В сторону Сэнди ни один из них даже не повернулся.
Прекрасно, просто прекрасно!
Она достигла камер хранения быстрее, чем могла предположить. Кристина выдохнула ей в затылок:
– Открывай!
Агент Фостер неожиданно отошел от Нэша и с удивлением уставился на странную сцену. Камера открылась. Она была пуста.
Кристина не видела этого и нетерпеливо зашипела:
– Давай их сюда, дрянь!
В этот момент Сэнди увидела Ролли Старка. Он вел ей на подмогу целое войско настоящих, не поддельных бродяг, которые уже окружили их с Кристиной со всех сторон. Окружили их, впрочем, и агенты, но они считали Кристиной женщину в алом, то есть Сэнди. Ролли Старк могучим движением руки отшвырнул от Сэнди одного из агентов, проорав: «Не та, не та, идиот!»
Кристина мгновенно сориентировалась в обстановке, ударила Сэнди пистолетом по голове и бросилась бежать. Из последних сил, сквозь звон и гул в ушах, Сэнди Хоук рванулась за убегающей Кристиной и обхватила ее ноги под коленками. Обе полетели на пол, а на них сверху посыпались агенты ФБР, Не меньше тысячи, должно быть.
Руки Ролли выдернули Сэнди из общей кучи и поставили на ноги.
– Ролли… Господи, как же ты ее вычислил?
– Я же бродяга. Я знаю всех местных профурсеток. К тому же эта оделась, как стодолларовая, а тут работают десятидолларовые, не больше. Тебе идет красный цвет, конфетка.
– Я запомню это.
Она отвернулась, ища глазами Нэша… И наткнулась взглядом на женщину, стоявшую в тени возле самого расписания.
Анжела Кениг.
Сэнди увидела, что Анжела улыбается. Машет ей рукой. И исчезает.
ГЛАВА 14
Нэш Терпеливо поливал перекисью содранные коленки Сэнди. Она тихо постанывала, сидя на обеденном столе, заполнявшем собой почти всю комнату. Комната была маленькая, но уютная: добротная мебель, изящные занавески, ничего лишнего.
Нэш не удержался и заглянул ей под шорты. Сэнди возмущенно отпрянула. Нэш вздохнул. Шорты были слишком облегающими, а ему так хотелось узнать, что за белье надето на Сэнди…
В комнате было жарко, и Нэш энергично потер себе затылок, сожалея, что здесь нет кондиционера.
Сэнди болтала не останавливаясь. Красочный и эмоциональный рассказ о последних событиях прервался всего два раза – когда Нэш занялся сбитыми коленями.
– …Я чуть не умерла, когда она велела мне раздеться! Но ты и представить не можешь, кого я увидела позади Кристины, уже в зале! Стоит себе спокойненько! Анжела Кениг, вот кто! Ай!
Нэша это почти не заинтересовало. Он спокойно залепил ссадины пластырем и поднялся с колен. Тут до него дошли слова Сэнди. Он поднял брови:
– Кто?
– Анжела Кениг!
Улыбка Сэнди сияла не хуже солнца. Нэш потряс головой и спросил уже чуть активнее:
– Значит, посреди всего этого побоища стояла Анжела Кениг? И улыбалась?
– Угу!
Нэш помолчал. Неожиданно он понял, что ему очень хочется выпить.
– Значит… боюсь, я знаю, куда делись алмазы.
Сэнди слезла со стола и налила себе молока, энергично кивнув.
– Она с самого начала знала, что искать. Для того и нанялась в дом. А из камеры алмазы забрала через пять минут после того, – как нашла ключ.
– Но, Сэнди, зачем тогда все остальное?
– Ей надо было подставить Кристину, и не просто подставить, а сделать это грамотно. Она ведь уже знала, что ФБР следит за Кристиной…
Сэнди оборвала сама себя. Нэш был мрачен, словно туча. Он не мог поверить, что перед ним сидит та же женщина, с которой он делил жаркую постель. Перед ним сидел старый волк-детектив, синий чулок, женщина, которая, не моргнув глазом, задерживает вооруженных преступниц, бросаясь им под ноги.
– Нэш?
– Сэнди?
– Все в порядке?
– Все отлично!
Он встал и нервно прошелся по комнате.
– Вообще-то нет. Все плохо.
Пока Сэнди принимала душ, Нэш переоделся в свою старую одежду и теперь с неудовольствием разглядывал носки собственных ботинок. Что это за жизнь, если парень чувствует себя неуютно в собственной одежде?
Он посмотрел на Сэнди. На эти темные локоны… высокую грудь – такую нежную, упругую и податливую… ноги, сильные, мускулистые и стройные… Он так хотел ее!
Но для него больше не было места в ее жизни. Пьеса закончена, роль доиграна, актеры снимают грим и расходятся по домам.
Нет, еще надо попрощаться. Нэш с трудом разжал пересохшие губы и произнес заключительную фразу:
– Я должен идти.
Слова упали, словно камни в горах, и наступила тишина. Боль в глазах Сэнди рвала Нэша на части.
– Я понимаю…
Если она сейчас остановит его, если тронет за руку, посмотрит в глаза – он никуда не пойдет, к черту спортивную обувь и прежнюю жизнь, он не может без Сэнди, он не должен уходить от нее…
Она медленно поставила стакан на стол и прошла мимо, не поднимая глаз. Не остановила. Не посмотрела.
Нэш стоял, растерянно комкая в руках пиджак. Сэнди резко повернулась, кинулась к нему, обняла за шею и спрятала лицо у него на груди. Это было прощание. Нэш судорожно пытался проглотить странный колючий комок в горле. Что с ним такое? Дифтерия?
Ее грудь была так близка, так соблазнительно упруга… Сэнди прошептала ему в плечо:
– Спасибо…
Нэш глухо застонал и обнял ее крепче. Все, все в его жизни она перевернула с ног на голову, заставила участвовать в каких-то фантастических предприятиях, но… Он любил ее.
– Куда ты поедешь?
– Обратно в Новый Орлеан. Надо забрать машину. И дела там еще остались. Шелдон злится…
– Останься…
– Сэнди…
– Только на сегодняшнюю ночь! Улетишь утром…
А чего ты ждал? Что она предложит тебе руку и сердце? Дурак, несчастный дурак, беги отсюда, иначе конец.
– Я не могу.
Он пошел к двери на негнущихся ногах. Сэнди тяжело дышала, борясь со слезами.
– Нэш!
Он даже обернуться боится.
– Я увижу тебя когда-нибудь?
– Не знаю. Это зависит…
– От чего?
– От того, заеду я в Сан-Франциско по делам или нет.
В эту минуту Нэш Оуэн возненавидел себя. Осторожно вышел и плотно закрыл за собой дверь.
Сэнди досчитала до пятнадцати – за это время можно спуститься и выйти, а можно вернуться обратно… Кинулась к окну, отодвинула занавеску.
Нэш Оуэн шел по улице, опустив голову и сильно прихрамывая, словно старая травма напомнила о себе. Дождь хлестал его по плечам и склоненной голове, но Нэш не обращал на это никакого внимания. Два или три такси притормозили рядом, но отъехали ни с чем.
Сэнди взяла себя за горло. Очень крепко и больно. Чтобы не завыть в голос.
Что она может сказать ему? Вернись? Останься со мной навсегда?
Нэш скрылся за углом. Сэнди села на пол и заплакала. Она плакала тихо и сосредоточенно, чувствуя, как вместе с Нэшем уходит из нее жизнь.
Почему она носилась с этой Кристиной, с алмазами, с агентами ФБР – почему не занялась своей жизнью?
Вот она уходит, ее жизнь. Ее мужчина, раздосадованный, растерянный, не захотевший остаться приятным дополнением к ее проклятой работе. Ее единственный мужчина. Ее последний мужчина.
Теперь Сэнди не боялась этого слова на букву «л». Она любила Нэша Оуэна, она была влюблена в него как кошка и отдала бы полжизни, если бы сейчас он вернулся к ней.
Дура, злосчастная дура! Да, дело Кристины Картер она раскрыла, это верно, но вот отличить любовь от секса не сумела, и теперь сидит здесь на полу, среди разбросанных вещей, одна, всегда и во веки веков одна… Глупая Сэнди Хоук.
Ролли ей рассказывал когда-то… Как он повстречал женщину – и потерял ее. Потому что для него всем тогда была его проклятая работа, работа, только работа. А ту женщину он вспомнил, когда остался один на улице, больной, без денег и жилья и, разумеется, без работы.
Вспомнил и уже никогда больше не забывал. Потому и пьет.
Похоже, глупая Сэнди Хоук совершила сегодня ту же самую ошибку.
Прошло два месяца.
Сэнди откинулась на спинку кресла и устало закинула ноги на край стола. Пружины угрожающе завыли. Хорошие пружины, стальные.
С противоположной стороны стола на нее пристально смотрел Рональд Эндрю Старк, консультант и партнер по фирме.
– Поосторожнее, конфетка. Мы только открылись, а если ты погибнешь при падении с кресла, придется закрываться.
Сэнди привычно пропустила воркотню компаньона мимо ушей и еще больше откинулась в кресле, предаваясь воспоминаниям, что иногда позволяла себе вот в такие редкие минуты затишья.
Офис был небольшой, но очень уютный. Зеленая вывеска с золотыми буквами извещала, что именно в этом небольшом домике находится контора частного детектива С. Хоук. Мечты Сэнди начинали сбываться.
Разумеется, размышляла она, этому весьма, способствовало блестящее завершение ее первого дела. Еще бы! Частному детективу удалось выследить и поймать (в отчаянном броске, отчетливо вспомнила Сэнди) опасную и неуловимую преступницу, которую так долго и безнадежно выслеживала целая группа фэбээровцев. После этого заказы посыпались как из рога изобилия. Главное, ее профессиональные (в высшей степени профессиональные, самодовольно подумала Сэнди) услуги неплохо оплачивались.
Очень скоро ей удалось собрать сумму, необходимую для аренды помещения. И тогда Сэнди окончательно поняла, что работа сыщика станет главным делом ее жизни. Ну и все. Что еще человеку надо для счастья? Азарт погони, радость победы – это даже лучше секса… М-да…
Ее фотографии (вместе с Нэшем, без Нэша, Нэш без нее) появились в «Ньюсвике» вскоре после битвы на автобусной станции. Именно эти фотографии Сэнди вырезала из журнала и хранила отдельно. Нэш. Нэш Оуэн.
Кто сказал, что она его забыла? Нет, она, конечно, старалась, очень старалась…
Гордись, Сэнди Хоук, ты своими руками придушила великую любовь всей своей жизни.
И нечего тогда лить слезы по ночам. Тем более что во всем остальном ее дела складывались просто сказочно.
За два месяца она успешно справилась еще с тремя заказами и окончательно забрала Ролли к себе. Он бросил пить, во всяком случае выпившим она его больше ни разу не видела. По вечерам они играли в шахматы, а днем она старалась занять себя работой. Страшнее всего было по ночам, когда сны о Нэше чередовались с невеселыми мыслями о собственном будущем.
Да, нашелся сын Ролли от первого брака. Сам Ролли не видел его с тех пор, как мальчику исполнилось три года, но парень нашел его сам. Возможно, именно поэтому Ролли больше и не пил. У Джейка были такие же пронзительные голубые глаза, и он так же здорово играл в шахматы. Возможно, со временем он тоже станет неплохим сыщиком.
Сэнди вздохнула.
– Ролли?
– Да?
– Скажи, тебя никогда не охватывало отчаяние?
– Да каждый день, прям с утра. Глаза открыл – вот и отчаялся.
? Я серьезно. Тебе никогда не казалось, что твоя работа пожирает твою… как сказать-то… личную жизнь?
– Детка, перед тобой сидит наглядный пример подобного пожирания, и уж ты-то об этом хорошо знаешь. Три жены не вынесли соперничества с работой, а сын набирался сил для общения целых двадцать четыре года.
– Да ну тебя!
Она вытащила из специально отведенного ящика журнал «Стар». Нэш Оуэн рядом с шикарной брюнеткой. Журнал с отеческой гордостью сообщал, что скоро, по всей вероятности, свадебные колокола зазвонят для Нэшвилла Альфреда Оуэна и Розамунды Бриллинг (вот это имя!), дочери известного скотопромышленника из Огайо. Счастья вам, мистер Оуэн.
– Сэнди?
– Ну…
– Поезжай к нему.
– Что?
– Что слышала. О, почта.
Ролли сходил за почтой и принес целую пачку конвертов. Сэнди распечатывала их, не думая ни о чем, кроме его последних слов.
Поезжай к нему. Поезжай к Нэшу.
Глупости.
На стол выпал желтоватый листок. Чек. Сэнди прочитала сумму. Перечитала еще раз. Еще и еще. Молча, сунула Ролли. Он весело вскинул брови.
Десять тысяч долларов на предъявителя. Анжела Кениг.
– Господи, Ролли, она все-таки получила алмазы! Мы с Нэшем… Я так и предполагала! Но… что же мне с этим делать?
– Как что? Обналичить, разумеется. И поделиться со мной. Перестань, детка, ты их заслужила. Кроме того, тебе есть, на что их потратить.
– О чем ты?
– Сама знаешь…
– Ролли!
– Смотри, какое смешное сообщение в газете: «В эти дни в старом добром Новом Орлеане проходит Ассамблея Лучших Сапожников Страны». Твой Нэш лучший сапожник?
Она с минуту смотрела на компаньона, беспомощно моргая, потом прошептала:
– Ролли, я ведь даже не знаю, будет ли он там…
В голубых глазах старого детектива вспыхнул огонь.
– Мне стыдно за тебя, Сэнди Хоук. Ведь ты – детектив. Узнай это!!! Узнай о нем все!
Эту ночь Сэнди Хоук провела почти без сна. И очень плохо, что «почти». Ох уж эти ее сны! Кто сказал, что азарт погони лучше, чем секс? Кто мог сморозить такую глупость? Что может быть лучше, чем осторожные и настойчивые руки любимого, его жаркие губы, его сильное и нетерпеливое тело… Его взгляд, от которого плавился суровый и самоуверенный частный детектив Хоук, превращаясь в страстную женщину, в покорную и разнеженную малышку Сэнди…
Прекрасные и мучительные сны, в которых Нэш возвращался к ней и был таким близким и таким живым, сменялись уже абсолютно мучительными часами бессонницы. Долгими часами беспощадной реальности, в которой уже не было Нэша, его взгляда, его смеха, его запаха… Было только безнадежное и беспредельное одиночество, никому не нужное жаркое тело, запутавшееся в смятых простынях, и мокрая от слез подушка.
Сколько таких ночей еще предстоит провести глупой, высокомерной Сэнди?
Иногда она уставала проклинать себя, прокручивать в памяти тот роковой день, когда Нэш ушел от нее, а она даже не попыталась его остановить, объяснить, как он ей дорог. Тогда Сэнди начинала мечтать о том, что еще не все потеряно. Надеяться, что и Нэш до сих пор думает о ней такими же бессонными ночами, что им сняться одни и те же сны, в которых они снова вместе и им хорошо…
Она представляла, как он звонит ей и говорит что-то ласковое и обнадеживающее… Стыдно признаться, но в такие моменты Сэнди без всякого сожаления расставалась с чувством юмора и тонким вкусом и радостно соглашалась на самую банальную из всех банальных фраз, растиражированную в миллионах любовных романов:
Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ!
Иногда ей даже чудился этот желанный звонок, и она срывалась с постели, бежала к телефону, хватала трубку и в оцепенении слушала издевательские гудки.
Даже и потом, поняв, что звонок был иллюзией, она не бросала трубку в сердцах, а заискивающе гладила ее, заклиная далекого и недосягаемого Нэша:
– Позвони мне, позвони…
Бедная неопытная Сэнди, она не знала, что это единственное в мире заклинание, которое никогда не срабатывает…
Сегодня глупые надежды Сэнди разлетелись, словно одуванчиковый пух от порыва холодного ветра. Разбились вдребезги, как разбиваются только любимые чашки – так, что не склеишь.
Нэш любит другую. Он женится. На девушке по имени Розамунда Бриллинг…
Розамунда Бриллинг…
Сэнди решительно села, откинув мокрую подушку. Нэш не мог жениться на девушке с таким именем. Нэш вообще не мог жениться ни на ком, кроме нее, Сэнди Хоук.
Что там бормотал этот зануда Ролли? Насчет Лучших Сапожников?
Нэш с отвращением отшвырнул от себя журнал «Стар». На что только не идут эти бессовестные репортеры, чтобы заполнить колонки «светской хроники». Хроники?! Светских сплетен! Это же надо, додумались поженить его с этой курицей Розамундой.
Да он никогда в жизни не женился бы на девушке с таким именем, будь она даже единственной свободной невестой в мире, мультимиллионершей и дочерью короля… Он вообще ни на ком бы не женился, кроме… Черт! Хватит об этом!
Нэш взял новый каталог модной обуви, и начал старательно его изучать, но сквозь глянцевое изображение шикарных туфель неожиданно проступило видение – абсолютно реальные ножки, в абсолютно реальных туфельках, не очень уж модных, со сбитым носком…
Что за ночь! Дышать нечем!
Нэш Оуэн в раздражении отшвырнул каталог модной обуви, выключил ночник и натянул на плечи легкое одеяло.
Луна заливала комнату волной белого света, открытая балконная дверь пропускала ровно столько воздуха, чтобы нельзя было задохнуться… Лунная ночь, созданная специально для влюбленных… Так, кажется, принято выражаться в любовных романах?
Нэш мрачно усмехнулся во тьму. Дежа вю, вот как это называется…
Два месяца он потратил на то, чтобы прийти в себя – и ему это удалось. Кажется. Только вот внутри осталось странное саднящее чувство.
Как будто он что-то потерял, какую-то маленькую и не слишком ценную, однако крайне необходимую вещь. Утомительное чувство, особенно из-за того, что прекрасно понимаешь причины его возникновения.
Какая-то тень промелькнула за занавесками на балконе. Случайное облачко, прикрывшее луну? Местное привидение?
Нэш скептически ухмыльнулся во тьму и повернулся на бок, решительно взбив подушку. Привидений не бывает.
Что-то нырнуло к нему под одеяло. Что-то прижалось к нему. Нэш окаменел.
Это «что-то» несомненно было женщиной. Горячее, нежное тело прижималось к Нэшу Оуэну, а тонкая ручка обвила его талию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Прекрасно, просто прекрасно!
Она достигла камер хранения быстрее, чем могла предположить. Кристина выдохнула ей в затылок:
– Открывай!
Агент Фостер неожиданно отошел от Нэша и с удивлением уставился на странную сцену. Камера открылась. Она была пуста.
Кристина не видела этого и нетерпеливо зашипела:
– Давай их сюда, дрянь!
В этот момент Сэнди увидела Ролли Старка. Он вел ей на подмогу целое войско настоящих, не поддельных бродяг, которые уже окружили их с Кристиной со всех сторон. Окружили их, впрочем, и агенты, но они считали Кристиной женщину в алом, то есть Сэнди. Ролли Старк могучим движением руки отшвырнул от Сэнди одного из агентов, проорав: «Не та, не та, идиот!»
Кристина мгновенно сориентировалась в обстановке, ударила Сэнди пистолетом по голове и бросилась бежать. Из последних сил, сквозь звон и гул в ушах, Сэнди Хоук рванулась за убегающей Кристиной и обхватила ее ноги под коленками. Обе полетели на пол, а на них сверху посыпались агенты ФБР, Не меньше тысячи, должно быть.
Руки Ролли выдернули Сэнди из общей кучи и поставили на ноги.
– Ролли… Господи, как же ты ее вычислил?
– Я же бродяга. Я знаю всех местных профурсеток. К тому же эта оделась, как стодолларовая, а тут работают десятидолларовые, не больше. Тебе идет красный цвет, конфетка.
– Я запомню это.
Она отвернулась, ища глазами Нэша… И наткнулась взглядом на женщину, стоявшую в тени возле самого расписания.
Анжела Кениг.
Сэнди увидела, что Анжела улыбается. Машет ей рукой. И исчезает.
ГЛАВА 14
Нэш Терпеливо поливал перекисью содранные коленки Сэнди. Она тихо постанывала, сидя на обеденном столе, заполнявшем собой почти всю комнату. Комната была маленькая, но уютная: добротная мебель, изящные занавески, ничего лишнего.
Нэш не удержался и заглянул ей под шорты. Сэнди возмущенно отпрянула. Нэш вздохнул. Шорты были слишком облегающими, а ему так хотелось узнать, что за белье надето на Сэнди…
В комнате было жарко, и Нэш энергично потер себе затылок, сожалея, что здесь нет кондиционера.
Сэнди болтала не останавливаясь. Красочный и эмоциональный рассказ о последних событиях прервался всего два раза – когда Нэш занялся сбитыми коленями.
– …Я чуть не умерла, когда она велела мне раздеться! Но ты и представить не можешь, кого я увидела позади Кристины, уже в зале! Стоит себе спокойненько! Анжела Кениг, вот кто! Ай!
Нэша это почти не заинтересовало. Он спокойно залепил ссадины пластырем и поднялся с колен. Тут до него дошли слова Сэнди. Он поднял брови:
– Кто?
– Анжела Кениг!
Улыбка Сэнди сияла не хуже солнца. Нэш потряс головой и спросил уже чуть активнее:
– Значит, посреди всего этого побоища стояла Анжела Кениг? И улыбалась?
– Угу!
Нэш помолчал. Неожиданно он понял, что ему очень хочется выпить.
– Значит… боюсь, я знаю, куда делись алмазы.
Сэнди слезла со стола и налила себе молока, энергично кивнув.
– Она с самого начала знала, что искать. Для того и нанялась в дом. А из камеры алмазы забрала через пять минут после того, – как нашла ключ.
– Но, Сэнди, зачем тогда все остальное?
– Ей надо было подставить Кристину, и не просто подставить, а сделать это грамотно. Она ведь уже знала, что ФБР следит за Кристиной…
Сэнди оборвала сама себя. Нэш был мрачен, словно туча. Он не мог поверить, что перед ним сидит та же женщина, с которой он делил жаркую постель. Перед ним сидел старый волк-детектив, синий чулок, женщина, которая, не моргнув глазом, задерживает вооруженных преступниц, бросаясь им под ноги.
– Нэш?
– Сэнди?
– Все в порядке?
– Все отлично!
Он встал и нервно прошелся по комнате.
– Вообще-то нет. Все плохо.
Пока Сэнди принимала душ, Нэш переоделся в свою старую одежду и теперь с неудовольствием разглядывал носки собственных ботинок. Что это за жизнь, если парень чувствует себя неуютно в собственной одежде?
Он посмотрел на Сэнди. На эти темные локоны… высокую грудь – такую нежную, упругую и податливую… ноги, сильные, мускулистые и стройные… Он так хотел ее!
Но для него больше не было места в ее жизни. Пьеса закончена, роль доиграна, актеры снимают грим и расходятся по домам.
Нет, еще надо попрощаться. Нэш с трудом разжал пересохшие губы и произнес заключительную фразу:
– Я должен идти.
Слова упали, словно камни в горах, и наступила тишина. Боль в глазах Сэнди рвала Нэша на части.
– Я понимаю…
Если она сейчас остановит его, если тронет за руку, посмотрит в глаза – он никуда не пойдет, к черту спортивную обувь и прежнюю жизнь, он не может без Сэнди, он не должен уходить от нее…
Она медленно поставила стакан на стол и прошла мимо, не поднимая глаз. Не остановила. Не посмотрела.
Нэш стоял, растерянно комкая в руках пиджак. Сэнди резко повернулась, кинулась к нему, обняла за шею и спрятала лицо у него на груди. Это было прощание. Нэш судорожно пытался проглотить странный колючий комок в горле. Что с ним такое? Дифтерия?
Ее грудь была так близка, так соблазнительно упруга… Сэнди прошептала ему в плечо:
– Спасибо…
Нэш глухо застонал и обнял ее крепче. Все, все в его жизни она перевернула с ног на голову, заставила участвовать в каких-то фантастических предприятиях, но… Он любил ее.
– Куда ты поедешь?
– Обратно в Новый Орлеан. Надо забрать машину. И дела там еще остались. Шелдон злится…
– Останься…
– Сэнди…
– Только на сегодняшнюю ночь! Улетишь утром…
А чего ты ждал? Что она предложит тебе руку и сердце? Дурак, несчастный дурак, беги отсюда, иначе конец.
– Я не могу.
Он пошел к двери на негнущихся ногах. Сэнди тяжело дышала, борясь со слезами.
– Нэш!
Он даже обернуться боится.
– Я увижу тебя когда-нибудь?
– Не знаю. Это зависит…
– От чего?
– От того, заеду я в Сан-Франциско по делам или нет.
В эту минуту Нэш Оуэн возненавидел себя. Осторожно вышел и плотно закрыл за собой дверь.
Сэнди досчитала до пятнадцати – за это время можно спуститься и выйти, а можно вернуться обратно… Кинулась к окну, отодвинула занавеску.
Нэш Оуэн шел по улице, опустив голову и сильно прихрамывая, словно старая травма напомнила о себе. Дождь хлестал его по плечам и склоненной голове, но Нэш не обращал на это никакого внимания. Два или три такси притормозили рядом, но отъехали ни с чем.
Сэнди взяла себя за горло. Очень крепко и больно. Чтобы не завыть в голос.
Что она может сказать ему? Вернись? Останься со мной навсегда?
Нэш скрылся за углом. Сэнди села на пол и заплакала. Она плакала тихо и сосредоточенно, чувствуя, как вместе с Нэшем уходит из нее жизнь.
Почему она носилась с этой Кристиной, с алмазами, с агентами ФБР – почему не занялась своей жизнью?
Вот она уходит, ее жизнь. Ее мужчина, раздосадованный, растерянный, не захотевший остаться приятным дополнением к ее проклятой работе. Ее единственный мужчина. Ее последний мужчина.
Теперь Сэнди не боялась этого слова на букву «л». Она любила Нэша Оуэна, она была влюблена в него как кошка и отдала бы полжизни, если бы сейчас он вернулся к ней.
Дура, злосчастная дура! Да, дело Кристины Картер она раскрыла, это верно, но вот отличить любовь от секса не сумела, и теперь сидит здесь на полу, среди разбросанных вещей, одна, всегда и во веки веков одна… Глупая Сэнди Хоук.
Ролли ей рассказывал когда-то… Как он повстречал женщину – и потерял ее. Потому что для него всем тогда была его проклятая работа, работа, только работа. А ту женщину он вспомнил, когда остался один на улице, больной, без денег и жилья и, разумеется, без работы.
Вспомнил и уже никогда больше не забывал. Потому и пьет.
Похоже, глупая Сэнди Хоук совершила сегодня ту же самую ошибку.
Прошло два месяца.
Сэнди откинулась на спинку кресла и устало закинула ноги на край стола. Пружины угрожающе завыли. Хорошие пружины, стальные.
С противоположной стороны стола на нее пристально смотрел Рональд Эндрю Старк, консультант и партнер по фирме.
– Поосторожнее, конфетка. Мы только открылись, а если ты погибнешь при падении с кресла, придется закрываться.
Сэнди привычно пропустила воркотню компаньона мимо ушей и еще больше откинулась в кресле, предаваясь воспоминаниям, что иногда позволяла себе вот в такие редкие минуты затишья.
Офис был небольшой, но очень уютный. Зеленая вывеска с золотыми буквами извещала, что именно в этом небольшом домике находится контора частного детектива С. Хоук. Мечты Сэнди начинали сбываться.
Разумеется, размышляла она, этому весьма, способствовало блестящее завершение ее первого дела. Еще бы! Частному детективу удалось выследить и поймать (в отчаянном броске, отчетливо вспомнила Сэнди) опасную и неуловимую преступницу, которую так долго и безнадежно выслеживала целая группа фэбээровцев. После этого заказы посыпались как из рога изобилия. Главное, ее профессиональные (в высшей степени профессиональные, самодовольно подумала Сэнди) услуги неплохо оплачивались.
Очень скоро ей удалось собрать сумму, необходимую для аренды помещения. И тогда Сэнди окончательно поняла, что работа сыщика станет главным делом ее жизни. Ну и все. Что еще человеку надо для счастья? Азарт погони, радость победы – это даже лучше секса… М-да…
Ее фотографии (вместе с Нэшем, без Нэша, Нэш без нее) появились в «Ньюсвике» вскоре после битвы на автобусной станции. Именно эти фотографии Сэнди вырезала из журнала и хранила отдельно. Нэш. Нэш Оуэн.
Кто сказал, что она его забыла? Нет, она, конечно, старалась, очень старалась…
Гордись, Сэнди Хоук, ты своими руками придушила великую любовь всей своей жизни.
И нечего тогда лить слезы по ночам. Тем более что во всем остальном ее дела складывались просто сказочно.
За два месяца она успешно справилась еще с тремя заказами и окончательно забрала Ролли к себе. Он бросил пить, во всяком случае выпившим она его больше ни разу не видела. По вечерам они играли в шахматы, а днем она старалась занять себя работой. Страшнее всего было по ночам, когда сны о Нэше чередовались с невеселыми мыслями о собственном будущем.
Да, нашелся сын Ролли от первого брака. Сам Ролли не видел его с тех пор, как мальчику исполнилось три года, но парень нашел его сам. Возможно, именно поэтому Ролли больше и не пил. У Джейка были такие же пронзительные голубые глаза, и он так же здорово играл в шахматы. Возможно, со временем он тоже станет неплохим сыщиком.
Сэнди вздохнула.
– Ролли?
– Да?
– Скажи, тебя никогда не охватывало отчаяние?
– Да каждый день, прям с утра. Глаза открыл – вот и отчаялся.
? Я серьезно. Тебе никогда не казалось, что твоя работа пожирает твою… как сказать-то… личную жизнь?
– Детка, перед тобой сидит наглядный пример подобного пожирания, и уж ты-то об этом хорошо знаешь. Три жены не вынесли соперничества с работой, а сын набирался сил для общения целых двадцать четыре года.
– Да ну тебя!
Она вытащила из специально отведенного ящика журнал «Стар». Нэш Оуэн рядом с шикарной брюнеткой. Журнал с отеческой гордостью сообщал, что скоро, по всей вероятности, свадебные колокола зазвонят для Нэшвилла Альфреда Оуэна и Розамунды Бриллинг (вот это имя!), дочери известного скотопромышленника из Огайо. Счастья вам, мистер Оуэн.
– Сэнди?
– Ну…
– Поезжай к нему.
– Что?
– Что слышала. О, почта.
Ролли сходил за почтой и принес целую пачку конвертов. Сэнди распечатывала их, не думая ни о чем, кроме его последних слов.
Поезжай к нему. Поезжай к Нэшу.
Глупости.
На стол выпал желтоватый листок. Чек. Сэнди прочитала сумму. Перечитала еще раз. Еще и еще. Молча, сунула Ролли. Он весело вскинул брови.
Десять тысяч долларов на предъявителя. Анжела Кениг.
– Господи, Ролли, она все-таки получила алмазы! Мы с Нэшем… Я так и предполагала! Но… что же мне с этим делать?
– Как что? Обналичить, разумеется. И поделиться со мной. Перестань, детка, ты их заслужила. Кроме того, тебе есть, на что их потратить.
– О чем ты?
– Сама знаешь…
– Ролли!
– Смотри, какое смешное сообщение в газете: «В эти дни в старом добром Новом Орлеане проходит Ассамблея Лучших Сапожников Страны». Твой Нэш лучший сапожник?
Она с минуту смотрела на компаньона, беспомощно моргая, потом прошептала:
– Ролли, я ведь даже не знаю, будет ли он там…
В голубых глазах старого детектива вспыхнул огонь.
– Мне стыдно за тебя, Сэнди Хоук. Ведь ты – детектив. Узнай это!!! Узнай о нем все!
Эту ночь Сэнди Хоук провела почти без сна. И очень плохо, что «почти». Ох уж эти ее сны! Кто сказал, что азарт погони лучше, чем секс? Кто мог сморозить такую глупость? Что может быть лучше, чем осторожные и настойчивые руки любимого, его жаркие губы, его сильное и нетерпеливое тело… Его взгляд, от которого плавился суровый и самоуверенный частный детектив Хоук, превращаясь в страстную женщину, в покорную и разнеженную малышку Сэнди…
Прекрасные и мучительные сны, в которых Нэш возвращался к ней и был таким близким и таким живым, сменялись уже абсолютно мучительными часами бессонницы. Долгими часами беспощадной реальности, в которой уже не было Нэша, его взгляда, его смеха, его запаха… Было только безнадежное и беспредельное одиночество, никому не нужное жаркое тело, запутавшееся в смятых простынях, и мокрая от слез подушка.
Сколько таких ночей еще предстоит провести глупой, высокомерной Сэнди?
Иногда она уставала проклинать себя, прокручивать в памяти тот роковой день, когда Нэш ушел от нее, а она даже не попыталась его остановить, объяснить, как он ей дорог. Тогда Сэнди начинала мечтать о том, что еще не все потеряно. Надеяться, что и Нэш до сих пор думает о ней такими же бессонными ночами, что им сняться одни и те же сны, в которых они снова вместе и им хорошо…
Она представляла, как он звонит ей и говорит что-то ласковое и обнадеживающее… Стыдно признаться, но в такие моменты Сэнди без всякого сожаления расставалась с чувством юмора и тонким вкусом и радостно соглашалась на самую банальную из всех банальных фраз, растиражированную в миллионах любовных романов:
Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ!
Иногда ей даже чудился этот желанный звонок, и она срывалась с постели, бежала к телефону, хватала трубку и в оцепенении слушала издевательские гудки.
Даже и потом, поняв, что звонок был иллюзией, она не бросала трубку в сердцах, а заискивающе гладила ее, заклиная далекого и недосягаемого Нэша:
– Позвони мне, позвони…
Бедная неопытная Сэнди, она не знала, что это единственное в мире заклинание, которое никогда не срабатывает…
Сегодня глупые надежды Сэнди разлетелись, словно одуванчиковый пух от порыва холодного ветра. Разбились вдребезги, как разбиваются только любимые чашки – так, что не склеишь.
Нэш любит другую. Он женится. На девушке по имени Розамунда Бриллинг…
Розамунда Бриллинг…
Сэнди решительно села, откинув мокрую подушку. Нэш не мог жениться на девушке с таким именем. Нэш вообще не мог жениться ни на ком, кроме нее, Сэнди Хоук.
Что там бормотал этот зануда Ролли? Насчет Лучших Сапожников?
Нэш с отвращением отшвырнул от себя журнал «Стар». На что только не идут эти бессовестные репортеры, чтобы заполнить колонки «светской хроники». Хроники?! Светских сплетен! Это же надо, додумались поженить его с этой курицей Розамундой.
Да он никогда в жизни не женился бы на девушке с таким именем, будь она даже единственной свободной невестой в мире, мультимиллионершей и дочерью короля… Он вообще ни на ком бы не женился, кроме… Черт! Хватит об этом!
Нэш взял новый каталог модной обуви, и начал старательно его изучать, но сквозь глянцевое изображение шикарных туфель неожиданно проступило видение – абсолютно реальные ножки, в абсолютно реальных туфельках, не очень уж модных, со сбитым носком…
Что за ночь! Дышать нечем!
Нэш Оуэн в раздражении отшвырнул каталог модной обуви, выключил ночник и натянул на плечи легкое одеяло.
Луна заливала комнату волной белого света, открытая балконная дверь пропускала ровно столько воздуха, чтобы нельзя было задохнуться… Лунная ночь, созданная специально для влюбленных… Так, кажется, принято выражаться в любовных романах?
Нэш мрачно усмехнулся во тьму. Дежа вю, вот как это называется…
Два месяца он потратил на то, чтобы прийти в себя – и ему это удалось. Кажется. Только вот внутри осталось странное саднящее чувство.
Как будто он что-то потерял, какую-то маленькую и не слишком ценную, однако крайне необходимую вещь. Утомительное чувство, особенно из-за того, что прекрасно понимаешь причины его возникновения.
Какая-то тень промелькнула за занавесками на балконе. Случайное облачко, прикрывшее луну? Местное привидение?
Нэш скептически ухмыльнулся во тьму и повернулся на бок, решительно взбив подушку. Привидений не бывает.
Что-то нырнуло к нему под одеяло. Что-то прижалось к нему. Нэш окаменел.
Это «что-то» несомненно было женщиной. Горячее, нежное тело прижималось к Нэшу Оуэну, а тонкая ручка обвила его талию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15