Она не могла вообразить, что чувствует отец, как злится на нее.– Ты не поедешь с ним домой, – тихо сказал Себастьян, ее собственное предчувствие эхом отозвалось в его глубоком голосе. Он так и не отпустил ее руку, с тех пор как поднялся, чтобы обнять ее.– Я и с тобой не поеду домой, – тем же тоном ответила она и попыталась улыбнуться. – Я погублю твою репутацию.– Очень смешно. Я знаю, что ты беспокоишься. Я тоже.– Не жди, что я за три минуты навсегда распрощаюсь с родителями. – Судорога перехватила ей горло.– Я этого не жду, – ответил он. – Но твой отец рисковал чужими жизнями. Я не желаю рисковать твоей.Отец не станет вредить ей, но Жозефина отчетливо понимала, что Себастьян, потеряв первую жену, сделает все, чтобы защитить ее.– Что ты предлагаешь? – спросила она, уступая его беспокойству.– Нелл, – позвал Себастьян сестру и что-то прошептал ей. Она кивнула.– Жозефина, – сказала Элинор, – буду рада предоставить в ваше распоряжение Корбетт-Хаус, пока ваши родители заняты возвращением домой.Эмбри тут же обернулся и прищурился:– Я не…– Прекрасная идея, леди Деверилл, – вмешалась мать Жозефины. – И хорошая возможность познакомиться с твоим новым положением, дочка.– Да, конечно, – угрюмо кивнул отец.– Мы придем навестить вас утром, ваши величества, – сказал Себастьян. – Мои поверенные помогут вам скорее вернуть средства, полученные от продажи земли. И банковские ссуды, полагаю. Теперь в Сан-Сатурусе усовершенствовать нечего.– Действительно. – Принни подал руку, и Эмбри тряхнул ее. – Я прослежу, чтобы банк простил причитающиеся ему проценты.Последний раз, взглянув на дочь, король поднялся в карету. Мать поцеловала Жозефину в щеку.– Я пошлю Кончиту с твоими вещами в Корбетт-Хаус. Пожалуйста, приезжайте утром. – К удивлению Себастьяна, она взяла его за руку. – Оба.– Приедем, мама. Yo te amo. Я тебя люблю (исп.).
– Те amo, querida. И я тебя люблю, милая (исп.).
Когда они утром подъехали к Бранбери-Хаусу, Себастьян почти ожидал увидеть все двери и окна распахнутыми, а дом – выпотрошенным. Вместо этого слуги сновали как муравьи, укладывая огромный багаж в несколько нанятых карет. Себастьян ненадолго задумался, сколько английских денег Эмбри потратил.Не высказываясь на этот счет, он помог Жозефине выйти из кареты. Его подмывало самому провести ночь в Корбетт-Хаусе, но, как ему ни хотелось защитить Жозефину, он не думал подавлять ее.– Готова? – спросил он, целуя ее пальцы.Расправив плечи, она кивнула.– Если я смогу убедить их остаться, по крайней мере, до свадьбы, это приемлемо?– Это было бы…– Нет, – перебила она. – Они не могут остаться. После наводнения они должны спешить назад в Коста-Хабичуэлу, иначе столкнутся со слишком многими вопросами.– Я сожалею об этом. – Себастьян кивнул, когда дворецкий отодвинул стопку шляпных коробок, чтобы позволить им войти. – Если есть возможность, я хотел бы, чтобы они остались. Ради тебя.– Интересно.Он поднял взгляд. Эмбри стоял наверху лестницы, пристально глядя на них.– Ваше величество, – сказал Себастьян для слуг, стараясь сдержать сарказм в голосе и сомневаясь, что преуспел. – Полагаю, мои поверенные помогли?– О да. Мне только и надо было, что отдать деньги и написать свое имя несколько сотен раз. – Он отошел от перил. – Зайдите ко мне в кабинет. Вы оба. Я не хочу вас разлучать.Хорошая новость, поскольку Себастьян не имел никакого намерения упускать Жозефину из виду.– Конечно.– Где мама? – спросила Жозефина, когда они поднялись по лестнице.Эмбри что-то буркнул и указал в глубину дома:– Занята. Упаковывает твои вещи. Я сказал ей, что ты-то никуда не торопишься, но мое слово, похоже, сейчас ничего не значит.Они вошли в кабинет, и Себастьян закрыл дверь.– Я, возможно, позволил бы вам избежать неприятностей, если дело касалось бы только банковских денег, – сказал он.– Высокомерный наглец. Да, вы меня переиграли. Поздравляю. Вы не только меня погубили. От меня зависит жизнь двух с половиной десятков человек. – Он повернулся к дочери: – Ты когда-нибудь думала о них, Жозефина?– А ты думал о людях? – парировала она и закусила губу. – Я много раз просила не подвергать опасности жизнь людей. Ты когда-нибудь думал о них, об их семьях, их детях?Он грохнул кулаком по столу.– Я думал о своем ребенке. Ты была для меня главным.– Тогда поздравляю вас, Эмбри. – Шагнув вперед, Себастьян загородил Жозефину. – Она через месяц станет герцогиней. И обещаю вам, что до конца дней буду создавать вашей дочери жизнь, которую вы для нее хотели. – Он посмотрел на документы, все еще загромождающие стол. – Возможно, вы не заметили, но один документ не был пересмотрен. Десять тысяч фунтов в год позволят вам весьма удобно где-нибудь устроиться. Даже с двумя с половиной десятками человек, полагающихся на ваши… навыки .Эмбри посмотрел на него:– Десять тысяч в год? Это сходная цена за будущую герцогиню? А что, если я отменю это дело и заберу ее с собой?– Я не поеду с вами, отец. Папа, ты дал мне прекрасную жизнь и замечательные возможности. Я никогда не буду обсуждать это. Но я выросла. Я не хочу больше путешествовать с вами. Я хочу… Я хочу быть с Себастьяном.Нижнее веко Эмбри задергалось.– Вы дадите мне минуту поговорить с дочерью, ваша светлость? – спросил он.– Нет.– Пожалуйста, Себастьян. Я хочу попрощаться.Он натянуто кивнул:– Я буду рядом.Жозефина посмотрела ему вслед. Себастьян закрыл за собой дверь, но Жозефина не удивилась бы, если бы он стоял у самой двери.– Он немного властный? – прокомментировал ее отец. – Я должен был заметить это.– Он знает, что вчера я почти сбежала из Лондона, – сказала она, решив, что это не повредит придуманной истории. – Я ценю человека, который ценит меня выше всего на свете.– Это легко сделать, когда этот некто самый могущественный человек в Англии и имеет доход больше ста тысяч фунтов в год. Некоторым из нас приходится зарабатывать на жизнь.– Это несправедливо. – Она вздохнула. – Я не хочу бороться, папа. Я хочу пожелать вам всего доброго. Куда вы с мамой отправитесь?– Думаю, в Пруссию. Там оценят дружественную колонию в Центральной Америке. – Он взглянул на нее: – Было бы полезно, если бы ты вышла замуж за прусского аристократа.– Ты снова хочешь попытаться?– Это почти сработало. – На губах отца промелькнула улыбка. – На сей раз, я остановлюсь на ссуде и акциях. Ты снова могла бы стать принцессой, милая.– Папа, тебя могли арестовать. И повесить! Тебе в этот раз очень повезло. Ты готов снова рисковать?– Я учусь на своих ошибках. В следующий раз я их не сделаю.– Но у тебя есть десять тысяч в год. Ты можешь купить землю или организовать торговую компанию.– Я не готов сидеть на стуле и считать монеты. Десять тысяч – хорошее начало, но я могу добиться большего успеха. И с тобой мог бы сделать это лучше.– Нет. Если ты действительно желаешь мне добра, будь счастлив за меня. Во-первых, это ты выбрал для меня Мельбурна.– Я? – Он поморщился. – Тогда обними своего старого отца. Мы должны до сумерек уехать в Брайтон.Она положила руки ему на плечи.– Обещай, что напишешь мне, как ты делал, когда я была юной. – Она не верила в россказни отца, но все-таки было приятно видеть, что он по-прежнему полон энергии.– Напишу. – Он отстранил ее. – Иди, попрощайся с матерью.Слезы навернулись ей на глаза, но Жозефина решительно отогнала их. Отец не любил проявлений слабости, и она ее не покажет.– Пожалуйста, береги себя.Она направилась к двери, когда он сел за стол собрать документы. Теперь ему придется действовать без нее, и вполне возможно, что у него уже есть план очередной попытки возвеличиться. Здесь, в Англии, он все еще король. Но бедный и жалкий, а он не согласится жить в забвении и бедности.Прощание с матерью было тяжелее, и к концу они обе плакали. В окно Жозефина увидела шагавшего по саду Себастьяна и вздохнула. Когда это случилось, она не знала, но в какой-то миг своей жизни она, должно быть, совершила нечто хорошее, очень хорошее, если небеса позволили ей прожить жизнь рядом с ним.– Ты сделала хороший выбор, девочка, – сказала мать, подходя к окну. – Думаю, он тебя очень любит.– Я его очень люблю. Спасибо, что помогла нам вчера вечером.– Не думаю, что твой отец понимает, как ему повезло. Другой человек с радостью упрятал бы его в тюрьму.– Я пыталась ему это сказать. Он не слушает.– Он тебя слушает. Другой вопрос – принимает ли он это. Надеюсь, после этого урока он будет осторожнее.– Так ты знала, как далеко он зашел?Мать улыбнулась:– Я знаю, что я люблю Стивена Эмбри. Он так отчаянно пытается совершить большие дела, что никогда не останавливается, чтобы понять, чего он уже достиг.Жозефина могла бы заметить, что он не достиг ничего, кроме длинной вереницы лжи и воровства, но промолчала. Вместо этого она в последний раз крепко обняла мать.– Сообщи мне, где вы будете, чтобы я могла писать вам.– Сообщу. Мы будем видеться с тобой так часто, как сможем. Я хочу, чтобы мои внуки знали свою abuela. бабушка (исп.).
– И я тоже. – Выпрямившись, Жозефина покашляла, пытаясь сдержать слезы. – Нам пора, да и вам нужно закончить сборы.– Пришли сюда Мельбурна на минуту, прежде чем вы уедете, хорошо?Жозефина кивнула:– Конечно.Когда Жозефина вышла из дома, разглядывавший жука Себастьян поднял глаза:– Ты в порядке?– Да. Немного грустно, но обнадеживает. – Она покачала головой. – Это очень странно.Он вздохнул:– Мне жаль, что тебе приходится разлучаться с ними.– Я знаю. Хотя для меня это полезно, по крайней мере, на время. Я приобрела довольно скверные навыки, и мне надо освободиться от них.– Ты научилась выживать. Я не стану винить тебя в этом. – Он поднес ее руку к губам. – И не жду, что ты станешь другой. Ты – это ты. – Себастьян тряхнул ее пальцы. – Я люблю тебя.Она улыбнулась:– Ты очень хороший человек.– С недавних времен стал лучше, – усмехнулся он. – Едем?– Мама хочет тебя видеть. Она в маленькой гостиной.Подавив досаду, Себастьян кивнул:– Хорошо. – Он проводил Жозефину в карету и вернулся к дому.
Мария Эмбри стояла около маленького письменного стола и пристально взглянула на Себастьяна, когда тот вошел в комнату.– Вы хотели меня видеть?– Да. Я хотела вам кое-что отдать. – Она протянула лист бумаги.Нахмурившись, Себастьян взял его:– Что это?– Прочитайте.Все еще сосредоточив внимание на матери Жозефины, он развернул бумагу и просмотрел ее. Потом прочитал снова. И еще раз. Сердце у него дрогнуло, он быстро взглянул на Марию Эмбри:– Это настоящее?– Да. – Она улыбнулась, доброе, мудрое выражение ее лица напомнило ему ее дочь. – Полагаю, что это единственное настоящее в этой истории. Существуют два экземпляра. Этот я отдаю вам.– Жозефина знает?– Она всегда знала. Просто она больше в это не верит. – Мария поцеловала его в щеку. – Это не тайна, но я думала, что она захочет услышать это от вас.– Спасибо вам.– Это вам спасибо. Вы даете ей жизнь, о которой я всегда для нее мечтала.Немного ошеломленный, Себастьян вернулся к карете.– В Корбетт-Хаус, – проинструктировал он Толлинза и, захлопнув дверцу, сел.Не обращая внимания на сидевшую в углу Кончиту, Себастьян повернулся к Жозефине:– Что скажешь насчет бала по поводу помолвки в следующие две недели и свадьбы через неделю после него?– Скажу, что это не слишком скоро, но я согласна. – Она коснулась его щеки. – Все в порядке? Моя мать тебя не обидела?– Нет, напротив.Жозефина нахмурила изящные брови, в ее недавно блестевших от слез карих глазах появилась тревога.– Что ты хочешь сказать?– Она дала мне бумагу. – Себастьян похлопал по нагрудному карману, но не вытащил ее. При первой же возможности он поместит документ в надежное место.– И?.. – торопила Жозефина.– Твой отец действительно встречался с Кенталом, королем Берега Москитов. И Кентал действительно передал ему миллион акров земли на побережье. И лично пожаловал Стивену Эмбри титул короля этой земли.Жозефина побледнела.– Что?– Так что, любовь моя, ты настоящая принцесса. – Он наклонился и поцеловал ее. Боже, он может проводить все свои дни, делая это. Он так и поступит. – Что?!– Это подтверждено и засвидетельствовано губернатором Белиза. Я видел его печать, и на этой бумаге именно она.На лице Жозефины застыло изумление.– Боже мой! – выдохнула она, потом, запустив руки в волосы Себастьяна, поцеловала его. – А я думала, что буду просто герцогиней. – Чуть отстранившись, она посмотрела ему в глаза. – Для меня нет ничего выше, как быть герцогиней Мельбурн. Никто в твоем семействе не должен знать, правда?Себастьян рассмеялся:– Да. Ты будешь моей герцогиней. И моей принцессой. Ничто иное тебе не подходит. Ты выше любой заурядности.Она улыбнулась ему:– Тогда я даже пытаться не буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Те amo, querida. И я тебя люблю, милая (исп.).
Когда они утром подъехали к Бранбери-Хаусу, Себастьян почти ожидал увидеть все двери и окна распахнутыми, а дом – выпотрошенным. Вместо этого слуги сновали как муравьи, укладывая огромный багаж в несколько нанятых карет. Себастьян ненадолго задумался, сколько английских денег Эмбри потратил.Не высказываясь на этот счет, он помог Жозефине выйти из кареты. Его подмывало самому провести ночь в Корбетт-Хаусе, но, как ему ни хотелось защитить Жозефину, он не думал подавлять ее.– Готова? – спросил он, целуя ее пальцы.Расправив плечи, она кивнула.– Если я смогу убедить их остаться, по крайней мере, до свадьбы, это приемлемо?– Это было бы…– Нет, – перебила она. – Они не могут остаться. После наводнения они должны спешить назад в Коста-Хабичуэлу, иначе столкнутся со слишком многими вопросами.– Я сожалею об этом. – Себастьян кивнул, когда дворецкий отодвинул стопку шляпных коробок, чтобы позволить им войти. – Если есть возможность, я хотел бы, чтобы они остались. Ради тебя.– Интересно.Он поднял взгляд. Эмбри стоял наверху лестницы, пристально глядя на них.– Ваше величество, – сказал Себастьян для слуг, стараясь сдержать сарказм в голосе и сомневаясь, что преуспел. – Полагаю, мои поверенные помогли?– О да. Мне только и надо было, что отдать деньги и написать свое имя несколько сотен раз. – Он отошел от перил. – Зайдите ко мне в кабинет. Вы оба. Я не хочу вас разлучать.Хорошая новость, поскольку Себастьян не имел никакого намерения упускать Жозефину из виду.– Конечно.– Где мама? – спросила Жозефина, когда они поднялись по лестнице.Эмбри что-то буркнул и указал в глубину дома:– Занята. Упаковывает твои вещи. Я сказал ей, что ты-то никуда не торопишься, но мое слово, похоже, сейчас ничего не значит.Они вошли в кабинет, и Себастьян закрыл дверь.– Я, возможно, позволил бы вам избежать неприятностей, если дело касалось бы только банковских денег, – сказал он.– Высокомерный наглец. Да, вы меня переиграли. Поздравляю. Вы не только меня погубили. От меня зависит жизнь двух с половиной десятков человек. – Он повернулся к дочери: – Ты когда-нибудь думала о них, Жозефина?– А ты думал о людях? – парировала она и закусила губу. – Я много раз просила не подвергать опасности жизнь людей. Ты когда-нибудь думал о них, об их семьях, их детях?Он грохнул кулаком по столу.– Я думал о своем ребенке. Ты была для меня главным.– Тогда поздравляю вас, Эмбри. – Шагнув вперед, Себастьян загородил Жозефину. – Она через месяц станет герцогиней. И обещаю вам, что до конца дней буду создавать вашей дочери жизнь, которую вы для нее хотели. – Он посмотрел на документы, все еще загромождающие стол. – Возможно, вы не заметили, но один документ не был пересмотрен. Десять тысяч фунтов в год позволят вам весьма удобно где-нибудь устроиться. Даже с двумя с половиной десятками человек, полагающихся на ваши… навыки .Эмбри посмотрел на него:– Десять тысяч в год? Это сходная цена за будущую герцогиню? А что, если я отменю это дело и заберу ее с собой?– Я не поеду с вами, отец. Папа, ты дал мне прекрасную жизнь и замечательные возможности. Я никогда не буду обсуждать это. Но я выросла. Я не хочу больше путешествовать с вами. Я хочу… Я хочу быть с Себастьяном.Нижнее веко Эмбри задергалось.– Вы дадите мне минуту поговорить с дочерью, ваша светлость? – спросил он.– Нет.– Пожалуйста, Себастьян. Я хочу попрощаться.Он натянуто кивнул:– Я буду рядом.Жозефина посмотрела ему вслед. Себастьян закрыл за собой дверь, но Жозефина не удивилась бы, если бы он стоял у самой двери.– Он немного властный? – прокомментировал ее отец. – Я должен был заметить это.– Он знает, что вчера я почти сбежала из Лондона, – сказала она, решив, что это не повредит придуманной истории. – Я ценю человека, который ценит меня выше всего на свете.– Это легко сделать, когда этот некто самый могущественный человек в Англии и имеет доход больше ста тысяч фунтов в год. Некоторым из нас приходится зарабатывать на жизнь.– Это несправедливо. – Она вздохнула. – Я не хочу бороться, папа. Я хочу пожелать вам всего доброго. Куда вы с мамой отправитесь?– Думаю, в Пруссию. Там оценят дружественную колонию в Центральной Америке. – Он взглянул на нее: – Было бы полезно, если бы ты вышла замуж за прусского аристократа.– Ты снова хочешь попытаться?– Это почти сработало. – На губах отца промелькнула улыбка. – На сей раз, я остановлюсь на ссуде и акциях. Ты снова могла бы стать принцессой, милая.– Папа, тебя могли арестовать. И повесить! Тебе в этот раз очень повезло. Ты готов снова рисковать?– Я учусь на своих ошибках. В следующий раз я их не сделаю.– Но у тебя есть десять тысяч в год. Ты можешь купить землю или организовать торговую компанию.– Я не готов сидеть на стуле и считать монеты. Десять тысяч – хорошее начало, но я могу добиться большего успеха. И с тобой мог бы сделать это лучше.– Нет. Если ты действительно желаешь мне добра, будь счастлив за меня. Во-первых, это ты выбрал для меня Мельбурна.– Я? – Он поморщился. – Тогда обними своего старого отца. Мы должны до сумерек уехать в Брайтон.Она положила руки ему на плечи.– Обещай, что напишешь мне, как ты делал, когда я была юной. – Она не верила в россказни отца, но все-таки было приятно видеть, что он по-прежнему полон энергии.– Напишу. – Он отстранил ее. – Иди, попрощайся с матерью.Слезы навернулись ей на глаза, но Жозефина решительно отогнала их. Отец не любил проявлений слабости, и она ее не покажет.– Пожалуйста, береги себя.Она направилась к двери, когда он сел за стол собрать документы. Теперь ему придется действовать без нее, и вполне возможно, что у него уже есть план очередной попытки возвеличиться. Здесь, в Англии, он все еще король. Но бедный и жалкий, а он не согласится жить в забвении и бедности.Прощание с матерью было тяжелее, и к концу они обе плакали. В окно Жозефина увидела шагавшего по саду Себастьяна и вздохнула. Когда это случилось, она не знала, но в какой-то миг своей жизни она, должно быть, совершила нечто хорошее, очень хорошее, если небеса позволили ей прожить жизнь рядом с ним.– Ты сделала хороший выбор, девочка, – сказала мать, подходя к окну. – Думаю, он тебя очень любит.– Я его очень люблю. Спасибо, что помогла нам вчера вечером.– Не думаю, что твой отец понимает, как ему повезло. Другой человек с радостью упрятал бы его в тюрьму.– Я пыталась ему это сказать. Он не слушает.– Он тебя слушает. Другой вопрос – принимает ли он это. Надеюсь, после этого урока он будет осторожнее.– Так ты знала, как далеко он зашел?Мать улыбнулась:– Я знаю, что я люблю Стивена Эмбри. Он так отчаянно пытается совершить большие дела, что никогда не останавливается, чтобы понять, чего он уже достиг.Жозефина могла бы заметить, что он не достиг ничего, кроме длинной вереницы лжи и воровства, но промолчала. Вместо этого она в последний раз крепко обняла мать.– Сообщи мне, где вы будете, чтобы я могла писать вам.– Сообщу. Мы будем видеться с тобой так часто, как сможем. Я хочу, чтобы мои внуки знали свою abuela. бабушка (исп.).
– И я тоже. – Выпрямившись, Жозефина покашляла, пытаясь сдержать слезы. – Нам пора, да и вам нужно закончить сборы.– Пришли сюда Мельбурна на минуту, прежде чем вы уедете, хорошо?Жозефина кивнула:– Конечно.Когда Жозефина вышла из дома, разглядывавший жука Себастьян поднял глаза:– Ты в порядке?– Да. Немного грустно, но обнадеживает. – Она покачала головой. – Это очень странно.Он вздохнул:– Мне жаль, что тебе приходится разлучаться с ними.– Я знаю. Хотя для меня это полезно, по крайней мере, на время. Я приобрела довольно скверные навыки, и мне надо освободиться от них.– Ты научилась выживать. Я не стану винить тебя в этом. – Он поднес ее руку к губам. – И не жду, что ты станешь другой. Ты – это ты. – Себастьян тряхнул ее пальцы. – Я люблю тебя.Она улыбнулась:– Ты очень хороший человек.– С недавних времен стал лучше, – усмехнулся он. – Едем?– Мама хочет тебя видеть. Она в маленькой гостиной.Подавив досаду, Себастьян кивнул:– Хорошо. – Он проводил Жозефину в карету и вернулся к дому.
Мария Эмбри стояла около маленького письменного стола и пристально взглянула на Себастьяна, когда тот вошел в комнату.– Вы хотели меня видеть?– Да. Я хотела вам кое-что отдать. – Она протянула лист бумаги.Нахмурившись, Себастьян взял его:– Что это?– Прочитайте.Все еще сосредоточив внимание на матери Жозефины, он развернул бумагу и просмотрел ее. Потом прочитал снова. И еще раз. Сердце у него дрогнуло, он быстро взглянул на Марию Эмбри:– Это настоящее?– Да. – Она улыбнулась, доброе, мудрое выражение ее лица напомнило ему ее дочь. – Полагаю, что это единственное настоящее в этой истории. Существуют два экземпляра. Этот я отдаю вам.– Жозефина знает?– Она всегда знала. Просто она больше в это не верит. – Мария поцеловала его в щеку. – Это не тайна, но я думала, что она захочет услышать это от вас.– Спасибо вам.– Это вам спасибо. Вы даете ей жизнь, о которой я всегда для нее мечтала.Немного ошеломленный, Себастьян вернулся к карете.– В Корбетт-Хаус, – проинструктировал он Толлинза и, захлопнув дверцу, сел.Не обращая внимания на сидевшую в углу Кончиту, Себастьян повернулся к Жозефине:– Что скажешь насчет бала по поводу помолвки в следующие две недели и свадьбы через неделю после него?– Скажу, что это не слишком скоро, но я согласна. – Она коснулась его щеки. – Все в порядке? Моя мать тебя не обидела?– Нет, напротив.Жозефина нахмурила изящные брови, в ее недавно блестевших от слез карих глазах появилась тревога.– Что ты хочешь сказать?– Она дала мне бумагу. – Себастьян похлопал по нагрудному карману, но не вытащил ее. При первой же возможности он поместит документ в надежное место.– И?.. – торопила Жозефина.– Твой отец действительно встречался с Кенталом, королем Берега Москитов. И Кентал действительно передал ему миллион акров земли на побережье. И лично пожаловал Стивену Эмбри титул короля этой земли.Жозефина побледнела.– Что?– Так что, любовь моя, ты настоящая принцесса. – Он наклонился и поцеловал ее. Боже, он может проводить все свои дни, делая это. Он так и поступит. – Что?!– Это подтверждено и засвидетельствовано губернатором Белиза. Я видел его печать, и на этой бумаге именно она.На лице Жозефины застыло изумление.– Боже мой! – выдохнула она, потом, запустив руки в волосы Себастьяна, поцеловала его. – А я думала, что буду просто герцогиней. – Чуть отстранившись, она посмотрела ему в глаза. – Для меня нет ничего выше, как быть герцогиней Мельбурн. Никто в твоем семействе не должен знать, правда?Себастьян рассмеялся:– Да. Ты будешь моей герцогиней. И моей принцессой. Ничто иное тебе не подходит. Ты выше любой заурядности.Она улыбнулась ему:– Тогда я даже пытаться не буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29