Эти опасения живут в сердцах многих арабов, и этим страхам должен быть положен конец во всех отношениях… Они должны убедиться в том, что их братья внутри еврейского государства пользуются теми же правами, что и еврейские граждане… Мы не должны поклоняться иным богам. Пророки всегда наказывали еврейский народ самым строгим образом за такие поползновения, и когда бы он ни отвращался в язычество, строгий бог Израиля его наказывал… Я не сомневаюсь в том, что весь мир будет судить еврейское государство по его отношению к арабам». — Хорошо сказано! Доктор Вейцман надевает тут облачение израильского пророка, а может быть и корону датского короля Кнута, приказавшего отступить волнам моря. В дни опубликования этих возвышенных словес арабов уже изгнали с их родной земли, евреи «посягнули» на территории далеко за пределами «рекомендованных» им границ, арабы не только не пользовались «правами еврейских граждан», но превратились в нищих и бездомных беженцев. Д-р Вейцман делает вид, будто ему всё это неизвестно; он не хочет видеть того, что произошло, и говорит, что лучше было бы этого не делать. Даже в политике трудно перещеголять подобный образец публичного лицемерия! Остаётся предположить, что он не в состоянии был набраться мужества для критики совершенного, но на пороге смерти хотел всё же указать на последствия; те самые последствия, к которым с самого начала должен был привести труд всей его жизни, если он хотел иметь успех. Под конец он рявкнул было «задний ход!», но никто его даже и не слышал.Человек, калибром побольше Вейцмана, испустил крик ужаса при виде содеянного, связав последствия с делами, которые он не побоялся назвать по имени. Д-р Иуда Магнес был прямым продолжателем древних израильских обличителей. Родившись в Америке в 1877 г., он, как и д-р Вейцман, посвятил свою жизнь сионизму, но в совершенно ином духе. Он был религиозным сионистом, не политическим, и не намерен был «принуждать Господа Бога». С самого начала он трудился над созданием двухнационального арабско-еврейского государства, обличая сионистский шовинизм с его самых первых шагов. Он стал ректором Еврейского университета в Иерусалиме в 1925 г., после того, как в 1918 г. он резко выступил против помпезной церемонии его заложения Вейцманом. В 1935 году он стал президентом университета, и в 1948 году находился в Иерусалиме. Он был потрясён, увидев возрождение «древнего зла под новой, отвратительной личиной», и оставил предсмертное послание с резким осуждением как сионистов, так и западных политиков: «Нельзя пользоваться беженцами, как козырем в руках политиков. Плачевно, даже просто невероятно, что после всего перенесённого в Европе евреями, на Святой Земле рождается проблема арабских перемещённых лиц». Смерть постигла его немедленно же после этих слов, и автору не удалось выяснить её обстоятельств; сообщения об этом в еврейской литературе весьма туманны и напоминают то, что писалось о коллапсе и неожиданной смерти Теодора Герцля. В предисловии к книге раввина Эльмера Бергера, например, говорится, что он «умер от разбитого сердца» — диагноз довольно сомнительный, как с медицинской, так и с криминалистической точки зрения.В лице д-ра Магнеса ещё один еврейский миротворец присоединился к той группе чувствовавших ответственность людей, которые в течение 50 лет старались освободить Запад (и самих евреев) из тисков талмудистского заговора из России. Он вызвал к жизни существующую и в настоящее время т. н. Ассоциацию Игуд, всё ещё говорящую его словами, и даже из Иерусалима. В её органе «Нер» писалось в декабре 1955 г.: «В конце концов, нам придётся признать правду: мы не имеем вообще никакого принципиального права мешать возвращению арабских беженцев на их родную землю… К чему должна стремиться Игуд? К тому, чтобы превратить эту вечную бочку с порохом (т. е. государство Израиль, по словам премьер-министра Пинки Лавона) в место мирного сожительства. Каким оружием намерен пользоваться Игуд? Оружием правды… Мы не имели права занимать арабский дом, не заплатив за него; то же относится и к полям и рощам, к складам и фабрикам. Мы не имели ни малейшего права на колонизацию и на осуществление сионизма за чужой счёт. Это — грабёж, это — бандитизм. … Мы снова один из очень богатых народов, но мы не стыдимся грабить собственность нищих феллахов».В настоящий момент всё это — лишь едва слышный голос в еврействе, и кстати то же было сказано и Альбертом Эйнштейном: «Моё понимание существа и природы иудаизма отвергает идею еврейского государства с границами, армией и светской властью, сколь бы малой она ни была; боюсь, что от этого пострадает внутренняя сущность иудаизма» (1950). Но этот слабый голос — единственная надежда на спасение еврейства от хазарского сионизма. В наши дни, однако, более вероятно, хотя и не неизбежно, что это спасение придёт лишь после окончательных потрясений, в которые бессмысленная палестинская авантюра заводит западное человечество, а вместе с ним и евреев.Остаётся отметить ещё одну подробность создания «де-факто» сионистского государства, а именно то, что оно явилось детищем революции. Революция позволила евреям «стать большинством в Палестине», как этого желали британские авторы декларации Бальфура 1917 года; иного пути к изменению положения в Палестине не существовало, поскольку нигде на Западе невозможно было найти достаточно евреев для переселения в неё. Это массовое переселение можно было осуществить исключительно с помощью тех восточных евреев, которые столетиями привыкли подчиняться талмудистскому режиму, и выше было показано, какими методами это переселение было достигнуто. Израильская статистика 1951 г. показала, что созданное к тому времени «большинство» (около 1,4 млн. евреев) состояло из более чем миллиона (1 061 000) родившихся в других краях иммигрантов, а из них 577 000 прибыли из коммунистических стран за «железным занавесом», где ни один не-еврей не мог даже переехать из одного города в другой без полицейского и иных разрешений. Из прочих 484 000 чел. большинство были северо-африканские или азиатские евреи, приехавшие после создания государства Израиль и не принимавшие участия в насильственной экспроприации чужой земли.Её захватчиками были, следовательно, восточные евреи татарско-монгольского происхождения, но численный перевес сам по себе ещё не мог обеспечить успеха, нужно было ещё иметь оружие. Как мы помним, во время войны генерал Уэвелл сообщил Черчиллю, что евреи «разобьют арабов», если им это только будет разрешено, и очевидно он основывал свою оценку положения на имевшейся в его распоряжении информации о том вооружении, которое было накоплено сионистами. К тому времени это могло быть только английским или американским вооружением, нелегально добытым со складов союзных армий, оперировавших в северной Африке и на Ближнем Востоке (на что политики в Лондоне и Вашингтоне явно смотрели сквозь пальцы, если не давали на то открытого разрешения). Хотя генерал Уэвелл в конечном итоге и оказался прав, но к тому времени он переоценивал силы сионистов, недооценивая силу арабского сопротивления, ибо свою последующую победу сионисты приписывали вовсе не приобретённому ими западному вооружению. Наоборот, они считали, что своей победой в шестимесячной борьбе (между голосованием в ООН за «раздел» и Дейр-Ясином) они были обязаны коммунистическому вооружению. Железный занавес, приподнявшийся для пропуска захватчиков в Палестину, поднялся ещё раз, чтобы доставить им оружие в достаточном количестве.Это было первым следствием отданного генералом Эйзенхауэром по указанию Рузвельта приказал остановить союзное наступление на линии к Западу от Берлина-Вены, отдав Чехословакию в руки советчиков; вооружение для сионистов было поставлено из этой захваченной Советами страны, где военный концерн Шкода в результате политики союзников перешёл из нацистских в коммунистические руки. Немногим позже признания Труманом сионистского государства в газете «Нью-Йорк Геральд Трибюн» было опубликовано следующее сообщение из Израиля: «Престиж советской России стоит во всех политических фракциях (Израиля) необычайно высоко. Благодаря своей неизменной поддержке Израиля в ООН, Советский Союз создал себе верных сторонников среди левых, умеренных и правых элементов. Ещё большее значение для нового государства, борющегося за своё существование, имел тот малоизвестный факт, что Россия дала практическую помощь в тот момент, когда в ней была наибольшая нужда… Россия открыла свои склады вооружения Израилю. Самые существенные и вероятно самые большие массовые закупки вооружения евреи смогли сделать у советского сателлита — Чехословакии. Поставки чехословацкого вооружения, прибывшие в Израиль в критический период войны, сыграли решающую роль… На параде еврейских частей по улице Алленби в Тель-Авиве на прошлой неделе на плечах израильской пехоты красовались новенькие чехословацкие винтовки» (5. 8. 1948).К этому времени вся сионистская и управляемая сионистами печать на Западе как по команде перешла к приравниванию «антикомунизма» к «антисемитизму»; все знают, что любое указание на еврейское происхождение коммунизма и его руководства давно уже обличалось, как характерная черта антисемитов. Чикагская еврейская газета «Сентинель» (Часовой), например, писала уже в июне 1944 года: «Нам хорошо известно, чем в действительности является анти-советизм… Приходилось ли вам когда-либо встречать во всём мире антисемитов, которые не были бы одновременно и антикоммунистами?… Мы знаем наших врагов. Давайте наконец признаем и наших настоящих друзей, „советский народ“. В день первого мая в школах нового государства развевались красные флаги революции и распевался „Интернационал“: открытое признание родственной близости с революцией, если не её прямого отцовства. В январе 1950 г. корреспондент лондонского „Таймса“ в Тель-Авиве сообщал, что Чехословакия продолжала быть источником снабжения вооружения для сионистского государства.Таково было рождение «Израиля» и беды, причинённые им другим. На свете ещё не было другого незаконнорождённого политического отпрыска, у которого было бы столько крёстных отцов. «Признания» сыпались с неба, миротворцы повсюду отвергались. Бевин оставался ещё недолгие годы на своём посту, подав затем в отставку; смерть не заставила долго ждать и его. От генерала Маршалла и Форрестола отделались при первой возможности, показав остальным, что выполнять свой долг и принимать свои обязанности всерьёз — дело опасное. Не прошло и нескольких недель, как новое государство сделало ещё один шаг в сторону «пропасти», раскрывшейся в результате активности «древнего зла». «Объединённые нации», примирившиеся с завершённым разделом Европы и рекомендовавшие такой же раздел Палестины, проявили запоздалую заботу о мире, послав шведского графа Фольке Бернадотта в качестве посредника между враждующими лагерями в Палестине. Граф Бернадотт с давних пор посвятил себя делу смягчения человеческих страданий в мире, сделав особенно много для спасения и помощи еврейским жертвам во время Второй мировой войны. Трудясь под знаком креста (Красного), он был убит на том самом месте, где крест впервые стал символом веры и надежды. Трудно представить себе что-либо более варварское, чем убийство посредника и миротворца одной из враждующих партий; в первые же четыре месяца своего существования сионистское государство вписало и этот символический акт в список своих преступлений.Граф Бенадотт вёл при жизни дневник (как и Форрестол), опубликованный после его смерти. В нём содержится запись, что приняв на себя миссию примирения, он встретился в Лондоне с Наумом Гольдманом, в то время вице-президентом Еврейского агентства и представителем сионистского государства, который сказал ему, что «государство Израиль в состоянии теперь принять на себя полную ответственность за Банду Звезды (стерн ганг) и членов (террористической организации) Иргун». Это были как-раз те банды убийц, чьё преступление в Дейр-Ясине очистило сионистам территорию Палестины, получив затем молчаливое «признание» Западом; те самые «активисты», против которых Вейцман предостерегал сионистский конгресс уже в 1946 году. Дейр-Ясин показал, что они могли с помощью обдуманных актов террора изменять ход мировых событий безотносительно к тому, что говорилось на эту тему сионистскими политиками, западными политическими деятелями, или «объединёнными нациями».Этими возможностями они продолжают обладать и в 1956 г. (год написания настоящей книги — прим. перев. ) и будут обладать и в дальнейшем. Они в любую минуту в состоянии ввергнуть весь мир в новую войну, ибо их водворили в наиболее легко воспламеняющемся месте в мире, справедливо охарактеризованном государственным секретарём США, министром иностранных дел Англии и самим сионистским премьером, как «пороховая бочка». До того дня, когда д-р Наум Гольдман сделал графу Бернадотту цитированное выше сообщение, поддерживалась иллюзия, будто они стояли за пределами контроля со стороны «ответственных» сионистских лидеров, якобы осуждавших их методы. Заверение Гольдмана по-видимому имело целью убедить графа Бернадотта в том, что его посредничество не будет нарушено актами вроде Дейр-Ясина. После этого террористы убили самого Бернадотта, а впоследствии (как мы покажем позже) израильское правительство приняло на себя ответственность и за террористов, и за их преступление.После успокоительных заверений Гольдмана, граф Бернадотт отправился восстанавливать мир. В Египте он встретился с премьер-министром Нокраши-пашой, сказавшим ему, что «в еврейской экономической мощи не может быть сомнений, поскольку они контролируют народное хозяйство многих стран, включая Соединённые Штаты, Англию, Францию, сам Египет и вероятно также и Швецию» (этого последнего граф Бернадотт также не нашёл нужным оспорить). Нокраши-паша добавил, что и арабы не рассчитывают избежать этого господства. Однако, еврейское экономическое господство в Палестине — это одно дело; с чем арабы не намерены примириться и против чего они будут бороться, это — попытка основать с помощью насилия и терроризма, и с помощью международного сионизма, сионистское государство, основанное на принуждении. Король Фарук заявил Бернадотту в свою очередь, что если война будет продолжаться, то она превратится в третью мировую войну. Граф Бернадотт согласился и с этим, сказав, что именно поэтому он и принял на себя роль посредника в Палестине. Он указал также, что во время войны ему «удалось спасти около 20 000 человек, среди них многих евреев; я лично руководил этой задачей». Очевидно он полагал, что заслужит этим уважение с сионистской стороны, однако он жестоко ошибся. В течение немногих дней (9 июня 1948 г.) ему удалось уговорить арабов согласиться на перемирие без предварительных условий, однако немедленно же последовали яростные нападки на него сионистов за то, что он «вынудил евреев к перемирию». «Мне стало ясным, в какое опасное положение я попал… хорошее отношение ко мне не преминет превратиться в подозрительность и враждебность, если в качестве посредника я не буду прежде всего принимать во внимание интересов еврейской стороны, а буду стараться найти беспристрастное и справедливое решение вопроса».Вскоре еврейская военно-террористическая организация «Иргун» (за которую сионистское правительство словами Гольдмана в Лондоне приняло на себя «полную ответственность») нарушило заключённое перемирие, высадив в период 18-30 июня 1948 г. войска и оружие на арабской территории. Граф Бернадотт и сопровождающие его наблюдатели «не были в состоянии установить количество высаженных солдат Иргуна или выгруженного военного снаряжения», потому что сионистское правительство не разрешило им прибыть на место действий. В первые недели июля «еврейская печать начала яростные нападки против меня». В ход была пущена клевета (как и против Форрестола), и заслуги Бернадотта по спасению евреев во время войны были вывернуты наизнанку; печатались инсинуации, будто его переговоры под конец войны с начальником Гестапо Гиммлером об освобождении евреев из лагерей носили сомнительный характер. «Поношения по моему адресу» (намекалось, что граф Бернадотт был «нацистом») «были большой несправедливостью, поскольку благодаря моим стараниям были спасены около 10 000 евреев». Всё это имело для сионистов так же мало значения, как в своё время попытки Александра II и его министров «улучшить условия жизни евреев»; беспристрастность была тем смертным грехом, который совершил Бернадотт. В период между 19 июня и 12 августа 1948 г. ему пришлось неоднократно оказывать сионистскому военному губернатору Иерусалима, д-ру Джозефу, что согласно сообщениям его наблюдателей, «наиболее агрессивной стороной в Иерусалиме были евреи».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120