!..
Марич. Да, тот труд, благодаря которому он получил кафедру в университете, благодаря которому стал директором этой вашей «Иллирии», благодаря которому сделался вашим зятем и благодаря которому вы дали ему такое приданое.
Спасое (в отчаянии падает в кресло и закрывает руками глаза. После некоторой паузы подымает голову, тихо и неуверенно спрашивает). А вы можете доказать, что это так?
Марич. Разумеется!
Спасое (собираясь с силами). Значит, вы решились?
Марич. Решился, я иду верным путем.
Спасое (с минуту думает, потом, набравшись храбрости, встает). А знаете, на верном пути тоже можно встретить препятствие.
Марич. На суде эти препятствия будут преодолены.
Спасое. Вы думаете? (Возбужденный, ходит, пытается что-то сказать, но не находит слов.) Не знаю, право, что вам на это сказать.
Марич. Я думаю, больше нечего; теперь и я и вы достаточно обо всем осведомлены.
Спасое. Да, конечно, осведомлен, не могу сказать, что не осведомлен…
Марич. Следовательно, необходимость в дальнейшем разговоре отпадает. Я и так вас слишком задержал. До свидания, господин родственник!
Спасое (едва слышно). До свидания!
Марич уходит.
XV
Спасое, Любомир.
Спасое (растерянно смотрит ему вслед, не зная, с чего начать, наконец подходит к дверям комнаты Вукицы и кричит). Любомир! Любомир!
Входит Любомир.
Здесь был Марич, он только что вышел.
Любомир. Чего он хочет?
Спасое. Он мне рассказал странные вещи, очень странные.
Любомир. Наверно, что-нибудь с того света?
Спасое. Нет, уже с этого. Он утверждает, что ты украл свое ученое звание, известность и авторитет.
Любомир. Не понимаю, как можно украсть известность и авторитет! Это же не табакерка или зонтик?
Спасое. Он утверждает, что у него есть доказательства, будто он дал тебе на хранение свою рукопись, а ты, проводив его до кладбища, напечатал этот труд под своим именем.
Любомир (цинично). А что же я должен был делать, засунуть рукопись в гроб и похоронить вместе с ним?
Спасое. Значит, ты не оспариваешь, ты, в сущности, признаешь?…
Любомир. А вы, может быть, находите, что это преступление? Поверьте, нет, потому что так уж бывает в жизни! У мертвого отнимают все, что возможно: кто – жену, кто – труды, кто – дом и все его состояние. Кто что ухватит!
Спасое (закусив губу). Но… все-таки есть некоторая разница. На основании этого грабительства ты стал профессором университета, а оттого, что ты профессор университета, я отдаю тебе дочь и огромное приданое.
Любомир. Все это одно и то же, никакой разницы. На основании того, что вы захватили его имущество, вы стали богачом, а оттого, что вы богатый человек, вы искали и нашли зятя – профессора университета. Поверьте, это одно и то же.
Спасое. Ты говоришь так дерзко, совершенно забывая о должном уважении к отцу своей невесты.
Любомир. О нет, отец, я никогда не забываю о должном уважении! Но я полагаю, что это чисто деловой разговор.
Спасое. Ну да, деловой, безусловно деловой. (Вспомнив.) А «Иллирия»?
Любомир. Что «Иллирия»?
Спасое. Но ведь ты директор… Это же предприятие мирового значения… Если у тебя отнимут кафедру и если ты потеряешь репутацию ученного?…
Любомир. Это будет меньшей потерей для предприятия, нежели потеря состояния, служащего залогом государству.
Спасое (обескураженный). Да, это верно! (Вздыхает.) Это верно! (Опустив голову, замолкает.)
Любомир (после небольшой паузы). Имеете ли вы еще что-нибудь мне сказать?
Спасое. Больше ничего!
Любомир. Если я все же вам понадоблюсь, я буду там, у своей невесты. (Уходит.)
XVI
Спасое, Софья.
Спасое опускается в кресло; глубоко задумывается.
Софья (входит). Вас спрашивает господин.
Спасое (вскакивает, и на лице его появляется надежда). Ах, это он! (Торопливо.) Пусть войдет! Веди его немедленно, пусть войдет!
Софья уходит и пропускает Джурич а.
XVII
Спасое, Джурич.
Джурич. Добрый день!
Спасое (расплывшись в блаженной улыбке). Добрый день, господин Джурич! Вы пришли как раз вовремя, в добрый час! Пожалуйста, прошу вас, садитесь!
Джурич (садясь). Ну, мне очень интересно, достигли вы чего-нибудь?
Спасое. Ничего. С этим человеком по-хорошему никак не договоришься.
Джурич. А вы разговаривали?
Спасое. Да, он был здесь; пришел, как по заказу, и мы говорили подробно и совершенно откровенно.
Джурич. Что же он говорит?
Спасое. Он не только не идет ни на какое соглашение, но еще и усиливает свои агрессивные намерения.
Джурич. Угрожает?
Спасое. То, что он угрожает отнять у меня имущество, уж известно, но теперь он угрожает и моему зятю.
Джурич. А ему чем?
Спасое. Вы просто не поверите! Он говорит: «Уничтожу его, отниму у него кафедру в университете! Разоблачу его как лжеученого!» Скажите пожалуйста этот человек утверждает, что ту научную работу написал он, а мой зять только издал ее под своим именем.
Джурич. О, это тяжелое обвинение, и притом в самый неподходящий момент! Дело «Иллирии» в настоящее время находится на утверждении Совета министров. Каждая секунда может принести нам концессию, а концессия представляет собой миллионы… миллионы!..
Спасое (в восторге). Миллионы!
Джурич. И в тот момент, когда мы уже видим эти миллионы…
Спасое (продолжает). …приходит разбойник, отнимает все мое состояние, служащее залогом, выбрасывает с кафедры зятя, собственно не зятя, а директора предприятия.
Джурич. Надо об этом как следует и серьезно подумать.
Спасое. Прошу вас, подумайте и за меня! Поверьте, я уже больше не в состоянии что-либо соображать.
Джурич. Видите ли, нельзя рассматривать все это с узколичной точки зрения, как делаете вы. Дело это требует, чтобы на него смотрели с более широкой, так сказать, государственной точки зрения. Разве вы не видите во всем этом явлении известную систему, систему с вредительскими тенденциями? Этот человек забрался куда-то там, в какой-то таинственный уголь Европы, как он говорит, на какую-то фабрику, а я сказал бы, в некую диверсионную ячейку Коминтерна. Кто знает, чему он там научился? Кто знает, какие идеи затуманили его здравый ум? Разве вы не видите, по чему он наносит удар? По всему, что есть святого! Разве вы не видите, что он грозит уничтожить именно то, на чем зиждется общество! Проследите, пожалуйста, все по порядку, и увидите, почему он наносит удар. Он стремится разбить семью этого человека.
Спасое. Причем счастливую семью!
Джурич. А семья, сударь, – одна из главных основ общества! И дальше, он хочет отнять имущество, то есть частную собственность!
Спасое. Причем мое имущество.
Джурич. И, наконец, он хочет подорвать, уничтожить, растоптать авторитет. В своем яростном желании навредить он хочет скинуть известного ученого с заслуженной им высоты.
Спасое. Господи боже, у меня только теперь раскрылись глаза! Только теперь я вижу подлинные намерения этого человека!
Джурич. Да, да, сударь, только так и надо рассматривать это дело. И когда вы посмотрите с этой точки зрения, вы, несомненно, ясно увидите, что это явление содержит в себе опасность большего масштаба.
Спасое. Опасность, разумеется, опасность!
Джурич. И дело, которое в данный момент угнетает вас, не может и не должно оставаться только вашим. Это дело всего общества, это дело самого государства, если хотите!
Спасое. Конечно, хочу! Пусть государство возьмет это дело на себя.
Пауза.
Джурич (размышляя). А теперь скажите мне, не нужно ли в таких случаях предоставить слово закону? Способен ли закон усмотреть ту большую опасность, которая скрывается за подрывными намерениями, облаченными в законные формы?
Спасое. Нет!
Джурич. Ведь что может сделать закон? А вот что! Предположим, это моя балка, и я прошу закон мне ее вернуть. Закон есть закон, ему деваться некуда, и он предписывает: твоя балка, возьми ее! Но что может произойти, если на этой балке держится дом? Разве только ради того, чтоб ты взял свою балку, можно допустить, чтобы развалился весь дом? Что больше, что важнее, спрашиваю я вас? Дом или балка?
Спасое. Дом!
Джурич. Правильно! И теперь представьте себе, «Иллирия» – это дом, так как эта организация создана на широких основах, и вдруг кто-то приходит и говорит: «Отдайте мне мою балку». Да, балку, но, если мы вытащим балку, нам на голову рухнет вся «Иллирия»!
Спасое. Ужасно!
Джурич. Если еще… у вас случайно нет телефона?
Спасое. Вот он, у вас под рукой.
Джурич (подходит к телефону и набирает номер). Алло, алло! Это господин шеф кабинета? Это вы, господин Маркович? Говорит Джурич. Значит?… (Слушает, лицо его озаряется радостью.) Спасибо! Большое спасибо! (Кладет трубку и идет к Спасое с распростертыми объятиями, восклицая.) «Иллирия», «Иллирия»! (Крепко его обнимает.)
Спасое. «Иллирия!»
Джурич. Да!
Спасое. Свершилось?
Джурич. Да!
Спасое (бросается ему в объятия). «Иллирия»! Миллионы! (Вдруг отпрянув.) А балка?
Джурич. Какая балка?
Спасое. Та, которую если вытащить – рухнет дом?
Джурич. Не беспокойтесь, теперь мы на коне. Сделаем и это. Сегодня же заходите ко мне! Я должен только зайти в министерство, хочу собственными глазами увидеть подписи министров. Заходите сегодня же, к тому времени я уж придумаю, вернее сказать, у меня уже есть кое-какой план; не беспокойтесь! До свидания! (Уходит.)
Спасое. До свидания! (Провожает его до дверей.)
XVIII
Спасое, Рина, Новакович, Любомир, Вукица.
Спасое (возвращаясь от дверей, довольный, потирает руки и шепчет). «Иллирия»! «Иллирия»! (Направляется к дверям комнаты Вукицы.) Дети, господа, сюда, сюда!
Входят Рина, Новакович, Любомир, Вукица.
Все. В чем дело?
Спасое (растроганный). «Иллирия»! «Иллирия»! «Иллирия»!
XIX
Анта, те же.
Анта (влетает, запыхавшись). Добрый день! Господа, важное сообщение! У кого из вас больное сердце? (Подбегает к дверям в глубине, кричит Софье.) Пять стаканов воды! Вещь, господа, очень приятная, но я из осторожности должен начать издалека…
Спасое. Вы хотите, вероятно, сообщить, что «Иллирия» получила концессию?
Анта (разочарованно). Следовательно, вы знаете? (Подходит к дверям в глубине.) Софья, не нужно воды!
Спасое. Да, господа, получены миллионы, то есть получена концессия. О, придите, придите все в мои объятия!..
Анта бросается к нему в объятия.
(Отталкивает его.) Да не вы! Акционеры, приникните к моей груди! Братья и сестры-акционеры! (Обнимает всех, кого может захватить в объятия, и восклицает.) «Иллирия»! «Иллирия»!
Занавес
Действие третье
Рабочий кабинет в доме Спасое.
I
Спасое, Софья.
Спасое стоит возле стола и разбирает почту. Софья приносит письмо.
Спасое (берет письмо). От кого?
Софья. Не знаю, мальчик принес.
Спасое (распечатывает, читает про себя и хмурится, потом снова читает и ворчит). Конечно! Так я и знал! Так я и знал! (Софье.) Здесь этот мальчик?
Софья. Да, ждет ответа.
Спасое. Ну да, ждет ответа; разумеется, ждет ответа, а это значит, я должен ответить, не так ли?
Софья. Не знаю, барин.
Спасое. Кому же отвечать, как не мне? Должен ответить. Я могу возмущаться сколько угодно, но ответить должен. (Достает бумажник и отсчитывает из него пятьсот динаров, кладет их в конверт и заклеивает.) На, отдай ему ответ, коли я должен ответить!
Софья (взяв конверт, идет, но в дверях останавливается). Там какой-то господин.
Спасое. Кто?
Софья. Не знаю; я его не знаю.
Спасое. Пусть войдет!
Софья выходит и пропускает Миле.
II
Спасое, Миле.
Миле с портфелем подмышкой, кланяется и подает письмо.
Спасое (распечатывает письмо). Опять письмо. О, брат, что это меня сегодня с самого утра письмами завалили? (Читает подпись.) А, это от госпожи Рины!
Миле. Да, госпожа Рина направила меня к вам.
Спасое (прочитав письмо). А, вот что? Ну, мне очень приятно! Пожалуйста, пожалуйста, садитесь, молодой человек.
Миле садится.
А вы, как мне пишет госпожа Рина, делопроизводитель адвоката Петровича?
Миле. Да.
Спасое. К этому адвокату обратился за защитой так называемый Павле Марич?…
Миле. Да, для того чтобы возбудить против вас уголовное дело.
Спасое (вздрогнув). Против меня? Как, против меня? Почему против меня? Вам по всей вероятности это дело известно?
Миле. Да, я сейчас над ним работаю.
Спасое (взволнованно). Как работаете? Каким образом работаете? Скажите, прошу вас, в чем там дело? Вы говорите, он хочет возбудить иск? Ну хорошо, пусть себе возбуждает! Но почему против меня? Вы мне скажите, почему именно против меня?
Миле. Не только против вас, у нас четыре иска.
Спасое (предлагает сигарету). Какие четыре иска?
Миле. Один – против вас, в котором он утверждает, что вы при помощи ложных свидетельств на суде захватили его имущество. Он требует его возврата и возбуждает против вас уголовное обвинение.
Спасое. Смотри пожалуйста! Уголовное?! А остальные три?
Миле. Один – против господина Милана Новаковича, за совращение его жены и нарушение законного брака.
Спасое. Так я и думал; а третий?
Миле. Третий – против профессора университета господина Любомира Протича, за кражу рукописи и опубликование ее под своим именем.
Спасое. Ну и разошелся! А четвертый иск?
Миле. Против некоего Анты Милославлевича, за ложную клятву.
Спасое. Неужели и его не минуло? А вы, это… что я хотел сказать?… Да неужели все это так серьезно, эти обвинения?
Миле. Ей-богу, мой шеф, рассмотрев материал, воскликнул: «Да я их, как цыплят, общиплю!»
Спасое. Кого он собирается общипать, как цыплят?
Миле. Да вас!
Спасое. Чего же ему меня общипывать и за что, скажите, пожалуйста? За что именно меня общипывать?
Миле. Это он так выражается, фигурально!
Спасое. Не люблю я подобных вещей даже фигурально. Впрочем, скажите мне, он уже подал эти иски?
Миле. Нет, сейчас он над ними работает, а затем я их перепишу.
Спасое. Очень хорошо! Очень хорошо! Следовательно, вы их будете переписывать! И вы можете как-нибудь затянуть эту переписку, не правда ли? Нам нужно это дело немного оттянуть.
Миле. Да, я уже дал слово госпоже Рине, что буду тянуть.
Спасое. Очень хорошо! Очень хорошо! Поверьте, молодой человек, мы вам будем весьма благодарны и постараемся вас как следует отблагодарить.
Миле. Лучше всего было бы, если бы вы – как я уже говорил госпоже Рине – приняли меня, скажем, на службу в ваше товарищество «Иллирия». Вам, безусловно, потребуется большое количество чиновников?
Спасое. Разумеется! А какое у вас образование?
Миле. Да… как вам сказать… незаконченная гимназия, незаконченная коммерческая академия, незаконченная средняя техническая школа, а также незаконченный юридический факультет…
Спасое. В общем, вы незаконченный. Впрочем, зачем вам это, для вас самый лучший документ об образовании то, что вас знает госпожа Рина.
Миле. Это, понимаете, случайное знакомство.
Спасое. Ну да, случайное, я так и думал. Следовательно, я охотно обещаю вам службу, но только, само собой разумеется, после того, как предприятие «Иллирия» начнет работать. Это будет не так скоро, но как только оно начнет работать…
Миле. А до тех пор?
Спасое. До тех пор? До тех пор потерпите!
Миле. Да, конечно, но только, знаете, я получаю у господина адвоката такое скромное жалованье, а жизнь так дорога.
Спасое. Ах, да!.. Теперь понимаю. Вы хотели бы, как говорится, получить за услугу, которую нам окажете?
Миле. Боже сохрани, ни в коем случае! Все это я делаю исключительно из уважения и внимания к госпоже Рине. Другое дело, если бы вы мне предложили какую-нибудь небольшую сумму взаймы, ее я принял бы без разговоров, но вознаграждение – это было бы оскорблением.
Спасое. А какую сумму представляет собой это оскорбление?
Миле. То есть заем?
Спасое. Ну да, я это и подразумеваю.
Миле. Не имею обыкновения просить больше, чем мне на самом деле требуется. В данный момент мне необходимо, скажем, динаров пятьсот.
Спасое (неохотно достает из кармана деньги). Это самое большее, больше я вам сейчас и не смог бы дать. (Подает ему деньги.)
Миле (принижая деньги). Только очень вас прошу, госпожа Рина не должна этого знать.
Спасое. Ну, разумеется, то, что знаете вы и госпожа Рина, не должен знать я, а то, что знаем мы с вами, не должна знать госпожа Рина. В арифметике это, как мне кажется, называется тройным правилом?
Миле (смеется). Да, да! Итак, я постоянно буду извещать вас о том, как идет дело у адвоката. (Идет к дверям.)
Спасое (провожая его). И оттягивайте, оттягивайте, как только можно!
Миле. Ваш покорный слуга! (Уходит.)
III
Спасое, Ант а.
Спасое перечитывает письмо Рины и улыбается.
Анта (входит, с порога). Вот и я!
Спасое. Ну что, нашел?
Анта. Конечно, нашел!
Спасое. Так, как я тебе говорил?
Анта (подает ему маленький конверт). Вот!
Спасое (достает из конверта фотокарточку). Да, совсем то, что надо! Где же ты нашел?
Анта. И не спрашивай, хватил муки! Обошел всех фотографов, снимающих для паспортов, и рылся, рылся в каких-то коробках, наполненных фотокарточками, и вот напоследок нашел.
Спасое. Очень хорошо!
Анта (садясь). Но я все думаю… неужели в таком большом доме не нашлось его фотографии?
Спасое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Марич. Да, тот труд, благодаря которому он получил кафедру в университете, благодаря которому стал директором этой вашей «Иллирии», благодаря которому сделался вашим зятем и благодаря которому вы дали ему такое приданое.
Спасое (в отчаянии падает в кресло и закрывает руками глаза. После некоторой паузы подымает голову, тихо и неуверенно спрашивает). А вы можете доказать, что это так?
Марич. Разумеется!
Спасое (собираясь с силами). Значит, вы решились?
Марич. Решился, я иду верным путем.
Спасое (с минуту думает, потом, набравшись храбрости, встает). А знаете, на верном пути тоже можно встретить препятствие.
Марич. На суде эти препятствия будут преодолены.
Спасое. Вы думаете? (Возбужденный, ходит, пытается что-то сказать, но не находит слов.) Не знаю, право, что вам на это сказать.
Марич. Я думаю, больше нечего; теперь и я и вы достаточно обо всем осведомлены.
Спасое. Да, конечно, осведомлен, не могу сказать, что не осведомлен…
Марич. Следовательно, необходимость в дальнейшем разговоре отпадает. Я и так вас слишком задержал. До свидания, господин родственник!
Спасое (едва слышно). До свидания!
Марич уходит.
XV
Спасое, Любомир.
Спасое (растерянно смотрит ему вслед, не зная, с чего начать, наконец подходит к дверям комнаты Вукицы и кричит). Любомир! Любомир!
Входит Любомир.
Здесь был Марич, он только что вышел.
Любомир. Чего он хочет?
Спасое. Он мне рассказал странные вещи, очень странные.
Любомир. Наверно, что-нибудь с того света?
Спасое. Нет, уже с этого. Он утверждает, что ты украл свое ученое звание, известность и авторитет.
Любомир. Не понимаю, как можно украсть известность и авторитет! Это же не табакерка или зонтик?
Спасое. Он утверждает, что у него есть доказательства, будто он дал тебе на хранение свою рукопись, а ты, проводив его до кладбища, напечатал этот труд под своим именем.
Любомир (цинично). А что же я должен был делать, засунуть рукопись в гроб и похоронить вместе с ним?
Спасое. Значит, ты не оспариваешь, ты, в сущности, признаешь?…
Любомир. А вы, может быть, находите, что это преступление? Поверьте, нет, потому что так уж бывает в жизни! У мертвого отнимают все, что возможно: кто – жену, кто – труды, кто – дом и все его состояние. Кто что ухватит!
Спасое (закусив губу). Но… все-таки есть некоторая разница. На основании этого грабительства ты стал профессором университета, а оттого, что ты профессор университета, я отдаю тебе дочь и огромное приданое.
Любомир. Все это одно и то же, никакой разницы. На основании того, что вы захватили его имущество, вы стали богачом, а оттого, что вы богатый человек, вы искали и нашли зятя – профессора университета. Поверьте, это одно и то же.
Спасое. Ты говоришь так дерзко, совершенно забывая о должном уважении к отцу своей невесты.
Любомир. О нет, отец, я никогда не забываю о должном уважении! Но я полагаю, что это чисто деловой разговор.
Спасое. Ну да, деловой, безусловно деловой. (Вспомнив.) А «Иллирия»?
Любомир. Что «Иллирия»?
Спасое. Но ведь ты директор… Это же предприятие мирового значения… Если у тебя отнимут кафедру и если ты потеряешь репутацию ученного?…
Любомир. Это будет меньшей потерей для предприятия, нежели потеря состояния, служащего залогом государству.
Спасое (обескураженный). Да, это верно! (Вздыхает.) Это верно! (Опустив голову, замолкает.)
Любомир (после небольшой паузы). Имеете ли вы еще что-нибудь мне сказать?
Спасое. Больше ничего!
Любомир. Если я все же вам понадоблюсь, я буду там, у своей невесты. (Уходит.)
XVI
Спасое, Софья.
Спасое опускается в кресло; глубоко задумывается.
Софья (входит). Вас спрашивает господин.
Спасое (вскакивает, и на лице его появляется надежда). Ах, это он! (Торопливо.) Пусть войдет! Веди его немедленно, пусть войдет!
Софья уходит и пропускает Джурич а.
XVII
Спасое, Джурич.
Джурич. Добрый день!
Спасое (расплывшись в блаженной улыбке). Добрый день, господин Джурич! Вы пришли как раз вовремя, в добрый час! Пожалуйста, прошу вас, садитесь!
Джурич (садясь). Ну, мне очень интересно, достигли вы чего-нибудь?
Спасое. Ничего. С этим человеком по-хорошему никак не договоришься.
Джурич. А вы разговаривали?
Спасое. Да, он был здесь; пришел, как по заказу, и мы говорили подробно и совершенно откровенно.
Джурич. Что же он говорит?
Спасое. Он не только не идет ни на какое соглашение, но еще и усиливает свои агрессивные намерения.
Джурич. Угрожает?
Спасое. То, что он угрожает отнять у меня имущество, уж известно, но теперь он угрожает и моему зятю.
Джурич. А ему чем?
Спасое. Вы просто не поверите! Он говорит: «Уничтожу его, отниму у него кафедру в университете! Разоблачу его как лжеученого!» Скажите пожалуйста этот человек утверждает, что ту научную работу написал он, а мой зять только издал ее под своим именем.
Джурич. О, это тяжелое обвинение, и притом в самый неподходящий момент! Дело «Иллирии» в настоящее время находится на утверждении Совета министров. Каждая секунда может принести нам концессию, а концессия представляет собой миллионы… миллионы!..
Спасое (в восторге). Миллионы!
Джурич. И в тот момент, когда мы уже видим эти миллионы…
Спасое (продолжает). …приходит разбойник, отнимает все мое состояние, служащее залогом, выбрасывает с кафедры зятя, собственно не зятя, а директора предприятия.
Джурич. Надо об этом как следует и серьезно подумать.
Спасое. Прошу вас, подумайте и за меня! Поверьте, я уже больше не в состоянии что-либо соображать.
Джурич. Видите ли, нельзя рассматривать все это с узколичной точки зрения, как делаете вы. Дело это требует, чтобы на него смотрели с более широкой, так сказать, государственной точки зрения. Разве вы не видите во всем этом явлении известную систему, систему с вредительскими тенденциями? Этот человек забрался куда-то там, в какой-то таинственный уголь Европы, как он говорит, на какую-то фабрику, а я сказал бы, в некую диверсионную ячейку Коминтерна. Кто знает, чему он там научился? Кто знает, какие идеи затуманили его здравый ум? Разве вы не видите, по чему он наносит удар? По всему, что есть святого! Разве вы не видите, что он грозит уничтожить именно то, на чем зиждется общество! Проследите, пожалуйста, все по порядку, и увидите, почему он наносит удар. Он стремится разбить семью этого человека.
Спасое. Причем счастливую семью!
Джурич. А семья, сударь, – одна из главных основ общества! И дальше, он хочет отнять имущество, то есть частную собственность!
Спасое. Причем мое имущество.
Джурич. И, наконец, он хочет подорвать, уничтожить, растоптать авторитет. В своем яростном желании навредить он хочет скинуть известного ученого с заслуженной им высоты.
Спасое. Господи боже, у меня только теперь раскрылись глаза! Только теперь я вижу подлинные намерения этого человека!
Джурич. Да, да, сударь, только так и надо рассматривать это дело. И когда вы посмотрите с этой точки зрения, вы, несомненно, ясно увидите, что это явление содержит в себе опасность большего масштаба.
Спасое. Опасность, разумеется, опасность!
Джурич. И дело, которое в данный момент угнетает вас, не может и не должно оставаться только вашим. Это дело всего общества, это дело самого государства, если хотите!
Спасое. Конечно, хочу! Пусть государство возьмет это дело на себя.
Пауза.
Джурич (размышляя). А теперь скажите мне, не нужно ли в таких случаях предоставить слово закону? Способен ли закон усмотреть ту большую опасность, которая скрывается за подрывными намерениями, облаченными в законные формы?
Спасое. Нет!
Джурич. Ведь что может сделать закон? А вот что! Предположим, это моя балка, и я прошу закон мне ее вернуть. Закон есть закон, ему деваться некуда, и он предписывает: твоя балка, возьми ее! Но что может произойти, если на этой балке держится дом? Разве только ради того, чтоб ты взял свою балку, можно допустить, чтобы развалился весь дом? Что больше, что важнее, спрашиваю я вас? Дом или балка?
Спасое. Дом!
Джурич. Правильно! И теперь представьте себе, «Иллирия» – это дом, так как эта организация создана на широких основах, и вдруг кто-то приходит и говорит: «Отдайте мне мою балку». Да, балку, но, если мы вытащим балку, нам на голову рухнет вся «Иллирия»!
Спасое. Ужасно!
Джурич. Если еще… у вас случайно нет телефона?
Спасое. Вот он, у вас под рукой.
Джурич (подходит к телефону и набирает номер). Алло, алло! Это господин шеф кабинета? Это вы, господин Маркович? Говорит Джурич. Значит?… (Слушает, лицо его озаряется радостью.) Спасибо! Большое спасибо! (Кладет трубку и идет к Спасое с распростертыми объятиями, восклицая.) «Иллирия», «Иллирия»! (Крепко его обнимает.)
Спасое. «Иллирия!»
Джурич. Да!
Спасое. Свершилось?
Джурич. Да!
Спасое (бросается ему в объятия). «Иллирия»! Миллионы! (Вдруг отпрянув.) А балка?
Джурич. Какая балка?
Спасое. Та, которую если вытащить – рухнет дом?
Джурич. Не беспокойтесь, теперь мы на коне. Сделаем и это. Сегодня же заходите ко мне! Я должен только зайти в министерство, хочу собственными глазами увидеть подписи министров. Заходите сегодня же, к тому времени я уж придумаю, вернее сказать, у меня уже есть кое-какой план; не беспокойтесь! До свидания! (Уходит.)
Спасое. До свидания! (Провожает его до дверей.)
XVIII
Спасое, Рина, Новакович, Любомир, Вукица.
Спасое (возвращаясь от дверей, довольный, потирает руки и шепчет). «Иллирия»! «Иллирия»! (Направляется к дверям комнаты Вукицы.) Дети, господа, сюда, сюда!
Входят Рина, Новакович, Любомир, Вукица.
Все. В чем дело?
Спасое (растроганный). «Иллирия»! «Иллирия»! «Иллирия»!
XIX
Анта, те же.
Анта (влетает, запыхавшись). Добрый день! Господа, важное сообщение! У кого из вас больное сердце? (Подбегает к дверям в глубине, кричит Софье.) Пять стаканов воды! Вещь, господа, очень приятная, но я из осторожности должен начать издалека…
Спасое. Вы хотите, вероятно, сообщить, что «Иллирия» получила концессию?
Анта (разочарованно). Следовательно, вы знаете? (Подходит к дверям в глубине.) Софья, не нужно воды!
Спасое. Да, господа, получены миллионы, то есть получена концессия. О, придите, придите все в мои объятия!..
Анта бросается к нему в объятия.
(Отталкивает его.) Да не вы! Акционеры, приникните к моей груди! Братья и сестры-акционеры! (Обнимает всех, кого может захватить в объятия, и восклицает.) «Иллирия»! «Иллирия»!
Занавес
Действие третье
Рабочий кабинет в доме Спасое.
I
Спасое, Софья.
Спасое стоит возле стола и разбирает почту. Софья приносит письмо.
Спасое (берет письмо). От кого?
Софья. Не знаю, мальчик принес.
Спасое (распечатывает, читает про себя и хмурится, потом снова читает и ворчит). Конечно! Так я и знал! Так я и знал! (Софье.) Здесь этот мальчик?
Софья. Да, ждет ответа.
Спасое. Ну да, ждет ответа; разумеется, ждет ответа, а это значит, я должен ответить, не так ли?
Софья. Не знаю, барин.
Спасое. Кому же отвечать, как не мне? Должен ответить. Я могу возмущаться сколько угодно, но ответить должен. (Достает бумажник и отсчитывает из него пятьсот динаров, кладет их в конверт и заклеивает.) На, отдай ему ответ, коли я должен ответить!
Софья (взяв конверт, идет, но в дверях останавливается). Там какой-то господин.
Спасое. Кто?
Софья. Не знаю; я его не знаю.
Спасое. Пусть войдет!
Софья выходит и пропускает Миле.
II
Спасое, Миле.
Миле с портфелем подмышкой, кланяется и подает письмо.
Спасое (распечатывает письмо). Опять письмо. О, брат, что это меня сегодня с самого утра письмами завалили? (Читает подпись.) А, это от госпожи Рины!
Миле. Да, госпожа Рина направила меня к вам.
Спасое (прочитав письмо). А, вот что? Ну, мне очень приятно! Пожалуйста, пожалуйста, садитесь, молодой человек.
Миле садится.
А вы, как мне пишет госпожа Рина, делопроизводитель адвоката Петровича?
Миле. Да.
Спасое. К этому адвокату обратился за защитой так называемый Павле Марич?…
Миле. Да, для того чтобы возбудить против вас уголовное дело.
Спасое (вздрогнув). Против меня? Как, против меня? Почему против меня? Вам по всей вероятности это дело известно?
Миле. Да, я сейчас над ним работаю.
Спасое (взволнованно). Как работаете? Каким образом работаете? Скажите, прошу вас, в чем там дело? Вы говорите, он хочет возбудить иск? Ну хорошо, пусть себе возбуждает! Но почему против меня? Вы мне скажите, почему именно против меня?
Миле. Не только против вас, у нас четыре иска.
Спасое (предлагает сигарету). Какие четыре иска?
Миле. Один – против вас, в котором он утверждает, что вы при помощи ложных свидетельств на суде захватили его имущество. Он требует его возврата и возбуждает против вас уголовное обвинение.
Спасое. Смотри пожалуйста! Уголовное?! А остальные три?
Миле. Один – против господина Милана Новаковича, за совращение его жены и нарушение законного брака.
Спасое. Так я и думал; а третий?
Миле. Третий – против профессора университета господина Любомира Протича, за кражу рукописи и опубликование ее под своим именем.
Спасое. Ну и разошелся! А четвертый иск?
Миле. Против некоего Анты Милославлевича, за ложную клятву.
Спасое. Неужели и его не минуло? А вы, это… что я хотел сказать?… Да неужели все это так серьезно, эти обвинения?
Миле. Ей-богу, мой шеф, рассмотрев материал, воскликнул: «Да я их, как цыплят, общиплю!»
Спасое. Кого он собирается общипать, как цыплят?
Миле. Да вас!
Спасое. Чего же ему меня общипывать и за что, скажите, пожалуйста? За что именно меня общипывать?
Миле. Это он так выражается, фигурально!
Спасое. Не люблю я подобных вещей даже фигурально. Впрочем, скажите мне, он уже подал эти иски?
Миле. Нет, сейчас он над ними работает, а затем я их перепишу.
Спасое. Очень хорошо! Очень хорошо! Следовательно, вы их будете переписывать! И вы можете как-нибудь затянуть эту переписку, не правда ли? Нам нужно это дело немного оттянуть.
Миле. Да, я уже дал слово госпоже Рине, что буду тянуть.
Спасое. Очень хорошо! Очень хорошо! Поверьте, молодой человек, мы вам будем весьма благодарны и постараемся вас как следует отблагодарить.
Миле. Лучше всего было бы, если бы вы – как я уже говорил госпоже Рине – приняли меня, скажем, на службу в ваше товарищество «Иллирия». Вам, безусловно, потребуется большое количество чиновников?
Спасое. Разумеется! А какое у вас образование?
Миле. Да… как вам сказать… незаконченная гимназия, незаконченная коммерческая академия, незаконченная средняя техническая школа, а также незаконченный юридический факультет…
Спасое. В общем, вы незаконченный. Впрочем, зачем вам это, для вас самый лучший документ об образовании то, что вас знает госпожа Рина.
Миле. Это, понимаете, случайное знакомство.
Спасое. Ну да, случайное, я так и думал. Следовательно, я охотно обещаю вам службу, но только, само собой разумеется, после того, как предприятие «Иллирия» начнет работать. Это будет не так скоро, но как только оно начнет работать…
Миле. А до тех пор?
Спасое. До тех пор? До тех пор потерпите!
Миле. Да, конечно, но только, знаете, я получаю у господина адвоката такое скромное жалованье, а жизнь так дорога.
Спасое. Ах, да!.. Теперь понимаю. Вы хотели бы, как говорится, получить за услугу, которую нам окажете?
Миле. Боже сохрани, ни в коем случае! Все это я делаю исключительно из уважения и внимания к госпоже Рине. Другое дело, если бы вы мне предложили какую-нибудь небольшую сумму взаймы, ее я принял бы без разговоров, но вознаграждение – это было бы оскорблением.
Спасое. А какую сумму представляет собой это оскорбление?
Миле. То есть заем?
Спасое. Ну да, я это и подразумеваю.
Миле. Не имею обыкновения просить больше, чем мне на самом деле требуется. В данный момент мне необходимо, скажем, динаров пятьсот.
Спасое (неохотно достает из кармана деньги). Это самое большее, больше я вам сейчас и не смог бы дать. (Подает ему деньги.)
Миле (принижая деньги). Только очень вас прошу, госпожа Рина не должна этого знать.
Спасое. Ну, разумеется, то, что знаете вы и госпожа Рина, не должен знать я, а то, что знаем мы с вами, не должна знать госпожа Рина. В арифметике это, как мне кажется, называется тройным правилом?
Миле (смеется). Да, да! Итак, я постоянно буду извещать вас о том, как идет дело у адвоката. (Идет к дверям.)
Спасое (провожая его). И оттягивайте, оттягивайте, как только можно!
Миле. Ваш покорный слуга! (Уходит.)
III
Спасое, Ант а.
Спасое перечитывает письмо Рины и улыбается.
Анта (входит, с порога). Вот и я!
Спасое. Ну что, нашел?
Анта. Конечно, нашел!
Спасое. Так, как я тебе говорил?
Анта (подает ему маленький конверт). Вот!
Спасое (достает из конверта фотокарточку). Да, совсем то, что надо! Где же ты нашел?
Анта. И не спрашивай, хватил муки! Обошел всех фотографов, снимающих для паспортов, и рылся, рылся в каких-то коробках, наполненных фотокарточками, и вот напоследок нашел.
Спасое. Очень хорошо!
Анта (садясь). Но я все думаю… неужели в таком большом доме не нашлось его фотографии?
Спасое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10