А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Новость насчет катера встревожила Розамунду. Значит, Клиффорд все-таки приехал? Что она ему скажет? "Ты на три недели опоздал"? Нет, нельзя – во всяком случае, до понедельника. В понедельник, по возвращении из Кембриджа, она сможет с полным правом заявить: "Я замужем". Кровь прихлынула к лицу, и, разумеется, Джеральд истолковал это по-своему.
– Ага! Вот в чем причина вашего оживления! Не богатство, свалившееся на моего друга, а кузен, бросивший якорь в устье канала.
Розамунда оборвала его заливистый смех.
– Какова бы ни была причина моего хорошего настроения, могу вас заверить, что она не имеет ни малейшего отношения к кузену.
– В самом деле? – Джеральд вздернул брови и немного помолчал. – Но гадать-то разрешается?
Розамунда отвернулась.
Гибсон определенно перестал вызывать у нее симпатию. До сих пор она считала его интересным и очень приятным молодым человеком, но теперь она усомнилась в искренности его дружеских чувств к Майклу. Особенно когда он сказал:
– К чему только весь этот сыр-бор? Он все равно здесь не останется. Майкл – та еще птица! С деньгами он и вовсе воспарит – не поймаешь!
– Не представляю, как ему удастся высоко парить с… – Розамунда мельком взглянула на Сюзи, которая, с ногами забравшись в кресло, спокойно играла с куклой. – И потом… Разве вы не рады, что ему улыбнулась удача?
– Конечно, рад. С чего вы взяли, будто нет? Что с вами? Почему вдруг заняли круговую оборону?
Не успела Розамунда ответить, как вошла Мэгги.
– Говорит, он голоден, как десять быков. Дайте-ка, я достану сервиз. Требует бифштекс с луком и грибным соусом. У вас, должно быть, тоже слюнки текут?
Вечер прошел не особенно удачно. Майкл переусердствовал по части "мисс Морли". Розамунда чувствовала, что такое обращение озадачило Джеральда Гибсона: ведь раньше, живя в бедности, Майкл держался более непринужденно. Похоже, деньги слегка ударили ему в голову. Однако Розамунде было ясно, что Джеральд Гибсон, знавший Майкла с детства, не удовлетворится таким поверхностным объяснением.
Пытаясь предупредить ситуацию, когда Джеральд Гибсон вызвался бы проводить ее – с Майклом или без, – Розамунда задолго до наступления темноты заговорила о своем намерении пойти домой. Сослалась на приезд кузена и заторопилась в обратную дорогу.
Она взбежала на второй этаж, чтобы напоследок взглянуть на спящую девочку, и тихими шагами вернулась на лестничную площадку. И вдруг внизу заиграли на пианино. Розамунда замерла на верхней ступеньке Дивная, волшебная музыка! Она не знала, что это, но ласковые звуки утешали, обволакивали душу. Девушка бесшумно спустилась вниз и двинулась в гостиную. Через открытую дверь она увидела сидевшего к ней в профиль Майкла; под его крупными пальцами рождалась изумительная мелодия. Джеральд Гибсон свободно откинулся на спинку кресла, с сигаретой во рту; на столе перед ним стоял стакан виски. Когда Розамунда вошла, Гибсон впился в нее испытующим взглядом. А она видела только Майкла. Сам же Майкл полностью отдался музыке.
Розамунда забыла, что они не одни, и, приблизившись, спросила, что он играет. Он ответил, не отрываясь от клавиш:
– "Колыбельную" Чайковского, – и мечтательно добавил: – Это моя любимая вещь. В детстве я впервые услышал ее на одном концерте – и уснул. С тех пор я называл ее "музыкой сна".
– "Музыка сна"… Да, очень похоже. И необыкновенно прекрасно!
Еще некоторое время для Розамунды не существовало ничего, кроме чарующей мелодии и больших, на удивление легко порхающих по клавишам рук Майкла. Потом она спохватилась: Гибсон по-прежнему сверлил ее взглядом.
– Мне пора. До свидания.
Майкл смолчал, и у Розамунды защемило сердце. Все ее существо пронзила боль. Она подошла к двери – потерянная, одинокая, всем сердцем ненавидя Джеральда Гибсона.
– Рози.
Музыка резко оборвалась. Розамунда обернулась, стоя на пороге, и посмотрела на Майкла. Он по-прежнему сидел за пианино, но к ней лицом. Его глаза блестели.
– До свидания, Рози.
Боль отпустила, и она улыбнулась.
– Спокойной ночи.
Затем кивнула Гибсону: "Спокойной ночи," – и вышла.
Дойдя до переправы, она увидела на лужайке перед их домом Эндрю – он беседовал с ее отцом. Розамунда испытала огромное облегчение. Когда паром достиг берега, Эндрю помог ей выбраться из лодки.
– Рада тебя видеть, Эндрю.
– Я тоже, Рози.
– Сегодня замечательный день!
– Да. Не может быть, чтобы такая погода держалась долго.
Розамунда развеселилась.
– В тебе говорит фермер… Добрый вечер, папа.
– Привет, Рози. Хорошо прошел день?
– Да, очень хорошо, – как можно беззаботнее проговорила она. – А где Дженнифер?
– Это и нам хотелось бы знать.
– Как это? – Розамунда обвела мужчин непонимающим взглядом. – Значит, Клиффорд не приехал?
– Клиффорд? – удивился отец. – При чем тут Клиффорд?
– К мистеру Брэдшоу заходил гость, мистер Гибсон, он утверждает, будто видел у дамбы небольшой катер, а на нем, вроде бы, Дженнифер. Это обычное место Клиффорда, вот я и подумала…
– Я проходил мимо дамбы, – задумчиво промолвил Эндрю, – и не заметил никакого катера.
– В котором часу он видел Дженнифер? – полюбопытствовал отец.
– Мистер Гибсон пришел около пяти. Значит, немного раньше.
– Это была не Дженнифер, – авторитетно заявил Генри Морли. – Она весь день трудилась в мастерской и только за четверть часа до прихода Эндрю вышла прогуляться. Должно быть, они разминулись. Кого бы ни видел тот человек, это была не Дженнифер.
Странно… Кто-то поставил катер в устье канала, но, слава Богу, это оказался не Клиффорд. Однако Розамунду тревожило то, что вот уже второй человек видел Дженнифер там, где ее не могло быть.
Прошел час. Дженнифер не возвращалась.
– Как ты думаешь, Рози, она нарочно меня избегает?
– Нет, Эндрю, выбрось это из головы. Дженнифер точно ждала тебя – и очень волновалась. Ах, Эндрю, она измучилась! Наверное, пошла кружным путем, а ты, храбрясь перед Болотным Тигром, – через его владения.
– Думал, так я скорее ее встречу.
– А как поживает наша общая знакомая Дженис? – съязвила Розамунда.
– Дженис? Дженис цветет и пахнет.
– По-прежнему за тобой охотится?
– Ну, я бы так прямо не сказал, но… не забывает. Проявляет повышенный интерес к проблемам животноводства, – он подмигнул.
– Еще бы! – Рози подмигнула в ответ.
– Ладно, бросай эти бабьи штучки, – Эндрю шутя дал ей тычка и вновь посерьезнел. – Тебе нравится твоя работа?
– Да. Очень.
– Я так и думал. Ты изменилась к лучшему. Вот я и сейчас смотрел, как ты шла со стороны Торнби, и подумал: с Рози что-то случилось. Она… не то чтобы стала совсем другой… ты всегда сохранишь свою индивидуальность, но… на какой-то миг ты показалась мне почти такой же красивой, как Дженнифер.
Розамунда запрокинула голову и громко расхохоталась.
– Вот именно, Эндрю, "на какой-то миг". Ты попал в точку!
– Брось, ты поняла, что я хотел сказать. Правда, Рози! И потом… будь ты даже уродлива, как мешок с гнилой свеклой, ты всегда останешься личностью – этим все сказано.
Розамунда захлебывалась смехом.
– Мешок гнилой свеклы! Ну, Эндрю, ты меня уморил!
– Ладно, – спокойно возразил он. – Я не умею говорить комплименты. Может, поэтому и Дженнифер недовольна. Я только взглядом могу сказать ей, как она прекрасна, а чтобы на словах…
– Придется научиться. Постараешься, да, Эндрю?
– Да, Рози. Сделаю еще одну попытку. Но, помни, последнюю.
– Попробуй теперь пойти берегом. Дженнифер наверняка будет возвращаться той же дорогой. До свидания, Эндрю.
– До свидания, Рози… Генри…
Генри Морли разогнул спину и помахал мотыгой.
– Всего хорошего, Эндрю. Надеюсь, скоро увидимся.
– Да, конечно.
Эндрю ушел. Розамунда мысленно молила Бога, чтобы они с Дженнифер не разминулись. Тогда у нее гора свалится с плеч. Останется только отец. Вообще-то она кое-что придумала, и Майкл ее, конечно, поддержит.
Дженнифер пришла, когда уже стемнело. Розамунда сразу определила: она в скверном расположении духа.
– Ты встретилась с Эндрю?
– Нет, я не встретилась с Эндрю.
– Он полтора часа прождал тебя.
– Надеюсь, он отлично провел время.
– Дженнифер, ну не будь ребенком! Он приходил к тебе. Вы опять пошли разными дорогами.
Дженнифер постояла с опущенной головой, а потом опустилась в кресло и, спрятав лицо в ладонях, начала судорожно всхлипывать.
Розамунда обняла старшую сестру за плечи.
– Не плачь, родная. Вот увидишь, все будет хорошо. Знаешь, что я тебе скажу? Посмотри-ка на меня, – она сама приподняла голову Дженнифер и, прекрасно сознавая, что выдает Эндрю, все же решила открыть сестре тайну. Сейчас Дженнифер, как никогда, нуждалась в чем-то таком, что вернуло бы ей уверенность в себе. – Помнишь, однажды я рассказала тебе о встрече с Эндрю и Дженис Хупер на мосту? – Дженнифер опустила мокрые веки. Розамунда продолжила: – Так вот, он сам просил меня сказать тебе насчет Дженис. Ему надоело, что ты ходишь вокруг да около, вот и решил ускорить события, подтолкнуть тебя немного.
– Но он все-таки был с ней?
– Да, но это вышло случайно, и, мне кажется, старина Эндрю правильно поступил. Понимаешь, он вовсе не такой простак, каким ты его считала, и очень сильно тебя любит, но ты не должна играть его чувствами. А теперь слушай. Завтра ты снова отправишься туда – прямо на ферму.
Дженнифер не спорила. Не встала в позу мол, не намерена унижаться! Просто отерла слезы и уронила.
– Пойду, лягу.
Ну вот. Наконец-то до нее дошло. Теперь все будет хорошо… очень хочется надеяться.
Розамунда пошла в гостиную – пожелать спокойной ночи отцу. Внезапный порыв бросил ее ему на шею.
– Ты счастлива, Рози?
Она отвела глаза и быстро-быстро закивала.
– Очень счастлива, папа.
– Ну и слава Богу. Если кто-то и заслуживает счастья, так это ты.
Он не стал задавать вопросов, и она тоже ничего не сказала. Папа совсем не глуп.
Розамунда побежала к себе наверх. Сердце ее пело.
ГЛАВА 9
Предчувствие Эндрю сбылось: из намерения Дженнифер на другой день пойти к нему ничего не вышло.
С точки зрения фермера, дождь вечно приходит не тогда, когда нужно. Особенно на болотах, где чрезмерно обильные осадки являют собой немалую угрозу для пахарей.
Дождь лил почти беспрерывно трое суток. Сильно пострадала пойма реки выше Ирита: здесь оказались затопленными многие поля. Река Уз, несущая воды к денверскому шлюзу, не вышла из берегов, зато Литл-Уз – продолжение Брендона – разлился почти втрое против своей обычной ширины. Вода размыла часть насыпи на Олд-Вест-Ривер в районе Дейлз-Инн; пришлось заново запруживать течение. Положение донельзя обострилось, когда в и без того разлившуюся реку хлынули воды из каналов и даек.
Вода в канале поднялась и затопила оба причала и сад. Дизельным машинам по всему болотному краю становилось все труднее откачивать воду. За шлюзами велось постоянное наблюдение. Вчера рабочие говорили: это будет повторение сорок седьмого года. Хорошо хоть, на дворе стояло лето, а не весна, как в тот год потопа и разорения.
И надо же – как раз сегодня Розамунда венчается в церкви!
Она поглядела в окно на мокрые окрестности и вздохнула:
– Сегодня – мой день, а весь мир плачет. Розамунда спустилась в гостиную – в своей будничной одежде. Нарядный костюм ждал ее в Торнби-Хаузе. Отец и Дженнифер как раз кончили завтракать. Генри Морли обратился к дочери со словами:
– Не опасно ли сейчас переправляться на ту сторону?
– Сегодня не хуже, чем вчера.
– Пока доберешься до лодки, вода перельется через голенища.
– Вряд ли.
А хоть бы и так – нынче утром она все равно переправится на тот берег – вплавь, если понадобится.
У двери Розамунда обернулась. Ее подмывало все рассказать отцу с сестрой – пусть пожелают ей счастья. Сегодня она венчается в церкви; в такой день близким положено быть рядом. Розамунду обожгло раскаяние. Совесть взывала: ты поступаешь некрасиво, держа их в неведении. Но что делать? Она обещала Майклу никому ничего не говорить – вплоть до их возвращения. Поэтому она только вымолвила:
– Я еду в город. Вам что-нибудь привезти?
Оба подумали и поочередно заверили ее, что ничего не нужно.
– Что ж, ладно. До свидания.
– Счастливо тебе, Рози.
– Счастливо.
Им самим ничего не пришло в голову, но Розамунда и так знала их нужды. Она привезет папе немного виски и месячный запас табака. Вчера, когда она поведала Майклу о папиной пагубной привычке, он сказал "Вредно бросать сразу. Думаю, постепенное отвыкание будет более эффективно – и не так мучительно".
А что привезти Дженнифер? Сейчас ей не хватает только Эндрю, и, значит, всеми правдами и неправдами, нытьем или катаньем, Розамунда заставит его прошлепать по воде долгий путь вверх по каналу – потому что она не сможет наслаждаться счастьем, пока отец и Дженнифер также не дождутся исполнения своих желаний.
Лодка теперь держалась не на цепи, а на прочном канате. Когда она уткнулась в илистый берег, Розамунда с трудом перешагнула через борт и, отмотав приличный кусок, стала привязывать лодку к столбику. Это нехитрое действие вызвало в ее памяти вчерашний эпизод, когда она, наоборот, отвязала лодку и увидала выходящего из леса Джеральда Гибсона – но не со стороны Торнби, а с другого конца леса, ближе к пруду. Когда он приблизился, Розамунду поразили его неестественная бледность и обычно не свойственная ему суровость. Она спросила:
– Что-нибудь случилось?
Он задумчиво провел рукой по нижней части лица.
– Я только что пережил настоящее потрясение – И вдруг, безо всякого перехода: – Ваша сестра дома?
Розамунда ответила, что не знает, но если принять во внимание наводнение, Дженнифер вряд ли отважилась выйти.
– Вы не могли бы проверить?
Розамунду охватил безотчетный страх, она воздержалась от дальнейших расспросов. Переправившись через реку и найдя Дженнифер благополучно сидящей на кухне, она вышла на крыльцо и знаками оповестила: все в порядке! Сестре она ничего не сказала, но сильно встревожилась, однако потом предвкушение великого события вытеснило это происшествие у нее из головы. И вот теперь воспоминание резко вспыхнуло в ее мозгу.
Розамунда сама не знала, когда начала испытывать неприязнь к Джеральду. Он больше не казался ей приятной компанией. В чем дело? В его критическом отношении к Майклу? Возможно. Розамунде было ясно: поворот к лучшему в судьбе друга не привел Гибсона в восторг. Похоже, он завидует. Но почему он спросил, дома ли Дженнифер?
Тревожные мысли улетучились при виде спешащего навстречу Майкла. Розамунде страстно захотелось броситься ему на шею, но он по-прежнему держался скованно, и она степенно побрела к нему.
– Ты вся промокла.
– Сам хорош, – с улыбкой произнесла Розамунда, отметив заляпанные грязью пальто и брюки. – Работал?
– С пяти часов.
– Где? Что случилось?
– Мне пришла в голову одна мысль. Если расчистить дайку на дальнем поле, берег поднимется, и в то же время часть воды уйдет из Гусиного пруда. Так что я всех привлек к этой работе.
– Даже из дома, маляров?
– Всех. К счастью, они явились в резиновых сапогах. Положение остается критическим. Многие покинули фермы и потянулись в деревню.
Розамунда с минуту изучала его лицо.
– А как же… Это может что-нибудь…
Он со смехом закончил за нее.
– Может ли это изменить наши планы? Тебе этого хочется? Отвечай!
– Нет. Конечно же, нет!
– Прекрасно. Рози, в одиннадцать часов мы будем в церкви, даже если придется проделать весь путь по воде.
Розамунде стало стыдно за свое откровенное желание, но Майкл не подал виду, будто что-то заметил, а лишь улыбнулся своими темными глазами.
– Похоже, так и будет. На машине отправляться в путь рискованно. Дорога-то в неплохом состоянии, но мост внушает мне опасения. Противоположный берег изрядно подмыло; боюсь, он не выдержит такой нагрузки. Рабочие тоже не рискнули – оставили грузовик на той стороне. И правильно сделали. В общем, неважно, каким способом, но к одиннадцати мы будем на месте.
Он вдруг резким движением привлек Розамунду к себе и, глядя сверху вниз, с комичной серьезностью произнес.
– Кому я действительно благодарен, так это священнику. Ему пришлось повозиться, чтобы ускорить наше венчание. На получение специального разрешения требуется определенное время. Епископу не понравилось мое нетерпение. Но я пригрозил, что в таком случае мы вообще можем обойтись гражданским браком. Это решило дело.
Розамунда спрятала лицо у него на груди. Это она настаивала на венчании, и ему стоило немалых трудов это устроить.
– Тебе страшно, Рози? Она вскинула голову.
– Страшно? Нет, с какой стати? – она говорила неправду, но упрямо повторила: – Нет, ни капельки.
Майкл заботливо смахнул с ее лица капли дождя.
– Ты не отступишь? Еще есть время. Ребенок.
– Ах, Майкл, перестань напоминать о ребенке. Я люблю Сюзи. Всем сердцем. Можешь не верить, но это так.
– Верю, Рози.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18