Улыбнувшись своим мыслям, Кристабел скользнула под одеяло. Что ж, он решил поиграть со мной – я готова.
Она мысленно проигрывала один сценарий возможного развития событий за другим, пока ее незаметно не сморил сон. Ей снился Федерико – то нежным любовником, то дьяволом-искусителем, причем действие перемешалось в разные части света и главной героиней, которой досталась бесконечная роль без слов, была она сама.
3
Кристабел проснулась от резкого звона будильника и привычно протянула руку, чтобы выключить его. Но она лежала на другой стороне кровати, и тянуться пришлось далеко, так что ее рука невольно коснулась теплого мужского плеча.
Ах да, Федерико, вспомнила Кристабел и отдернула руку, будто ошпарившись. Федерико сел на постели и сонно выругался по-итальянски.
– Это мой будильник. Извини, что разбудила, – вежливо объяснила Кристабел.
Она встала и обошла кровать, чтобы выключить его. Стрелки показывали половину пятого утра. Вот я и отомстила Федерико за вчерашнее, с мстительным удовлетворением подумала Кристабел.
Сквозь задернутые шторы в комнаты проникали ранние лучи солнца. Кристабел накинула халат, вынула из шкафа джинсы, полосатый топ, белье и скрылась в ванной, откуда вышла через десять минут полностью одетой и причесанной, но без макияжа. Ни разу не взглянув в сторону кровати, где лежал Федерико, она захватила сумочку и вышла из комнаты.
В кухне Кристабел выпила стакан свежевыжатого апельсинового сока, положила в сумочку банан и направилась в гараж.
Через четверть часа она была на киностудии и, уже в гриме и в костюме, повторяла роль, пока гример хлопотал над париком, а осветитель ставил свет.
В целом день выдался не самым удачным. Все без исключения члены съемочной группы были на взводе, чему способствовала нестерпимая жара, так что высоким профессионализмом в этот день и не пахло.
Появление Федерико после перерыва на ланч не улучшило ситуацию. Его лишь терпели на площадке как возможного спонсора. Он не без интереса наблюдал за съемками, а Эндрю, желая произвести впечатление, заставлял актеров делать все новые и новые дубли.
Кристабел старательно демонстрирована полное безразличие к Федерико, но время от времени все же украдкой косилась на него, рискуя запороть кадр.
– Что ты здесь делаешь? – прошипела она во время перерыва.
Федерико потянулся к ней и потерся губами о ее висок.
– Дорогая, разве так приветствуют любимого мужа?
– Пожалуйста, уходи.
Кристабел заметила, как подрагивают от сдерживаемой улыбки уголки его рта, и еле превозмогла себя, чтобы не закричать и не затопать ногами.
– Раз уж я собираюсь финансировать это мероприятие, – невозмутимо сказал Федерико, – мне следует быть в курсе дел на съемочной площадке.
– Съемочная площадка закрыта для зрителей.
– Меня пригласил Эндрю.
– Вероятно, ты придуман отличную наживку, раз наш выдающийся режиссер ее заглотнул.
Федерико улыбнулся, но глаза его остались серьезными.
– Ты же меня хорошо знаешь.
Нет, чуть не сказала Кристабел. Я так думала, но теперь вижу, что ошибалась.
– Как долго ты намерен здесь оставаться?
– На съемочной площадке? Пока ты не освободишься. – Федерико провел, едва касаясь, указательным пальцем по ее щеке. – Разве мое присутствие тебе мешает?
– Чего ты добиваешься? – прошипела Кристабел.
– Разве тебе не нужно повторить роль? – ушел от ответа Федерико.
Кристабел молча отошла, взяла листы с ролью и принялась повторять текст, стараясь не замечать, как Корали Дюрен предпринимает отчаянные попытки очаровать Федерико, а тот в свою очередь поощряет ее улыбкой и что-то вежливо отвечает. Кристабел тайком наблюдала за ними из-под опущенных ресниц, и пульс ее участился, когда Корали повела себя слишком уж вызывающе. Кинозвезда чувственно скользила ладонью по рукаву пиджака Федерико и призывно улыбалась, а в ее голубых глазах застыл холодный расчет.
Кристабел невидяще уставилась в сценарий, чувствуя напряженный комок где-то в животе. Какого черта Федерико действует мне на нервы и мешает работать?! – в отчаянии думала она.
– Все по своим местам! – властно крикнул Эндрю и тем самым избавил Кристабел от страданий.
Кристабел закончила сниматься ближе к вечеру, и ей было сказано, что она свободна до вторника. С помощью костюмерши она сняла свой шикарный сценический наряд и парик, смыла грим и, взглянув в зеркало, удивилась, насколько несовместим ее сценический образ с той девушкой в джинсах, в которую она преобразилась. Контраст был столь разительным, что Кристабел даже не верилось, что томная дама в роскошном платье с кринолином и она сама – одно и то же лицо.
Было уже больше пяти вечера, когда она наконец пришла на автостоянку и, вытащив из сумочки ключи, приготовилась сесть в машину.
К ней подошел Федерико.
– Хочешь незаметно улизнуть?
Кристабел промолчала, стараясь не замечать его. Она открыла дверцу, села за руль и завела мотор. Машина резко рванула с места, но колеса с визгом заскользили по гладкому асфальту, и Кристабел была вынуждена сбавить скорость.
Как только машина выехала на трассу, Кристабел снова надавила на газ, так что стрелка спидометра стала быстро отклоняться к максимуму. Только тогда Кристабел почувствовала, что напряжение постепенно отпускает ее.
Она очень быстро доехала до дома, легко взбежала по лестнице, быстро переоделась в купальник, схватила полотенце и помчалась к бассейну.
Вода приятно освежала. Кристабел несколько раз энергично пересекла бассейн из конца в конец, потом перевернулась на спину и неподвижно лежала на воде, с наслаждением расслабив тело. Теперь можно не спеша все обдумать. Незаметно ее мысли вновь вернулись к Федерико.
Прошлую ночь она спала плохо, а ближе к утру сон и вовсе пропал. Кристабел анализировала, правильно ли поступила, решив лечь с Федерико в одну кровать. Скорее всего это было неким сумасшествием, граничащим с мазохизмом. Мысль, что, находясь на расстоянии вытянутой руки, они далеки друг от друга, доставляла ей страдания.
Интересно, как Федерико отреагировал бы, если бы я прильнула к нему? – размышляла Кристабел. Его безучастность унизила бы меня. А если бы он ответил, как я повела бы себя? Скорее всего не устояла бы. Как же тогда быть с чувствами, с душой и с другими высокими материями? Просто секс теперь меня не устроит.
Нет, я все же ненормальная. Любая женщина на моем месте воспользовалась бы социальным и материальным положением мужа и жила бы в свое удовольствие. Мне было плохо, когда нас разделял океан. Теперь же, когда Федерико рядом, стало еще хуже.
Раньше у нас все было иначе, все строилось на чувствах и на эмоциях. Это трудно выразить словами. Расставания после ночи любви казались мне вечностью, я считала каждую минуту до новой встречи. Эти звонки по телефону, нежные обещания, послания в виде одной-единственной розы, молчаливый, только нам двоим понятный разговор глазами, когда вокруг полно людей. И вновь ожидание и постоянное желание близости...
Когда один не может жить без другого, любовь ли это – та, о которой обычно говорят: «Они жили в любви и умерли в один день»? Или просто чувственное влечение?
Скорее всего и то и другое. Но первая же серьезная ссора все разрушила. Теперь Кристабел ни в чем не была уверена.
– Придаемся приятным размышлениям?
Знакомый голос с чуть заметным акцентом заставил Кристабел встрепенуться. Она перевернулась и увидела высокую мужскую фигуру у самого бортика бассейна.
Федерико был в расстегнутом пиджаке, без галстука, две верхние пуговицы рубашки были также расстегнуты. Волосы его казались встрепанными.
– И долго ты здесь стоишь?
– Тебе это так важно знать?
Кристабел совсем не нравилось это непрошеное вторжение в ее уединение. Она быстро подплыла к бортику и, ловко подтянувшись на руках, села на край. Но полотенце лежало на шезлонге, и Кристабел пришлось подняться и подойти к шезлонгу.
Она заметила, что Федерико пристально следит за каждым ее движением, и стала не спеша промокать полотенцем все тело, потом занялась волосами.
– Я заказал на вечер столик на двоих в «Хромой утке».
Кристабел решила сделать вид, что не поняла.
– Тебе там понравится, – как ни в чем не бывало откликнулась она. – Говорят, там отличный шеф-повар.
– На двоих. Сегодня в семь, – уточнил Федерико.
– Я не доживу до этого времени.
– Но у тебя целый час, чтобы принять душ и собраться.
Кристабел посмотрела ему в глаза и отчеканила:
– Я никуда не пойду с тобой.
– Черт, ты испытываешь мое терпение!
– А ты – мое!
– Разве есть что-то предосудительное в том, что я приглашаю собственную жену пообедать в приятной обстановке?
– Нет, конечно. – Кристабел слащаво улыбнулась. – Но при условии, что жена этого тоже хочет. А в данном случае я не хочу!
– Но...
– Не возражай, Федерико. – Кристабел отчаянно старалась сохранять достоинство, но у нее получалось не очень убедительно. – Имей в виду, я в любом случае тебе откажу.
– Так ты предпочитаешь ужинать здесь?
– Как ты догадался? Может, до тебя заодно дойдет, что я не хочу ужинать с тобой где бы то ни было?
Кристабел почувствовала легкую дрожь и, чтобы скрыть ее, покрепче ухватилась за полотенце. Однако Федерико не так-то просто было провести. Он ехидно прищурился и проронил:
– Ты вся дрожишь.
– Какая наблюдательность! – съязвила Кристабел. – Если ты не возражаешь, я пойду приму горячий душ.
Проходя мимо Федерико, она изо всех сил старалась не реагировать на его мужской магнетизм, но это оказалось выше ее сил.
Еще целых две недели съемок, размышляла Кристабел, легко взбегая по лестнице на второй этаж. Может, и меньше. Выдержу ли я эту пытку – жить и спать бок о бок с человеком, который только и ждет, чтобы воспользоваться ситуацией и полностью подчинить меня?
Поднявшись в спальню, Кристабел тут же прошла в ванную и пустила воду в душевой. Через секунду она стянула с себя мокрый купальник, вошла в душевую кабину и принялась намыливать волосы шампунем.
Через десять минут Кристабел вышла из ванной и замерла на месте: в ее спальне спокойно раздевался Федерико.
– Ванная свободна?
Кристабел обеими руками невольно схватилась за узел купального полотенца на груди.
– На этаже имеются еще две спальни, и в каждой есть ванная. – В ее тоне чувствовалось легкое напряжение.
– Ты против, чтобы я жил с тобой в одной комнате?
Федерико был в своем репертуаре – как всегда прямолинеен и циничен.
– Да, – стараясь держать себя в руках, ответила Кристабел, направляясь к комоду за бельем. – Особенно если учитывать, что этим ты стремишься вывести меня из равновесия.
– Значит, мне это удается? Да, черт тебя побери!
– Вовсе нет, – солгала Кристабел.
Федерико усмехнулся и пошел в ванную.
Кристабел проводила его взглядом. Весь его облик – мужественная стать, широкие плечи, накачанные мышцы груди и живота – невольно приводил ее в трепет. Ее пронзила сладостная дрожь при воспоминании о его крепких и нежных объятиях, о запахе его тела, смешанном с ароматом мыла и одеколона, об ощущении его поцелуя на губах. Кристабел не забыла, как они занимались любовью, как ей нравилось доводить Федерико до полного исступления и ощущать абсолютную власть над его чудесным телом.
У нее бешено забилось сердце, каждая ее клеточка горела желанием, которое она не могла побороть.
Из ванной слышалось жужжание электробритвы, потом полилась вода. И перед мысленным взором Кристабел всплыло обнаженное тело Федерико. Знакомое, любимое, желанное...
Все, хватит! – приказала себе Кристабел, надевая чистое белье, джинсы и хлопковый топ. Вспомни его нелепые обвинения и обидные слова, которые он бросил тебе семь недель назад!
В ночь их последней ссоры она смотрела на спящего Федерико со смешанным чувством. Этого мужчину она любила всем сердцем и полностью ему доверяла, и в то же время он казался ей совсем чужим. «Женился на скорую руку да на долгую муку», вспомнилась ей тогда пословица.
Кристабел тряхнула головой, и волосы мягким шелком рассыпались по ее плечам. Она включила фен и принялась сушить волосы. Интересно, как бы все сложилось, если бы я осталась с Федерико, нарушив контракт? Смогли бы мы уладить недоразумения или мой внезапный отъезд лишь ускорил то, что неминуемо должно было случиться? – размышляла Кристабел. Эти семь недель можно рассматривать по-разному – как временную передышку или как целую жизнь.
– Ты собираешься ужинать в таком виде?
Кристабел выключила фен. В зеркало ей было видно, как Федерико снял с бедер полотенце, надел трусы и брюки от костюма и прошел к шкафу за чистой рубашкой.
– Я не собираюсь выряжаться. – Она стала скручивать волосы в узел.
– Оставь их распущенными.
Кристабел демонстративно закрепила пучок шпильками, однако во избежание ненужных осложнений сочла необходимым пояснить:
– Так мне прохладнее.
Федерико застегнул пуговицы на рубашке, затянул ремень на брюках, надел носки и обулся.
– А макияж?
– Зачем? Я не собираюсь никуда идти.
Лицо Федерико не изменилось, но взгляд сделался жестким.
– Даю тебе пять минут, Кристабел. Потом я уезжаю. С тобой или без тебя. Решай.
– Ты можешь позвонить Корали. Она умирает от желания составить тебе компанию. – Кристабел вышла из комнаты и спустилась в кухню.
Вместо закуски, какого-нибудь экзотического блюда и фруктов в сочетании с первоклассным обслуживанием и отличным марочным вином в интимной обстановке с приглушенной музыкой Кристабел довольствовалась консервированной лососиной и салатом. Она постаралась никак не реагировать, услышав шелест шин отъезжающего автомобиля.
Вечер Кристабел скоротала в гостиной у телевизора, а в десять часов отправилась спать. Некоторое время она в задумчивости стояла перед кроватью, размышляя, на какой половине ей лечь, но в конце концов решила, что пусть лучше Федерико, а не она испытывает неудобства, ведь это он вторгся на ее территорию.
Однако едва устроившись под одеялом, Кристабел подумала, что играет с огнем. Секс, пусть и очень приятный, сейчас никак не входил в ее планы. С этой мыслью Кристабел встала, собрала кое-какие вещи и отправилась в дальнюю спальню. Почувствовав себя в безопасности, она с наслаждением вытянулась на прохладной простыне и решительно погасила свет.
В комнату сквозь деревянные ставни пробивался лунный свет. Кристабел вертелась с боку на бок без сна, и время, как ей казалось, словно остановилось. Наконец она не выдержала, встала, прошлепала босыми ногами к окну и попыталась как-то иначе приспособить ставни, чтобы лунный свет не мешал ей.
Но у нее ничего не получилось. Кристабел сделала несколько расслабляющих упражнений по системе йогов, потом стала считать слонов и думать о приятном, но, несмотря на все ухищрения, сон не шел. Перед глазами неотступно стоял Федерико.
Комната, в которую перешла Кристабел, находилась в стороне от гаража, так что никаких звуков оттуда не доходило и она не могла знать, вернулся ли Федерико.
В голове роились мысли, одна отчаяннее другой. Например, что в ресторане за столик к Федерико подсела незнакомая женщина и в эту самую минуту они мило флиртуют. Кристабел было прекрасно известно, что Федерико – искусный соблазнитель, у него была какая-то особая аура, которая притягивала к нему женщин.
Кристабел без конца прокручивала самые невероятные сценарии, пока наконец они не смешались в какой-то невообразимый винегрет. И только тогда она незаметно погрузилась в беспокойный сон.
Федерико вернулся около полуночи. Когда он поднялся в спальню, то испытал не самые приятные минуты, увидев пустую постель, и пошел по комнатам в поисках Кристабел. Наконец найдя в одной из спален свернувшуюся калачиком на смятых простынях жену, Федерико вздохнул с облегчением. Какое-то время он постоял в дверях, потом тихонько подошел к кровати.
Сейчас Кристабел казалась Федерико особенно красивой. Надо же, как проявился ее строптивый характер, как отчаянно она отстаивала свою независимость! – невольно восхитился он. Ему захотелось убрать с ее лба растрепавшиеся волосы, коснуться губами ее виска...
Черт возьми, ему хотелось большего! Федерико очень не хватало того, что связывало их раньше – необычайного тепла и страсти, которая связывала их в одно целое. Ведь они с Кристабел действительно составляли одно целое – и духовно, и физически.
Федерико замысловато выругался, проклиная себя и свой бизнес, который возобладал над его любовью к жене. Вместо того чтобы последовать за ней ближайшим авиарейсом, он занялся разрешением деликатных финансовых проблем, связанных с преумножением и без того немалого состояния семьи. А для того чтобы не выпускать жену из поля зрения и быть уверенным в ее безопасности, Федерико пришлось обратиться за помощью к высокопрофессиональным детективам, которые круглые сутки наблюдали за Кристабел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13