Кристабел пошевелилась, открыла глаза и сонно улыбнулась мужу.
– Зачем ты позволил мне уснуть? – хриплым со сна голосом спросила она. – Который теперь час?
– Почти десять. Хочешь есть?
– Просто умираю с голоду.
– Я там соорудил ужин.
Кристабел широко раскрыла глаза от удивления.
– Ты? – Она быстро села на кровати, прикрывшись простыней, и усмехнулась в ответ на дразнящую улыбку мужа. – Я буду готова через пять минут.
Кристабел торопливо приняла душ и надела безразмерную шелковую тунику.
– О, надо же! – воскликнула она, садясь за стол. – Я и не подозревала, что ты обладаешь талантом кулинара.
– И только? – с притворной обидой спросил Федерико.
– Да нет, в тебе определенно масса талантов! – успокоила его Кристабел, отпив глоток красного вина.
Ужин состоял из телячьих отбивных, чудесного салата из зелени, французского батона с хрустящей корочкой и отличного сухого вина. Федерико не только великолепно все приготовил, но и с изяществом сервировал стол, с фантазией украсил блюда.
Дождавшись, когда Кристабел съела все до единой крошки, Федерико увеличил громкость магнитофона, из которого лилась лирическая мелодия, и, подойдя к Кристабел, потянул ее со стула на середину комнаты.
Кристабел испытывала неописуемое блаженство, тесно прижавшись всем телом к Федерико и покачиваясь вместе с ним в такт музыке. Его руки чуть поглаживали спину Кристабел, она же крепко обняла Федерико за шею. Казалось, ей передавалось тепло его тела и вся она целиком растворялась в Федерико, так что они плавно двигались под музыку как одно целое.
Федерико нежно потерся губами о ее висок, потом коснулся уголков ее рта, и Кристабел запрокинула голову, подставляя тубы. Этот поцелуй был неторопливым и глубоким, и ей хотелось, чтобы он длился вечно. Неожиданно Федерико подхватил ее на руки и понес в спальню.
– Так, дорогая, подойди теперь поближе. Улыбайся.
Если фотограф еще раз попросит меня улыбнуться, я зарычу, злобно решила Кристабел.
Казалось, этот день никогда не закончится. С девяти утра до одиннадцати у всей группы брали интервью и фотографировали для газет, потом были съемки для известнейшего журнала мод, затем надо было присутствовать на светском благотворительном завтраке в отеле, где один из ведущих телеканалов вел запись мероприятия для вечерних новостей.
Вечером того же дня давали прием в честь съемочной группы фильма, и чуть ли не вся элита города готова была выложить любые деньги, лишь бы засветиться на этом мероприятии.
Вся эта шумиха являлась отличной рекламой для продвижения на экраны нового фильма. Эдвин Мэскот и Корали Дюрен, исполнители главных ролей, разрывались на части, давая интервью, которые планировалось включить в рекламные ролики для показа по телевидению.
Хотя роль Кристабел в фильме была второстепенной, ею также заинтересовались как татантливой манекенщицей и начинающей актрисой, а в качестве супруги Федерико Персетти появление на первых полосах крупных изданий ей было обеспечено.
– Играй, дорогая, – уголком рта шепнула ей Корали. – Раз уж заделалась актрисой, изволь соответствовать. Муж тебе здесь не поможет.
– Кому как не тебе знать, что такое рассчитывать только на собственные силы, – ехидно парировала Кристабел.
– Я могу заполучить любого мужчину, если пожелаю, – прихвастнула Корали.
– Ты не совсем права, дорогая, – вмешался в их пикировку Эдвин. – Многих, но не всех.
– По себе судишь? – мило улыбаясь в камеру, прошипела Корали.
– Я не участвую в заведомо безнадежных мероприятиях.
– Так хоть сделай попытку.
– Теперь перешли все сюда. – Распорядился фотограф, указывая в сторону причала и роскошной яхты, хозяин которой милостиво одолжил ее студии для рекламы.
Как бы мне отсюда сбежать? – прикидывала Кристабел. Кажется, я им больше не понадоблюсь.
– Кристабел, ты свободна. Корали и Эдвин, сделаем еще несколько снимков внутри яхты.
Наконец-то мои молитвы услышаны! – возликовала Кристабел. Теперь надо бы выпить что-нибудь крепкое со льдом, чтобы снять напряжение.
– Везет же некоторым, – цинично прокомментировала Корали. – Тебя наконец оставили в покое.
Не наконец, а пока, мысленно уточнила Кристабел. Она быстро сошла с яхты и торопливо зашагала по пирсу к своей машине.
Федерико, как всегда, изучал какие то документы и делал пометки на полях. Он удивленно приподнял брови, когда увидел, что Кристабел сразу направилась к бару. Она выбрала тоник и стала с жадностью пить прямо из бутылки.
– Сильно устала? – сочувственно спросил Федерико.
– Да. – Кристабел откупорила бутылку джина и налила его в стакан, добавила немного льда и, подумав, разбавила тоником. – Сегодня вечером предстоит еще одна пытка. – Она почувствовала на своих плечах руки Федерико и облегченно вздохнула, когда он стал слегка массировать ее плечи и шею. – Обещай мне, что завтра мы улетим отсюда.
Федерико мог бы сказать что-то типа: «Я тебя предупреждал, а ты меня не послушалась» или «Тебе же очень хотелось сниматься в кино, ты сама все решила, так теперь не жалуйся». Но он лишь хмыкнул. Кристабел, благодарная за то, что он не стал читать ей нотаций, прижалась к нему спиной. Ей стало так хорошо, что она прикрыла глаза и готова была забыться в его объятиях.
– Мы на пару дней вернемся в Санта-Барбару, потом отправимся домой, – Федерико прикоснулся губами к ее виску.
При слове «дом» перед мысленным взором Кристабел предстала их лондонская квартира с чудесным видом на Гайд-парк.
Она глубоко вздохнула и почувствовала, как напряжение постепенно отпускает ее.
– Там возникли некоторые дела, требующие моего присутствия. На это уйдет не больше недели, а потом мы сможем пожить некоторое время в Риме, как я тебе и обещал.
– Кажется, я люблю тебя! – с жаром сказала Кристабел.
– Только кажется, дорогая?
Она медленно повернулась к Федерико лицом и, заметив на его губах лукавую улыбку, пригрозила ему кулаком.
– Я пошутила.
– Я так и думал.
В следующее мгновение она вскрикнула от неожиданности: Федерико быстро выхватил у нее из рук стакан и перекинул ее через плечо.
– Что ты делаешь?
Федерико пронес Кристабел через спальню в ванную, поставил на пол и стал раздевать, потом разделся сам.
– Федерико!
– Хочу принять с тобой душ.
– У нас совсем нет на это времени, – запротестовала Кристабел, впрочем, довольно вяло.
Федерико открыл кран в душевой кабине, отрегулировал температуру воды и потянул за собой Кристабел.
– Мы вполне успеем.
Кристабел тут же намочила голову и недовольно заворчала, но Федерико прекрасно знал, как пресечь роптание жены: он взял мыло и стал методично намыливать ее стройное тело. Он делал это тщательно, даже слишком тщательно, и Кристабел почувствовала, как ее охватило возбуждение. Оно все нарастало и нарастало, пока из груди Кристабел наконец не вырватся стон. Довольный результатом своих усилий Федерико вручил ей кусок мыла и попросил доставить ему такое же наслаждение. Кристабел, казалось, превзошла саму себя и пылко отдалась изнемогающему от страсти мужу.
Когда они вышли наконец из душевой кабинки, Федерико насухо вытер Кристабел полотенцем и, не удержавшись, снова привлек ее к себе и поцеловал.
– Хитрец, ты все заранее рассчитал, – шутливо попеняла ему Кристабел.
– Виноват.
Кристабел включила фен и стала торопливо сушить волосы.
– Мы опаздываем, – объяснила она, поймав в зеркале недоуменный взгляд Федерико.
– Ничего подобного.
Действительно, на данном мероприятии плюс-минус пять минут совсем не играют роли, признала Кристабел, когда меньше чем через час они с Федерико вошли в просторное фойе на первом этаже отеля.
Федерико выглядел бесподобно в черном вечернем костюме. Кристабел тоже чувствовала себя уверенно в платье из плотной шелковой органзы цвета слоновой кости с глубоким овальным вырезом. Ее волосы были высоко забраны в гладкий пучок, на ногах – элегантные туфли в тон платью.
Гости продолжали заполнять банкетный зал через широко распахнутые двери. Как и ожидалось, вся местная знать и голливудская элита присутствовала в полном составе. Дамы сверкали дорогими украшениями, щеголяли роскошными туалетами и изысканными прическами, мужчины все как один были в смокингах и в бабочках.
Кристабел нашла глазами Маргарет Синклер, и они обменялись улыбками. Через некоторое время Маргарет подошла к Кристабел и Федерико.
– За вашим столом будут сидеть Корали Дюрен, Эдвин Мэскот, председательница благотворительного общества с мужем и я. Мэр с супругой сядут за столик к Эндрю недалеко от нас. За двумя другими столами разместится руководство киностудии и специалисты по маркетингу.
Вдруг лицо Маргарет на мгновение будто окаменело, и Кристабел вскоре поняла, в чем причина: к ним подошел Джанфранко.
– Наш фотограф должен быть доволен, – продолжала Маргарет, вежливо улыбнувшись Джанфранко, – Конечно, будут и другие фоторепортеры, но мы постарались максимально оградить гостей от их навязчивости. Извините, у меня дела.
– Твое присутствие явно раздражает эту молодую даму, – заметил брату Федерико.
– Уж лучше быть раздражителем, чем не вызывать вообще никакого интереса, – отозвался Джанфранко, и Кристабел состроила мужу рожицу. – Она не желает со мной разговаривать и всячески игнорирует мои звонки.
– Уверена, Джанфранко, что ты воспользовался ситуацией и провел в отсутствие Федерико не одну деловую встречу с экспертами по маркетингу, – шутливо сказала Кристабел. – Разумеется, они не выходили за рамки бизнеса.
– Разумеется, – с улыбкой подтвердил Джанфранко.
– Итак, нашлась еще одна редкая представительница слабого пола, равнодушная к богатству и социальному статусу семейства Персетти? – весело уточнила Кристабел.
– Кажется, пришло время садиться за стол, – пришел на выручку брату Федерико. – Ты, разумеется, сядешь с нами?
– Да, – буркнул Джанфранко.
За столом никого еще не было, кроме супруга председательницы благотворительного общества. Когда они представились друг другу, джентльмен принялся сбивчиво объяснять, что его жену задержали какие-то неотложные дела и что она вот-вот подойдет. Корали и Эдвин также задерживались, но Кристабел заподозрила, что Корали делает это намеренно, собираясь, как всегда, эффектно обставить свое появление.
И Кристабел не ошиблась. Когда чуть притушили свет, начиная церемонию, Корали вплыла в банкетный зал в сопровождении Эдвина. На ней было облегающее платье без бретелей и с открытой спиной, в котором она смотрелась очень эффектно. Корали неторопливо плыла к столику, то и дело останавливаясь, чтобы попозировать перед направленными на нее объективами фотокамер.
– Мы не очень опоздали? – с улыбкой поинтересовалась Корали, подойдя к столику.
Ее обворожительная, чуть развязная улыбка никак не вязалась с детскими интонациями ее высокого голоса. Как всегда, играет на публику, решила Кристабел. Из двух свободных мест за столом Корали выбрала, конечно, то, что находилось между Федерико и Джанфранко. Кристабел с трудом сдержала улыбку.
Маргарет мышкой скользнула на свое место, когда ведущий уже подходил к микрофону на сцене, собираясь открыть церемонию.
Публике представили Корали, Эдвина, Эндрю, потом все руководство киностудии, после чего выступил мэр с короткой приветственной речью. На этом официальная часть закончилась, из динамиков оглушительно зазвучала музыка, и многочисленные официанты начали разносить блюда.
Кристабел всем своим существом ощущала сильную ауру Федерико, казалось, от него исходит какая-то первобытная сексуальность, не дававшая ей покоя.
– Дорогая, не возражаешь, если я сфотографируюсь с твоим мужем? – неестественно улыбнувшись Кристабел, спросила Корали.
Почему, собственно, я должна возражать против того, чтобы исполнительница главной роли сфотографировалась с человеком, который спас фильм от финансового краха? – подумала Кристабел.
Нет, ты должна защищать свои интересы, нашептывал ей внутренний голос. В данном случае – это Федерико и твой брак с ним.
– Мистер Персетти оговорил заранее, что на всех фотографиях с ним должна присутствовать его жена, – официальным тоном сообщила Маргарет.
– Может быть, сделаем групповой снимок? – вмешался Джанфранко. – И директор по маркетингу составит нам компанию?
– Думаю, это необязательно, – спокойно возразила Маргарет.
– Позволю себе не согласиться с вами, – не унимался Джанфранко. – Разве маркетинг не является важной составной частью фильма?
Сейчас он нарвется, подумала Кристабел. Маргарет вовсе не беззащитный цветок, какой кажется, ее нелегко переломить.
– Да, маркетинг как таковой, – согласилась Маргарет.
Кристабел почувствовала, что ситуация накаляется. Джанфранко пошел напролом, а Маргарет заняла круговую оборону. Интересно, кто победит?
Федерико взял под столом руку Кристабел, их пальцы переплелись. Кристабел посмотрела на мужа и заметила в его глазах желание.
– Ставлю на Джанфранко, – тихо сказала она.
– Я тоже, но, думаю, победа достанется ему нелегко.
Федерико стал тихонько поглаживать пальцем ее запястье, и Кристабел почувствовала, как у нее начала кружиться голова.
– Мне надо отойти попудрить нос, – пробормотала она.
Федерико понимающе улыбнулся. Хитрец, он понял мой маневр, подумала Кристабел.
– Ты и так выглядишь отлично.
– Не пытайся подлизываться, – притворно строго отчитала она мужа.
На самом деле Кристабел трепетно воспринимала все, что касалось Федерико. Ей нравились его голос, то, как он, когда волновался, переходил на итальянский язык, его порывистость, его улыбка, которая смягчала его жесткие черты, его взгляд, который сводил ее с ума.
Кристабел, больше всего дорожившая своей независимостью, вдруг поняла, что ради любви готова пожертвовать и ею. Федерико оказался прав. Надо стараться всегда быть вместе, пока не возникли объективные обстоятельства, мешающие этому.
Все эти одинокие ночи, что Кристабел провела вдали от Федерико, она очень скучала по нему, по его ласкам. Да, ей очень нравилось сниматься в фильме, но слишком дорогой ценой пришлось заплатить за это удовольствие.
Кристабел привела себя в порядок в дамской комнате и уже собралась возвращаться в зал, когда вошла Корали. Заметив Кристабел, она удивленно вздернула бровь и расплылась в наглой улыбке.
– Как это ты, милочка, отважилась даже на минуту покинуть Федерико?
Кристабел была сыта по горло выходками коллеги и не стала сдерживаться.
– Ты бросаешь мне вызов, пытаясь соблазнить моего мужа?
– Запретный плод всегда сладок. – Корали поднесла палец к губам. – Мне всегда интересно, смогу ли я вкусить его. – Она демонстративно облизнула палец и скабрезно улыбнулась.
Это было уже слишком. Кристабел убрала косметичку в сумочку и, громко щелкнув замком, с вызовом сказала:
– Попробуй, если получится.
Кристабел направилась к двери, но замечание Корали заставило ее остановиться.
– Ты не пожелаешь мне успеха?
– Не дождешься! – грубо отрезала Кристабел и быстро вышла.
На мгновение гул в зале оглушил ее, но Кристабел, расточая светские улыбки направо и налево, неторопливо прошествовала к своему столику. Джанфранко и Федерико о чем-то оживленно беседовали. Федерико бросил на жену быстрый взгляд и сразу же понял ее состояние, а также то, что послужило причиной.
– Корали?
– Она откровенно заявила, что претендует на тебя. – Кристабел заставила себя улыбнуться.
Федерико взял ее руку и по очереди поцеловал каждый палец.
– К чему она мне, дорогая, ведь у меня есть ты.
– Тогда сам скажи это Корали, чтобы она наконец оставила нас в покое.
Федерико потерся губами об ее запястье, и Кристабел ощутила, как по коже побежали мурашки. Всякий раз, встречаясь глазами с Федерико, Кристабел казалось, что она тает под его теплым ласковым взглядом, теряя последние остатки воли. Ей страшно захотелось броситься мужу на грудь и...
По глазам Федерико Кристабел поняла, что он почувствовал ее состояние. Потупившись, она попыталась освободить руку, но Федерико крепко держал ее.
– Мы приглашены на вечеринку в ночной клуб, – как ни в чем не бывало объявил он. – Там собираются все участники съемочной группы.
– Надеюсь, ты заказал такси не на раннее утро?
– На одиннадцать тридцать, – с улыбкой ответил Федерико.
– Я буду не в состоянии завтракать до девяти утра.
– Что, хочешь поспать, дорогая?
Кристабел в ответ состроила выразительную гримаску.
Фотограф успел между тем щелкнуть их несколько раз. Джанфранко очень удачно оказался рядом с Маргарет, а Корали все же втиснулась между Федерико и Джанфранко, бесцеремонно оттеснив изумленного Эдвина.
После одиннадцати банкет стал сворачиваться, и гости небольшими группами перешли в ночной клуб, который находился здесь же, в отеле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13