пара ремешков и изящные каблучки.
Только святой не представил бы ее тут же на одних каблучках, ну может, еще с парой кружевных лоскутков…
Что он высмотрел ее в толпе, не удивило его; удивила мгновенная реакция тела. Он смущенно отвернулся и заговорил с окликнувшей его женщиной, но это не помогло. Он что-то говорил невпопад, натужно улыбался, но в голове была только эта женщина с волосами цвета бронзы. Но почему у нее такой отчужденный вид? Грохочет музыка, люди болтают, смеются. У Чина настоящий праздник, а она как с другой планеты. Она стоит на пороге террасы, словно решая, уйти или остаться. В руке она держит стакан, а взгляд отрешенно скользит по комнате. Что, ей скучно? Безразлично? Странно. Ей стоит только поманить – и все мужчины у ее ног. Но этот ее взгляд словно говорит: держитесь подальше от меня.
Неужели она пришла одна?
Единственная возможность выяснить что к чему, – это подойти и спросить самому. Ее отрешенность не отталкивала его, а, наоборот, притягивала.
Александр Татакис закончил разговор, извинился и направился к террасе, но его сразу же перехватили. Здесь он многих знал. К нему потянулись руки, преимущественно женские. Всем надо было что-то сказать. Так просто не отделаешься… А с этой блондинкой у него был бурный роман, но они уже давно расстались.
Та рыжая на террасе, должно быть, не цепляется за мужчину, когда страсти больше нет. Впрочем, может, это его фантазии. По собственному опыту он знал, что женщина не способна наслаждаться чем-либо, не пытаясь тут же построить на этом свою жизнь.
И все же приятно помечтать. Должна же быть на свете совершенная женщина, прекрасная, как дикая орхидея, и самодостаточная, как кактус в пустыне.
К сожалению, такое совершенство еще надо создать. Женщины обычно либо красивы, либо стойки. И смешивать это нельзя, а поскольку лично он поклонник красоты, а не стойкости, то всегда страдает от собственной честности и все его отношения с женщинами кончаются плохо. И это не его вина. Хоть бы раз встретить женщину, которая искренне отдавалась бы желанию и не думала о последствиях.
Александр попытался отделаться от женщины, повисшей на его руке и о чем-то без умолку болтавшей. И вдруг его словно пронзило острой иглой. Он взглянул в сторону террасы и увидел, что рыжая женщина пристально смотрит в его сторону, и ему захотелось отшвырнуть приникшую к нему даму, растолкать всех, схватить незнакомку на руки и унести подальше отсюда.
Только он этого не сделает. Цивилизованные люди так не поступают.
В результате он дождался конца разговора с дамой и хотел было продолжить путь к террасе, но уж не везет – так не везет. Его окликнул Чин. Они с Чином давние друзья. Александр решил действовать по-мужски, напрямую.
– Послушай, Чин, давай попозже поболтаем. Скажем, завтра. Как ты на это?
– Похоже, ты на кого-то глаз положил, нет? – засмеялся Чин.
– Правда, имени я ее не знаю. Только увидел.
– Ну так покажи. Может, помогу.
Александр хотел показать рыжую, но ее уже и след простыл. Только мелькнул зеленый шелк. Таинственная незнакомка исчезла на террасе.
– Была да сплыла, – проронил Александр. – Есть вещи, которые мужчина должен делать сам.
– Не сомневаюсь, что у тебя получится, – рассмеялся Чин. – Аби говорил, что ты его всегда за пояс затыкал в этих делах.
– Рад, что он это признает, только теперь он ведь у нас образцовый супруг.
– Счастливый супруг, – поправил Чин. – Как и я. И ты будешь, когда найдешь подходящую женщину.
Александр услышал предупредительный сигнал. Выражение на лице у Чина стало очень серьезным. Не может быть. Чтобы хороший друг пытался…
– Так ты всю семью моей жены видел? – как-то скороговоркой произнес Чин.
– Недаром говорят, от семейной жизни люди глупеют, – рассмеялся Александр. – Ты что, забыл, что у меня были дела с Говардом? Я был у него в Коридо и там видел его жену и сыновей. И, конечно, я знаю жену Аби Белл и ее красивую сестру Пам.
– В таком случае… э-э-э… ты не знаешь только Ник.
– Ник? Не знал, что у Говарда есть сын Ник.
– Нет-нет, Ник это сокращенное Николь.
– А, – продолжал валять дурака Александр. – Слышал, у старика есть внучка.
– Ник не дочь Говарда, – продолжал Чин. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Она не Фокс, а Колдер. Младшая сестра моей жены.
– А, – протянул Александр и бросил взгляд на террасу. Там ли она? Надо разыскать ее. В этом садке красавиц она сияла, как маяк на его островке в Эгейском море.
– Ник где-то здесь. Хочешь, познакомлю?
Вот куда он клонит. Ну и дела. Чинтано Лопес, владелец знаменитого конного завода и один из крупнейших воротил финансовой империи, докатился до сводничества. Что творится с мужчиной, стоит женщине взнуздать его.
– Хорошая идея, – промямлил Александр. – Только мне… мне надо срочно позвонить.
– Она тебе понравится, вот увидишь.
– Не сомневаюсь.
– Она твоего типа женщина.
– Что ты говоришь? – с недоумением вскинул брови Александр.
– Вы два сапога пара. Хоть на первый взгляд этого не скажешь. Ник палец в рот не клади.
Это надо понимать, что у нее дурной характер, подумал Александр.
– Она как необъезженная кобылка и привыкла все делать по-своему.
Некому было объездить. Александр давно научился читать мысли тех, кто пытался надеть на него брачный хомут, только слышать такое от друга было неприятно.
– Все это очень соблазнительно, – протянул он. – И, не сомневаюсь, она такая же красавица, как твоя жена.
– Пожалуй, не совсем, – задумчиво проговорил Чин. – Она не похожа ни на Пам, ни на Белл.
Час от часу не легче. Старый приятель пытается подсунуть ему какую-то зануду, которую зовут мужским именем и которая в подметки не годится по внешности своим сестрам.
– Потрясающе, – процедил Александр. – Только мне надо сию минуту позвонить. И кое с кем повидаться. Крикни меня, как только найдешь ее, и я с радостью познакомлюсь с ней.
– Ни черта ты не познакомишься, – вздохнул Чин.
– Откуда такой пессимизм? Ты думаешь, я против? Только дай знать, и я готов увидеться с этим… образцом совершенства. Просто я…
– Просто ты еще не готов расстаться со своей свободой, – кисло улыбнулся Чин. – Я тебя понимаю, Александр. Я говорил Пам, но она стоит на своем: дескать, вы с Ник идеальная пара. Что я могу поделать. Ты же знаешь женщин.
– Мне ли не знать, – подхватил Александр, вздыхая с облегчением. – Потому и предпочитаю оставаться холостым.
Чин отошел, а он поспешил на террасу, но тут его перехватила другая блондинка, с которой у него тоже был когда-то роман.
– Дорогой! – вскрикнула она, и он поспешно чмокнул ее в подставленную щеку, пытаясь выдавить улыбку. И тут уловил тонкий запах духов. Источник духов явно двигался в его сторону. Что это? Вербена? Грейпфрут?
– Добрый вечер. – Голос был мягкий, чуть глуховатый и очень приятный.
Александр весь напрягся. Только одна женщина на этой вечеринке могла так подействовать на него одним тембром своего голоса. Он уже знал, что это она. Он медленно обернулся, желая убедиться, насколько реальность соответствует его фантазиям…
Да, она не просто красавица. Она великолепна. В этих глазах можно утонуть. Эти губы созданы для поцелуя. Волосы словно из огня.
– Какая вы обворожительная, – с трудом выговорил он.
– Какой вы прямолинейный.
– Я следил за вами. Вы следили за мной. Зачем нам притворяться. – Он шагнул к ней. – Я весь вечер пытаюсь подобраться к вам.
Она улыбнулась и протянула ему стакан. Только сейчас он заметил, что она держала в руках два стакана с золотистой жидкостью и льдом.
– Значит, тебя должна мучить жажда.
Александр улыбнулся.
– Мой любимый ром.
Он взял стакан, и пальцы их встретились. Его словно током ударило. Ее, видать, тоже. Он заметил, как потемнели ее глаза.
– Нравится, что я принесла, мистер Татакис?
– Да, – дрогнувшим голосом проговорил он, не отрывая от нее глаз и понимая, что она говорит не о роме. – Очень.
– Замечательно. – Она улыбнулась, подняла свой стакан и отпила глоток. – Я так и думала.
Она флиртует. Она дразнит его. И в то же время она откровенна в своем желании. Это сочетание сбивает с толку. Ему захотелось взять ее на руки и унести отсюда к себе в постель…
– Александр, – раздался сзади жалобный голосок.
Черт побери.
– Минутку, – тихо проговорил он. – Прости, я занят.
Он повел себя грубо. Он этого не отрицал. Но ему было все равно. Его интересовала только эта женщина.
Она исчезла. Но где? На террасе. Конечно. Он краем глаза заметил что-то зеленое. Растаявшее в темноте. Поставив на столик стакан, он направился сквозь толпу к террасе.
Вот она. Сбегает по широким ступеням на покатую лужайку.
– Постой!
Она только прибавила шагу и почти бежала. Александр выругался и пошел за ней. Он настиг ее у погруженной в тень беседки. Обняв за плечи, он привлек ее к себе. Луна осветила ее лицо.
– Почему ты убегаешь? Ты что, боишься меня? – Он ласково взял в руки ее лицо и погладил пальцами скулы. – Чего меня бояться. Я не кусаюсь.
Ник посмотрела ему в глаза. Что тут объяснять? Сначала она просто решила поддразнить его без всякой задней мысли, просто чтобы развлечься, а потом представила, как здорово было бы лечь с ним в постель, назло своей семейке. Она облизнула губы.
– Прости, что я ввела тебя в заблуждение. Но я… я устала. И…
– И ты не знаешь меня. В этом загвоздка? – Он посмотрел на ее губы. – Это дело поправимое. Один поцелуй. И все станет ясно, и каждый поймет, чего ему надо.
– Не думаю.
– И не надо думать. Не в такой вечер. – Он медленно нагнулся к ней.
Несмотря на его слова, Ник понимала, что он не торопится, давая ей время прекратить игру, если ей этого хочется.
Глаза у него были цвета индиго, их затеняли пушистые черные ресницы.
В этих глазах можно утонуть, мелькнуло у нее в голове. Тут его губы легко коснулись ее губ, и Ник забыла обо всем на свете. Она почувствовала на своих губах вкус вина, луны, тысячи забытых и несбывшихся грез. И ей захотелось, чтобы этот поцелуй длился вечность. С губ у нее сорвалось:
– Еще.
Александр замычал. Еще? Конечно, еще. Он готов дать ей все и взять все. Он прижал ее к себе, коснулся рукой ее шеи и почувствовал пульсирующую жилку.
Николь прижалась к нему всем телом, чувствуя его грудью, животом, бедрами. Он провел рукой по ее плечам и по спине, и она застонала, чувствуя, что готова отдаться ему, этой ночи и страсти. Он слегка прикусил ее нижнюю губу и стал гладить по прикушенному месту языком. Она упивалась сладковатым привкусом рома, чувствуя, как ее охватывает жар желания. Он оперся спиной о стену беседки, притянул ее к себе, и руки его двинулись вниз. Он коснулся ее груди, напрягшихся сосков, опустился ниже и провел рукой по бедрам, переменив положение так, что теперь она прижималась спиной к стене. Он дотронулся до твердого бугорка внизу ее живота, и она вся выгнулась под ним, а он понял, что теряет контроль над собой, чего с ним не было с юности.
– Подожди, – прошептал он.
Но она не отпускала его – запустила руку под пиджак и расстегнула на нем рубашку с такой яростью, что запонки полетели на землю. Он затаил дыхание, чтобы совсем не потерять голову, но она не давала ему передышки. Он понимал силу ее желания. Он и сам хотел только одного – обнимать, целовать, прижиматься, но это было не в его правилах. Он никогда не позволял себе таких безумств. Можно потерпеть. Надо отвести ее к себе в комнату.
Он поцеловал ее и погладил по голове.
– Идем ко мне в комнату, – пробормотал он, но она яростно закачала головой.
– Нет, в доме не могу. Мне…
Хорошо, она боится на кого-нибудь наткнуться. Ему это тоже ни к чему.
– Идем в конюшню, – проговорил он и, не дожидаясь ответа, повлек ее к отдаленным хозяйственным постройкам.
– Подожди, – сказала теперь она, и он решил, что она передумала, но она нагнулась и сняла туфли.
Он подхватил их, и они побежали по сырой траве. Она тихо смеялась, и он остановился, схватил ее и поцеловал.
Луна скрылась за облаками, и в небе остались одни звезды, но Александр знал дорогу. В здании конюшни была небольшая конторская комнатка. Они с Чином заключали там договора. Контора как контора. Без претензий. Стол, стул, диван. Старый кожаный. Не очень большой, но заниматься любовью на нем вполне удобно.
Он отведет ее туда, разденет и вопьется в ее пухлые горячие губы и будет ласкать ее без устали, а потом гости разойдутся и они незаметно проберутся к нему в комнату и будут резвиться всю ночь.
В конюшне приятно пахло лошадьми и кожей. Конь фыркнул, когда Александр открыл ворота. Он провел Николь через всю конюшню к задней комнате.
– Александр? – прошептала она.
Она знает его имя, а он ее не знает. Он хотел спросить, но какое значение это имеет сейчас? Вместо этого он взял ее руку и приложил к себе.
– Чувствуешь, что ты со мной делаешь, милая?
– А ты чувствуешь, что ты делаешь со мной? – пробормотала она и положила его руку себе на грудь.
Его рука ощутила твердые набухшие соски. Он замычал, крепко поцеловал ее и положил на диван. Она впилась ему в губы и прижалась к нему, и на какой-то миг он даже успокоился. Ему просто было приятно лежать с ней, впитывать ее тепло и не спешить.
– Скажи, как тебя зовут? – спросил он.
Но она нетерпеливо прижималась к нему, и он уже не мог ждать. Он сунул руку под топ, погладил ложбинку между грудями, провел по животу, проник под пояс брюк и наконец коснулся шелковистых завитков, а когда она громко застонала, закрыл ей рот поцелуем…
В это время в конюшне вспыхнул свет. Николь окаменела в его объятиях. Теперь она не прижимала его к себе, а отталкивала.
– Отойди! Не видишь – свет. Здесь кто-то есть…
– Шшш, – прошептал он ей на ухо. – Молчи. Уйдут.
Уйдут? Ник закрыла глаза. Конечно, уйдут…
– …Рад, что ты наконец решил приобрести жеребца, Аби, – раздался голос Чина Лопеса. – У меня для тебя есть один такой, сказка.
– Знаю я твои сказки, – весело откликнулся Аби. – Ты и шурина готов раздеть. – Оба засмеялись.
Ник зарылась лицом в грудь Александра.
– Вот, смотри, – снова послышался голос Чина. – Ну, не красавец, a?
– Что правда, то правда. Беру. По рукам. Отправь мне его в поместье.
– Как только оформлю все бумаги.
– Они сейчас уйдут, – прошептал Александр.
Но он ошибся. Чин и Аби не удалялись, а шли к ним.
Александр быстро выпрямился, снял пиджак и накинул его Ник на плечи. Затем поднялся и заслонил ее собой.
В конторе вспыхнул свет.
– Давай отметим, – проговорил Чин. – По глоточку бренди. Или предпочитаешь… Александр? – Чин вытаращил глаза.
Этого только не хватало, мелькнуло в голове у Ник. От стыда она готова была провалиться сквозь землю.
– Мы… это… похоже… помешали?
Ник закрыла глаза, как в детской игре: глаза закрою – и меня не будет видно. Да ее и не было видно. Александр высился над ней как скала. А она лежала, задрав колени и зарывшись лицом в его пиджак. В жизни она не попадала в такую позорную ситуацию.
– Давайте выйдем, – услышала она его голос, а потом уже за дверью: – Вы и впрямь… э-э-э… немного помешали.
Ник сжала кулаки.
– Черт побери, Александр, извини ради Бога, – смущенно пробормотал Аби.
У Ник сердце колотилось, и она повторяла про себя: уходите, уходите, уходите.
– Мы не знали, что вы… что ты здесь, – промямлил Чин. – Теперь… э-э-э… понятно, почему ты не хотел знакомиться с сестрой моей жены. Ах черт…
– Мы пошли. До скорого, – подхватил Аби.
Ник, затаив дыхание, ждала, когда удалятся их шаги. Свет погас, дверь хлопнула, и она вскочила на ноги.
– Милая, – проговорил он.
– Какая я тебе милая! – яростно бросила Ник, толкая его в грудь, – И не вздумай дотрагиваться до меня.
– Но, радость моя, я и сам расстроен, что нам помешали, но…
Она смотрела на него во злостью. Он говорил тихо, пытаясь уговорить ее вернуться на диван. Только этому не бывать. И так она легла с незнакомцем, который не хотел встречаться с ней. Ведь об этом только что говорил Чин.
Человек, который затащил ее сюда, не хотел с ней встречаться. Пусть он даже не знал, что она и есть та женщина. Может, этим многое объясняется и она не логична. Только черт с ней, логикой. Ее унизили, опозорили, а этот человек, виновник ее позора, еще пытается что-то говорить.
– Да хватит, – взорвалась Ник и бросилась к двери, но он остановил ее.
– Разве ты не слышала, что я сказал? – Легкий акцент, который придавал ему такой шарм, вдруг стал заметней. Ник отбросила волосы со лба.
– Это все из-за тебя. Если бы ты был хоть капельку джентльмен…
– Понимаю. Ты хочешь сказать, что ни к чему не причастна.
– Не моя идея лезть в этот сарай.
– Во-первых, – холодно проговорил он, – это конюшня. Во-вторых, не будь я джентльменом, еще надо было бы обсудить, кто кого затащил.
– И кто же? – выпалила Ник.
– И в-третьих, – спокойно продолжал Александр, – мы здесь потому, что ты наотрез отказалась идти в дом.
– Конечно, отказалась. У меня хотя бы есть чувство приличия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Только святой не представил бы ее тут же на одних каблучках, ну может, еще с парой кружевных лоскутков…
Что он высмотрел ее в толпе, не удивило его; удивила мгновенная реакция тела. Он смущенно отвернулся и заговорил с окликнувшей его женщиной, но это не помогло. Он что-то говорил невпопад, натужно улыбался, но в голове была только эта женщина с волосами цвета бронзы. Но почему у нее такой отчужденный вид? Грохочет музыка, люди болтают, смеются. У Чина настоящий праздник, а она как с другой планеты. Она стоит на пороге террасы, словно решая, уйти или остаться. В руке она держит стакан, а взгляд отрешенно скользит по комнате. Что, ей скучно? Безразлично? Странно. Ей стоит только поманить – и все мужчины у ее ног. Но этот ее взгляд словно говорит: держитесь подальше от меня.
Неужели она пришла одна?
Единственная возможность выяснить что к чему, – это подойти и спросить самому. Ее отрешенность не отталкивала его, а, наоборот, притягивала.
Александр Татакис закончил разговор, извинился и направился к террасе, но его сразу же перехватили. Здесь он многих знал. К нему потянулись руки, преимущественно женские. Всем надо было что-то сказать. Так просто не отделаешься… А с этой блондинкой у него был бурный роман, но они уже давно расстались.
Та рыжая на террасе, должно быть, не цепляется за мужчину, когда страсти больше нет. Впрочем, может, это его фантазии. По собственному опыту он знал, что женщина не способна наслаждаться чем-либо, не пытаясь тут же построить на этом свою жизнь.
И все же приятно помечтать. Должна же быть на свете совершенная женщина, прекрасная, как дикая орхидея, и самодостаточная, как кактус в пустыне.
К сожалению, такое совершенство еще надо создать. Женщины обычно либо красивы, либо стойки. И смешивать это нельзя, а поскольку лично он поклонник красоты, а не стойкости, то всегда страдает от собственной честности и все его отношения с женщинами кончаются плохо. И это не его вина. Хоть бы раз встретить женщину, которая искренне отдавалась бы желанию и не думала о последствиях.
Александр попытался отделаться от женщины, повисшей на его руке и о чем-то без умолку болтавшей. И вдруг его словно пронзило острой иглой. Он взглянул в сторону террасы и увидел, что рыжая женщина пристально смотрит в его сторону, и ему захотелось отшвырнуть приникшую к нему даму, растолкать всех, схватить незнакомку на руки и унести подальше отсюда.
Только он этого не сделает. Цивилизованные люди так не поступают.
В результате он дождался конца разговора с дамой и хотел было продолжить путь к террасе, но уж не везет – так не везет. Его окликнул Чин. Они с Чином давние друзья. Александр решил действовать по-мужски, напрямую.
– Послушай, Чин, давай попозже поболтаем. Скажем, завтра. Как ты на это?
– Похоже, ты на кого-то глаз положил, нет? – засмеялся Чин.
– Правда, имени я ее не знаю. Только увидел.
– Ну так покажи. Может, помогу.
Александр хотел показать рыжую, но ее уже и след простыл. Только мелькнул зеленый шелк. Таинственная незнакомка исчезла на террасе.
– Была да сплыла, – проронил Александр. – Есть вещи, которые мужчина должен делать сам.
– Не сомневаюсь, что у тебя получится, – рассмеялся Чин. – Аби говорил, что ты его всегда за пояс затыкал в этих делах.
– Рад, что он это признает, только теперь он ведь у нас образцовый супруг.
– Счастливый супруг, – поправил Чин. – Как и я. И ты будешь, когда найдешь подходящую женщину.
Александр услышал предупредительный сигнал. Выражение на лице у Чина стало очень серьезным. Не может быть. Чтобы хороший друг пытался…
– Так ты всю семью моей жены видел? – как-то скороговоркой произнес Чин.
– Недаром говорят, от семейной жизни люди глупеют, – рассмеялся Александр. – Ты что, забыл, что у меня были дела с Говардом? Я был у него в Коридо и там видел его жену и сыновей. И, конечно, я знаю жену Аби Белл и ее красивую сестру Пам.
– В таком случае… э-э-э… ты не знаешь только Ник.
– Ник? Не знал, что у Говарда есть сын Ник.
– Нет-нет, Ник это сокращенное Николь.
– А, – продолжал валять дурака Александр. – Слышал, у старика есть внучка.
– Ник не дочь Говарда, – продолжал Чин. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Она не Фокс, а Колдер. Младшая сестра моей жены.
– А, – протянул Александр и бросил взгляд на террасу. Там ли она? Надо разыскать ее. В этом садке красавиц она сияла, как маяк на его островке в Эгейском море.
– Ник где-то здесь. Хочешь, познакомлю?
Вот куда он клонит. Ну и дела. Чинтано Лопес, владелец знаменитого конного завода и один из крупнейших воротил финансовой империи, докатился до сводничества. Что творится с мужчиной, стоит женщине взнуздать его.
– Хорошая идея, – промямлил Александр. – Только мне… мне надо срочно позвонить.
– Она тебе понравится, вот увидишь.
– Не сомневаюсь.
– Она твоего типа женщина.
– Что ты говоришь? – с недоумением вскинул брови Александр.
– Вы два сапога пара. Хоть на первый взгляд этого не скажешь. Ник палец в рот не клади.
Это надо понимать, что у нее дурной характер, подумал Александр.
– Она как необъезженная кобылка и привыкла все делать по-своему.
Некому было объездить. Александр давно научился читать мысли тех, кто пытался надеть на него брачный хомут, только слышать такое от друга было неприятно.
– Все это очень соблазнительно, – протянул он. – И, не сомневаюсь, она такая же красавица, как твоя жена.
– Пожалуй, не совсем, – задумчиво проговорил Чин. – Она не похожа ни на Пам, ни на Белл.
Час от часу не легче. Старый приятель пытается подсунуть ему какую-то зануду, которую зовут мужским именем и которая в подметки не годится по внешности своим сестрам.
– Потрясающе, – процедил Александр. – Только мне надо сию минуту позвонить. И кое с кем повидаться. Крикни меня, как только найдешь ее, и я с радостью познакомлюсь с ней.
– Ни черта ты не познакомишься, – вздохнул Чин.
– Откуда такой пессимизм? Ты думаешь, я против? Только дай знать, и я готов увидеться с этим… образцом совершенства. Просто я…
– Просто ты еще не готов расстаться со своей свободой, – кисло улыбнулся Чин. – Я тебя понимаю, Александр. Я говорил Пам, но она стоит на своем: дескать, вы с Ник идеальная пара. Что я могу поделать. Ты же знаешь женщин.
– Мне ли не знать, – подхватил Александр, вздыхая с облегчением. – Потому и предпочитаю оставаться холостым.
Чин отошел, а он поспешил на террасу, но тут его перехватила другая блондинка, с которой у него тоже был когда-то роман.
– Дорогой! – вскрикнула она, и он поспешно чмокнул ее в подставленную щеку, пытаясь выдавить улыбку. И тут уловил тонкий запах духов. Источник духов явно двигался в его сторону. Что это? Вербена? Грейпфрут?
– Добрый вечер. – Голос был мягкий, чуть глуховатый и очень приятный.
Александр весь напрягся. Только одна женщина на этой вечеринке могла так подействовать на него одним тембром своего голоса. Он уже знал, что это она. Он медленно обернулся, желая убедиться, насколько реальность соответствует его фантазиям…
Да, она не просто красавица. Она великолепна. В этих глазах можно утонуть. Эти губы созданы для поцелуя. Волосы словно из огня.
– Какая вы обворожительная, – с трудом выговорил он.
– Какой вы прямолинейный.
– Я следил за вами. Вы следили за мной. Зачем нам притворяться. – Он шагнул к ней. – Я весь вечер пытаюсь подобраться к вам.
Она улыбнулась и протянула ему стакан. Только сейчас он заметил, что она держала в руках два стакана с золотистой жидкостью и льдом.
– Значит, тебя должна мучить жажда.
Александр улыбнулся.
– Мой любимый ром.
Он взял стакан, и пальцы их встретились. Его словно током ударило. Ее, видать, тоже. Он заметил, как потемнели ее глаза.
– Нравится, что я принесла, мистер Татакис?
– Да, – дрогнувшим голосом проговорил он, не отрывая от нее глаз и понимая, что она говорит не о роме. – Очень.
– Замечательно. – Она улыбнулась, подняла свой стакан и отпила глоток. – Я так и думала.
Она флиртует. Она дразнит его. И в то же время она откровенна в своем желании. Это сочетание сбивает с толку. Ему захотелось взять ее на руки и унести отсюда к себе в постель…
– Александр, – раздался сзади жалобный голосок.
Черт побери.
– Минутку, – тихо проговорил он. – Прости, я занят.
Он повел себя грубо. Он этого не отрицал. Но ему было все равно. Его интересовала только эта женщина.
Она исчезла. Но где? На террасе. Конечно. Он краем глаза заметил что-то зеленое. Растаявшее в темноте. Поставив на столик стакан, он направился сквозь толпу к террасе.
Вот она. Сбегает по широким ступеням на покатую лужайку.
– Постой!
Она только прибавила шагу и почти бежала. Александр выругался и пошел за ней. Он настиг ее у погруженной в тень беседки. Обняв за плечи, он привлек ее к себе. Луна осветила ее лицо.
– Почему ты убегаешь? Ты что, боишься меня? – Он ласково взял в руки ее лицо и погладил пальцами скулы. – Чего меня бояться. Я не кусаюсь.
Ник посмотрела ему в глаза. Что тут объяснять? Сначала она просто решила поддразнить его без всякой задней мысли, просто чтобы развлечься, а потом представила, как здорово было бы лечь с ним в постель, назло своей семейке. Она облизнула губы.
– Прости, что я ввела тебя в заблуждение. Но я… я устала. И…
– И ты не знаешь меня. В этом загвоздка? – Он посмотрел на ее губы. – Это дело поправимое. Один поцелуй. И все станет ясно, и каждый поймет, чего ему надо.
– Не думаю.
– И не надо думать. Не в такой вечер. – Он медленно нагнулся к ней.
Несмотря на его слова, Ник понимала, что он не торопится, давая ей время прекратить игру, если ей этого хочется.
Глаза у него были цвета индиго, их затеняли пушистые черные ресницы.
В этих глазах можно утонуть, мелькнуло у нее в голове. Тут его губы легко коснулись ее губ, и Ник забыла обо всем на свете. Она почувствовала на своих губах вкус вина, луны, тысячи забытых и несбывшихся грез. И ей захотелось, чтобы этот поцелуй длился вечность. С губ у нее сорвалось:
– Еще.
Александр замычал. Еще? Конечно, еще. Он готов дать ей все и взять все. Он прижал ее к себе, коснулся рукой ее шеи и почувствовал пульсирующую жилку.
Николь прижалась к нему всем телом, чувствуя его грудью, животом, бедрами. Он провел рукой по ее плечам и по спине, и она застонала, чувствуя, что готова отдаться ему, этой ночи и страсти. Он слегка прикусил ее нижнюю губу и стал гладить по прикушенному месту языком. Она упивалась сладковатым привкусом рома, чувствуя, как ее охватывает жар желания. Он оперся спиной о стену беседки, притянул ее к себе, и руки его двинулись вниз. Он коснулся ее груди, напрягшихся сосков, опустился ниже и провел рукой по бедрам, переменив положение так, что теперь она прижималась спиной к стене. Он дотронулся до твердого бугорка внизу ее живота, и она вся выгнулась под ним, а он понял, что теряет контроль над собой, чего с ним не было с юности.
– Подожди, – прошептал он.
Но она не отпускала его – запустила руку под пиджак и расстегнула на нем рубашку с такой яростью, что запонки полетели на землю. Он затаил дыхание, чтобы совсем не потерять голову, но она не давала ему передышки. Он понимал силу ее желания. Он и сам хотел только одного – обнимать, целовать, прижиматься, но это было не в его правилах. Он никогда не позволял себе таких безумств. Можно потерпеть. Надо отвести ее к себе в комнату.
Он поцеловал ее и погладил по голове.
– Идем ко мне в комнату, – пробормотал он, но она яростно закачала головой.
– Нет, в доме не могу. Мне…
Хорошо, она боится на кого-нибудь наткнуться. Ему это тоже ни к чему.
– Идем в конюшню, – проговорил он и, не дожидаясь ответа, повлек ее к отдаленным хозяйственным постройкам.
– Подожди, – сказала теперь она, и он решил, что она передумала, но она нагнулась и сняла туфли.
Он подхватил их, и они побежали по сырой траве. Она тихо смеялась, и он остановился, схватил ее и поцеловал.
Луна скрылась за облаками, и в небе остались одни звезды, но Александр знал дорогу. В здании конюшни была небольшая конторская комнатка. Они с Чином заключали там договора. Контора как контора. Без претензий. Стол, стул, диван. Старый кожаный. Не очень большой, но заниматься любовью на нем вполне удобно.
Он отведет ее туда, разденет и вопьется в ее пухлые горячие губы и будет ласкать ее без устали, а потом гости разойдутся и они незаметно проберутся к нему в комнату и будут резвиться всю ночь.
В конюшне приятно пахло лошадьми и кожей. Конь фыркнул, когда Александр открыл ворота. Он провел Николь через всю конюшню к задней комнате.
– Александр? – прошептала она.
Она знает его имя, а он ее не знает. Он хотел спросить, но какое значение это имеет сейчас? Вместо этого он взял ее руку и приложил к себе.
– Чувствуешь, что ты со мной делаешь, милая?
– А ты чувствуешь, что ты делаешь со мной? – пробормотала она и положила его руку себе на грудь.
Его рука ощутила твердые набухшие соски. Он замычал, крепко поцеловал ее и положил на диван. Она впилась ему в губы и прижалась к нему, и на какой-то миг он даже успокоился. Ему просто было приятно лежать с ней, впитывать ее тепло и не спешить.
– Скажи, как тебя зовут? – спросил он.
Но она нетерпеливо прижималась к нему, и он уже не мог ждать. Он сунул руку под топ, погладил ложбинку между грудями, провел по животу, проник под пояс брюк и наконец коснулся шелковистых завитков, а когда она громко застонала, закрыл ей рот поцелуем…
В это время в конюшне вспыхнул свет. Николь окаменела в его объятиях. Теперь она не прижимала его к себе, а отталкивала.
– Отойди! Не видишь – свет. Здесь кто-то есть…
– Шшш, – прошептал он ей на ухо. – Молчи. Уйдут.
Уйдут? Ник закрыла глаза. Конечно, уйдут…
– …Рад, что ты наконец решил приобрести жеребца, Аби, – раздался голос Чина Лопеса. – У меня для тебя есть один такой, сказка.
– Знаю я твои сказки, – весело откликнулся Аби. – Ты и шурина готов раздеть. – Оба засмеялись.
Ник зарылась лицом в грудь Александра.
– Вот, смотри, – снова послышался голос Чина. – Ну, не красавец, a?
– Что правда, то правда. Беру. По рукам. Отправь мне его в поместье.
– Как только оформлю все бумаги.
– Они сейчас уйдут, – прошептал Александр.
Но он ошибся. Чин и Аби не удалялись, а шли к ним.
Александр быстро выпрямился, снял пиджак и накинул его Ник на плечи. Затем поднялся и заслонил ее собой.
В конторе вспыхнул свет.
– Давай отметим, – проговорил Чин. – По глоточку бренди. Или предпочитаешь… Александр? – Чин вытаращил глаза.
Этого только не хватало, мелькнуло в голове у Ник. От стыда она готова была провалиться сквозь землю.
– Мы… это… похоже… помешали?
Ник закрыла глаза, как в детской игре: глаза закрою – и меня не будет видно. Да ее и не было видно. Александр высился над ней как скала. А она лежала, задрав колени и зарывшись лицом в его пиджак. В жизни она не попадала в такую позорную ситуацию.
– Давайте выйдем, – услышала она его голос, а потом уже за дверью: – Вы и впрямь… э-э-э… немного помешали.
Ник сжала кулаки.
– Черт побери, Александр, извини ради Бога, – смущенно пробормотал Аби.
У Ник сердце колотилось, и она повторяла про себя: уходите, уходите, уходите.
– Мы не знали, что вы… что ты здесь, – промямлил Чин. – Теперь… э-э-э… понятно, почему ты не хотел знакомиться с сестрой моей жены. Ах черт…
– Мы пошли. До скорого, – подхватил Аби.
Ник, затаив дыхание, ждала, когда удалятся их шаги. Свет погас, дверь хлопнула, и она вскочила на ноги.
– Милая, – проговорил он.
– Какая я тебе милая! – яростно бросила Ник, толкая его в грудь, – И не вздумай дотрагиваться до меня.
– Но, радость моя, я и сам расстроен, что нам помешали, но…
Она смотрела на него во злостью. Он говорил тихо, пытаясь уговорить ее вернуться на диван. Только этому не бывать. И так она легла с незнакомцем, который не хотел встречаться с ней. Ведь об этом только что говорил Чин.
Человек, который затащил ее сюда, не хотел с ней встречаться. Пусть он даже не знал, что она и есть та женщина. Может, этим многое объясняется и она не логична. Только черт с ней, логикой. Ее унизили, опозорили, а этот человек, виновник ее позора, еще пытается что-то говорить.
– Да хватит, – взорвалась Ник и бросилась к двери, но он остановил ее.
– Разве ты не слышала, что я сказал? – Легкий акцент, который придавал ему такой шарм, вдруг стал заметней. Ник отбросила волосы со лба.
– Это все из-за тебя. Если бы ты был хоть капельку джентльмен…
– Понимаю. Ты хочешь сказать, что ни к чему не причастна.
– Не моя идея лезть в этот сарай.
– Во-первых, – холодно проговорил он, – это конюшня. Во-вторых, не будь я джентльменом, еще надо было бы обсудить, кто кого затащил.
– И кто же? – выпалила Ник.
– И в-третьих, – спокойно продолжал Александр, – мы здесь потому, что ты наотрез отказалась идти в дом.
– Конечно, отказалась. У меня хотя бы есть чувство приличия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15