— Понятно. Политика не менее важна, чем война.
— Политика и война всегда идут рука об руку.
Ланс встал и подошел к узкому окну-бойнице. На дальнем конце вырубки он увидел часового с мушкетом в руках, напряженно всматривающегося в край леса. Вдруг он напрягся, словно почувствовал приближение опасности:
— Взгляни-ка, Пео. Часовой что-то заметил…
Пео одним прыжком оказался рядом. Слуга приложил мушкет к плечу. Взвилась струйка дымка. Еще раз взглянув на опушку, часовой перезарядил ружье, снял с пояса томагавк и бегом бросился к дому.
С ружьями в руках Ланс и Пео выбежали ему навстречу. Пео крикнул, предупреждая остальных слуг об опасности.
Неужели индейцы? Так скоро!
Дикари не стали преследовать часового. Он целым и невредимым добежал до крыльца.
— Четыре индейца, сэр! На их лицах черная боевая раскраска!
Все собрались вместе с оружием в руках. Перекидной мост через ров подняли, ворота заложили дополнительными брусьями. Но на опушке, в сорока ярдах от дома, все было тихо.
Ланс крепче сжал ружье.
— Надо предупредить Бэкона, — сказал он. — К утру они будут у него.
Не теряя ни минуты, Ланс взял лучшую лошадь и поскакал на восток. Постепенно сгущались сумерки. Он без приключений миновал торговый пост Байерда и ехал еще три часа, не видя нигде признаков присутствия индейцев. Между Чикагомини и Джеймс-ривер он заметил далеко на севере огоньки костров. Затем он почувствовал запах дыма, и ему пришлось потерять несколько драгоценных минут и ехать в обход… К полуночи Ланс достиг ворот плантации на Керлз-Нек.
Крепко сложенный фермер в сильно поношенном испанском плаще окликнул его:
— Стой!
Ланс выехал на свет.
— Стой, или я буду стрелять! — предупредил часовой.
— Разве тебе не известно, что дикари не ездят верхом? — крикнул Ланс. — Открывай ворота!
— Можно подумать, что они летают на помеле, — огрызнулся фермер. — Стой, где стоишь! у
Он снял с гвоздя коровий рог и хрипло протрубил сигнал, на который вышел сам Бэкон.
Он с радостным удивлением приветствовал Ланса, и они вместе направились к дому.
— Вижу, вас уже предупредили, — заметил Ланс.
Бэкон мрачно усмехнулся:
— Да, и довольно жутким образом. Они убили моего надсмотрщика и одного раба. Я только что вернулся из Джеймстауна. Смотрите!
На крыльце дома, накрытые оленьей шкурой, лежали два трупа.
— Дик Поттс? — спросил Ланс.
— Да, Поттс. Они скальпировали его. Это не виргинские индейцы, Ланс. Саскеханноки.
При свете пламени камина в большой зале дома Ланс заметил, что руки Бэкона дрожат от гнева.
Они молча сели к столу.
— Я приехал предупредить вас, сэр, — наконец сказал Ланс. — Мне жаль, что я явился слишком поздно и не успел спасти старину Дика.
— Они поймали Поттса и слугу в поле у реки. Там была еще женщина, но ей позволили убежать. И не сожгли склад. Я ничего не понимаю.
— Кровная месть, — объяснил Ланс. — Они убивают только здоровых мужчин. Блум поклялся уничтожить пятьдесят бледнолицых, а затем послать Беркли предложение о мире.
— Мир? Теперь?! — вскричал Бэкон.
Ланс взглянул ему прямо в глаза:
— Вы едете в Джорданс-Поинт?
— Да! — запальчиво ответил Бэкон.
Слуга принес мясо и вино.
— Брошено тридцать плантаций, — заметил Ланс. — Мы уже не можем защищаться поодиночке, дикари продвинулись слишком далеко. Необходимо создать маленькие подвижные отряды и пройтись по лагерям индейцев.
— А что думает губернатор?
— Он носится со своими фортами.
— Форты! — Бэкон так сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. — Форты! Пытаться сдержать поток дикарей с помощью этих жалких постов, поставленных через целых пятьдесят миль друг от друга!
Бэкон встал и зажег трубку. В его глазах плясали язычки пламени.
— Ланс, мне плевать на планы губернатора. Нам придется действовать самим. Надо снова выступить против индейцев, независимо от того, даст нам Беркли снаряжение или нет. Нельзя ждать. Это вопрос жизни и смерти. Если не хватит пороха, будем драться топорами. Но драться мы обязаны.
— Больше ничего не остается, — кивнул Ланс, ставя свой кубок на стол.
Он пересказал Бэкону сообщение Пео о готовящемся бунте, о том, что даже стали вспоминать Кромвеля…
— Это не бунт, — ответил Бэкон. — Это правое дело. Это восстание с целью защитить свои жизни и свое имущество. Раз уж губернатор не может или не хочет сделать все сам, ему придется уйти… Ланс, сейчас в виргинских лесах рождается великая нация. И независимо от Беркли и его пушной торговли, король скажет нам спасибо, если мы сможем отстоять ее.
Плантация Мершантс-Хоуп на Джорданс-Поинт напоминала военный лагерь. Со всей округи в радиусе пятидесяти миль сюда съехались фермеры. Беженцы с севера привезли с собой семьи, другие, подобно Бэкону и Лансу, — слуг.
Здесь были Вильям Байерд, Крю, Вильям Вест, Джон Тернер, Доминик Райс, Джон Бегвелл и многие другие крупные плантаторы с южного берега. Приехали плантаторы из Вест-Поинт и предгорий Раппаханнока. Полковник Томас Гудрич спасся от индейцев лишь в том, что на нем было надето, а Питер Гордон страдал от боли в пробитой стрелой руке.
Все радостно приветствовали прибытие Бэкона и Клейборна. Крю провел их в дом, где собрались представители шести округов.
Полковник Байерд был очень серьезен. Он стукнул по столу эфесом шпаги, призывая к тишине, и все разом замолчали.
По их усталым бородатым лицам Ланс видел, что некоторые не верят Байерду и даже прячут глаза, встречаясь с ним взглядом. Полковник заговорил, но его тут же прервал Генри Айшем.
— Подождите, Байерд, — сказал он и обратился к Бэкону: — Рады видеть вас здесь, сэр. Мы проспорили все утро, но так и не пришли к согласию. И вы, единственный член совета среди присутствующих, можете нам помочь.
— Что слышно из Джеймстауна? — спросил Бэкон.
— Ничего, — ответил Айшем.
— Вы отправляли запросы губернатору?
— С каждой лодкой, идущей вниз по реке. Но прошел уже месяц, и индейцы у Джеймс-ривер.
— Знаю, — сказал Бэкон. — Вчера днем они убили двух моих людей.
Новость вызвала бурю возмущения. Бэкон сильно побледнел.
— Мы должны выступить, — заявил Айшем, вцепившись в рукоять своей шпаги. — Соединимся с Вашингтоном и перекроем им дорогу через Потомак-ривер. Иначе, перейдя по первому крепкому льду, они обрушатся на нас.
— Действовать без приказа и полномочий губернатора? — возразил Вильям Байерд.
— Да, без приказа и полномочий! — рявкнул Айшем, звякнув шпагой в ножнах. — Мы не можем ждать!
Раздались одобрительные возгласы.
Поднялся Вильям Вест, высокий седобородый плантатор, и, перекрывая общий гам, крикнул:
— Если мы будем бездействовать, наши фермы сожгут! Снег саскеханноков не остановит.
Крю рассказал Бэкону, что люди из Чарльз-Сити конфисковали весь казенный порох и поделили между собой. Так же поступили и с запасом свинца Тэма Макферлэйна. Сам Тэм и все его люди сбежали.
Байерд облокотился на стол.
— Это бунт, — негромко сказал он Бэкону. — Я ничего сделать не могу. Может быть, вам, сэр, удастся вернуть их на путь истинный. Беркли взорвется, узнав об этом заговоре. Поговорите с ними, сэр, успокойте их, объясните, что мы не можем начинать кампанию без позволения губернатора и совета.
— Но почему? — так же негромко осведомился Бэкон. — Вчера убили моего надсмотрщика. А завтра убьют всех нас, если мы не будем действовать вместе. Давайте ждать вестей из Джеймстауна, и нас сметут вместе с границей и нашими плантациями, — закончил он, непроизвольно повысив голос.
— Слушайте, слушайте! — крикнул Вест. — Давайте послушаем молодого кембриджского петушка!
— Тише, тише! — поддержали его другие голоса.
Бэкон подошел к столу.
— Я не могу согласиться с моим другом и соседом, — начал он, обращаясь сначала к Байерду, — что защита западных плантаций является бунтом против власти его величества короля. Нет закона, запрещающего мужчине защищать свой дом. Как адвокат и как человек, не так давно приплывший в Виргинию, я хочу сказать: будь мы в Англии, я поступил бы точно так же. Кроме того, как член совета колонии, обязан заметить, что не существует закона, по которому нам могут связать руки и оставить на милость свирепых дикарей. Бог и само человеческое естество призывают нас драться. Верю, что губернатор еще успеет, если захочет, снабдить нас необходимым снаряжением и фуражом. Но пока следует действовать самим, снарядив за свой счет отряды, часть которых отправится на помощь Вашингтону, а часть пройдет рейдом по тылам саскеханноков, уничтожая их лагеря. Ждать нам нельзя. Я предлагаю избрать полковника Байерда командиром экспедиции и известить обо всем губернатора.
Раздался одобрительный рев.
Бэкон повернулся к Байерду:
— Вы поведете нас, полковник?
Глаза Байерда погасли, он отрицательно покачал головой.
Вильям Вест истерично рассмеялся:
— Похоже, среди нас есть люди, которые боятся губернатора больше, чем индейцев.
— Верно, — спокойно ответил полковник. — Пусть среди вас будет хоть один, кто уважает власть и закон. Мы вполне можем помочь солдатам в форте, но не имеем права снаряжать самостоятельную экспедицию, не получив на то разрешения его превосходительства.
Вест подошел к Бэкону и положил свою тяжелую руку ему на плечо:
— А почему, собственно, не вы, кембриджский петушок? Вы ведь не боитесь ни губернатора, ни индейцев.
Не снимая руки с его плеча, он повернулся к кругу собравшихся и крикнул:
— Давайте изберем Бэкона! Он не замазан в пушной торговле. Он плантатор, а не владелец грошовой фактории. Он член совета. Он прекрасно сражался в Потомаке! Изберем Бэкона!
— Бэкона! Бэкона! — раздалось отовсюду. Полковник Байерд цинично усмехнулся. Крю стоял, не поднимая головы, заложив большие пальцы рук за пояс.
— Так принимайте командование, Бэкон! — воскликнул Айшем. — Хватит этой неразберихи. Разбейте лагерь. Позвольте нам поделить привезенные с собой запасы и — задело!
Той же ночью у большого лагерного костра Бэкон созвал на совет всех добровольцев. Три сотни человек собрались вокруг огня. Когда их молодой командир вышел вперед и поднял руку, наступила мертвая тишина.
Какое-то время он молча всматривался в лица своих воинов, в их глаза, в которых плясало пламя костра, а затем негромко заговорил:
— Вас здесь много. Но лишь некоторые принесли с собой оружие. Запомните, отныне и навсегда каждый в этом лагере обязан не расставаться со своим оружием ни на секунду. Даже во сне. Понятно? Даже на совет вы будете приходить с ружьями. Даже на мессу. Везде, куда бы вы ни шли, они должны быть с вами! Ружья всегда надлежит держать вычищенными и заряженными, а ножи и топоры — остро наточенными. Бой может начаться в любую минуту. Вам понятно?
По рядам прошел одобрительный гул. Твердым голосом Бэкон зачитал приказ о назначении командиров отрядов. Каждое имя списка встречалось согласными кивками, а когда черед дошел до Джозефа Ингрема — возгласами удовлетворения.
Бэкон снова поднял руку, призывая к вниманию:
— Мы выступаем против индейцев, и мне нужно дисциплинированное войско, а не толпа. Майор Ингрем будем муштровать вас до полусмерти. Ваши капитаны обязаны не давать вам ни минуты покоя. Долгие недели, а может и месяцы, вы не увидите своих семей. Если кто-нибудь хочет уйти, пусть уходит сейчас. Мы не в состоянии позволить себе ни малейшей слабости в походе…
Ланс был назначен адъютантом Бэкона и до поздней ночи провозился со списком личного состава.
Список получился внушительным: он состоял сплошь из опытных воинов, закаленных в схватках с индейцами, виртуозно владевших мушкетом и томагавком.
Даже много лет спустя Ланс Клейборн не переставал удивляться, как Бэкон, один из самых молодых из собравшихся тогда в Мершантс-Хоуп, так быстро сумел подчинить себе целую толпу отнюдь не склонных к послушанию людей. Командирами отрядов он назначил тех, кто разделял его взгляды и кого он знал лично. Среди них были и бывшие слуги, и джентльмены, но большинство составляли фермеры.
Через неделю лагерь в Джорданс-Поинт был надежно укреплен и обнесен высоким частоколом. Склад забили снаряжением и продовольствием. Женщин и детей отправили вниз по реке на восточные плантации. Все работали не покладая рук. Ланс часто ездил на север проверять пикеты.
От Пео, отправленного на разведку, Ланс узнал, что больше ста индейских семей пересекли Потомак-ривер по окрепшему льду. Бэкон немедленно усилил отряд разведчиков. А через пять дней в верховьях Джеймс-ривер вспыхнула яростная схватка с индейцами. Дикари отступали, но разведчики Пео каждый раз выслеживали их. В тылу, в Мершантс-Хоуп, Ингрем усиленно муштровал новобранцев.
От губернатора стали поступать письма, но ни одно из них не было адресовано Бэкону. Беркли требовал от Вильяма Байерда отчета о совете фермеров.
Байерд явился к Бэкону с письмом губернатора в руках и мрачно спросил:
— Что мне сказать ему?
Бэкон лишь пожал плечами.
Крю также получил послание с вопросом, все ли в порядке в форте Шоккоэз. В ответ было отправлено письмо, в котором честно сообщалось, что полковник Хилл, командир гарнизона форта, получил подкрепление в виде большого отряда волонтеров.
Бэкон получил пакет лишь три недели спустя. Прекрасно понимая, что, кроме приказа немедленно распустить войско, в нем ничего нет, он так и оставил его невскрытым, приказав трубачу трубить общий сбор. Через два часа лагерь частично был перенесен на запад, к истокам Аппоматтокс-ривер. В тот же день пришло известие о том, что индейцы все-таки перешли Джеймс и движутся на юг.
Бэкон собрал командиров и изложил им свой план.
— Я полагаю выступить против главного отряда саскеханноков и атаковать его до тех пор, пока он не покинет Виргинию. Мы не в состоянии взять с собой много провианта и корма для лошадей, а посему должны напасть неожиданно и закончить кампанию быстро. Пойдут лишь самые сильные. Слабых и больных отправить назад в Джорданс-Поинт. Мы выступаем на рассвете. Вопросы есть?
У командиров отрядов их не было.
Той ночью Бэкон позвал Ланса и стал его расспрашивать об индейцах окканичах. Ланс объяснил, что это племя старается больше торговать, чем воевать, и что оно обосновалось на большом острове посреди Роанок-ривер, используя его как торговый пост. Окканичи были скорее союзниками, чем подопечными виргинского совета. Сейчас на острове, в ожидании торговых агентов Беркли, скопился полугодовой «урожай» бобровых шкурок.
— Саскеханноки смогут захватить остров? — спросил Бэкон.
— Вряд ли, — покачал головой Ланс. — У них там мощный форт. Четыре года назад большой отряд шауни уже пытался сделать это, но был разбит наголову. Затем — чероки, и с тем же результатом.
— Так вы говорите, они торгуют? — задумчиво переспросил Бэкон. — А есть ли у них запасы зерна?
— Вполне вероятно. Они держат скот.
Бэкон задул стоявшую перед ним на столе свечу, устало подпер подбородок рукой и неожиданно сменил тему.
— Я думаю отослать вас в Джеймстаун, Ланс.
Клейборн даже вскрикнул от удивления.
— Мне хотелось бы, чтобы вы уехали, потому что… потому что…
— Но почему, сэр?
Мгновение поколебавшись, Бэкон взглянул ему прямо в глаза и сказал:
— Вместе с Чичерли приедет ваш отец, Ланс. Сегодня Лоренс и Драммонд прислали мне весточку… Чичерли со своими кавалеристами скоро будет здесь, чтобы арестовать меня. Вам не следует быть рядом, когда это произойдет. Мы с ними будем смотреть друг на друга сквозь прорезь мушкетного прицела.
Ланс нервно рассмеялся:
— Чушь, сэр! Они не станут воевать с нами. Кроме того, если мы выступим завтра, они никогда нас не найдут. Я видел эскадрон Чичерли: он не выдержит и недели похода без целой баржи продовольствия и фуража. По воде им нас также не догнать: там, куда мы идем, река не судоходна.
— У вас нет ощущения, что вы участвуете в незаконной экспедиции?
— Ни в коем случае, сэр!
— Его превосходительство может счесть вас бунтовщиком. Байерд и Крю выжидали, чья возьмет в нашем споре с губернатором. Возможно, вам стоит поступить так же.
— И бросить вас среди дикого леса?
— Да.
— Если это приказ, мастер Бэкон, то я отказываюсь ему подчиняться. А если вы выгоните меня из колонны, я все равно буду следовать за ней!
Бэкон молча подошел к Лансу, взял его за плечи и крепко обнял.
В тот день в лагере Бэкона появился моряк. Когда Ланс услышал его резкий хриплый голос, он выбежал из бревенчатого домика, служившего штабом, и радостно приветствовал его.
Это был Ник Джамп, старый знакомый с «Красотки Мэри». Стоя между двумя часовыми, которые вели его в штаб для опознания, он, открыв рот, уставился на крепкого рослого юношу. Они не виделись одиннадцать лет!
Ланс провел его в дом, усадил на лавку и приказал принести вина. Грея руки у огня, Ник поглядывал на Ланса, то узнавая, то не узнавая его.
— Ну, здравствуй, старый пират!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34