За несоблюдение.
Отец Но Чон Хён-сан, маг и гипнотизёр, как и все служители универсального Господа Каодай, ненавязчиво — без бледно-розовых нитей! — ловит зрачки Акиры, щупает ресницами воспалённый слезящийся взгляд. Почему-то у Акиры такое чувство, будто бы священник прекрасно понимает, что с фениксом сейчас происходит. Странно, да?
Понимает и не осуждает.
— Мне нужно проверить печное отопление. Вы в курсе, раз в год… — Акире хочется курить, он проголодался и с удовольствием умял бы сейчас несколько порций толма. И под плотный завтрак послушал бы певца-гусана, исполняющего песню странника-пандухта, тоскующего по родной земле. — Понимаете, отец Но Чон Хён-сан, печное отопление…
— Да-да-да, ежегодно перед началом… э-э… задолго до начала отопительного сезона… оформить акт, да? Я понимаю, молодой человек, пожалуйста. Это ваша работа. Конечно, я понимаю…
Акира отчётливо представляет, как под рясой пастора — на спине — вспухает-активируется и гасит раздражение татуировка «три купола веры без крестов», и… — слишком много милосердия, через край — прощения и сатори.
Ограничились штрафом — несерьёзным: так чтоб жизнь кагором не казалась. Напоследок Акира соорудил из бровей и складок лба «суровое лицо» и произнёс «последнее китайское предупреждение». Кстати, кагорчику он всё-таки хлебнул: поддался на уговоры отца-настоятеля, уверившего, что употребление монастырского вина — даже в рабочее время! — есть благо и богоугодное дело. Нежный, но ощутимый перегар феникс зажевал семенами сладкого аниса — давно проверенное средство: ни одна супементоловая жвачка так мощно и надёжно не перебивает запах алкоголя.
Пора и честь знать — в «офисе» наверняка заждались: Спитфайр — босс!! — тактично не звонит на трубу, но отчёт о проделанной работе подразумевался ещё часа три назад: возможность санкций на предъяву газовому хозяйству, нанесённый ущерб, время локализации и так далее, и тому подобное.
— До свидания, отец Но Чон Хён-сан.
— До скорой встречи, молодой человек.
Удовлетворённый визитом феникс покинул храм.
Когда Акира в последний раз умер, благодарная общественность развинтила бесхозную служебную машину на запчасти, ободрав покровы Жестяного Коня до скелета-кузова. Что смогли — унесли, остальное искалечили и помяли, лобовое стёкла — в крошево.
И чего?
В смысле, зачем эти жалостливые истории о неблагодарности, вандализме и мародёрстве? А затем, что теперь воскресшему фениксу приходится добираться на работу в комфортабельном общественном транспорте, в частности, в «мягком» салоне трамвая обыкновенного. Акира запрыгнул в вагон для курящих, воткнул несчастливый билетик в зубастую пасть биокомпостера — еле пальцы успел убрать — и, понятно, зажал губами сигаретку.
Задымил.
Биокомпостер страдальчески сморщил мордочку — Акира слышал, что в курящие вагоны приращивают только самых агрессивных и ненадёжных биомехов, из тех, что кусали пассажиров за пальцы или отказывались дырявить билеты.
За двадцать минут поездки Акира спалил семь стеклянных спичек с фарфоровыми головками и выкурил столько же сигарет — зачем? — а назло биомеху.
3. КАИ-КУМИ
Понедельник — отвратительный день недели, это аксиома, не требующая доказательств. И если вы из тех бодрячков, которые с умилением на роже выскакивают утром из тёплой уютной постели, дабы поспешить в обожаемую контору-фирму, то… — Юрико-маркетолог работает именно для вас!
Для вас она следит за фигурой, изнуряя себя упражнениями на тренажёрах и жёсткими рыбно-овощными диетами. Для вас она выглядит бесподобно, обворожительно и прекрасно. Для вас, господа!
И для вас дамы.
Не первый год Юрико продаёт свой безупречный внешний вид рекламным компаниям. Девушка сдаёт упругое молодое тело в наём, предлагая внутреннюю поверхность бедёр для очередной пиар-акции шоколадных батончиков, а интимность обворожительного пупка — для объявлений о поиске работы.
Совсем недавно Юрико выиграла в профсоюзную лотерею: в качестве приза девушке досталась проходная точка у метро «Каи-куми» — рядом с огромным продуктовым рынком, над которым возвышается небоскрёб-лоу пятизвёздочной гостиницы «Мэйдзи»; чуть дальше, пять минут неторопливым шагом — известный на весь Вавилон корейский ресторан «Чосон», где готовят великолепнейшую кимчи; за рестораном — синематограф «Люмьер Бразерс» и Дворец Спорта имени Майка Тайсона.
Народу, постоянно барражирующего от метро к гостинице и к рынку, или от «Чосона» к спорткомплексу и назад к метро, более чем достаточно, чтобы честно заработать евроденьги, не прибегая к разного рода криминальным уловкам, вроде рекламы сайтов детской порнографии. Согласитесь, значительно приятней платить налоги и чувствовать себя честной гражданкой Города Свободы, чем трансформировать тело до размеров десятилетней девочки. Перестройка внутренних органов плюс секунду на обнажение, да ещё полсекунды для прописки адреса сайта на возбуждённых от гормонального всплеска маленьких сосочках, да прибавим возврат в исходное состояние — пока нелицензионную хэнсин-трансформацию не засекли представители аппарата насилия и принуждения. То есть левачок, ясен чили, вещь приятная, но! — общение с копами-защитниками частенько портит удовольствие…
Всё-таки хорошая точка значительно облегчает жизнь, факт. Хорошая точка — это стабильные высокооплачиваемые заказы и никакого мошенничества.
К примеру, сегодня с половины восьмого до восьми спешащим в метро «белым воротничкам» и ронинам-вышибалам букмекерских контор Юрико демонстрировала достоинства кофе-концентрата «Блэк Платинум». Мол, господа-товарищи, сравните остальные-иные сорта растворимого низкокачественного суррогата с нашим несравненным напитком богов, истинной амброзией для настоящих ценителей, ароматным афродизиаком, гарантирующим продолжительное совместное счастье и постельное долголетие, а также — в общем, по ушам Юрико ездить умела…
Ещё в начале рабочего дня она установила переносной голопроектор, укрепив невзрачный чёрный параллелепипед-mecha на перевёртыше-урне в трёх шагах от фонарного столба "М", и настроила запуск объём-изображения на определённое движение правой руки. Стоило девушке поднести указательный пальчик к губам, как врубалась голограмма: огромная, величиной с пивную бочку, чашка, из которой неторопливо отхлёбывал чёрную нефтеподобную жидкость высокий, лубочно красивый гражданин в костюмчике от Кардена. Каким образом обычный с виду молодой человек европейской наружности смог бы в реале поднять бочку-чашку и произвести полноценный глоток, Юрико совершенно не интересовало: баннер придумала не она, её задачей было лишь изобразить на лице неподдельные восхищение кофейным выбором парня и результирующими страстью и вожделением.
Оплата зависела от качества воздействия (параметры и требования заранее оговаривались в контракте). Также сумма заработка изменялась в зависимости от количества народа в зоне покрытия баннера.
С восьми до девяти Юрико рекламировала какую-то новую школу у-шу, то ли «Снулый карп», то ли «Бодрый богомол». За пять минут она не спеша, зато обстоятельно и по правилам трансформировалась в миниатюрную китаянку с длинными распущенными волосами, одела серенькие брючки и рубашку, нацепила значок с изображением Великого Кормчего. Контроллер подтвердил соответствие роста, веса, разреза глаз требуемому заказчиком образу. Затем в мозг Юрико из того же контроллера загрузилась демопрограмма особого сложного удара: поскольку знаниями секретов школы «Снулого богомола» Юрико не обладала, да и не желала обладать, то пришлось временно вогнать под череп один вроде бы очень показательный приёмчик.
Первыми, кому на себе пришлось испытать пиар новой школы у-шу были фиджийцы — семеро парней и девушек, одетых в набедренные повязки, юбочки и пояса. В волосах девушек спрятались гребни из раковин. На шеях у парней — ожерелья из зубов кынсы. Молодёжь явно с утра пораньше зарядилась кавой и бетелем. Юрико шагнула навстречу, поклонилась, выставила перед грудью пластиковые палочки для еды и неуловимым движением перерубила их купюрой в пять евро. На рубашке у рекламного агента высветилось название школы, электронный и реальный адреса, два номера телефонов, номер факса.
Фиджийцы прошли мимо, не обратив на Юрико ни малейшего внимания.
Сволочи.
Контроллер попытку не засчитал.
В общем, за час, потраченный на «Богомола», Юрико сломала несколько сотен палочек, изодрала в клочья восемнадцать купюр достоинством в пять евро и заработала в семь раз меньше денег, чем за полчаса сотрудничества с «Блэк Платинум». Однозначно, завтра Юрико пошлёт даосов куда подальше: боевые искусства не её стиль, без вариантов.
С девяти до десяти Юрико отдыхала, неспешно дефилируя в цветастых юбках «Мэйбуцу» и вяло отбиваясь от любителей продажных половых отношений.
В десять утра рабочий день Юрико закончился — на сегодня контрактные обязательства исполнены; в понедельник не следует перенапрягаться с заказами.
В ближайшей туалетной кабинке девушка сменила строгую блузку на открытый от поясницы до груди топик и вымыла руки. Поправила причёску, вплела мьют-орхидеи. Закрыла за собой дверь уличной «дамской комнаты» и нырнула в метро — Юрико решила посетить феникс-депо N9/21. Терять время даром не в её привычках, а вот подзаработать чуточку деньжат, ничего не делая, — в самый раз: Юрико кинула на плоский живот бегущую строку объявлений: «ВСТУПАЙТЕ В ПРОФСОЮЗ!!», «НАШИ ФЕНИКСЫ ВАС БЕРЕГУТ!!», «ПОСТОЯННЫМ ПОКУПАТЕЛЯМ СУПЕРМАРКЕТА „ЗИККУРАТ ЭТЕМЕНАНКИ“ СКИДКИ — 5%!!!»
4. ТЭГАМИ
Отчёт Акира отнёс, понятно, шефу — кому ж ещё? Шеф, блеснув белым люминофором термостойких сигнальных полос, и, просыпав на пол металлические пуговицы из комплекта ЗИП, поблагодарил за отличное проделанную работу, сильно пожал руку трехпалой перчаткой с теплоизолирующей подкладкой. Пожал от души, по-мужски — так что Акира внятно прочувствовал усиленную «мозоль» наладонной части. И в завершении встречи на высшем уровне Спитфайр, как обычно, пообещав «лучшему сотруднику» премию в размере месячного оклада, уткнулся взглядом в руководство по эксплуатации ТОК-200 — с намёком, что визит окончен и можно смело покидать помещение.
Приятно, чёрт побери! — когда ценят, уважают, поощряют.
И всё.
В смысле, отчёт сдал — и делать нечего: отращивай геморрой, плюй в пластик подвесного потолка, изучай наглядную агитацию.
Коридор, гулкие шаги за спиной.
— Акира-сан?!
— Да, Масами? — Акира Ода неторопливо обернулся: знакомый голос — проигнорировать как бы невежливо.
— Акира-сан, у меня к Вам разговор. — Масами покусывает губу; глаза красные, бегают — встречный взгляд игнорируют, от контакта уклоняются.
— Что-то случилось? — Разговаривать неприятно: язык еле ворочается — после воскрешения такое частенько случается. — Ну? Чего молчишь? Случилось чего?
— Отчасти.
Ну, м-мать, ребятки хитрожёсткие нынче пошли! Вот так, издалека, полунамёками… — а губу, сопляк, почти обглодал; ещё чуть-чуть — и косоглазие неизбежно.
Масами Арисава, стажёр-выпускник пожарной академии — внешне, ну, истинный богатырь-самурай: косая сажень в пятках, буйны вихры в подмышках, тридцать лет и три года на печке лаптем сакэ сербать, в рот не попадать. Шутка. Неудачная. Здоровый парень, признаков инвалидности не замечено.
— Вот. Возьмите, пожалуйста. Ознакомьтесь. — И протягивает конверт: большой, запечатанный свежим сургучом. — Ответьте, если не затруднит, по телефону. Номер я указал. До свидания, Акира-сан.
Акира поймал велосипедиста-рикшу и прокатился в район Хайк — вроде бы по делу: полюбоваться на глхатун — специфические небоскрёбы армянского землячества. Строения эти представляют для пожарной охраны особый интерес: в каждой квартире имеются стенные камины-бухари, а в паркет встроены глиняные печи-тониры — та ещё головная боль.
Акира зашёл в кафе с топографическим названием «Ленинакан». Внутри — с десяток мужчин в сюртуках-архалухах. Кушают лапшу-аршта и кашку-ариса, вылавливают из супа тефтели-кюфта, запивают обильную пищу кислым молоком-мацун.
Фирменными блюдами Акира пренебрёг — заказал матэ и круассан с шоколадом. Миленькая официантка, чистокровная армянка с внушительными формами, грюкнула о стол подносом, расплескав полчашки пахучей жидкости, а французскую выпечку пришлось подымать с пола — чудеса сервиса, обслуживание по высшему классу.
Неторопливо «наслаждаясь» дрянным колумбийским чаем, Акира сорвал сургуч и вскрыл пакет, извлёк бумагу — лист формата А4, пропущенный через нутро принтера — тэгами-письмо.
Буквы не сразу сложились в слова, слова отвратительно вжимались в пазы предложений, а уж смысл понимался с третьего раза.
Хреново детишки шутят, несмешно.
Акира-феникс курил пятую сигарету подряд.
«Правила дуэли между стажёром Масами Арисавой и стажёром Хисоки Исузой».
На миг лейтенант Ода представил себе обоих парней, лучших выпускников академии: увалень Масами и хрупкий, похожий на девушку красавчик-бисенен Хисока — семнадцатилетние оболтусы, не лишённые талантов и обласканные преподавателями…
Ну-ну. И чего это мальчишки не поделили? Или кого?..
"1) Противники ставятся на расстоянии 20 (двадцати) шагов друг от друга и не менее 10 (десяти) шагов от границ поля боя.
2) Вооруженные катанами противники по данному секундантами знаку сближаются, не переступая границы поля боя, и начинают схватку.
3) Если в ходе поединка один из противников роняет оружие, либо оно ломается, либо в случае падения одного из бойцов — противник обязан прервать дуэль по команде распорядителя, пока упавший не восстановит вертикальность и наличие вооружения.
4) После каждого ранения поединок приостанавливался, секунданты определяют степень тяжести раны и возможность продолжения дуэли.
5) Дуэль ведётся до тех пор, пока один из противников не потеряет возможность продолжать бой в результате тяжёлого ранения или же летального исхода.
6) Если в ходе дуэли один из противников отступает за границу поля боя, это считается уклонением от честного поединка — и бой прекращается.
7) Секунданты являются непосредственными посредниками во всяком отношении между противниками на месте.
8) Нижеподписавшиеся секунданты обеспечивают выполнение данных правил — каждый со своей стороны.
15-го июля 2…37 года, 13.45
Подписано:
Акира Ода, лейтенант пожарной охраны вольного города Вавилона, полномочный феникс пятой категории, член Профсоюза.
Джамал Судзуки, лейтенант муниципальной полиции вольного горда Вавилона, полномочный снайпер пятой категории, член Профсоюза".
Примерно в одиннадцать Акира вернулся в депо. Отзвонился по указанному в «Правилах» номеру, буркнул, что, мол, согласен и сразу, не дожидаясь ответа, отключился.
Настроение — мерзопакостное.
А тут ещё перед рожей постоянно мельтешит плакат-напоминание: «Пожарная охрана — совокупность созданных в установленном порядке органов управления, сил и средств, в том числе противопожарных формирований, предназначенных для организации предупреждения пожаров и их тушения…»
Совокупность. Организация, м-мать!
Бутылку пива горлышком в рот — глоток, второй, третий — кадыком вверх-вниз, вверх-вниз. В дверь уверенно, по-хозяйски постучали и…
Вот кого Акира меньше всего ожидал увидеть в первое утро воскрешения, так это девочку, которую он встретил на последнем пожаре.
Пришла, значит, соскучилась — глазки голубые в пол-лица:
— Здравствуйте.
Пышная причёска — множество ярких бантиков, эбонитовых спиц и настоящих мьют-орхидей. А поверх волос — кружевная белая мантилья. Сама же малышка вся такая секси: фигурка ладненькая, платьице лёгенькое — вот содрать бы с неё это самое платьице, и посмотреть какой раскраски нижнее бельё, а потом — ну, не всё ли равно какого цвета трусики?! — тоже содрать и…
И разложить детку на столе, нижними лапками кверху и врозь — мощно, жарко навалиться, подмять, ворваться брандспойтом и выплеснуть пену.
От желания пиво поперёк горла стало.
— Здравствуйте, можно? — а сама уже посреди комнаты, оглядывается, куда бы попочку пристроить.
— Здравствуйте. Присаживайтесь. Чему могу?..
Плакат — всегда перед глазами. Куда не повернись — перед глазами. Веки зашторь, а всё равно видно: «…в том числе противопожарных формирований, предназначенных для…» А что вы хотели? — обычный кабинет обычного феникса. Стол, два стула, компьютер, электрочайник. А плакат… — а плакат успокаивает нервы, по крайней мере, от пошленьких мыслей здорово лечит. Ну и пожарный щит ещё — перед глазами. С громадным красным багром — декоративным, из пенопласта. И ящик для песка в углу, стандартный семьсот на пятьсот на четыреста миллиметров — естественно, без песка.
1 2 3 4 5 6
Отец Но Чон Хён-сан, маг и гипнотизёр, как и все служители универсального Господа Каодай, ненавязчиво — без бледно-розовых нитей! — ловит зрачки Акиры, щупает ресницами воспалённый слезящийся взгляд. Почему-то у Акиры такое чувство, будто бы священник прекрасно понимает, что с фениксом сейчас происходит. Странно, да?
Понимает и не осуждает.
— Мне нужно проверить печное отопление. Вы в курсе, раз в год… — Акире хочется курить, он проголодался и с удовольствием умял бы сейчас несколько порций толма. И под плотный завтрак послушал бы певца-гусана, исполняющего песню странника-пандухта, тоскующего по родной земле. — Понимаете, отец Но Чон Хён-сан, печное отопление…
— Да-да-да, ежегодно перед началом… э-э… задолго до начала отопительного сезона… оформить акт, да? Я понимаю, молодой человек, пожалуйста. Это ваша работа. Конечно, я понимаю…
Акира отчётливо представляет, как под рясой пастора — на спине — вспухает-активируется и гасит раздражение татуировка «три купола веры без крестов», и… — слишком много милосердия, через край — прощения и сатори.
Ограничились штрафом — несерьёзным: так чтоб жизнь кагором не казалась. Напоследок Акира соорудил из бровей и складок лба «суровое лицо» и произнёс «последнее китайское предупреждение». Кстати, кагорчику он всё-таки хлебнул: поддался на уговоры отца-настоятеля, уверившего, что употребление монастырского вина — даже в рабочее время! — есть благо и богоугодное дело. Нежный, но ощутимый перегар феникс зажевал семенами сладкого аниса — давно проверенное средство: ни одна супементоловая жвачка так мощно и надёжно не перебивает запах алкоголя.
Пора и честь знать — в «офисе» наверняка заждались: Спитфайр — босс!! — тактично не звонит на трубу, но отчёт о проделанной работе подразумевался ещё часа три назад: возможность санкций на предъяву газовому хозяйству, нанесённый ущерб, время локализации и так далее, и тому подобное.
— До свидания, отец Но Чон Хён-сан.
— До скорой встречи, молодой человек.
Удовлетворённый визитом феникс покинул храм.
Когда Акира в последний раз умер, благодарная общественность развинтила бесхозную служебную машину на запчасти, ободрав покровы Жестяного Коня до скелета-кузова. Что смогли — унесли, остальное искалечили и помяли, лобовое стёкла — в крошево.
И чего?
В смысле, зачем эти жалостливые истории о неблагодарности, вандализме и мародёрстве? А затем, что теперь воскресшему фениксу приходится добираться на работу в комфортабельном общественном транспорте, в частности, в «мягком» салоне трамвая обыкновенного. Акира запрыгнул в вагон для курящих, воткнул несчастливый билетик в зубастую пасть биокомпостера — еле пальцы успел убрать — и, понятно, зажал губами сигаретку.
Задымил.
Биокомпостер страдальчески сморщил мордочку — Акира слышал, что в курящие вагоны приращивают только самых агрессивных и ненадёжных биомехов, из тех, что кусали пассажиров за пальцы или отказывались дырявить билеты.
За двадцать минут поездки Акира спалил семь стеклянных спичек с фарфоровыми головками и выкурил столько же сигарет — зачем? — а назло биомеху.
3. КАИ-КУМИ
Понедельник — отвратительный день недели, это аксиома, не требующая доказательств. И если вы из тех бодрячков, которые с умилением на роже выскакивают утром из тёплой уютной постели, дабы поспешить в обожаемую контору-фирму, то… — Юрико-маркетолог работает именно для вас!
Для вас она следит за фигурой, изнуряя себя упражнениями на тренажёрах и жёсткими рыбно-овощными диетами. Для вас она выглядит бесподобно, обворожительно и прекрасно. Для вас, господа!
И для вас дамы.
Не первый год Юрико продаёт свой безупречный внешний вид рекламным компаниям. Девушка сдаёт упругое молодое тело в наём, предлагая внутреннюю поверхность бедёр для очередной пиар-акции шоколадных батончиков, а интимность обворожительного пупка — для объявлений о поиске работы.
Совсем недавно Юрико выиграла в профсоюзную лотерею: в качестве приза девушке досталась проходная точка у метро «Каи-куми» — рядом с огромным продуктовым рынком, над которым возвышается небоскрёб-лоу пятизвёздочной гостиницы «Мэйдзи»; чуть дальше, пять минут неторопливым шагом — известный на весь Вавилон корейский ресторан «Чосон», где готовят великолепнейшую кимчи; за рестораном — синематограф «Люмьер Бразерс» и Дворец Спорта имени Майка Тайсона.
Народу, постоянно барражирующего от метро к гостинице и к рынку, или от «Чосона» к спорткомплексу и назад к метро, более чем достаточно, чтобы честно заработать евроденьги, не прибегая к разного рода криминальным уловкам, вроде рекламы сайтов детской порнографии. Согласитесь, значительно приятней платить налоги и чувствовать себя честной гражданкой Города Свободы, чем трансформировать тело до размеров десятилетней девочки. Перестройка внутренних органов плюс секунду на обнажение, да ещё полсекунды для прописки адреса сайта на возбуждённых от гормонального всплеска маленьких сосочках, да прибавим возврат в исходное состояние — пока нелицензионную хэнсин-трансформацию не засекли представители аппарата насилия и принуждения. То есть левачок, ясен чили, вещь приятная, но! — общение с копами-защитниками частенько портит удовольствие…
Всё-таки хорошая точка значительно облегчает жизнь, факт. Хорошая точка — это стабильные высокооплачиваемые заказы и никакого мошенничества.
К примеру, сегодня с половины восьмого до восьми спешащим в метро «белым воротничкам» и ронинам-вышибалам букмекерских контор Юрико демонстрировала достоинства кофе-концентрата «Блэк Платинум». Мол, господа-товарищи, сравните остальные-иные сорта растворимого низкокачественного суррогата с нашим несравненным напитком богов, истинной амброзией для настоящих ценителей, ароматным афродизиаком, гарантирующим продолжительное совместное счастье и постельное долголетие, а также — в общем, по ушам Юрико ездить умела…
Ещё в начале рабочего дня она установила переносной голопроектор, укрепив невзрачный чёрный параллелепипед-mecha на перевёртыше-урне в трёх шагах от фонарного столба "М", и настроила запуск объём-изображения на определённое движение правой руки. Стоило девушке поднести указательный пальчик к губам, как врубалась голограмма: огромная, величиной с пивную бочку, чашка, из которой неторопливо отхлёбывал чёрную нефтеподобную жидкость высокий, лубочно красивый гражданин в костюмчике от Кардена. Каким образом обычный с виду молодой человек европейской наружности смог бы в реале поднять бочку-чашку и произвести полноценный глоток, Юрико совершенно не интересовало: баннер придумала не она, её задачей было лишь изобразить на лице неподдельные восхищение кофейным выбором парня и результирующими страстью и вожделением.
Оплата зависела от качества воздействия (параметры и требования заранее оговаривались в контракте). Также сумма заработка изменялась в зависимости от количества народа в зоне покрытия баннера.
С восьми до девяти Юрико рекламировала какую-то новую школу у-шу, то ли «Снулый карп», то ли «Бодрый богомол». За пять минут она не спеша, зато обстоятельно и по правилам трансформировалась в миниатюрную китаянку с длинными распущенными волосами, одела серенькие брючки и рубашку, нацепила значок с изображением Великого Кормчего. Контроллер подтвердил соответствие роста, веса, разреза глаз требуемому заказчиком образу. Затем в мозг Юрико из того же контроллера загрузилась демопрограмма особого сложного удара: поскольку знаниями секретов школы «Снулого богомола» Юрико не обладала, да и не желала обладать, то пришлось временно вогнать под череп один вроде бы очень показательный приёмчик.
Первыми, кому на себе пришлось испытать пиар новой школы у-шу были фиджийцы — семеро парней и девушек, одетых в набедренные повязки, юбочки и пояса. В волосах девушек спрятались гребни из раковин. На шеях у парней — ожерелья из зубов кынсы. Молодёжь явно с утра пораньше зарядилась кавой и бетелем. Юрико шагнула навстречу, поклонилась, выставила перед грудью пластиковые палочки для еды и неуловимым движением перерубила их купюрой в пять евро. На рубашке у рекламного агента высветилось название школы, электронный и реальный адреса, два номера телефонов, номер факса.
Фиджийцы прошли мимо, не обратив на Юрико ни малейшего внимания.
Сволочи.
Контроллер попытку не засчитал.
В общем, за час, потраченный на «Богомола», Юрико сломала несколько сотен палочек, изодрала в клочья восемнадцать купюр достоинством в пять евро и заработала в семь раз меньше денег, чем за полчаса сотрудничества с «Блэк Платинум». Однозначно, завтра Юрико пошлёт даосов куда подальше: боевые искусства не её стиль, без вариантов.
С девяти до десяти Юрико отдыхала, неспешно дефилируя в цветастых юбках «Мэйбуцу» и вяло отбиваясь от любителей продажных половых отношений.
В десять утра рабочий день Юрико закончился — на сегодня контрактные обязательства исполнены; в понедельник не следует перенапрягаться с заказами.
В ближайшей туалетной кабинке девушка сменила строгую блузку на открытый от поясницы до груди топик и вымыла руки. Поправила причёску, вплела мьют-орхидеи. Закрыла за собой дверь уличной «дамской комнаты» и нырнула в метро — Юрико решила посетить феникс-депо N9/21. Терять время даром не в её привычках, а вот подзаработать чуточку деньжат, ничего не делая, — в самый раз: Юрико кинула на плоский живот бегущую строку объявлений: «ВСТУПАЙТЕ В ПРОФСОЮЗ!!», «НАШИ ФЕНИКСЫ ВАС БЕРЕГУТ!!», «ПОСТОЯННЫМ ПОКУПАТЕЛЯМ СУПЕРМАРКЕТА „ЗИККУРАТ ЭТЕМЕНАНКИ“ СКИДКИ — 5%!!!»
4. ТЭГАМИ
Отчёт Акира отнёс, понятно, шефу — кому ж ещё? Шеф, блеснув белым люминофором термостойких сигнальных полос, и, просыпав на пол металлические пуговицы из комплекта ЗИП, поблагодарил за отличное проделанную работу, сильно пожал руку трехпалой перчаткой с теплоизолирующей подкладкой. Пожал от души, по-мужски — так что Акира внятно прочувствовал усиленную «мозоль» наладонной части. И в завершении встречи на высшем уровне Спитфайр, как обычно, пообещав «лучшему сотруднику» премию в размере месячного оклада, уткнулся взглядом в руководство по эксплуатации ТОК-200 — с намёком, что визит окончен и можно смело покидать помещение.
Приятно, чёрт побери! — когда ценят, уважают, поощряют.
И всё.
В смысле, отчёт сдал — и делать нечего: отращивай геморрой, плюй в пластик подвесного потолка, изучай наглядную агитацию.
Коридор, гулкие шаги за спиной.
— Акира-сан?!
— Да, Масами? — Акира Ода неторопливо обернулся: знакомый голос — проигнорировать как бы невежливо.
— Акира-сан, у меня к Вам разговор. — Масами покусывает губу; глаза красные, бегают — встречный взгляд игнорируют, от контакта уклоняются.
— Что-то случилось? — Разговаривать неприятно: язык еле ворочается — после воскрешения такое частенько случается. — Ну? Чего молчишь? Случилось чего?
— Отчасти.
Ну, м-мать, ребятки хитрожёсткие нынче пошли! Вот так, издалека, полунамёками… — а губу, сопляк, почти обглодал; ещё чуть-чуть — и косоглазие неизбежно.
Масами Арисава, стажёр-выпускник пожарной академии — внешне, ну, истинный богатырь-самурай: косая сажень в пятках, буйны вихры в подмышках, тридцать лет и три года на печке лаптем сакэ сербать, в рот не попадать. Шутка. Неудачная. Здоровый парень, признаков инвалидности не замечено.
— Вот. Возьмите, пожалуйста. Ознакомьтесь. — И протягивает конверт: большой, запечатанный свежим сургучом. — Ответьте, если не затруднит, по телефону. Номер я указал. До свидания, Акира-сан.
Акира поймал велосипедиста-рикшу и прокатился в район Хайк — вроде бы по делу: полюбоваться на глхатун — специфические небоскрёбы армянского землячества. Строения эти представляют для пожарной охраны особый интерес: в каждой квартире имеются стенные камины-бухари, а в паркет встроены глиняные печи-тониры — та ещё головная боль.
Акира зашёл в кафе с топографическим названием «Ленинакан». Внутри — с десяток мужчин в сюртуках-архалухах. Кушают лапшу-аршта и кашку-ариса, вылавливают из супа тефтели-кюфта, запивают обильную пищу кислым молоком-мацун.
Фирменными блюдами Акира пренебрёг — заказал матэ и круассан с шоколадом. Миленькая официантка, чистокровная армянка с внушительными формами, грюкнула о стол подносом, расплескав полчашки пахучей жидкости, а французскую выпечку пришлось подымать с пола — чудеса сервиса, обслуживание по высшему классу.
Неторопливо «наслаждаясь» дрянным колумбийским чаем, Акира сорвал сургуч и вскрыл пакет, извлёк бумагу — лист формата А4, пропущенный через нутро принтера — тэгами-письмо.
Буквы не сразу сложились в слова, слова отвратительно вжимались в пазы предложений, а уж смысл понимался с третьего раза.
Хреново детишки шутят, несмешно.
Акира-феникс курил пятую сигарету подряд.
«Правила дуэли между стажёром Масами Арисавой и стажёром Хисоки Исузой».
На миг лейтенант Ода представил себе обоих парней, лучших выпускников академии: увалень Масами и хрупкий, похожий на девушку красавчик-бисенен Хисока — семнадцатилетние оболтусы, не лишённые талантов и обласканные преподавателями…
Ну-ну. И чего это мальчишки не поделили? Или кого?..
"1) Противники ставятся на расстоянии 20 (двадцати) шагов друг от друга и не менее 10 (десяти) шагов от границ поля боя.
2) Вооруженные катанами противники по данному секундантами знаку сближаются, не переступая границы поля боя, и начинают схватку.
3) Если в ходе поединка один из противников роняет оружие, либо оно ломается, либо в случае падения одного из бойцов — противник обязан прервать дуэль по команде распорядителя, пока упавший не восстановит вертикальность и наличие вооружения.
4) После каждого ранения поединок приостанавливался, секунданты определяют степень тяжести раны и возможность продолжения дуэли.
5) Дуэль ведётся до тех пор, пока один из противников не потеряет возможность продолжать бой в результате тяжёлого ранения или же летального исхода.
6) Если в ходе дуэли один из противников отступает за границу поля боя, это считается уклонением от честного поединка — и бой прекращается.
7) Секунданты являются непосредственными посредниками во всяком отношении между противниками на месте.
8) Нижеподписавшиеся секунданты обеспечивают выполнение данных правил — каждый со своей стороны.
15-го июля 2…37 года, 13.45
Подписано:
Акира Ода, лейтенант пожарной охраны вольного города Вавилона, полномочный феникс пятой категории, член Профсоюза.
Джамал Судзуки, лейтенант муниципальной полиции вольного горда Вавилона, полномочный снайпер пятой категории, член Профсоюза".
Примерно в одиннадцать Акира вернулся в депо. Отзвонился по указанному в «Правилах» номеру, буркнул, что, мол, согласен и сразу, не дожидаясь ответа, отключился.
Настроение — мерзопакостное.
А тут ещё перед рожей постоянно мельтешит плакат-напоминание: «Пожарная охрана — совокупность созданных в установленном порядке органов управления, сил и средств, в том числе противопожарных формирований, предназначенных для организации предупреждения пожаров и их тушения…»
Совокупность. Организация, м-мать!
Бутылку пива горлышком в рот — глоток, второй, третий — кадыком вверх-вниз, вверх-вниз. В дверь уверенно, по-хозяйски постучали и…
Вот кого Акира меньше всего ожидал увидеть в первое утро воскрешения, так это девочку, которую он встретил на последнем пожаре.
Пришла, значит, соскучилась — глазки голубые в пол-лица:
— Здравствуйте.
Пышная причёска — множество ярких бантиков, эбонитовых спиц и настоящих мьют-орхидей. А поверх волос — кружевная белая мантилья. Сама же малышка вся такая секси: фигурка ладненькая, платьице лёгенькое — вот содрать бы с неё это самое платьице, и посмотреть какой раскраски нижнее бельё, а потом — ну, не всё ли равно какого цвета трусики?! — тоже содрать и…
И разложить детку на столе, нижними лапками кверху и врозь — мощно, жарко навалиться, подмять, ворваться брандспойтом и выплеснуть пену.
От желания пиво поперёк горла стало.
— Здравствуйте, можно? — а сама уже посреди комнаты, оглядывается, куда бы попочку пристроить.
— Здравствуйте. Присаживайтесь. Чему могу?..
Плакат — всегда перед глазами. Куда не повернись — перед глазами. Веки зашторь, а всё равно видно: «…в том числе противопожарных формирований, предназначенных для…» А что вы хотели? — обычный кабинет обычного феникса. Стол, два стула, компьютер, электрочайник. А плакат… — а плакат успокаивает нервы, по крайней мере, от пошленьких мыслей здорово лечит. Ну и пожарный щит ещё — перед глазами. С громадным красным багром — декоративным, из пенопласта. И ящик для песка в углу, стандартный семьсот на пятьсот на четыреста миллиметров — естественно, без песка.
1 2 3 4 5 6