перестаю быть противной училкой.
Он улыбнулся уголком рта — по-мальчишески криво.
— В таком случае, мисс Салливен, предоставьте мне честь стать вашим учителем — для разнообразия.
Она оставалась стоять как стояла — точно тряпичная кукла, — пока он не поднял ее руки и не обвил ими свою шею, а затем взял ее за талию и пододвинулся ближе. Шаг, другой — их бедра и животы соприкоснулись.
— Если я сделаю что-нибудь, что тебе не понравится, или начну слишком быстро, скажи или дай мне по башке. Как тебе удобнее.
— Корт, тебе не обязательно…
Он прервал ее быстрым поцелуем.
— Я хочу любить тебя, Трейси. — И потянул к себе. Она не носила лифчика, и ее груди трепетно прижались к твердой, как стена, мужской груди.
Тепло его тела проникло сквозь тонкую материю, ее соски затвердели, когда он начал ласкать их руками.
Как он близок! Только не терять голову. Что она должна делать? Если верить прочитанному, мужчинам тоже нравится, чтобы их ласкали. Но как?
Она запустила пальцы в короткие волосы Корта. Они щекотали ладони, рассеивая внимание, а очередной поцелуй вообще помутил зрение. Она провела руками по плотной мускулатуре плеч, вниз по спине. Как неловко у нее это получается.
Он оторвался от ее губ, чтобы резко втянуть в себя воздух и застонать. Хорошо. Хоть одному из нас это нравится.
Новый поцелуй, сильнее, интенсивнее. Карту мужских эрогенных зон она хранила в памяти, но память эта расплывалась… Корт принялся за ее язык, и все исчезло окончательно. Боже, как же хорошо он это умеет! Если так пойдет дальше, она и не придумает, как доставить ему удовольствие.
Тем временем Корт расставил ноги пошире и стиснул ее между своими бедрами. Мозги Трейси расплавились окончательно. Попробуй тут вспомнить, что было написано в статье о соблазнении мужчин, когда его руки гладят пониже спины и возбужденная плоть прижимается к твоей.
И все-таки, где сейчас следует быть ее рукам? Уж наверно, не висеть по швам словно макаронины.
Корт отодвинулся и впился в нее взглядом.
— Трейси, сколько ты прочитала научных книжек про любовные отношения?
Недостаточно, по-видимому.
— С полдюжины. А что?
Он кивнул, не удивившись ответу.
— Ты слишком старательно их вспоминаешь.
Трейси вспыхнула. Наверняка покраснели даже пальцы ног. Она попробовала высвободиться, но вместо того, чтобы выпустить, его руки вцепились в ее талию крепче.
— Расслабься. Ты напряжена как струна. — Прижавшись к ее виску, он отдавал распоряжения низким, завораживающим голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13