Садитесь, пожалуйста, а я попытаюсь рассказать вам все по порядку. — С этими словами он грубо и бесцеремонно усадил меня в кресло и совершенно неожиданно положил передо мной… свернутый в трубку древнеегипетский папирус. Глава III. НЕОБЫКНОВЕННЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ ШИВНАТХА ДЖАУХРИ Положив папирус на записные книжки, он уселся в кресло и обхватил руками колени. Я взглянул на кисти его рук — они свидетельствовали о большой физической силе Дхандаса.— Мой дядя приобрел этот папирус у бродячего торговца в Каире. Дядя Шивнатх не умел читать иероглифы и, не зная истинной ценности папируса, купил его исключительно как памятник старины, — начал свой рассказ Дхандас. — Дядя был очень образованным человеком и любил книги, хотя я лично, откровенно говоря, ничего не читаю, кроме юридической литературы и газет. Он собрал большую, богатую библиотеку, которая вместе со всем его имуществом перешла по наследству ко мне. И вот совсем недавно, просматривая библиотеку дяди, я нашел эти записные книжки, в которых он вел дневник, и был поражен, прочитав их. Я знал, что дядя много путешествовал, но никогда не предполагал, что ему пришлось пережить такие необыкновенные приключения. Папирус, который я не могу прочитать, может быть нам очень полезен, так как в нем перечислены все сокровища Серафиса, погребенные вместе с его телом в городе Митни-Хапи. Дядя считал, что стоимость золотой посуды, богатой одежды, украшений и шкатулок с драгоценными камнями даже по рыночным ценам (если отбросить тот факт, что эти сокровища являются памятниками древней культуры) составляет не менее пяти-шести миллиардов рупий. Ну, что вы на это скажете, профессор?Я ответил, что хотя мне и кажется маловероятным, чтобы в гробнице были захоронены такие богатства, однако у меня нет никаких оснований не верить в это.— Правда ли, что все предметы, которые во время раскопок находят на территории Египта, считаются собственностью египетского правительства? — спросил Дхандас.— Да, несомненно, — ответил я.— Даже в том случае, если гробница находится где-то в районе истока реки Собат?— Это другое дело. Но я не слышал, чтобы кто-нибудь добрался до истока этой реки, берущей начало или в округе Монгалла, в Судане, или в округе Каффа, в Абиссинии.— Мне тоже неизвестно, где находится место истока, но я точно знаю, как добраться туда. И я намерен в ближайшее же время отправиться в эту малоисследованную область Африки.— Что вас туда влечет?— Сокровища Серафиса.— Даже в том случае, если вы действительно знаете, как попасть в Митни-Хапи, осуществить это не так просто, как вы думаете. Но что побуждает вас пригласить меня с собой?— Еще до прихода к вам у меня было на это несколько причин. Теперь же к ним прибавилась еще одна: то, что вы являетесь владельцем жука-скарабея — ключа, которым мы сможем открыть вход в гробницу Серафиса.— Так. А другая причина? — спросил я, чувствуя, как мной все сильнее овладевает желание раскрыть тайну священного амулета.Меня, разумеется, не привлекала мысль стать обладателем несметных богатств, но я понимал, что сокровища, найденные в гробнице, помогут мне в изучении одной из эпох в истории древнего Египта, и поэтому план Дхандаса начинал казаться мне очень заманчивым.— Главной причиной, побудившей меня обратиться к вам, является то, что вы — крупнейший специалист в области египтологии и что вы, вполне возможно, даже можете объясняться на древнеегипетском языке, — ответил Дхандас.— Вы безусловно правы, хотя мне никогда не представится такого случая: уже века прошли с тех пор, как этот язык стал мертвым.Дхандас откинулся на спинку кресла и некоторое время молча разглядывал меня, а потом сказал:— Вы глубоко ошибаетесь. Древнеегипетский язык не умер. Он жив до сих пор, и, в то время как мы с вами беседуем сейчас здесь, в Наланде, в далекой от нас стране говорят на языке, который вы, профессор, считаете мертвым.— Где? — недоверчиво спросил я.— В Митни-Хапи.Раньше я никогда не поверил бы в то, что древнеегипетский язык как живой, разговорный язык сохранился до наших дней, но этот человек говорил очень серьезно и убежденно, и у меня невольно закралась мысль, что все это, может быть, не так уж неправдоподобно, как кажется.— Откуда вам это известно? — спросил я.— Я расскажу вам сейчас, как мой дядя узнал, где находится Митни-Хапи, и вам все станет ясно. Шивнатх Джаухри принадлежал к той породе людей, которым доставляют радость трудные и опасные путешествия… Кстати, пожалуйста, не подумайте обо мне, что я не отдаю себе отчета в том, какие опасности и трудности встретятся нам на пути. Их будет немало. Взгляните хотя бы на эту карту…Дхандас достал из кармана лист вощеной бумаги, развернул его и положил на стол, и я увидел перед собой старую, обтрепанную карту, подклеенную в протертых местах кусочками другой бумаги. Карта была выполнена цветной тушью и снабжена надписями на письме мурия Мурия — скорописное письмо в языке хинди.
. Географические названия были написаны очень мелким, но четким почерком и читались без всякого труда.Я встал с кресла и начал разглядывать карту, перегнувшись через плечо Дхандаса, который медленно водил по ней пальцем, показывая маршрут своего дяди.Сколько лет прошло с тех пор, как Шивнатх Джаухри, оставив позади Белый Нил, попал в долину реки Собат! Плывя по этой реке и ее притокам, которые текли по лесистой местности, начинавшейся от деревни Аджак, он добрался до водопада и, продолжая двигаться вверх по течению, достиг деревни Нивак.К юго-западу от этой деревни лежит пустыня, раскинувшаяся примерно на двести километров. В ней нет ни оазиса, ни населенного пункта, ни возвышенности, и в том месте, где на карте обозначен этот суровый край, стоит надпись: «Здесь, в этой стране песков, солнце пышет, как печь».На юго-западной границе пустыни высится крутая, почти отвесная стена плато.В одной из записных книжек говорилось, что на плато можно взобраться лишь в том месте, где стоят высеченные в скале огромные скульптурные изображения египетских богов Тота и Анубиса, между которыми сохранились ступеньки, ведущие наверх. Хотя время и дожди сильно разрушили эту лестницу, однако днем подняться по ней не так уж трудно. Шивнатх был настолько наблюдателен, что даже подсчитал и записал количество ступенек: триста шестьдесят пять, то есть столько же, сколько дней в году. Принимая во внимание, что высота каждой ступеньки составляет тридцать сантиметров, стена должна достигать в высоту около ста десяти метров.Наверху, там, где кончается лестница, начинается покрытое зеленью плодородное плато, которое тянется к югу на шестьдесят с лишним километров и упирается в следующую горную цепь.Раньше от лестницы до другого конца плато была проложена хорошая дорога, и, хотя сейчас она заросла густой, высокой травой, ее нетрудно найти, так как по обеим сторонам дороги располагаются на небольшом расстоянии друг от друга скульптурные изображения сидящих писцов, ничем не отличающиеся от статуй, которые выставлены в музее в городе Гизэ Гизэ — город, расположенный недалеко от Каира.
.Дорога Сидящих Писцов приводит путешественника туда, где у подножия южной горы находится город Митни-Хапи и где в подземелье храма бога солнца Ра погребены мумия и сокровища Серафиса, как рассказывается об этом на каменных плитах фиванского храма.В городе Митни-Хапи Шивнатх встретил людей, которые внешностью и обычаями походили на древних египтян, обитавших в долине Нила, и говорили на древнеегипетском языке. Храмы, дома, дворцы и улицы Митни-Хапи словно были перенесены из Египта эпохи фараонов.Может быть, Джаухри был сумасшедшим и все написанное в его книжках являлось плодом больного воображения, а может быть, он действительно был необыкновенно счастливым человеком, которому довелось своими глазами увидеть город древней культуры — исчезнувший и забытый всеми мир.Из записей Шивнатха я заключил, что он не придавал научного значения своему открытию и не понимал, что публикацией отчета о своем путешествии он добился бы всемирной известности и славы. Единственным, что влекло его по ту сторону пустыни, было желание завладеть всеми сокровищами Серафиса. Но осуществить это намерение ему не удалось. И, хотя в записях Шивнатха ничего не говорилось о причине провала экспедиции, из отдельных его высказываний можно было понять, что гробница круглые сутки тщательно охраняется жестокими и неподкупными жрецами.Именно упоминание об этих жрецах и убедило меня в правдивости записей Шивнатха Джаухри, поскольку я сам читал на амулете, что «гробница Серафиса вечно будет охраняться вечно бодрствующими стражами».Очевидно, Шивнатх, добравшись до Митни-Хапи, ждал удобного случая, чтобы овладеть сокровищами Серафиса, и сумел в конце концов каким-то образом похитить скарабея, но в гробницу так и не проник.В одной из записных книжек говорилось, что Шивнатху пришлось спасаться бегством, причем враги преследовали его по дороге Сидящих Писцов до самой пустыни.Прочитав это место, я невольно вспомнил ужасную смерть Шивнатха Джаухри и заклятие скарабея и почувствовал, как у меня от страха сжалось сердце.Старый номер «Магадхи» дополнял записи Шивнатха. Теперь я пришел к убеждению, что жрецы, охранявшие гробницу Серафиса, сразу же, как только обнаружилась пропажа амулета, бросились в погоню за Шивнатхом и, преследуя его от границ далекой, окруженной песками страны до берегов Бхагиратхи Бхагиратхи — река в Северной Индии; при слиянии с рекой Алакнандой образует реку Ганг. Иногда Бхагиратхи называют Гангом, принимая ее за верхнее течение реки Ганг.
, настигли его в конце концов в Данапуре и убили в надежде вернуть скарабея.И, чем больше я размышлял о прочитанном, тем тверже верил в правдоподобность этой версии. Несомненно, Шивнатх знал, что его преследуют, и только поэтому примчался из Данапура в Наланду, чтобы передать драгоценный амулет в музей, и, когда впоследствии убийцы перерыли весь его дом, чтобы найти жука-скарабея, их, естественно, постигла неудача.Жестокие стражи гробницы Серафиса добрались до Индии, разыскали здесь Шивнатха Джаухри и терпеливо выжидали момента, когда можно будет проникнуть в его дом. Все это могло означать только одно: что амулет действительно является ключом от гробницы Серафиса.Никогда еще я не был так возбужден. Дрожащие руки невольно выдавали мое душевное состояние. Взглянув в зеркало, висевшее на стене, я не узнал себя: на меня смотрело чужое, раскрасневшееся от волнения лицо с лихорадочно блестевшими глазами.Я не замечал присутствия Дхандаса, хотя он сидел напротив меня и наблюдал за мной своим острым взглядом, забыл об амулете и думал только о том, что в сердце Африки находится город, подобный Фивам, Саису Саис — древнеегипетский город, расположенный в дельте Нила.
и Мемфису, о котором никто даже и не подозревает в нашем цивилизованном мире.Вновь ожило в памяти все то, что узнал я за долгие годы учения и научной работы, и я рисовал в своем воображении город Митни-Хапи. Узкие, оживленные улицы города, открытого Шивнатхом Джаухри, напоминали мне Качаури — торговый район старого Бенареса Бенарес — город в Северной Индии.
, куда вереницы караванов доставляли сандаловое дерево, кардамон Кардамон — растение из семейства имбирных; семена кардамона применяются в медицине и в кулинарии (в качестве пряности).
и пряности из различных районов Индии, золото из Офира Офир — древняя страна, расположенная в Южной Аравии или на восточном побережье Африки и известная тем, что отсюда, согласно преданиям, палестинскому царю Соломону доставлялись золото, драгоценные камни и ценные породы дерева.
, драгоценные камни из Элама Элам — древняя страна, расположенная к востоку от Вавилона и к северу от Персидского залива.
и бурдюки с вином из Ирана.Не было ничего удивительного в том, что я перенесся мысленно в другой мир: я любил представлять себе картины далекого прошлого, оживляя их, насколько возможно, своей фантазией. Не раз, сидя в тихом, уединенном кабинете в Наландском музее, я слышал мерную поступь тысяч ног, шагающих под звуки труб и бой барабанов, и видел, как раскрываются городские ворота и проезжают боевые колесницы и как высокомерно взирают гордые воины на народ, который провожает армию фараона в новый военный поход. И не успевают рассеяться белые облака пыли, поднятые копытами коней, как из ворот выходят легким, быстрым, похожим на бег шагом пехотинцы, вооруженные луками со стрелами, боевыми топориками и копьями.Вдруг громкий голос возвещает о приближении царя, и в воротах появляются телохранители, или, как их называют, «спутники фараона» — самые смелые и сильные воины из африканских племен. Они отличаются могучим телосложением и на целую голову выше жителей Нильской долины. Для этих солдат с толстыми губами, густой бородой, широкими плечами и сильной, как у быков, грудью война является развлечением, а грабеж — средством существования, и одно их имя наводит ужас на жителей стран, лежащих между горами Ассирии и пустынями Эфиопии. «Спутники фараона», вооруженные ослепительно сверкающими на солнце боевыми топорами, одетые в длинные узкие белые рубашки в синюю полосу, четко, нога в ногу, идут стройными колоннами по двое.Затем выезжают на колесницах старые, прославленные воины, знаменосец и военачальники египетской армии. И вот наконец появляется сам фараон, одетый в боевые доспехи и вооруженный бронзовым кинжалом и луком со стрелами. Он правит статными белоснежными конями, и его длинный плащ развевается на ветру. Золотые поводья оттягивают красивые головы лошадей назад, и султаны из страусовых перьев касаются спин, покрытых парчовой попоной. Рядом с колесницей бежит с высунутым, как у собаки, языком прирученный лев.За фараоном, который, независимо от того, зовут ли его Рамзесом или Сети, считается сыном бога солнца Ра и является неограниченным правителем Египта, движется остальное войско. Впереди идут жители пустынь, которые столетиями вели кочевой образ жизни и стали теперь подданными египетского царя. Далее следуют наемники из Греции, и замыкает шествие легкая кавалерия, вооруженная копьями.Армия фараона вышла в поход, чтобы присоединить к Египту новую страну или воздвигнуть в далекой Сирийской пустыне огромную каменную колонну в честь царя Египта…С юных лет начал я вызывать в своем воображении подобные картины. Многие часы своей одинокой жизни, отданной служению науке, я провел среди людей, которых давно уже нет в живых. Я молился вместе с ними в храме бога Амона, вдыхая аромат аравийского ладана, и слышал, как храм потрясают звуки гимна, исполняемого В честь богини Нила Исиды.До меня доносились стоны плакальщиков, которые, распустив в знак печали свои длинные волосы, провожали в последний путь фараона. Мало того: я сам плавал на лодке по Нилу в вечное царство Осириса Осирис — древнеегипетский бог земли, воды и растительного мира.
и видел там священное дерево, в тени которого взвешивали сердца умерших людей, после чего богиня справедливости возвещала, свободны они от грехов или нет.Всю свою жизнь я мысленно прожил среди народов, ушедших в далекое прошлое, разделяя их радости и печали, их надежды и разочарования, восхищаясь их архитектурой и искусством, радуясь их успехам и победам и плача вместе с ними в черные дни эпидемий и мора.Теперь мне казалось, что свершилось чудо и я смогу наяву увидеть этих людей и услышать их музыку и песни.Когда наконец я очнулся и вновь вернулся в современный мир, то обнаружил, что Дхандас стоит прямо передо мной и держит свою руку у меня на плече.— Я согласен! Я готов хоть сейчас отправиться вместе с вами к месту древнего истока Нила! — закричал я как сумасшедший.Это было поспешное и необдуманное решение, и впоследствии я не раз ругал себя за глупость и безумную страсть, которые чуть не стоили мне жизни. Глава IV. ПОХИЩЕНИЕ АМУЛЕТА В течение двух недель мы с Дхандасом были заняты подготовкой к отъезду. Я внимательно перечитал все записи Шивнатха Джаухри и лишний раз убедился в том, что мне предстоит сделать одно из самых удивительных открытий в мире. Мы собрали целую библиотеку географической литературы о районах, лежащих вверх по течению Нила, и о населяющих их диких племенах и закупили необходимое для предстоящего путешествия оружие и снаряжение.Дхандас передал другим адвокатам свою клиентуру и ведение уже начатых им судебных дел, а я взял отпуск на год, оставив вместо себя профессора Джогиндру, который, наверное, всем вам хорошо известен. Гак как нас было двое, то для облегчения работы мы разделили между собой обязанности. Дхандас ведал тем, что непосредственно относилось к путешествию, то есть походным снаряжением, проводниками, слугами, вьючными животными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
. Географические названия были написаны очень мелким, но четким почерком и читались без всякого труда.Я встал с кресла и начал разглядывать карту, перегнувшись через плечо Дхандаса, который медленно водил по ней пальцем, показывая маршрут своего дяди.Сколько лет прошло с тех пор, как Шивнатх Джаухри, оставив позади Белый Нил, попал в долину реки Собат! Плывя по этой реке и ее притокам, которые текли по лесистой местности, начинавшейся от деревни Аджак, он добрался до водопада и, продолжая двигаться вверх по течению, достиг деревни Нивак.К юго-западу от этой деревни лежит пустыня, раскинувшаяся примерно на двести километров. В ней нет ни оазиса, ни населенного пункта, ни возвышенности, и в том месте, где на карте обозначен этот суровый край, стоит надпись: «Здесь, в этой стране песков, солнце пышет, как печь».На юго-западной границе пустыни высится крутая, почти отвесная стена плато.В одной из записных книжек говорилось, что на плато можно взобраться лишь в том месте, где стоят высеченные в скале огромные скульптурные изображения египетских богов Тота и Анубиса, между которыми сохранились ступеньки, ведущие наверх. Хотя время и дожди сильно разрушили эту лестницу, однако днем подняться по ней не так уж трудно. Шивнатх был настолько наблюдателен, что даже подсчитал и записал количество ступенек: триста шестьдесят пять, то есть столько же, сколько дней в году. Принимая во внимание, что высота каждой ступеньки составляет тридцать сантиметров, стена должна достигать в высоту около ста десяти метров.Наверху, там, где кончается лестница, начинается покрытое зеленью плодородное плато, которое тянется к югу на шестьдесят с лишним километров и упирается в следующую горную цепь.Раньше от лестницы до другого конца плато была проложена хорошая дорога, и, хотя сейчас она заросла густой, высокой травой, ее нетрудно найти, так как по обеим сторонам дороги располагаются на небольшом расстоянии друг от друга скульптурные изображения сидящих писцов, ничем не отличающиеся от статуй, которые выставлены в музее в городе Гизэ Гизэ — город, расположенный недалеко от Каира.
.Дорога Сидящих Писцов приводит путешественника туда, где у подножия южной горы находится город Митни-Хапи и где в подземелье храма бога солнца Ра погребены мумия и сокровища Серафиса, как рассказывается об этом на каменных плитах фиванского храма.В городе Митни-Хапи Шивнатх встретил людей, которые внешностью и обычаями походили на древних египтян, обитавших в долине Нила, и говорили на древнеегипетском языке. Храмы, дома, дворцы и улицы Митни-Хапи словно были перенесены из Египта эпохи фараонов.Может быть, Джаухри был сумасшедшим и все написанное в его книжках являлось плодом больного воображения, а может быть, он действительно был необыкновенно счастливым человеком, которому довелось своими глазами увидеть город древней культуры — исчезнувший и забытый всеми мир.Из записей Шивнатха я заключил, что он не придавал научного значения своему открытию и не понимал, что публикацией отчета о своем путешествии он добился бы всемирной известности и славы. Единственным, что влекло его по ту сторону пустыни, было желание завладеть всеми сокровищами Серафиса. Но осуществить это намерение ему не удалось. И, хотя в записях Шивнатха ничего не говорилось о причине провала экспедиции, из отдельных его высказываний можно было понять, что гробница круглые сутки тщательно охраняется жестокими и неподкупными жрецами.Именно упоминание об этих жрецах и убедило меня в правдивости записей Шивнатха Джаухри, поскольку я сам читал на амулете, что «гробница Серафиса вечно будет охраняться вечно бодрствующими стражами».Очевидно, Шивнатх, добравшись до Митни-Хапи, ждал удобного случая, чтобы овладеть сокровищами Серафиса, и сумел в конце концов каким-то образом похитить скарабея, но в гробницу так и не проник.В одной из записных книжек говорилось, что Шивнатху пришлось спасаться бегством, причем враги преследовали его по дороге Сидящих Писцов до самой пустыни.Прочитав это место, я невольно вспомнил ужасную смерть Шивнатха Джаухри и заклятие скарабея и почувствовал, как у меня от страха сжалось сердце.Старый номер «Магадхи» дополнял записи Шивнатха. Теперь я пришел к убеждению, что жрецы, охранявшие гробницу Серафиса, сразу же, как только обнаружилась пропажа амулета, бросились в погоню за Шивнатхом и, преследуя его от границ далекой, окруженной песками страны до берегов Бхагиратхи Бхагиратхи — река в Северной Индии; при слиянии с рекой Алакнандой образует реку Ганг. Иногда Бхагиратхи называют Гангом, принимая ее за верхнее течение реки Ганг.
, настигли его в конце концов в Данапуре и убили в надежде вернуть скарабея.И, чем больше я размышлял о прочитанном, тем тверже верил в правдоподобность этой версии. Несомненно, Шивнатх знал, что его преследуют, и только поэтому примчался из Данапура в Наланду, чтобы передать драгоценный амулет в музей, и, когда впоследствии убийцы перерыли весь его дом, чтобы найти жука-скарабея, их, естественно, постигла неудача.Жестокие стражи гробницы Серафиса добрались до Индии, разыскали здесь Шивнатха Джаухри и терпеливо выжидали момента, когда можно будет проникнуть в его дом. Все это могло означать только одно: что амулет действительно является ключом от гробницы Серафиса.Никогда еще я не был так возбужден. Дрожащие руки невольно выдавали мое душевное состояние. Взглянув в зеркало, висевшее на стене, я не узнал себя: на меня смотрело чужое, раскрасневшееся от волнения лицо с лихорадочно блестевшими глазами.Я не замечал присутствия Дхандаса, хотя он сидел напротив меня и наблюдал за мной своим острым взглядом, забыл об амулете и думал только о том, что в сердце Африки находится город, подобный Фивам, Саису Саис — древнеегипетский город, расположенный в дельте Нила.
и Мемфису, о котором никто даже и не подозревает в нашем цивилизованном мире.Вновь ожило в памяти все то, что узнал я за долгие годы учения и научной работы, и я рисовал в своем воображении город Митни-Хапи. Узкие, оживленные улицы города, открытого Шивнатхом Джаухри, напоминали мне Качаури — торговый район старого Бенареса Бенарес — город в Северной Индии.
, куда вереницы караванов доставляли сандаловое дерево, кардамон Кардамон — растение из семейства имбирных; семена кардамона применяются в медицине и в кулинарии (в качестве пряности).
и пряности из различных районов Индии, золото из Офира Офир — древняя страна, расположенная в Южной Аравии или на восточном побережье Африки и известная тем, что отсюда, согласно преданиям, палестинскому царю Соломону доставлялись золото, драгоценные камни и ценные породы дерева.
, драгоценные камни из Элама Элам — древняя страна, расположенная к востоку от Вавилона и к северу от Персидского залива.
и бурдюки с вином из Ирана.Не было ничего удивительного в том, что я перенесся мысленно в другой мир: я любил представлять себе картины далекого прошлого, оживляя их, насколько возможно, своей фантазией. Не раз, сидя в тихом, уединенном кабинете в Наландском музее, я слышал мерную поступь тысяч ног, шагающих под звуки труб и бой барабанов, и видел, как раскрываются городские ворота и проезжают боевые колесницы и как высокомерно взирают гордые воины на народ, который провожает армию фараона в новый военный поход. И не успевают рассеяться белые облака пыли, поднятые копытами коней, как из ворот выходят легким, быстрым, похожим на бег шагом пехотинцы, вооруженные луками со стрелами, боевыми топориками и копьями.Вдруг громкий голос возвещает о приближении царя, и в воротах появляются телохранители, или, как их называют, «спутники фараона» — самые смелые и сильные воины из африканских племен. Они отличаются могучим телосложением и на целую голову выше жителей Нильской долины. Для этих солдат с толстыми губами, густой бородой, широкими плечами и сильной, как у быков, грудью война является развлечением, а грабеж — средством существования, и одно их имя наводит ужас на жителей стран, лежащих между горами Ассирии и пустынями Эфиопии. «Спутники фараона», вооруженные ослепительно сверкающими на солнце боевыми топорами, одетые в длинные узкие белые рубашки в синюю полосу, четко, нога в ногу, идут стройными колоннами по двое.Затем выезжают на колесницах старые, прославленные воины, знаменосец и военачальники египетской армии. И вот наконец появляется сам фараон, одетый в боевые доспехи и вооруженный бронзовым кинжалом и луком со стрелами. Он правит статными белоснежными конями, и его длинный плащ развевается на ветру. Золотые поводья оттягивают красивые головы лошадей назад, и султаны из страусовых перьев касаются спин, покрытых парчовой попоной. Рядом с колесницей бежит с высунутым, как у собаки, языком прирученный лев.За фараоном, который, независимо от того, зовут ли его Рамзесом или Сети, считается сыном бога солнца Ра и является неограниченным правителем Египта, движется остальное войско. Впереди идут жители пустынь, которые столетиями вели кочевой образ жизни и стали теперь подданными египетского царя. Далее следуют наемники из Греции, и замыкает шествие легкая кавалерия, вооруженная копьями.Армия фараона вышла в поход, чтобы присоединить к Египту новую страну или воздвигнуть в далекой Сирийской пустыне огромную каменную колонну в честь царя Египта…С юных лет начал я вызывать в своем воображении подобные картины. Многие часы своей одинокой жизни, отданной служению науке, я провел среди людей, которых давно уже нет в живых. Я молился вместе с ними в храме бога Амона, вдыхая аромат аравийского ладана, и слышал, как храм потрясают звуки гимна, исполняемого В честь богини Нила Исиды.До меня доносились стоны плакальщиков, которые, распустив в знак печали свои длинные волосы, провожали в последний путь фараона. Мало того: я сам плавал на лодке по Нилу в вечное царство Осириса Осирис — древнеегипетский бог земли, воды и растительного мира.
и видел там священное дерево, в тени которого взвешивали сердца умерших людей, после чего богиня справедливости возвещала, свободны они от грехов или нет.Всю свою жизнь я мысленно прожил среди народов, ушедших в далекое прошлое, разделяя их радости и печали, их надежды и разочарования, восхищаясь их архитектурой и искусством, радуясь их успехам и победам и плача вместе с ними в черные дни эпидемий и мора.Теперь мне казалось, что свершилось чудо и я смогу наяву увидеть этих людей и услышать их музыку и песни.Когда наконец я очнулся и вновь вернулся в современный мир, то обнаружил, что Дхандас стоит прямо передо мной и держит свою руку у меня на плече.— Я согласен! Я готов хоть сейчас отправиться вместе с вами к месту древнего истока Нила! — закричал я как сумасшедший.Это было поспешное и необдуманное решение, и впоследствии я не раз ругал себя за глупость и безумную страсть, которые чуть не стоили мне жизни. Глава IV. ПОХИЩЕНИЕ АМУЛЕТА В течение двух недель мы с Дхандасом были заняты подготовкой к отъезду. Я внимательно перечитал все записи Шивнатха Джаухри и лишний раз убедился в том, что мне предстоит сделать одно из самых удивительных открытий в мире. Мы собрали целую библиотеку географической литературы о районах, лежащих вверх по течению Нила, и о населяющих их диких племенах и закупили необходимое для предстоящего путешествия оружие и снаряжение.Дхандас передал другим адвокатам свою клиентуру и ведение уже начатых им судебных дел, а я взял отпуск на год, оставив вместо себя профессора Джогиндру, который, наверное, всем вам хорошо известен. Гак как нас было двое, то для облегчения работы мы разделили между собой обязанности. Дхандас ведал тем, что непосредственно относилось к путешествию, то есть походным снаряжением, проводниками, слугами, вьючными животными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18