Благодаря какому-то идиотскому ассоциативному ряду, возникшему у меня в башке, мелодия из «Симпсонов» напомнила мне не о ком-нибудь из героев этого сериала, а (почему-то) об Эмме. Такие воспоминания, само собой, тотчас же обломали меня по полной программе. Кроме того, я почувствовал себя ужасно виноватым. Заставив себя ответить на звонок, я услышал голос Лиз, которой, видите ли, срочно приспичило уточнить, не связался ли я наконец с Эммой. После этого разговора мне стало и вовсе хреново. По-видимому. Джулия это прекрасно поняла, и. когда мне удалось наконец избавиться от Лиз, ее рядом со мной уже не было. Обнаружил я Джулию на кухне, одетую, с поправленной прической и внешне совершенно спокойную. С демонстративной серьезностью она занялась приготовлением кофе.
К счастью, она нашла более чем достойный выход из этой ситуации. Мы поболтали о какой-то ерунде как ни в чем не бывало, меня напоили кофе и, провожая, на пороге поцеловали в щечку. При этом напоследок мне было сказано то, что заставило меня задуматься. По словам Джулии. мне следует плюнуть на все телефоны и самому ехать к Эмме, чтобы понять, что, собственно говоря, мне нужно.
И ведь она права, черт возьми, абсолютно права. Нет, мне бы очень хотелось завершить более близкое знакомство с телом Джулии, но. если говорить начистоту, мысль о каких-либо отношениях с нею наводит на меня ужас. Слишком она… как бы это сказать… горячая. И в то же время холодная. Эмма чисто внешне, конечно, не так эффектна и привлекательна, но она куда теплее и ближе мне как человек. Поэтому несмотря на все то, что случилось за последние дни, мне гораздо легче и приятнее быть с ней. Чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что это и есть самое главное.
09.35. На работе
Приехал в контору и сразу же зашел к Джулии, чтобы извиниться за вчерашнее. Она только улыбнулась и сказала, что извиняться мне совершенно не за что, и вообще сделала вид, будто ничего такого между нами не было. При этом меня не покидает ощущение, что она выглядит как человек, который накануне изрядно обломался. Будем надеяться, что так оно и есть. В конце концов, ее план действительно сорвался. Поиметь меня ей так и не удалось.
09.55. На работе
Опять звонил Эмме, но, как и во все предыдущие дни. по обоим телефонам нарвался на автоответчик.
10.30. На работе
Только что заходила Лиз, чтобы выяснить, как развиваются события. Блин, как бы мне хотелось поделиться хоть с кем-нибудь новостью о вчерашней встрече с Джулией. Впрочем, тут чувствам нельзя давать волю. Умом я прекрасно понимаю, что это лучше оставить при себе.
12.00. На работе
Джулия не перестает удивлять меня. Подойдя к моему столу, она сказала, что официально уведомляет меня об обязательном отгуле на вторую половину сегодняшнего дня. Цель данной меры административного воздействия сугубо деловая: она настаивает на том, чтобы я поехал к Эмме и решил наконец все свои проблемы. Все равно, по ее словам, толку на работе от меня никакого, а так я, может быть, приду в чувство или хотя бы разберусь, что со мной происходит. Черт возьми и ведь опять она абсолютно права.
Должен признаться, что я тронут не только ее решением, но и тем, каким образом она мне его преподнесла. Впрочем, есть у меня тайная надежда, что и Джулия, в свою очередь, тайно надеется на что-то свое, а именно на то, что у нас с Эммой ни хрена не выйдет, и сегодня вечером она снова «случайно» наткнется на меня в спортзале, и все это кончится тем, что мы опять окажемся на полу в ее гостиной.
Четверг, 10 августа
09.15. На работе
Ну вот, вроде и разобрались. Не совсем так, как я рассчитывал, но вполне успешно.
Вытолканный с работы в шею, я съездил домой, переоделся, сел в машину и двинул к Эмминым родителям. Ее мамаша встретила меня как чужеземного захватчика. Под пыткой она призналась, что Эмма уехала к себе, а когда я уже подходил к машине, прокричала мне в спину, чтобы я не вздумал подходить к ее дочурке ближе чем на километр. Не вняв столь душевному предупреждению, я направился прямиком к дому Эммы. После непродолжительных переговоров через амбразуру прорези для почты она пошла на уступки и разрешила мне войти. Видок у нее был тот еще.
При этом, не успел я даже начать говорить, как она разрыдалась.
Успокоить ее мне стоило немалых трудов и терпения. Далеко не сразу я смог врубиться, в чем же причина такого горя. Отзывается, Эмма так убивалась в основном вовсе не из-за того, что случилось в церкви, а из-за второго акта этой трагикомедии. По ее разумению — как всегда, по-женски логичному, — тот факт, что я мгновенно отреагировал на раздражитель и полез ее защищать, лишь доказывает правоту подозрений, мучивших ее с первого дня нашего знакомства. Имеется в виду, что я комплексую по поводу ее полноты.
По правде говоря, такое толкование случившегося застало меня совершенно врасплох. Что прикажете говорить в ответ на это? Если я скажу: «Дорогая, да ты вовсе не полная», — она ответит, что я ее обманываю, лишь бы она успокоилась и перестала плакать. С другой стороны, если б я заявил: «Да мне вообще на это наплевать», — это просто бы убило ее наповал. А главное, мне нельзя было и долго медлить, потому что иначе она поняла бы, что я пытаюсь сделать выбор между этими двумя вариантами, лишь бы избавиться от лишних слез с ее стороны. Само собой, ничем хорошим это бы не кончилось.
В общем, я поступил так, как посчитал нужным, и, кажется, не промахнулся. Я обнял ее, назвал глупенькой телочкой и сказал, что не считаю ее ни полной, ни толстой, ни пышной, а просто думаю, что она красивая, — и все тут.
Потом я сказал, что она — лучшее, что есть у меня в жизни, и если она не будет вести себя предельно осторожно, то я вообще могу в нее «любиться по-настоящему». И дело вовсе не в том, как она выглядит: худая она или полная, высокая или маленькая, — на все это мне наплевать. Meня волнует только то, какая она замечательная и как мне с ней хорошо.
Блин, самое интересное, что я не только вчера верил во все сказанное, но и сегодня готов под писаться под каждым своим словом. Да. кстати на этом переговоры о примирении можно было считать успешно завершенными.
09.30. На работе
Джулий только что поинтересовалась, как у меня все вчера прошло. Я честно ответил, что все в порядке. Она улыбнулась и сказала, что рада как за меня, так и за себя, причем за себя гораздо больше, потому что теперь я наконец смогу снова стать полноценным работником, для которого у нее накопились многочисленные дела.
Вот ведь хитрая зараза. Улыбается, а глаза так и горят. Буду надеяться, что я не слишком ее разочаровал, хотя она любую ситуацию умеет обернуть себе на пользу, будь то в личном плане или по работе.
10.00. На работе
Эмма, оказывается, уже успела позвонить Лиз и рассказать ей в подробностях о нашей вчерашней встрече. В результате Лиз только что спустилась к нам в отдел и опять наградила меня своим ставшим уже знаменитым смачным поцелуем взасос.
Нет, конечно, она не упустила возможности напомнить мне, что если бы я послушался ее совета с самого начала, то все бы наладилось данным-давно и с гораздо меньшими усилиями. Про себя я прекрасно понимаю, что она, конечно, права, но ни за что на свете не стану признаваться ей в этом. А потом, если бы я ее тогда послушал, хрен бы мне удалось подержаться за аппетитные дыньки Джулии. Пусть это и продолжалось какие-то жалкие несколько минут…
14.50. На работе
Слух о моем с Эммой примирении мгновенно прокатился по всей конторе. Тут уж, наверное, Лиз постаралась на полную катушку. Кроме того, в силу своего женского склада ума наши сотрудницы склонны рассматривать мои восстановившиеся отношения с Эммой через призму того самого запретного для мужчин слова, начинающегося с буквы «л». Да и хрен с ними. Главное, что эта новость, выражаясь официальным языком, подняла корпоративное настроение коллектива и изменила в лучшую сторону мнение обо мне всей женской части этого самого коллектива. По-моему, все до единой женщины, работающие у нас в конторе, теперь уверены, что я просто лапочка, что Эмме со мной неслыханно повезло и что все остальные мужики в нашей фирме — просто жлобы и свиньи, и толку с них как с козла молока. Обеими руками голосую за каждый из этих трех постулатов.
16.10. На работе
Только что позвонила Эмма и сообщила, что ей удалось вытолкать Хелену на вечер из дома, и она сама уже готовит особо торжественный ужин по случаю окончания военных действий. Ого, это уже что-то! Как минимум, лапша быстрого приготовления мне обеспечена.
Пятница. 11 августа
09.40. На работе
Учитывая то, сколько непршгтностсй мне пришлось пережить за последнее время, мне только еще не хватало каких-нибудь унижений и чувства вины. Впрочем, хватало мне их или нет, но судьба решила по-своему, и я огреб сполна.
Дело было вот как. После неожиданно вкусного ужина и небольшой сексуальной практики с очухавшейся и страшно довольной Эммой я поехал домой. По дороге мне пришло в голову, что неплохо было бы заправиться, пока есть свободное время, а на подвернувшейся заправке не видно ни одной машины. Запив в бак на десятку положенного моей машине неэтилированного, я направился к кассе, и тут у меня мелькнула мысль, что следует воспользоваться отсутствием других клиентов и тем, что за прилавком стоит не девушка, а парень. Я имею в виду, что предварительный план на выходные у меня уже сложился. По большей части я намереваюсь провести их в плотских утехах, а чтобы избежать незапланированных последствий, не худо бы запастись достаточным количеством средств предохранения. Мысль показалась мне более чем здравой, я протянул кассиру двадцатифунтовую банкноту и попросил его посчитать вместе мой бензин и несколько презервативов.
Что случилось в следующий момент? А вот что. Сначала вышла небольшая заминка: в кассе закончилась лента. Пока этот тормоз сподобился заменить ее, за мной образовалась очередь из двух человек. Само собой, женщин. Затем все пошло по нарастающей. У этого долбаного кассового аппарата сломалось устройство для считывания штрих-кодов. При этом, чтобы жизнь мне ни в коем случае не показалась медом, выяснилось, что этот единственный придурок на кассе — вовсе не единственный. На его крик, обращенный куда-то в служебное помещение: «Эй, кто-нибудь помнит, какой код у резинок?», из недр склада выскочило аж двое сотрудников заправки. То есть, как и следовало ожидать, не сотрудников, а сотрудниц. Выбежали они со скоростью, которая сделала бы честь самой Салли Ганнелл . Обеим девчонкам было чуть за двадцать, и эти очаровашки просто не могли поверить, что такая удача приключилась в их cменy.
Я оказался жертвой их накопившейся ненависти к наглым клиентам, которые, как гласят правила, всегда правы. Меня просто подали им готовеньким, на блюдечке с голубой каемочкой. Настало время расплаты. Самая тайная часть моей жизни, а именно ее сексуальная составляющая, была живьем разодрана в клочья этими двумя гиенами в женском обличье.
Как же они надо мной издевались! Сколько ехидства, оказывается, можно вложить в вопросы по поводу размера, цвета, запаха и прочих требований, предъявляемых к столь нехитрому товару. А я — что я мог поделать? Попробовав было попросить их не беспокоиться, я чуть не вбил последний гвоздь в крышку своего гроба, поскольку эти стервы, проявив чудеса заботливости, стали уговаривать меня определиться и ни в коем случае не уходить без столь полезной, жизненно необходимой покупки. Слава богу, у меня хватило ума сдержаться и не сказать, что я не знаю точно, какие именно презервативы мне нужны, потому что беру их по просьбе другого человека. Брякнув такое по недомыслию, можно смело идти и бросаться под поезд. Все, что мне оставалось делать, — это смиренно ждать, пока они разыграют свою комедию от начала до конца. Я, кстати, уверен, что сцена моего унижения развлекла не только эту смену. Наверняка эти ублюдки записали ее на видеокамеру наблюдения и с удовольствием посмотрят еще не раз, когда им будет нечего делать. Господи, страшно даже подумать: с них ведь станется послать эту пленку в какую-нибудь передачу типа «Вы — очевидец»!
Но мой кошмар на этом еще далеко не закончился. Пережив такое потрясение, я все-таки добрался до дома, сварил кофе и собрался было спокойно отдохнуть, как вдруг у меня на пороге объявился полицейский патруль с явным намерением арестовать меня за какое-то нарушение. Хорошо еще. что они снизошли до моих объяснений и ввели меня в курс дела. Идиотизм ситуации заключается в том. что я-то как раз был не виноват. Эти кретинки на бензоколонке, до упаду насмеявшись, так и не выполнили должным образом свою работу. Оказывается, в этой суматохе они не посчитали причитающиеся с меня деньги за бензин. Я же, само собой, не особо вдавался в подробности того, что было выбито на чеке. и. запихнув сдачу в карман, поспешил поскорее свалить оттуда.
Полицейские хорошо поржали, пока я рассказывал им. как все это получилось, после чего заставили меня ехать обратно на место моего «преступления» и рассчитаться за неоплаченный бензин. Соответственно, я во второй раз стал жертвой серии похабных приколов со стороны девчонок и парня, работающих на этой заправке.
Хорошо еще, что раньше я практически никогда там не заправлялся и, уж конечно, не попрусь туда снова, а следовательно, вряд ли мне доведется когда-нибудь еще встретиться с этими уродами.
Я только не могу понять, как так получается: при всем том, что по телевидению в любой вечер можно увидеть голых баб, что газетные киоски ломятся от почти неприкрытой порнографии, а Интернет просто стал родным домом для извращенцев любого толка, я не могу спокойно купить упаковку презервативов, чтобы окружающие не смотрели на меня с осуждением или с похабной ухмылкой? Почему я при этом должен прятать лицо? Между прочим, этот поступок говорит о моей ответственности перед близким человеком, да и вообще перед обществом! Нам со всех сторон тал-дычат. что секс должен быть безопасным, но при этом покупка трех жалких резинок превращается в настоящую пытку.
10.10. На работе
Звонила Эмма, чтобы выяснить, не отравила ли она меня вчерашним ужином. Перейдя на шепот, я вкратце рассказал ей о спектакле на бензоколонке.
Само собой, ей вся эта история показалась на редкость остроумной и даже очаровательной. Затем она веселым и довольным голосом сообщила мне, что у женщин нет никаких предубеждений по поводу покупки противозачаточных средств. Они затариваются тем, чем считают нужным, наряду с другими покупками, то есть презервативы находятся где-то между хозтоварами и лекарствами. По ее словам, любая женщина твердо усваивает одну простую истину: лучше перестраховаться, чем залететь. А то, что мужики в вопросах предохранения — изрядные свиньи, это и так всем известно. Доказательством тому — как она тем же довольным тоном поспешила сообщить мне, — является тот факт, что слова «мужчины», «секс» и «ответственность» можно использовать в рамках единой фразы только в одном-единственном случае: если ты сочиняешь рекламный девиз во время кампании по повышению рождаемости.
Поначалу я. конечно, готов был грудью встать на защиту себе подобных, но, секунду-другую поразмыслив, пришел к выводу, что в словах Эммы есть большая доля правды. Кроме того, я был чертовски рад слышать ее голос вперемешку со смехом.
10.35. На работе
Звонил Шон и интересовался, собираюсь ли я завтра идти на футбол. Поймал-таки, скотина.
Дело в том, что после такого суматошного и беспокойного лета я вдруг стал понимать, как соскучился по футболу и неминуемым послематчевым посиделкам в «Красном Льве». Как-никак, это целая эпоха в моей жизни, и мне кажется, что я просто не дождусь ближайшего матча. Ну да, вылетели наши из премьер-лиги в первый дивизион — да и хрен с ним. В конце концов, не всем же быть чемпионами.
Для полной уверенности в том, что трагедия вроде той, которая разыгралась вокруг свадьбы Эмминой кузины, не повторится, я сделал все от меня зависящее, чтобы Эмма наконец уразумела: нравится ей это или нет, но до тех пор, пока мы с ней поддерживаем какие бы то ни было отношения, с нами рядом всегда будет ее соперница. Проживает она на «Викерейдж Роуд», и я имею обыкновение встречаться с ней раз в две недели, обычно по субботам; впрочем, по прихоти ублюдков со «Скай ТВ» наши свидания иногда переносятся на какие-то идиотские дни вроде пятницы, воскресенья или даже вторника.
Кроме того, я едва ли не под расписку вручил Эмме календарь тех матчей, которые считаю обязательными для посещения. Пусть знает заранее: меньше вероятности, что она обрадует меня каким-нибудь неожиданным мероприятием в последнюю минуту.
Пока что Эмма отреагировала на это довольно здраво. Первым делом она заявила, что те дни, которые я собираюсь уделить футболу, она намерена посвятить хождению по магазинам вместе с мамой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
К счастью, она нашла более чем достойный выход из этой ситуации. Мы поболтали о какой-то ерунде как ни в чем не бывало, меня напоили кофе и, провожая, на пороге поцеловали в щечку. При этом напоследок мне было сказано то, что заставило меня задуматься. По словам Джулии. мне следует плюнуть на все телефоны и самому ехать к Эмме, чтобы понять, что, собственно говоря, мне нужно.
И ведь она права, черт возьми, абсолютно права. Нет, мне бы очень хотелось завершить более близкое знакомство с телом Джулии, но. если говорить начистоту, мысль о каких-либо отношениях с нею наводит на меня ужас. Слишком она… как бы это сказать… горячая. И в то же время холодная. Эмма чисто внешне, конечно, не так эффектна и привлекательна, но она куда теплее и ближе мне как человек. Поэтому несмотря на все то, что случилось за последние дни, мне гораздо легче и приятнее быть с ней. Чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что это и есть самое главное.
09.35. На работе
Приехал в контору и сразу же зашел к Джулии, чтобы извиниться за вчерашнее. Она только улыбнулась и сказала, что извиняться мне совершенно не за что, и вообще сделала вид, будто ничего такого между нами не было. При этом меня не покидает ощущение, что она выглядит как человек, который накануне изрядно обломался. Будем надеяться, что так оно и есть. В конце концов, ее план действительно сорвался. Поиметь меня ей так и не удалось.
09.55. На работе
Опять звонил Эмме, но, как и во все предыдущие дни. по обоим телефонам нарвался на автоответчик.
10.30. На работе
Только что заходила Лиз, чтобы выяснить, как развиваются события. Блин, как бы мне хотелось поделиться хоть с кем-нибудь новостью о вчерашней встрече с Джулией. Впрочем, тут чувствам нельзя давать волю. Умом я прекрасно понимаю, что это лучше оставить при себе.
12.00. На работе
Джулия не перестает удивлять меня. Подойдя к моему столу, она сказала, что официально уведомляет меня об обязательном отгуле на вторую половину сегодняшнего дня. Цель данной меры административного воздействия сугубо деловая: она настаивает на том, чтобы я поехал к Эмме и решил наконец все свои проблемы. Все равно, по ее словам, толку на работе от меня никакого, а так я, может быть, приду в чувство или хотя бы разберусь, что со мной происходит. Черт возьми и ведь опять она абсолютно права.
Должен признаться, что я тронут не только ее решением, но и тем, каким образом она мне его преподнесла. Впрочем, есть у меня тайная надежда, что и Джулия, в свою очередь, тайно надеется на что-то свое, а именно на то, что у нас с Эммой ни хрена не выйдет, и сегодня вечером она снова «случайно» наткнется на меня в спортзале, и все это кончится тем, что мы опять окажемся на полу в ее гостиной.
Четверг, 10 августа
09.15. На работе
Ну вот, вроде и разобрались. Не совсем так, как я рассчитывал, но вполне успешно.
Вытолканный с работы в шею, я съездил домой, переоделся, сел в машину и двинул к Эмминым родителям. Ее мамаша встретила меня как чужеземного захватчика. Под пыткой она призналась, что Эмма уехала к себе, а когда я уже подходил к машине, прокричала мне в спину, чтобы я не вздумал подходить к ее дочурке ближе чем на километр. Не вняв столь душевному предупреждению, я направился прямиком к дому Эммы. После непродолжительных переговоров через амбразуру прорези для почты она пошла на уступки и разрешила мне войти. Видок у нее был тот еще.
При этом, не успел я даже начать говорить, как она разрыдалась.
Успокоить ее мне стоило немалых трудов и терпения. Далеко не сразу я смог врубиться, в чем же причина такого горя. Отзывается, Эмма так убивалась в основном вовсе не из-за того, что случилось в церкви, а из-за второго акта этой трагикомедии. По ее разумению — как всегда, по-женски логичному, — тот факт, что я мгновенно отреагировал на раздражитель и полез ее защищать, лишь доказывает правоту подозрений, мучивших ее с первого дня нашего знакомства. Имеется в виду, что я комплексую по поводу ее полноты.
По правде говоря, такое толкование случившегося застало меня совершенно врасплох. Что прикажете говорить в ответ на это? Если я скажу: «Дорогая, да ты вовсе не полная», — она ответит, что я ее обманываю, лишь бы она успокоилась и перестала плакать. С другой стороны, если б я заявил: «Да мне вообще на это наплевать», — это просто бы убило ее наповал. А главное, мне нельзя было и долго медлить, потому что иначе она поняла бы, что я пытаюсь сделать выбор между этими двумя вариантами, лишь бы избавиться от лишних слез с ее стороны. Само собой, ничем хорошим это бы не кончилось.
В общем, я поступил так, как посчитал нужным, и, кажется, не промахнулся. Я обнял ее, назвал глупенькой телочкой и сказал, что не считаю ее ни полной, ни толстой, ни пышной, а просто думаю, что она красивая, — и все тут.
Потом я сказал, что она — лучшее, что есть у меня в жизни, и если она не будет вести себя предельно осторожно, то я вообще могу в нее «любиться по-настоящему». И дело вовсе не в том, как она выглядит: худая она или полная, высокая или маленькая, — на все это мне наплевать. Meня волнует только то, какая она замечательная и как мне с ней хорошо.
Блин, самое интересное, что я не только вчера верил во все сказанное, но и сегодня готов под писаться под каждым своим словом. Да. кстати на этом переговоры о примирении можно было считать успешно завершенными.
09.30. На работе
Джулий только что поинтересовалась, как у меня все вчера прошло. Я честно ответил, что все в порядке. Она улыбнулась и сказала, что рада как за меня, так и за себя, причем за себя гораздо больше, потому что теперь я наконец смогу снова стать полноценным работником, для которого у нее накопились многочисленные дела.
Вот ведь хитрая зараза. Улыбается, а глаза так и горят. Буду надеяться, что я не слишком ее разочаровал, хотя она любую ситуацию умеет обернуть себе на пользу, будь то в личном плане или по работе.
10.00. На работе
Эмма, оказывается, уже успела позвонить Лиз и рассказать ей в подробностях о нашей вчерашней встрече. В результате Лиз только что спустилась к нам в отдел и опять наградила меня своим ставшим уже знаменитым смачным поцелуем взасос.
Нет, конечно, она не упустила возможности напомнить мне, что если бы я послушался ее совета с самого начала, то все бы наладилось данным-давно и с гораздо меньшими усилиями. Про себя я прекрасно понимаю, что она, конечно, права, но ни за что на свете не стану признаваться ей в этом. А потом, если бы я ее тогда послушал, хрен бы мне удалось подержаться за аппетитные дыньки Джулии. Пусть это и продолжалось какие-то жалкие несколько минут…
14.50. На работе
Слух о моем с Эммой примирении мгновенно прокатился по всей конторе. Тут уж, наверное, Лиз постаралась на полную катушку. Кроме того, в силу своего женского склада ума наши сотрудницы склонны рассматривать мои восстановившиеся отношения с Эммой через призму того самого запретного для мужчин слова, начинающегося с буквы «л». Да и хрен с ними. Главное, что эта новость, выражаясь официальным языком, подняла корпоративное настроение коллектива и изменила в лучшую сторону мнение обо мне всей женской части этого самого коллектива. По-моему, все до единой женщины, работающие у нас в конторе, теперь уверены, что я просто лапочка, что Эмме со мной неслыханно повезло и что все остальные мужики в нашей фирме — просто жлобы и свиньи, и толку с них как с козла молока. Обеими руками голосую за каждый из этих трех постулатов.
16.10. На работе
Только что позвонила Эмма и сообщила, что ей удалось вытолкать Хелену на вечер из дома, и она сама уже готовит особо торжественный ужин по случаю окончания военных действий. Ого, это уже что-то! Как минимум, лапша быстрого приготовления мне обеспечена.
Пятница. 11 августа
09.40. На работе
Учитывая то, сколько непршгтностсй мне пришлось пережить за последнее время, мне только еще не хватало каких-нибудь унижений и чувства вины. Впрочем, хватало мне их или нет, но судьба решила по-своему, и я огреб сполна.
Дело было вот как. После неожиданно вкусного ужина и небольшой сексуальной практики с очухавшейся и страшно довольной Эммой я поехал домой. По дороге мне пришло в голову, что неплохо было бы заправиться, пока есть свободное время, а на подвернувшейся заправке не видно ни одной машины. Запив в бак на десятку положенного моей машине неэтилированного, я направился к кассе, и тут у меня мелькнула мысль, что следует воспользоваться отсутствием других клиентов и тем, что за прилавком стоит не девушка, а парень. Я имею в виду, что предварительный план на выходные у меня уже сложился. По большей части я намереваюсь провести их в плотских утехах, а чтобы избежать незапланированных последствий, не худо бы запастись достаточным количеством средств предохранения. Мысль показалась мне более чем здравой, я протянул кассиру двадцатифунтовую банкноту и попросил его посчитать вместе мой бензин и несколько презервативов.
Что случилось в следующий момент? А вот что. Сначала вышла небольшая заминка: в кассе закончилась лента. Пока этот тормоз сподобился заменить ее, за мной образовалась очередь из двух человек. Само собой, женщин. Затем все пошло по нарастающей. У этого долбаного кассового аппарата сломалось устройство для считывания штрих-кодов. При этом, чтобы жизнь мне ни в коем случае не показалась медом, выяснилось, что этот единственный придурок на кассе — вовсе не единственный. На его крик, обращенный куда-то в служебное помещение: «Эй, кто-нибудь помнит, какой код у резинок?», из недр склада выскочило аж двое сотрудников заправки. То есть, как и следовало ожидать, не сотрудников, а сотрудниц. Выбежали они со скоростью, которая сделала бы честь самой Салли Ганнелл . Обеим девчонкам было чуть за двадцать, и эти очаровашки просто не могли поверить, что такая удача приключилась в их cменy.
Я оказался жертвой их накопившейся ненависти к наглым клиентам, которые, как гласят правила, всегда правы. Меня просто подали им готовеньким, на блюдечке с голубой каемочкой. Настало время расплаты. Самая тайная часть моей жизни, а именно ее сексуальная составляющая, была живьем разодрана в клочья этими двумя гиенами в женском обличье.
Как же они надо мной издевались! Сколько ехидства, оказывается, можно вложить в вопросы по поводу размера, цвета, запаха и прочих требований, предъявляемых к столь нехитрому товару. А я — что я мог поделать? Попробовав было попросить их не беспокоиться, я чуть не вбил последний гвоздь в крышку своего гроба, поскольку эти стервы, проявив чудеса заботливости, стали уговаривать меня определиться и ни в коем случае не уходить без столь полезной, жизненно необходимой покупки. Слава богу, у меня хватило ума сдержаться и не сказать, что я не знаю точно, какие именно презервативы мне нужны, потому что беру их по просьбе другого человека. Брякнув такое по недомыслию, можно смело идти и бросаться под поезд. Все, что мне оставалось делать, — это смиренно ждать, пока они разыграют свою комедию от начала до конца. Я, кстати, уверен, что сцена моего унижения развлекла не только эту смену. Наверняка эти ублюдки записали ее на видеокамеру наблюдения и с удовольствием посмотрят еще не раз, когда им будет нечего делать. Господи, страшно даже подумать: с них ведь станется послать эту пленку в какую-нибудь передачу типа «Вы — очевидец»!
Но мой кошмар на этом еще далеко не закончился. Пережив такое потрясение, я все-таки добрался до дома, сварил кофе и собрался было спокойно отдохнуть, как вдруг у меня на пороге объявился полицейский патруль с явным намерением арестовать меня за какое-то нарушение. Хорошо еще. что они снизошли до моих объяснений и ввели меня в курс дела. Идиотизм ситуации заключается в том. что я-то как раз был не виноват. Эти кретинки на бензоколонке, до упаду насмеявшись, так и не выполнили должным образом свою работу. Оказывается, в этой суматохе они не посчитали причитающиеся с меня деньги за бензин. Я же, само собой, не особо вдавался в подробности того, что было выбито на чеке. и. запихнув сдачу в карман, поспешил поскорее свалить оттуда.
Полицейские хорошо поржали, пока я рассказывал им. как все это получилось, после чего заставили меня ехать обратно на место моего «преступления» и рассчитаться за неоплаченный бензин. Соответственно, я во второй раз стал жертвой серии похабных приколов со стороны девчонок и парня, работающих на этой заправке.
Хорошо еще, что раньше я практически никогда там не заправлялся и, уж конечно, не попрусь туда снова, а следовательно, вряд ли мне доведется когда-нибудь еще встретиться с этими уродами.
Я только не могу понять, как так получается: при всем том, что по телевидению в любой вечер можно увидеть голых баб, что газетные киоски ломятся от почти неприкрытой порнографии, а Интернет просто стал родным домом для извращенцев любого толка, я не могу спокойно купить упаковку презервативов, чтобы окружающие не смотрели на меня с осуждением или с похабной ухмылкой? Почему я при этом должен прятать лицо? Между прочим, этот поступок говорит о моей ответственности перед близким человеком, да и вообще перед обществом! Нам со всех сторон тал-дычат. что секс должен быть безопасным, но при этом покупка трех жалких резинок превращается в настоящую пытку.
10.10. На работе
Звонила Эмма, чтобы выяснить, не отравила ли она меня вчерашним ужином. Перейдя на шепот, я вкратце рассказал ей о спектакле на бензоколонке.
Само собой, ей вся эта история показалась на редкость остроумной и даже очаровательной. Затем она веселым и довольным голосом сообщила мне, что у женщин нет никаких предубеждений по поводу покупки противозачаточных средств. Они затариваются тем, чем считают нужным, наряду с другими покупками, то есть презервативы находятся где-то между хозтоварами и лекарствами. По ее словам, любая женщина твердо усваивает одну простую истину: лучше перестраховаться, чем залететь. А то, что мужики в вопросах предохранения — изрядные свиньи, это и так всем известно. Доказательством тому — как она тем же довольным тоном поспешила сообщить мне, — является тот факт, что слова «мужчины», «секс» и «ответственность» можно использовать в рамках единой фразы только в одном-единственном случае: если ты сочиняешь рекламный девиз во время кампании по повышению рождаемости.
Поначалу я. конечно, готов был грудью встать на защиту себе подобных, но, секунду-другую поразмыслив, пришел к выводу, что в словах Эммы есть большая доля правды. Кроме того, я был чертовски рад слышать ее голос вперемешку со смехом.
10.35. На работе
Звонил Шон и интересовался, собираюсь ли я завтра идти на футбол. Поймал-таки, скотина.
Дело в том, что после такого суматошного и беспокойного лета я вдруг стал понимать, как соскучился по футболу и неминуемым послематчевым посиделкам в «Красном Льве». Как-никак, это целая эпоха в моей жизни, и мне кажется, что я просто не дождусь ближайшего матча. Ну да, вылетели наши из премьер-лиги в первый дивизион — да и хрен с ним. В конце концов, не всем же быть чемпионами.
Для полной уверенности в том, что трагедия вроде той, которая разыгралась вокруг свадьбы Эмминой кузины, не повторится, я сделал все от меня зависящее, чтобы Эмма наконец уразумела: нравится ей это или нет, но до тех пор, пока мы с ней поддерживаем какие бы то ни было отношения, с нами рядом всегда будет ее соперница. Проживает она на «Викерейдж Роуд», и я имею обыкновение встречаться с ней раз в две недели, обычно по субботам; впрочем, по прихоти ублюдков со «Скай ТВ» наши свидания иногда переносятся на какие-то идиотские дни вроде пятницы, воскресенья или даже вторника.
Кроме того, я едва ли не под расписку вручил Эмме календарь тех матчей, которые считаю обязательными для посещения. Пусть знает заранее: меньше вероятности, что она обрадует меня каким-нибудь неожиданным мероприятием в последнюю минуту.
Пока что Эмма отреагировала на это довольно здраво. Первым делом она заявила, что те дни, которые я собираюсь уделить футболу, она намерена посвятить хождению по магазинам вместе с мамой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45