А ведь Элис права, подумал Алан. Мик Пэриш живет в мире с собой. И Алан испытал болезненную зависть.— Фейт — всесокрушающая сила, а?— Еще какая! — Мик рассмеялся. — Прими один совет, Железное Сердце: не вздумай спорить с ней о чем-либо. * * * На лице Элис читались незаданные вопросы, но Алан сделал вид, что не замечает этого, и, пожелав ей спокойной ночи, направился на луговину, собираясь прогуляться и привести в порядок свои мысли. У него просто не было сил ни на что другое.С Миком они поговорили о поведении людей, которых они никогда не понимали. В результате донимавшая его столько лет горечь вдруг показалась ему ребяческой глупостью.Всю жизнь он прикрывался своей ненавистью, гневом и горечью как щитом, не подпуская других к себе, лишая их возможности снова отвергнуть его. Одно время он даже считал, что все отвергли его.Но мать не отвергала его — она умерла. Да и отец не отвергал, просто по каким-то причинам его не оказалось на месте в нужное время. Не отвергали его ни дед, ни дядя. Узнав о его существовании, они тут же приехали за ним.Алан сам похоронил свои чувства так. глубоко, что теперь едва мог докопаться до них. И он скользил по поверхности, пока смерть Хейла не бросила его в полную боли реальность.И все-таки он потерял себя не из-за смерти Хейла. Это произошло гораздо раньше. Смерть же Хейла заставила его понять это.Он не знал, что насторожило его. Как если бы изменилось атмосферное давление. Шум ветра в верхушках деревьев заглушил бы негромкий звук, но все же он что-то расслышал, почувствовал, что не один в окружающей его темноте. Первое, что ему пришло в голову: по какой-то причине вернулся тот, кто напал на Джо.Но ради чего? У Джо и Элис не было практически ничего, кроме земли, преступник наверняка понял это еще в свое первое появление здесь.Алан безуспешно напрягал зрение. Свет в доме давно погас. Все уже, наверное, спали. Было за полночь. Поздновато для прогулок.Элис? Может, она все же решила навестить его в ковбойском домике? Он вскочил на ноги и пробежал половину луговины. Но ощущение опасности остановило его и заставило вглядеться в знакомые очертания дома и конюшни.На светлом фоне патрульного «блейзера» Элис шевельнулась темная сгорбленная тень.Порывы ветра заглушали шорох его шагов. Алан бесшумно, но быстро приближался к цели. Добравшись до задней стены ковбойского домика, он обогнул его и взглянул во двор. Неизвестный оставался на том же месте, продолжая осматривать машину Элис.Вспышка фонарика осветила силуэт, копавшийся под днищем машины. До нее оставалось шагов двадцать. Алан выбрался из тени ковбойского домика и бесшумно двинулся вперед, молясь, чтобы ему удалось подойти к злоумышленнику незамеченным. Но в последнее мгновение тот резко повернулся и, неожиданно нанеся удар Алану по голове чем-то тяжелым и твердым, припустил по подъездной дорожке.Алан выругался, приходя в себя от удара, и бросился вперед за нападавшим, проклиная ковбойские сапоги.Сто-двести ярдов человек, убегавший по проселку, держал дистанцию, но потом Алан начал нагонять его. Черта с два он от меня уйдет, подумал он.И вот, когда он уже было настиг убегавшего, тот нанес ему еще один удар. Алан едва успел прикрыться левой рукой. Что-то твердое, вроде свинцовой трубы, врезалось в его предплечье, и острая боль пронзила всю его руку до плеча. Заметив еще один взмах, он поднырнул под него, но оступился и растянулся на земле, получив жестокий удар в солнечное сплетение.Нападавший явно не собирался добивать его и снова бросился бежать со всех ног. Пытаясь сделать вдох, Алан удивился собственной глупости — он же мог вызвать полицию или позвать Элис с ее чертовым пистолетом, наконец погнаться за негодяем на машине.— Бог мой, — пробормотал он, наполнив в конце концов легкие живительным воздухом. Но теперь, когда он задышал, мучительная боль в руке отдалась в мозгу. Поначалу он смог только перекатиться на бок, придерживая руку, не в силах сдержать стон. Чертов герой!Наконец он ухитрился подняться на колени, а потом и на ноги. Рука была явно сломана. Ему уже приходилось ломать кости, так что он хорошо знал это ощущение. На подгибающихся ногах он пошагал обратно к дому, соображая, не отлежаться ли тихо до утра, а потом попросить кого-нибудь отвезти его в больницу.В этот момент над кухонной дверью загорелась лампочка и на крыльцо выскочила Элис в махровом халате, но с пистолетом в руке.— Алан? О Боже! Что случилось? — В следующую секунду она спрыгнула с крыльца, обхватила его за пояс и помогла подняться по ступенькам на кухню, где усадила на стул. — Бог мой! Что с твоей головой?Причем тут голова? Он удивленно посмотрел на нее.— Я думаю, у меня сломана рука.— Мы займемся ею, когда остановим кровотечение.Кровь? Только сейчас он почувствовал, что голова у него просто раскалывается. Скосив глаза, он увидел, что вся его правая сторона залита кровью.— Откуда все это?Элис схватила чистое кухонное полотенце и приложила его к голове Алана.— Я должна отвезти тебя в больницу. Ты подержишь так полотенце, пока я разбужу Джефри?— Конечно, чего только леди не пожелает. Не пользуйся своей машиной, — предостерег он, удивляясь, почему это он говорит так несвязно.— Это еще почему? — удивилась она.— С ней там что-то мудрили.— Тот, кто ранил тебя?— Да. — Положив сломанную руку на стол, он другой рукой взял полотенце. — За меня не беспокойся, Элис, я выкарабкаюсь.— Ты просто обязан, — прошептала она и поцеловала его. — Я ведь только-только нашла тебя.Сознания он не терял: слышал, как Элис звонила шерифу, а Джефри ходил в ковбойский домик за ключами от его пикапа. Он сказал, чтобы не пользоваться машиной Элис, но не подумал о том, что и его пикап мог быть небезопасен. Однако Джефри тщательно осмотрел его с помощью фонарика и не обнаружил ничего подозрительного.В больнице на голову Алана наложили несколько швов, левую руку заключили в гипс, и врач согласился отпустить его домой. Алан торопливо напялил на себя окровавленную рубашку и выскочил в приемную. Джефри с сомнением оглядел его и покачал головой.— Ну и видик!— Мне уже значительно лучше. Правда, ощущение такое, словно кто-то продолжает дубасить по голове. Где Элис?— В туалете, сейчас вернется. Значит, у вас сломана рука, но не голова?— Похоже, она у меня такая же твердая, как и у тебя.Увидев его, Элис заулыбалась, но глаза ее выражали озабоченность.— Как ты себя чувствуешь? Что сказал врач?— Что рука у меня сломана, что моя черепушка крепче стали и что я выживу. И мы оба пришли к выводу, что тот парень орудовал свинцовой трубой.— Ну теперь-то ты скажешь мне, что произошло.— Сейчас? Здесь?Элис упрямо выпятила подбородок.— Это официальный допрос, понятно? Можешь рассказать все другому полицейскому.— Зачем мне говорить с кем-то, кроме тебя, мышка? Ладно, но нельзя ли пойти куда-нибудь, где можно присесть и выпить чашечку кофе? — Потеря крови все еще давала о себе знать.— Тогда пойдем в контору. Заодно я оформлю протокол.Пока Джефри занялся кофеваркой, Элис и Алан сели за письменный стол, и Элис приготовилась писать.— Расскажи, что произошло, — по-деловому, как и подобает помощнику шерифа, начала она. Алан рассказал ей все, как было. Однако его не отпускала одна тревожная мысль.— Твой «блейзер» уже проверили?— Нет пока. Слишком темно. Его осмотрят утром. Ты не помнишь ничего такого, что позволило бы нам опознать нападавшего?Он покачал головой.— Крупный мужик, возможно моего роста, мускулистый.— Толстый? — уточнила Элис.— Да нет, широкоплечий, мощный. — Он ухмыльнулся. — Конечно, избиваемому нападающий всегда кажется больше, чем на самом деле.Когда они наконец добрались до ранчо, Алан был измотан так, словно его побила горилла. Рука зверски болела, голова — еще невыносимее, а в области солнечного сплетения словно застрял гвоздь.У него оставалось только одно желание — доползти до постели и забыться от боли крепким сном.Он не пытался снять с себя одежду одной рукой, а улегся на постель одетый и закрыл глаза. Близился рассвет, и он без особых усилий погрузился бы в сон, если бы его не бередили неспокойные мысли.Факт. Чуть больше недели назад Джо подвергся жестокому нападению, дом и ковбойский домик ограбили, не ничего не взяли.Факт. Сегодня ночью кто-то возился с машиной Элис и, возможно, с другими машинами.Вывод. Кто-то искал что-то на ранчо. Но что? То, что можно спрятать в шасси машины? Что-то небольшое?Это может быть что угодно. Вопрос: что из принадлежащего кому-то на ранчо могло вызвать такой интерес? И зачем Джо так зверски избили, а сегодня ночью явились тайком? Уж не считали ли они, что Джо мог сказать им что-то? Но, судя по всему, Джо не имеет ни малейшего понятия о том, что тут ищут.— Алан? — послышался почти беззвучный шепот.Открыв глаза, он увидел Элис, стоявшую в дверях спальни, едва различимую в предрассветных сумерках. Она была полностью одета и явно еще не ложилась. Слишком много всего случилось.— Я не сплю, мышка, иди сюда.Через мгновение она уже притулилась у его здорового бока, положив голову на его плечо. Он ощущал шелковистость ее прекрасных волос и вдыхал ее удивительный запах. Теперь можно и поспать. Главное, что Элис здесь, остальное неважно. 11 Джо и Арчибальд ставили вигвам-парилку. После ночных событий они решили, что понадобится потусторонняя помощь и что начинать надо с очищения, чтобы потом получить искомую помощь, совершив церемонию вызова духа.Итак, Джефри занялся всеми работами на ранчо, а Джо и Арчибальд — вигвам-парилкой. В конце луговины они расчистили круглую площадку и во внутреннем кругу выкопали нечто вроде мелкой чаши. Отсчитав десять шагов на восток, они выкопали более глубокую яму для раскаления камней — Они назвали это Нескончаемым костром.— Вигвам всегда должен смотреть на восток, — объяснил Арчибальд, когда они с Джо начали плести каркас из ивовых прутьев для будущего строения, — оттуда приходит свет знания.— Разве для этого вам не нужен святой человек? — поинтересовался Алан.Джо хмыкнул.— Я и есть святой человек, — объявил Арчибальд. — Вручи мне свою трубку, Железное Сердце, и мы начнем поиск.Алан пошел к дому, чтобы выпить стакан воды, а заодно принести кувшин для Арчибальда и Джо. В этот момент во двор въехала Элис на своем «блейзере». Рано утром его отбуксировали в полицию и теперь вернули после тщательной проверки.— Нашли что-нибудь? — спросил он Элис.— Нет. В нем рылись, но ничего не испортили.— Отпечатки пальцев?— Никаких.Алан вдруг сообразил, что смотрит в неестественную прямую спину удаляющейся Элис, и догнал ее только в кухне.— Элис? — Она не обернулась. — Что случилось?— В городе я встретила Фейт Пэриш. Она думала, я в курсе, что вы с Миком братья, — напряженно проговорила она. — Как ты думаешь, что я чувствовала?— Элис, я…Она повернула к нему гневное лицо.— Помолчи, Железное Сердце, я не желаю слышать твоих оправданий. Да я… — Прежде чем продолжить, она судорожно сделала глубокий вдох. — Я вспомнила, как ты добивался от меня, чтобы я познакомила тебя с Миком, даже соблазнил меня ради этого.— Элис, пожалуйста…— Ничего не желаю слушать. Ты собирался сказать об этом кому-нибудь из нас? Или только думал, как использовать?Итак, она не оставила ему никакого шанса. Пора убираться отсюда. Он даже достал из шкафа свою дорожную сумку. Пусть порадуется его исчезновению со своего горизонта.В последний момент Алан заколебался. Ему всегда казалось, что людям будет лучше без него, что они предпочли бы, чтобы он исчез из их жизни. Когда у него возникало такое ощущение, он переезжал в другое место.Но что, если Элис не станет лучше от того, что он уедет? Не подтвердит ли он своим отъездом, что она просто ничего не значит для него и лишь укрепит ее в мысли, что он только использовал ее? И это унизит ее не меньше, чем бегство Томаса много лет назад.Ему бы давно следовало объясниться с ней, сказать ей о своем чувстве, которое возникло задолго до того, как он попросил познакомить его с Миком Пэришем, чтобы она не думала, что он использовал ее, дать ей понять, что она для него значит.Конечно, Томас причинил ей неимоверную боль, думала Элис, но она не идет ни в какое сравнение с той болью, которую она испытывает теперь. Она припомнила, как радостно лепетала сегодня Фейт по поводу того, что Мик и Алан нашли друг друга и что теперь у Мика появится много родственников, о которых он ничего не зналСколько еще тайн хранит Алан? Может, у него есть жена и дюжина детей? Может, поэтому он и стал как перекати-поле? Однако лишь себя могла она винить, что отдала свое сердце бродяге. Уж на этот счет он ее предостерегал. Во всяком случае, он не пытался заверить ее, что останется здесь. И вообще он не обещал ничего. Это она дала ему больше, чем он просил. Она попала в старую как мир ловушку — поверила, что ее любовь остановит катящийся камень. Глупо было мечтать, что он станет таким, каким она хотела его видеть.К вечеру Джо и Арчибальд почти закончили вигвам и за неимением бизоньих шкур, покрыли каркас брезентом.— До завтра, — бросил Арчибальд, забираясь в свой старенький пикап, и был таков.— А теперь, — сказал Джо Алану, — ты приготовишь свою собственную священную трубку.— У меня другое на уме, Джо. Элис сердится на меня… и не без причины. И сейчас мне просто не до священных трубок, очищения и поиска видения.— Я и не заставляю тебя думать о священных трубках и прочих вещах, — возразил Джо. — Просто сделай трубку. Я дам тебе уже начатую, и тебе нужно лишь закончить ее.— У меня только одна рука.— Достаточно. Тебе придется немного вырезать. Я даже приготовил для тебя ножички.— Джо…— Сделай это, парень. Вырежешь что-нибудь на трубке, и она станет твоей. Сейчас я ее принесу.Алан покорился судьбе. Хочет он того или нет, ему, похоже, придется вырезать трубку.— Железное Сердце? — Джо вдруг остановился и посмотрел на Алана.— Да?— Элис сейчас думает головой. Через некоторое время она начнет думать сердцем. Поступи и ты так же.Через десять минут Джо вернулся с треклятой трубкой. Присев на крыльцо рядом с Аланом, он развернул тряпицу, в которой лежал наполовину сделанный предмет. Он состоял из двух частей — длинного прямого деревянного мундштука и кубка из красного камня.— Я уже просверлил для тебя мундштук и вырезал кубок, — сообщил Джо. — Сам бы ты не сумел этого сделать.— Да я вообще ничего не смогу.— Научишься, парень. — Джо хмыкнул. — Первую трубку необязательно делать самому. Когда будешь делать следующую, я покажу тебе каждую операцию, подскажу, как подыскать подходящую ветку для мундштука и красный камень для кубка. Знаешь, только в одном месте на земле можно найти такой камень. Белые называют это место «Трубочный камень», оно в штате Миннесота. Индейцы лакота говорят, что там умирают бизоны и проливают свою кровь, чтобы мы могли жить. Пусть лучше тебе расскажет об этом Арчибальд, он знает гораздо больше меня. А сейчас ты должен только вырезать что-нибудь на мундштуке — бизона или орла, может, черепаху. Что угодно. Выбери, что полегче. Главное, чтобы ты сделал это сам.Алан подхватил мундштук и стал вертеть в руке, соображая, как получше закрепить его. Это все же лучше, успокаивал он себя, чем ничего не делать.Когда Джо вернулся в дом, Элис уже начала готовить обед.— Садись, дед, попей чайку.— Хорошо, внучка, — старик улыбнулся, — надо же, как ты уважительна со старшими! Что-то Джефри задерживается с ремонтом изгороди, — сказал Джо, садясь за стол.— Куда он отправился?— Да туда, где крутые склоны. Каждую весну сход снега размягчал почву и обрушивал столбы изгороди на склонах, и каждую весну их приходилось поднимать.— Может, перегрелся и решил искупаться.— Может, и так.— Я не хотела отпускать его туда одного.Джо вздохнул.— Детка, мы не можем из-за случившегося жить как пленники. К тому же, что бы они там ни искали, это, по всей видимости, должно находиться в доме или в машинах. И они являются только ночью. Я не думаю, что они пристанут к Джефри, пока он ремонтирует изгородь.Элис слушала его рассеянно, она продолжала размышлять о предательстве Алана, испытывая при этом боль и пустоту.— Алан рассказал тебе о Мике? — вдруг спросила она.— Да.— И ты не думаешь, что тебя использовали или предали? — продолжала Элис.— Нет. Я могу понять, почему он хранил тайну, пока не узнал, что представляет собой Мик.— Но он использовал меня для того, чтобы познакомиться с Миком, — настаивала Элис.— Вот как? В самом деле?Джо мог довести ее до безумия. Иногда у нее появлялось ощущение, что она живет с самим Сократом и ведет с ним некий философский диалог. Безумие какое-то!Тут ей пришло в голову, что Алан, может быть, пакует свои пожитки, и она вспомнила о сундуке с вещами деда.— Дед, почему ты оставил все свои вещи в ковбойском домике?— Они останутся тебе и Джефри лишь как память обо мне. Для меня они уже не имеют никакого значения.— Как ты можешь так говорить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15