Я люблю Эвана, и мы должны быть вместе. Поэтому, как когда-то Мона, едем в Ривертвид, чтобы пожениться. Не пытайся остановить нас, потому что мы принадлежим друг другу. София».
Мона испытывала мучительную душевную боль, прочитав записку. Слова «…как когда-то Мона» звучали прямым обвинением.
– Вчера вечером она довольно рано пришла домой, – стал рассказывать Арни. – Впервые за долгое время отношения между нами, кажется, стали улучшаться. Дочь настояла, что сама сделает для меня ужин. Мы беседовали, она была мягкой и нежной. Все, как в старые добрые времена. Я подумал, что наконец мы понимаем друг друга… – Голос у Арни осел, и он замолчал.
Мона протянула к Арни руку, но он замотал головой и продолжил:
– На самом же деле Софи прощалась со мной, намереваясь, когда я усну, покинуть дом. – Он невесело хмыкнул. – Последний ужин обреченного на позор. Она даже поцеловала меня перед сном, чего давно не делала. Вот так…
– Не могу поверить, – еле вымолвила Мона. – О, глупая девчонка!
– Она серьезно взялась за дело! И все обдумала. Но как ей удалось провернуть это дело, она же никогда не была в тех местах?
– В этом нет необходимости, – пояснила Мона, пытаясь собраться с мыслями. – Мы тоже так думали – Найджел и я, но он выяснил, что все можно организовать по почте. Необходимо только заранее предупредить местного пастора или кузнеца, а появиться можно в последний момент. Наверное, все это взял на себя Эван. – Внезапная мысль заставила ее встрепенуться. – Когда у Софи очередной показ или съемка?
– В четверг, – побледнел отец. – А сегодня понедельник.
– Значит, они обвенчаются завтра или послезавтра. Она девочка обязательная, и ей надо вовремя вернуться.
– Я остановлю эту свадьбу, пусть даже это будет последнее, что я сделаю в жизни. И ты отправишься со мной.
Мону охватила паника.
– О нет, прошу тебя. Я не могу снова оказаться там.
– Ты должна! – требовательно заявил Арни. – Ты знаешь это место.
– Но я не могу. – От отчаяния у нее выступили слезы на глазах, – Я вычеркнула все это из памяти.
– Дорогая, ты нужна мне. Все зависит от тебя. Я бегу наперегонки со временем. И ты можешь сберечь для меня жизненно важные минуты. Прошу тебя.
Перед глазами Моны возник сонм мучительных видений.
– Я не могу оставить Лорну одну, – прибегла она к последнему аргументу.
– Значит, мы возьмем ее с собой.
– Ей надо ходить в школу.
– Я понимаю, в чем дело, – холодно сказал Арни. – Ты боишься, и этот страх для тебя куда важнее, чем все остальное. Куда важнее, чем Софи, чем я…
– Нет!
– И ты до конца дней своих будешь во власти страхов, потому что тебе не хватает смелости справиться с ними. Хорошо. Сиди в своей норке, и пусть кто-то повторит твою глупость, а потом будет раскаиваться всю жизнь.
Безжалостные слова Арни обидели Мону до глубины души. А ведь перед ней стоял человек, которого она, несмотря ни на что, продолжала любить. Его лицо было искажено отчаянием.
– Хорошо, – решилась она. – Я еду с тобой.
Арни не мог поверить в удачу. На его бледных щеках даже выступили багровые пятна.
– Спасибо, – наконец сказал он. – Через час подъеду за тобой. – И вышел, не сказав больше ни слова.
Мона успела договориться, что Лорна поживет у своей лучшей школьной подружки. Переговорив по телефону с ее матерью, она связалась с Мэрилин, чтобы та перенесла очередные съемки на три дня.
– Но вы обязательно должны вернуться к четвергу, – напомнила Мэрилин. – Вас ждет заказ от «Вога».
– Буду, – пообещала Мона. – Так или иначе, но завтра все станет ясно.
Когда подъехал Арни, было видно, что волнение не покидает его.
– Посмотри, что в последнюю минуту пришло по почте, – протянул он ей глянцевый журнал.
– «Современная Ева», – радостно воскликнула Мона. – И Софи на обложке!
Это был последний кадр во время съемок свадебных нарядов: очарование Софи подчеркивалось элегантным рисунком платья и ажурной воздушной фатой.
– На первой обложке! – не могла унять радости Мона.
– Могу себе представить, какая это реклама для дочери, да и для тебя, – сухо сказал Арни.
– Это же прекрасно. Какое потрясающее начало для Софи! Неужели ты не видишь, насколько я была права в оценке ее способностей и насколько не ошиблась в выборе дороги твоя дочь!
– То есть правы были все, кроме меня? – не скрывая горечи, развел руками Арни.
– Да. И я думаю, теперь-то ты должен признать, что ошибался.
– Должен ли? Тогда разреши мне напомнить, что это… – он ткнул пальцем в фотографию, – было первым шагом на пути к Ривертвиду, к этому ужасному браку с неоперившимся юнцом.
Они еще не поженились. И мы можем успеть предотвратить этот брак.
– Было бы куда легче, знай мы, когда он должен состояться. Несколько минут назад я звонил в ривертвидскую церковь, думал, что смогу выяснить время бракосочетания, но они не сообщают по телефону такого рода информацию. Вывесили снаружи оповещение о нем, вот и все.
– А вы бы обратились к ЧД, – буркнула Лорна, прислушивавшаяся к разговору матери и Арни. Взрослые уставились на нее. – ЧД,– повторила она. – Частный детектив. Найдите на любой почте телефонный справочник нужного вам района. Там будет список местных частных детективов. Позвоните кому-нибудь из них, он подъедет и прочтет, что написано в оповещении. Через пару часов будете все знать.
– Лорна, ты гений, как я сам не догадался, – ударил себя по лбу Арни и выбежал из дому.
– Умница ты моя, – похвалила девочку мать, – что бы мы без тебя делали! – И что-то заставило ее добавить: – Джин, сестра Арни, сказала, что светлые мозги ты унаследовала от меня.
Лорна усмехнулась, прекрасно поняв гордость матери, и отправилась готовить чай. Зазвонил телефон, и Мона торопливо схватила трубку. Это была Дороти Вэнс.
– Ты не знаешь, где Софи? – сразу же спросила она. – Я звонила ей домой, но никто не отвечает.
– Но… она же до четверга свободна.
– Да, но я только что говорила с представителями «Холдена». Они решили предложить ей контракт, о котором я говорила тебе.
– Чудесно!
– Еще бы! Но они хотят немедленно еще раз встретиться с ней, а я не могу найти ее.
Мона стала лихорадочно соображать, что бы ответить.
– Я не представляю, где она может быть в данный момент. Может, решила использовать свободные дни, чтобы удрать от всех подальше.
– В такой ситуации это весьма непрофессионально с ее стороны.
– Скорее всего, она и не предполагала, что о контракте так быстро зайдет речь.
– Хмм! Выходи-ка ты побыстрее замуж за ее отца. Будешь оказывать на девочку благотворное влияние. Если что-то услышишь, скажи Софи, чтобы она тут же позвонила мне.
Мона несколько раз набрала в грудь воздуха, чтобы расслабиться. После испытанного потрясения оставалось только догадываться – что еще свалится ей на голову?
Через несколько минут вернулся Арни.
– Я нашел детективное агентство в десяти милях от Ривертвида, – сказал он. – Они обещали помочь. Будем звонить им по дороге. Поехали.
Они подвезли Лорну к дому подруги. Когда на прощание девочка обнимала обоих, из сумки у нее вывалилась коробка пластилина. Увидев вопросительный взгляд матери, она объяснила:
– Я вылеплю фигурку Эвана и буду вгонять в нее иголки.
– Загони одну и от моего имени, – с ухмылкой попросил Арни.
– Пока, сладкая парочка! – помахала вслед отъезжающей машине Лорна.
Вскоре автомобиль выехал на автостраду, ведущую вдоль Гудзона на север, и только тут Мона подумала, что осталась наедине с Арни. Никто из них не решался заговорить первым. Много лет назад она впервые ехала по этой дороге – от Нью-Йорка до Кингстона и Олбани, и пока еще у нее не было оснований волноваться. Несколько раз проезжала по этим местам и позже, но уже по профессиональным делам. Лишь после Саратоги и Гленс-Фолса прошлое начнет давать знать о себе.
Мона первой нарушила молчание:
– Звонила Дороти Вэнс. Она ищет твою дочь. Корпорация «Холден» предлагает ей выгодный контракт. Я объяснила, что Софи решила на несколько дней удрать от всех и вся. Если она в ближайшее время не позвонит Дороти, все рухнет.
Какая разница? пожал плечами Арни. – Ты же не думаешь, что я позволю ей принять это предложение? Пора положить конец всем этим делам.
Мона промолчала. Бесполезно напоминать этому человеку, что он уже не в состоянии контролировать Софи. В глубине души он и сам понимал это. Его слова были криком о помощи человека, заблудившегося в темноте и не знающего, что делать. Она вытащила журнал «Современная Ева» и снова стала рассматривать обложку, испытывая глубокое профессиональное удовлетворение от того, что нашла столь прекрасный материал и смогла преподнести его самым лучшим образом. Фото сопровождал текст, каждое слово которого способствовало прославлению модели, поднимавшейся по лестнице успеха, а это разрывало сердце Арни.
В Мидлтауне он остановил машину и вышел позвонить. Через пять минут вернулся с потемневшим лицом.
– Ну? – нетерпеливо спросила Мона.
– Хуже и быть не может. Завтра утром их бракосочетание первое.
– О господи!
– У меня кончается горючее. Я остановлюсь у следующей заправки и залью бак.
На бензоколонке они вышли размять ноги и выпить чашечку кофе. Оба продолжали хранить молчание. У Моны было тяжело на сердце, ибо она видела, что они с Арни стали чужими, встречаясь взглядами, быстро отводили глаза.
Когда снова пустились в путь, ее воспоминания обрели болезненную остроту. Чем дальше ехали на север, тем сильнее сжималось сердце. Через пару часов езды Мона предложила Арни сменить его за рулем.
– Ты слишком устанешь, если все время будешь вести машину.
– Обо мне не беспокойся. Пока все идет хорошо.
Он словно накаркал. Почти сразу же движение на трассе замедлилось, и еще через несколько минут они попали в пробку. Перед ними тянулась бесконечная вереница машин.
В течение следующих трех часов они ползли как черепаха. Мона мучительно ждала, что Анри начнет разговор, но он предпочел включить радио. И в самом деле, подумала она, о чем им говорить?
Наконец появилась возможность снова набрать скорость, но драгоценное время было потеряно. Машина мчалась на север, пошел дождь – сначала падали отдельные капли, но вскоре перед ними встала серая стена.
– Давай где-нибудь остановимся, – предложила Мона. – Ты, наверно, устал. Если ехать при такой непогоде, то можем попасть в аварию.
– Я хочу к вечеру оказаться на месте, – упрямо ответил Арни. – Нам еще надо выяснить, где они остановились.
– Их вообще может не быть в Ривертвиде, – заволновалась Мона. – Они могли направиться в Саранок-Лейк, что по соседству. Там регистрационный офис. Давай останемся на ночь в Та-хоэсе. Так мы с Найджелом и поступили. Мы можем снять номер в гостинице и утром успеть в Ривертвид. Держи прямо!
Выругавшись, Арни еле увернулся от многотонного трейлера, что прогрохотал мимо них.
– Я его не увидел – дождь как из ведра, – оправдывался он. – Хорошо, переночуем в Та-хоэсе.
Они остановились у первой же гостиницы, что попалась им по пути, небольшой, старенькой, но теплой и уютной, заказали два отдельных номера. От усталости и напряжения у Арни было серое лицо.
– Позвоню, чтобы принесли поесть, а потом завалюсь спать, – сказал он.
– Боюсь, в этой гостинице подобная услуга не предусмотрена, – покачала головой Мона. – Нам придется спуститься вниз.
– Я засну над супом.
– Я тебе не дам. Идем.
Заняв в ресторане столик, молча поужинали. Когда принесли кофе, Мона, сделав пару глотков, не выдержала:
– Арни, что ты собираешься делать, когда мы встретим наших беглецов?
– Не беспокойся. Сцен устраивать не собираюсь. Просто очень спокойно скажу Софи, что приехал забрать ее домой.
– Предположим, она не захочет отправляться с тобой?
– Придется. Она поймет, что здравый смысл на моей стороне.
– А если ты все же ошибаешься? Что будешь делать? Силой затащишь ее в машину?
– До этого не дойдет.
– А если дойдет?
– Мона, прошу тебя, хоть сейчас не дави на меня. Я и без того с трудом сдерживаюсь. Давай прекратим этот разговор.
Когда они были уже готовы подняться из-за стола, послышался женский голос:
– Простите, но… вы ведь Арни Гарленд, не так ли?
Перед ними стояла пожилая дама, почти старуха, напряженно сжимая кисти рук. На лице ее было смущение.
– Да, это я, – устало ответил Арни.
– Простите меня, я понимаю, как вам досаждают люди со своими проблемами, но вы единственный человек, который может помочь мне. Я не знаю, куда еще обращаться.
Арни без промедления придвинул свободный стул и, одарив женщину самой обаятельной из своих улыбок, пригласил ее присесть. Мона, знавшая, в каком он состоянии, могла только удивиться его самообладанию.
– Расскажите, в чем дело.
Запинаясь, женщина поведала свою историю. Ее звали Хортенс Грифт, год тому назад ее муж стал жертвой пьяного водителя. Тот бы присужден к выплате штрафа в тысячу долларов.
– То есть мне дали понять, что жизнь Билла всего-то и стоит, что тысячу зеленых бумажек, – не скрывая слез, сказала миссис Грифт. – Если бы тот человек получил соответствующее наказание, это не вернуло бы Билла, но по крайней мере восторжествовала бы справедливость. – Она закрыла лицо руками, но, сделав усилие, справилась с собой. – И теперь я хочу всего лишь обратиться к людям. Такое происходит все время – пьяницы убивают людей и отделываются легким испугом. Преступлениям пора положить конец. Это надо объяснять всем и каждому. О чем вы и можете сказать. Ваша программа…
Мона испытывала к женщине неподдельную жалость, тем более что она знала: в одном из последних шоу Гарленд поднимал подобную тему – о безнаказанности пьяных преступников – и теперь продюсер долго не будет соглашаться вернуться к ней.
Арни не выказывал ни малейшего признака нетерпения и продолжал сидеть, держа женщину за руку и с теплотой глядя на нее.
– Послушайте, – наконец сказал он, вынимая блокнот. – Дайте мне ваш номер телефона. Я уже вел передачу на эту тему, и должно пройти какое-то время, прежде чем снова можно вернуться к этой проблеме. Но я смогу написать о ней. Через несколько дней я позвоню вам и мы обстоятельно все обговорим.
– О, благодарю вас. Вы так любезны.
– Я могу еще чем-нибудь помочь вам?
– Но вы и так уже помогли – тем, что выслушали меня.
Подозвав официанта, Арни заказал еще кофе, но уже три порции.
– Через минуту вернусь. – Он встал. – Я хочу заплатить по счету, потому что нам рано уезжать. – Арни направился к конторке портье, оставив Мону наедине с миссис Грифт.
– Простите за мое вторжение, – сказала вдова. – Но я ничего не могу поделать со своими воспоминаниями, тем более что на будущей неделе годовщина свадьбы. Мы отметили бы пятьдесят один год нашего брака.
– Не может быть! – воскликнула Мона. – Вы хотите сказать, что ваш Билл погиб как раз перед золотой свадьбой?
– Да. Понимаете ли, никто не ожидал, что наш брак окажется счастливым – настолько мы были разные. Но я думаю, именно поэтому все так удачно и получилось. Один делал глупость, другой поправлял – вот так мы и помогали друг другу. Это и есть любовь!
– В вечер перед нашей золотой свадьбой я готовила ему большой сюрприз и попросила, чтобы он отправился в паб и не мешался под ногами. Вот он и ушел в тот вечер… и не вернулся. И ему уже больше никогда не знать никаких сюрпризов.
Мона с сочувствием смотрела на женщину, глаза которой были полны слез.
– И я буду всегда сожалеть об этом, – всхлипнула миссис Грифт. – Я всегда была так занята завтрашним днем, что забывала о сегодняшнем. Теперь-то я понимаю, что сегодняшнее счастье – это единственное, в чем можно быть уверенным. Но уже поздно. Может быть, кто-то поймет, что нельзя опаздывать. – Женщина бросила на Мону доверительный взгляд. – Я очень нервничала, прежде чем подойти к вам. На экране Гарленд выглядит таким милым и вежливым, но вы же знаете, как меняются люди, когда на них не смотрят камеры. А этот, по-моему, прекрасный человек…
Увидев вернувшегося Арни, женщина смахнула слезы и, поблагодарив обоих за внимание и сочувствие, откланялась.
Мона думала, что, конечно же, сразу провалится в сон, но, несмотря на усталость, так и не могла уснуть в эту ночь. Она мучительно вспоминала слова миссис Грифт о сегодняшнем счастье и о том, что нельзя опаздывать.
Даже самой себе Мона отказывалась признаться, что влюблена; прежде чем на что-то решиться, она требовала каких-то гарантий на будущее. Но таких гарантий не существовало. Был только риск. Но была и любовь, которая давала смелость пойти на этот риск.
Она любила Арни. На этот счет у нее нет никаких сомнений. Но как можно в таком случае поддаваться страхам, словно они сильнее любви? Ведь потеряв смелость, она перестанет быть той женщиной, в которой Арни нуждается в трудную минуту, и не выйдет замуж за этого запутавшегося человека, чтобы оказывать благотворное влияние и на него, и на его дочь… А выйди она за него, когда он в первый раз попросил ее, вот и уберегла бы этого путаника от всех несчастий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Мона испытывала мучительную душевную боль, прочитав записку. Слова «…как когда-то Мона» звучали прямым обвинением.
– Вчера вечером она довольно рано пришла домой, – стал рассказывать Арни. – Впервые за долгое время отношения между нами, кажется, стали улучшаться. Дочь настояла, что сама сделает для меня ужин. Мы беседовали, она была мягкой и нежной. Все, как в старые добрые времена. Я подумал, что наконец мы понимаем друг друга… – Голос у Арни осел, и он замолчал.
Мона протянула к Арни руку, но он замотал головой и продолжил:
– На самом же деле Софи прощалась со мной, намереваясь, когда я усну, покинуть дом. – Он невесело хмыкнул. – Последний ужин обреченного на позор. Она даже поцеловала меня перед сном, чего давно не делала. Вот так…
– Не могу поверить, – еле вымолвила Мона. – О, глупая девчонка!
– Она серьезно взялась за дело! И все обдумала. Но как ей удалось провернуть это дело, она же никогда не была в тех местах?
– В этом нет необходимости, – пояснила Мона, пытаясь собраться с мыслями. – Мы тоже так думали – Найджел и я, но он выяснил, что все можно организовать по почте. Необходимо только заранее предупредить местного пастора или кузнеца, а появиться можно в последний момент. Наверное, все это взял на себя Эван. – Внезапная мысль заставила ее встрепенуться. – Когда у Софи очередной показ или съемка?
– В четверг, – побледнел отец. – А сегодня понедельник.
– Значит, они обвенчаются завтра или послезавтра. Она девочка обязательная, и ей надо вовремя вернуться.
– Я остановлю эту свадьбу, пусть даже это будет последнее, что я сделаю в жизни. И ты отправишься со мной.
Мону охватила паника.
– О нет, прошу тебя. Я не могу снова оказаться там.
– Ты должна! – требовательно заявил Арни. – Ты знаешь это место.
– Но я не могу. – От отчаяния у нее выступили слезы на глазах, – Я вычеркнула все это из памяти.
– Дорогая, ты нужна мне. Все зависит от тебя. Я бегу наперегонки со временем. И ты можешь сберечь для меня жизненно важные минуты. Прошу тебя.
Перед глазами Моны возник сонм мучительных видений.
– Я не могу оставить Лорну одну, – прибегла она к последнему аргументу.
– Значит, мы возьмем ее с собой.
– Ей надо ходить в школу.
– Я понимаю, в чем дело, – холодно сказал Арни. – Ты боишься, и этот страх для тебя куда важнее, чем все остальное. Куда важнее, чем Софи, чем я…
– Нет!
– И ты до конца дней своих будешь во власти страхов, потому что тебе не хватает смелости справиться с ними. Хорошо. Сиди в своей норке, и пусть кто-то повторит твою глупость, а потом будет раскаиваться всю жизнь.
Безжалостные слова Арни обидели Мону до глубины души. А ведь перед ней стоял человек, которого она, несмотря ни на что, продолжала любить. Его лицо было искажено отчаянием.
– Хорошо, – решилась она. – Я еду с тобой.
Арни не мог поверить в удачу. На его бледных щеках даже выступили багровые пятна.
– Спасибо, – наконец сказал он. – Через час подъеду за тобой. – И вышел, не сказав больше ни слова.
Мона успела договориться, что Лорна поживет у своей лучшей школьной подружки. Переговорив по телефону с ее матерью, она связалась с Мэрилин, чтобы та перенесла очередные съемки на три дня.
– Но вы обязательно должны вернуться к четвергу, – напомнила Мэрилин. – Вас ждет заказ от «Вога».
– Буду, – пообещала Мона. – Так или иначе, но завтра все станет ясно.
Когда подъехал Арни, было видно, что волнение не покидает его.
– Посмотри, что в последнюю минуту пришло по почте, – протянул он ей глянцевый журнал.
– «Современная Ева», – радостно воскликнула Мона. – И Софи на обложке!
Это был последний кадр во время съемок свадебных нарядов: очарование Софи подчеркивалось элегантным рисунком платья и ажурной воздушной фатой.
– На первой обложке! – не могла унять радости Мона.
– Могу себе представить, какая это реклама для дочери, да и для тебя, – сухо сказал Арни.
– Это же прекрасно. Какое потрясающее начало для Софи! Неужели ты не видишь, насколько я была права в оценке ее способностей и насколько не ошиблась в выборе дороги твоя дочь!
– То есть правы были все, кроме меня? – не скрывая горечи, развел руками Арни.
– Да. И я думаю, теперь-то ты должен признать, что ошибался.
– Должен ли? Тогда разреши мне напомнить, что это… – он ткнул пальцем в фотографию, – было первым шагом на пути к Ривертвиду, к этому ужасному браку с неоперившимся юнцом.
Они еще не поженились. И мы можем успеть предотвратить этот брак.
– Было бы куда легче, знай мы, когда он должен состояться. Несколько минут назад я звонил в ривертвидскую церковь, думал, что смогу выяснить время бракосочетания, но они не сообщают по телефону такого рода информацию. Вывесили снаружи оповещение о нем, вот и все.
– А вы бы обратились к ЧД, – буркнула Лорна, прислушивавшаяся к разговору матери и Арни. Взрослые уставились на нее. – ЧД,– повторила она. – Частный детектив. Найдите на любой почте телефонный справочник нужного вам района. Там будет список местных частных детективов. Позвоните кому-нибудь из них, он подъедет и прочтет, что написано в оповещении. Через пару часов будете все знать.
– Лорна, ты гений, как я сам не догадался, – ударил себя по лбу Арни и выбежал из дому.
– Умница ты моя, – похвалила девочку мать, – что бы мы без тебя делали! – И что-то заставило ее добавить: – Джин, сестра Арни, сказала, что светлые мозги ты унаследовала от меня.
Лорна усмехнулась, прекрасно поняв гордость матери, и отправилась готовить чай. Зазвонил телефон, и Мона торопливо схватила трубку. Это была Дороти Вэнс.
– Ты не знаешь, где Софи? – сразу же спросила она. – Я звонила ей домой, но никто не отвечает.
– Но… она же до четверга свободна.
– Да, но я только что говорила с представителями «Холдена». Они решили предложить ей контракт, о котором я говорила тебе.
– Чудесно!
– Еще бы! Но они хотят немедленно еще раз встретиться с ней, а я не могу найти ее.
Мона стала лихорадочно соображать, что бы ответить.
– Я не представляю, где она может быть в данный момент. Может, решила использовать свободные дни, чтобы удрать от всех подальше.
– В такой ситуации это весьма непрофессионально с ее стороны.
– Скорее всего, она и не предполагала, что о контракте так быстро зайдет речь.
– Хмм! Выходи-ка ты побыстрее замуж за ее отца. Будешь оказывать на девочку благотворное влияние. Если что-то услышишь, скажи Софи, чтобы она тут же позвонила мне.
Мона несколько раз набрала в грудь воздуха, чтобы расслабиться. После испытанного потрясения оставалось только догадываться – что еще свалится ей на голову?
Через несколько минут вернулся Арни.
– Я нашел детективное агентство в десяти милях от Ривертвида, – сказал он. – Они обещали помочь. Будем звонить им по дороге. Поехали.
Они подвезли Лорну к дому подруги. Когда на прощание девочка обнимала обоих, из сумки у нее вывалилась коробка пластилина. Увидев вопросительный взгляд матери, она объяснила:
– Я вылеплю фигурку Эвана и буду вгонять в нее иголки.
– Загони одну и от моего имени, – с ухмылкой попросил Арни.
– Пока, сладкая парочка! – помахала вслед отъезжающей машине Лорна.
Вскоре автомобиль выехал на автостраду, ведущую вдоль Гудзона на север, и только тут Мона подумала, что осталась наедине с Арни. Никто из них не решался заговорить первым. Много лет назад она впервые ехала по этой дороге – от Нью-Йорка до Кингстона и Олбани, и пока еще у нее не было оснований волноваться. Несколько раз проезжала по этим местам и позже, но уже по профессиональным делам. Лишь после Саратоги и Гленс-Фолса прошлое начнет давать знать о себе.
Мона первой нарушила молчание:
– Звонила Дороти Вэнс. Она ищет твою дочь. Корпорация «Холден» предлагает ей выгодный контракт. Я объяснила, что Софи решила на несколько дней удрать от всех и вся. Если она в ближайшее время не позвонит Дороти, все рухнет.
Какая разница? пожал плечами Арни. – Ты же не думаешь, что я позволю ей принять это предложение? Пора положить конец всем этим делам.
Мона промолчала. Бесполезно напоминать этому человеку, что он уже не в состоянии контролировать Софи. В глубине души он и сам понимал это. Его слова были криком о помощи человека, заблудившегося в темноте и не знающего, что делать. Она вытащила журнал «Современная Ева» и снова стала рассматривать обложку, испытывая глубокое профессиональное удовлетворение от того, что нашла столь прекрасный материал и смогла преподнести его самым лучшим образом. Фото сопровождал текст, каждое слово которого способствовало прославлению модели, поднимавшейся по лестнице успеха, а это разрывало сердце Арни.
В Мидлтауне он остановил машину и вышел позвонить. Через пять минут вернулся с потемневшим лицом.
– Ну? – нетерпеливо спросила Мона.
– Хуже и быть не может. Завтра утром их бракосочетание первое.
– О господи!
– У меня кончается горючее. Я остановлюсь у следующей заправки и залью бак.
На бензоколонке они вышли размять ноги и выпить чашечку кофе. Оба продолжали хранить молчание. У Моны было тяжело на сердце, ибо она видела, что они с Арни стали чужими, встречаясь взглядами, быстро отводили глаза.
Когда снова пустились в путь, ее воспоминания обрели болезненную остроту. Чем дальше ехали на север, тем сильнее сжималось сердце. Через пару часов езды Мона предложила Арни сменить его за рулем.
– Ты слишком устанешь, если все время будешь вести машину.
– Обо мне не беспокойся. Пока все идет хорошо.
Он словно накаркал. Почти сразу же движение на трассе замедлилось, и еще через несколько минут они попали в пробку. Перед ними тянулась бесконечная вереница машин.
В течение следующих трех часов они ползли как черепаха. Мона мучительно ждала, что Анри начнет разговор, но он предпочел включить радио. И в самом деле, подумала она, о чем им говорить?
Наконец появилась возможность снова набрать скорость, но драгоценное время было потеряно. Машина мчалась на север, пошел дождь – сначала падали отдельные капли, но вскоре перед ними встала серая стена.
– Давай где-нибудь остановимся, – предложила Мона. – Ты, наверно, устал. Если ехать при такой непогоде, то можем попасть в аварию.
– Я хочу к вечеру оказаться на месте, – упрямо ответил Арни. – Нам еще надо выяснить, где они остановились.
– Их вообще может не быть в Ривертвиде, – заволновалась Мона. – Они могли направиться в Саранок-Лейк, что по соседству. Там регистрационный офис. Давай останемся на ночь в Та-хоэсе. Так мы с Найджелом и поступили. Мы можем снять номер в гостинице и утром успеть в Ривертвид. Держи прямо!
Выругавшись, Арни еле увернулся от многотонного трейлера, что прогрохотал мимо них.
– Я его не увидел – дождь как из ведра, – оправдывался он. – Хорошо, переночуем в Та-хоэсе.
Они остановились у первой же гостиницы, что попалась им по пути, небольшой, старенькой, но теплой и уютной, заказали два отдельных номера. От усталости и напряжения у Арни было серое лицо.
– Позвоню, чтобы принесли поесть, а потом завалюсь спать, – сказал он.
– Боюсь, в этой гостинице подобная услуга не предусмотрена, – покачала головой Мона. – Нам придется спуститься вниз.
– Я засну над супом.
– Я тебе не дам. Идем.
Заняв в ресторане столик, молча поужинали. Когда принесли кофе, Мона, сделав пару глотков, не выдержала:
– Арни, что ты собираешься делать, когда мы встретим наших беглецов?
– Не беспокойся. Сцен устраивать не собираюсь. Просто очень спокойно скажу Софи, что приехал забрать ее домой.
– Предположим, она не захочет отправляться с тобой?
– Придется. Она поймет, что здравый смысл на моей стороне.
– А если ты все же ошибаешься? Что будешь делать? Силой затащишь ее в машину?
– До этого не дойдет.
– А если дойдет?
– Мона, прошу тебя, хоть сейчас не дави на меня. Я и без того с трудом сдерживаюсь. Давай прекратим этот разговор.
Когда они были уже готовы подняться из-за стола, послышался женский голос:
– Простите, но… вы ведь Арни Гарленд, не так ли?
Перед ними стояла пожилая дама, почти старуха, напряженно сжимая кисти рук. На лице ее было смущение.
– Да, это я, – устало ответил Арни.
– Простите меня, я понимаю, как вам досаждают люди со своими проблемами, но вы единственный человек, который может помочь мне. Я не знаю, куда еще обращаться.
Арни без промедления придвинул свободный стул и, одарив женщину самой обаятельной из своих улыбок, пригласил ее присесть. Мона, знавшая, в каком он состоянии, могла только удивиться его самообладанию.
– Расскажите, в чем дело.
Запинаясь, женщина поведала свою историю. Ее звали Хортенс Грифт, год тому назад ее муж стал жертвой пьяного водителя. Тот бы присужден к выплате штрафа в тысячу долларов.
– То есть мне дали понять, что жизнь Билла всего-то и стоит, что тысячу зеленых бумажек, – не скрывая слез, сказала миссис Грифт. – Если бы тот человек получил соответствующее наказание, это не вернуло бы Билла, но по крайней мере восторжествовала бы справедливость. – Она закрыла лицо руками, но, сделав усилие, справилась с собой. – И теперь я хочу всего лишь обратиться к людям. Такое происходит все время – пьяницы убивают людей и отделываются легким испугом. Преступлениям пора положить конец. Это надо объяснять всем и каждому. О чем вы и можете сказать. Ваша программа…
Мона испытывала к женщине неподдельную жалость, тем более что она знала: в одном из последних шоу Гарленд поднимал подобную тему – о безнаказанности пьяных преступников – и теперь продюсер долго не будет соглашаться вернуться к ней.
Арни не выказывал ни малейшего признака нетерпения и продолжал сидеть, держа женщину за руку и с теплотой глядя на нее.
– Послушайте, – наконец сказал он, вынимая блокнот. – Дайте мне ваш номер телефона. Я уже вел передачу на эту тему, и должно пройти какое-то время, прежде чем снова можно вернуться к этой проблеме. Но я смогу написать о ней. Через несколько дней я позвоню вам и мы обстоятельно все обговорим.
– О, благодарю вас. Вы так любезны.
– Я могу еще чем-нибудь помочь вам?
– Но вы и так уже помогли – тем, что выслушали меня.
Подозвав официанта, Арни заказал еще кофе, но уже три порции.
– Через минуту вернусь. – Он встал. – Я хочу заплатить по счету, потому что нам рано уезжать. – Арни направился к конторке портье, оставив Мону наедине с миссис Грифт.
– Простите за мое вторжение, – сказала вдова. – Но я ничего не могу поделать со своими воспоминаниями, тем более что на будущей неделе годовщина свадьбы. Мы отметили бы пятьдесят один год нашего брака.
– Не может быть! – воскликнула Мона. – Вы хотите сказать, что ваш Билл погиб как раз перед золотой свадьбой?
– Да. Понимаете ли, никто не ожидал, что наш брак окажется счастливым – настолько мы были разные. Но я думаю, именно поэтому все так удачно и получилось. Один делал глупость, другой поправлял – вот так мы и помогали друг другу. Это и есть любовь!
– В вечер перед нашей золотой свадьбой я готовила ему большой сюрприз и попросила, чтобы он отправился в паб и не мешался под ногами. Вот он и ушел в тот вечер… и не вернулся. И ему уже больше никогда не знать никаких сюрпризов.
Мона с сочувствием смотрела на женщину, глаза которой были полны слез.
– И я буду всегда сожалеть об этом, – всхлипнула миссис Грифт. – Я всегда была так занята завтрашним днем, что забывала о сегодняшнем. Теперь-то я понимаю, что сегодняшнее счастье – это единственное, в чем можно быть уверенным. Но уже поздно. Может быть, кто-то поймет, что нельзя опаздывать. – Женщина бросила на Мону доверительный взгляд. – Я очень нервничала, прежде чем подойти к вам. На экране Гарленд выглядит таким милым и вежливым, но вы же знаете, как меняются люди, когда на них не смотрят камеры. А этот, по-моему, прекрасный человек…
Увидев вернувшегося Арни, женщина смахнула слезы и, поблагодарив обоих за внимание и сочувствие, откланялась.
Мона думала, что, конечно же, сразу провалится в сон, но, несмотря на усталость, так и не могла уснуть в эту ночь. Она мучительно вспоминала слова миссис Грифт о сегодняшнем счастье и о том, что нельзя опаздывать.
Даже самой себе Мона отказывалась признаться, что влюблена; прежде чем на что-то решиться, она требовала каких-то гарантий на будущее. Но таких гарантий не существовало. Был только риск. Но была и любовь, которая давала смелость пойти на этот риск.
Она любила Арни. На этот счет у нее нет никаких сомнений. Но как можно в таком случае поддаваться страхам, словно они сильнее любви? Ведь потеряв смелость, она перестанет быть той женщиной, в которой Арни нуждается в трудную минуту, и не выйдет замуж за этого запутавшегося человека, чтобы оказывать благотворное влияние и на него, и на его дочь… А выйди она за него, когда он в первый раз попросил ее, вот и уберегла бы этого путаника от всех несчастий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15