А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Врачи обнаружили опухоль в паху, кроме того, отекла вся нога, и температура внушала большие опасения. Алексей, не переставая, плакал и стонал, и изо всех сил противился обследованиям, потому что всякое прикосновение к воспаленному месту приносило невыносимые страдания. Вскоре его состояние так ухудшилось, что, по мнению врачей, катастрофа была неизбежна. Началось заражение крови, возникла опасность рокового исхода. В течение всего дня по России проходили богослужения, и родители уже едва решались покинуть комнату больного ребенка. Когда императрица в очередной раз попыталась успокоить стонущего мальчика, она произнесла имя Григория. Малыш сразу же открыл глаза, посмотрел на мать и нетерпеливо потребовал, чтобы позвали «батюшку». К вечеру опасность еще более возросла, и императрица тайно от врачей и придворных через свою подругу Анну велела телеграфировать в Покровское Распутину с просьбой помолиться за больного. Еще ночью пришел ответ, сильнейшим образом повлиявший на царицу.
На следующее утро озабоченные слуги собрались в гостиной чтобы узнать о состоянии здоровья наследника, тут появилась царица с легкой улыбкой на губах и сказала, что врачи не заметили никакого улучшения, но сама она больше не волнуется, так как получила телеграмму от отца Григория. Затем она достала бланк и прочла вслух:
«Бог услышал твои слезы и твои молитвы. Не печалься. Твой сын будет жить. Врачи не должны больше мучить его».
С этой телеграммой императрица поспешила в комнату больного, показала ее сыну. Когда тот услышал, что Григорий Ефимович обещает ему выздоровление, он обрадовался и заметно успокоился. Спустя несколько часов температура понизилась, маленький пациент утверждал, что больше не чувствует боли. Врачи снова обследовали его и заметили, что опухоль в паху спала, и кризис миновал. Они заявили, что такой случай не редкость, и природа сама помогает в таких ситуациях, когда врачебное искусство бессильно; но Александра, впервые за много дней спокойно проводившая этот вечер в обществе супруга и Анны, полагала, что чудесным спасением Алеши они, конечно, обязаны заступничеству Распутина.
Спустя несколько дней наследника смогли перевезти в Царское Село. Императрица настояла на вызове Распутина из Покровского. Царица заявила, что его присутствие в Царском Селе необходимо, учитывая состояние здоровья наследника, так как с тем в любую минуту может случиться новая беда и тогда только Григорий Ефимович способен ему помочь.
Прошло несколько лет, и уже во время войны очередной несчастный случай, происшедший с Алексеем, привел к тому, что помощь Распутина опять стала необходима. После того как царь принял верховное командование русской армией, ему часто приходилось находиться в ставке, сначала в Барановичах, а затем в Могилеве. В одну из таких поездок он взял подросшего Алексея, несмотря на энергичные протесты Распутина против этого. Едва только поезд поехал, как у наследника, прижавшего лицо к вагонному стеклу, из-за внезапного толчка пошла носом кровь. Болезнь ребенка означала, что любое кровотечение могло стать в величайшей степени опасным, потому что врачи того времени еще не умели останавливать гемофильное кровотечение. Напрасно лейб-медик Деревенко применял все имевшиеся под рукой средства, чтобы замедлить кровотечение; поезд был отправлен назад, но по прибытии в Царское Село больной был очень слаб.
Уведомленная о случившемся императрица сразу же послала Вырубову к Распутину, и спустя некоторое время тот появился в Александровском дворце. Он перекрестил больного, помолился перед святыми образами и заявил:
— Благодарите Бога! Он дарит мне в этот раз жизнь вашего сына!
Маленький наследник, как только Распутин подошел к его кровати, заметно успокоился; спустя несколько часов в его состоянии наметилось значительное улучшение, температура спала, кровотечение, становившееся все слабее, окончательно прекратилось. В прекрасном расположении духа Распутин покинул Царское Село и рассказал всем своим друзьям, что теперь царь подумает, прежде чем пренебречь его советами.

* * * *
Из-за забот о наследнике Николай и Александра подвергались сильному влиянию Распутина. Еще до того, как Алеша появился на свет, маги и чудотворцы сумели занять при дворе могущественное положение, обещая императрице способствовать рождению сына. Когда наконец родился наследник и оказалось, что так страстно ожидаемый ребенок постоянно находится между жизнью и смертью, влияние человека, которому не единожды удавалось спасти больного в самых отчаянных ситуациях, стало непомерно велико. Как бы ни толковались при дворе его чудесные исцеления: одни утверждали, будто одного его успокаивающего влияния было достаточно для преодоления кризиса, другие говорили о случайном стечении обстоятельств, но царица была абсолютно уверена, что сам Бог посредством святого человека Григория Ефимовича свершил чудо над ее сыном.
Еще прежние чудотворцы Царского Села знали, как приобрести влияние на политическое руководство, разве не привлекался доктор Филипп к заседаниям императора и министров? Также и во время войны с Японией царь просил совета у юродивого Мити Колябы, а доктор Бадмаев стал его постоянным советником в вопросах дипломатии.
Поэтому никого не удивляло, что власть Распутина при дворе больше не ограничивалась делами личными и религиозными, что императрица все более стремилась употребить мудрость этого «Богом посланного человека» в решении государственных вопросов, ни минуты не сомневаясь в божественном просветлении Григория, будучи уверенной, что Всевышний, как предсказал Филипп, послал его царской чете в качестве истинного советника и «друга».
К этому добавлялась еще идея, которая в свое время побудила «Союз русского народа» использовать личность Распутина с политической стороны: Россию и династию могут спасти только действия народа, и появление обыкновенного крестьянина Григория Ефимовича мистически связано с этим. Бог послал царю этого мужика, чтобы тот перекинул мостик между государем и народом и открыл императору душу народную.
Чем сильнее поведение Распутина, его грубые манеры, мужицкие слова отличались от строгого придворного этикета, тем более явно императрица, боявшаяся одиночества в «идиллии», ощущала, что в данном случае она имеет дело с истинным представителем народа; она чувствовала, что он не стремится, как прочие, скрыть правду за гладкими притворными словами, что он говорит открыто и искренне то, что думает и чувствует. Ей казалось, что Григорий Ефимович был послан Небом, чтобы царь, сквозь малодушие придворных льстецов, мог услышать глас божий.
Сам император был вначале более осторожен, чем его супруга, и его сдержанность к Распутину не могла исчезнуть в один миг. Царица, очень обеспокоенная этим, сочла своей святой обязанностью использовать все свое влияние, чтобы преодолеть недоверие супруга. Она заклинала своего мужа прислушиваться к советам Распутина, исходившим от самого Бога, и всячески старалась его убедить, что Распутин, как никто другой, имеет самые добрые намерения по отношению к нему.
Когда уже во время войны император находился в ставке, Александра не уставала указывать в письмах на святость Распутина и призывать Николая последовать совету «друга». Так, однажды она писала:
В книге «Amis de Diue» один из апостолов говорит, что «страна, в которой государственным советником является божий человек, никогда не погибнет. Это очень верно! Мы должны верить ему и советоваться с ним; мы не имеем права думать, что он ничего не понимает, это очевидно, что сам Бог открывает ему все. Поэтому люди, не постигшие его душу, восхищаются его рассудком! Когда он благословляет какое-либо предприятие, оно заканчивается успешно, если он дает нам совет, мы можем в нем не сомневаться. Его жизненный опыт благословлен Богом, и он реже ошибается в людях, чем мы…»
В другой раз она рассказывает супругу о встрече с Григорием Ефимовичем:
«Вчера я обедала у Анны Вырубовой вместе с моим другом Распутиным… Разреши ему, а через него Богу, руководить тобой!.. Если ты будешь твердым и энергичным, если ты останешься мужчиной, верь только Распутину! Он живет для тебя и для России…»
«Положись на совет нашего друга Распутина! — читаем мы в одном из следующих писем. — Даже наши дети находят, что все, что мы делаем против его указаний, оканчивается плохо, но удается все, что он советует…»
Затем она снова пишет:
«Любимый, оставайся твердым и доверься совету нашего друга!..» «…я не стала бы все это писать, если бы я так не волновалась за тебя и не знала бы, что ты всегда готов уступить! И мы — твоя бедная маленькая жена, Анна и наш друг, должны придать тебе сил! Поэтому клеветники и враги ненавидят наше влияние, которое, однако, может привести только к добру…» — «еще немного терпения и веры в молитвы и помощь нашего друга, и тогда все будет хорошо, и наступят великие и светлые времена для твоего правления и России!»
Императрица до глубины души верила в силу молитв Распутина и даже в то, что он способен укротить силы природы. Когда осенью 1915 года густой туман приостановил движение русской армии, она написала мужу в ставку:
«Наш друг все время молится и желает, чтобы ему сразу же сообщили, когда произойдет что-либо особенное. Ему рассказали о тумане, и он упрекнул меня, почему его об этом не уведомили. Потом он помолился и заявил, что с этого момента туман больше не будет мешать».
И в другом письме императрицы речь идет о чудесной силе молитв Распутина:
«Судно „Варяг“ несмотря на шторм добралось из Гибралтара до Глазго. Корабль и команда остались невредимы, потому что Распутин в Тобольске молился за них…»
Такая безграничная вера в святую силу «друга» объясняет то значение, которое Александра придавала пустяковым, освященным им предметам. В то время когда царь находился в ставке, Александра в письмах просила его, чтобы перед советом министров он обязательно провел по волосам расческой, которую ей подарил Распутин. Эту просьбу она повторяет и в телеграмме:
«Я иду в церковь и поставлю свечку Божьей Матери, чтобы Бог защитил тебя. Не забудь о расческе Распутина!»
Император, вначале сопротивлявшийся указаниям этого сибирского крестьянина, под влиянием милой сердцу Алике, постепенно поддавался чарам «друга». Ему это было легко, потому что еще в ранней юности он был склонен к мистике и вере в посланных Богом «юродивых». Постепенно он, как и его супруга, стал убежденным почитателем старца. Однажды во время прогулки он признался своему адъютанту:
— Видите ли, если меня угнетают какая-нибудь забота, сомнение или огорчение, мне достаточно пять минут поговорить с Григорием, и я сразу же чувствую прилив сил и успокоение. Он всегда дает мне своевременные советы, и действие его добрых слов сохраняется в течение недель…
Но иногда привязанность царя к «другу» приводила к неприятным осложнениям, если речь шла о выполнении желаний Распутина в отношении разных просителей. Григорий вскоре взял себе за правило появляться у царя с прошениями, посылать записки прямо в Царское Село, но императору, при всем его уважении к старцу, было непросто удовлетворять желания всех страждущих из самых различных слоев и сословий.
Со временем царю, наконец, удалось убедить Григория посылать своих просителей непосредственно к нему только в исключительных случаях, но иногда это все же случалось, и монарх нередко оказывался в неловком положении, тем более, если Распутину удавалось склонить императрицу на сторону своего подопечного.
Как царь ценил и почитал Распутина, «спасителя его сына», это лучше всего можно понять из слов Григория, сказанных им монаху Илиодору:
«Папа обнял меня за плечи, — рассказывал он, — пристально посмотрел на меня и воскликнул: „Григорий, ты Христос, ты настоящий Христос!“ Я улыбнулся, а он повторил: „Да, ты Христос!“ В другой раз, когда мы как раз сидели за столом, папа сказал: „Григорий, ты знаешь, как я тебя люблю! Пожалуйста, приходи к нам каждый день, но не проси за других! Мне действительно очень тяжело не выполнить какую-нибудь твою просьбу!“»
Характерен также эпизод, происшедший однажды в Царском Селе во время обеда.
Наследник неожиданно спросил отца: «Папа, а Григорий Ефимович святой?» После чего император обратился к присутствовавшему при этом придворному священнику, отцу Василию, и попросил его ответить царевичу. Духовник оказался в довольно затруднительном положении и дал уклончивое объяснение, из которого не следовало ни отрицания, ни подтверждения. Царь сразу же поднялся и довольно резко оборвал разговор.

* * * *
Политические взгляды Распутина и его манера претворять их в жизнь в полной мере соответствовали его крестьянскому характеру, и в этом смысле Григорий Ефимович действительно был представителем народа при дворе. Всем своим существом он всегда оставался простым мужиком, чувствовал себя им и понимал мысли и чаяния простого народа.
Особенно ясно это проявлялось, когда речь заходила о выборе между войной и миром: Григорий Ефимович ненавидел войну, так как ее ненавидит простой народ, сознавая, что именно низшие слои населения несут на себе весь груз ее и жертвы. Когда в 1912 году великий князь Николай Николаевич под влиянием супруги делал все возможное, чтобы уговорить царя вмешаться в Балканский конфликт, именно Распутин усиленно заклинал монарха отказаться от такого предприятия.
«Подумай, что станет с тобой и твоим народом! — сказал он тогда императору. — Твой дед помог болгарам избавиться от ига турок, и как же они вознаградили свою спасительницу матушку-Россию? И благословят ли отцы, пролившие кровь по вине этих ненадежных татар, своих сыновей, если ты пошлешь их в этот крестовый поход? Предположим, мы победим! Что дальше? Тогда нам придется помочь нашим братьям-славянам! Но разве не был Каин братом Авеля?»
Эта речь Распутина произвела на императора очень сильное впечатление, и в его решении не вмешиваться в войну на Балканах она сыграла не последнюю роль.
Накануне первой мировой войны именно Распутин энергично защищал перед царем мужиков.
По стечению обстоятельств старец не смог лично повлиять на Николая, потому что на него было совершено покушение и он с ножевой раной лежал в тюменском госпитале.
Но едва он услышал, что стране грозит новая война, как уже настойчиво телеграфировал государю, чтобы тот любой ценой сохранил мир, потому что бессмысленно развязывать мировую войну с серьезными последствиями только из-за оскорбленных чувств сербов.
Но в этот раз его влияние не подействовало прежде всего потому, что он не мог лично поговорить с царем. Через несколько лет Григорий Ефимович при любом удобном случае уверял, что ему удалось бы предотвратить мировую войну, если бы тогда не лежал больным.
До самой смерти Распутин никогда не переставал подчеркивать свое в корне отрицательное отношение к войне и настаивать на необходимости скорейшего заключения мира. Палеолог описывает один очень странный разговор о войне, в котором принимал участие старец:
«Краткими отрывочными фразами, — рассказывает посол, — Распутин набросал передо мною патетическую картину страданий, которые принесла война русскому народу:
— У нас слишком много убитых, слишком много раненых, слишком много руин, слишком много слез! Подумай о тех несчастных, которые больше не вернутся, подумай о том, что каждого из них оплакивает пять, шесть, даже десять человек! Я знаю деревни, большие деревни, где каждый носит траур по убитому! А мужчины, возвращающиеся с войны, Господи Боже, как они выглядят! Калеки, однорукие, слепые! Это ужасно! В течение более двадцати лет на русской земле будет одна боль!.. Видишь ли, если народ слишком много страдает, он становится страшным, он может стать ужасным! Иногда дело заходит так далеко, что он начинает поговаривать о республике! Ты должен рассказать все это царю!»
В разговоре с князем Юсуповым, его будущим убийцей, Григорий Ефимович сказал:
— Довольно войны, довольно крови! Самое время закончить наше безобразие! Что же? Разве немцы нам не братья? Христос сказал, что мы должны любить и своих врагов, но что же это за любовь? Папа не уступает, и даже Мама упряма в этом вопросе; явно кто-то снова дает им дурные советы! Император! на нем лежит вина за войну! Целой жизни, полной молитв, будет недостаточно, чтобы исправить это! Если бы не эта проклятая женщина, всадившая в меня нож, я бы смог предотвратить эти потоки крови! В мое отсутствие все испортили ваши омерзительные Сазоновы и другие!
Ему, как и всему народу, были чужды и непонятны цели российской военной политики; он точно знал, что мужик неохотно и только под принуждением всеобщей мобилизации шел воевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48