Надо было заранее догадаться, что Джемма сделает свои выводы. Бедная девочка. Как большинство детей, она хочет, чтобы родители жили вместе…Она мрачно подумала, что Люк, пожалуй, прав и что она только добавила Джемме нервных потрясений… и ему тоже. Он ведь, кажется, был доволен ее присутствием, а теперь одна неосторожная фраза снова все разрушила.Эллен сосредоточенно соображала. Где-то должен скрываться ключ к необъяснимому пока поведению Джеммы. Ясно одно — ей необходима мать. И ей очень хочется, чтобы все друзья видели, что мать у нее есть. Джемма, как это часто бывает у детей, чувствует себя не такой, как все, и хочет только одного — иметь нормальную семью, обоих родителей рядом, как у остальных одноклассников. Значит, первой ее задачей будет выяснить, так ли это на самом деле.Несколько последующих дней она вполне удачно дежурила около школы. Каждый день Донателло встречал Джемму, целовал ее в обе щечки, восхищенно осматривал поделки, которые она несла домой, и усаживал себе на плечи, а девочка весело держалась за его густую черную шевелюру. Ничего необычного. Эллен уже заметила, что здесь детей целуют, ласкают и балуют все — начиная с родителей и кончая официантами в кафе. Дети одевались здесь в самые дорогие вещи, ничуть за них не опасаясь, и явно были окружены всеобщей любовью и заботой.Одним из главных ее развлечений были вечера, когда родители выводили своих чад на прогулку.Донателло был среди них.Избегать Люка оказалось гораздо сложнее, чем она думала. Он ежевечерне ужинал в городе. Разыскивая, где бы подешевле перекусить, она постоянно видела его в каком-нибудь ресторане. И всегда с женщиной. Приступы ревности приводили Эллен в отчаяние. Она уже поняла, что с этим ей придется бороться все время, пока она будет на Капри.. Что, если Люк попросит развод?Сегодня вечером ей необходимо выпить что-нибудь и ни в коем случае не оставаться одной, решила Эллен. Она уныло поплелась на оживленную piazzetta. Было еще рано — половина девятого. Люк обычно ужинал позднее, как большинство итальянцев, значит, он появится здесь только через час или полтора.Она выбрала столик с видом на ярко освещенную площадь. Мужчины посматривали на нее, некоторые принимались флиртовать, двое даже попытались подсесть, но она наградила их таким ледяным взглядом, что незадачливые ловеласы немедленно испарились.— А! Здравствуйте!Кто-то взял ее руку и поцеловал. Эллен с раздражением выдернула ее, не глядя на подошедшего. Посмотрела, на месте ли обручальное кольцо.— До свидания.Смех, раздавшийся в ответ, она узнала. Это был ее спутник с катера! Он уже уселся на стул рядом с ней и заказал коньяк, прежде чем Эллен успела остановить его. По-видимому, замужние женщины его тоже привлекали. Эллен отчаянно пожелала ему провалиться сквозь землю, потому что мимо как раз прошел Люк с очередной дамой под руку и его черные глаза засверкали гневом при виде этой картины. Разумеется, он все понял не так. Эллен проводила его растерянным взглядом. Так больше продолжаться не может, думала она несколькими минутами позже, стремительно поднимаясь вверх по ступеням, ведущим к вилле «Мария». Она должна прекратить терзаться из-за него. Все, что она может сделать, — это оставаться рядом с дочерью и попытаться помочь Джемме — и самой себе! — принять как должное тот факт, что они с Люком никогда не будут вместе.В ту ночь она лежала без сна в крошечной пустой комнатушке, убеждая себя, что может жить в одном городе с Люком, не обращая внимания на женщин, с которыми он встречается. Нет. Не может. Она любит его, и все тут. Эллен старательно принялась перебирать в памяти все, что Люк говорил и делал с тех пор, как позвонил ей тогда по телефону, припоминая каждую мелочь. И странно — она поняла, что, когда бы ни увидела Люка, в его глазах было что-то скрытое, что он хотел высказать, но не мог.Эллен встала, с сильно бьющимся сердцем заходила по комнате. Смелая догадка осенила ее. Она ему не безразлична. Ее мозг судорожно подбирал доказательства. Люк желает ее — это несомненно. Когда бы он ни коснулся ее, между ними словно пробегает электрический разряд, а это значит, что их тянет друг к другу, что бы Люк ни говорил и как бы он это ни отрицал. Эллен тщательно воскрешала в памяти каждую их встречу. Люк часто злился. Может, это была просто ревность? Очень возможно — ведь даже позвонив ей, он умудрился рассердиться и накричать на нее, только потому, что принял Сирила — Сирила! — за ее любовника. Слишком сильная была реакция для обычного беспокойства о ее моральном облике, способном дурно повлиять на Джемму.Она прижала руку к губам. Их постоянно тянуло друг к другу с одинаковой силой. Оба сознавали это. И были моменты невыразимой нежности и искренности. В этом Эллен не могла ошибиться.И все равно Люк отверг ее, думая, что она эгоистичная испорченная женщина, только вредящая Джемме.Эллен замерла. Если это так, если она сможет доказать, что невиновна, и если сумеет выяснить, что на самом деле угнетает Джемму, и справиться с этим, — тогда Люк освободится от своего предубеждения и даст волю истинным чувствам! Она горько усмехнулась. Слишком много «если».Ей вдруг вспомнилась книжка, прочитанная когда-то давным-давно. Любви противопоставлена не ненависть, а безразличие. Ненависть — это искаженная любовь. А чувства, которые Люк испытывает к ней, — явно страстные и сильные.Эллен смотрела в темноту за окном, и ее сердце трепетало в надежде. У нее есть шанс. А если она ошибается? Тогда ее снова ждет унижение… но это все же лучше, чем ничего: никогда не знаешь, прав ты или нет, но, в конце концов, попытка — не пытка, лучше попробовать, чем сидеть сложа руки.— К черту все! — решительно пробормотала Эллен. Ее глаза воинственно засверкали. — Он любит меня, я уверена!Слишком возбужденная, чтобы спать, она приняла душ, прежде чем надеть старые потертые джинсы и футболку. На часах было шесть утра.Эллен спустилась на Пунта-Трагара, полюбоваться на озаренные восходящим солнцем желтоватые вершины поднимающихся из темной воды скал Фаральони. И, с замершим сердцем созерцая великолепный средиземноморский восход, в торжественном безмолвии раннего утра пообещала себе, что сделает все, что в ее силах, чтобы вернуть их общее счастье — свое, Люка и Джеммы.У нее слегка кружилась голова от восторга. Опустившись на скамью, она долго смотрела на поднимающееся над морем солнце. Позднее, позавтракав горячим круассаном с кофе в ближайшем кафе, она пошла бесцельно бродить по узким старинным улочкам Капри, с оградами, увитыми красно-зелеными лианами, голубыми вьюнками, обсаженными жимолостью и жасмином. Капри не переставал поражать ее воображение. Восхитительная смесь искусства и дикой природы. И здесь она хочет остаться с людьми, которых любит больше жизни.Звонкий детский смех вернул ее к действительности, и она поняла, что оказалась где-то неподалеку от школы Джеммы. Вскоре Эллен уже стояла за школьной оградой и с улыбкой смотрела на детей. Когда она уже собиралась уйти, у школьных ворот появились Донателло с Джеммой. Он поцеловал ее и подтолкнул ко входу. Но девочка упорно прижималась к нему, словно не желая идти. Эллен недоуменно нахмурилась.Донателло снова подтолкнул Джемму к воротам и ушел. Эллен затаила дыхание. Ее дочь стояла, вцепившись в решетку. Ее личико было искажено болью. И тут случилось такое, от чего Эллен буквально окаменела. Подбежали Петра и Миранда, которые принялись дразнить Джемму и кричать ей что-то. И вдруг одна из них ударила ее в живот. О, Господи, в ужасе ахнула Эллен. Они ее бьют! Не помня себя от гнева, она кинулась к детям, схватила дочь на руки и, заслоняя ее от испугавшихся обидчиц, яростно закричала:— Не смейте бить моего ребенка! — Потрясенная Эллен забыла, что ее английский никто не понимает. — Как вы можете? Она же меньше вас! Если вы еще раз посмеете ее тронуть…Девочки с визгом бросились бежать. Переведя дыхание, Эллен занялась Джеммой. Укачивая ее на руках и нежно гладя светлые кудри, она шептала:— Все в порядке, дорогая, все в порядке. Этого больше не повторится. Мы поговорим с твоей учительницей. — Эллен дрожала как осиновый лист. Слезы текли по ее лицу, смешиваясь со слезами дочери. Когда-то она сама в школе так же страдала от обид. Теперь страдает ее дочь. Это перенести она уже не могла.— Домой, — пробормотала Джемма ей в плечо.— Конечно, — всхлипывая, ответила Эллен. Решить эту проблему должен Люк. Ее итальянский здесь не годится. — Пойдем к твоему papa, — сказала она, зарываясь лицом в густые светлые волосы. Джемма кивнула в ответ и крепко обняла ее за шею. Боясь снова расплакаться, Эллен торопливо зашагала по неширокой улочке к вилле Люка и яростно распахнула дверь дома. — Люк! — закричала она. — Люк, ты здесь?Услышав голос Эллен, Люк, читавший на террасе утреннюю газету, подскочил от неожиданности. Что еще ей надо? Когда-нибудь она оставит его в покое? Приготовившись дать ей решительный отпор, он вылетел в холл.— Что, черт… — Тут он осекся, увидев, что она держит на руках Джемму. Это разозлило Люка еще больше. Девочке положено быть в школе! — Поставь ее на пол немедленно! — приказал он. — Ты хотя бы соображаешь, что творишь?— Я ее спасаю! — К его изумлению, Эллен решительно прошла в гостиную и села на диван, держа Джемму на коленях. — Я сделала одно открытие, — странно высоким голосом сказала она. И тут Люк заметил, что она плакала, и ее глаза до сих пор мокры от слез, а руки дрожат.— Что? — сердито спросил он.— Джемму бьют. Поговори с ней. Расспроси обо всем. А потом ты должен пойти в школу и потребовать, чтобы это прекратилось! — закричала Эллен.Люк смотрел на нее и не верил своим ушам.— Бьют? — Его горло сдавил ужас.— Да. Две девочки. Петра и Миранда. — Люк смотрел на дрожащие пальцы Эллен, которыми она гладила волосы Джеммы, но сам не мог пошевелиться. — Я слышала, как они дразнили ее — и, думаю, из-за меня. Я слышала слово «мама». — Эллен подняла голову и вперила в Люка обвиняющий непримиримый взгляд. Глаза ее по-прежнему были полны слез. — Выясни, что они говорили! Они ударили ее в живот, — сорвавшимся голосом сказала она. — Они и раньше, наверное, ее били. У нее синяк на спине…— О, Господи! — потрясение прошептал Люк. — Джемма. Джемма, carita Дорогая (итал.).
… — Он рухнул на колени перед диваном, и дочь, подталкиваемая Эллен, бросилась в его объятия. Он прижимал к себе ее маленькое тельце, проклиная себя за непростительную слепоту. — Все верно. Все сходится, — хрипло сказал он. Только теперь картина предстала перед ним со всей очевидностью. — У нее каждый день перед школой болел живот. Она предпочла поехать в Англию, лишь бы не ходить в школу. — Он глубоко вдохнул. — Когда… когда я сказал ей, что мы возвращаемся на Капри…— ..у нее началась истерика, — севшим голосом закончила Эллен.— Господи, каким я был идиотом! — Люк закрыл глаза. Джемма снова и снова целовала его, словно показывая, что прощает. Однако сам себя он простить не мог. — Что же я за отец? Я хотел защитить ее от всего на свете, — с отчаянием говорил он. — И не смог!— Думаю, — сказала Эллен, — ты был уверен, что в ее нервных расстройствах виновата я, и не искал других причин.Люк вытирал со щек дочери слезы, не решаясь поднять глаза на Эллен. Ему было стыдно, что он ничего не видел дальше своего носа.— Расскажи, что это за девчонки, — попросил он дочь.— Я пойду, — тихо сказала Эллен.Она выглядела ужасно. Сначала Люк подумал, это из-за того, что она увидела около школы. Потом вспомнил ее рассказы о том, как ее тоже обижали в детстве, и понял, что Эллен с этим справиться гораздо труднее, чем ему.— Останься, — мягко сказал он. — Ты нужна ей. А я — тебе.Ее испуганный взгляд и благодарный кивок сказали ему многое. Чувствуя яростную дрожь во всем теле. Люк стиснул зубы и еще раз спросил Джемму о том, что случилось. Но девочку гораздо больше беспокоили слезы матери, судя по тому, что Люк переводил из ее сбивчивых слов на английский.— No, mamma! — протестующе воскликнула Джемма, соскальзывая с рук отца. Она подбежала к Эллен и обняла ее колени. У Люка перехватило дыхание и в горле застрял комок. Он не мог не ощутить прилив гордости за дочь, которая в такой момент оказалась способна думать не только о себе. Люк попытался объяснить ей все.— Эллен тоже били в школе, — мягко и серьезно заговорил он по-итальянски. — Девочки дразнили ее. И она лучше меня понимает, что это такое для тебя.— Бедная, — несмело сказала Джемма по-английски.Люк встретился с Эллен глазами.— Мне больно, что именно тебе пришлось узнать об этом, — сказал он. — Я должен был сделать все, чтобы ты по крайней мере не видела этого своими глазами.К его изумлению, ласковая улыбка медленно появилась на ее губах. Повинуясь некоему порыву, Люк подошел, сел рядом с Эллен и взял ее за руку. Джемма взобралась к матери на колени и крепко прижалась к ней.Так они сидели очень долго, разговаривая обо всем. Время от времени Джемма припоминала какие-нибудь школьные обиды, всегда связанные только с тем, что у нее нет матери. Она была единственным ребенком во всей школе, чья мать никогда не показывалась на детских спектаклях, праздниках или собраниях, не говоря уже о том, что никогда не провожала ее на занятия.— Мне так жаль, — ласково шептала Эллен Джемме. А Люк так же тихо переводил ее слова дочери. — Я знаю, как ты была напугана. Ты все время ожидала, что они могут подойти к тебе, начать указывать на тебя пальцем, смеяться, драться. Ты ни о чем другом не могла даже думать, да? А они наверняка говорили тебе, чтобы ты помалкивала, иначе будет хуже.Люк был безмерно благодарен Эллен. Она могла облечь в слова страхи Джеммы и дать понять ей, что тоже их испытывала. Теперь они казались ему удивительно близкими друг другу. Эти две пары серых глаз, внимательно глядящих друг на друга. Нежные улыбки. Наконец ресницы Джеммы начали сонно опускаться. Люк сжал запястье Эллен.— Положи ее на диван, — предложил он. — Пусть поспит. Она очень плохо спала несколько ночей подряд и очень устала.— Ты пойдешь в школу? — обеспокоенно спросила она, уложив Джемму.— Да, конечно. — Люк нахмурился, представив снова, каково пришлось и Джемме, и Эллен. — Давай-ка перейдем в другую комнату, чтобы не разбудить ее. Мы услышим, если она проснется. — Они перешли в библиотеку, и Люк взял Эллен за подбородок, заставив посмотреть в глаза. Ее губы трогательно подрагивали. — Я схожу в школу позже. Ты слишком расстроена. Я не хочу оставлять тебя и Джемму.— Я просто переволновалась. Пройдет. — Эллен небрежно махнула рукой.Люку пришлось отойти в сторону, чтобы удержаться и не поцеловать ее. Ему с трудом верилось, что в такой неподходящий момент можно испытывать подобное желание.— Не знаю, как тебя и благодарить, — неловко проговорил он.— Не надо меня благодарить, — мягко ответила Эллен. — Лучшая награда для меня — знать, что с Джеммой все в порядке.— Я был не прав по отношению к тебе. — Люк нахмурился. Странно, почему этот разговор дается ему с таким трудом? — Я не понял тебя.— Да, — ровным голосом сказала она, и Люк невесело усмехнулся.Он услышал ее тихие шаги по ковру и почувствовал, что она рядом. Потом ее ладонь коснулась его руки, и Люк замер, борясь с желанием обернуться и сжать ее в объятиях.— Джемме очень нужна мать, — сказала она.— На эту роль она предлагала практически всех женщин моложе восьмидесяти на острове, — мрачно ответил он.Чтобы не застонать от боли, Эллен поспешно отошла. У нее было чувство, словно это ее ударили в живот. Значит, он хочет сказать, что ему сгодится любая женщина! Ничего подобного! Первая очередь на это место — за ней. Она стояла у окна, глядя куда-то вдаль, туда, где морские волны блестели и играли в солнечных лучах.— Джемма хочет, чтобы я была рядом, — спокойно сказала она. — Я собираюсь остаться здесь. Не знаю, как это получится, но я буду жить на Капри.Люк что-то сердито пробормотал сквозь зубы.— На вилле «Мария»?Только теперь Эллен поняла, что Люк недоволен. Он не хочет, чтобы она была где-то рядом. Ее уверенность поколебалась, но, стиснув зубы, она решила не отступать.— Надеюсь, найду что-нибудь получше. Мне нужна работа, чтобы было на что жить. Может быть, устроюсь в магазин…— Но, Эллен, ты хотя бы представляешь, сколько стоит жизнь на этом острове?— Примерно, я ведь хожу в магазины. Справлюсь, — усмехнулась она. — Здесь люди работают, как волы, чтобы выжить.— Нет. Здесь цены просто астрономические. Подумай об этом, Эллен. Сюда все приходится завозить морем: еду, напитки, одежду, мебель, строительные материалы… Потом все поднимают наверх на фуникулерах. Даже щебень приходится упаковывать в маленькие мешки, чтобы рабочие могли грузить его. Жизнь здесь — сложная штука, и нам приходится немало за нее платить.— Но здесь живут не только богачи! Полагаю, у твоих работников нет миллионных счетов в банках! — возразила Эллен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
… — Он рухнул на колени перед диваном, и дочь, подталкиваемая Эллен, бросилась в его объятия. Он прижимал к себе ее маленькое тельце, проклиная себя за непростительную слепоту. — Все верно. Все сходится, — хрипло сказал он. Только теперь картина предстала перед ним со всей очевидностью. — У нее каждый день перед школой болел живот. Она предпочла поехать в Англию, лишь бы не ходить в школу. — Он глубоко вдохнул. — Когда… когда я сказал ей, что мы возвращаемся на Капри…— ..у нее началась истерика, — севшим голосом закончила Эллен.— Господи, каким я был идиотом! — Люк закрыл глаза. Джемма снова и снова целовала его, словно показывая, что прощает. Однако сам себя он простить не мог. — Что же я за отец? Я хотел защитить ее от всего на свете, — с отчаянием говорил он. — И не смог!— Думаю, — сказала Эллен, — ты был уверен, что в ее нервных расстройствах виновата я, и не искал других причин.Люк вытирал со щек дочери слезы, не решаясь поднять глаза на Эллен. Ему было стыдно, что он ничего не видел дальше своего носа.— Расскажи, что это за девчонки, — попросил он дочь.— Я пойду, — тихо сказала Эллен.Она выглядела ужасно. Сначала Люк подумал, это из-за того, что она увидела около школы. Потом вспомнил ее рассказы о том, как ее тоже обижали в детстве, и понял, что Эллен с этим справиться гораздо труднее, чем ему.— Останься, — мягко сказал он. — Ты нужна ей. А я — тебе.Ее испуганный взгляд и благодарный кивок сказали ему многое. Чувствуя яростную дрожь во всем теле. Люк стиснул зубы и еще раз спросил Джемму о том, что случилось. Но девочку гораздо больше беспокоили слезы матери, судя по тому, что Люк переводил из ее сбивчивых слов на английский.— No, mamma! — протестующе воскликнула Джемма, соскальзывая с рук отца. Она подбежала к Эллен и обняла ее колени. У Люка перехватило дыхание и в горле застрял комок. Он не мог не ощутить прилив гордости за дочь, которая в такой момент оказалась способна думать не только о себе. Люк попытался объяснить ей все.— Эллен тоже били в школе, — мягко и серьезно заговорил он по-итальянски. — Девочки дразнили ее. И она лучше меня понимает, что это такое для тебя.— Бедная, — несмело сказала Джемма по-английски.Люк встретился с Эллен глазами.— Мне больно, что именно тебе пришлось узнать об этом, — сказал он. — Я должен был сделать все, чтобы ты по крайней мере не видела этого своими глазами.К его изумлению, ласковая улыбка медленно появилась на ее губах. Повинуясь некоему порыву, Люк подошел, сел рядом с Эллен и взял ее за руку. Джемма взобралась к матери на колени и крепко прижалась к ней.Так они сидели очень долго, разговаривая обо всем. Время от времени Джемма припоминала какие-нибудь школьные обиды, всегда связанные только с тем, что у нее нет матери. Она была единственным ребенком во всей школе, чья мать никогда не показывалась на детских спектаклях, праздниках или собраниях, не говоря уже о том, что никогда не провожала ее на занятия.— Мне так жаль, — ласково шептала Эллен Джемме. А Люк так же тихо переводил ее слова дочери. — Я знаю, как ты была напугана. Ты все время ожидала, что они могут подойти к тебе, начать указывать на тебя пальцем, смеяться, драться. Ты ни о чем другом не могла даже думать, да? А они наверняка говорили тебе, чтобы ты помалкивала, иначе будет хуже.Люк был безмерно благодарен Эллен. Она могла облечь в слова страхи Джеммы и дать понять ей, что тоже их испытывала. Теперь они казались ему удивительно близкими друг другу. Эти две пары серых глаз, внимательно глядящих друг на друга. Нежные улыбки. Наконец ресницы Джеммы начали сонно опускаться. Люк сжал запястье Эллен.— Положи ее на диван, — предложил он. — Пусть поспит. Она очень плохо спала несколько ночей подряд и очень устала.— Ты пойдешь в школу? — обеспокоенно спросила она, уложив Джемму.— Да, конечно. — Люк нахмурился, представив снова, каково пришлось и Джемме, и Эллен. — Давай-ка перейдем в другую комнату, чтобы не разбудить ее. Мы услышим, если она проснется. — Они перешли в библиотеку, и Люк взял Эллен за подбородок, заставив посмотреть в глаза. Ее губы трогательно подрагивали. — Я схожу в школу позже. Ты слишком расстроена. Я не хочу оставлять тебя и Джемму.— Я просто переволновалась. Пройдет. — Эллен небрежно махнула рукой.Люку пришлось отойти в сторону, чтобы удержаться и не поцеловать ее. Ему с трудом верилось, что в такой неподходящий момент можно испытывать подобное желание.— Не знаю, как тебя и благодарить, — неловко проговорил он.— Не надо меня благодарить, — мягко ответила Эллен. — Лучшая награда для меня — знать, что с Джеммой все в порядке.— Я был не прав по отношению к тебе. — Люк нахмурился. Странно, почему этот разговор дается ему с таким трудом? — Я не понял тебя.— Да, — ровным голосом сказала она, и Люк невесело усмехнулся.Он услышал ее тихие шаги по ковру и почувствовал, что она рядом. Потом ее ладонь коснулась его руки, и Люк замер, борясь с желанием обернуться и сжать ее в объятиях.— Джемме очень нужна мать, — сказала она.— На эту роль она предлагала практически всех женщин моложе восьмидесяти на острове, — мрачно ответил он.Чтобы не застонать от боли, Эллен поспешно отошла. У нее было чувство, словно это ее ударили в живот. Значит, он хочет сказать, что ему сгодится любая женщина! Ничего подобного! Первая очередь на это место — за ней. Она стояла у окна, глядя куда-то вдаль, туда, где морские волны блестели и играли в солнечных лучах.— Джемма хочет, чтобы я была рядом, — спокойно сказала она. — Я собираюсь остаться здесь. Не знаю, как это получится, но я буду жить на Капри.Люк что-то сердито пробормотал сквозь зубы.— На вилле «Мария»?Только теперь Эллен поняла, что Люк недоволен. Он не хочет, чтобы она была где-то рядом. Ее уверенность поколебалась, но, стиснув зубы, она решила не отступать.— Надеюсь, найду что-нибудь получше. Мне нужна работа, чтобы было на что жить. Может быть, устроюсь в магазин…— Но, Эллен, ты хотя бы представляешь, сколько стоит жизнь на этом острове?— Примерно, я ведь хожу в магазины. Справлюсь, — усмехнулась она. — Здесь люди работают, как волы, чтобы выжить.— Нет. Здесь цены просто астрономические. Подумай об этом, Эллен. Сюда все приходится завозить морем: еду, напитки, одежду, мебель, строительные материалы… Потом все поднимают наверх на фуникулерах. Даже щебень приходится упаковывать в маленькие мешки, чтобы рабочие могли грузить его. Жизнь здесь — сложная штука, и нам приходится немало за нее платить.— Но здесь живут не только богачи! Полагаю, у твоих работников нет миллионных счетов в банках! — возразила Эллен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15