Я отдубасил ее той же палкой. А на другой день Камилла исчезла. Какое-то время подозревали, что это я ее убил, но через три дня между скалами нашли одежду – в полумиле от деревни. Один молодой парень, Энтони, признался священнику, а тот заставил его рассказать мне, что он частенько подглядывал, как она там купалась голой.
Розамунда не смела поднять глаз – сидела, свесив голову на грудь. Его боль, его многолетние страдания глубоко отзывались во всем ее существе.
Вмешалась Мэгги:
– Когда тело прибило к берегу… как вы ее опознали?
– Мэгги, я же знал ее тело! Мне ли было не знать обольстительное тело Камиллы? Это была она. И если она последовала за мной на болота, то не телом, а душой Ее злой дух принял телесную оболочку. Болота как раз подходящее место для злого духа.
– Пресвятая Троица! Ну-ка, мастер Майкл, кончайте говорить такие вещи! По мне, так уж лучше знать, что она жива, чем воображать, будто за нами гонится привидение!
Розамунда плотно сжала веки. Он знал тело Камиллы… Эти слова – острый нож в сердце!.. Брэдшоу подошел, приподнял за подбородок ее голову и проникновенно произнес:
– Рози, моя жена утонула.
– Майкл, отпусти меня домой.
Он взорвался.
– Нет! Ради Бога! Говорю тебе – это игра воображения! Гибсон увидел твою сестру и был введен в заблуждение сходством. Я и сам в первый раз опешил.
– Но девочка, ее истерики?..
– Ну да, она была напутана, она что-то видела. Зло, отравившее первые годы ее жизни!.. Но моя жена мертва.
– Майкл, – взмолилась Розамунда. – Пожалуйста, сделай для меня одну вещь. Посмотри, что там за катер на канале. И кто там?
Его глаза сузились, но ничего не выразили. Он молчал. Тогда Розамунда продолжила:
– Мистеру Гибсону показалось, будто позавчера он видел на катере Дженнифер. Пожалуйста… проверь, что там такое.
– Да-да, конечно. Сейчас же иду, если тебе от этого будет легче. Только жди меня здесь.
Розамунда не ответила. Майкл прошел мимо Мэгги и, остановившись у двери, сказал тем же тоном, каким разговаривал с ней при первой встрече:
– Надеюсь, ты не уйдешь до моего возвращения. Розамунда из окна наблюдала, как он шел по аллее и по полю в направлении леса. Когда он исчез из виду, она обратилась к Мэгги – та сидела, раскачиваясь, на краешке кресла:
– Мэгги, мне нужно идти домой.
– Нет! Ради всего святого, дождитесь его! Розамунда судорожно вздохнула.
– Мэгги… Я верю: его жена жива. Мне нельзя оставаться. Он меня не отпустит.
– Мисс Рози, мэм! Матерь Пресвятая Богородица! Надо же такому случиться! Ну, за что, за что ему всю жизнь – одни мучения? Если вы оставите его в этот час тяжких испытаний, ему конец. Я знаю, что говорю.
– Мэгги, я понимаю, это ужасно. Вы же видите: я сама хочу остаться – всем сердцем! Но это невозможно. Я убеждена: на том катере в устье канала – его жена. Я это чувствую – вот здесь. – Розамунда приложила руку к груди. – Вы тоже это знаете. Сюзи кричала не из-за привидения. Она чует мать. Пусть у бедняжки больной ум, зато у таких, как она, бывает особое чутье.
Они чуют то, что внушает им страх. Девочка чувствует близость матери. Боже, как это ужасно! – Розамунда заслонила глаза руками и, подобно старухе, стала раскачиваться взад и вперед. – Мэгги, я ухожу домой. Скажите ему… я приду утром.
– Ни за что на свете! Как сказать ему такую вещь? Да когда он увидит, что вас нет, сам дьявол рядом с ним покажется агнцем. Вы не знаете человека, за которого вышли замуж. В его душе уживаются Господь Бог и сатана. Сами узнаете, коли любите. Я-то его люблю, еще с тех пор, как он был мальчонкой в длинной рубашечке. Я его прекрасно изучила – а вам еще предстоит. Так начните прямо сейчас. Дождитесь его!
Розамунда ничего не ответила, а отвернулась, избегая пронзительных голубых глаз старой ирландки, и опрометью выбежала из комнаты Она добралась до разлившейся реки и, так как забыла переобуться в сапоги, пошлепала по воде к лодке. Яростно потянула за канат, а едва лодка коснулась берега, так же стремительно, словно преследуемая врагом рода человеческого, полетела к дому; быстрее ветра взбежала по лестнице…
Там ее настигли голоса Дженнифер и отца. Розамунда остановилась, опершись на балюстраду и не глядя на них.
– Что с тобой, Рози? Что стряслось? – рядом в мгновение ока очутилась Дженнифер – добрая, прежняя Дженнифер.
– Что случилось, родная? – с другой стороны подошел Генри Морли и обнял дочь. – На тебе лица нет. Идем, посидишь с нами.
Она резко мотнула головой, пытаясь от них отделаться, но отец решительно повернул ее к себе лицом и повел в гостиную. Там, стоя возле камина, ждал обеспокоенный Эндрю. Он тоже склонился к ней.
– В чем дело, Рози? Тебя кто-нибудь обидел? Розамунда была не в силах вымолвить ни слова – только трясла головой, стараясь проглотить душивший ее комок в горле.
– Ты промочила ноги! – ахнула Дженнифер. – Только посмотри на себя! Ну-ка, живо снимай туфли. Я принесу тапочки.
Однако Дженнифер не сразу пошла за тапочками. Присев перед Розамундой на корточки, она полным сочувствия голосом спросила:
– Что с тобой, Рози? Скажи мне! – и добавила, словно они были одни в комнате: – Это он, да?
Слово «он» вызвало у отца негодование.
– Если этот тип посмел… Ну, я ему покажу!
Розамунда через силу произнесла:
– Нет-нет, пожалуйста… Потом расскажу… Дайте чего-нибудь выпить… чаю… чего угодно.
– Конечно, дорогая. – Генри Морли поспешил на кухню, а за ним вылетела Дженнифер, пробормотав:
– Сбрось скорее туфли.
Розамунда невидящими глазами уставилась на Эндрю.
– Плохо, Рози?
– Очень плохо, Эндрю.
– Я могу помочь?
– Если бы!
– Ты же знаешь, стоит тебе попросить…
– Да, знаю. И если придется, обращусь к тебе первому.
– Не можешь сказать?
– Нет. Не теперь.
Вернулся отец; вместо чашки он держал в руках телеграмму. Пытаясь скрыть волнение, оповестил:
– Это тебя подбодрит. Эндрю принес. Адресовано тебе, но мы вскрыли по такому случаю. Завтра приезжает Клиффорд.
Отец насильно вложил телеграмму ей в руку. Розамунда бросила мимолетный взгляд. Только этого не хватало! Она отшвырнула бланк.
– Мог не беспокоиться. Надо было раньше… на несколько недель. Как бы то ни было, он меня не застанет.
Мужчины тупо уставились на нее. Но Розамунда и сама спросила себя: куда же она денется? Как глупо…
Дженнифер принесла шлепанцы и с уверенностью, которая немало удивила бы Розамунду, если бы та была в состоянии что-то воспринимать, взяла ситуацию в свои руки.
– Идем на кухню, там теплее. Ты вся продрогла. Переоденешься. Ну-ка, вставай.
Подставив Розамунде плечо, она помогла ей подняться на ноги. На кухне она усадила сестру в кресло и стащила с ног влажные чулки. Слава Богу, подумала Розамунда – кажется, с ней все в порядке.
– Это он тебя расстроил? – не глядя на сестру, спросила Дженнифер и, не дождавшись ответа, продолжила: – Не ходи туда больше. Брось его ко всем чертям. Пусть сам заботится о своей дочери. Он просто дикарь. Я так и сказала Эндрю: стоило ему появиться в этих местах, все пошло кувырком.
Да, это правда: с появлением Майкла Брэдшоу их жизнь изменилась, но ничего уже не поделаешь. Интересно, что бы сказала Дженнифер, если бы Розамунда призналась: "Сегодня утром мы обвенчались в церкви, а час назад я узнала, что его жена не умерла"? Наверное, отпустила бы что-нибудь наподобие "А чего ты ожидала? Это вполне в его духе!"
Да. Именно это она и сказала бы.
* * *
Смеркалось. Они сидели в гостиной. Шел вялый, сбивчивый разговор между отцом и Эндрю; Дженнифер изредка вставляла реплику-другую.
Розамунда не размыкала губ. Ей хотелось остаться одной, но она понимала, что, очутившись в уединении своей спальни, ни за что не уснет, а просидит всю ночь у окна, во власти черных мыслей, вглядываясь в темноту, туда, где за лесом скрывается его дом. Так что она осталась. Все в ней кричало, протестуя против несправедливости судьбы. И когда оглушительно забарабанили в дверь, Розамунда не удивилась, а тотчас оказалась на ногах.
Отец тоже вскочил.
– Не двигайся с места. Я сам посмотрю!
Он не закрыл дверь гостиной, и все трое напряженно уставились туда.
Щелкнула щеколда. Послышался голос Генри Морли:
– Да, мистер Брэдшоу, чем могу служить?
– Я пришел за моей женой.
Он произнес это тихо, но отчетливо, даже с высокомерной интонацией.
Розамунда отвернулась, чтобы не встретиться взглядом с Дженнифер и Эндрю, и, зажав рукой рот, отошла к окну. До нее донесся возмущенный возглас отца:
– Что?! Слушайте, на что это вы намекаете? В чем дело?
– Рози, бедная Рози! – запричитала Дженнифер, как будто сестра совершила преступление. А ведь, в сущности, так оно и было…
В это время вмешался Эндрю:
– Идем, Дженнифер, оставим ее одну. Пошли на кухню.
– Но, Эндрю…
– Говорю тебе, Дженнифер, оставим ее в покое.
– Я вам не верю! – рычал в прихожей Генри Морли. Потом он заглянул в гостиную. – Розамунда, это правда?
Она молча наклонила голову.
После тягостного молчания отец упрекнул:
– Ты не должна была делать это… исподтишка.
– На то была причина, – возразил Майкл. – Это я ее попросил.
– Ну, сэр, скажу я вам… Розамунда не выдержала:
– Папа, прошу тебя, не говори ничего! Потом я тебе все объясню. Оставь меня одну. – Она сказала «меня», но подразумевала «нас». Отец какое-то время переводил удивленный взгляд с одного на другую и обратно. Затем он исчез за дверью.
Розамунда отошла от окна и встала у камина, трепеща и пряча глаза. Но следующий вопрос заставил ее встрепенуться:
– Она здесь?
– Кто? Сюзи?
– Кто же еще?
– Нет. Нет!
Майкл недоверчиво воззрился на нее и вдруг быстро заговорил:
– Я был уверен, что она бросилась за тобой, а ты… в подобной ситуации не решилась вести ее обратно. Так ее здесь нет? Господи! Где же она?
Он приблизился к Розамунде, но слова долетали до нее, словно издалека:
– Рози! Я должен срочно отправиться на поиски, но прошу тебя: идем со мной. Потом все обсудим. Разве ты не видишь, я схожу с ума? Одно за другим… Есть же предел… Умоляю тебя, Рози! – он завладел обеими ее руками и прижал их к груди.
– Что там… на катере?
– Ничего. Кабина оказалась на запоре. Я прождал битый час, никто так и не появился. И потом… Камилла любила комфорт, она ни за что не стала бы жить в таких условиях. Это всего лишь небольшая моторка – на две койки. Чистое безумие!
– Майкл, мне нужно время. И доказательства.
– Доказательства?! Неужели ты думаешь, я бы женился на тебе, если бы у меня была хоть доля сомнения? – Он чуточку отодвинулся. – Ну, хватит. Я тебя уговаривал, умолял вернуться. Остается применить силу. Хочешь ты этого или не хочешь…
– Ты меня не заставишь.
– Нет? Посмотрим. Ну ладно, сделаю последнюю попытку. Рози, ты идешь со мной? Я не могу терять время: нужно найти ребенка. Скоро стемнеет. Так как же?
Розамунда поняла: он способен осуществить свою угрозу и насильно увести ее с собой, а если понадобится, и постоять за свои права перед ее отцом и Эндрю. Хватит сцен. Она тихо произнесла:
– Я пойду с тобой и помогу искать Сюзи. А дальше… ты можешь принудить меня остаться в твоем доме, но знай: я не считаю себя замужней женщиной.
– Не говори так!
– И тем не менее. Мне нужно твердо убедиться в том, что женщина, скрывающаяся на болотах, – не твоя жена. Майкл, там точно скрывается какая-то женщина! Говорю тебе, я видела ее собственными глазами!
Он молча, страдальчески посмотрел на нее Розамунда пробормотала:
– Сейчас, только надену пальто.
В прихожей ждали отец и Эндрю. Розамунда как можно спокойнее объяснила:
– Пропала Сюзи. Он… он решил, что она пошла сюда. Я помогу искать, – и добавила, прямо взглянув на отца: – Позже вернусь.
Майкл слышал, но не стал спорить.
Тут заговорил Эндрю, обращаясь к Майклу:
– Я могу помочь?
Розамунда ждала возмущенной отповеди, но вместо этого с удивлением услышала:
– Буду вам очень благодарен. Скоро стемнеет. Всюду вода…
Они втроем вышли на крыльцо. Розамунда попросила отца:
– Пройдись вдоль берега, ладно?
– Конечно, дочка. Только я не думаю… Ей пришлось бы перебираться через реку.
Розамунда не стала убеждать его: мол, в этом нет ничего невозможного. Сегодня самые невероятные явления казались в порядке вещей. Например – злой дух бродит по болотам, путая маленьких детей…
Ее окликнула Дженнифер:
– Будь осторожна, Рози. Ты вернешься?
Она не ответила. Вскоре они очутились на пароме.
Когда лодка достигла противоположного берега, Розамунда предложила:
– Нет смысла держаться всем вместе. Я пойду… к Гусиному пруду.
Майкл тяжело вздохнул.
– Хорошо. А я двинусь к шоссе. – Он повернулся к Эндрю. – Вы не могли бы пройти берегом канала до Уисси?
– Само собой. Но что мы будем делать, если один из нас найдет девочку? Давайте условимся.
– Пожалуй. Пусть тот, кто первым ее найдет, просто крикнет. Сейчас нет ветра, слышимость отличная.
– Договорились.
Майкл первым двинулся в путь. Розамунда не успела сделать нескольких шагов, как услышала топот: Майкл бросился бегом. Она последовала его примеру. Ей не нужно было спрашивать себя, почему она выбрала это направление. И так ясно. От пруда можно полем пройти до оврага и очутиться прямо перед дамбой – катер где-то там.
При ее приближении привычно загоготали гуси – вытягивая шеи, делая вид, будто готовы погнаться за нею, однако держась на безопасном расстоянии.
Возле дамбы Розамунда не ускорила, а, наоборот, замедлила шаги, прислушиваясь. Но все-таки – кого же она ищет? Девочку или женщину? Ответ явился сам собой: обеих. Узнав об исчезновении ребенка, Розамунда сразу вспомнила о той женщине, ее матери. Потому что, пусть даже веря в искренность Майкла, сама она ни на минуту не усомнилась в том, что Камилла жива. В тот вечер в окно заглядывал не призрак, а живая женщина.
Взобравшись на насыпь, Розамунда не увидела никакого катера. Она повела взглядом левее и заметила его немного ближе к устью канала, причем даже не в воде, а в овраге. Видно, его вынесло туда разливом.
Девушка бросилась вниз, в овраг, и наконец очутилась в нескольких ярдах от небольшого катера, приютившегося среди высоких камышей. Скорее всего, маленькое суденышко не было поставлено на якорь: оно слегка покачивалось в воде. На одном месте его удерживал застрявший в камышах нос. В катере было всего-то двадцать футов длины. Обыкновенное прогулочное судно с одной каютой.
Розамунду охватил страх. В эту минуту ей хотелось только одного: повернуть назад и бежать, бежать как можно дальше от канала.
Однако она заставила себя подкрасться к носовой части катера; там виднелся иллюминатор. Не успела она нагнуться, чтобы заглянуть в окно, как услышала чей-то голос. Розамунду парализовал ужас, она не могла пошевелить ни единым мускулом, даже глаза смотрели в ту же точку, что и прежде.
– Не трудитесь заглядывать в окно, входите в каюту. Я ждала вас.
Розамунде удалось наконец выпрямиться. Она взглянула в ту сторону и увидела женщину. Та улыбнулась и дружелюбно повторила:
– Входите же.
Мелодичный, превосходно поставленный, голос завораживал; только еле заметное проглатывание окончаний выдавало в его обладательнице иностранку. Словно подчиняясь гипнозу, Розамунда перенесла ноги в тяжелых сапогах через борт и очутилась перед незнакомкой. Та была высокого роста, так что Розамунде пришлось смотреть на нее снизу вверх. Она впилась взглядом в лицо женщины – отнюдь не безумное и не злое.
– Идемте в каюту.
Розамунда послушалась. Внутри оказалось довольно темно. Она разглядела две узких койки – днем они служили сиденьями. В изголовье каждой висело по шкафчику. В противоположном конце каюты виднелась дверь – очевидно, в крохотную туалетную комнату. Стандартный прогулочный катер – точно такой же обычно брал напрокат Клиффорд.
Розамунда обернулась, не зная, что сказать. В душе царили гнев и смута. Перед ней стояла жена Майкла, нисколько не похожая на злодейку или сумасшедшую – наоборот, она производила приятное впечатление.
– Садитесь, – предложила женщина, указывая на одну из коек. – Какая вы миниатюрная, не то что сестра. Я видела вашу сестру.
Розамунда безмолвно взирала на хозяйку катера. Теперь ей стало ясно, почему и она, и Гибсон приняли ее за Дженнифер: прежде всего из-за белокурых волос. Правда, темные корни выдавали их первоначальный, золотисто-каштановый цвет. Овал лица – такой же, как у Дженнифер. Однако на этом сходство кончалось Разрез глаз и форма рта у женщины были совсем другими. Розамунда затруднялась определить, в чем именно состояло различие – для этого она была слишком взволнована, задета до глубины души. Майкл изображал свою бывшую жену чуть ли не демоном, а сейчас на Розамунду смотрело нежное, утонченное создание.
Женщина тоже села и тихо спросила:
– Итак, вам известно, что привело меня в эти места?
– Нет. Я знаю лишь, что вас считают утопленницей, – надтреснутым голосом ответила Розамунда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Розамунда не смела поднять глаз – сидела, свесив голову на грудь. Его боль, его многолетние страдания глубоко отзывались во всем ее существе.
Вмешалась Мэгги:
– Когда тело прибило к берегу… как вы ее опознали?
– Мэгги, я же знал ее тело! Мне ли было не знать обольстительное тело Камиллы? Это была она. И если она последовала за мной на болота, то не телом, а душой Ее злой дух принял телесную оболочку. Болота как раз подходящее место для злого духа.
– Пресвятая Троица! Ну-ка, мастер Майкл, кончайте говорить такие вещи! По мне, так уж лучше знать, что она жива, чем воображать, будто за нами гонится привидение!
Розамунда плотно сжала веки. Он знал тело Камиллы… Эти слова – острый нож в сердце!.. Брэдшоу подошел, приподнял за подбородок ее голову и проникновенно произнес:
– Рози, моя жена утонула.
– Майкл, отпусти меня домой.
Он взорвался.
– Нет! Ради Бога! Говорю тебе – это игра воображения! Гибсон увидел твою сестру и был введен в заблуждение сходством. Я и сам в первый раз опешил.
– Но девочка, ее истерики?..
– Ну да, она была напутана, она что-то видела. Зло, отравившее первые годы ее жизни!.. Но моя жена мертва.
– Майкл, – взмолилась Розамунда. – Пожалуйста, сделай для меня одну вещь. Посмотри, что там за катер на канале. И кто там?
Его глаза сузились, но ничего не выразили. Он молчал. Тогда Розамунда продолжила:
– Мистеру Гибсону показалось, будто позавчера он видел на катере Дженнифер. Пожалуйста… проверь, что там такое.
– Да-да, конечно. Сейчас же иду, если тебе от этого будет легче. Только жди меня здесь.
Розамунда не ответила. Майкл прошел мимо Мэгги и, остановившись у двери, сказал тем же тоном, каким разговаривал с ней при первой встрече:
– Надеюсь, ты не уйдешь до моего возвращения. Розамунда из окна наблюдала, как он шел по аллее и по полю в направлении леса. Когда он исчез из виду, она обратилась к Мэгги – та сидела, раскачиваясь, на краешке кресла:
– Мэгги, мне нужно идти домой.
– Нет! Ради всего святого, дождитесь его! Розамунда судорожно вздохнула.
– Мэгги… Я верю: его жена жива. Мне нельзя оставаться. Он меня не отпустит.
– Мисс Рози, мэм! Матерь Пресвятая Богородица! Надо же такому случиться! Ну, за что, за что ему всю жизнь – одни мучения? Если вы оставите его в этот час тяжких испытаний, ему конец. Я знаю, что говорю.
– Мэгги, я понимаю, это ужасно. Вы же видите: я сама хочу остаться – всем сердцем! Но это невозможно. Я убеждена: на том катере в устье канала – его жена. Я это чувствую – вот здесь. – Розамунда приложила руку к груди. – Вы тоже это знаете. Сюзи кричала не из-за привидения. Она чует мать. Пусть у бедняжки больной ум, зато у таких, как она, бывает особое чутье.
Они чуют то, что внушает им страх. Девочка чувствует близость матери. Боже, как это ужасно! – Розамунда заслонила глаза руками и, подобно старухе, стала раскачиваться взад и вперед. – Мэгги, я ухожу домой. Скажите ему… я приду утром.
– Ни за что на свете! Как сказать ему такую вещь? Да когда он увидит, что вас нет, сам дьявол рядом с ним покажется агнцем. Вы не знаете человека, за которого вышли замуж. В его душе уживаются Господь Бог и сатана. Сами узнаете, коли любите. Я-то его люблю, еще с тех пор, как он был мальчонкой в длинной рубашечке. Я его прекрасно изучила – а вам еще предстоит. Так начните прямо сейчас. Дождитесь его!
Розамунда ничего не ответила, а отвернулась, избегая пронзительных голубых глаз старой ирландки, и опрометью выбежала из комнаты Она добралась до разлившейся реки и, так как забыла переобуться в сапоги, пошлепала по воде к лодке. Яростно потянула за канат, а едва лодка коснулась берега, так же стремительно, словно преследуемая врагом рода человеческого, полетела к дому; быстрее ветра взбежала по лестнице…
Там ее настигли голоса Дженнифер и отца. Розамунда остановилась, опершись на балюстраду и не глядя на них.
– Что с тобой, Рози? Что стряслось? – рядом в мгновение ока очутилась Дженнифер – добрая, прежняя Дженнифер.
– Что случилось, родная? – с другой стороны подошел Генри Морли и обнял дочь. – На тебе лица нет. Идем, посидишь с нами.
Она резко мотнула головой, пытаясь от них отделаться, но отец решительно повернул ее к себе лицом и повел в гостиную. Там, стоя возле камина, ждал обеспокоенный Эндрю. Он тоже склонился к ней.
– В чем дело, Рози? Тебя кто-нибудь обидел? Розамунда была не в силах вымолвить ни слова – только трясла головой, стараясь проглотить душивший ее комок в горле.
– Ты промочила ноги! – ахнула Дженнифер. – Только посмотри на себя! Ну-ка, живо снимай туфли. Я принесу тапочки.
Однако Дженнифер не сразу пошла за тапочками. Присев перед Розамундой на корточки, она полным сочувствия голосом спросила:
– Что с тобой, Рози? Скажи мне! – и добавила, словно они были одни в комнате: – Это он, да?
Слово «он» вызвало у отца негодование.
– Если этот тип посмел… Ну, я ему покажу!
Розамунда через силу произнесла:
– Нет-нет, пожалуйста… Потом расскажу… Дайте чего-нибудь выпить… чаю… чего угодно.
– Конечно, дорогая. – Генри Морли поспешил на кухню, а за ним вылетела Дженнифер, пробормотав:
– Сбрось скорее туфли.
Розамунда невидящими глазами уставилась на Эндрю.
– Плохо, Рози?
– Очень плохо, Эндрю.
– Я могу помочь?
– Если бы!
– Ты же знаешь, стоит тебе попросить…
– Да, знаю. И если придется, обращусь к тебе первому.
– Не можешь сказать?
– Нет. Не теперь.
Вернулся отец; вместо чашки он держал в руках телеграмму. Пытаясь скрыть волнение, оповестил:
– Это тебя подбодрит. Эндрю принес. Адресовано тебе, но мы вскрыли по такому случаю. Завтра приезжает Клиффорд.
Отец насильно вложил телеграмму ей в руку. Розамунда бросила мимолетный взгляд. Только этого не хватало! Она отшвырнула бланк.
– Мог не беспокоиться. Надо было раньше… на несколько недель. Как бы то ни было, он меня не застанет.
Мужчины тупо уставились на нее. Но Розамунда и сама спросила себя: куда же она денется? Как глупо…
Дженнифер принесла шлепанцы и с уверенностью, которая немало удивила бы Розамунду, если бы та была в состоянии что-то воспринимать, взяла ситуацию в свои руки.
– Идем на кухню, там теплее. Ты вся продрогла. Переоденешься. Ну-ка, вставай.
Подставив Розамунде плечо, она помогла ей подняться на ноги. На кухне она усадила сестру в кресло и стащила с ног влажные чулки. Слава Богу, подумала Розамунда – кажется, с ней все в порядке.
– Это он тебя расстроил? – не глядя на сестру, спросила Дженнифер и, не дождавшись ответа, продолжила: – Не ходи туда больше. Брось его ко всем чертям. Пусть сам заботится о своей дочери. Он просто дикарь. Я так и сказала Эндрю: стоило ему появиться в этих местах, все пошло кувырком.
Да, это правда: с появлением Майкла Брэдшоу их жизнь изменилась, но ничего уже не поделаешь. Интересно, что бы сказала Дженнифер, если бы Розамунда призналась: "Сегодня утром мы обвенчались в церкви, а час назад я узнала, что его жена не умерла"? Наверное, отпустила бы что-нибудь наподобие "А чего ты ожидала? Это вполне в его духе!"
Да. Именно это она и сказала бы.
* * *
Смеркалось. Они сидели в гостиной. Шел вялый, сбивчивый разговор между отцом и Эндрю; Дженнифер изредка вставляла реплику-другую.
Розамунда не размыкала губ. Ей хотелось остаться одной, но она понимала, что, очутившись в уединении своей спальни, ни за что не уснет, а просидит всю ночь у окна, во власти черных мыслей, вглядываясь в темноту, туда, где за лесом скрывается его дом. Так что она осталась. Все в ней кричало, протестуя против несправедливости судьбы. И когда оглушительно забарабанили в дверь, Розамунда не удивилась, а тотчас оказалась на ногах.
Отец тоже вскочил.
– Не двигайся с места. Я сам посмотрю!
Он не закрыл дверь гостиной, и все трое напряженно уставились туда.
Щелкнула щеколда. Послышался голос Генри Морли:
– Да, мистер Брэдшоу, чем могу служить?
– Я пришел за моей женой.
Он произнес это тихо, но отчетливо, даже с высокомерной интонацией.
Розамунда отвернулась, чтобы не встретиться взглядом с Дженнифер и Эндрю, и, зажав рукой рот, отошла к окну. До нее донесся возмущенный возглас отца:
– Что?! Слушайте, на что это вы намекаете? В чем дело?
– Рози, бедная Рози! – запричитала Дженнифер, как будто сестра совершила преступление. А ведь, в сущности, так оно и было…
В это время вмешался Эндрю:
– Идем, Дженнифер, оставим ее одну. Пошли на кухню.
– Но, Эндрю…
– Говорю тебе, Дженнифер, оставим ее в покое.
– Я вам не верю! – рычал в прихожей Генри Морли. Потом он заглянул в гостиную. – Розамунда, это правда?
Она молча наклонила голову.
После тягостного молчания отец упрекнул:
– Ты не должна была делать это… исподтишка.
– На то была причина, – возразил Майкл. – Это я ее попросил.
– Ну, сэр, скажу я вам… Розамунда не выдержала:
– Папа, прошу тебя, не говори ничего! Потом я тебе все объясню. Оставь меня одну. – Она сказала «меня», но подразумевала «нас». Отец какое-то время переводил удивленный взгляд с одного на другую и обратно. Затем он исчез за дверью.
Розамунда отошла от окна и встала у камина, трепеща и пряча глаза. Но следующий вопрос заставил ее встрепенуться:
– Она здесь?
– Кто? Сюзи?
– Кто же еще?
– Нет. Нет!
Майкл недоверчиво воззрился на нее и вдруг быстро заговорил:
– Я был уверен, что она бросилась за тобой, а ты… в подобной ситуации не решилась вести ее обратно. Так ее здесь нет? Господи! Где же она?
Он приблизился к Розамунде, но слова долетали до нее, словно издалека:
– Рози! Я должен срочно отправиться на поиски, но прошу тебя: идем со мной. Потом все обсудим. Разве ты не видишь, я схожу с ума? Одно за другим… Есть же предел… Умоляю тебя, Рози! – он завладел обеими ее руками и прижал их к груди.
– Что там… на катере?
– Ничего. Кабина оказалась на запоре. Я прождал битый час, никто так и не появился. И потом… Камилла любила комфорт, она ни за что не стала бы жить в таких условиях. Это всего лишь небольшая моторка – на две койки. Чистое безумие!
– Майкл, мне нужно время. И доказательства.
– Доказательства?! Неужели ты думаешь, я бы женился на тебе, если бы у меня была хоть доля сомнения? – Он чуточку отодвинулся. – Ну, хватит. Я тебя уговаривал, умолял вернуться. Остается применить силу. Хочешь ты этого или не хочешь…
– Ты меня не заставишь.
– Нет? Посмотрим. Ну ладно, сделаю последнюю попытку. Рози, ты идешь со мной? Я не могу терять время: нужно найти ребенка. Скоро стемнеет. Так как же?
Розамунда поняла: он способен осуществить свою угрозу и насильно увести ее с собой, а если понадобится, и постоять за свои права перед ее отцом и Эндрю. Хватит сцен. Она тихо произнесла:
– Я пойду с тобой и помогу искать Сюзи. А дальше… ты можешь принудить меня остаться в твоем доме, но знай: я не считаю себя замужней женщиной.
– Не говори так!
– И тем не менее. Мне нужно твердо убедиться в том, что женщина, скрывающаяся на болотах, – не твоя жена. Майкл, там точно скрывается какая-то женщина! Говорю тебе, я видела ее собственными глазами!
Он молча, страдальчески посмотрел на нее Розамунда пробормотала:
– Сейчас, только надену пальто.
В прихожей ждали отец и Эндрю. Розамунда как можно спокойнее объяснила:
– Пропала Сюзи. Он… он решил, что она пошла сюда. Я помогу искать, – и добавила, прямо взглянув на отца: – Позже вернусь.
Майкл слышал, но не стал спорить.
Тут заговорил Эндрю, обращаясь к Майклу:
– Я могу помочь?
Розамунда ждала возмущенной отповеди, но вместо этого с удивлением услышала:
– Буду вам очень благодарен. Скоро стемнеет. Всюду вода…
Они втроем вышли на крыльцо. Розамунда попросила отца:
– Пройдись вдоль берега, ладно?
– Конечно, дочка. Только я не думаю… Ей пришлось бы перебираться через реку.
Розамунда не стала убеждать его: мол, в этом нет ничего невозможного. Сегодня самые невероятные явления казались в порядке вещей. Например – злой дух бродит по болотам, путая маленьких детей…
Ее окликнула Дженнифер:
– Будь осторожна, Рози. Ты вернешься?
Она не ответила. Вскоре они очутились на пароме.
Когда лодка достигла противоположного берега, Розамунда предложила:
– Нет смысла держаться всем вместе. Я пойду… к Гусиному пруду.
Майкл тяжело вздохнул.
– Хорошо. А я двинусь к шоссе. – Он повернулся к Эндрю. – Вы не могли бы пройти берегом канала до Уисси?
– Само собой. Но что мы будем делать, если один из нас найдет девочку? Давайте условимся.
– Пожалуй. Пусть тот, кто первым ее найдет, просто крикнет. Сейчас нет ветра, слышимость отличная.
– Договорились.
Майкл первым двинулся в путь. Розамунда не успела сделать нескольких шагов, как услышала топот: Майкл бросился бегом. Она последовала его примеру. Ей не нужно было спрашивать себя, почему она выбрала это направление. И так ясно. От пруда можно полем пройти до оврага и очутиться прямо перед дамбой – катер где-то там.
При ее приближении привычно загоготали гуси – вытягивая шеи, делая вид, будто готовы погнаться за нею, однако держась на безопасном расстоянии.
Возле дамбы Розамунда не ускорила, а, наоборот, замедлила шаги, прислушиваясь. Но все-таки – кого же она ищет? Девочку или женщину? Ответ явился сам собой: обеих. Узнав об исчезновении ребенка, Розамунда сразу вспомнила о той женщине, ее матери. Потому что, пусть даже веря в искренность Майкла, сама она ни на минуту не усомнилась в том, что Камилла жива. В тот вечер в окно заглядывал не призрак, а живая женщина.
Взобравшись на насыпь, Розамунда не увидела никакого катера. Она повела взглядом левее и заметила его немного ближе к устью канала, причем даже не в воде, а в овраге. Видно, его вынесло туда разливом.
Девушка бросилась вниз, в овраг, и наконец очутилась в нескольких ярдах от небольшого катера, приютившегося среди высоких камышей. Скорее всего, маленькое суденышко не было поставлено на якорь: оно слегка покачивалось в воде. На одном месте его удерживал застрявший в камышах нос. В катере было всего-то двадцать футов длины. Обыкновенное прогулочное судно с одной каютой.
Розамунду охватил страх. В эту минуту ей хотелось только одного: повернуть назад и бежать, бежать как можно дальше от канала.
Однако она заставила себя подкрасться к носовой части катера; там виднелся иллюминатор. Не успела она нагнуться, чтобы заглянуть в окно, как услышала чей-то голос. Розамунду парализовал ужас, она не могла пошевелить ни единым мускулом, даже глаза смотрели в ту же точку, что и прежде.
– Не трудитесь заглядывать в окно, входите в каюту. Я ждала вас.
Розамунде удалось наконец выпрямиться. Она взглянула в ту сторону и увидела женщину. Та улыбнулась и дружелюбно повторила:
– Входите же.
Мелодичный, превосходно поставленный, голос завораживал; только еле заметное проглатывание окончаний выдавало в его обладательнице иностранку. Словно подчиняясь гипнозу, Розамунда перенесла ноги в тяжелых сапогах через борт и очутилась перед незнакомкой. Та была высокого роста, так что Розамунде пришлось смотреть на нее снизу вверх. Она впилась взглядом в лицо женщины – отнюдь не безумное и не злое.
– Идемте в каюту.
Розамунда послушалась. Внутри оказалось довольно темно. Она разглядела две узких койки – днем они служили сиденьями. В изголовье каждой висело по шкафчику. В противоположном конце каюты виднелась дверь – очевидно, в крохотную туалетную комнату. Стандартный прогулочный катер – точно такой же обычно брал напрокат Клиффорд.
Розамунда обернулась, не зная, что сказать. В душе царили гнев и смута. Перед ней стояла жена Майкла, нисколько не похожая на злодейку или сумасшедшую – наоборот, она производила приятное впечатление.
– Садитесь, – предложила женщина, указывая на одну из коек. – Какая вы миниатюрная, не то что сестра. Я видела вашу сестру.
Розамунда безмолвно взирала на хозяйку катера. Теперь ей стало ясно, почему и она, и Гибсон приняли ее за Дженнифер: прежде всего из-за белокурых волос. Правда, темные корни выдавали их первоначальный, золотисто-каштановый цвет. Овал лица – такой же, как у Дженнифер. Однако на этом сходство кончалось Разрез глаз и форма рта у женщины были совсем другими. Розамунда затруднялась определить, в чем именно состояло различие – для этого она была слишком взволнована, задета до глубины души. Майкл изображал свою бывшую жену чуть ли не демоном, а сейчас на Розамунду смотрело нежное, утонченное создание.
Женщина тоже села и тихо спросила:
– Итак, вам известно, что привело меня в эти места?
– Нет. Я знаю лишь, что вас считают утопленницей, – надтреснутым голосом ответила Розамунда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18