Оказалось, что управляющий невысокого мнения об Айлин. Он согласился взять на себя все дела на ферме.
Наконец, после нескольких поездок между «Раффиз-Кроссинг» и фермой Рида Джек и Тиффани вернулись в сыроварню. Оба чувствовали себя эмоционально опустошенными.
– Я здесь управлюсь сам, даже если буду работать до полуночи. – Из-за сдерживаемого напряжения Джек говорил хриплым голосом. – Иди в дом, ложись в постель. Отдохни немного.
Оставить его переживать в одиночестве? Только не на этот раз, Джек Рид!
– Мне и самой беспокойно. – Она быстро перечислила дела, для выполнения которых ему без ее помощи понадобилось бы несколько часов. А потом подключилась к работе, чувствуя, как крепнет ее надежда. Теперь обстоятельства изменились. Исчезло препятствие, которое Джек считал самым большим.
Тиффани не разрешала себе сомневаться. Все наладится! Джек наверняка с ней согласится, и начнется новый этап их отношений.
Когда они вернулись в коттедж, было уже поздно. Она разогрела два замороженных обеда, и они поели, усевшись за кухонный стол.
– Почему бы тебе не провести эту ночь здесь? Я не хочу думать, что ты будешь в одиночестве. – Она взглянула на усталое лицо Джека. – Сегодня у тебя был тяжелый день, Джек. – Она глубоко вздохнула, пытаясь набраться храбрости. – Но не все плохо. Ты обрадуешься, когда поймешь, что не унаследовал склонность к неконтролируемым приступам гнева.
Джек встал из-за стола и подошел к двери.
– Тифф, я много думал. Целый день.
Его слова прозвучали зловеще. Тиффани тоже встала.
Джек заговорил прямо:
– Я не похож на Сэмюэла и никогда не буду на него похож. Я не стану вести себя так, как вел себя он.
– Это замечательно, Джек.
– Да, и я надеюсь, что ему можно помочь. Скорее всего, он будет и дальше жить с Айлин, поддерживая холодные отношения. Хотя я думаю, что это грустно.
Ей тоже стало грустно, и с грустью пришло чувство неуверенности. У Джека такой мрачный вид! Что-то подсказывало ей, что он собирается говорить в том же духе не только о своих родителях.
– Я понял, что мы не сможем дружить, если будем общаться так, как общались до сих пор. Мне нужны время и расстояние, чтобы наши отношения стали такими, каких я хочу на самом деле. Завтра я возвращаюсь в Сидней. Сегодня днем я позвонил Кейну и попросил твоего брата приехать утром и заменить меня. Позже, спустя некоторое время, мы снова сможем видеться и общаться как друзья…
Он открыл дверь. Его взгляд был полон сожаления.
– Мы сохраним наши добрые отношения, Тифф. Если я сейчас вернусь в Сидней, нам будет легче обрести равновесие. Потом все снова между нами наладится – как в старые добрые времена…
– Я хотела помочь тебе исцелиться. Оставаясь твоим другом.
– Я исцелился. Почему ты не веришь? – С этими словами Джек вышел.
Тиффани свирепо смотрела на плоскую раскрашенную деревянную дверь, за которой он скрылся. Черт бы побрал Джека Рида!
И черт бы побрал ее чувства к нему! Что она теперь может сделать?
Спустя несколько минут пошел дождь. Тиффани лежала в постели, уставившись в потолок. Если дом обрушится прямо на нее, вряд ли она это почувствует.
Глава 9
Дождь шел почти до утра. Тиффани знала об этом, потому что заснула только за час до рассвета. Когда она вышла из коттеджа, то увидела, что к ней идут родители, которые только что вышли из машины.
На них были резиновые сапоги, и они оделись так, словно приготовились взяться за работу. На минуту Тиффани показалось, что она видит мираж. Когда она поняла, что это явь, то чуть не расплакалась.
Но тут она увидела, что из дома вышел Джек в резиновых сапогах ее отца и зашагал к ним. Ей не захотелось плакать в его присутствии.
Тиффани растянула тубы в улыбке.
– Вы рано вернулись. Вот так сюрприз, до чего же я рада вас видеть!
– Доброе утро, дорогая. – Ее мать бросила взгляд на Джека, а потом крепко обняла Тиффани. – Дождем размыло часть изгороди между вон теми двумя загонами. По-моему, мы приехали вовремя.
Джек подошел к ним и поздоровался.
Ее отец что-то негромко сказал Джеку, и они вместе пошли прочь. Тиффани глядела им вслед, чувствуя, как у нее разрывается сердце.
Зачем это отрицать? Она любила Джека, сколько себя помнила, и теперь ее любовь стала такой сильной, что вряд ли ей удастся его разлюбить.
Она повернулась к Сильвии и перехватила ее взгляд, который видел слишком много.
– У него было много трудностей, мама. – Она коротко рассказала о Сэмюэле, о несчастном случае и об Айлин. – Теперь он собирается уехать, но не из-за своих родителей.
– Я так и думала, дорогая. Мы позвонили Кейну, когда оказались в сиднейском аэропорту. Он сказал, что Джек попросил его приехать на ферму.
Значит, Сильвия предполагала, что у Джека и Тиффани ничего не получилось. Что ж, следовало ожидать, что ее проницательная мать обо всем догадается.
– Теперь Кейну незачем приезжать. Наверное, ты ему об этом сказала?
Не дожидаясь ответа, Тиффани зашагала к загону с поврежденной изгородью. Мать молча шла рядом с ней.
– Джек должен уехать немедленно. Ему незачем оставаться, раз вы с папой вернулись.
Пройдя несколько шагов, Тиффани виновато посмотрела на Сильвию. Ведь она даже не спросила, как у них дела.
– Почему вы рано вернулись? У вас все в порядке? Ничего плохого не случилось?
– Нет. Мы немного соскучились по родине. Но поездка была изумительной. У нас много замечательных воспоминаний. Когда метеорологи начали говорить, что погода может испортиться, мы решили прилететь как можно скорее, чтобы там не застрять.
– Что ж, вы приехали вовремя.
Мама, ты знаешь, что я ему не нужна и что я ничего не могу с этим поделать? Ее мать задумчиво посмотрела на нее.
– Давай отведем коз в доильное помещение. Это первый шаг.
Да, а потом Джек уедет. Тиффани кивнула.
– Я старалась поддерживать порядок, пока вас не было.
– Я уверена, что ты прекрасно справилась. – Сильвия взяла ее за локоть. – Я всегда в тебя верила, Тиффани.
А вот Джек в нее не верил.
Тиффани вздохнула и улыбнулась матери.
– Идем работать.
Когда Джек уедет, она даст выход своей боли.
Потом. Ты сможешь страдать позже. Сначала надо его проводить с высоко поднятой головой.
Они вчетвером принялись гнать коз к доильне. Потом Тиффани решила проверить дамбу. Направившись к дамбе, она увидела, что и Джек идет туда.
Она вздохнула – ее неожиданно захлестнуло чувство обиды.
Ты ему не нужна.
Постарайся сохранить свою гордость до тех пор, пока он не уедет.
Ее переполняла не только обида, но и любовь к нему. Но она не могла признаться в этом чувстве.
Джек подошел к ней, и она взглянула на него в последний раз. Он был так красив! Ей хотелось шагнуть прямо в его объятия.
– Давно проверяли дамбу?
– Я сейчас ее проверю. Джек кивнул.
– Я тебе помогу. Для тебя было бы опасно пытаться самостоятельно вытащить из ила животных. – В его тоне звучало страдание, похожее на то, что испытывала Тиффани.
Тиффани быстро зашагала к дамбе.
Там оказалась одна коза. Знакомая коза. Амалтея завязла в иле. Вот еще одно существо, которое не хотело подпускать к себе Тиффани.
Джек подошел к козе следом за Тиффани.
– У твоей любимицы есть склонность попадать в беду.
– Еще бы! – Этим она сильно напоминает свою хозяйку.
Я влюблена в тебя, Джек. Что ты об этом думаешь?
С третьей попытки им удалось вытащить козу из ила. Тиффани дважды падала в воду, Джек – один раз. Они оба промокли и испачкались в грязи, но освободили Амалтею. Коза направилась прямиком к доильне.
Джек и Тиффани молча пошли обратно к дому.
Когда они оказались во дворе фермы, Тиффани прокашлялась.
– Я… э-э… мне надо идти к козам.
– Тифф… – Он пристально взглянул на нее, и в его глазах отразилось все их прошлое, привязанность, теплота и сожаление:
Она подумала, что он наконец-то откроет ей сердце. Но он отвернулся.
– Я бы заботилась о тебе. Старалась бы изо всех сил. Ведь именно так ведут себя друзья, – неслышно прошептала Тиффани и, повернувшись к нему спиной, пошла прочь. У нее разрывалось сердце.
Тиффани не видела, как ее отец заговорил с Джеком. Когда она вошла в помещение для доения, у нее был страдальческий вид. Она не заметила, что мать встревоженно наблюдает за ней.
Колин Кэмпбелл расспросил Джека о том, каких успехов добилась Тиффани после того, как с Роном произошел несчастный случай.
– Наша девочка беспокоится, что, если дела пойдут плохо, мы будем ею недовольны. Это не так. Мы ее любим, что бы ни случилось. Мне бы просто хотелось узнать, что ей было не очень трудно.
Джек понял, как сильно родители любят Тиффани. Ему хотелось, чтобы Тиффани тоже это поняла. Она была милой, красивой, щедрой, любящей. И нежной. Слишком нежной и ранимой. Готовой взвалить его бремя на себя.
Но его бремя погубит ее радость и смысл жизни, который она с трудом обрела, когда в конце концов оказалась у Кэмпбеллов и начала исцеляться от боли, пережитой в детстве. Однажды она полностью придет в себя… может быть, рядом с ней будет мужчина, который ей подходит.
Джек не считал себя таким мужчиной. Он далеко не сразу осознал, что совершил ошибку, когда приехал сюда и попытался исправить прошлое. Это оказалось невозможным. Неужели они перестанут быть друзьями? Как он вынесет такое?
– Тиффани справлялась замечательно, – заверил Джек ее отца. – Из-за Сэмюэла возникли некоторые проблемы. Я имею в виду, до того, как с ним произошел несчастный случай. – Он уже рассказал о нем Колику. Теперь рассказал о том, как заблудились козы и как они оказались на участке его отца.
Колин кивнул.
– Это моя вина. Я должен был проверить изгороди.
– По-моему, Тиффани хочет с тобой об этом поговорить.
– Ладно. – Ее отец положил ему руку на плечо. Колин был хорошим человеком. Джеку хотелось, чтобы его характер напоминал характер Колина.
– Береги себя, сынок. – Колин пошел прочь. Вряд ли отец Тиффани был бы так добр к нему, если бы знал, как Джек ее обидел. С тяжелым сердцем он зашагал к дому, собираясь принять душ и переодеться.
Собрав вещи, Джек пошел в душ. Его мысли, сердце и чувства были полны воспоминаний. Тиффани в его объятиях. Такая очаровательная. Такая особенная.
Он разделся и встал под теплые струи.
– Уезжай от этого соблазна, Рид, и впредь остерегайся! – Он напрасно позволил себе полюбить Тиффани. Обидел ее, а на что-либо другое оказался неспособен.
Тиффани стало еще больнее. Джек уехал, и она вернулась к тому, с чего начинала.
Я его забуду. Но она не могла себе представить, что перестанет о нем думать, что разлюбит его.
– Почему бы тебе не пойти в дом и не принять душ? Потом ты наденешь мой халат, а мы с папой выпьем с тобой чайку, – предложила Сильвия.
Тиффани едва не ответила «нет», но в конце концов согласилась и побрела к дому.
– Я должна взять себя в руки, – пробормотала она, открывая дверь ванной.
Сначала Тиффани заметила, что в ванной тепло и много пара. Потом почувствовала знакомый запах леса. Джек оглянулся и через голое плечо бросил взгляд на дверь. Он не был голым – на нем были джинсы, – но он оказался здесь. Джек все еще был здесь. Она ошиблась: он не уехал.
Ее охватило облегчение.
– Ты такой красивый, – прошептала она.
Тиффани во все глаза смотрела на этого потрясающего мужчину, которого так долго знала и любила и почему-то потеряла, несмотря на глубину своих чувств.
Уронив на пол халат своей матери, она все стояла и смотрела на Джека.
На его мускулистую спину золотистого оттенка, широкие плечи, сильные руки.
– Ты… ты такой… – Сильный, с такой красивой фигурой, знакомый и дорогой.
– Тиффани! – В его глазах вспыхнула страсть. Она снова окинула взглядом его широкие плечи, мускулистые руки.
– Выйди, Тиффани. Сейчас же выйди! Я не собирался снова с тобой видеться. Я собирался тебе написать… по электронной почте или позвонить.
– Чтобы сказать, что мы не можем встречаться даже как друзья? – Тиффани видела, как ему больно.
Она шагнула к нему. Протянула руки. Широко распахнула свое сердце.
– Почему ты хочешь, чтобы я ушла, Джек? Я не уйду.
Она взглянула ему в лицо, потом перевела взгляд на его тело.
– Нет – Он схватил ее за плечо, заставляя отвернуться. Но было слишком поздно.
Слишком поздно.
Потому что она уже увидела, и сердце ее сжалось от сострадания.
– Это неправильно. Это так неправильно, – прошептала Тиффани. При виде его ран она поняла, сколько боли и страданий ему довелось испытать.
Длинный тонкий шрам пересекал слева реберную часть и исчезал под мышкой. На теле не было ни грудной мышцы, ни соска. На слишком гладкой, слишком плоской коже возле шрама волосы росли неровно.
Тиффани машинально сделала шаг назад. Он отпустил ее плечо. Ей отчаянно хотелось заплакать. Но если она заплачет, он никогда ее не простит.
– Безобразно, не так ли? – От боли голос Джека неузнаваемо изменился.
Он надел рубашку, дрожащими пальцами застегнул ее на пуговицы и пристально посмотрел на Тиффани, сжав губы.
– Я попросил тебя уйти, Тиффани. Ты не должна была это видеть. Это не твое дело, а мое. Понимаешь?
Да. Теперь она поняла, что боль, которую он испытал, была гораздо сильнее, чем она себе представляла.
– Я не знала, что ты здесь, в ванной. Извини. – Она отвернулась. – Мне жаль. Мне так жаль!
– Да. Я думаю, что тебе жаль.
Тиффани сжала кулаки. Она не знала, что сделает, если сейчас потянется к нему, а он ее оттолкнет. А он имел полное право ее отвергнуть, не так ли?
Джек свирепо посмотрел на Тиффани. Угораздило же ее войти в ванную именно сейчас!
Ему не хотелось, чтобы она видела его рану. И не хотелось, чтобы она знала, как ему стало больно, когда она содрогнулась при виде его раны.
Тиффани была права. Он примирился не со всем, что с ним произошло. Джек только сейчас это понял. Но какая разница? Все равно слишком поздно.
Он по-прежнему жаждал Тиффани.
Она все время добивалась, чтобы он откровенно поговорил с ней. Но он не мог рассказать, что почувствовал, когда ему поставили этот диагноз. Разочарование, ярость и страх. Чувство утраты.
В тот вечер он пришел к ней в коттедж и наглядно увидел все, с чем должен был расстаться. Какая стена разделила его и Тиффани! Из-за его семейной истории, из-за болезни и многого другого.
Тогда Джек пробормотал несколько отговорок и ушел. Он позаботился о том, чтобы защитить ее от стресса и его уродства. Единственное, что он сделал правильно.
Он мог защитить ее снова. Ничего другого сделать не сможет.
– Твое дело – сторона, Тифф, и тебе не нужно было с этим сталкиваться. Ты не должна была видеть, знать…
– Что ж, я увидела. – Ее лицо было белым как мел. Она с трудом проглотила ком в горле. – Пожалуйста, скажи мне, Джек… Ты не заболеешь во второй раз? Тебе не придется пройти через это снова?
При виде ее тревоги у него дрогнуло сердце.
Если ты подпустишь ее к себе очень близко, она каждый день будет беспокоиться, что ты снова заболеешь.
– Нет причины думать, что болезнь вернется, но если бы это произошло… – Он вздохнул. – Мне пришлось бы иметь с ней дело.
– Один на один. – Тиффани подбоченилась. Она стояла перед ним в забрызганных грязью рубашке и джинсах, влажные, локоны обрамляли ее лицо и падали на плечи.
Он в жизни не видел никого красивее Тиффани. Она задрожала. Снова взглянула. на его грудь, теперь закрытую рубашкой.
Я не могу это сделать. Я не могу смотреть на…
Она покачала головой и отвернулась от него.
Джек тоже больше не мог на нее глядеть. Ему было слишком больно.
Он вышел из ванной и поднял с пола дорожный несессер.
– Я должен ехать, Тифф. До свидания. Он прошел мимо нее и вышел.
Глава 10
Ее родители вели за чаем разговор, восхищались заново покрашенным домом. Вероятно, Тиффани даже вступала с ними в беседу. Но она ничего не чувствовала и почти ничего не слышала. Она была потрясена.
В полном оцепенении посидев какое-то время за кухонным столом мамы и папы, она начала привыкать к тому, что увидела в ванной, и к тому, что Джекуехал.
Прошло еще несколько минут. Она поднялась, пробормотала какую-то отговорку, после чего прошла мимо внезапно замолчавших родителей и вышла из дома. Только тогда потрясение сменилось болью. Болью за Джека и гневом за него и на него оттого, что он не подпускал ее к себе, когда она могла ему понадобиться. Это задело ее еще сильнее после того, как она увидела его раны.
Вероятно, Тиффани не имела права сердиться, но она сердилась.
Весь день ее одолевала буря эмоций. Когда гнев прошел, ей стало еще тяжелее.
Позже, когда они с матерью работали в сыроварне, мама спросила, все ли у нее в порядке.
Тиффани подняла голову и печально посмотрела в ее добрые любящие глаза.
– Ты знаешь, верно? Что я люблю его. Что он уехал навсегда. Он скрывал от меня кое-что ужасное, мама. Не понимаю, как он мог так поступить.
Мать не стала просить объяснений. Просто крепко обняла Тиффани. Потом заговорила, ив ее взгляде и тоне были доброта и сочувствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11