Джеффу было необходимо понять, о чем Роуз думает. Что она чувствует, есть ли у него хотя бы малейший шанс. «Дрянная история». Брайан попал в точку, беда в том, что эта история касалась самого Джеффа, а не какого-то неведомого «богатого парня». Это он нанес Роуз рану, которая до сих пор не зажила.
Она опустила взгляд, густые ресницы скрыли от Джеффа выражение глаз. Стараясь выиграть время, чтобы совладать с собой, Роуз взяла бокал, отпила воды. Рука ее дрожала, и Джефф это заметил. Девять лет назад он поступил с ней отвратительно, хотя и твердил себе, что делает это ради ее же блага. И вот сейчас, наблюдая за ее нервными движениями, Джефф лишний раз убеждался, что ранил Роуз очень больно.
Нетрудно догадаться, почему она сыграла роль принцессы эльфов на вечеринке в честь его дня рождения именно так, как сыграла. Она стремилась разжечь в нем интерес, желание, заставить его пожалеть о том, что он когда-то отверг, подразнить его обещанием и уйти, оставив мучиться. Он невольно задавал себе вопрос, не является ли сегодняшняя встреча попыткой раззадорить его еще сильнее, прежде чем бросить ему в лицо правду и оставить ни с чем? Когда она поставит бокал на стол, кто посмотрит ему в лицо: Элис или Роуз?
Роуз отпила еще глоток, используя бокал как прикрытие, а холодную воду – как средство остудить охвативший ее жар. Неужели Джефф начинает ее узнавать? Роуз попыталась подавить приступ паники, сказав себе, что, если она кого-то напомнила ему, это еще не означает, что Джефф точно знает, кто она. Может, он вообще думает не о Роуз Лоуренс, а о другой женщине?
Мысль о встрече с прошлым вызвала у нее, бурный внутренний протест. Только не сейчас! Между ней и Джеффом зарождались совершенно новые, не омраченные тенями прошлого отношения, и ей было до боли жалко терять то, что еще толком и не началось. Желание вопреки голосу разума уговаривало ее не спешить с саморазоблачением, потянуть время. Вдруг Джефф ее пока не узнал?
Более-менее совладав со своими чувствами, Роуз поставила бокал на стол и попыталась улыбнуться. Улыбка получилась жалкой.
– По-моему, женщинам не нравится, когда их считают на кого-то похожими.
Джефф ответил не сразу, казалось, ему понадобилось время, чтобы переварить это замечание. Нервы Роуз натянулись до предела, внутренний голос, подстегиваемый страхом, нашептывал, что Джефф ждет от нее признания. Но Джефф, к ее огромному облегчению, рассмеялся и покачал головой. Положив локти на стол, он подался вперед, обдав Роуз теплом взгляда.
– Я вас ни с кем не сравниваю, вы, Элис, прекрасны сами по себе, вы светитесь собственным, а не отраженным светом. Я считаю, что мне невероятно повезло, что наши пути пересеклись.
Роуз, поняв, что разоблачение в данную минуту ей не грозит, немного расслабилась и улыбнулась в ответ на комплимент Джеффа. Она даже нашла в себе силы пошутить:
– Тогда чем же я вам кого-то напоминаю?
– Глазами. – Джефф всмотрелся в ее глаза и кивнул. – Да, все дело в глазах, они у вас чистого зеленого цвета. Чаще всего зеленые глаза содержат примесь карего или отдают в желтизну, а у вас настоящие зеленые глаза, словно изумруды, я видел такие лишь однажды.
Роуз опешила. Неужели много лет назад Джефф обращал внимание на цвет ее глаз, да еще и рассмотрел его так подробно? Любопытство подтолкнуло ее спросить:
– И у кого же были такие же глаза, как у меня?
Джефф небрежно пожал плечами.
– Это было давно. Когда я еще жил с родителями в пригороде Гамильтона, по соседству было много ребятни и мы играли все вместе. У одной девочки были такие же глаза, как у вас.
Этой девочкой была я! – чуть не закричала Роуз. Она внезапно испытала острую боль оттого, что Джефф упомянул ее как просто девчонку, жившую по соседству.
Женщина мудрая, осторожная на ее месте сменила бы тему, тем более что возврат к прошлому не привес бы ей ничего хорошего, а потерять она могла многое. Элис Фоултон для Джеффа Холинбрука – не просто одна из соседских девчонок, она «светится собственным светом».
Но демон давней муки заворочался внутри, настойчиво требуя освобождения. Роуз поняла, что ей предоставляется возможность, не выдав себя, узнать, что именно думал Джефф о ней девять лет назад и еще раньше. Она осознавала, что ступает на опасный путь, на котором ее поджидает немало ловушек, что ответ Джеффа может причинить ей боль, но не могла упустить случай.
– Видно, вы очень хорошо помните ту девушку. Она чем-то отличалась от других?
Джефф улыбнулся, взгляд стал задумчивым.
– Да, отличалась. Ребята частенько, ее гнали, но ее было не так-то легко прогнать, она участвовала во всех наших играх. Она не желала от нас отставать, никогда не жаловалась, не плакала, даже если ей бывало больно, а такое случалось. Она ходила за нами повсюду, как собачка.
Роуз вспомнила обидное прозвище, которым ее дразнили мальчишки, и у нее защемило сердце, но она упорно не желала сворачивать с пути, полная решимости выяснить все до конца.
– Она вас раздражала, вы считали ее несносной?
– Нет. – Джефф посерьезнел. – Возможно, это покажется странным, но сейчас, когда я оглядываюсь назад, я понимаю, что на самом деле она была бесстрашной, даже мужественной, и в этом ее бесстрашии была какая-то трогательная невинность. Мне всегда хотелось ее защитить.
– Мне кажется, девочка, которую вы описали, не захотела бы, чтобы ее защищали.
Глаза Джеффа одобрительно блеснули.
– Вы правы, она была страшно гордая. Но я был на пять лет старше, поэтому чувствовал, что на мне лежит определенная ответственность.
– Почему именно на вас, ведь, насколько я понимаю, у вас была большая компания?
– Наверное, потому, – Джефф иронично усмехнулся, – что она ко мне прислушивалась. Мне казалось, что только я имел на нее влияние. – Помолчав, он тихо добавил:
– И в результате именно я положил этому конец.
Роуз чуть не ахнула. Признание Джеффа, что он преднамеренно оттолкнул ее, застало ее врасплох. Она даже не догадывалась, что он заранее все продумал и взвесил. Вопрос сорвался с губ сам собой:
– Почему?
– Потому что дело приняло слишком личный оборот.
– Насколько личный? – тут же спросила Роуз.
Джефф поморщился.
– Она даже не замечала, что мой младший брат, который куда больше подходил ей по возрасту, был по уши в нее влюблен.
Еще один сюрприз! Скромный, застенчивый Мэтью, который и говорил-то с ней только об уроках, был в нее влюблен? Роуз всегда старалась быть с ним помягче, отчасти потому, что он брат Джеффа, но и видела в нем только брата Джеффа, не более того.
– Вы хотите сказать, что она обращала внимание только на вас?
– Что-то в этом роде. Мэтт очень переживал. Он на меня злился, но я тут был ни при чем, я не пытался ее соблазнить. В любом случае, она была для меня слишком молода.
– И как же вы положили этому конец? – не могла не спросить Роуз. Джефф вздохнул.
– Дал ей понять, что мне нравится другая.
– А она вам нравилась?
– Скажем так: я мог ее терпеть. После этого Мэтью от меня отстал.
– А девушка? Она тоже отстала?
Снова вопрос вырвался у Роуз раньше, чем она успела подумать. Она только надеялась, что Джефф не заметит горечи в ее голосе.
В глазах Джеффа отразилась боль, и Роуз поняла, что Джефф не обрадован тем, что его маневр оказался успешным.
– Да, в этом смысле моя тактика оказалась эффективной, – подтвердил он. – Но Мэтью это не помогло, да я, честно говоря, и не очень рассчитывал, что поможет. Девушка просто перестала с нами общаться, а примерно через год ее семья переехала, не знаю точно куда.
– Но вы до сих пор ее помните… и, кажется, очень хорошо. – Роуз старалась говорить бесстрастно, Джефф пожал плечами.
– В определенный период, и довольно большой, она была частью моей жизни. – Взгляд Джеффа потеплел, казалось, он приглашал ее поделиться собственными воспоминаниями. – Вы, наверное, тоже помните людей, которые так или иначе окрасили определенный период вашей жизни.
Как же не помнить! Джефф Холинбрук, например, определенно окрасил ее юношеские годы в черный цвет! Во всяком случае, так думала Роуз все девять последних лет, но сейчас стала понимать, что не все так просто и кроме черного и белого существует много других цветов, оттенков и полутонов. Оказывается, Джефф вовсе не беспринципный повеса, каким она его долгое время считала. Он думал о чувствах брата, милого Мэтью, который ничего для нее, Роуз, не значил.
– Элис, где живут ваши родители? – спросил Джефф.
Роуз усилием воли заставила себя вернуться к действительности. Благодаря откровениям Джеффа, она увидела прошлое в новом свете, но сейчас было не время об этом раздумывать, важнее сосредоточиться на настоящем. Джефф сейчас с ней, и она не хотела терять то, что могло возникнуть между ними на этот раз. Она сказала правду:
– В Палмерстоне.
– Вы уехали далеко от дома.
– Я с восемнадцати лет ездила по всей стране – мне пришлось, ведь я выступала на самых разных площадках.
Джефф понимающе улыбнулся.
– Конечно.
Роуз попыталась перевести разговор на более безопасную тему:
– А ваши родители, где они живут?
– Все там же, в пригороде Гамильтона. Значит, ничего не изменилось, подумала Роуз.
– Остальные члены семьи разъехались, кто куда, – продолжал Джефф. – Сестра живет в Австралии, она замужем, у нее двое детей.
Роуз вспомнила Синди. Девушка была на два года старше ее и лет с четырнадцати фанатично следовала моде и весьма интересовалась мальчиками. Хорошо, что она благополучно вышла замуж.
– А брат? Тот, о котором вы упоминали?
– Мэтью? О, он далеко, в Америке, в Майами, занимается парусным спортом. Мэтт с детства был помешан на яхтах.
Роуз не забыла, что семейству Холинбрук принадлежал небольшой катамаран и Мэтью ходил на нем. Несколько раз он звал с собой Роуз, и она принимала приглашение – не столько ради того, чтобы побыть в обществе Мэтью, сколько ради самого приключения.
Роуз с облегчением узнала, что Мэтью далеко: по крайней мере, он не помешает развитию ее новых отношений с Джеффом.
К ним подошли сразу три официанта: один стал разливать вино, другой предлагал на выбор несколько сортов хлеба и булочек, третий принес закуски. Роуз была рада, что суета вокруг их столика отвлекла внимание Джеффа от ее персоны. Она не ожидала, что притворяться так трудно: приходилось взвешивать каждое слово, постоянно следить, чтобы вопросы звучали как проявление естественного любопытства.
Она взяла булочку, улыбнулась официанту, пожелавшему ей приятного аппетита, и кивнула тому, который налил ей вина. К тому времени, когда они с Джеффом снова остались одни, Роуз почти убедила себя, что не винит Джеффа за его решение «покончить с этим», хотя невозможно так же легко покончить с чувствами. Чувства могут быть похоронены в памяти, могут трансформироваться во что-то другое, но не исчезают бесследно.
В память о тех годах в душе Джеффа остались смешанные чувства: теплое, даже с оттенком восхищения отношение к соседской девчонке, сожаление о конфликте с братом, пожалуй, даже легкое сожаление о том, что он потерял в результате предпринятой им попытки уладить этот конфликт. Однако Роуз не хотела вновь переживать давнее унижение, говоря о нем открыто. Для того чтобы залечить вновь открывшуюся рану, восхищение Джеффа было ей необходимо, как чудодейственный бальзам.
– Что-нибудь не так? – спросил вдруг Джефф. Роуз встретила его вопросительный взгляд.
– Нет, все в порядке, а что?
– Мне показалось, что вы смотрите на салат с каким-то сомнением. Может, хотите заказать что-то другое?
– Нет, просто салат так красиво уложен, что его даже есть жалко.
Джефф улыбнулся и первым вонзил вилку в кулинарный шедевр, показывая Роуз пример. Роуз тоже принялась за еду.
Тем временем в голове Джеффа кипела лихорадочная работа. Он пытался понять, что происходит в хорошенькой головке Роуз. И в ее сердце. Она по-прежнему скрывалась от него под чужим именем, и он не мог понять, удалось ли ему своими ответами объяснить, что двигало его поступками в прошлом, показать, как он к ней относился. Он не знал ничего наверняка, но надеялся, что Роуз примет во внимание смягчающие обстоятельства, отчасти оправдывающие его поступок девятилетней давности.
Но сейчас, похоже, сама Роуз накладывает ограничения на наши отношения, думал Джефф, и, если я хочу, чтобы у меня был какой-то шанс, мне придется уважать ее выбор. Она не пожелала поделиться своей версией событий. Почему? Слишком больно? Или она боится почувствовать себя уязвимой? Слишком сильно раскрыться?
Эти вопросы навели Джеффа на мысль о защите. Сегодня днем, входя к нему в кабинет, Роуз считала, что ее надежно защищает костюм. А сейчас Элис Фоултон защищает Роуз Лоуренс, девушку, которую он когда-то знал. Вот только защита это или нечто другое? Может, она нарочно обманывает его, чтобы затем нанести болезненный удар в тот миг, когда он будет наиболее уязвим?
Последнее предположение Джефф инстинктивно отбросил, слишком уж оно было мрачным, да и маловероятным. Прошло девять лет, за столь долгий срок любая боль притупляется. Настороженность Роуз вполне понятна, она может бояться своего влечения к нему, но строить хитроумные планы, чтобы заманить его в ловушку… нет, в это Джефф не желал верить.
Роуз Лоуренс, которую он помнил, была искренней во всем, что говорила и делала, и даже порой чересчур прямолинейной. Характер человека не меняется с годами. Возможно, гордость заставляет ее делать вид, будто прошлого не существует, но в ее отклике на его поцелуи не было никакой фальши, никакого притворства, никакого обмана. Страсть, которая вспыхнула между ними, в равной степени поглотила и его, и ее. Желание было взаимным.
Или он обманывает себя?
Роуз отложила вилку и нож и улыбнулась Джеффу.
– Еда была восхитительной. Спасибо за совет. Джеффа словно ударило током, тело охватил жар, концентрирующийся в самой чувствительной его части.
– Я рад, что вам понравилось, – тепло откликнулся он, отбросив все сомнения в мотивах поведения Роуз.
Неважно, как она себя называет, он ее хочет, куда бы ни завело его это желание. Джефф не собирался терять это чувство, как не собирался отпускать Роуз.
Глава 9
Роуз почувствовала, как от улыбки Джеффа по всему ее телу разливается приятное тепло. Его улыбка всегда на нее так действовала, даже в детстве, когда Джефф улыбался, ее охватывало удивительное ощущение чего-то теплого и радостного. Тогда, много лет назад, ей казалось, что улыбка говорит, что она нравится Джеффу. Возможно, так оно и было, только другие вещи оказались для него важнее.
Сейчас, когда она стала взрослой женщиной и Джефф уже не мог сказать, что она для него слишком молода, его улыбка подействовала на Роуз еще сильнее. Эта улыбка выражала не просто симпатию, но влечение, тягу мужчины к женщине, глаза Джеффа говорили, что он знает, что Роуз чувствовала в его объятиях, когда откликалась на его поцелуи. Роуз читала в них желание повторять этот опыт снова и снова.
Под взглядом Джеффа в крови Роуз шевельнулось желание, груди отяжелели, соски налились и отвердели. Никогда еще ни один мужчина не возбуждал ее до такой степени одним лишь взглядом! К тому же одно дело желать кого-то издали, и совсем другое, когда желанный мужчина сидит рядом и испытывает то же самое.
Что могло бы случиться, если бы Джефф посмотрел так же на нее шестнадцатилетнюю? Если бы он поцеловал ее тогда?
Роуз встряхнула головой. Незачем все время возвращаться к прошлому, нужно жить настоящим.
– О чем вы думаете? – спросил Джефф.
– Я удивляюсь, что мы сидим вот так… – Роуз подумалось, что ее ответ содержит больше правды, чем может понять Джефф.
– Судьба улыбнулась нам, сведя нас. Роуз рассмеялась.
– Вы верите в судьбу?
Джефф пожал плечами и как-то странно улыбнулся.
– Иногда обстоятельства складываются самым удивительным образом, люди встречаются в нужное время в нужном месте, не раньше и не позже. Кто знает, как это происходит? Слепая ли это игра случая или действие каких-то неизвестных нам сил? – Он помолчал и очень внимательно всмотрелся в ее глаза. – Как знать, может быть, нам было назначено судьбой встретиться именно здесь и сейчас.
При мысли о том, что все это было предопределено заранее, по коже Роуз пробежали мурашки.
– Я могла ответить на ваше приглашение отказом.
– Но вы не сказали «нет».
Роуз мысленно призналась себе, что не смогла бы отказать, слишком сильно было притяжение между ними, ей не хватило бы сил ему воспротивиться.
Джефф не ждал ответа. Все еще пристально вглядываясь в ее глаза, он тихо сказал:
– У меня такое ощущение, будто я ждал вас очень долго, всю жизнь.
Его слова задели больную струну в душе Роуз. Джефф мог бы найти ее куда раньше, если бы захотел. Но Роуз тут же напомнила себе, что он даже не догадывается, кто она. Ее охватили противоречивые чувства, она не знала, как быть дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15