..
Ц Да.
Ц Взгляни же на то, что лежит за его пределами! Звезды, звезды, рассеянные
звезды, и тьма между ними.
Они вздрагивают и искажаются, вспыхивают и изгибаются, и мчатся к нему, и п
роносятся мимо. Они сияют глазами ангелов, они и близко, и далеко, Ц в вечн
ости, сквозь которую он движется. Но нет здесь реального времени и реальн
ого движения, лишь само пространство меняется вокруг Ц него. Пылающий ж
ертвенник голубого солнца мгновение парит рядом с ним, и затем опять все
вокруг становится тьмой, и снова звезды, звезды, рассеянные звезды...
Он подходит к миру, который никогда не был миром, чьи цвета Ц лимонный, ла
зурный и зеленый Ц о, какой зеленый!.. Изумрудная корона окружает его.
Ц Смотри, вот Дом Жизни, Ц говорит откуда-то Анубис.
И он смотрит. Дом Жизни теплый, ярко сияющий и живой. Он ощущает жизненност
ь.
Ц Осирис правит здесь.
И он смотрит на огромную птичью голову на человеческих плечах, на яркие ж
елтые глаза, живые, такие живые; и создание это стоит перед ним на бесконеч
ной равнине живой зелени и держит Посох Жизни в одной руке и Книгу Жизни в
другой. Лучистое тепло исходит от него. И опять доносится откуда-то голос:

Ц Дом Жизни и Дом Мертвых ограничивают Средние Миры.
...Приходит ощущение полета, головокружительного падения, и Оаким снова с
мотрит на звезды, но теперь они цепко держат друг друга, опутанные силовы
ми линиями Ц блистающими и меркнущими, видимыми и невидимыми, приходящи
ми ниоткуда и уходящими в никуда.
Ц Теперь ты видишь Средние Миры Жизни... Ц говорит Анубис.
И миры катятся перед ним как диковинные мраморные шары, все разные, покры
тые письменами материков или сверкающе-гладкие и раскаленные.
Ц ...заключенные в пространстве между двумя единственно истинными полю
сами...
Ц Полюсами? Ц повторяет металлическая голова, которая есть сейчас Оак
им.
Ц Домом Жизни и Домом Мертвых. Средние Миры движутся вокруг своих солнц,
но все вместе идут они путями Жизни и Смерти.
Ц Я не понимаю, Ц говорит Оаким.
Ц Конечно, не понимаешь. Что является одновременно величайшим благосло
вением и величайшим проклятием Вселенной?
Ц Я не знаю.
Ц Жизнь, Ц говорит Анубис, Ц и смерть.
Ц Не понимаю, Ц отвечает Оаким Ц ты сказал «величайшим». Ты требовал о
дного ответа. Однако назвал две вещи.
Ц Вот как? Ц усмехается Анубис Ц В самом деле? Только потому, что я испол
ьзовал два слова, получается, что я назвал две различные вещи? Разве вещь н
е может иметь более одного имени? Возьми, к примеру, себя. Что ты такое?
Ц Я не знаю.
Ц Твой ответ может стать началом мудрости. Ты столь же легко можешь быть
как машиной, которую я решил на время поместить в человека, а теперь верну
л в металлическую оболочку, так и человеком, которого я решил поместить в
машину.
Ц Тогда в чем тут разница?
Ц Ни в чем. Нет никакой разницы. Да ты и не смог бы ее увидеть. Ты не можешь п
омнить. Скажи мне, ты жив?
Ц Да.
Ц Почему же?
Ц Я мыслю. Я слышу твой голос. У меня есть воспоминания. Я могу говорить.
Ц И какое из этих качеств есть жизнь? Вспомни, что ты не дышишь, что твоя не
рвная система Ц это металлические нити и что я сжег твое сердце. Вспомни
еще, что у меня есть машины, которые умнее тебя, больше помнят, лучше говор
ят. Что же тогда оправдывает твое утверждение? Ты говоришь, что слышишь мо
й голос? Хорошо. Я отключу и твой слух. Следи внимательно, перестанешь ли т
ы существовать.
...Снежинка, опускающаяся в колодец, колодец без воды, без стен, без низа, без
верха. Теперь вычтем снежинку и рассмотрим падение...
Через безвременный промежуток времени голос Анубиса возвращается:
Ц Знаешь, ли ты теперь различие между жизнью и смертью?
Ц «Я» Ц вот что такое жизнь, Ц произносит Оаким. Ц Что бы ты ни дал мне и
ни взял у меня, если «я» остается, то это Ц жизнь.
Ц Спи, Ц говорит Анубис... И Ц нет больше ничего, что слышало бы его там, в
Доме Мертвых.
Когда Оаким просыпается, он лежит на столе рядом с троном и вновь может ви
деть, и он смотрит на танец мертвых и слышит музыку, под которую они танцую
т.
Ц Ты был мертв? Ц спрашивает Анубис.
Ц Нет, Ц говорит Оаким. Ц Я спал.
Ц В чем разница?
Ц «Я» еще существовало, хотя я и не знал об этом.
Анубис смеется.
Ц А если бы я никогда не разбудил тебя?
Ц Тогда это, наверное, была бы смерть.
Ц Смерть? Только если бы я не захотел использовать свою силу, чтобы разбу
дить тебя? Даже несмотря на то, что сила эта всегда оставалась бы при мне, а
твое «я» всегда было бы пригодно для пробуждения?
Ц Если бы ты не пробудил меня и мое «я» всегда оставалось лишь возможнос
тью, то это была бы смерть.
Ц Минуту назад ты сказал, что сон и смерть Ц разные вещи. Значит, различи
е между ними определяется периодом времени?
Ц Нет, Ц говорит Оаким, Ц дело не в этом. После сна приходит бодрствован
ие, и все это время я существую, я знаю это. Когда я не знаю ничего.
Ц Значит, жизнь есть ничто!
Ц Нет.
Ц Тогда жизнь есть существование? Как у этих мертвых?
Ц Нет, Ц говорит Оаким. Ц Она есть знание о существовании, по крайней ме
ре, время от времени.
Ц Процесс чего же она есть?
Ц Процесс моего «я», Ц говорит Оаким.
Ц А что такое «Я»? Кто ты?
Ц Я Ц Оаким.
Ц Это имя дано тебе мной совсем недавно. Чем ты был до этого?
Ц Не Оакимом.
Ц Мертвым?
Ц Нет! Живым! Ц кричит Оаким.
Ц Не повышай голос в моем Доме, Ц говорит Анубис Ц Ты не знаешь, что ты и
ли кто ты, ты не знаешь различия между существованием и несуществованием
, однако осмеливаешься спорить со мной о жизни и смерти! Теперь я не буду с
прашивать, я буду рассказывать тебе. Я расскажу тебе и о жизни и о смерти...

Жизни слишком много и жизни не хватает, Ц начинает он, Ц и то же самое спр
аведливо и для смерти. Сейчас это перестанет казаться парадоксом.
Дом Жизни находится так далеко отсюда, что луч света, покинувший его в тот
день, когда ты вошел сюда, еще не миновал даже ничтожной части расстояния,
разделяющего нас. Между нами лежат Средние Миры. Они движутся в потоках Ж
изни-Смерти, что текут между моим Домом и Домом Осириса. Когда я говорю «т
екут», я не имею в виду, что они ползут, словно жалкий луч света. Скорее, они
катятся, как волны океана, у которого лишь два берега. Мы можем поднять вол
ны всюду, где нам будет угодно, но сам океан никогда не выйдет из берегов. Ч
то это за волны?
Некоторые миры переполнены жизнью. Жизнью ползающей, множащейся, плодящ
ейся без меры, Ц слишком милосердные, без меры развившие науки, сохраняю
щие людям жизнь Ц миры, которые топят себя в собственном семени, миры, зап
олняющие все свои земли толпами беременных женщин Ц и потому идущие к с
мерти под тяжестью собственной плодовитости. Есть миры холодные, беспло
дные и жестокие, миры, перемалывающие жизнь, как зерно. Даже с модификация
ми тела и меняющими мир машинами имеется всего несколько сот миров, кото
рые могут быть заселены шестью разумными расами. Жизнь очень нужна на ху
дших из них. На лучших она может стать ужасным даром. Когда я говорю, что жи
знь нужна или не нужна, я тем самым утверждаю, что нужна или не нужна смерт
ь, и говорю я не о двух разных вещах, а об одной и той же. Осирис и я Ц бухгалт
еры. Мы сводим баланс. Мы поднимаем волны или заставляем их вернуться в ок
еан. Может ли жизнь сама ограничивать себя? Нет. Она есть бессмысленное ст
ремление двоих стать бесконечностью. Может ли смерть сама ограничить се
бя? Никогда. Ибо она Ц столь же бессмысленное усилие нуля поглотить беск
онечность.
Но кто-то должен стоять и над жизнью, и над смертью, Ц говорит Анубис, Ц и
наче плодородные миры возвышались бы и падали, возвышались и падали, рас
качиваясь между империей и анархией, чтобы затем окончательно погибнут
ь. Холодные же миры были бы проглочены нулем. Жизнь не может удерживать се
бя в предназначенных ей границах. Следовательно, она должна быть удержан
а теми, кто стоит над жизнью и смертью. Осирис и я владеем Средними Мирами.
Мы управляем ими, и мы возвышаем и подавляем их, как захотим. Теперь ты вид
ишь, Оаким? Ты начинаешь понимать?
Ц Вы ограничиваете жизнь? Вы присылаете смерть?
Ц Достаточно на время стерилизовать одну или все шесть разумных рас на
любом из миров, когда это необходимо. Мы можем манипулировать продолжите
льностью жизни и, если понадобится, Ц уничтожать ее избыток.
Ц Как?
Ц Огонь. Голод. Чума. Война.
Ц А холодные, жестокие миры? Как с ними?
Ц Можно дать им повышенную рождаемость и вмешиваться в продолжительно
сть жизни. Сразу после смерти обитатели этих миров попадают в Дом Жизни, а
не сюда. Там их или обновляют, или же расчленяют и используют для создания
новых индивидов, которые могут и не иметь человеческого сознания.
Ц А другие мертвые?
Ц Дом Мертвых Ц это кладбище всех шести рас. На Средних Мирах есть подоб
ия кладбищ, но единственное настоящее Ц здесь. Иногда Дом Жизни посылае
т к нам за телами или частями тел. Случалось, что и они отправляли нам свои
излишки.
Ц Это трудно понять. Это кажется жестоким и грубым...
Ц Это жизнь и смерть. Это Ц величайшее благословение и величайшее прок
лятие Вселенной. Тебе незачем понимать. Твое понимание или непонимание,
твое одобрение или неодобрение ничего не изменят.
Ц А как получилось, что вы, Анубис и Осирис, властвуете над этим?
Ц Есть вещи, которые тебе не положено знать.
Ц Но почему Средние Миры приемлют вашу власть над собой?
Ц Они живут с ней и с ней умирают. Она выше их возражений, ибо она необходи
ма для самого их существования. Наша воля стала естественным законом, он
а совершенно беспристрастна и применяется в равной степени ко всем, кто
подвластен нам.
Ц Есть и такие, кто неподвластен?
Ц Ты узнаешь об этом больше, когда я захочу рассказать тебе, Ц не сейчас.
Я сделал тебя машиной, Оаким. Теперь я сделаю тебя человеком. Кто сможет ск
азать, кем ты был вначале? Если бы я стер твои воспоминания до этого момент
а и затем вновь воплотил тебя, ты мог бы вспомнить только, что начинал как
машина.
Ц Ты так и сделаешь?
Ц Нет. Я оставлю твои воспоминания. Они понадобятся, когда я назначу тебе
новые обязанности. Если, конечно, назначу...
Анубис воздевает руки и сдвигает ладони. Машина поднимает Оакима и выклю
чает его чувства.
Музыка падает вокруг танцоров, и две сотни факелов ярко горят на колонна
х, подобные бессмертным мыслям...
Оаким открывает глаза и видит серое. Он лежит на спине, глядя вверх. Под ни
м холодные плиты, а вдалеке справа от него Ц мерцающий свет. Вдруг он сжим
ает левую руку, шевелит большим пальцем, вздыхает.
Ц Верно, Ц подтверждает Анубис. Оаким садится перед троном, оглядывает
себя, смотрит вверх на Анубиса.
Ц Тебе было даровано имя и ты вновь родился во плоти.
Ц Благодарю тебя, Хозяин!
Ц Не за что. Здесь это несложно. Встань! Ты помнишь мои уроки?
Оаким поднимается.
Ц Какие?
Ц Темпоральную фугу. Делать так, чтобы за мыслью следовало время, а не те
ло.
Ц Да.
Ц А искусство убивать?
Ц Помню, Повелитель.
Ц А их сочетание?
Ц Помню.
Ц Так покажи!
Анубис встает, и черная морда с красной молнией Ц языком оказывается вы
соко над головой Оакима.
Ц Да смолкнет музыка! Ц кричит он. Ц Пусть приблизится тот, кто в жизни
звался Дарготом!
Мертвые перестают танцевать. Они стоят неподвижно, Ц не шевелясь, не миг
ая. Несколько секунд длится молчание, не нарушаемое ни словом, ни шаркань
ем ног, ни дыханием.
Затем Даргот движется среди застывших фигур Ц сквозь тень, сквозь отсве
ты факелов. Оаким выпрямляется, смотрит, и мускулы каменеют на его плечах
и спине.
Голову Даргота охватывает металлическая лента цвета меди, она скрывает
его скулы, исчезая под тяжелым подбородком. Другая лента проходит над бр
овями, висками, смыкаясь на затылке. В желтых глазах пылают красные зрачк
и. Его нижняя челюсть размеренно движется, словно он жует что-то, он катит
ся вперед, и зубы его Ц отточенные ножи. Голова чуть покачивается на шее д
линой в локоть взрослого мужчины. Плечи его, трех футов в ширину, придают Д
арготу сходство с перевернутой пирамидой Ц бока его резко сужаются, что
бы встретиться с членистой механической ходовой частью, начинающейся т
ам, где кончается плоть. Его колеса медленно вращаются, левое заднее скри
пит при каждом обороте. Мощные руки свисают так, что кончики пальцев заде
вают пол. Четыре коротких и острых металлических конечности подрагиваю
т у его боков. Когда он движется, на спине поднимаются и опадают лезвия бри
тв. Восьмифутовый хвост хлыстом разматывается позади, когда он останавл
ивается перед троном.
Ц На эту ночь, Ночь Тысячелетия, Ц говорит Анубис, Ц я возвращаю тебе им
я, Даргот. Когда-то, на Средних Мирах, ты звался сильнейшим воином, пока не д
ерзнул помериться силой с бессмертным и не нашел свою смерть от его руки.
Я воссоздал твое тело, и в эту ночь ты должен использовать свое искусство,
чтобы сразиться снова. Уничтожь этого человека в единоборстве, и ты смож
ешь занять место моего первого слуги в Доме Мертвых.
Даргот прикладывает огромные руки ко лбу и склоняется так низко, что они
касаются пола.
Ц У тебя есть десять секунд, Ц говорит Анубис Оакиму, Ц чтобы подготов
ить свой разум к битве. Готовься и ты, Даргот!
Ц Повелитель, Ц спрашивает Оаким, Ц как я могу убить того, кто уже мертв
?
Ц Это твоя забота, Ц говорит Анубис. Ц Теперь ты истратил все свои деся
ть секунд на глупые вопросы. Начинайте!
Раздается лязганье и звон, и удары металла о камень.
Металлические конечности Даргота выпрямляются, поднимают его на три фу
та выше. Он уже не катится Ц он скачет, выбрасывая руки вперед и снова сги
бая их. Оаким наблюдает и ждет.
Даргот встает на дыбы, так что теперь его голова оказывается в десяти фут
ах над полом.
Он прыгает вперед Ц с вытянутыми руками, скрученным хвостом, оскаленным
и клыками. Лезвия топорщатся по его бокам как мерцающие плавники, копыта
обрушиваются как молоты.
В последний момент Оаким делает шаг в сторону, его кулак бьет противника
в предплечье, заставляя того пошатнуться. Оаким подпрыгивает, и хвост-би
ч выстреливает в пустоту, не причинив вреда.
Даргот огромен, но останавливается и поворачивается удивительно быстр
о. Он снова встает на дыбы и выбрасывает вперед острия копыт. Оаким уверты
вается от них, но руки Даргота тяжко падают на плечи человека.
Оаким охватывает запястья Даргота и бьет ногой в грудь, но пока он это дел
ает, хвост-плеть хлещет его правую щеку. Оаким разрывает захват могучих р
ук Даргота на своих плечах, резко наклоняет голову и ребром ладони бьет п
ротивника в бок, но хвост падает опять, оставляя багровую полосу на спине.
Он нацеливает удар в голову противника, но Даргот отклоняется едва замет
ным движением, и Оаким слышит щелканье хвоста, мелькнувшего в дюйме от ег
о глаз.
Кулак Даргота обрушивается на него, и человек оступается, теряет равнове
сие, соскальзывает на пол. Он откатывается с пути копыт, пытается поднять
ся, но кулак снова размашисто бьет его.
Однако когда его настигает следующий удар, он хватает запястье врага обе
ими руками и всем своим весом тянет его вниз. Кулак Даргота врезается в по
л, и Оаким вскакивает, успевая ответить таким же ударом.
Голова Даргота дергается, плеть щелкает над самым ухом Оакима, но Оаким у
же бьет еще раз, и еще, и опрокидывается на спину, когда задние ноги Даргот
а распрямляются, как пружина, а плечо ударяет Оакима в грудь.
Даргот снова встает на дыбы. Затем он заговаривает с ним Ц впервые.
Ц Сейчас, Оаким, сейчас! Ц говорит он. Ц Даргот станет первым слугой Ану
биса!
Когда копыта летят вниз, Оаким хватает металлические ноги, и Ц Даргот за
стывает посреди удара, удерживаемый силой, превосходящей его собственн
ую. Человек лежит на спине, и губы его теперь презрительно улыбаются.
Он смеется, он рывком поднимается на ноги и обеими руками вздергивает св
оего противника высоко вверх, уже сам поднимая его на дыбы.
Ц Глупец! Ц говорит он, и голос его, странно преобразившийся, подобно уд
ару огромного колокола разносится по всему залу. Среди мертвых проносит
ся слабый стон, как прежде, когда они были подняты из своих могил.
Ц Сейчас, говоришь? «Оаким», говоришь? Ц и смеется, ступая вперед под нав
исшие копыта. Ц Ты не знаешь, что говоришь! Ц и смыкает руки вокруг метал
лического торса, а копыта беспомощно молотят воздух над его плечами и хв
ост-кнут свистит и хлещет, оставляя новые полосы на его спине. Руки Оакима
лежат между сверкающими гребнями, и он сильнее и сильнее прижимает непо
датливое металлическое тело к своему живому.
Огромные руки Даргота находят его шею, но пальцы не могут сомкнуться на г
орле, и мускулы Оакима твердеют и набухают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15