Он подумал о Кэтрин, ожидающей увидеть призрак своего мужа. Как могла такая женщина не понять чувств Кристи?
— Может, на сегодня хватит? — предложил Рип. — Ты оставил свои деревья без присмотра и не выключил лампочки.
Кристи замер: возможно ли это?
Он был так подавлен тем, что Дэнни вновь убежал от него, что, когда подошла Кэтрин, он просто пошел за ней, бросив все. Он потерял разум. Его деньги были там!
— Спасибо, — сказал Кристи полицейскому, развернулся и пошел назад.
Когда он дошел до своего угла, снег шел так сильно, что деревья пропали из виду. Видно было только цепочку лампочек. Кристи подбежал к тому месту, где оставил кассу. Она исчезла.
Он нашел в снегу место, где располагалась коробка, под нижними ветвями маленькой белой ели. Засунул руку поглубже, надеясь, что, может быть, просто толкнул коробку вглубь. Опустился на колени, ветки царапали его голову и шею. Но коробки там не было. Когда он в последний раз опустошал ее? Со всеми этими волнениями о Дэнни, его чувствами к Кэтрин он оставил в ней почти недельную выручку.
Семьдесят долларов за большую голубую ель, восемьдесят за фрейзерскую ель и лесную сосну, девяносто за пихты, пятьдесят за большие бальзамические пихты, сорок за белые ели, тридцать за маленькие настольные деревья — он потерял сотни.
Кто знал, что коробка была там? Нет, это не мог быть Дэнни, он бы так не сделал. Но Кристи всегда был очень осторожен. Он брал у покупателя деньги, клал их в карман, а в коробку перекладывал, только убедившись, что никто не смотрит.
Его мысли неслись, как ураган. Неожиданно он подумал о братьях Квинн. Вспомнил их сани с вырезанными на них инициалами ДК и ПК. Джон и Патрик. Один брат пошел по правильному пути, другой — по ложному. А его дети? Бриджит сейчас дома, в пансионе; где Дэнни, знал только Бог. Кристи мог поклясться на могиле своей матери, что его дети были на редкость хорошие. У него не было сомнений, что они вырастут достойными и счастливыми, что, несмотря на свой ум, Дэнни будет заниматься фермой до своего последнего дня.
Но сейчас Кристи Бирн уже ни в чем не был уверен. Раньше он даже представить себе не мог год без сына. Он и сейчас не мог.
Потеря денег не шла с этим ни в какое сравнение. Но что, если замечательный, умный мальчик встал на неверный путь? Что, если неспособность Кристи понять стремления своего сына толкнула мальчика на что-то дурное? Дети воруют деньги, чтобы купить наркотики, — Кристи слышал об этом еще дома. Господи, что же Дэнни делал в Нью-Йорке? Жизнь на улицах тяжела и опасна. Где Дэнни находит еду и убежище? Что он делает, чтобы выжить?
Кристи поднял глаза и увидел, что к нему подъезжает машина Рипа — наверное, он объехал квартал. Кристи почувствовал, как его желудок сжимается от досады. Полицейские остановились и вышли из машины. По взгляду Кристи они поняли, что деньги пропали. Рип вытащил свой блокнот, и Кристи не оставалось ничего другого, как рассказать ему всю правду.
Через час после того, как приехали репортеры, услышавшие сообщение по полицейскому радио, — они делали фотографии, и Кристи, ошеломленному вспышками, наглостью и вторжением, хотелось разбить камеры, — копы наконец уехали. Кристи побрел в пансион миссис Квинн.
— Что случилось, па? — спросила Бриджит, когда он вошел.
Она свернулась калачиком на диване в гостиной миссис Квинн с Мерфи на коленях. Большие зеленые глаза девочки смотрели встревоженно, как будто она видела, что отец потерпел поражение.
— Разве ты не смотрела в окно? — Тогда она бы видела, как он говорит с полицией.
Наверное, сегодня был спокойный вечер, потому что приехали не только Рип и его напарник, но еще три или четыре другие машины, не считая многочисленных репортеров и целую толпу наблюдателей.
— Нет, — сказала она испуганно. — А что? Что-то случилось?
Кристи попытался улыбнуться, но понял, что не способен сделать это. Гостиная располагалась в конце дома, ее окна выходили во двор, так что она могла и не видеть. Кража денег оказалась только частью беды; хуже всего было сожаление соседей, которые даже предлагали купить ему еды. Копы спрашивали, кто знал, где лежали деньги, он сказал, что никто. Он не хотел упоминать Дэнни. Почему он целый день был в Челси, если даже не собирался поздороваться? Планировал ли он кражу? Кристи это казалось абсурдным… И при всем при том его тело все еще ощущало электрический разряд от объятий Кэтрин.
— Ничего не случилось. Просто сильный снегопад, — ответил он Бриджит.
— А что это у тебя в руках? — спросила Бриджит, указывая на черную шляпу.
— Это… Это шляпа твоего брата.
— Дэнни! Ты видел его?
Кристи кивнул. Чувствуя усталость, он снял куртку и повесил ее на крючок за дверью. Шляпу он положил на книжную полку.
— Я видел его.
— Где? Что произошло!? Что он сказал тебе?
— Он убежал от меня, — сказал отец. Ему пришлось замолчать, чтобы сдержать эмоции.
Бриджит молча смотрела на него. Кристи заметил, что она не очень удивилась. Он взглянул на нее, и ее щеки покраснели. Смутившись, она зарылась лицом в мех Мерфи.
— Так ты тоже его видела? — спросил он с недоверием.
— Ага, — сказала она, все еще пряча лицо.
— Ты, Кэтрин и Лиз?
— И Люси, — добавила она.
— Но почему? — спросил он, тяжело опускаясь в старое кресло. — Почему вы не сказали мне?
— Потому что Дэнни нам не разрешил.
— Я что, людоед?
Он почти потерял дар речи. Его руки вцепились в ручки кресла, он посмотрел на дочь.
— Не думай так, па, — попросила она.
— А что мне остается? Все боятся со мной разговаривать. Мой родной сын…
— Мы просто не хотели тебя беспокоить, у тебя так много работы.
— Я много работаю для вас двоих! Разве ты этого не знаешь?
— Вот поэтому Дэнни не хочет добавлять тебе проблем.
— Господи, Бриджит. Мои проблемы — вы думаете об этом?
Он вспомнил, как Дэнни бежал за автобусом. И Кристи понял, что это правда, так оно и было. Он слышал разговор своих детей на крыльце и боялся, что Дэнни хотел покинуть ферму. Наверное, Дэнни почувствовал его страх.
— У него есть планы, — сказала Бриджит.
— А что, если они… — начал Кристи, но замолчал. Он думал, а что, если планы Дэнни включают кражу денег? Может, не на наркотики, а чтобы пойти учиться.
— Мы должны быть терпеливыми, па. Он все расскажет нам, когда будет готов.
Кристи слушал. Его дочь говорила очень разумно, зрело и убедительно. Но сейчас Кристи Бирна не интересовали ее доводы. Сегодня его мир раскололся напополам.
— Когда будет готов? — спросил Кристи, ощутив в уголках губ слезы. — Твоему брату всего семнадцать, Бриджит. Я не могу быть терпеливым. Только не тогда, когда дело касается тебя и Дэнни.
Глава 10
На первых полосах обеих нью-йоркских бульварных газет были помещены сообщения об одном и том же происшествии. Заголовок в «Пост» гласил: «Гринч наносит удар в Челси!», а в «Дейли Ньюс» — «Ограбление на Девятой авеню». Фотографии представляли Кристи, безучастно смотревшего мимо камер: резкий профиль, в голубых глазах застыло выражение потери, безнадежной отцовской любви. В правом верхнем углу была напечатана прошлогодняя школьная фотография Дэнни.
Кэтрин и Лиззи читали газеты, сидя в «Помешанном». Обе газеты сообщали о краже и кратко излагали прошлогоднюю историю: арест Кристи за нападение на сына, побег Дэнни, снятие всех обвинений. В «Пост» часть полосы была посвящена сбежавшим подросткам, а «Дейли Ньюс» использовала историю Дэнни в качестве первого репортажа из серии о бездомных.
— Они делают из него чудовище, — сказала Кэтрин, читая о Кристи. — Как будто в последний год он бил своего сына и заботился только о деньгах. Послушай вот это: «Дэниел Бирн, семнадцать лет, сбежал двадцать седьмого декабря прошлого года. Каждый год за месяц до Рождества он оставлял школу, чтобы работать в палатке своего отца по продаже рождественских деревьев на Девятой авеню в Челси. Продавцы деревьев в Нью-Йорке работают очень усердно, чтобы за месяц получить годовой заработок, и жители соседних домов заявляют, что видели, как иногда мальчик работал до полуночи».
Она покачала головой. Чтение продолжила Лиззи: «Администрация средней школы Северного Бретона отказалась прокомментировать ситуацию. Но Джей Леклер, одноклассник Дэниела, сказал: „Конечно, родители забирают детей из школы. Учителя позволяют потом наверстать упущенное. Но после лесных пожаров Дэнни очень отстал. Мы все отстали в тот год. Но Дэнни способный. По крайней мере был. Мы не знаем, что случилось с ним в Нью-Йорке. Мы все думали, что он станет метеорологом. У него был целый план, как предупреждать пожары и бури, чтобы помочь тем, кто выращивает деревья. Но теперь, наверно, этого не произойдет, ведь он пропал“.
— Так в этом заключался его план? — спросила Кэтрин.
— Не обращай внимания, — сказала Лиззи, подняв бровь и отодвинув газеты в сторону. — Расскажи мне, что случилось с Кристи.
Кэтрин сжалась. Она посмотрела на фотографии в газетах. На напряженное лицо Кристи было страшно смотреть.
— Я рассказала ему.
— Что именно?
— Что мы помогали Дэнни, чем могли. Он увидел твою вышивку на шляпе Дэнни.
— Он разозлился?
— Он был зол, грустен, расстроен — все сразу. Я просто… — хотела продолжить Кэтрин. Лиззи отбросила газеты, но Кэтрин снова пододвинула их к себе и разгладила, чтобы видеть фотографию Кристи. Она пристально вглядывалась в его лицо.
— Мне бы не хотелось причинить ему страданий.
— Ты не можешь контролировать поступки и желания Дэнни, — возразила Лиззи. — Это его семья, его дело.
Кэтрин подняла глаза:
— Ты бы видела, как он был потрясен, когда я все ему сказала. Он доверял мне.
— Дэнни тоже, — заметила Лиззи.
— Почему же у двух людей, испытывающих одни и те же чувства по отношению друг к другу, такие несовместимые намерения?
— Ты имеешь в виду Кристи и Дэнни?
Кэтрин кивнула, покраснев. Кого же еще она могла иметь в виду?
— Такое постоянно случается в семьях, — сказала Лиззи. — У нас с Люси такое по двенадцать раз на дню. Я готовлю овсянку, а ей хочется хлопьев. Она собирается надеть голубые носки, а я забываю их постирать. Она желает пойти в парк, а мне хочется взять попкорн и посмотреть фильм. Один большой кошмар любви.
— Но тут тебе не овсянка и хлопья.
— Понимаю. Это будущее фермы. Это мальчик, сбежавший от отца. Это суровый, молчаливый фермер, которому необходимо поговорить с сыном. Повторяю: это случается во всех семьях, но по-разному.
— Почему во время Рождества всегда становится хуже? — спросила Кэтрин, уставившись на цветные огоньки, мигавшие вокруг зеркала, на ярко раскрашенного Санта-Клауса и рождественские ели, украшавшие окна закусочной.
— Потому что ставки повышаются, — сказала Лиззи.
— Ставки? Ты говоришь так, как будто речь идет об игре, где все делают ставки.
— Так оно и есть, — ответила Лиззи. — Мы ставим на любовь и счастье, на дорогих нам людей. Надеемся, что все в порядке, но когда человек, которого мы любим всем сердцем, нас предает, наши ставки потеряны. Возьми, к примеру, меня и отца Люси.
Кэтрин кивнула, сжав руку своей подруги. Лиззи влюбилась в человека, жившего по соседству, — Ричарда Торн-дайка, банкира с Уолл-стрит. Вдохновленная Брайаном, она открыла свое сердце этому деловому человеку. В то время он ремонтировал чердак на Четырнадцатой стрит, а разносторонняя Лиззи была его дизайнером. Он предложил ей создать апартаменты своей мечты, потому что она будет жить там вместе с ним. Охваченная страстью, Лиззи сделала для него все возможное. Она была на седьмом небе от счастья, когда забеременела. Но Ричард Торндайк не был; он попросил свою фирму о переводе его в лондонский офис. Он и сейчас был там.
— Господи, моя ставка, несомненно, оказалась бита, — сказала Лиззи. — Надо было просто сесть на автобус до Атлантик-Сити и поставить все, что у меня было на счастливые семерки. Конечно, мне повезло с Люси.
— Это большая удача.
— Да, но я до сих пор чувствую, что любовь меня предала. Как будто Вселенная сыграла со мной злую шутку.
Кэтрин взглянула в окно. Снег прекратился, и сквозь медленно движущиеся облака она увидела голубое небо. Температура была около нуля. Вытянув шею, она пыталась увидеть Кристи. Он, как всегда, был около прилавка, стойко продолжая торговать, пытаясь возместить потери, решила она.
— Точно так же ты чувствовала себя, когда умер Брайан. Так же ты чувствуешь себя при приближении Рождества, когда Брайана нет рядом с тобой, — заключила Лиззи.
А Кэтрин вспоминала о том, что сказал ей Кристи.
— Возможно, я и не должна больше стремиться увидеть его, — сказала она мягко. — Если я увижу его призрак, мне может захотеться улететь с ним.
— Я думала, что именно этого ты и хочешь, — удивленно ответила Лиззи.
— Я тоже так думала. — Кэтрин глядела в окно.
Дэнни забрался в свое секретное убежище и осмотрел парк.
Сейчас небо голубое, но он знал, что будет новая буря. Он подумал о том, что погода — это всего лишь столкновение молекул, прямо как в семье. Голубое небо не всегда судило спокойное плавание, а белые облака не всегда обещали осадки.
Пенелопа дернула за шнур, который он специально привязал, и у него зазвонил звонок. Дэнни поспешил вниз, чтобы впустить ее, и они вместе поднялись по узким каменным ступенькам винтовой лестницы.
— Ты видел сегодняшние газеты? — спросила она.
— Как я мог их пропустить?
— Мой отец просто в ярости, — сказала она. — Я под домашним арестом.
— Правда?
Она кивнула:
— Я должна сидеть дома, но мне необходимо было предупредить тебя. Он, наверное, уже вызвал полицию, Дэнни. Они будут здесь в любую минуту. Ты должен уйти, если не хочешь, чтобы тебя поймали.
Дэнни глубоко вздохнул и обнял ее.
— Они не поймают меня, если я этого не захочу.
— Мой отец собирается уволить тебя. Он заявил, что ты обманул и его, и людей из комиссии по охране природы, устроившись на работу под вымышленным именем.
— Я сказал им свою настоящую фамилию!
— Да, но они думали, что тебя зовут Гарри.
Дэнни ухмыльнулся, подумав, что Кэтрин оценила бы шутку.
— И не только это. Ты дал им адрес в Челси, где ты якобы живешь. Мой отец состоит в руководстве комиссии по охране природы Центрального парка, но он никогда бы не порекомендовал тебя, если бы знал, что ты сбежал из дома.
— Но ты же знала, — сказал Дэнни, еще крепче прижимая ее к себе.
— Да, — улыбнулась Пенелопа, — все детство меня оберегали, а мне хотелось драмы. История твоего несчастья такая красивая.
Улыбка испарилась с лица Дэнни.
— Это не несчастье. У меня было чудесное детство, меня хорошо воспитывали, у меня отличная семья. Просто мы все — сталкивающиеся молекулы.
— Дэнни, люди — не облака. Я изучаю биологию и физику. Ты не пар, и твой отец тоже.
— Ты сказала «несчастье», как будто, даже не знаю, он плохо обращался со мной. Это не так, совсем наоборот. — Дэнни вспомнил боль, ужас и тоску, которые увидел вчера на лице отца.
— Послушай, под несчастьем я не имела в виду плохое обращение. Я думала о том, что ты потерял мать, что ты приехал с самого севера, где, я полагаю, очень холодно. Ты рос на ферме, где много грязи, удобрений и где нет желтых такси. Вот что я считаю несчастьем.
— Ага, никаких желтых такси, — подтвердил он, гладя ее светлые волосы, и они оба захихикали над ее шуткой. Дэнни вдыхал ее духи. Он не знал их названия, но от них у него подгибались коленки.
Вдали послышался вой сирены, и Дэнни очнулся. Пенелопа побежала посмотреть. Дэнни наклонился через нее, выглядывая из окна башни. Вокруг них раскинулся парк, леса и поля, слившиеся с линией горизонта.
Дэнни был бесконечно благодарен Пенелопе и ее отцу. Большую часть этого года у него была работа, о которой мальчик вроде него мог только мечтать: уборщик в замке Бельведер. Обычно эту работу выполняли студенты нью-йоркских школ, но Дэнни отвечал требованиям и собирался получить аттестат, для него сделали исключение.
Ему платили сто долларов каждые две недели. За это он должен был следить, чтобы корзинки с информацией были заполнены рекламными листовками, подметать пол, вытирать пыль с полок и опорожнять мусорные корзины с бумагами.
Замок Бельведер был спроектирован Фредериком Лоу Ольмстедом и Кальвертом в девятнадцатом веке и выглядел как миниатюрный готический замок с арками, башенками, элегантным флигелем и одной высокой башней с флагом наверху. Дэнни обнаружил, что эту башню видно практически из любого здания рядом с парком, в том числе квартиру Пенелопы и библиотеку Кэтрин.
Замок возвышался на Виста-Рок, темном холме, круто спускавшемся к Черепашьему пруду. Терраса привлекала гулявших в парке людей, включая любителей птиц. Дэнни провел там все лето и осень, наблюдая за исследователями ястребов, которые в октябре собирались каждое утро и следили за миграцией хищников. Дэнни брал бинокль и смотрел на соколов, пустельг, орлов и ястребов. У него появлялся комок в горле, когда он думал, какие птицы улетают с Кейп-Бретона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18