Она пыталась отвлечься от своих мыслей, но очень боялась, что сын все равно заметит и о чем-то догадается.
— Тебе не нравится мистер Мариотт? — спросил Джейк, когда они ехали в город, и сердце Джулии сжалось. Не считая нескольких странных взглядов на нее, он впервые заговорил об их посетителе.
— Нельзя сказать, что не нравится, — тщательно взвешивая слова, ответила Джулия, не совсем уверенная, что сама понимает различие. — Я просто не хочу, чтобы сюда съезжались репортеры. Именно поэтому я переехала на Сан-Хасинто.
— Еще когда была актрисой? — предположил Джейк, чьи знания об определенном периоде ее жизни были крайне ограниченны. Он знал, что мать снималась в нескольких фильмах, но она всегда подчеркивала, что это было так давно, что и говорить не о чем. Кроме того, он больше интересовался ее книжками для детей и до появления на сцене Куинна никогда не спрашивал о причинах ее отъезда из Англии.
— Давным-давно, — уклончиво сказала она. — Еще до твоего рождения. А ты не забыл свой тренировочный костюм? Я выстирала его и оставила в твоей комнате.
— Нет, не забыл. — По выражению его лица было ясно, что он совсем не удовлетворен ее ответом. Он нахмурился. — Ты знала тогда мистера Мариотта… ну, когда жила в Англии? Он поэтому приехал к тебе? Потому что тоже был актером?
Джулия вздохнула. Следовало ожидать расспросов, она поняла это, едва увидев Куинна сходящим с парома. Нет, еще раньше. Едва увидев Нэвила Хагера. Тот факт, что он появился посреди недели и Джейк не видел его, давал лишь временную отсрочку. Она знала, что рано или поздно столкнется с такими расспросами, и всем сердцем желала быть к ним более подготовленной.
— Мистер Мариотт не актер, — равнодушно сказала она. — Он сам тебе говорил — он работает на телевидении. Кажется, это называется «тележурналист». Они работают как газетные журналисты, но рассказывают свои истории с экрана.
— Здорово! — воскликнул Джейк. — Ты тоже появлялась на телевидении? Джулия внутренне застонала.
— Нет, — ответила она, надеясь, что Бог простит ей небольшую ложь. Ее появления на телевидении были совсем нечастыми. — Я появлялась в нескольких фильмах, вот и все. Я уже говорила тебе раньше.
Джейк поставил ногу на крышку коробки передач, и Джулия подумала, не лучше ли было бы, если бы Куинн или кто-то другой — кто угодно — нашел ее раньше. В свои десять лет Джейк уже достаточно большой, чтобы найти неувязки в ее легенде, и, хотя он не «варился на улице», как сказал бы Куинн, вполне может кое-что заподозрить.
— Так он тоже знал моего отца? — спустя мгновение спросил Джейк, и по залившей его щеки краске Джулия поняла, насколько мучителен для него этот вопрос. Джейк редко задавал вопросы. Он воспринимал ее объяснения, совершенно не вступая в споры. Он полностью доверял матери. Ей ли разбивать его веру?
— Я… не уверена, — ответила она наконец, понимая нелепость своего ответа. Но что, если Джейк спросит Куинна о своем отце? Что, если у Куинна появятся подозрения? О Господи, почему Ты не дал еще несколько лет, прежде чем у нее потребуют объяснений?
Джейк засопел. Затем, словно переварив услышанное, продолжал допрашивать:
— Но как он узнал, где мы?
— Никак. — Джулия с опозданием переключила передачу, когда они начали спуск к гавани. — Ты… ты сам видел, что произошло. Я встретила его, когда вы оба сошли с парома.
Взглянув на раскинувшийся внизу уютный городок, Джулия не ощутила обычного чувства надежности. Сан-Хасинто — больше не убежище. Теперь нельзя сказать себе, что она распрощалась со своим прошлым. Ее поймали, как ловят других беглецов. Сейчас ей остается только попытаться ограничить ущерб.
— Как ты думаешь, он может возвращаться сегодня? — внезапно оживился Джейк. — Ведь может, мама? Он, наверное, приезжал на уикенд, как я?
Джулия надеялась, что нет, и бранила себя за это. Как ни крути, любой исход плох. Если Куинн уедет, наверняка вернется снова. Он еще не закончил с нею.
К огорчению Джейка и сомнительному облегчению Джулии, на пристани не было знакомого англичанина. Паром ожидали еще двое пассажиров, но они не обращали на Джулию никакого внимания. Оба были слишком поглощены друг другом, и Джулия догадалась, что это молодожены, возвращающиеся домой из незабываемого путешествия.
Обратный путь к бухте Ренессанс навеял на нее тоску больше, чем обычно. Она всегда ненавидела воскресные вечера, когда знала, что пройдет еще пять дней, прежде чем они снова увидятся. Конечно, она никогда не беспокоила Джейка своими переживаниями. Сыну нужно проводить время вне острова. Не хватало еще, чтобы он вырос отшельником.
Она увидела мотороллер, как только свернула на свою дорогу. Уже темнело, но его белая краска и хромированная отделка блестели в последних лучах заходящего солнца. Мотороллер стоял у ее дороги, но следов владельца видно не было. Если он снова вторгся в ее дом, она точно вызовет полицию. Здесь, на Сан-Хасинто, полицейских раз-два и обчелся, но Генри Лафайет достаточно силен, чтобы справиться со своими обязанностями.
Выдернув ключи из зажигания «мицубиси», она критически осмотрела себя. На случай встречи с Куинном она оделась в широкие сатиновые брючки и тонкий хлопчатобумажный жакет. Она не собирается производить ни на кого впечатление, уверяла себя Джулия, просто легче встретить противника во всеоружии.
Разгладив складки жакета, проверив, не выбилась ли блузка из-под пояса и волосы из косы, она уверенно двинулась к вилле.
Куинн, очевидно, слышал шум машины — будь он проклят, немилосердно подумала она. Оставалось надеяться, что он так поглощен своим занятием, что удастся застать его врасплох, как вчера. Что на самом деле смешно, признала она, ведь всего минуту назад именно на этот случай она собиралась вызвать местного полицейского. Впрочем, Куинн никогда не делает того, что от него ожидают. Наверное, и никогда не делал.
В самом деле, он стоял на границе дворика и смотрел на темнеющую воду бухты. Как и раньше, он был одет во что-то темное — в черную куртку, подумала она, тонкую и обтягивающую, поверх шелковых брюк, которые ветер колыхал вокруг его ног. Волосы тоже были взъерошены бризом. Он спрятал руки глубоко в карманы брюк, и ширина его плеч производила впечатление. Сейчас ей показалось, что она ожидала именно этой картины — но не предательского возбуждения в крови.
Куинн слышал ее шаги. Едва она достигла угла дома, он повернул голову и увидел ее. Он смотрел через плечо, и глаза его оценивали каждую деталь ее облика. Но если она ожидала увидеть раскаяние, то ошибалась. Его лицо не выражало ничего, кроме презрения.
В таких обстоятельствах невообразимо трудно придерживаться собственного плана.
— Чего ты хочешь? — требовательно спросила она, но голос ее потерял уверенность. Она была напугана.
Куинн повернулся и направился к ней, не вынимая рук из карманов. Инстинкт подсказывал ей бежать, но она не двинулась с места. Если суждено случиться насилию, пусть это случится здесь.
— Ты воображала, что я не приду? — холодно спросил он, тепло его дыхания резко контрастировало со словами. — Ты, конечно, думала, что сможешь выйти сухой из воды? Тебе следовало знать, что мне потребуется разобраться!
Горло Джулии перехватило, губы пересохли. О Господи, мелькнуло в ее голове, она теряет самообладание. Ноги, спина, шея — все словно превратилось в желе.
— Любопытно, что ты надеялась найти? — ехидно спросил он. — Или это просто небольшая месть? Тебе абсолютно нет резона делать это. Человек, который выдал твое местонахождение, мертв.
Джулия моргнула. Совершенно невозможно понять, что он говорит, когда собственные мысли в таком беспорядке. От потрясения весь ее план, продуманный специально для подобной ситуации, превратился в ничто. Хорошо еще, что Джейка здесь нет и она не даст сыну поводов к размышлениям.
— Я не думаю…
— Не трудись отрицать! — презрительно воскликнул Куинн. — Я вижу вину, написанную на твоем лице. Только скажи, сделала ты это сама или взяла в помощники Хоупа? Я намерен сообщить о нем властям для защиты своих прав.
Джулия непонимающе смотрела на него.
— Каких прав? — неуверенно спросила она, начиная подозревать худшее. Но ведь он не может знать точно? Пока все в ее власти.
— Прав постояльца отеля! — воскликнул Куинн, еще более затуманивая ситуацию. — Проклятие, Джу, ты не имела никакого права рыться в моих вещах. Что, черт возьми, ты надеялась найти?
Джулия вспыхнула.
— Рыться в твоих вещах? — эхом откликнулась она, и звук ее слов доходил до нее как будто с большого расстояния. — Я… я просто не понимаю, о чем ты говоришь. Я не прикасалась к твоим вещам… — Ее голос внезапно сорвался. — О какой мерзости ты здесь болтаешь?
Куинн застонал и, несмотря на попытки Джулии уклониться, железной хваткой сдавил ей плечи.
— Успокойся, — сказал он, когда Джулия вяло откинула голову назад, будто не в силах удержать ее тяжесть. — Спокойнее, Джу. Пойдем внутрь. Тебе нужно что-нибудь выпить.
— Нет.
Она попыталась высвободиться из его слишком знакомых рук, от аромата его лосьона перехватывало дыхание. Он тащил ее к вилле, но она не хотела видеть его в своем доме, не хотела, чтобы он касался ее, и больше всего не хотела думать, какой ущерб она себе нанесла.
— Я сказал, успокойся! — воскликнул он, его нетерпение стало пересиливать благоразумие. Лишая ее возможности сопротивляться, он оторвал ее от земли и на руках перенес через весь дворик, словно она весила не больше Джейка. — Мы должны разобраться, — сказал он, поднявшись по ступеням веранды и остановившись перед двустворчатой дверью на кухню. Он поставил ее на ноги, продолжая крепко держать за плечи. — Где твои ключи? В сумочке?
— У меня нет сумочки, — ответила она, досадуя, что ее голос все так же неуверен. — Дверь не заперта… словно ты не знаешь… Не притворяйся, будто не пытался открыть.
— Не пытался, — равнодушно ответил Куинн, обходя ее и толкая незапертую стеклянную дверь. Он втащил Джулию внутрь и включил лампу. — Подозреваю, ты решила отплатить мне за чтение твоей проклятой рукописи.
Джулии наконец удалось вырваться из его рук. Отбежав в другой конец кухни, она заставила себя остановиться.
— Я уже говорила, что не понимаю, о чем ты. — Она покачала головой. — Я только что из гавани. Посадила Джейка на паром.
— Я знаю, где ты была сейчас, — произнес Куинн, захлопывая дверь перед огромным количеством мошкары, слетевшейся на свет. Он сложил руки на груди и повернулся к ней. — Я имею в виду — не сегодня, а прошлой ночью.
Джулия облизнула сухие губы. Перед глазами все вертелось, но до нее начало доходить, что она что-то не поняла, что он пришел не воевать с ней по поводу ее сына, и это успокаивало.
— Прошлой ночью? — переспросила она, по-прежнему опасаясь сказать лишнее, чтобы не навредить себе. Сейчас, когда ее мозг снова заработал, она лихорадочно соображала, не проговорилась ли. Вдруг она дала какой-нибудь повод для подозрений? Или у нее вырвалось что-нибудь такое, в чем он сможет найти скрытый смысл по прошествии времени?
— Да, прошлой ночью, — коротко повторил Куинн, потом, заметив, что она по-прежнему бледна, тихо, но злобно выругался. — Успокойся, ты дрожишь до сих пор. Где у тебя виски? Выпей, и почувствуешь себя лучше.
— Я не пью, — неуверенно сказала Джулия. — Во всяком случае, не виски. И не собираюсь открывать бутылку вина, чтобы у тебя притупилось… твое чувство вины.
— Мое чувство вины? — прорычал он. — Какого черта мне чувствовать вину? Именно ты должна объясняться. Мне просто жалко тебя, вот и все.
— Жалко? Меня?
Джулия пыталась говорить презрительно, но актерское мастерство впервые подвело ее. Вместо высокомерия получилось, будто она готова зарыдать, и Куинн снова выругался, направляясь к ней через кухню.
— Ради Бога, пойди сядь, не то сейчас свалишься, — решительно приказал он. Игнорируя ее инстинктивное сопротивление, он развернул ее и толкнул в гостиную. — Итак, — произнес он, пока она боролась со своей слабостью, — где у тебя бренди? И не говори, что нет, я просто не поверю.
— Я не хочу бренди, — с отвращением сказала Джулия, совсем неэлегантно рухнув на подвернувшийся диван. В действительности она боялась принять хоть каплю алкоголя. И без того в голове путаница.
— Ладно. А я хочу, — объявил Куинн, возвращаясь на кухню, и она услышала, как он бесцеремонно открывает и закрывает дверцы шкафов.
Она безнадежно вздохнула, не в силах более противостоять этому шумному вторжению.
— В баре в столовой, — непроизвольно подсказала она, решив, что ни в коем случае не присоединится к нему. Но пока он не скажет, зачем пришел, он не уйдет.
— Спасибо.
Тон его был почти грубым, но сейчас не время реагировать на невежливость. Пока он включал свет в столовой и выбирал бутылку бренди в баре, Джулия сосредоточилась на том, чтобы восстановить свое самообладание. Сейчас уже очевидно, что они говорили о разных вещах, и если он обвиняет ее в воровстве, ему придется привести доказательства.
Куинн вернулся с бутылкой бренди и двумя стаканами, и хотя она игнорировала поставленный перед нею стакан, даже шедший от него аромат придал ей сил. Однако, когда Куинн уселся рядом, ее восстановленное равновесие несколько пошатнулось. Пришлось бороться с ощущением его близости и тем фактом, что она не может оставаться равнодушной к его настроению.
— Лучше? — спросил он, выгибая бровь, и Джулии захотелось иметь хотя бы половину той уверенности, которая излучалась им.
— Нормально, — не задумываясь, ответила она, хотя это вряд ли было правдой. Если приходится сжимать колени вместе, чтобы унять в них дрожь, то какое же это спокойствие?
— Итак… — Он вытянул свои длинные ноги и стряхнул с брюк пылинки. — В чем я не прав? Джулия проглотила комок в горле.
— Ты, похоже, считаешь, будто я обыскивала твою комнату в отеле.
— Уверен. — Он прищурился. — Пустая трата времени, не так ли?
Джулия медленно вздохнула.
— Думаю, так бы оно и было, — согласилась она, — если бы это делала я.
— Если бы это делала ты? Что ты имеешь в виду? — Губы Куинна саркастически скривились. — Джулия, я авторитетно заявляю, что прошлой ночью видели женщину, выходящую из моей комнаты.
— Правда? — Джулия постаралась тоже говорить с сарказмом. — Как интересно! Куинн поморщился.
— Тебе нет смысла запираться! — Он поднес стакан к губам и нетерпеливо отхлебнул глоток бренди. — Послушай, я был зол, когда прибыл сюда. Я признаю и даже готов обсудить это. Догадываюсь, ты считаешь, что у тебя были свои резоны. Я просто хочу их знать.
Джулия со злостью посмотрела на него.
— Нет, — решительно отрезала она, наконец почувствовав себя уверенней. — Мне нечего обсуждать. Я сказала: это была не я. Прошлой ночью… прошлым вечером я ужинала с сыном.
— А после ужина?
— Пошла спать, — резко ответила Джулия. — Ради Бога, Куинн, за кого ты меня принимаешь? Неужто думаешь, что я хочу продолжения нашей связи:
Он вздрогнул, лицо его неожиданно потемнело.
— Тогда кто же это был? — в бешенстве процедил он, но Джулия пожала плечами.
— Это твои проблемы, а не мои. — Тут она немного смягчилась:
— Зачем кому-то обыскивать твою комнату? Ты обвиняешь кого-то в воровстве?
— Нет. — Куинн сжал губы. — Ничего не украдено.
— Ничего? — ахнула Джулия. — Тогда зачем?..
— Я был уверен, что это ты, — пробормотал он, опрокидывая залпом стакан и наливая еще. — Я думал, тебе стало любопытно, как я отыскал тебя.
— О нет… — Горло у Джулии перехватило. — Допустим, мне это любопытно, — честно признала она. — Но я бы никогда не сделала то, что ты предполагаешь. У меня есть какая-то гордость, сам знаешь.
— Мм…
Куинн искоса разглядывал ее, и Джулия подумала, достаточно ли окрепли уже ноги, чтобы встать и включить еще несколько ламп. Лишь лампа за диваном, на котором они сидели, освещала комнату, и от царившего в ней полумрака и полной темноты за окнами интимность .атмосферы ощущалась все сильнее.
— Почему ты не подумал, что это одна из горничных? — быстро спросила она, смущенная его пытливым взглядом, и Куинн неуверенно пожал плечами.
— Было поздно, — произнес он, словно это что-то объясняло. Затем, подумав, добавил:
— Черт возьми, не знаю. Может быть, и горничная. Они обычно застилают постель раньше, но кто знает? Может быть, прошлой ночью задержались. Может, я ошибся. Может, у меня паранойя.
Его глаза потемнели от нахлынувшего чувства, которое Джулия сейчас не могла определить, и она ощутила, что задыхается. Внезапно он показался ей таким молодым и так похожим на мальчика, которого она знала раньше… Это ощущение ужаснуло ее.
— В любом случае, — произнес он, когда она собралась немного отодвинуться от него, — я должен еще раз принести свои извинения. Я не хотел действовать так грубо.
У Джулии пересохло во рту.
— Все… все в порядке…
— Нет, не все. — К ее ужасу, он пододвинулся ближе, его бедро вдавилось в ближайшую к ней подушку, отчего Джулия даже слегка наклонилась к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Тебе не нравится мистер Мариотт? — спросил Джейк, когда они ехали в город, и сердце Джулии сжалось. Не считая нескольких странных взглядов на нее, он впервые заговорил об их посетителе.
— Нельзя сказать, что не нравится, — тщательно взвешивая слова, ответила Джулия, не совсем уверенная, что сама понимает различие. — Я просто не хочу, чтобы сюда съезжались репортеры. Именно поэтому я переехала на Сан-Хасинто.
— Еще когда была актрисой? — предположил Джейк, чьи знания об определенном периоде ее жизни были крайне ограниченны. Он знал, что мать снималась в нескольких фильмах, но она всегда подчеркивала, что это было так давно, что и говорить не о чем. Кроме того, он больше интересовался ее книжками для детей и до появления на сцене Куинна никогда не спрашивал о причинах ее отъезда из Англии.
— Давным-давно, — уклончиво сказала она. — Еще до твоего рождения. А ты не забыл свой тренировочный костюм? Я выстирала его и оставила в твоей комнате.
— Нет, не забыл. — По выражению его лица было ясно, что он совсем не удовлетворен ее ответом. Он нахмурился. — Ты знала тогда мистера Мариотта… ну, когда жила в Англии? Он поэтому приехал к тебе? Потому что тоже был актером?
Джулия вздохнула. Следовало ожидать расспросов, она поняла это, едва увидев Куинна сходящим с парома. Нет, еще раньше. Едва увидев Нэвила Хагера. Тот факт, что он появился посреди недели и Джейк не видел его, давал лишь временную отсрочку. Она знала, что рано или поздно столкнется с такими расспросами, и всем сердцем желала быть к ним более подготовленной.
— Мистер Мариотт не актер, — равнодушно сказала она. — Он сам тебе говорил — он работает на телевидении. Кажется, это называется «тележурналист». Они работают как газетные журналисты, но рассказывают свои истории с экрана.
— Здорово! — воскликнул Джейк. — Ты тоже появлялась на телевидении? Джулия внутренне застонала.
— Нет, — ответила она, надеясь, что Бог простит ей небольшую ложь. Ее появления на телевидении были совсем нечастыми. — Я появлялась в нескольких фильмах, вот и все. Я уже говорила тебе раньше.
Джейк поставил ногу на крышку коробки передач, и Джулия подумала, не лучше ли было бы, если бы Куинн или кто-то другой — кто угодно — нашел ее раньше. В свои десять лет Джейк уже достаточно большой, чтобы найти неувязки в ее легенде, и, хотя он не «варился на улице», как сказал бы Куинн, вполне может кое-что заподозрить.
— Так он тоже знал моего отца? — спустя мгновение спросил Джейк, и по залившей его щеки краске Джулия поняла, насколько мучителен для него этот вопрос. Джейк редко задавал вопросы. Он воспринимал ее объяснения, совершенно не вступая в споры. Он полностью доверял матери. Ей ли разбивать его веру?
— Я… не уверена, — ответила она наконец, понимая нелепость своего ответа. Но что, если Джейк спросит Куинна о своем отце? Что, если у Куинна появятся подозрения? О Господи, почему Ты не дал еще несколько лет, прежде чем у нее потребуют объяснений?
Джейк засопел. Затем, словно переварив услышанное, продолжал допрашивать:
— Но как он узнал, где мы?
— Никак. — Джулия с опозданием переключила передачу, когда они начали спуск к гавани. — Ты… ты сам видел, что произошло. Я встретила его, когда вы оба сошли с парома.
Взглянув на раскинувшийся внизу уютный городок, Джулия не ощутила обычного чувства надежности. Сан-Хасинто — больше не убежище. Теперь нельзя сказать себе, что она распрощалась со своим прошлым. Ее поймали, как ловят других беглецов. Сейчас ей остается только попытаться ограничить ущерб.
— Как ты думаешь, он может возвращаться сегодня? — внезапно оживился Джейк. — Ведь может, мама? Он, наверное, приезжал на уикенд, как я?
Джулия надеялась, что нет, и бранила себя за это. Как ни крути, любой исход плох. Если Куинн уедет, наверняка вернется снова. Он еще не закончил с нею.
К огорчению Джейка и сомнительному облегчению Джулии, на пристани не было знакомого англичанина. Паром ожидали еще двое пассажиров, но они не обращали на Джулию никакого внимания. Оба были слишком поглощены друг другом, и Джулия догадалась, что это молодожены, возвращающиеся домой из незабываемого путешествия.
Обратный путь к бухте Ренессанс навеял на нее тоску больше, чем обычно. Она всегда ненавидела воскресные вечера, когда знала, что пройдет еще пять дней, прежде чем они снова увидятся. Конечно, она никогда не беспокоила Джейка своими переживаниями. Сыну нужно проводить время вне острова. Не хватало еще, чтобы он вырос отшельником.
Она увидела мотороллер, как только свернула на свою дорогу. Уже темнело, но его белая краска и хромированная отделка блестели в последних лучах заходящего солнца. Мотороллер стоял у ее дороги, но следов владельца видно не было. Если он снова вторгся в ее дом, она точно вызовет полицию. Здесь, на Сан-Хасинто, полицейских раз-два и обчелся, но Генри Лафайет достаточно силен, чтобы справиться со своими обязанностями.
Выдернув ключи из зажигания «мицубиси», она критически осмотрела себя. На случай встречи с Куинном она оделась в широкие сатиновые брючки и тонкий хлопчатобумажный жакет. Она не собирается производить ни на кого впечатление, уверяла себя Джулия, просто легче встретить противника во всеоружии.
Разгладив складки жакета, проверив, не выбилась ли блузка из-под пояса и волосы из косы, она уверенно двинулась к вилле.
Куинн, очевидно, слышал шум машины — будь он проклят, немилосердно подумала она. Оставалось надеяться, что он так поглощен своим занятием, что удастся застать его врасплох, как вчера. Что на самом деле смешно, признала она, ведь всего минуту назад именно на этот случай она собиралась вызвать местного полицейского. Впрочем, Куинн никогда не делает того, что от него ожидают. Наверное, и никогда не делал.
В самом деле, он стоял на границе дворика и смотрел на темнеющую воду бухты. Как и раньше, он был одет во что-то темное — в черную куртку, подумала она, тонкую и обтягивающую, поверх шелковых брюк, которые ветер колыхал вокруг его ног. Волосы тоже были взъерошены бризом. Он спрятал руки глубоко в карманы брюк, и ширина его плеч производила впечатление. Сейчас ей показалось, что она ожидала именно этой картины — но не предательского возбуждения в крови.
Куинн слышал ее шаги. Едва она достигла угла дома, он повернул голову и увидел ее. Он смотрел через плечо, и глаза его оценивали каждую деталь ее облика. Но если она ожидала увидеть раскаяние, то ошибалась. Его лицо не выражало ничего, кроме презрения.
В таких обстоятельствах невообразимо трудно придерживаться собственного плана.
— Чего ты хочешь? — требовательно спросила она, но голос ее потерял уверенность. Она была напугана.
Куинн повернулся и направился к ней, не вынимая рук из карманов. Инстинкт подсказывал ей бежать, но она не двинулась с места. Если суждено случиться насилию, пусть это случится здесь.
— Ты воображала, что я не приду? — холодно спросил он, тепло его дыхания резко контрастировало со словами. — Ты, конечно, думала, что сможешь выйти сухой из воды? Тебе следовало знать, что мне потребуется разобраться!
Горло Джулии перехватило, губы пересохли. О Господи, мелькнуло в ее голове, она теряет самообладание. Ноги, спина, шея — все словно превратилось в желе.
— Любопытно, что ты надеялась найти? — ехидно спросил он. — Или это просто небольшая месть? Тебе абсолютно нет резона делать это. Человек, который выдал твое местонахождение, мертв.
Джулия моргнула. Совершенно невозможно понять, что он говорит, когда собственные мысли в таком беспорядке. От потрясения весь ее план, продуманный специально для подобной ситуации, превратился в ничто. Хорошо еще, что Джейка здесь нет и она не даст сыну поводов к размышлениям.
— Я не думаю…
— Не трудись отрицать! — презрительно воскликнул Куинн. — Я вижу вину, написанную на твоем лице. Только скажи, сделала ты это сама или взяла в помощники Хоупа? Я намерен сообщить о нем властям для защиты своих прав.
Джулия непонимающе смотрела на него.
— Каких прав? — неуверенно спросила она, начиная подозревать худшее. Но ведь он не может знать точно? Пока все в ее власти.
— Прав постояльца отеля! — воскликнул Куинн, еще более затуманивая ситуацию. — Проклятие, Джу, ты не имела никакого права рыться в моих вещах. Что, черт возьми, ты надеялась найти?
Джулия вспыхнула.
— Рыться в твоих вещах? — эхом откликнулась она, и звук ее слов доходил до нее как будто с большого расстояния. — Я… я просто не понимаю, о чем ты говоришь. Я не прикасалась к твоим вещам… — Ее голос внезапно сорвался. — О какой мерзости ты здесь болтаешь?
Куинн застонал и, несмотря на попытки Джулии уклониться, железной хваткой сдавил ей плечи.
— Успокойся, — сказал он, когда Джулия вяло откинула голову назад, будто не в силах удержать ее тяжесть. — Спокойнее, Джу. Пойдем внутрь. Тебе нужно что-нибудь выпить.
— Нет.
Она попыталась высвободиться из его слишком знакомых рук, от аромата его лосьона перехватывало дыхание. Он тащил ее к вилле, но она не хотела видеть его в своем доме, не хотела, чтобы он касался ее, и больше всего не хотела думать, какой ущерб она себе нанесла.
— Я сказал, успокойся! — воскликнул он, его нетерпение стало пересиливать благоразумие. Лишая ее возможности сопротивляться, он оторвал ее от земли и на руках перенес через весь дворик, словно она весила не больше Джейка. — Мы должны разобраться, — сказал он, поднявшись по ступеням веранды и остановившись перед двустворчатой дверью на кухню. Он поставил ее на ноги, продолжая крепко держать за плечи. — Где твои ключи? В сумочке?
— У меня нет сумочки, — ответила она, досадуя, что ее голос все так же неуверен. — Дверь не заперта… словно ты не знаешь… Не притворяйся, будто не пытался открыть.
— Не пытался, — равнодушно ответил Куинн, обходя ее и толкая незапертую стеклянную дверь. Он втащил Джулию внутрь и включил лампу. — Подозреваю, ты решила отплатить мне за чтение твоей проклятой рукописи.
Джулии наконец удалось вырваться из его рук. Отбежав в другой конец кухни, она заставила себя остановиться.
— Я уже говорила, что не понимаю, о чем ты. — Она покачала головой. — Я только что из гавани. Посадила Джейка на паром.
— Я знаю, где ты была сейчас, — произнес Куинн, захлопывая дверь перед огромным количеством мошкары, слетевшейся на свет. Он сложил руки на груди и повернулся к ней. — Я имею в виду — не сегодня, а прошлой ночью.
Джулия облизнула сухие губы. Перед глазами все вертелось, но до нее начало доходить, что она что-то не поняла, что он пришел не воевать с ней по поводу ее сына, и это успокаивало.
— Прошлой ночью? — переспросила она, по-прежнему опасаясь сказать лишнее, чтобы не навредить себе. Сейчас, когда ее мозг снова заработал, она лихорадочно соображала, не проговорилась ли. Вдруг она дала какой-нибудь повод для подозрений? Или у нее вырвалось что-нибудь такое, в чем он сможет найти скрытый смысл по прошествии времени?
— Да, прошлой ночью, — коротко повторил Куинн, потом, заметив, что она по-прежнему бледна, тихо, но злобно выругался. — Успокойся, ты дрожишь до сих пор. Где у тебя виски? Выпей, и почувствуешь себя лучше.
— Я не пью, — неуверенно сказала Джулия. — Во всяком случае, не виски. И не собираюсь открывать бутылку вина, чтобы у тебя притупилось… твое чувство вины.
— Мое чувство вины? — прорычал он. — Какого черта мне чувствовать вину? Именно ты должна объясняться. Мне просто жалко тебя, вот и все.
— Жалко? Меня?
Джулия пыталась говорить презрительно, но актерское мастерство впервые подвело ее. Вместо высокомерия получилось, будто она готова зарыдать, и Куинн снова выругался, направляясь к ней через кухню.
— Ради Бога, пойди сядь, не то сейчас свалишься, — решительно приказал он. Игнорируя ее инстинктивное сопротивление, он развернул ее и толкнул в гостиную. — Итак, — произнес он, пока она боролась со своей слабостью, — где у тебя бренди? И не говори, что нет, я просто не поверю.
— Я не хочу бренди, — с отвращением сказала Джулия, совсем неэлегантно рухнув на подвернувшийся диван. В действительности она боялась принять хоть каплю алкоголя. И без того в голове путаница.
— Ладно. А я хочу, — объявил Куинн, возвращаясь на кухню, и она услышала, как он бесцеремонно открывает и закрывает дверцы шкафов.
Она безнадежно вздохнула, не в силах более противостоять этому шумному вторжению.
— В баре в столовой, — непроизвольно подсказала она, решив, что ни в коем случае не присоединится к нему. Но пока он не скажет, зачем пришел, он не уйдет.
— Спасибо.
Тон его был почти грубым, но сейчас не время реагировать на невежливость. Пока он включал свет в столовой и выбирал бутылку бренди в баре, Джулия сосредоточилась на том, чтобы восстановить свое самообладание. Сейчас уже очевидно, что они говорили о разных вещах, и если он обвиняет ее в воровстве, ему придется привести доказательства.
Куинн вернулся с бутылкой бренди и двумя стаканами, и хотя она игнорировала поставленный перед нею стакан, даже шедший от него аромат придал ей сил. Однако, когда Куинн уселся рядом, ее восстановленное равновесие несколько пошатнулось. Пришлось бороться с ощущением его близости и тем фактом, что она не может оставаться равнодушной к его настроению.
— Лучше? — спросил он, выгибая бровь, и Джулии захотелось иметь хотя бы половину той уверенности, которая излучалась им.
— Нормально, — не задумываясь, ответила она, хотя это вряд ли было правдой. Если приходится сжимать колени вместе, чтобы унять в них дрожь, то какое же это спокойствие?
— Итак… — Он вытянул свои длинные ноги и стряхнул с брюк пылинки. — В чем я не прав? Джулия проглотила комок в горле.
— Ты, похоже, считаешь, будто я обыскивала твою комнату в отеле.
— Уверен. — Он прищурился. — Пустая трата времени, не так ли?
Джулия медленно вздохнула.
— Думаю, так бы оно и было, — согласилась она, — если бы это делала я.
— Если бы это делала ты? Что ты имеешь в виду? — Губы Куинна саркастически скривились. — Джулия, я авторитетно заявляю, что прошлой ночью видели женщину, выходящую из моей комнаты.
— Правда? — Джулия постаралась тоже говорить с сарказмом. — Как интересно! Куинн поморщился.
— Тебе нет смысла запираться! — Он поднес стакан к губам и нетерпеливо отхлебнул глоток бренди. — Послушай, я был зол, когда прибыл сюда. Я признаю и даже готов обсудить это. Догадываюсь, ты считаешь, что у тебя были свои резоны. Я просто хочу их знать.
Джулия со злостью посмотрела на него.
— Нет, — решительно отрезала она, наконец почувствовав себя уверенней. — Мне нечего обсуждать. Я сказала: это была не я. Прошлой ночью… прошлым вечером я ужинала с сыном.
— А после ужина?
— Пошла спать, — резко ответила Джулия. — Ради Бога, Куинн, за кого ты меня принимаешь? Неужто думаешь, что я хочу продолжения нашей связи:
Он вздрогнул, лицо его неожиданно потемнело.
— Тогда кто же это был? — в бешенстве процедил он, но Джулия пожала плечами.
— Это твои проблемы, а не мои. — Тут она немного смягчилась:
— Зачем кому-то обыскивать твою комнату? Ты обвиняешь кого-то в воровстве?
— Нет. — Куинн сжал губы. — Ничего не украдено.
— Ничего? — ахнула Джулия. — Тогда зачем?..
— Я был уверен, что это ты, — пробормотал он, опрокидывая залпом стакан и наливая еще. — Я думал, тебе стало любопытно, как я отыскал тебя.
— О нет… — Горло у Джулии перехватило. — Допустим, мне это любопытно, — честно признала она. — Но я бы никогда не сделала то, что ты предполагаешь. У меня есть какая-то гордость, сам знаешь.
— Мм…
Куинн искоса разглядывал ее, и Джулия подумала, достаточно ли окрепли уже ноги, чтобы встать и включить еще несколько ламп. Лишь лампа за диваном, на котором они сидели, освещала комнату, и от царившего в ней полумрака и полной темноты за окнами интимность .атмосферы ощущалась все сильнее.
— Почему ты не подумал, что это одна из горничных? — быстро спросила она, смущенная его пытливым взглядом, и Куинн неуверенно пожал плечами.
— Было поздно, — произнес он, словно это что-то объясняло. Затем, подумав, добавил:
— Черт возьми, не знаю. Может быть, и горничная. Они обычно застилают постель раньше, но кто знает? Может быть, прошлой ночью задержались. Может, я ошибся. Может, у меня паранойя.
Его глаза потемнели от нахлынувшего чувства, которое Джулия сейчас не могла определить, и она ощутила, что задыхается. Внезапно он показался ей таким молодым и так похожим на мальчика, которого она знала раньше… Это ощущение ужаснуло ее.
— В любом случае, — произнес он, когда она собралась немного отодвинуться от него, — я должен еще раз принести свои извинения. Я не хотел действовать так грубо.
У Джулии пересохло во рту.
— Все… все в порядке…
— Нет, не все. — К ее ужасу, он пододвинулся ближе, его бедро вдавилось в ближайшую к ней подушку, отчего Джулия даже слегка наклонилась к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18