Она повернулась из стороны в сторону, наслаждаясь теплом.
Джонас судорожно сглотнул.
– Ты как зеленая кошка, – сказал он, когда Карли выгнула спинку. Взгляд его темных глаз блуждал по ее телу, хищный, как у любого кота. – Почему ты ушла, не попрощавшись?
Не смея взглянуть в его требовательные глаза, Карли выпрямилась и отвернулась, делая вид, что греет руки у огня. В действительности ее вспотевшие ладони уже не нуждались в дополнительном тепле. Как и пылающие щеки.
– Кажется, ты собирался рассказать, как люди пользовались тобой, когда ты учился в колледже, – нашлась она.
Карли чувствовала на себе обжигающий взгляд Джонаса, хотя и не отводила глаз от потрескивающих поленьев. В конце концов он тихо вздохнул.
– Да, верно, – пробормотал он. – Я раздаривал много игрушек, и продавал их слишком дешево.
– Кому ты дарил игрушки?
– Ну, сестрам. Они часто нанимались присматривать за детьми и брали с собой мои игрушки, чтобы облегчить себе работу. И дошколятам, о которых я заботился…
– Ну и ну. Не думаешь же ты, что тобой пользовались родные сестры?
– Нет. Я всегда делал для них игрушки. И никогда бы не взял с них денег. Но Сильвия считает… – Он нахмурился. – Черт, Карли, я не хочу сейчас обсуждать это. Я хочу поговорить о тебе. Обо мне. О нас.
Карли бросила испуганный взгляд через плечо и слегка успокоилась, увидев свою мать в другом конце комнаты, где ей вряд ли удастся расслышать слова Джонаса сквозь гул людских голосов. Однако, даже не разбирая слова, Диди просто светилась от любопытства.
Карли едва не застонала, представив, какой допрос учинит ей Диди.
– «Нас» нет и быть не может, – отрезала она.
– Может, если я хоть что-то в этом понимаю. – Джонас отсалютовал ей чашкой с пуншем, которую держал в руке все это время. – За нас. – Он сделал глоток. – Ого. Что это?
Карли усмехнулась. Так реагировали большинство людей, впервые попробовавшие «дымку» Диди.
– Старая семейная тайна, которую мама не раскрывает даже мне, до тех пор… – она прикусила язык. Джонасу незачем знать, что Диди собиралась передать ей рецепт в день ее свадьбы.
– Крепкий, – заметил Джонас.
– Вот именно. Поэтому мы с мамой никогда не пьем на вечеринке, и всегда имеем на примете нескольких трезвенников. Чтобы потом было кому развезти гостей по домам. Ты сказал, что остаешься?
– Ага. – Джонас оперся рукой о каминную полку прямо у плеча Карли. – Я приехал сюда из мотеля. Может, тебе придется и меня отвозить. – Он придвинулся поближе. – По крайней мере там мы сможем поговорить спокойно, и ты не будешь озираться вокруг с таким видом, словно тебя подслушивают. – Карли чувствовала щекой его дыхание, ей было приятно это ощущение, напоминающее о былом наслаждении. – Никого не волнует, о чем мы секретничаем, Шелк. Пойдем.
Карли закрыла глаза и заставила себя отстраниться.
– Джонас, прошу тебя. Все подумают, что между нами что-то есть.
– И будут правы. – Он взял ее под локоток. – Где твое пальто?
Карли рывком высвободила руку.
– Я не могу.
– Не можешь? – переспросил Джонас. – Карли, я же не прошу тебя переспать со мной. – Он многозначительно ухмыльнулся. – Не то чтобы я не подумывал об этом.
Она покачала головой.
– Джонас, я не могу оставаться с тобой наедине, пока не улажу спор между тобой и твоей партнершей. У тебя есть сильные моральные убеждения, так пойми и ты меня. Ведь я должна оставаться беспристрастной.
– Очень надеюсь, что ты чувствуешь ко мне хоть какое-то пристрастие, – протянул Джонас. Он поставил чашку на каминную полку, схватил Карли за плечи и развернул лицом к себе. – И не говори, что та ночь была для тебя О.Р.П.
– О.Р.П? – пробормотала Карли, надеясь, что он все же уберет руки, и тогда в голове у нее прояснится.
– Обычной рабочей процедурой.
– Конечно, нет, – с жаром прошептала она. – Я никогда так не поступаю.
– Почти никогда, – поправил ее Джонас. – Это тоже не в моем стиле, если хочешь знать.
– Так это потому… – Нет! Карли не стала договаривать. Не стоит сейчас расспрашивать Джонаса о его отношениях с Сильвией.
Девушка окинула взглядом комнату, стараясь не смотреть Джонасу в глаза. Она с ужасом заметила, как многозначительно смотрят на них окружающие, особенно Диди. Карли двинула плечом, сбрасывая его руки.
– Я рада услышать это от тебя, – сказала она, – но по-моему, не следует придавать этому слишком большое значение, потому что я уверена, что никогда этого не повторю. Поэтому я ушла, Джонас. Потому что между тем, как я вела себя той ночью, и тем, как я веду себя обычно… слишком большая разница. – Она взглянула на Джонаса, ее глаза молили о доверии. – И пока я занимаюсь вашим примирением, нельзя…
– Чушь! – воскликнул Джонас, между его бровями залегла глубокая морщина. – Забудь о примирении.
– Забыть? – переспросила Карли. – И как, по-твоему, это воспримет Сильвия? Ты говорил, что вы хотите избежать судебного разбирательства.
– Да, говорил.
– Ты не представляешь, что может произойти в суде, Джонас. Что если Сильвия получит все предприятие? Это бессмысленно…
– Я не собираюсь отдавать ей мою фирму, – решительно заявил Джонас.
– Но я могу подвергнуть тебя еще большей опасности.
– Не волнуйся об этом. – Он пожал плечами. – Мы найдем другого посредника. В Бозмане их полно.
– Но Сильвия не хочет обращаться к кому-нибудь из ваших знакомых. И ты тоже, ты сам говорил. – Карли погрозила ему пальцем. – Посмотрим, как ты себя почувствуешь, когда разговор зайдет о твоих личных делах.
– Так ты об этом думаешь? – Джонас ошеломленно взглянул на нее.
– Да. Разве не поэтому ты ушел? Чтобы поговорить наедине с…
– Шелк, – перебил ее Джонас, – я ушел потому, – сейчас в его голосе появился цинизм, – что лживое признание Сильвии чертовски тебя расстроило. Думаешь, я не заметил?
– О, я прекрасно себя чувствовала, – соврала Карли. Но ее честное сердечко екнуло в груди при мысли, что Джонас пытался ее защитить.
Он нежно прикоснулся к ее щеке указательным пальцем.
– Твое лицо, как открытая книга.
Карли открыла рот, но снова его закрыла, взяв себя в руки. После нежных слов и прикосновения Джонаса у нее все мысли в голове перемешались.
– Я посредник… мои чувства не имеют значения.
– Для меня имеют. Ты не единственный посредник в нашем штате. Мы с Сильвией найдем другого.
– Джонас, будет только хуже. – Карли шагнула назад, когда он попытался взять ее за руку. – Ты меняешь посредника в разгар переговоров, просто чтобы пригласить меня на свидание? Когда у вас с Сильвией появилась возможность помириться…
– Не будь такой наивной, Шелк, – перебил ее Джонас. – Не надо верить всему, что слышишь. Сильвия любит только…
– Нет, – сказала Карли, остановив его жестом. – Не говори мне то, что я обязана выслушивать только в присутствии вас обоих. – Она глубоко вздохнула. – Я понимаю, было ошибкой браться за ваше дело. Джонас, ты знаешь, что я пыталась отказаться. Но я была так взволнована… и не сумела настоять на своем. И…
Джонас вздохнул.
– И я не позволил тебе сорваться с крючка.
– Верно. Теперь у меня есть профессиональные обязательства перед тобой и Сильвией. Не важно, к какому посреднику вы обратитесь. Пока вы оба не будете довольны результатом, я не смогу поддерживать личные отношения с кем-либо из вас.
– Минуточку, – гневно возразил Джонас. – Ты говоришь, что не хочешь видеться со мной до тех пор, пока я не уступлю Сильвии?
– Я не говорила об «уступках».
– Черт, если бы знал, – со злостью выпалил он, – что ты не захочешь встречаться со мной до тех пор, пока я не разберусь с Сильвией, я бы испарился оттуда в одно мгновение.
– Сейчас уже поздно.
– Проклятие, Карли, я хочу увидеть тебя снова. – Голос Джонаса был хриплым от волнения. – И если честно, ты ведь тоже хочешь встречаться со мной.
Карли провела языком по пересохшим губам.
– Я не хочу… еще одной такой ночи… Я не уверена в том, что мы…
– Ты будешь уверена, когда это случится. – Улыбка Джонаса была нежной, чувственной. – И я тоже, видит бог. Может, это и не обычный способ для начала… отношений, но это случилось, Шелк. С нами обоими. Не притворяйся, что этого не было.
Карли почувствовала, что краснеет. Как бы ей хотелось иметь такую же смуглую кожу, как у Джонаса, на которой не заметен румянец.
Даже не глядя по сторонам, она чувствовала, что Диди не сводит с них глаз. Звуки музыки и болтовни слились в один приглушенный гул. Карли боялась, что слова Джонаса слышали все в этой комнате.
Она повернулась к огню, чтоб Джонас подумал, что ее щеки раскраснелись от жаркого пламени.
– Я не это хотела сказать. Я не пытаюсь притворяться, что ты не… что между нами не было… – Она запнулась и не закончила фразу.
Джонас усмехнулся еще шире, но не сказал ничего, что могло бы ей помочь.
– Да? Продолжай, Шелк. Я весь внимание.
– Та ночь была… как ты сказал. Необычной. – Она взглянула в его смеющиеся глаза. – Она уже не повторится.
– Нет? Хочешь поспорить?
– Джонас, пожалуйста! – взмолилась Карли. – Посредничество – это мой хлеб. Я не могу рисковать своей работой. И я не хочу… делать это снова с… незнакомцем. Понимаешь, я ведь совсем тебя не знаю. Это было… В общем, это просто случилось. А повторение стало бы… Оно могло бы изменить мое отношение к себе.
Лицо Джонаса смягчилось.
– Но оно не изменит моего отношения к тебе, Шелк, потому что я вовсе не считаю тебя девушкой на одну ночь. Неужели ты и вправду думаешь, что происшедшее между нами было всего лишь сексом?
– Нет, конечно, – торопливо ответила Карли, понизив голос. – Иначе я бы просто этого не допустила. Но я не могу повторить это. Я практически тебя не знаю. Я даже не знала твоего полного имени. А сейчас… вот ты недавно говорил о своих сестрах, так я не знаю, сколько их у тебя. Я не знаю, откуда ты родом, и как в действительности относишься к Сильвии. – Она опустила ресницы. – И как мы относимся друг к другу.
Джонас глубоко вздохнул.
– Тогда позволь мне рассказать тебе все это. Я не смогу это сделать у тебя на приеме в присутствии моей деловой партнерши, с которой, поверь, меня больше ничего не связывает.
– Нужно было раньше об этом думать, – заметила Карли.
Джонас буркнул что-то, напоминающее сдавленное ругательство.
– Джонас, мы встретились с тобой совершенно случайно. Так к чему весь этот переполох?
– Ты что, не понимаешь? Я искал тебя, но пытался быть осторожным. Ради твоего же блага. – Он взял девушку за подбородок и приподнял ее лицо, взглянув прямо в глаза. – Не думаешь же ты, что я выпрашиваю у тебя еще одну такую ночь? Я хочу бесчисленного множества ночей. И дней тоже. – Его усмешка была очень искренней. – Начиная с сегодняшнего дня. – Он мягко провел рукой по ее плечу, вызвав у Карли вздох удовольствия. – Ты здесь всего лишь эльф, так не мешай Санте.
Карли хотела было лягнуть его как следует, но в этих мягких кожаных башмачках ей вряд ли удалось бы причинить ему ощутимую боль… скорее себе.
– У меня сегодня много работы, – холодно сказала она. – Я не могу свалить все дела на маму. Пожалуйста, не отвлекай меня.
– Ты права, Шелк, – ответил Джонас. – Я подожду. – Он обвел взглядом остальных гостей и улыбнулся. – Пока ты будешь заниматься своей вечеринкой, я лучше познакомлюсь поближе с твоей матерью. Может, она разрешит мне видеться с тобой, пока ты улаживаешь наш конфликт.
Девушка поежилась, представив себе, какому безжалостному допросу подвергнет Джонаса ее мать… но вполне возможно, что за десять минут она узнает о нем больше, чем могла бы узнать Карли за три свидания.
– Моего разрешения ты не получишь, Джонас, – повторила она. – И отстань, пожалуйста.
Карли повернулась, чтобы уйти, но Джонас поймал ее за руку и заставил остановиться.
– Эй, Шелк, – спросил он. – Неужели после рассказа Сильвии ты вообразила, что я позволяю женщинам управлять мной?
– Нет, конечно. Даже наоборот. Мне показалось, ты уважаешь ее чувства. Но всегда добиваешься того, что хочешь.
– Я рад, что ты это поняла, – улыбнулся Джонас. – Потому что сейчас, Шелк, я хочу тебя.
Четвертая глава
Карли постоянно чувствовала на себе взгляд Джонаса, пока кружила по комнате со списками желающих принять участие в рождественской благотворительности. Она старалась переговорить с каждым. Ведь основной целью вечеринки было завербовать как можно больше народа.
Карли не могла в одиночку справиться с организацией Подарочного дерева, походом за елками и праздничным ужином. Для них с матерью это была непосильная задача.
Значит, ей нужно записать как можно больше добровольцев, по крайней мере не меньше, чем в прошлом году. Потому-то они с Диди и затеяли эту вечеринку всего лишь через неделю после Дня Благодарения, пока люди еще не настолько заняты собственными приготовлениями к празднику и у них есть время для помощи остальным.
Наконец Карли вернулась к буфетной стойке, умирая с голоду. Она как раз наполняла тарелку, когда за ее спиной раздался голос Джонаса.
– Почему бы тебе не смотаться на северный полюс, и не проверить, проснулся ли Санта-Клаус?
Карли повернулась, держа тарелку в руке.
– Ты поел, Джонас? – ласково спросила она. – Ты здесь желанный гость. Даже если помогать не собираешься.
– Еще помогать? Я думал, ты хочешь, чтобы я пожертвовал игрушки. – Он взглянул на списки, разложенные на столе. – Кстати, где нужный листок? Я не вижу.
– Вот здесь, внизу, где написано: «Пожертвования».
Джонас взглянул, но ручку брать не стал.
– Я не Скрудж, – сказал он, – но мы не можем раздаривать игрушки каждому, кто попросит, а то на продажу ничего не останется. Не знаю, кому мы собирались жертвовать в этом году.
Карли удивленно подняла брови. Должно быть, и это дело Джонас свалил на Сильвию. Но представляет ли он, как трудно выпросить у нее пожертвования?
– Думаю, ты был Скруджем так долго, что самому это надоело. – Она взяла ломтик ветчины. – Знаешь, как работает Подарочное дерево?
Он покачал головой.
– Разве Скружда интересуют такие разорительные затеи?
– Очень мило, Эбенезер.
– Ладно, ладно. Как оно работает?
– Семьи, которые не могут купить в подарок своим детям то, что хотят, составляют список, – начала объяснять Карли. – Каждой семье присваивается номер, чтобы сохранить в тайне их имена. Затем мы выписываем заказы на карточки и вешаем их на елку. Люди, которые могут себе это позволить, берут карточки и покупают желаемые подарки.
– А разве состоятельные люди не могут повесить на елку свой заказ и сэкономить деньги? – спросил Джонас, направляясь к ближайшему креслу.
– Какой ты циник, – воскликнула Карли ему вслед. – Никто так не поступает. Или почти никто. Ты даже не представляешь, как тяжело людям обратиться за помощью. Большинство из них никогда не стали бы просить для себя, если бы не их дети.
Джонас уселся на ручку кресла.
– Да, наверное, ты права. У меня самого были трудные времена, когда я нуждался в помощи.
– Мне это известно лучше, чем другим, – призналась Карли. – Когда несколько лет назад умер мой отец, я поняла, как страшно в нашем мире остаться без средств к существованию. – Насытившись, она поставила тарелку на подоконник. – Я даже не могла пообедать с друзьями или пройтись по магазинам. Я боялась, что они предложат заплатить по счету из жалости.
Джонас нахмурился.
– А ты позволяла им это?
– Я не могла, – Карли покачала головой. – Все эти годы я доверяла одному человеку… и слишком поздно поняла, что мое благополучие было… э… – она беспомощно взмахнула рукой, – иллюзией. Я не могла ожидать от друзей большего, чем от собственного отца.
– И ты перестала звонить им.
– Да, – коротко ответила Карли. – Это не значит, что я изменилась. Просто поняла, что безопасней рассчитывать только на себя.
Джонас положил руку ей на плечо, нежно погладив. Девушка почувствовала, как приятное ощущение расслабленности зарождается под его ладонью и стекает по спине. Она сбросила его руку, уверенная, что все вокруг заметили ее реакцию.
– Иногда, Шелк, нет ничего плохого в том, чтоб положиться на кого-то. И другие люди полагаются на тебя. Смотри, сколько всего ты делаешь для этого города.
– Просто я хочу, чтобы все поняли: бедный человек ничем не хуже… – она взглянула в его темные глаза, – чем преуспевающий владелец фабрики по производству игрушек.
– Наповал, – воскликнул Джонас. – Но я же не называю себя хорошим человеком. Просто мне повезло.
– Так почему бы тебе не поделиться своей удачей? Когда родители составляют эти списки для Подарочного дерева, мы говорим им, чтобы они указывали именно то, что хотят их дети, вплоть до фабричной марки, если ребенку это важно. Мы хотим, чтобы у детей исполнялись их рождественские желания… как это бывает в более богатых семьях. И частенько эти заказы обходятся в копеечку.
Джонас кивнул.
– Вот именно. Поэтому мой бизнес такой успешный.
– Но твои игрушки очень дорогие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Джонас судорожно сглотнул.
– Ты как зеленая кошка, – сказал он, когда Карли выгнула спинку. Взгляд его темных глаз блуждал по ее телу, хищный, как у любого кота. – Почему ты ушла, не попрощавшись?
Не смея взглянуть в его требовательные глаза, Карли выпрямилась и отвернулась, делая вид, что греет руки у огня. В действительности ее вспотевшие ладони уже не нуждались в дополнительном тепле. Как и пылающие щеки.
– Кажется, ты собирался рассказать, как люди пользовались тобой, когда ты учился в колледже, – нашлась она.
Карли чувствовала на себе обжигающий взгляд Джонаса, хотя и не отводила глаз от потрескивающих поленьев. В конце концов он тихо вздохнул.
– Да, верно, – пробормотал он. – Я раздаривал много игрушек, и продавал их слишком дешево.
– Кому ты дарил игрушки?
– Ну, сестрам. Они часто нанимались присматривать за детьми и брали с собой мои игрушки, чтобы облегчить себе работу. И дошколятам, о которых я заботился…
– Ну и ну. Не думаешь же ты, что тобой пользовались родные сестры?
– Нет. Я всегда делал для них игрушки. И никогда бы не взял с них денег. Но Сильвия считает… – Он нахмурился. – Черт, Карли, я не хочу сейчас обсуждать это. Я хочу поговорить о тебе. Обо мне. О нас.
Карли бросила испуганный взгляд через плечо и слегка успокоилась, увидев свою мать в другом конце комнаты, где ей вряд ли удастся расслышать слова Джонаса сквозь гул людских голосов. Однако, даже не разбирая слова, Диди просто светилась от любопытства.
Карли едва не застонала, представив, какой допрос учинит ей Диди.
– «Нас» нет и быть не может, – отрезала она.
– Может, если я хоть что-то в этом понимаю. – Джонас отсалютовал ей чашкой с пуншем, которую держал в руке все это время. – За нас. – Он сделал глоток. – Ого. Что это?
Карли усмехнулась. Так реагировали большинство людей, впервые попробовавшие «дымку» Диди.
– Старая семейная тайна, которую мама не раскрывает даже мне, до тех пор… – она прикусила язык. Джонасу незачем знать, что Диди собиралась передать ей рецепт в день ее свадьбы.
– Крепкий, – заметил Джонас.
– Вот именно. Поэтому мы с мамой никогда не пьем на вечеринке, и всегда имеем на примете нескольких трезвенников. Чтобы потом было кому развезти гостей по домам. Ты сказал, что остаешься?
– Ага. – Джонас оперся рукой о каминную полку прямо у плеча Карли. – Я приехал сюда из мотеля. Может, тебе придется и меня отвозить. – Он придвинулся поближе. – По крайней мере там мы сможем поговорить спокойно, и ты не будешь озираться вокруг с таким видом, словно тебя подслушивают. – Карли чувствовала щекой его дыхание, ей было приятно это ощущение, напоминающее о былом наслаждении. – Никого не волнует, о чем мы секретничаем, Шелк. Пойдем.
Карли закрыла глаза и заставила себя отстраниться.
– Джонас, прошу тебя. Все подумают, что между нами что-то есть.
– И будут правы. – Он взял ее под локоток. – Где твое пальто?
Карли рывком высвободила руку.
– Я не могу.
– Не можешь? – переспросил Джонас. – Карли, я же не прошу тебя переспать со мной. – Он многозначительно ухмыльнулся. – Не то чтобы я не подумывал об этом.
Она покачала головой.
– Джонас, я не могу оставаться с тобой наедине, пока не улажу спор между тобой и твоей партнершей. У тебя есть сильные моральные убеждения, так пойми и ты меня. Ведь я должна оставаться беспристрастной.
– Очень надеюсь, что ты чувствуешь ко мне хоть какое-то пристрастие, – протянул Джонас. Он поставил чашку на каминную полку, схватил Карли за плечи и развернул лицом к себе. – И не говори, что та ночь была для тебя О.Р.П.
– О.Р.П? – пробормотала Карли, надеясь, что он все же уберет руки, и тогда в голове у нее прояснится.
– Обычной рабочей процедурой.
– Конечно, нет, – с жаром прошептала она. – Я никогда так не поступаю.
– Почти никогда, – поправил ее Джонас. – Это тоже не в моем стиле, если хочешь знать.
– Так это потому… – Нет! Карли не стала договаривать. Не стоит сейчас расспрашивать Джонаса о его отношениях с Сильвией.
Девушка окинула взглядом комнату, стараясь не смотреть Джонасу в глаза. Она с ужасом заметила, как многозначительно смотрят на них окружающие, особенно Диди. Карли двинула плечом, сбрасывая его руки.
– Я рада услышать это от тебя, – сказала она, – но по-моему, не следует придавать этому слишком большое значение, потому что я уверена, что никогда этого не повторю. Поэтому я ушла, Джонас. Потому что между тем, как я вела себя той ночью, и тем, как я веду себя обычно… слишком большая разница. – Она взглянула на Джонаса, ее глаза молили о доверии. – И пока я занимаюсь вашим примирением, нельзя…
– Чушь! – воскликнул Джонас, между его бровями залегла глубокая морщина. – Забудь о примирении.
– Забыть? – переспросила Карли. – И как, по-твоему, это воспримет Сильвия? Ты говорил, что вы хотите избежать судебного разбирательства.
– Да, говорил.
– Ты не представляешь, что может произойти в суде, Джонас. Что если Сильвия получит все предприятие? Это бессмысленно…
– Я не собираюсь отдавать ей мою фирму, – решительно заявил Джонас.
– Но я могу подвергнуть тебя еще большей опасности.
– Не волнуйся об этом. – Он пожал плечами. – Мы найдем другого посредника. В Бозмане их полно.
– Но Сильвия не хочет обращаться к кому-нибудь из ваших знакомых. И ты тоже, ты сам говорил. – Карли погрозила ему пальцем. – Посмотрим, как ты себя почувствуешь, когда разговор зайдет о твоих личных делах.
– Так ты об этом думаешь? – Джонас ошеломленно взглянул на нее.
– Да. Разве не поэтому ты ушел? Чтобы поговорить наедине с…
– Шелк, – перебил ее Джонас, – я ушел потому, – сейчас в его голосе появился цинизм, – что лживое признание Сильвии чертовски тебя расстроило. Думаешь, я не заметил?
– О, я прекрасно себя чувствовала, – соврала Карли. Но ее честное сердечко екнуло в груди при мысли, что Джонас пытался ее защитить.
Он нежно прикоснулся к ее щеке указательным пальцем.
– Твое лицо, как открытая книга.
Карли открыла рот, но снова его закрыла, взяв себя в руки. После нежных слов и прикосновения Джонаса у нее все мысли в голове перемешались.
– Я посредник… мои чувства не имеют значения.
– Для меня имеют. Ты не единственный посредник в нашем штате. Мы с Сильвией найдем другого.
– Джонас, будет только хуже. – Карли шагнула назад, когда он попытался взять ее за руку. – Ты меняешь посредника в разгар переговоров, просто чтобы пригласить меня на свидание? Когда у вас с Сильвией появилась возможность помириться…
– Не будь такой наивной, Шелк, – перебил ее Джонас. – Не надо верить всему, что слышишь. Сильвия любит только…
– Нет, – сказала Карли, остановив его жестом. – Не говори мне то, что я обязана выслушивать только в присутствии вас обоих. – Она глубоко вздохнула. – Я понимаю, было ошибкой браться за ваше дело. Джонас, ты знаешь, что я пыталась отказаться. Но я была так взволнована… и не сумела настоять на своем. И…
Джонас вздохнул.
– И я не позволил тебе сорваться с крючка.
– Верно. Теперь у меня есть профессиональные обязательства перед тобой и Сильвией. Не важно, к какому посреднику вы обратитесь. Пока вы оба не будете довольны результатом, я не смогу поддерживать личные отношения с кем-либо из вас.
– Минуточку, – гневно возразил Джонас. – Ты говоришь, что не хочешь видеться со мной до тех пор, пока я не уступлю Сильвии?
– Я не говорила об «уступках».
– Черт, если бы знал, – со злостью выпалил он, – что ты не захочешь встречаться со мной до тех пор, пока я не разберусь с Сильвией, я бы испарился оттуда в одно мгновение.
– Сейчас уже поздно.
– Проклятие, Карли, я хочу увидеть тебя снова. – Голос Джонаса был хриплым от волнения. – И если честно, ты ведь тоже хочешь встречаться со мной.
Карли провела языком по пересохшим губам.
– Я не хочу… еще одной такой ночи… Я не уверена в том, что мы…
– Ты будешь уверена, когда это случится. – Улыбка Джонаса была нежной, чувственной. – И я тоже, видит бог. Может, это и не обычный способ для начала… отношений, но это случилось, Шелк. С нами обоими. Не притворяйся, что этого не было.
Карли почувствовала, что краснеет. Как бы ей хотелось иметь такую же смуглую кожу, как у Джонаса, на которой не заметен румянец.
Даже не глядя по сторонам, она чувствовала, что Диди не сводит с них глаз. Звуки музыки и болтовни слились в один приглушенный гул. Карли боялась, что слова Джонаса слышали все в этой комнате.
Она повернулась к огню, чтоб Джонас подумал, что ее щеки раскраснелись от жаркого пламени.
– Я не это хотела сказать. Я не пытаюсь притворяться, что ты не… что между нами не было… – Она запнулась и не закончила фразу.
Джонас усмехнулся еще шире, но не сказал ничего, что могло бы ей помочь.
– Да? Продолжай, Шелк. Я весь внимание.
– Та ночь была… как ты сказал. Необычной. – Она взглянула в его смеющиеся глаза. – Она уже не повторится.
– Нет? Хочешь поспорить?
– Джонас, пожалуйста! – взмолилась Карли. – Посредничество – это мой хлеб. Я не могу рисковать своей работой. И я не хочу… делать это снова с… незнакомцем. Понимаешь, я ведь совсем тебя не знаю. Это было… В общем, это просто случилось. А повторение стало бы… Оно могло бы изменить мое отношение к себе.
Лицо Джонаса смягчилось.
– Но оно не изменит моего отношения к тебе, Шелк, потому что я вовсе не считаю тебя девушкой на одну ночь. Неужели ты и вправду думаешь, что происшедшее между нами было всего лишь сексом?
– Нет, конечно, – торопливо ответила Карли, понизив голос. – Иначе я бы просто этого не допустила. Но я не могу повторить это. Я практически тебя не знаю. Я даже не знала твоего полного имени. А сейчас… вот ты недавно говорил о своих сестрах, так я не знаю, сколько их у тебя. Я не знаю, откуда ты родом, и как в действительности относишься к Сильвии. – Она опустила ресницы. – И как мы относимся друг к другу.
Джонас глубоко вздохнул.
– Тогда позволь мне рассказать тебе все это. Я не смогу это сделать у тебя на приеме в присутствии моей деловой партнерши, с которой, поверь, меня больше ничего не связывает.
– Нужно было раньше об этом думать, – заметила Карли.
Джонас буркнул что-то, напоминающее сдавленное ругательство.
– Джонас, мы встретились с тобой совершенно случайно. Так к чему весь этот переполох?
– Ты что, не понимаешь? Я искал тебя, но пытался быть осторожным. Ради твоего же блага. – Он взял девушку за подбородок и приподнял ее лицо, взглянув прямо в глаза. – Не думаешь же ты, что я выпрашиваю у тебя еще одну такую ночь? Я хочу бесчисленного множества ночей. И дней тоже. – Его усмешка была очень искренней. – Начиная с сегодняшнего дня. – Он мягко провел рукой по ее плечу, вызвав у Карли вздох удовольствия. – Ты здесь всего лишь эльф, так не мешай Санте.
Карли хотела было лягнуть его как следует, но в этих мягких кожаных башмачках ей вряд ли удалось бы причинить ему ощутимую боль… скорее себе.
– У меня сегодня много работы, – холодно сказала она. – Я не могу свалить все дела на маму. Пожалуйста, не отвлекай меня.
– Ты права, Шелк, – ответил Джонас. – Я подожду. – Он обвел взглядом остальных гостей и улыбнулся. – Пока ты будешь заниматься своей вечеринкой, я лучше познакомлюсь поближе с твоей матерью. Может, она разрешит мне видеться с тобой, пока ты улаживаешь наш конфликт.
Девушка поежилась, представив себе, какому безжалостному допросу подвергнет Джонаса ее мать… но вполне возможно, что за десять минут она узнает о нем больше, чем могла бы узнать Карли за три свидания.
– Моего разрешения ты не получишь, Джонас, – повторила она. – И отстань, пожалуйста.
Карли повернулась, чтобы уйти, но Джонас поймал ее за руку и заставил остановиться.
– Эй, Шелк, – спросил он. – Неужели после рассказа Сильвии ты вообразила, что я позволяю женщинам управлять мной?
– Нет, конечно. Даже наоборот. Мне показалось, ты уважаешь ее чувства. Но всегда добиваешься того, что хочешь.
– Я рад, что ты это поняла, – улыбнулся Джонас. – Потому что сейчас, Шелк, я хочу тебя.
Четвертая глава
Карли постоянно чувствовала на себе взгляд Джонаса, пока кружила по комнате со списками желающих принять участие в рождественской благотворительности. Она старалась переговорить с каждым. Ведь основной целью вечеринки было завербовать как можно больше народа.
Карли не могла в одиночку справиться с организацией Подарочного дерева, походом за елками и праздничным ужином. Для них с матерью это была непосильная задача.
Значит, ей нужно записать как можно больше добровольцев, по крайней мере не меньше, чем в прошлом году. Потому-то они с Диди и затеяли эту вечеринку всего лишь через неделю после Дня Благодарения, пока люди еще не настолько заняты собственными приготовлениями к празднику и у них есть время для помощи остальным.
Наконец Карли вернулась к буфетной стойке, умирая с голоду. Она как раз наполняла тарелку, когда за ее спиной раздался голос Джонаса.
– Почему бы тебе не смотаться на северный полюс, и не проверить, проснулся ли Санта-Клаус?
Карли повернулась, держа тарелку в руке.
– Ты поел, Джонас? – ласково спросила она. – Ты здесь желанный гость. Даже если помогать не собираешься.
– Еще помогать? Я думал, ты хочешь, чтобы я пожертвовал игрушки. – Он взглянул на списки, разложенные на столе. – Кстати, где нужный листок? Я не вижу.
– Вот здесь, внизу, где написано: «Пожертвования».
Джонас взглянул, но ручку брать не стал.
– Я не Скрудж, – сказал он, – но мы не можем раздаривать игрушки каждому, кто попросит, а то на продажу ничего не останется. Не знаю, кому мы собирались жертвовать в этом году.
Карли удивленно подняла брови. Должно быть, и это дело Джонас свалил на Сильвию. Но представляет ли он, как трудно выпросить у нее пожертвования?
– Думаю, ты был Скруджем так долго, что самому это надоело. – Она взяла ломтик ветчины. – Знаешь, как работает Подарочное дерево?
Он покачал головой.
– Разве Скружда интересуют такие разорительные затеи?
– Очень мило, Эбенезер.
– Ладно, ладно. Как оно работает?
– Семьи, которые не могут купить в подарок своим детям то, что хотят, составляют список, – начала объяснять Карли. – Каждой семье присваивается номер, чтобы сохранить в тайне их имена. Затем мы выписываем заказы на карточки и вешаем их на елку. Люди, которые могут себе это позволить, берут карточки и покупают желаемые подарки.
– А разве состоятельные люди не могут повесить на елку свой заказ и сэкономить деньги? – спросил Джонас, направляясь к ближайшему креслу.
– Какой ты циник, – воскликнула Карли ему вслед. – Никто так не поступает. Или почти никто. Ты даже не представляешь, как тяжело людям обратиться за помощью. Большинство из них никогда не стали бы просить для себя, если бы не их дети.
Джонас уселся на ручку кресла.
– Да, наверное, ты права. У меня самого были трудные времена, когда я нуждался в помощи.
– Мне это известно лучше, чем другим, – призналась Карли. – Когда несколько лет назад умер мой отец, я поняла, как страшно в нашем мире остаться без средств к существованию. – Насытившись, она поставила тарелку на подоконник. – Я даже не могла пообедать с друзьями или пройтись по магазинам. Я боялась, что они предложат заплатить по счету из жалости.
Джонас нахмурился.
– А ты позволяла им это?
– Я не могла, – Карли покачала головой. – Все эти годы я доверяла одному человеку… и слишком поздно поняла, что мое благополучие было… э… – она беспомощно взмахнула рукой, – иллюзией. Я не могла ожидать от друзей большего, чем от собственного отца.
– И ты перестала звонить им.
– Да, – коротко ответила Карли. – Это не значит, что я изменилась. Просто поняла, что безопасней рассчитывать только на себя.
Джонас положил руку ей на плечо, нежно погладив. Девушка почувствовала, как приятное ощущение расслабленности зарождается под его ладонью и стекает по спине. Она сбросила его руку, уверенная, что все вокруг заметили ее реакцию.
– Иногда, Шелк, нет ничего плохого в том, чтоб положиться на кого-то. И другие люди полагаются на тебя. Смотри, сколько всего ты делаешь для этого города.
– Просто я хочу, чтобы все поняли: бедный человек ничем не хуже… – она взглянула в его темные глаза, – чем преуспевающий владелец фабрики по производству игрушек.
– Наповал, – воскликнул Джонас. – Но я же не называю себя хорошим человеком. Просто мне повезло.
– Так почему бы тебе не поделиться своей удачей? Когда родители составляют эти списки для Подарочного дерева, мы говорим им, чтобы они указывали именно то, что хотят их дети, вплоть до фабричной марки, если ребенку это важно. Мы хотим, чтобы у детей исполнялись их рождественские желания… как это бывает в более богатых семьях. И частенько эти заказы обходятся в копеечку.
Джонас кивнул.
– Вот именно. Поэтому мой бизнес такой успешный.
– Но твои игрушки очень дорогие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17