Но вместо этого мы, кажется, помогли бедолагам, еще больше увязнуть в болоте.
Тим неодобрительно хмыкнул.
– Что ты имеешь в виду под словом «мы», босс?
– А то, что ты, кажется, уже забыл, братец. – Стив резко наклонился к Тиму. – Если мне не изменяет память, вчера было решено, что отныне компания отца – это мы: ты, Йен и я, а не каждый сам по себе. Нравится вам или нет, но теперь «Тревор индастриз» – это мы. И будем таковыми оставаться до тех пор, пока не найдем покупателя.
Йена и Тима не надо было учить жизни, Стив не без удовлетворения заметил по выражениям их лиц: младшие братья прекрасно поняли, что к чему.
Если нефтяная компания или издательство разорятся, то продажа «Тревор индастриз» превратится в кошмар. В финансовых делах появится дыра, в которой может утонуть авианосец. Только полный идиот, решится приобрести компанию.
Стив заскрежетал зубами. Его рука опустилась в карман пиджака и нащупала там клочок бумаги. Эта бумажка тоже являлась своего рода проблемой, но такой смехотворной, что он даже не решился упомянуть об этом. Во всяком случае, не сейчас. Это может подождать до тех пор, пока братья не найдут выход, из более сложной ситуации.
– Вот пускай Тайчер и разбирается со всем этим, – предложил Тим.
– Терри подал в отставку. Заявил, что слишком стар, чтобы пережить еще одну холодную зиму. – Стив натянуто улыбнулся. – Мы, кажется, переоценивали его. Терри собирается провести остаток жизни на Ямайке, потягивая ром и любуясь пальмами.
– Тогда Гаррис. Терри все равно второй после него человек. Он может…
– У Гарриса и без этого голова идет кругом от дюжины других проблем.
– Где же выход?
– Бог мой! – Братья резко обернулись на это восклицание. Мардж смотрела на них с выражением, в котором явно читалось: какие вы все-таки дураки. – Что с вами случилось, ребята? Десятилетний мальчишка сообразил бы быстрее вас! – Она бросила сердитый взгляд на Йена. – Ты, кажется, у нас дока в финансовых делах? Вот и поезжай во Фриско, посмотри книги отчетов и реши, что нужно сделать, чтобы вытащить издательство из пропасти.
– Я? Не говори глупостей – в Детройте меня ждет куча народу. Я не могу так престо взять и…
– А ты! – Мардж гневно взглянула на Тима. – Ты ведь ас по части нефтяных дел, а тут, как раз подвернулась небольшая компания, у которой возникли трудности. – Она уперлась руками в бока. – Будет ли с нашей стороны большой наглостью попросить тебя заняться этой проблемой – слетаешь и проверишь на месте, в чем там дело!
– Об этом не может быть и речи! У меня срочные дела в Лондоне. Я не могу…
– Мардж права, – прервал брата Стив. – Вы, парни, способны гораздо лучше и быстрее, чем кто бы то ни было, справиться с этими проблемами.
В столовой наступила тишина. Младшие Треворы обменялись понимающими взглядами. Затем Йен поднял, руки вверх, показывая, что сдается.
– Два дня, – сказал он, – и ни секундой больше.
Тим тоже кивнул, соглашаясь.
– Хорошо. Два дня, а потом… Минуточку, – он вдруг повернулся к Стиву, – а что будешь делать ты? Только не говори, что тебе на все наплевать.
Рука Стива, опущенная в карман пиджака, вцепилась в лежавшую в нем бумагу. Господи, ерунда какая-то, но, тем не менее, придется заниматься этим. Стив глубоко вздохнул.
– В каждом дому по своему кому, – сказал он. – Мне тоже предстоит разбираться кое с чем. Один человек назначил нашего отца опекуном своей двенадцатилетней дочери.
– Ну и что?
– А то, – выдавил Стив сквозь зубы, – что до тех пор, пока ребенку не исполнится двадцать один год, я как наследник отца становлюсь опекуном.
В лицах братьев появились ехидные улыбки. Стив заметил, что Марджори пыталась сохранить бесстрастное выражение лица, но не удержалась и тоже расплылась в улыбке. Можно подумать, у него есть выбор. Он юрист, живет в Чикаго и имеет там практику. Девочка живет в этом же городе… У меня просто нет выхода, мрачно подумал Стив. Можно сказать, что ребенок достался мне по наследству.
Младшие братья переглянулись – их улыбки быстро превратились в издевательские ухмылки. Стив взъелся:
– Вам кажется, что это очень смешно, да? В таком случае, предлагаю поменяться. Я беру на себя издательство, а ты, Йен, отправляешься Чикаго. Уверен, из тебя получится потрясающая нянька.
Тим подавил приступ смеха.
– Это… это совсем не смешно. – Стив поперхнулся, угрюмое выражение исчезло с его лица, и он расхохотался. – Черт подери, я сам во все это не верю.
Тим поднялся.
– Пора собираться.
Йен кивнул.
– Да. Увидимся перед отъездом.
Младшие братья покинули столовую. Стив собрался последовать за ними, но Мардж схватила его за рукав.
– Стив.
– Принцесса! Я почти забыл, что ты тоже здесь! – Он посмотрел на сестру и широко улыбнулся.
– Неужели это правда? – Из ее груди вырвался короткий, резкий смех.
– Что, правда, ласточка?
– Интересно… – Она колебалась. – Я все думаю, как вы на самом деле относитесь к этому месту. Оно имеет для вас хоть какое-то значение? Сначала вопрос озадачил его, но потом Стив понял. Девушку волновало, что братья могут чувствовать себя обманутыми: ведь отец завещал фамильный особняк ей одной. Стив обнял сестру за плечи.
– Этот дом всегда будет иметь для меня значение, – сказал он. – До тех пор, пока в нем живешь ты.
– Я не об этом, – ответила Марджори с досадой. – Речь не обо мне, а о тебе. И о Тиме. И о Йене. Мне надо знать, вы что-то чувствуете к этому дому, к окружающей природе…
– Я уверен, что братья чувствуют то же самое, что и я, – успокоил Стив. В его голосе слышались ласковые нотки. – Ты счастлива здесь, а для нас это самое главное.
Мардж вырвалась из его объятий.
– Черт возьми! – крикнула она взволнованно. – Иногда вы трое напоминаете мне отца!
Стив отступил на шаг.
– Что это значит?
– Это значит, что ни один из вас не слушает, что ему говорят. Вы слышите только то, что хотите услышать, что считаете нужным слышать, что… – Девушка заморгала. – Прости меня. Я, должно быть, устала. Неделя оказалась ужасно длинной. – Марджори улыбнулась, протянула руку и положила ладонь на грудь брата. – Я не сомневаюсь, что ты будешь прекрасным опекуном.
Стив нахмурился.
– Я, конечно, выполню свой долг, – сказал он без воодушевления.
– Но, возможно, девочке понадобится не просто опекун, а друг…
Стив натянуто рассмеялся.
– Нет. Другом ребенку я, пожалуй, не смогу быть. Я буду оплачивать ее счета, следить, чтобы у малышки было обеспеченное будущее – вот что входит в мои опекунские обязанности.
Мардж вздохнула, как бы соглашаясь с братом.
– Наверное, ты прав, – сказала она и, приподнявшись на цыпочки, прижалась губами к его щеке. – Прости меня, Стив, за то, что я так напустилась на тебя. Я очень люблю тебя, Тима и Йена тоже люблю. И всегда буду любить своих братьев.
Стив сгреб ее в охапку.
– А мы любим тебя, принцесса.
Он поцеловал сестру в лоб и вышел из комнаты. Войдя в спальню, Стив плотно закрыл ли собой дверь и глубоко вздохнул.
Марджори прелестная, замечательная девушка, и он готов отдать за нее жизнь. Но неужели глупышка действительно думает, что он станет другом для этой – господи, как ее? – кажется, Джоан? Да, Джоан Бэроу.
У одного из его деловых партнеров была дочь – ровесница Джоан. Стив знал, как бедняга мучается со сколиозами, прыщами и кучей других подростковых проблем.
Слава Богу, ему не придется иметь с этим дело. Как опекун Джоан Бэроу он будет нести ответственность только за ее материальное благополучие, подписывая чеки. Решив, таким образом, проблемы с опекунством, Стив надумал, что не так страшен черт, как его малюют, Хотя вряд ли он когда-нибудь признается братьям, что так легко отделался.
Опекун, говорите? Стив застегнул дорожную сумку, подхватил ее и вышел из комнаты.
Опекун, что может быть проще?
3
В отличие от многих Стив любил понедельники. Они, как бы давали новый старт лежащей впереди неделе. Но в этот раз семидневка начиналась с ощущения надвигающейся катастрофы.
А что еще можно ожидать? – подумал он, наблюдая в зеркало, как электрическая бритва мягкими кругами движется по щеке. Сегодня предстоит встреча с ребенком, которого, можно сказать, ему навязали.
На прошлой неделе эта задача представлялась малозначительным неудобством. Но здесь, в Чикаго, оно стало быстро расти и достигло масштабов мигрени. Даже поверхностное знакомство с законами об опекунстве показало Стиву, что подписанием чеков дело не ограничится: придется давать подопечной различные советы и наставлять на путь истинный.
Знания мистера Тревора о детях могли уместиться в скорлупе кедрового ореха, да еще осталось бы свободное место.
Вернувшись в Чикаго, Стив сразу же позвонил адвокату покойного Грегори Бэроу. Но Винсент Бигли уехал из города. Его секретарша, дама с железной выдержкой, охраняла покой патрона, как зеницу ока. Она согласилась запланировать встречу шефа с мистером Тревором в первый день после возвращения Бигли из отпуска только после того, как почувствовала, что человек на другом конце провода начинает терять терпение.
Но эта мегера наотрез отказалась выдать досье Бэроу, чтобы опекун хоть бегло смог бы ознакомиться с условиями жизни своей подопечной.
Стив плеснул немного туалетной воды на лицо и вышел из ванной. Живет ли Джоан в доме дяди с гувернанткой или находится в одном из пансионатов? Является ли она одной из современных девиц, которые на все смотрят презрительно-пессимистично, или это хорошо воспитанная юная леди? Травмировала ли ее смерть дяди?
Может, мисс ожидает, что опекун возьмет на себя роль покойного родственника? Девочка должна будет понять, что ситуация полностью изменилась, и если не сможет этого сделать, то впереди ее ждут трудные времена. Часы показывали восемь тридцать – время, когда Стив собирался выйти из дома, – как вдруг зазвонил телефон. Шофер сообщил, что у машины спустило колесо.
– Ладно, – буркнул Стив, – поймаю такси.
На улице начался дождь. В понедельник, в час пик, да еще во время дождя, найти такси практически невозможно. Чертыхаясь, Стив отбросил мысль о такси и направился к ближайшей станции метро.
Платформа была запружена народом. Когда состав, протяжно гудя, прибыл на станцию, люди бросились на штурм, как будто это последний в их жизни поезд. Стив собрался с духом и, работая плечами, стал протискиваться в вагон.
К тому времени, когда Стив приехал на улицу, где располагалась контора Бигли, настроение из плохого, переросло в раздраженно-мрачное. От станции метро пришлось идти под дождем без зонта не менее трех кварталов, что еще больше усугубило и без того невеселое состояние.
* * *
Джоан, одетая в дождевик, торопливо шагала по направлению к зданию, в котором размещалась юридическая контора «Бигли и Уэст». Она с большим трудом удерживала равновесие, поскольку высокие каблуки сапожек скользили на мокром тротуаре.
Девушка вздохнула, подумав, насколько удобнее в обычной одежде. Но она должна быть в конторе ровно в девять часов утра, а смена в баре начиналась двумя часами позже, поэтому времени переодеться в униформу после посещения юридической конторы уже не останется. Так что Джоан пришлось с утра надеть этот дурацкий наряд официантки.
Она получила письмо от адвоката покойного дяди в субботу.
«Дорогая мисс Бэроу, – говорилось в нем, – требуется ваше присутствие в юридической конторе «Бигли и Уэст» в понедельник ровно в девять часов утра в связи с пожеланиями вашего покойного дяди, которые он изложил в своем завещании».
Джоан нахмурилась. Что за пожелания, о которых идет речь в завещании дяди? К ней это завещание не должно иметь никакого отношения, Грегори очень ясно дал понять это.
«Не получишь от меня ни гроша, голубушка, – визжал он, размахивая перед ее носом костлявым пальцем. – Я вычеркиваю тебя из своего завещания!»
«Мне никогда ничего от вас не было нужно, дядя», – ответила она тогда и добавила про себя: во всяком случае, ничего из того, что он мог бы дать.
Интересно, зачем ее пригласил мистер Бигли? Может, существующие правила обязывают адвоката официально сообщить Джоан, что родственник вычеркнул ее из своего завещания?
Девушка решила, что об этом стряпчий вполне может сказать и по телефону, и набрала номер конторы.
Телефонистка сообщила, что офис мистера Бигли закрыт до девяти часов утра понедельника.
Однако в промежутке между второй половиной субботы и вечером воскресенья Джоан решила не звонить в контору, а явиться туда лично. Возможно, принятое решение можно назвать импульсивным. А может, в Джоан заговорила упрямая гордость и нежелание поддаваться на чьи-то угрозы – эти черты характера племянницы особенно выводили Грегори из себя.
Девушка однажды уже встречалась с мистером Бигли, когда Грегори консультировался с ним по поводу перевода племянницы из одного пансиона в другой. Адвокат был из породы безукоризненно правильных, приверженных букве закона и принятым правилам людей. Такой холодный и невозмутимый, как и дядя, Бигли не скрывал своего неодобрительного отношения к поведению Джоан.
Хорошо бы очаровательно улыбнуться этому господину и послать подальше после того, как он прочтет из завещания то, что, по его мнению, наверняка вызовет у меня слезы, думала девушка, приближаясь к конторе.
Чем больше она об этом размышляла, тем больше хотелось использовать эту возможность.
Но реальность, увы, вносит свои коррективы в жизненные планы, подумала Джоан уныло. Все пошло неладно, как только она открыла глаза. Почему-то не зазвонил будильник. Затем кот забрался за холодильник и застрял там. Когда девушка смогла, наконец, выбраться из квартиры, времени добраться до конторы оставалось в обрез.
Как только она подбежала к остановке, водитель закрыл дверь, и автобус уехал. Ни ее жалобные вопли, ни отчаянные жесты не могли остановить машину, набиравшую скорость. Упустив рейсовый автобус, Джоан села на экспресс, надеясь, что он идет в центр, где можно пересесть на другой автобус. Но девушка просчиталась, и теперь приходится шлепать по лужам. До конторы оставалось еще четыре квартала, и она размышляла над тем, как ей могло прийти в голову встретиться с господином Бигли?
Джоан поглубже втянула голову в воротник дождевика. Ветер усиливался, подгоняя струи дождя. Когда она дойдет до юридической конторы, ее волосы будут напоминать разоренное птичье гнездо. Тоненький плащик, не выдержав длительного пребывания под дождем, уже утратил водоотталкивающие свойства. Джоан даже не хотела думать о том, во что превратилась ее фирменная майка, которая и так плотно облегала фигуру.
Девушка снова тяжело вздохнула, ступив с тротуара на проезжую часть. Надо было все-таки позвонить Бигли и сдержанным, отработанным в дорогих пансионах голосом сказать, что имеющаяся у него информация для племянницы покойного Грегори волнует ее, как прошлогодний снег. Так что вполне можно ограничиться беседой по телефону…
– Осторожно!
Предупреждение прозвучало слишком поздно. Голова Джоан откинулась назад, когда на нее налетел прохожий. Ее правая нога, уже готовая ступить на тротуар, подвернулась. Девушка издала пронзительный вопль и раскинула руки, балансируя, чтобы избежать падения. Споткнувшись, она снова оказалась на проезжей части, как раз в тот момент, когда, вовсю сигналя, на перекресток вылетел грузовик.
Руки мужчины, который минуту назад чуть не сбил ее с ног, обхватили стройную фигурку.
– Я держу вас, – сказал он, приподняв Джоан и поставив на тротуар. Грузовик с грохотом пронесся мимо, разбрызгивая вокруг фонтаны дождевой воды.
Какое-то время мужчина и женщина стояли, в оцепенении уставившись друг на друга. Затем из груди Джоан вырвался долгий, прерывистый выдох.
– Господи-Боже-мой, – прошептала скороговоркой, прижимаясь к широкой груди своего спасителя.
– Боже мой? – Густой голос мужчины звучал хрипло и сердито. – И это все, что вы желаете сказать после того, как нас обоих чуть не убили?
Джоан смотрела на него широко раскрытыми глазами. Злое лицо – под стать рассерженному голосу – находилось в нескольких дюймах. Глаза – необычная смесь голубого, коричневого и зеленого – были холодными и сверкали от едва сдерживаемой ярости.
– Я? – удивленно спросила девушка. – Я? – повторила она возмущенно. – Вы говорите, что это я чуть вас не убила? – Потрясенная такой наглостью, Джоан гневно смотрела на стоящего перед ней человека. Она откинула промокшие волосы со лба. – Вы что, забыли, что это вы налетели на меня?
– Откуда вы свалились, леди? Вам когда-нибудь объясняли, как надо себя вести в большом городе?
– Я смотрела, куда я иду, – вызывающе ответила Джоан, утрируя чикагский акцент. – Это вы рвались, как нападающий бейсбольной команды.
Глаза мужчины выражали презрительно-снисходительное понимание – что, мол, возьмешь с невоспитанной девицы?
– Благодарю за извинение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Тим неодобрительно хмыкнул.
– Что ты имеешь в виду под словом «мы», босс?
– А то, что ты, кажется, уже забыл, братец. – Стив резко наклонился к Тиму. – Если мне не изменяет память, вчера было решено, что отныне компания отца – это мы: ты, Йен и я, а не каждый сам по себе. Нравится вам или нет, но теперь «Тревор индастриз» – это мы. И будем таковыми оставаться до тех пор, пока не найдем покупателя.
Йена и Тима не надо было учить жизни, Стив не без удовлетворения заметил по выражениям их лиц: младшие братья прекрасно поняли, что к чему.
Если нефтяная компания или издательство разорятся, то продажа «Тревор индастриз» превратится в кошмар. В финансовых делах появится дыра, в которой может утонуть авианосец. Только полный идиот, решится приобрести компанию.
Стив заскрежетал зубами. Его рука опустилась в карман пиджака и нащупала там клочок бумаги. Эта бумажка тоже являлась своего рода проблемой, но такой смехотворной, что он даже не решился упомянуть об этом. Во всяком случае, не сейчас. Это может подождать до тех пор, пока братья не найдут выход, из более сложной ситуации.
– Вот пускай Тайчер и разбирается со всем этим, – предложил Тим.
– Терри подал в отставку. Заявил, что слишком стар, чтобы пережить еще одну холодную зиму. – Стив натянуто улыбнулся. – Мы, кажется, переоценивали его. Терри собирается провести остаток жизни на Ямайке, потягивая ром и любуясь пальмами.
– Тогда Гаррис. Терри все равно второй после него человек. Он может…
– У Гарриса и без этого голова идет кругом от дюжины других проблем.
– Где же выход?
– Бог мой! – Братья резко обернулись на это восклицание. Мардж смотрела на них с выражением, в котором явно читалось: какие вы все-таки дураки. – Что с вами случилось, ребята? Десятилетний мальчишка сообразил бы быстрее вас! – Она бросила сердитый взгляд на Йена. – Ты, кажется, у нас дока в финансовых делах? Вот и поезжай во Фриско, посмотри книги отчетов и реши, что нужно сделать, чтобы вытащить издательство из пропасти.
– Я? Не говори глупостей – в Детройте меня ждет куча народу. Я не могу так престо взять и…
– А ты! – Мардж гневно взглянула на Тима. – Ты ведь ас по части нефтяных дел, а тут, как раз подвернулась небольшая компания, у которой возникли трудности. – Она уперлась руками в бока. – Будет ли с нашей стороны большой наглостью попросить тебя заняться этой проблемой – слетаешь и проверишь на месте, в чем там дело!
– Об этом не может быть и речи! У меня срочные дела в Лондоне. Я не могу…
– Мардж права, – прервал брата Стив. – Вы, парни, способны гораздо лучше и быстрее, чем кто бы то ни было, справиться с этими проблемами.
В столовой наступила тишина. Младшие Треворы обменялись понимающими взглядами. Затем Йен поднял, руки вверх, показывая, что сдается.
– Два дня, – сказал он, – и ни секундой больше.
Тим тоже кивнул, соглашаясь.
– Хорошо. Два дня, а потом… Минуточку, – он вдруг повернулся к Стиву, – а что будешь делать ты? Только не говори, что тебе на все наплевать.
Рука Стива, опущенная в карман пиджака, вцепилась в лежавшую в нем бумагу. Господи, ерунда какая-то, но, тем не менее, придется заниматься этим. Стив глубоко вздохнул.
– В каждом дому по своему кому, – сказал он. – Мне тоже предстоит разбираться кое с чем. Один человек назначил нашего отца опекуном своей двенадцатилетней дочери.
– Ну и что?
– А то, – выдавил Стив сквозь зубы, – что до тех пор, пока ребенку не исполнится двадцать один год, я как наследник отца становлюсь опекуном.
В лицах братьев появились ехидные улыбки. Стив заметил, что Марджори пыталась сохранить бесстрастное выражение лица, но не удержалась и тоже расплылась в улыбке. Можно подумать, у него есть выбор. Он юрист, живет в Чикаго и имеет там практику. Девочка живет в этом же городе… У меня просто нет выхода, мрачно подумал Стив. Можно сказать, что ребенок достался мне по наследству.
Младшие братья переглянулись – их улыбки быстро превратились в издевательские ухмылки. Стив взъелся:
– Вам кажется, что это очень смешно, да? В таком случае, предлагаю поменяться. Я беру на себя издательство, а ты, Йен, отправляешься Чикаго. Уверен, из тебя получится потрясающая нянька.
Тим подавил приступ смеха.
– Это… это совсем не смешно. – Стив поперхнулся, угрюмое выражение исчезло с его лица, и он расхохотался. – Черт подери, я сам во все это не верю.
Тим поднялся.
– Пора собираться.
Йен кивнул.
– Да. Увидимся перед отъездом.
Младшие братья покинули столовую. Стив собрался последовать за ними, но Мардж схватила его за рукав.
– Стив.
– Принцесса! Я почти забыл, что ты тоже здесь! – Он посмотрел на сестру и широко улыбнулся.
– Неужели это правда? – Из ее груди вырвался короткий, резкий смех.
– Что, правда, ласточка?
– Интересно… – Она колебалась. – Я все думаю, как вы на самом деле относитесь к этому месту. Оно имеет для вас хоть какое-то значение? Сначала вопрос озадачил его, но потом Стив понял. Девушку волновало, что братья могут чувствовать себя обманутыми: ведь отец завещал фамильный особняк ей одной. Стив обнял сестру за плечи.
– Этот дом всегда будет иметь для меня значение, – сказал он. – До тех пор, пока в нем живешь ты.
– Я не об этом, – ответила Марджори с досадой. – Речь не обо мне, а о тебе. И о Тиме. И о Йене. Мне надо знать, вы что-то чувствуете к этому дому, к окружающей природе…
– Я уверен, что братья чувствуют то же самое, что и я, – успокоил Стив. В его голосе слышались ласковые нотки. – Ты счастлива здесь, а для нас это самое главное.
Мардж вырвалась из его объятий.
– Черт возьми! – крикнула она взволнованно. – Иногда вы трое напоминаете мне отца!
Стив отступил на шаг.
– Что это значит?
– Это значит, что ни один из вас не слушает, что ему говорят. Вы слышите только то, что хотите услышать, что считаете нужным слышать, что… – Девушка заморгала. – Прости меня. Я, должно быть, устала. Неделя оказалась ужасно длинной. – Марджори улыбнулась, протянула руку и положила ладонь на грудь брата. – Я не сомневаюсь, что ты будешь прекрасным опекуном.
Стив нахмурился.
– Я, конечно, выполню свой долг, – сказал он без воодушевления.
– Но, возможно, девочке понадобится не просто опекун, а друг…
Стив натянуто рассмеялся.
– Нет. Другом ребенку я, пожалуй, не смогу быть. Я буду оплачивать ее счета, следить, чтобы у малышки было обеспеченное будущее – вот что входит в мои опекунские обязанности.
Мардж вздохнула, как бы соглашаясь с братом.
– Наверное, ты прав, – сказала она и, приподнявшись на цыпочки, прижалась губами к его щеке. – Прости меня, Стив, за то, что я так напустилась на тебя. Я очень люблю тебя, Тима и Йена тоже люблю. И всегда буду любить своих братьев.
Стив сгреб ее в охапку.
– А мы любим тебя, принцесса.
Он поцеловал сестру в лоб и вышел из комнаты. Войдя в спальню, Стив плотно закрыл ли собой дверь и глубоко вздохнул.
Марджори прелестная, замечательная девушка, и он готов отдать за нее жизнь. Но неужели глупышка действительно думает, что он станет другом для этой – господи, как ее? – кажется, Джоан? Да, Джоан Бэроу.
У одного из его деловых партнеров была дочь – ровесница Джоан. Стив знал, как бедняга мучается со сколиозами, прыщами и кучей других подростковых проблем.
Слава Богу, ему не придется иметь с этим дело. Как опекун Джоан Бэроу он будет нести ответственность только за ее материальное благополучие, подписывая чеки. Решив, таким образом, проблемы с опекунством, Стив надумал, что не так страшен черт, как его малюют, Хотя вряд ли он когда-нибудь признается братьям, что так легко отделался.
Опекун, говорите? Стив застегнул дорожную сумку, подхватил ее и вышел из комнаты.
Опекун, что может быть проще?
3
В отличие от многих Стив любил понедельники. Они, как бы давали новый старт лежащей впереди неделе. Но в этот раз семидневка начиналась с ощущения надвигающейся катастрофы.
А что еще можно ожидать? – подумал он, наблюдая в зеркало, как электрическая бритва мягкими кругами движется по щеке. Сегодня предстоит встреча с ребенком, которого, можно сказать, ему навязали.
На прошлой неделе эта задача представлялась малозначительным неудобством. Но здесь, в Чикаго, оно стало быстро расти и достигло масштабов мигрени. Даже поверхностное знакомство с законами об опекунстве показало Стиву, что подписанием чеков дело не ограничится: придется давать подопечной различные советы и наставлять на путь истинный.
Знания мистера Тревора о детях могли уместиться в скорлупе кедрового ореха, да еще осталось бы свободное место.
Вернувшись в Чикаго, Стив сразу же позвонил адвокату покойного Грегори Бэроу. Но Винсент Бигли уехал из города. Его секретарша, дама с железной выдержкой, охраняла покой патрона, как зеницу ока. Она согласилась запланировать встречу шефа с мистером Тревором в первый день после возвращения Бигли из отпуска только после того, как почувствовала, что человек на другом конце провода начинает терять терпение.
Но эта мегера наотрез отказалась выдать досье Бэроу, чтобы опекун хоть бегло смог бы ознакомиться с условиями жизни своей подопечной.
Стив плеснул немного туалетной воды на лицо и вышел из ванной. Живет ли Джоан в доме дяди с гувернанткой или находится в одном из пансионатов? Является ли она одной из современных девиц, которые на все смотрят презрительно-пессимистично, или это хорошо воспитанная юная леди? Травмировала ли ее смерть дяди?
Может, мисс ожидает, что опекун возьмет на себя роль покойного родственника? Девочка должна будет понять, что ситуация полностью изменилась, и если не сможет этого сделать, то впереди ее ждут трудные времена. Часы показывали восемь тридцать – время, когда Стив собирался выйти из дома, – как вдруг зазвонил телефон. Шофер сообщил, что у машины спустило колесо.
– Ладно, – буркнул Стив, – поймаю такси.
На улице начался дождь. В понедельник, в час пик, да еще во время дождя, найти такси практически невозможно. Чертыхаясь, Стив отбросил мысль о такси и направился к ближайшей станции метро.
Платформа была запружена народом. Когда состав, протяжно гудя, прибыл на станцию, люди бросились на штурм, как будто это последний в их жизни поезд. Стив собрался с духом и, работая плечами, стал протискиваться в вагон.
К тому времени, когда Стив приехал на улицу, где располагалась контора Бигли, настроение из плохого, переросло в раздраженно-мрачное. От станции метро пришлось идти под дождем без зонта не менее трех кварталов, что еще больше усугубило и без того невеселое состояние.
* * *
Джоан, одетая в дождевик, торопливо шагала по направлению к зданию, в котором размещалась юридическая контора «Бигли и Уэст». Она с большим трудом удерживала равновесие, поскольку высокие каблуки сапожек скользили на мокром тротуаре.
Девушка вздохнула, подумав, насколько удобнее в обычной одежде. Но она должна быть в конторе ровно в девять часов утра, а смена в баре начиналась двумя часами позже, поэтому времени переодеться в униформу после посещения юридической конторы уже не останется. Так что Джоан пришлось с утра надеть этот дурацкий наряд официантки.
Она получила письмо от адвоката покойного дяди в субботу.
«Дорогая мисс Бэроу, – говорилось в нем, – требуется ваше присутствие в юридической конторе «Бигли и Уэст» в понедельник ровно в девять часов утра в связи с пожеланиями вашего покойного дяди, которые он изложил в своем завещании».
Джоан нахмурилась. Что за пожелания, о которых идет речь в завещании дяди? К ней это завещание не должно иметь никакого отношения, Грегори очень ясно дал понять это.
«Не получишь от меня ни гроша, голубушка, – визжал он, размахивая перед ее носом костлявым пальцем. – Я вычеркиваю тебя из своего завещания!»
«Мне никогда ничего от вас не было нужно, дядя», – ответила она тогда и добавила про себя: во всяком случае, ничего из того, что он мог бы дать.
Интересно, зачем ее пригласил мистер Бигли? Может, существующие правила обязывают адвоката официально сообщить Джоан, что родственник вычеркнул ее из своего завещания?
Девушка решила, что об этом стряпчий вполне может сказать и по телефону, и набрала номер конторы.
Телефонистка сообщила, что офис мистера Бигли закрыт до девяти часов утра понедельника.
Однако в промежутке между второй половиной субботы и вечером воскресенья Джоан решила не звонить в контору, а явиться туда лично. Возможно, принятое решение можно назвать импульсивным. А может, в Джоан заговорила упрямая гордость и нежелание поддаваться на чьи-то угрозы – эти черты характера племянницы особенно выводили Грегори из себя.
Девушка однажды уже встречалась с мистером Бигли, когда Грегори консультировался с ним по поводу перевода племянницы из одного пансиона в другой. Адвокат был из породы безукоризненно правильных, приверженных букве закона и принятым правилам людей. Такой холодный и невозмутимый, как и дядя, Бигли не скрывал своего неодобрительного отношения к поведению Джоан.
Хорошо бы очаровательно улыбнуться этому господину и послать подальше после того, как он прочтет из завещания то, что, по его мнению, наверняка вызовет у меня слезы, думала девушка, приближаясь к конторе.
Чем больше она об этом размышляла, тем больше хотелось использовать эту возможность.
Но реальность, увы, вносит свои коррективы в жизненные планы, подумала Джоан уныло. Все пошло неладно, как только она открыла глаза. Почему-то не зазвонил будильник. Затем кот забрался за холодильник и застрял там. Когда девушка смогла, наконец, выбраться из квартиры, времени добраться до конторы оставалось в обрез.
Как только она подбежала к остановке, водитель закрыл дверь, и автобус уехал. Ни ее жалобные вопли, ни отчаянные жесты не могли остановить машину, набиравшую скорость. Упустив рейсовый автобус, Джоан села на экспресс, надеясь, что он идет в центр, где можно пересесть на другой автобус. Но девушка просчиталась, и теперь приходится шлепать по лужам. До конторы оставалось еще четыре квартала, и она размышляла над тем, как ей могло прийти в голову встретиться с господином Бигли?
Джоан поглубже втянула голову в воротник дождевика. Ветер усиливался, подгоняя струи дождя. Когда она дойдет до юридической конторы, ее волосы будут напоминать разоренное птичье гнездо. Тоненький плащик, не выдержав длительного пребывания под дождем, уже утратил водоотталкивающие свойства. Джоан даже не хотела думать о том, во что превратилась ее фирменная майка, которая и так плотно облегала фигуру.
Девушка снова тяжело вздохнула, ступив с тротуара на проезжую часть. Надо было все-таки позвонить Бигли и сдержанным, отработанным в дорогих пансионах голосом сказать, что имеющаяся у него информация для племянницы покойного Грегори волнует ее, как прошлогодний снег. Так что вполне можно ограничиться беседой по телефону…
– Осторожно!
Предупреждение прозвучало слишком поздно. Голова Джоан откинулась назад, когда на нее налетел прохожий. Ее правая нога, уже готовая ступить на тротуар, подвернулась. Девушка издала пронзительный вопль и раскинула руки, балансируя, чтобы избежать падения. Споткнувшись, она снова оказалась на проезжей части, как раз в тот момент, когда, вовсю сигналя, на перекресток вылетел грузовик.
Руки мужчины, который минуту назад чуть не сбил ее с ног, обхватили стройную фигурку.
– Я держу вас, – сказал он, приподняв Джоан и поставив на тротуар. Грузовик с грохотом пронесся мимо, разбрызгивая вокруг фонтаны дождевой воды.
Какое-то время мужчина и женщина стояли, в оцепенении уставившись друг на друга. Затем из груди Джоан вырвался долгий, прерывистый выдох.
– Господи-Боже-мой, – прошептала скороговоркой, прижимаясь к широкой груди своего спасителя.
– Боже мой? – Густой голос мужчины звучал хрипло и сердито. – И это все, что вы желаете сказать после того, как нас обоих чуть не убили?
Джоан смотрела на него широко раскрытыми глазами. Злое лицо – под стать рассерженному голосу – находилось в нескольких дюймах. Глаза – необычная смесь голубого, коричневого и зеленого – были холодными и сверкали от едва сдерживаемой ярости.
– Я? – удивленно спросила девушка. – Я? – повторила она возмущенно. – Вы говорите, что это я чуть вас не убила? – Потрясенная такой наглостью, Джоан гневно смотрела на стоящего перед ней человека. Она откинула промокшие волосы со лба. – Вы что, забыли, что это вы налетели на меня?
– Откуда вы свалились, леди? Вам когда-нибудь объясняли, как надо себя вести в большом городе?
– Я смотрела, куда я иду, – вызывающе ответила Джоан, утрируя чикагский акцент. – Это вы рвались, как нападающий бейсбольной команды.
Глаза мужчины выражали презрительно-снисходительное понимание – что, мол, возьмешь с невоспитанной девицы?
– Благодарю за извинение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15