У него была одна задача — исправить прежние ошибки, и, поднимаясь на борт RV, он был готов поклясться, что ничто в мире не сможет ему помешать. Потом в его жизни появилась Клер. Ее цель была — обрести родного человека, которого она никогда не знала. Да и семьи у нее практически никогда не было, если вспомнить, как рано умерла ее мать. Марку страшно было представить то одиночество, в котором столько лет жила Клер, — без бабушек и дедушек, без родителей, без семейных обычаев и традиций, вроде обязательной сказки на ночь и поцелуя перед сном, без дня рождения и Рождества. Она справлялась с этим с таким достоинством, что никому и в голову не могло прийти, что все эти годы единственным человеком, на кого она могла рассчитывать, была она сама. И разве сейчас он мог оставить ее, отнимая единственную вещь, в которой она так отчаянно нуждалась?
— Ты обязательно выиграешь RV, — сказал он, прекрасно отдавая себе отчет, что все его планы рухнули. Но его почему-то это больше не волновало. Он закрыл глаза и положил подбородок ей на макушку. — Даже не сомневайся.
— Нет, Марк, нет. У тебя свои причины…
— Они не так важны. Твои гораздо важнее.
— Но даже ты не можешь гарантировать моей победы.
— Для тебя, Клер, я способен на все. — Он взял ее лицо в ладони и слегка приподнял, вглядываясь в глаза. — Я ведь герой, разве ты забыла?
* * *
Через полчаса Клер и Марк вышли из спальни. Все это время она рассказывала ему об отце. Сейчас она чувствовала себя так, как будто после долгих дней блуждания в темной пещере вышла наконец к свету. Обещание Марка помочь зажгло лучик надежды в ее сердце.
Она как раз собиралась сказать, как благодарна ему, когда раздался стук в наружную дверь, и, прежде чем кто-либо успел ответить, Джеймс Кент со своим микрофоном ввалился внутрь.
— Доброе утро всем! Мы пришли за очередной порцией жареных новостей из вашей жизни. — Он пропустил вперед операторов. — Огромная просьба ко всем быть максимально естественными. Никакой показухи!
— Подождите, подождите! — Милли засуетилась, вылезая из-за кухонного стола. — Я еще не сделала утренний макияж. Мне надо попудриться! — Она протиснулась за спинами Марка и Клер и захлопнула за собой дверь спальни.
На этот раз было целых три камеры. Операторы разошлись по салону, каждый держал под прицелом определенную часть помещения. Черные молчаливые глазки объективов безучастно следили за каждым движением присутствующих. Все участники замерли, в гостиной установилась напряженная тишина.
— Давайте, давайте, приступайте к вашим обычным занятиям, — подбодрил их Джеймс. — Побольше естественности.
Естественность? Это было совершенно невозможно. Но стоять подобно деревенским дурачкам, нечаянно очутившимся на великосветском рауте, тоже было глупо. Клер взяла себя в руки первой. Она собрала тарелки, сложила их в раковину и включила воду. Тут же рядом оказался Марк с кухонным полотенцем на плече. Приняв из рук Клер первую вымытую тарелку, он наклонился и прошептал:
— У меня есть идея. Мы избавимся от Милли с Лестером, а заодно и от телевидения в самое ближайшее время. — Он бросил полотенце на кухонный стол и направился к Джеймсу Кенту.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Марк решительно уселся в кресло. Говорят, исповедь облегчает душу. Он искренне надеялся на это. После того что произошло за последние дни между ним и Клер, и в надежде на то, что еще может произойти, жить дальше стало возможно, только расставшись с грузом прошлых ошибок и лжи. Накануне отъезда из Калифорнии он окончательно понял, как неприятен ему мужчина, отражающийся в зеркале во время бритья. Сейчас, собираясь рассказать репортеру правду о случившемся много лет назад, Марк готов, наконец, сделать первый шаг к изменению самого себя. Он взглянул на Клер, и последние сомнения развеялись.
— Дорогие телезрители, с вами снова я, Джеймс Кент, с «Десяткой горячих новостей». Рядом со мной находится Марк Доул, человек, которому двадцать лет назад мэр Лауфорда вручил символические ключи от города в знак благодарности за самоотверженное спасение утопающего мальчика. С той поры за мистером Доулом прочно закрепилась репутация героя. — Журналист выдержал короткую драматическую паузу. — Но сегодня, наконец, настало время открыть вам правду. Герой готов поведать нам совершенно неожиданную историю. — Он повернулся к Марку — Что же случилось в тот день, мистер Доул?
Марк крепко сжал ладони и слово в слово повторил то, что слышала Клер прошлой ночью. Не отвлекаясь на детали и опуская подробности, он сухо изложил факты и предоставил слушателям возможность самим делать выводы и заключения.
— Так спустя многие годы тайное стало явным, — слегка замогильным голосом подвел итог Джеймс и сделал знак операторам сворачивать оборудование. Марк вздохнул с облегчением.
— У вас такой вид, — репортер внимательно посмотрел на него, — как будто вы рады, что сделали это.
— Можете мне не верить, но это так. Иметь такое на совести врагу не пожелаю.
— Но все-таки вы спасли мальчика. Он обязан вам жизнью.
— Я бы так не сказал. События легко могли принять трагический оборот. — Марк откинулся в кресле. — И можно только благодарить Бога, что тогда все закончилось благополучно.
— Весьма поучительная история, — произнес Джеймс и сделал совершенно неожиданную вещь — вдруг протянул Марку открытую ладонь. Тот на секунду заколебался, потом мужчины крепко пожали друг другу руки. — Благодарю вас, мистер Доул за то, что вы решились сделать это достоянием гласности. Думаю, для вас это не просто случайный эпизод в жизни. А уж я, — хищная улыбка на миг исказила его черты, — сумею так раскрутить и преподнести событие, что мало не покажется! Еще раз спасибо.
Блаженное чувство свободы до краев наполнило Марка. Ему удалось справиться с одной из мучивших его проблем. Правда о прошлом была наконец открыта людям. Теперь оставался один человек, с которым необходимо объясниться, — Люк. После этого Марк сможет уверенно стоять на ногах и строить свое будущее. Будущее с Клер.
Она сидела на кухне и растерянно смотрела на него. Конский хвост рассыпался, и волосы локонами обрамляли щеки. Она не была красива, она была прекрасна. Его руки жаждали обнять ее, увлечь на диван, вернуть к тому, что так бесцеремонно было прервано прошлой ночью.
В этот момент, глядя на женщину, которую знал практически всю жизнь, Марк со всей остротой понял, что уже не влюблен в нее. Он не влюблен. Он любит. Любит навсегда. И не может представить ни дня, проведенного вдали от нее.
Он пересек гостиную и уселся на один из барных табуретов.
— Зачем ты ему все это рассказал? — спросила Клер.
По двум причинам. Первое: я заключил сделку с нашим другом, мистером Кентом. Я предоставил в его распоряжение жареную историю, которая позволит поднять рейтинг программы. Уж он сумеет выжать из нее все возможное, тут ему нет равных. — Марк улыбнулся. — В обмен он обещал сделать то, что удается ему лучше всего, — кое-кого затравить.
— Только не говори мне, — Клер протестующе подняла руки, — что он теперь будет торчать здесь постоянно.
— Именно это я и имел в виду. Практически, он поселится здесь, но с одним условием: нас не трогать. Его цель…
— Милли? — шепотом закончила Клер, начиная понимать. Она улыбнулась ему, и его сердце запело. — Вы слишком коварны, мистер Доул.
Ни тебе, ни мне не удалось вывести Милли из равновесия. Может, мы и довели бы ее до сумасшествия, предавшись необузданной страсти прямо на кухонном столе, но… — он повернулся и через плечо взглянул в ее направлении, — я побаиваюсь этих спиц. Клер засмеялась.
— Ну, — спросила она, надеясь, что Марк ничего не заметил, — и как же собирается действовать мистер Кент?
— Подкалывать, покусывать, подтрунивать, заставить потерять лицо и испугать тем, что это увидят тысячи телезрителей.
— Вряд ли ему это удастся, Милли не настолько наивна.
Все будет происходить под видом того, что он надеется собрать материал для следующего репортажа. На самом деле, он жаловался на отсутствие событий в городе. Его единственный шанс угостить зрителей горяченьким — наш «Последний оставшийся». Так что раскрутить Милли — в его личных интересах.
— Не человек — змея, — процитировала Клер где-то ранее услышанное.
— Не без этого, — согласился Марк, — но змея, которая поможет, надеюсь, избавиться от Милли и Лестера. И тогда RV — твой.
— Марк, честное слово, ты не должен…
— Позволь мне сделать это для тебя. — Марк со вздохом отвел взгляд.
— Но как же быть с… — Клер оборвала фразу на середине, потому что в этот момент дверь спальни распахнулась и на пороге появилась свежеподкрашенная Милли в сером спортивном костюме и тапочках. Верный своему слову, Джеймс махнул оператору, и тот навел глазок объектива прямо на нее. Милли сделала вид, что не замечает направленную в упор камеру, и принялась за вязание.
Первое время внимание даже льстило Милли, но после получаса, проведенного под неусыпным контролем журналиста, она перестала находить это забавным и, хотя внешне сохраняла полную невозмутимость, начала искоса бросать разъяренные взгляды. Ее спицы издавали те же звуки, что и шпаги вошедших в раж фехтовальщиков.
— Пойду приму душ, пока есть горячая вода, — сказал Марк, поднимаясь на ноги и вопросительно глядя на Клер. — Правда, печенья закончились…
— Мой гель и шампунь на полочке над раковиной, — засмеялась Клер. — Пользуйся на здоровье.
Между тем, Джеймс Кент держал слово и не выпускал Милли из поля зрения ни на секунду. Он буквально ходил за ней хвостом, надеясь добыть хоть что-то, пригодное для телеэкрана. Милли пошла на кухню выпить воды — камера проследила каждый глоток. Милли принялась готовить слабительную смесь для Лестера — Кент подробно расспросил о рецептуре, не упустив ни одного ингредиента, и заставил выложить все о болезнях пожилой четы. Поэтому не было ничего удивительного в том, что, как только Марк освободил душевую, Милли моментально шмыгнула внутрь и заперлась на два оборота. Джеймс не растерялся и принялся за Лестера. Однако этот джентльмен, казалось, обрадовался случаю поговорить о внуках и своем хобби — работе в саду. В течение двадцати минут он выкладывал журналисту забавные, с его точки зрения, истории, приключившиеся с внучатами.
Клер и Марк сидели за обеденным столом и делали вид, что увлеченно играют в карты, но краем глаза внимательно следили за происходящим. Когда Милли пришлось-таки покинуть душевую, Джеймс немедленно вернулся к ее персоне, требуя рассказать что-нибудь интересное о детях и вязании.
Охота продолжалась до самого ланча, и постепенно ввергла Милли в состояние такого напряжения, что Клер на мгновение испытала чувство жалости. Но вспомнив, как день за днем дама с вязанием упорно и неумолимо доводила всех до состояния глубокого дискомфорта, успокоилась — пусть Милли на себе узнает, каково это.
— Молодой человек, может, в городе уже произошло что-нибудь поинтереснее афганского платка ручной вязки? Пожар или ограбление банка? — не выдержала Милли после того, как полчаса камера не отрываясь следила за ее спицами. Она опустила вязание на колени и достала новый клубок зеленой шерсти. Клер заметила, что последние ряды петель были очень неровными. Полдня, проведенные под неусыпным вниманием Джеймса, заставили Милли сбиться с привычного ритма.
— Пока, к сожалению, нет, — ответил тот и вытащил из кармана отчаянно зазвонивший мобильник. По его внезапно заблестевшим глазам стало понятно, что что-то произошло. Он коротко бросил несколько отрывистых фраз и захлопнул крышку телефона. — Вы просто провидица, Милли. В два часа мэр Лауфорда собирается объявить о своей отставке, и мне необходимо немедленно вернуться в город.
Через пять минут журналист и оператор в спешке покинули салон. Клер опустила голову на сложенные руки и безнадежно вздохнула. В RV по-прежнему оставалось четыре человека.
— Не отчаивайся, — сказал Марк, подсаживаясь к ней на диванчик за обеденным столом, — это обязательно сработает.
Он накрыл ее руку своей ладонью. Ласковое пожатие вернуло Клер уверенность и надежду, которые в очередной раз чуть было не покинули ее.
— Ну, — сказала Милли, деликатно покашливая и втискиваясь в кухню, — я рада, что все наконец завершилось. — Она оставалась верной себе и не могла оставить Марка и Клер в покое. Из душевой появился Лестер и тоже вошел в кухню. Он распахнул дверцу холодильника и начал сосредоточенно шарить по полкам. — Лестер, дорогой, в чем дело? Сейчас ты будешь пить свой коктейль.
— Нет. — Он снизу вверх взглянул на жену, скривился и захлопнул дверцу.
— Почему? Уже половина первого, и давай-ка я…
— Я сказал — нет. Я не буду больше пить эту дрянь. Лучше умереть на десять лет раньше, чем взять в рот еще хоть каплю. — Его внезапная ярость заставила Милли отступить на шаг. — И еще одно, Миллисент! — Его указательный палец почти уперся ей в грудь.
— Что? — испуганно спросила та.
— Я не желаю больше участвовать в состязании, мне не нужен этот чертов RV, и мы не едем во Флориду. Слишком жарко, слишком многолюдно. Даже не понимаю, как тебе удалось уговорить меня! — Он затряс головой. — Я устал от безделья. Пенсия оказалась адом. Сколько можно ничего не делать, сплетничать и играть в карты! — Лестер повернулся к Марку. — Вы меня кое-чему научили, молодой человек.
— Я? — удивился Марк.
— Да. День за днем я наблюдал, с каким увлечением вы работаете над вашими инструкциями, и понял, что завидую вам. Мне просто необходимо вернуться к моему бизнесу. — Он положил руку на плечо Марка. — Помните, чем бы вы ни занимались в жизни, у вас должно быть дело, ради которого вы с радостью будете подниматься по утрам. Именно это продлит ваши дни, а не протертые бобы с нутряным жиром. — Он с возмущением посмотрел на Милли.
— Но что же теперь будет с RV? — растерянно спросила она.
Ничего. Мы немедленно покинем этот сухопутный корабль. Хоть я и пенсионер, но не желаю провести остаток жизни прикованным к автомашине, пусть даже такой большой. Сначала мы отправимся на поиски приключений. Сафари или, может быть, путешествие по Европе. А потом вернемся домой, и я займусь чем-нибудь поинтереснее, чем работа в саду. — Он с торжеством посмотрел на жену.
— Сафари? Европа? Боже мой, как чудесно! — Неожиданно для всех Милли бросилась ему на шею. — Ведь если честно, мне тоже не нужен RV, я думала, ты этого хочешь! — Она крепко прижалась к мужу. — Как я счастлива, что ты снова стал самим собой, Лестер!
— Тогда не будем терять ни минуты, дорогая. Собирай наши вещи.
С этими словами супружеская пара покинула кухню, а пятью минутами позже и салон RV. Число участников сократилось до двух.
* * *
Они стояли в гостиной в двух шагах друг от друга, но расстояние казалось Марку таким же непреодолимым, как если бы окончание состязания развело их по разным сторонам пропасти. Клер, в испуге от собственных чувств, опять отталкивала его, не желая открыть свою душу.
— Поздравляю, — произнес он, — вот ты и победила.
— Не могу в это поверить. — Слабая улыбка коснулась ее губ, отразилась в глазах, и в них заблестели слезы счастья.
Пока неофициально. Еще я должен уйти. — Но у него не было сил двинуться с места. Его взгляд жадно скользил по лицу и фигуре Клер, как будто хотел навсегда запечатлеть в памяти все мельчайшие детали. Он хотел лишь одного: сжать Клер в объятьях и целовать до тех пор, пока не сумеет прочитать согласие в ее глазах. Невозможно представить, что они никогда больше не увидятся. Она уедет в Калифорнию, встретится с отцом, а его забудет, ведь он — часть прошлого, с которым она так стремится расстаться. А он… он будет вспоминать ее всю оставшуюся жизнь.
— Клер.
Одного слова оказалось достаточно, чтобы она бросилась в кольцо сильных рук и прижалась губами к его губам. Но даже сквозь пелену нахлынувшего счастья Марк почувствовал, что Клер вновь отстраняется, ускользает, уходит. Он разомкнул объятия. Клер отступила на шаг.
— Это тебе на прощание. — Ее голос звучал чуть хрипло. — Что же ты будешь делать теперь? Где возьмешь деньги?
— Не переживай, что-нибудь придумаю. Главное, ты сможешь встретиться с отцом.
— Спасибо, — сказала она тихо. — Ты даже не представляешь, как это важно для меня.
— Представляю. — Марк взял ее руки в свои. — Но брак, о котором я говорил, тоже ведь важно?
— Да. — Клер вздохнула. — Но я не могу, Марк.
— Неужели после всего пережитого ты так и не научилась мне доверять?
— Не тебе. Я не доверяю себе. Я не представляю, как выглядит счастливая семейная жизнь. Я даже не знаю, что такое нормальные человеческие отношения. Мне нужно время.
Как тебе будет угодно, — сказал он глухо, повернулся на каблуках и вошел в спальню. Клер тихо вошла следом и села на краешек кровати, наблюдая, как Марк кидает в сумку свои вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Ты обязательно выиграешь RV, — сказал он, прекрасно отдавая себе отчет, что все его планы рухнули. Но его почему-то это больше не волновало. Он закрыл глаза и положил подбородок ей на макушку. — Даже не сомневайся.
— Нет, Марк, нет. У тебя свои причины…
— Они не так важны. Твои гораздо важнее.
— Но даже ты не можешь гарантировать моей победы.
— Для тебя, Клер, я способен на все. — Он взял ее лицо в ладони и слегка приподнял, вглядываясь в глаза. — Я ведь герой, разве ты забыла?
* * *
Через полчаса Клер и Марк вышли из спальни. Все это время она рассказывала ему об отце. Сейчас она чувствовала себя так, как будто после долгих дней блуждания в темной пещере вышла наконец к свету. Обещание Марка помочь зажгло лучик надежды в ее сердце.
Она как раз собиралась сказать, как благодарна ему, когда раздался стук в наружную дверь, и, прежде чем кто-либо успел ответить, Джеймс Кент со своим микрофоном ввалился внутрь.
— Доброе утро всем! Мы пришли за очередной порцией жареных новостей из вашей жизни. — Он пропустил вперед операторов. — Огромная просьба ко всем быть максимально естественными. Никакой показухи!
— Подождите, подождите! — Милли засуетилась, вылезая из-за кухонного стола. — Я еще не сделала утренний макияж. Мне надо попудриться! — Она протиснулась за спинами Марка и Клер и захлопнула за собой дверь спальни.
На этот раз было целых три камеры. Операторы разошлись по салону, каждый держал под прицелом определенную часть помещения. Черные молчаливые глазки объективов безучастно следили за каждым движением присутствующих. Все участники замерли, в гостиной установилась напряженная тишина.
— Давайте, давайте, приступайте к вашим обычным занятиям, — подбодрил их Джеймс. — Побольше естественности.
Естественность? Это было совершенно невозможно. Но стоять подобно деревенским дурачкам, нечаянно очутившимся на великосветском рауте, тоже было глупо. Клер взяла себя в руки первой. Она собрала тарелки, сложила их в раковину и включила воду. Тут же рядом оказался Марк с кухонным полотенцем на плече. Приняв из рук Клер первую вымытую тарелку, он наклонился и прошептал:
— У меня есть идея. Мы избавимся от Милли с Лестером, а заодно и от телевидения в самое ближайшее время. — Он бросил полотенце на кухонный стол и направился к Джеймсу Кенту.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Марк решительно уселся в кресло. Говорят, исповедь облегчает душу. Он искренне надеялся на это. После того что произошло за последние дни между ним и Клер, и в надежде на то, что еще может произойти, жить дальше стало возможно, только расставшись с грузом прошлых ошибок и лжи. Накануне отъезда из Калифорнии он окончательно понял, как неприятен ему мужчина, отражающийся в зеркале во время бритья. Сейчас, собираясь рассказать репортеру правду о случившемся много лет назад, Марк готов, наконец, сделать первый шаг к изменению самого себя. Он взглянул на Клер, и последние сомнения развеялись.
— Дорогие телезрители, с вами снова я, Джеймс Кент, с «Десяткой горячих новостей». Рядом со мной находится Марк Доул, человек, которому двадцать лет назад мэр Лауфорда вручил символические ключи от города в знак благодарности за самоотверженное спасение утопающего мальчика. С той поры за мистером Доулом прочно закрепилась репутация героя. — Журналист выдержал короткую драматическую паузу. — Но сегодня, наконец, настало время открыть вам правду. Герой готов поведать нам совершенно неожиданную историю. — Он повернулся к Марку — Что же случилось в тот день, мистер Доул?
Марк крепко сжал ладони и слово в слово повторил то, что слышала Клер прошлой ночью. Не отвлекаясь на детали и опуская подробности, он сухо изложил факты и предоставил слушателям возможность самим делать выводы и заключения.
— Так спустя многие годы тайное стало явным, — слегка замогильным голосом подвел итог Джеймс и сделал знак операторам сворачивать оборудование. Марк вздохнул с облегчением.
— У вас такой вид, — репортер внимательно посмотрел на него, — как будто вы рады, что сделали это.
— Можете мне не верить, но это так. Иметь такое на совести врагу не пожелаю.
— Но все-таки вы спасли мальчика. Он обязан вам жизнью.
— Я бы так не сказал. События легко могли принять трагический оборот. — Марк откинулся в кресле. — И можно только благодарить Бога, что тогда все закончилось благополучно.
— Весьма поучительная история, — произнес Джеймс и сделал совершенно неожиданную вещь — вдруг протянул Марку открытую ладонь. Тот на секунду заколебался, потом мужчины крепко пожали друг другу руки. — Благодарю вас, мистер Доул за то, что вы решились сделать это достоянием гласности. Думаю, для вас это не просто случайный эпизод в жизни. А уж я, — хищная улыбка на миг исказила его черты, — сумею так раскрутить и преподнести событие, что мало не покажется! Еще раз спасибо.
Блаженное чувство свободы до краев наполнило Марка. Ему удалось справиться с одной из мучивших его проблем. Правда о прошлом была наконец открыта людям. Теперь оставался один человек, с которым необходимо объясниться, — Люк. После этого Марк сможет уверенно стоять на ногах и строить свое будущее. Будущее с Клер.
Она сидела на кухне и растерянно смотрела на него. Конский хвост рассыпался, и волосы локонами обрамляли щеки. Она не была красива, она была прекрасна. Его руки жаждали обнять ее, увлечь на диван, вернуть к тому, что так бесцеремонно было прервано прошлой ночью.
В этот момент, глядя на женщину, которую знал практически всю жизнь, Марк со всей остротой понял, что уже не влюблен в нее. Он не влюблен. Он любит. Любит навсегда. И не может представить ни дня, проведенного вдали от нее.
Он пересек гостиную и уселся на один из барных табуретов.
— Зачем ты ему все это рассказал? — спросила Клер.
По двум причинам. Первое: я заключил сделку с нашим другом, мистером Кентом. Я предоставил в его распоряжение жареную историю, которая позволит поднять рейтинг программы. Уж он сумеет выжать из нее все возможное, тут ему нет равных. — Марк улыбнулся. — В обмен он обещал сделать то, что удается ему лучше всего, — кое-кого затравить.
— Только не говори мне, — Клер протестующе подняла руки, — что он теперь будет торчать здесь постоянно.
— Именно это я и имел в виду. Практически, он поселится здесь, но с одним условием: нас не трогать. Его цель…
— Милли? — шепотом закончила Клер, начиная понимать. Она улыбнулась ему, и его сердце запело. — Вы слишком коварны, мистер Доул.
Ни тебе, ни мне не удалось вывести Милли из равновесия. Может, мы и довели бы ее до сумасшествия, предавшись необузданной страсти прямо на кухонном столе, но… — он повернулся и через плечо взглянул в ее направлении, — я побаиваюсь этих спиц. Клер засмеялась.
— Ну, — спросила она, надеясь, что Марк ничего не заметил, — и как же собирается действовать мистер Кент?
— Подкалывать, покусывать, подтрунивать, заставить потерять лицо и испугать тем, что это увидят тысячи телезрителей.
— Вряд ли ему это удастся, Милли не настолько наивна.
Все будет происходить под видом того, что он надеется собрать материал для следующего репортажа. На самом деле, он жаловался на отсутствие событий в городе. Его единственный шанс угостить зрителей горяченьким — наш «Последний оставшийся». Так что раскрутить Милли — в его личных интересах.
— Не человек — змея, — процитировала Клер где-то ранее услышанное.
— Не без этого, — согласился Марк, — но змея, которая поможет, надеюсь, избавиться от Милли и Лестера. И тогда RV — твой.
— Марк, честное слово, ты не должен…
— Позволь мне сделать это для тебя. — Марк со вздохом отвел взгляд.
— Но как же быть с… — Клер оборвала фразу на середине, потому что в этот момент дверь спальни распахнулась и на пороге появилась свежеподкрашенная Милли в сером спортивном костюме и тапочках. Верный своему слову, Джеймс махнул оператору, и тот навел глазок объектива прямо на нее. Милли сделала вид, что не замечает направленную в упор камеру, и принялась за вязание.
Первое время внимание даже льстило Милли, но после получаса, проведенного под неусыпным контролем журналиста, она перестала находить это забавным и, хотя внешне сохраняла полную невозмутимость, начала искоса бросать разъяренные взгляды. Ее спицы издавали те же звуки, что и шпаги вошедших в раж фехтовальщиков.
— Пойду приму душ, пока есть горячая вода, — сказал Марк, поднимаясь на ноги и вопросительно глядя на Клер. — Правда, печенья закончились…
— Мой гель и шампунь на полочке над раковиной, — засмеялась Клер. — Пользуйся на здоровье.
Между тем, Джеймс Кент держал слово и не выпускал Милли из поля зрения ни на секунду. Он буквально ходил за ней хвостом, надеясь добыть хоть что-то, пригодное для телеэкрана. Милли пошла на кухню выпить воды — камера проследила каждый глоток. Милли принялась готовить слабительную смесь для Лестера — Кент подробно расспросил о рецептуре, не упустив ни одного ингредиента, и заставил выложить все о болезнях пожилой четы. Поэтому не было ничего удивительного в том, что, как только Марк освободил душевую, Милли моментально шмыгнула внутрь и заперлась на два оборота. Джеймс не растерялся и принялся за Лестера. Однако этот джентльмен, казалось, обрадовался случаю поговорить о внуках и своем хобби — работе в саду. В течение двадцати минут он выкладывал журналисту забавные, с его точки зрения, истории, приключившиеся с внучатами.
Клер и Марк сидели за обеденным столом и делали вид, что увлеченно играют в карты, но краем глаза внимательно следили за происходящим. Когда Милли пришлось-таки покинуть душевую, Джеймс немедленно вернулся к ее персоне, требуя рассказать что-нибудь интересное о детях и вязании.
Охота продолжалась до самого ланча, и постепенно ввергла Милли в состояние такого напряжения, что Клер на мгновение испытала чувство жалости. Но вспомнив, как день за днем дама с вязанием упорно и неумолимо доводила всех до состояния глубокого дискомфорта, успокоилась — пусть Милли на себе узнает, каково это.
— Молодой человек, может, в городе уже произошло что-нибудь поинтереснее афганского платка ручной вязки? Пожар или ограбление банка? — не выдержала Милли после того, как полчаса камера не отрываясь следила за ее спицами. Она опустила вязание на колени и достала новый клубок зеленой шерсти. Клер заметила, что последние ряды петель были очень неровными. Полдня, проведенные под неусыпным вниманием Джеймса, заставили Милли сбиться с привычного ритма.
— Пока, к сожалению, нет, — ответил тот и вытащил из кармана отчаянно зазвонивший мобильник. По его внезапно заблестевшим глазам стало понятно, что что-то произошло. Он коротко бросил несколько отрывистых фраз и захлопнул крышку телефона. — Вы просто провидица, Милли. В два часа мэр Лауфорда собирается объявить о своей отставке, и мне необходимо немедленно вернуться в город.
Через пять минут журналист и оператор в спешке покинули салон. Клер опустила голову на сложенные руки и безнадежно вздохнула. В RV по-прежнему оставалось четыре человека.
— Не отчаивайся, — сказал Марк, подсаживаясь к ней на диванчик за обеденным столом, — это обязательно сработает.
Он накрыл ее руку своей ладонью. Ласковое пожатие вернуло Клер уверенность и надежду, которые в очередной раз чуть было не покинули ее.
— Ну, — сказала Милли, деликатно покашливая и втискиваясь в кухню, — я рада, что все наконец завершилось. — Она оставалась верной себе и не могла оставить Марка и Клер в покое. Из душевой появился Лестер и тоже вошел в кухню. Он распахнул дверцу холодильника и начал сосредоточенно шарить по полкам. — Лестер, дорогой, в чем дело? Сейчас ты будешь пить свой коктейль.
— Нет. — Он снизу вверх взглянул на жену, скривился и захлопнул дверцу.
— Почему? Уже половина первого, и давай-ка я…
— Я сказал — нет. Я не буду больше пить эту дрянь. Лучше умереть на десять лет раньше, чем взять в рот еще хоть каплю. — Его внезапная ярость заставила Милли отступить на шаг. — И еще одно, Миллисент! — Его указательный палец почти уперся ей в грудь.
— Что? — испуганно спросила та.
— Я не желаю больше участвовать в состязании, мне не нужен этот чертов RV, и мы не едем во Флориду. Слишком жарко, слишком многолюдно. Даже не понимаю, как тебе удалось уговорить меня! — Он затряс головой. — Я устал от безделья. Пенсия оказалась адом. Сколько можно ничего не делать, сплетничать и играть в карты! — Лестер повернулся к Марку. — Вы меня кое-чему научили, молодой человек.
— Я? — удивился Марк.
— Да. День за днем я наблюдал, с каким увлечением вы работаете над вашими инструкциями, и понял, что завидую вам. Мне просто необходимо вернуться к моему бизнесу. — Он положил руку на плечо Марка. — Помните, чем бы вы ни занимались в жизни, у вас должно быть дело, ради которого вы с радостью будете подниматься по утрам. Именно это продлит ваши дни, а не протертые бобы с нутряным жиром. — Он с возмущением посмотрел на Милли.
— Но что же теперь будет с RV? — растерянно спросила она.
Ничего. Мы немедленно покинем этот сухопутный корабль. Хоть я и пенсионер, но не желаю провести остаток жизни прикованным к автомашине, пусть даже такой большой. Сначала мы отправимся на поиски приключений. Сафари или, может быть, путешествие по Европе. А потом вернемся домой, и я займусь чем-нибудь поинтереснее, чем работа в саду. — Он с торжеством посмотрел на жену.
— Сафари? Европа? Боже мой, как чудесно! — Неожиданно для всех Милли бросилась ему на шею. — Ведь если честно, мне тоже не нужен RV, я думала, ты этого хочешь! — Она крепко прижалась к мужу. — Как я счастлива, что ты снова стал самим собой, Лестер!
— Тогда не будем терять ни минуты, дорогая. Собирай наши вещи.
С этими словами супружеская пара покинула кухню, а пятью минутами позже и салон RV. Число участников сократилось до двух.
* * *
Они стояли в гостиной в двух шагах друг от друга, но расстояние казалось Марку таким же непреодолимым, как если бы окончание состязания развело их по разным сторонам пропасти. Клер, в испуге от собственных чувств, опять отталкивала его, не желая открыть свою душу.
— Поздравляю, — произнес он, — вот ты и победила.
— Не могу в это поверить. — Слабая улыбка коснулась ее губ, отразилась в глазах, и в них заблестели слезы счастья.
Пока неофициально. Еще я должен уйти. — Но у него не было сил двинуться с места. Его взгляд жадно скользил по лицу и фигуре Клер, как будто хотел навсегда запечатлеть в памяти все мельчайшие детали. Он хотел лишь одного: сжать Клер в объятьях и целовать до тех пор, пока не сумеет прочитать согласие в ее глазах. Невозможно представить, что они никогда больше не увидятся. Она уедет в Калифорнию, встретится с отцом, а его забудет, ведь он — часть прошлого, с которым она так стремится расстаться. А он… он будет вспоминать ее всю оставшуюся жизнь.
— Клер.
Одного слова оказалось достаточно, чтобы она бросилась в кольцо сильных рук и прижалась губами к его губам. Но даже сквозь пелену нахлынувшего счастья Марк почувствовал, что Клер вновь отстраняется, ускользает, уходит. Он разомкнул объятия. Клер отступила на шаг.
— Это тебе на прощание. — Ее голос звучал чуть хрипло. — Что же ты будешь делать теперь? Где возьмешь деньги?
— Не переживай, что-нибудь придумаю. Главное, ты сможешь встретиться с отцом.
— Спасибо, — сказала она тихо. — Ты даже не представляешь, как это важно для меня.
— Представляю. — Марк взял ее руки в свои. — Но брак, о котором я говорил, тоже ведь важно?
— Да. — Клер вздохнула. — Но я не могу, Марк.
— Неужели после всего пережитого ты так и не научилась мне доверять?
— Не тебе. Я не доверяю себе. Я не представляю, как выглядит счастливая семейная жизнь. Я даже не знаю, что такое нормальные человеческие отношения. Мне нужно время.
Как тебе будет угодно, — сказал он глухо, повернулся на каблуках и вошел в спальню. Клер тихо вошла следом и села на краешек кровати, наблюдая, как Марк кидает в сумку свои вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15