– Вы все такая же неприступная красавица, – с наглой ухмылкой проговорил он. – Что ж, это хорошо. – Бросив взгляд на Софи и Эванджелину, он проговорил громким шепотом: – Отошлите вашу подругу и старушку за чем-нибудь… и поговорим без свидетелей. – Он облокотился на прилавок, ни минуты не сомневаясь, что Элизабет выполнит его приказ. Она действительно что-то сказала Софи и Эванджелине, и те быстро ушли.– Убирайтесь сию же минуту! – прошипела Элизабет сквозь стиснутые зубы, повернувшись спиной к прилавку. Она вся дрожала от гнева и возмущения.– Я слышал, что миссис Сэмпсон не повезло за карточным столом. Я слышал также, что Алиса Пенни заключила с ней пари и выиграла его. При сложившихся обстоятельствах послушной внучке следовало бы поправить пошатнувшийся семейный бюджет. Я мог бы оказать заметную помощь, – заявил граф с наглой ухмылкой.– В подобных обстоятельствах послушному мужу следовало бы поправить пошатнувшиеся отношения в своей собственной семье. Не лучше ли вам пойти домой к своей жене вместо того, чтобы приставать к незнакомой женщине в людном месте? – процедила Элизабет сквозь стиснутые зубы.Граф побледнел и зло сверкнул сразу ставшими свинцово-серыми глазами.– Слушай, наглая стерва, я заставлю тебя взять назад каждое твое мерзкое слово. Недалек тот день, когда ты будешь валяться у меня в ногах, умоляя простить за твое неслыханное нахальство. – Он продолжал улыбаться, но его водянисто-голубые глаза презрительно сузились, когда он смотрел на Элизабет. Со стороны казалось, что леди и джентльмен ведут непринужденную светскую беседу.– Вы когда-нибудь извинитесь за те оскорбления, что наносите мне вот уже несколько лет? – спросила она осевшим от гнева и обиды голосом.– Да кто вы такая, чтобы я извинялся перед вами? Вы забыли, что вас нашли в придорожной таверне в компании с отбросами общества? Неудивительно, что вы так часто посещаете городские трущобы. Как только священник терпит вас! Или вы и перед ним задираете юбки? – прохрипел Кэдмор, брызгая слюной. Его лицо было багровым от злобы, он задыхался от ненависти. – Вы задерете для меня свои юбки раньше, чем я возьму щепотку табака из своей табакерки. Или вы станете моей, или, клянусь, мне не жить на белом свете, – вырвалось у него.Элизабет в страхе попятилась от озверевшего голодного поклонника и увидела возвращавшуюся Софи.– Давай уедем, – предложила Софи. – Какой гнусный тип, – проговорила она, бросив на Кэдмора уничтожающий взгляд.– Пожалуй, ты права. Нам лучше уйти. Может быть, пойдем в другой магазин? – прошептала Элизабет, глядя куда-то вдаль, и как-то странно улыбнулась. Гнев и ярость стали проходить, уступая место какой-то странной апатии.Она не могла отвести взгляд с одной пары, которая только что вошла в магазин. Женщина сразу направилась к разложенному на прилавке голубому муслину, на который Элизабет тоже обратила внимание.Виконт Стрэттон, сопровождавший женщину, терпеливо ждал у прилавка. Он что-то сказал своей спутнице, и та улыбнулась ему в ответ. Она была не просто хорошенькая, она была необыкновенно красива и элегантна. Это была настоящая леди с печатью покоя и безмятежности на лице. От Элизабет не ускользнула глубокая привязанность между этой леди и виконтом. Они, не стесняясь, стояли почти вплотную друг к другу, и виконт не выпускал ее руки из своей. Они были такой красивой парой, что люди обращали на них внимание и оборачивались, чтобы полюбоваться ими еще раз.Неожиданно виконт поднял голову и, увидев свою невесту, посмотрел на нее долгим пристальным взглядом. Элизабет бросило в жар.– Пойдем отсюда, Софи, – понизив голос, проговорила она.Значит, Стрэттон является со своей любовницей за покупками всего за несколько часов до того, как приедет обсуждать с ее бабушкой детали подготовки к свадьбе! Это открытие нанесло гораздо более ощутимый удар по ее самолюбию, чем оскорбления графа Кэдмора. Но ведь он женится на приданом, а на жену смотрит как на печальную необходимость. Ей пора это понять! И ее не должна волновать встреча с этой красивой женщиной, которую он любит, на которую тратит свои деньги и очень скоро начнет тратить ее приданое…Взяв за руки Эванджелину и Софи, Элизабет направилась к выходу. Она заметила, что Росс ждет, когда она подойдет ближе, и, хотя обменивается фразами со спутницей, краем глаза следит за своей невестой.Пара медленно отошла от прилавка. Еще немного, и они поравняются. Элизабет сжала руки подруг, словно ища у них поддержки, подняла глаза и стойко выдержала взгляд зеленовато-карих глаз. Росс вежливо поклонился:– Леди Элизабет!– Виконт Стрэттон… – ответила она. Он остановился, ожидая, что она сделает то же. Она замедлила шаг, а вместе с ней Эванджелина и Софи, которая, раскрыв рот, не отрываясь, смотрела на красивого молодого человека.– Извините, милорд, мы торопимся. Нам еще надо столько всего купить, побывать в стольких магазинах, а времени в обрез… Это все из-за известного вам обручения… – сухо заметила Элизабет и увидела, что на его лице отразилось недовольство.– Тогда не смею вам препятствовать в столь важном деле.– Что вы, что вы, разве вы можете нам помешать? – возразила Элизабет таким елейным голоском, что его спутница, недоуменно улыбаясь, смотрела то на Росса, то на Элизабет.Его пассия была старше ее, но так потрясающе красива, что у Элизабет болезненно сжалось сердце, в голове стучала только одна фраза: будь ты проклят, будь ты трижды проклят, Стрэттон! Глава девятая – Будь ты проклят, Стрэттон! Будь ты проклят! – прошептала Сесили Бут.Мужчина, стоявший рядом в проходе между прилавками, тоже посмотрел в сторону виконта, но совсем по другой причине. В отличие от Сесили он не испытывал чувства уязвленного самолюбия, но был одним из тех, кому не следовало попадаться на глаза Россу Трилоуни.О том, что Сесили сама напросилась на покровительство Росса, знали все. Когда его возвели в пэры Англии, она поняла, что не ошиблась в нем. И уже представляла, как в награду за ее верность и преданность новый виконт возьмет ее в жены, и она станет леди Стрэттон. Но она переоценила свои возможности. Несколько дней назад прошел слух, что в «Джентльмен Джексон» Росс стал объектом шуточек по поводу своей предстоящей женитьбы. Таким образом, его любовнице пришлось подумать о новом покровителе.Она тут же подцепила графа. Что она при этом потеряла? Остроумного собеседника. Щедрого покровителя. Изобретательного повесу. Страстного любовника… На смену напускной безмятежности к Сесили пришло глубокое, безысходное отчаяние.– Стрэттон… – приветствовал граф Кэдмор Росса, когда тот со своей спутницей поравнялись с ним и Сесили.Росс едва заметно кивнул. Сесили невольно подалась вперед, глядя на Росса с мольбой и немым укором. Тот ответил ей небрежной, едва заметной улыбкой, которая привела Сесили в бешенство.– Стрэттон чем-то разгневан… лицо перекошено от злобы… – пробормотал Кэдмор, глядя в широкую спину виконта, и обвел Сесили взглядом ревнивого собственника. Повеселев оттого, что Стрэттон не выказал притязаний на свою бывшую любовницу, Кэдмор провел рукой по ее спине, затем стал гладить упругие полные груди. Сесили вся сжалась от естественного чувства омерзения, но вспомнила, что теперь Кэдмор ее покровитель и надо смириться. Изобразив на лице приветливую улыбку, она вплотную приблизилась к графу, чтобы скрыть его похотливые руки от любопытных глаз.– Милорд, алый бархат, что мне так к лицу, вон на том прилавке… – сказала она с жеманной улыбкой.– Я теряюсь в догадках, Росс. Две привлекательные леди – красивая блондинка и хорошенькая брюнетка – насквозь пронзили тебя своими злобными взглядами, а тот хилый джентльмен чуть не умер от страха. Что происходит? – с лукавой улыбкой спросила его золовка. – Ты продолжаешь разбивать сердца хорошеньким женщинам и наставлять рога мужьям?– Ты действительно считаешь, что та блондинка – красавица? – неожиданно спросил он.– Исключительно красивая девушка, чью красоту не смогли испортить даже такие грустные голубые глаза.– Не голубые, а сиреневые…– Ох, ох! – насмешливо покачала головой золовка. – Разумеется, сиреневые! Я это заметила. Что ты еще хочешь рассказать о ней? – уже серьезно спросила Ребекка. Деверь промолчал, и она спросила: – Ну, а что ты скажешь о брюнетке?– Я согласен с тобой – она довольно хорошенькая, – ответил Росс, пожав плечами.– Росс! – воскликнула Ребекка со смехом. – Ты в самом деле бездушный, бессердечный плут! Из двух леди брюнетка, разумеется, твоя любовница!– Нет! – отрывисто проговорил он, давая понять, что этот разговор ему неинтересен. Он обернулся и стал смотреть в сторону выхода, будто надеялся увидеть там свою невесту. Ему вдруг захотелось все бросить и помчаться домой, чтобы снова насладиться необыкновенной красотой аметистового ожерелья, а потом взять и отдать его своей нареченной, сказав ей, что, если бы она подождала минуту-другую, он бы представил ее жене своего старшего брата. Он сказал бы Элизабет, что у нее нет причин выглядеть такой печальной и задумчивой. А она была очень грустна, пока не замечала, что он на нее смотрит. Но едва увидела его, тут же стала надменной и холодной.Она наверняка решила, что Ребекка – его любовница. И это ее расстроило. Однако недоразумение скоро рассеется, стоит только Элизабет узнать, что Ребекка его золовка. Главное в том, что теперь он знает – он ей небезразличен. В какую-то долю секунды она сбросила маску воинственной амазонки и предстала пред ним легкоранимой и незащищенной… потому что увидела его с другой женщиной!Росс поймал себя на том, что постоянно думает о ней. Ему хотелось быть рядом с ней, не терпелось рассказать ей, что он видел шелк, который был бы ей очень к лицу и подчеркнул бы необыкновенный цвет ее глаз. Ему вдруг захотелось ходить за покупками со своей будущей женой… Как же он желал ее! Когда она скрылась из виду, выйдя из магазина, он чуть не бросился за ней вдогонку… Итак, леди Элизабет Роу и есть та прекрасная и желанная дама его сердца. Но были и другие женщины… желанные и ослепленные его потрясающим обаянием. Так почему он не может думать о них? Почему он всего несколько минут назад чуть не пригласил графа Кэдмора выйти на улицу, чтобы влепить ему увесистую пощечину? У него не было доказательств, но что-то подсказывало ему, что граф обидел Элизабет.– Так мы идем? У Люка, должно быть, переговоры уже подошли к концу, – неожиданно проговорил Росс недовольным тоном.Ребекка удивленно взглянула на него из-под длинных ресниц.– Я пока что ничего не выбрала. Что с тобой? Ты же всегда сопровождаешь меня за покупками, пока Люк занимается своими делами на Ломбард-стрит? – обиженно проговорила она, надув губы.– Не заигрывай со мной, – сказал Росс с виноватой улыбкой, стараясь загладить свою бесцеремонность.– Почему, Росс? Раньше тебе нравилось, когда я кокетничала с тобой!– Что?! Ты хочешь поссорить меня с братом?– Люк знает, что мы просто дурачимся. Кстати, раньше ты ничего не боялся.– Раньше я был простой корнуоллец с репутацией мошенника, а теперь меня произвели в выскочку-виконта, – хитро улыбаясь, сообщил ей Росс.– А-а, так эта блондинка с сиреневыми глазами?.. – только и сказала Ребекка и, взяв деверя под руку, потащила его к выходу.Росс открыл бархатный футляр и не мог не залюбоваться сверкающими драгоценными камнями. Он осторожно погладил переливающиеся на солнце бриллианты и лиловые аметисты необычной, редкой огранки. Сразу было видно, что это чудо создала рука незаурядного мастера.Где-то глубоко в подсознании промелькнула мысль, что ему надо ехать в Кент, чтобы отдать распоряжение архитектору и строителям по восстановлению и расширению Стрэттон-холла. Еще несколько недель назад он не мог думать ни о чем, кроме этой стройки, которая была олицетворением его успеха в обществе, и очень гордился, что всего достиг сам, без посторонней помощи.Его отец, разбогатевший нечестным путем, годами отмывал «грязные» деньги, сотрудничая на законных основаниях с отечественными и европейскими воротилами. Как младший сын, Росс не имел никаких прав на отцовское наследство, львиная доля, которого досталась Люку и Тристану, а оставшееся пошло сестре на приданое. Но Росса это не волновало. Он избрал свой собственный путь, преодолевая который ему пришлось пренебречь условностями и общепринятой моралью, руководствуясь, однако, своим собственным кодексом чести. Теперь он задумал жениться на красавице с русыми косами и сиреневыми глазами… которой он явно не по душе. Он сам не понимал, почему так настойчив в своем стремлении жениться на ней. Разумеется, не из-за денег. Хотя ему пришлось найти хоть какой-то повод для столь скоропалительной женитьбы. И она поверила, что он женится на ней из-за приданого. Поэтому была с ним грубой, заносчивой и дерзкой. Но было в ней что-то такое, что трогало его душу… Он подозревал, что ее вызывающие выходки – маска, под которой прячется чуткая, легкоранимая душа. Он понимал, что она еще не оправилась от трагедии, разыгравшейся десять лет назад. Он поклялся, что будет защищать ее и заботиться о ней и она полюбит его беззаветной любовью. Со слов Эдвины он понял, что приезд Элизабет к нему был продиктован желанием совершить самоотверженный поступок – забрать у него любой ценой свое ожерелье, потом продать его и освободить свою подругу, подкупив ее сутенера. Купить свободу падшей женщине, продав свои фамильные драгоценности! Если он уступит мольбам Элизабет и отдаст ей ожерелье, она тут же продаст его, потом поедет одна, без сопровождающего, в самое сердце трущоб с двумя тысячами фунтов стерлингов в кармане. Нет, думать об этом было просто невыносимо!Он подержал ожерелье с минуту на своей смуглой ладони. Ему не хотелось нарушать данное ей обещание отдать ожерелье сегодня. Но, с другой стороны, когда он обещал отдать ей колье сегодня, он еще не знал, для чего оно ей понадобилось…Росс встал и положил ожерелье в сейф.Высадив Эванджелину у ее дома, Элизабет и Софи отправились в уютный дом родителей Софи на Перман-стрит.Софи заметила, что Элизабет чем-то расстроена.– Что тебя больше огорчило: грубость этого негодяя Кэдмора или встреча с виконтом и его… э… подругой?– Что ты! – Элизабет поднесла к губам чашку с чаем и, немного отпив, поставила ее на блюдце. – Я совершенно спокойна! – ответила она бодрым голосом и весело улыбнулась. Софи недоверчиво посмотрела на подругу. – Ладно, тебе признаюсь, – понизив голос, сказала Элизабет. – Я бы не хотела видеть ни того, ни другого… джентльмена.– Элизабет, у меня сердце разрывается, когда я вижу, как ты встревожена! Поделись со мной, что еще так расстроило тебя? – тихо спросила Софи, подойдя к окну.– Ты права. Когда мы с Хью возвращались вечером из воскресной школы, произошло нечто ужасное…– Брось ты эту школу! Небезопасно учить этих маленьких карманников и разбойников!– Нет, дети здесь ни при чем. Я встретилась там с одной леди, с которой когда-то дружила. Ее впервые вывезли в свет в тот же год, что и меня. Тогда-то мы и подружились. Теперь она оказалась в таком ужасном положении! – Элизабет заплакала. – Когда она мне все рассказала, я поняла, что мои неприятности – ничто по сравнению с тем, что случилось с ней. Я обязана помочь ей, но не знаю, как.Софи взяла подругу за руку и потащила ее обратно на диван.– Расскажи скорее, что случилось? Элизабет рассказала о Личе, сутенере Джейн Силби. Когда она закончила, Софи закрыла лицо руками и шепотом повторяла: – Какой ужас! Какой ужас! Бедная женщина! Бедный малыш!– Что можно сделать, как ты думаешь, Софи?– Наверное, ему нужны деньги, иначе он ее не отпустит. У меня кое-что осталось от моих карманных денег, – не задумываясь, предложила она.– Думаю, он потребует солидную сумму. Хью говорит, что Натаниэль Лич – из семьи потомственных воров. Его мать – известная в округе содержательница притона. Они отпустят Джейн и маленького Джека только в том случае, если их удовлетворит предложенная сумма. Но тогда возникает вопрос: куда ей идти? Родители отреклись от нее еще десять лет назад, а моя бабушка даже слышать не хочет, чтобы поселить ее у нас.– Я хочу посмотреть, найдется ли у меня что-нибудь ценное. – Софи встала и пошла к двери. Через несколько минут она вернулась и положила горсточку украшений на диван: серебряный гребень и серьги, колечко с жемчужинкой и сломанный золотой браслет.– Я всегда знала, что ты очень добрая и отзывчивая, Софи, но, чтобы откупиться от Лича, понадобится довольно крупная сумма, – вздохнув, грустно сказала Элизабет. – Хью тоже не сможет ничем помочь. Но я так легко не сдамся! – воскликнула она. – Только никому ничего не говори.– Разумеется! Я постараюсь тебе в этом помочь, чем смогу. У нас еще есть время все хорошенько обдумать.– Ну, мисс, что вы скажете в свое оправдание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17