Камилла, ты можешь быть честной хотя бы с самой собой? – возвысила голос Мерил. – Будь я твоей матерью, я бы хорошенько тебя отшлепала. Впрочем, это уже вряд ли поможет...
– Если я такое чудовище, – оскорбленно спросила Камилла, – то почему ты до сих пор имеешь со мной дело?
– Потому, – ответила Мерил, поймав ее за руку, – что я беспокоюсь за тебя. Потому, что сейчас я говорю словно бы и не с тобой, а с каким-то совершенно другим человеком. Та Камилла, которую я знала со школьной скамьи, не была злой и мстительной. И если ты вовремя не одумаешься, то станешь той, за которую себя выдаешь. Ты так срастешься с этой маской, что утратишь свою подлинную личность. Я понимаю, тебе через многое пришлось пройти, но это не основание для того, чтобы так обращаться с мужчинами. До сих пор они вели себя по-джентльменски, но однажды у кого-нибудь из них лопнет терпение и он отплатит тебе сторицей, – закончила Мерил, и в голосе ее было столько жалости, что сердце Камиллы дрогнуло.
– Ты сгущаешь краски, дорогая, – улыбнулась она. – Если на то пошло, я пока еще способна держать себя в руках.
– Как знаешь, – устало пожала плечами Мерил. – Мое дело предупредить тебя. Хотя я понимаю, что благие советы для того и существуют, чтобы их игнорировали.
Камилла расхохоталась и расцеловала подругу в обе щеки.
– Я искренне ценю твою заботу, но ты опять все преувеличиваешь.
Раздался звонок в дверь.
– А вот и остальные! Мерил, у меня вечеринка! Забудь обо всем и веселись! По крайней мере, я намереваюсь поступить именно так...
Камилла переходила от одной группы гостей к другой с бокалом шампанского в руке, сияя, как неоновая реклама на Пикадилли. Она успевала повсюду, поддерживала любой разговор и никому не давала скучать.
Было часов одиннадцать, когда у изрядно опустевшего стола ее поймала за локоть Мерил.
– Зачем ты пригласила Дейва Флетчера? – спросила она, незаметно кивая на известного телеведущего, приезд которого полчаса назад вызвал оживление среди собравшихся. – Это не человек, а волк в овечьей шкуре. Ради рейтинга он не задумываясь продаст родную мать.
– Ради Бога, Мерил, не заводи снова эту пластинку, – поморщилась Камилла. – Дейв, как тебе известно, не пропускает ни одной сколько-нибудь заметной вечеринки. Что странного в том, что он пришел сюда?
– Что странного? Последние несколько недель ваши имена часто склоняются вместе, и мне это не нравится!
Камилла молча пригубила шампанское, после чего заметила:
– Мерил, ты не хуже меня знаешь, что ему ничего не светит. А коль скоро это так, то что плохого в том, что нас вместе видят в обществе? Ему реклама, мне реклама – и волки сыты, и овцы целы.
– И поэтому ты совершенно игнорируешь Бернарда, хотя сама же пригласила его?
Камилла оглянулась на светловолосого юношу, стоявшего с бокалом в руке в дальнем углу комнаты.
– Не понимаю, почему я должна заниматься только им. Он знает почти всех гостей, вот пусть и общается с ними.
– Как я поняла, ты приглашала на ужин его одного, а тут оказалась целая компания.
– Я приглашала его неделю назад и не знала, что сегодня у меня будет повод для большой вечеринки!
– Это не оправдание. Нельзя так относиться к людям, дорогая.
Камилла нахмурилась.
– Он мужчина, Мерил, – сухо сказала она. – А к мужчинам я отношусь так, как они того заслуживают.
– Но почему ты решила, что все мужчины такие, как Джеррод Грейсон? – не унималась подруга.
– Я эта знаю. Просто с тех пор и по сей день я не давала им шанса проявить свою скотскую сущность, – зло фыркнула Камилла. – И вообще, я веду себя как пай-девочка: ничего от них не требую и только в свою очередь прошу ничего не требовать от меня.
– Честно говоря... – проникновенно начала Мерил, но длинный звонок в дверь прервал ее.
Камилла облегченно вздохнула и, извинившись, направилась к входу. Она терпеть не могла спорить с подругой. При всей своей чуткости та никак не желала понять, что Камиллу устраивает ее образ жизни.
Звонок повторился – более настойчиво, если не сказать бесцеремонно. Камилла нахмурилась, пытаясь угадать, кто из опоздавших может вламываться в дом в одиннадцать часов ночи.
– Иду, иду! – раздраженно крикнула она, входя в холл, и распахнула дверь.
Она собиралась высказать нахалу все, что о нем думает, но когда увидела, кто перед ней стоит, потеряла дар речи.
– Вы?
– Веселимся? – ледяным тоном поинтересовался Джеррод Грейсон, увидев бокал шампанского у нее в руке и услышав оживленные возгласы, доносившиеся из гостиной.
При звуках его голоса Камилла снова ожила.
– Возможно, и так, – высокомерно заявила она. – Впрочем, вас это не касается, поскольку в списке приглашенных ваше имя отсутствует...
И она собралась было захлопнуть дверь перед самым его носом, но Грейсон опередил ее и быстро вошел в холл.
– В списке приглашенных на мое венчание вашего имени тоже не было, – бросил он сквозь зубы. – Так что извините, но я войду!
– Да как вы смеете? – опомнившись, воскликнула Камилла. – Убирайтесь вон, пока я не выставила вас на улицу!
Грейсон ухмыльнулся, захлопывая дверь.
– Выставите меня на улицу? Не думаю, леди! Нам с вами есть о чем поговорить.
У Камиллы потемнело в глазах. Она уже занесла руку для пощечины, но в следующую секунду железные пальцы стиснули ее запястье.
– Осторожнее, мисс Уоррен! – предостерег он, прищурив глаза.
– Камилла, что тут происходит? – встревоженно спросила появившаяся в холле Мерил.
Вслед за ней высыпали и другие гости.
– Все в порядке, – процедила та.
В воздухе повисло молчание. Очевидно, присутствующие узнали Грейсона, – репортажи о происшествии в соборе и фотографии несостоявшихся супругов успели появиться во всех вечерних газетах.
– Полагаю, – подчеркнуто вежливо заговорил Джеррод, – у нас с хозяйкой приватный разговор, который она вряд ли захочет сделать достоянием широкой публики. Не так ли, Камилла? – И он многозначительно посмотрел на нее.
Трудно сказать, что сделала бы Камилла, если бы не заметила на лицах некоторых из своих бывших ухажеров плохо скрытой ухмылки. Они наверняка не стали бы заступаться за хозяйку дома. У каждого из них был к ней свой тайный или явный счет, и сейчас они все предвкушали момент, когда и она в свою очередь будет повержена в грязь. Мерил тоже растерялась.
– Приватный так приватный, – уклончиво сказала Камилла. – Я готова поговорить без свидетелей.
Грейсон зловеще усмехнулся и, оглядевшись, указал на дверь маленькой гостиной, выходившую в коридор.
– Думаю, там нам никто не помешает. Картинно распахнув дверь перед Камиллой, он оглянулся и с издевательской любезностью заверил гостей:
– Думаю, вы простите, что я украл у вас хозяйку. В комнате была темнота хоть глаз выколи.
– Где здесь свет? – раздраженно спросил он, схватив Камиллу за локоть. – Не надо дергаться, черт вас дери! Только хуже себе сделаете! Где свет, я спрашиваю?
– Выключатель у вас за спиной, – с ненавистью бросила она.
Вспыхнула люстра, осветив маленькую уютную гостиную.
– А теперь уберите прочь свои руки! – потребовала Камилла. – Я никуда не убегу!
Грейсон, подумав, разжал пальцы.
– И впредь не смейте прикасаться ко мне! – сказала она, потирая локоть.
– Не больно-то и хочется, – с оскорбительной холодностью заметил он. – Надеюсь, этого раза мне хватит с избытком.
Камилла покраснела, потом побледнела, затем шагнула к телефону и стремительно схватилась за трубку.
– Предупреждаю, – бросила она через плечо, – если вы немедленно не покинете мой дом, я вызову полицию!
В следующее мгновение Грейсон выдернул шнур из розетки.
– Вы еще успеете позвонить в полицию, если, конечно, захотите... – предупредил он. – Но сначала ответите мне на несколько вопросов.
Скрестив руки на груди, он встал между нею и дверью.
Камилла почувствовала, как ее бьет дрожь. Джеррод Грейсон в ее доме! Этого она не могла представить даже в страшном сне. Впрочем, надо было как-то выходить из положения.
– Мистер... – начала она небрежно и, запнувшись, щелкнула пальцами. – Кстати, может быть, вы представитесь для начала? Я бы желала знать имя человека, который без приглашения вторгся в мой дом, прежде чем разговаривать с ним.
На его лице появилось выражение омерзения.
– Только не надо разыгрывать из себя святую невинность! Вы узнали меня, едва открыв дверь, и прекрасно понимаете, почему я здесь.
Камилла уселась в кресло и закинула ногу за ногу, пытаясь расслабиться. Воздух в гостиной буквально искрился от напряжения, и пальцы ее нервно теребили плюшевый чехол кресла.
Она с вызовом уставилась на собеседника. Итак, судя по всему, он все-таки узнал ее там, в церкви. Но если Джеррод Грейсон полагает, что имеет дело все с той же беспомощной и легковерной дурочкой, то он глубоко заблуждается!
– Как вы отыскали меня? – спросила она, разглядывая свой маникюр.
Грейсон испустил короткий смешок.
– Какой бесстыдный цинизм! – сказал он. – Или вам нравится разрушать чужие судьбы, а потом делать вид, что вы совершенно ни при чем?
Камилла не зря слыла звездой подиума, – она умела скрывать свои эмоции. Вот и сейчас она спрятала беспокойство и страх за вежливой светской улыбкой.
– В вашем случае – нравится, – призналась она. – Но вы не ответили на мой вопрос. Это невежливо.
– У меня, как ни странно, тоже есть друзья, – играя желваками, сообщил он. – Один из них записал номер вашей машины, другой помог установить, кому она принадлежит. Вы, надо думать, догадываетесь, что я сгорал от желания поскорей увидеться с вами и перекинуться парой слов?
– Мне не о чем с вами говорить!
По лицу Грейсона пробежала судорога. Он торопливо сунул руки в карманы, и Камилла поняла, что он готов задушить ее. Она заметила, что на нем все тот же свадебный костюм, в котором он стоял утром у алтаря. Четыре года назад он показался ей более грузным – впрочем, ту встречу она почти не помнила. А вот хозяйские жесты остались при нем, и утихшая было злоба снова вспыхнула в ней.
– Зато у меня к вам много вопросов, – сказал Джеррод. – Во-первых, кто вы такая, мисс Уоррен, чтобы во всеуслышание делать заявления, подобные тому, что прозвучало сегодня?
– Кто я такая? – Камилла в смятении уставилась на него. Что за игру он затеял? От возмущения она покрылась красными пятнами. – А теперь вы разыгрываете из себя дурачка! – векипела она. – Вам прекрасно известно, кто я такая! И вы прекрасно понимаете, почему я сегодня оказалась в церкви!
Серые глаза Грейсона сузились, лицо сделалось непроницаемым.
– А вы случаем не сумасшедшая, леди? – поинтересовался он. – Я вас в лицо не видел до сегодняшнего дня. Зато теперь запомню на всю жизнь.
– Ну, конечно, какого еще ответа можно было ждать от такого подлого типа, как вы! – фыркнула Камилла. – Если я и сошла с ума, – сообщила она, – то исключительно по вашей милости. Но если до сих пор вам сходила с рук ваша подлость, то сегодня сотворенное вами зло вернулось к вам! Поздравляю, наслаждайтесь моментом!
– Ах ты... – начал Джеррод и осекся, стиснув зубы. – Хорошо, будем считать, что этот бред хоть как-то объясняет ваше отношение ко мне. Но при чем тут Кэрол? Что вам сделала моя невеста?
Камилла самодовольно ухмыльнулась.
– Ваша невеста, вероятно, и не догадывается о том, какую услугу я ей оказала. Лучше сразу порвать все отношения с мерзавцем, чем с запоздалым раскаянием обнаружить свою слепоту.
Грейсон смотрел на нее, округлив глаза.
– Господи, да вы и в самом деле не в себе! – пробормотал он.
– Не надейтесь! – рассмеялась ему в лицо Камилла. – Если и была до сегодняшнего дня, то теперь уж точно выздоровела.
– Что все это значит? – хрипло спросил он после короткой паузы.
Камилла вызывающе скрестила руки на груди.
– Не юродствуйте, мистер Грейсон. Вы отлично знаете, что говорите с Камиллой Стенли Уоррен... – Она остановилась, заметив какой-то проблеск в его глазах. – Ага, кажется, вы вспомнили?
– Да, я припоминаю Эдварда Стенли Уоррена, – напряженно размышляя, проговорил Грей-сон. – Но он умер несколько лет назад. Вы – его родственница?
Притворяйся, притворяйся! – злорадно подумала Камилла и объявила:
– Ну, хорошо, если вы настаиваете на продолжении этой нелепой игры, мне ничего не остается, как подыграть вам... Эдвард Стенли Уоррен – мой отец.
– Ваш отец?! – с неподдельным изумлением переспросил он. – Не подозревал, что у него есть дети. Но если и так...
Это было уже слишком.
– Хватит лгать, Джеррод Грейсон! – не выдержала Камилла.
Его серые глаза недобро сверкнули.
– Мне надоело выслушивать от вас обвинения во лжи, мисс Уоррен! С вашим отцом я был едва знаком. Мы никогда не были особенно близки, и при мне он ни разу не заводил речи о своей семье. Откуда, позвольте поинтересоваться, я должен был знать о вашем существовании?
Камилла победоносно выпрямилась, поймав его на самой бессовестной лжи.
– Откуда? Вам напомнить? Хорошо! Четыре года назад я пришла к вам просить о помощи. Не знаю, помните ли об этом вы, но я до конца жизни не забуду, как вы мне отказали.
Камилла ожидала от своего врага какой угодно реакции, кроме той, которая последовала сразу за ее словами. Джеррод медленно вынул руки из карманов, выпрямился и, не сводя с нее глаз, переспросил со странной заинтересованностью:
– Вы обращались ко мне за помощью?
– Я просила вас помочь Полу, – враждебно сказала она, не понимая, что значит его тон.
– Полу? – нахмурился он.
– Так звали моего брата, – с болью в голосе проговорила она. – Незадолго до своей гибели отец сказал мне, что, если стрясется беда, я всегда могу обратиться к вам за помощью. И я имела несчастье поверить этому! – горько рассмеялась она. – Боже, какой наивной и глупой я была... Вы тогда могли помочь, но не захотели. Мой брат умер, а ведь ему было всего четырнадцать лет! Он был болен, тяжело болен, но маленькая надежда оставалась. И это вы отняли у него последний шанс на спасение!
На лице Грейсона отразилась гамма противоречивых чувств.
– Кажется, теперь я начинаю кое-что понимать, – пробормотал он, кусая губы. – Итак, если я вас правильно понял, по совету отца вы обратились за помощью к человеку, которого звали Джеррод Грейсон? Да, это мое имя. Но точно так же зовут и моего отца. Так к какому из двух Джерродов вы обращались?
Камилла почувствовала, что попалась в ловушку, и попыталась выкрутиться.
– Эдвард Стенли Уоррен преподавал в университете и вполне мог общаться с людьми значительно моложе себя, – упрямо проговорила она. – Вы могли быть одним из его друзей, и я не понимаю, зачем вам нужно отрицать факт вашего знакомства.
– Да, – сказал он нетерпеливо, – но Эдвард дружил с моим отцом, они были почти ровесниками. Впрочем, это к слову. Важнее другое: четыре года назад, когда умер ваш брат, меня не было в Англии, а значит, я не мог встречаться с вами и обсуждать вашу просьбу.
Камилле показалось, что она сходит с ума. Нет, она не могла ошибиться!
– К чему эти увертки? – бросила она. – Я видела вас так же близко, как сейчас, это было за день до смерти Пола.
Грейсон опустил голову. На скулах его играли желваки.
– Вы утверждаете, что видели меня так же близко, как сейчас? – спросил он неожиданно мягко.
У Камиллы все оборвалось внутри.
– Да, – судорожно сглотнув, подтвердила она.
– Тогда вы должны были видеть это.
Он повернулся лицом к свету, и она заметила серебристый шрам, рассекающий его левую щеку от рта до уголка глаза. Камилла невольно схватилась рукой за горло.
– Откуда это у вас? – невольно вырвалось у нее.
– Маленькая стычка во время игры в крикет, – криво усмехнулся Грейсон. – Моему партнеру не захотелось бежать за мячом, и он отыгрался на мне.
Глаза ее расширились от ужаса.
– Нет, это невозможно, – пробормотала она, попятившись. – У вас не может быть никакого шрама. У вас не было никакого шрама!
– К сожалению, я ношу эту отметину почти двадцать лет. А вот у Джеффри шрама нет.
– У Джеффри? – подняла голову Камилла.
– Да, у моего брата-близнеца.
Казалось, Грейсон говорил совершенно искренне, но она была не в силах поверить ему. Ведь если он говорит правду, значит...
– Вы лжете! Это ловкий трюк! Я вам не верю! – Как ни странно, Джеррод воспринял ее очередной выпад спокойно, даже покорно.
– К сожалению, на этот раз я вас понимаю, – сказал он и со вздохом достал из пиджака бумажник. – К счастью, у меня с собой есть паспорт. Он мог понадобиться во время свадебного путешествия.
Документ был выдан на имя Джеррода Грейсона, и с фотографии на Камиллу смотрело лицо со шрамом.
Она вопросительно подняла глаза, словно безмолвно говоря: паспорт – еще не доказательство. Грейсон усмехнулся и вынул из бумажника фотографию.
– Снимок был сделан пару лет назад. Думаю, он вас убедит.
На фотографии были изображены четверо людей, стоящих на солнечной лужайке возле большого дома. Семейная идиллия – мать, отец и двое сыновей, похожих как две капли воды, если бы не шрам на щеке одного из них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16