Читай вслух, я хочу это слышать.Она откашлялась.– «Семья Гриффин из Девоншира рада объявить о помолвке главы семьи, Себастьяна, герцога Мельбурна, с Жозефиной Эмбри, принцессой Коста-Хабичуэлы. Прекрасная Жозефина – единственная дочь и наследница Стивена и Марии Эмбри, короля и королевы Коста-Хабичуэлы. О бале по поводу помолвки будет сообщено дополнительно». Расхохотавшись, король выхватил у Жозефины газету и перечитал объявление.– Я вставил бы немного больше о Коста-Хабичуэле и о том, что мы продаем земельные участки, но объявление в красивой рамке и с гербом Гриффина.– Ты не давал объявления? – спросила Жозефина, голос звучал не так ровно, как ей хотелось. О Господи! Это напечатано. Все увидят. – Я бы это сделал, если бы объявление не появилось сегодня. Ты втянула в это Мельбурна, и, должен сказать, я в восторге. Он будет хорошим союзником. И зятем.Себастьян поместил объявление. Конечно, приличия требовали соблюдать правила, но приличия не диктовали называть ее прекрасной. Очевидно, он хотел, чтобы весь Лондон знал, что это не просто политический союз. Он любит ее. И она его любит. Что она делает?! За ее спиной Гримм и один из лакеев деловито убирали блюда с буфета.– Гримм, достаточно, спасибо.Дворецкий поклонился:– Ваше величество, ваше высочество.Через секунду Жозефина и отец остались в комнате одни. Король, не отрывая глаз от газеты, сунул в рот виноградину.– Великолепно. Великолепно! – усмехнулся он.– Отец… папа, мне нужно задать тебе вопрос, – тихо сказала Жозефина, помня предупреждение отца, что их могут подслушать.– Что, милая?– Как ты сказал, Мельбурн может стать нам очень хорошим союзником, – начала она, тщательно выбирая слова. – У нас будет очень удобная жизнь.– Будет. Я не оставил ему выбора и никогда не позволю ему диктовать мне.Самодовольное превосходство в его голосе обычно вызывало в ней отклик, но теперь оно заставило ее вздрогнуть.– Тогда объясни мне, зачем тебе нужно умышленно раздражать его, отправляя корабли с людьми, за которых он чувствует ответственность. Мы не нуждаемся в этом доходе и в потенциальных неприятностях.– Здесь я решаю, что делать. Эти переселенцы уже положили в мой карман шестьдесят тысяч фунтов. Это стоимость шести лет милосердия Мельбурна.– Но он дал бы больше, если бы доверял тебе.Эмбри медленно свернул газету.– Я боролся и выкручивался всю свою жизнь, – наконец сказал он. – Не тычь мне в лицо Мельбурном как образцом добродетели. Он родился с богатством и титулом. Ты думаешь, он хоть раз в жизни страдал от бессонной ночи? – Эмбри вздохнул. – Легко иметь принципы, когда им ничто не грозит.Жозефина подумала, что у Себастьяна хватало бессонных ночей, особенно после смерти жены. Как могло быть иначе, когда столько людей полагаются на него и когда он так близко к сердцу воспринимает многое, что происходит с ними? Она слышала об одном его поступке – как он накормил отчаявшихся людей, пришедших к воротам Карлтон-Хауса, и снабдил их запасами, а они ведь жили не на его землях.– Ты не единственный, кто добился того, что имеет.– Ты имеешь в виду себя? – Отец поднял бровь, переняв это у Себастьяна. – Ты понятия не имеешь…– Не себя, – быстро возразила Жозефина. – Я знаю, как тяжко ты трудился, чтобы дать мне привилегированное воспитание. Я говорю о тех людях, которые купили землю в Коста-Хабичуэле. Большинство из них хочет новой жизни, как хотел ты.– Не как я, – усмехнулся он. – Я никогда не доверял никому, полагался только на собственный ум и использовал жадность других. Если эти дураки хотят потратить последний шиллинг на то, что слишком хорошо, чтобы быть правдой, остается лишь надеяться, что они не слишком удивятся, когда эта правда откроется.– Папа, это ужасно. Мы обычно брали деньги у тех, кто мог позволить себе их потерять.– Кто-то должен пользоваться человеческим легковерием. Почему не я? – Подавшись вперед, он взял ее за руку. – И ты. Без тебя я, возможно, этого не сделал бы, Жозефина. В душе я всего лишь старый солдат. А ты леди. Леди, которая меньше чем через месяц станет герцогиней.У нее задрожали руки. Она и Себастьян. Вместе , пока смерть не разлучит их. Восторг. Рай и ад одновременно, именно эта мысль делала противостояние отцу таким трудным. Если бы она просто согласилась с его планом, она точно получила бы то, чего хотела больше всего на свете.– Скажи мне… – заставила она себя продолжить. – В конце концов, станет известно, что Коста-Хабичуэла не рай и непригодна для жизни, где мы будем, когда это случится? Поскольку Мельбурн – это Англия, и я не могу представить, что он сбежит жить в Центральную или Южную Америку. Он посадит нас здесь на якорь.– Нет, если он умрет.Кровь отхлынула у нее от лица.– Что? – задохнулась она, вскочив на ноги.Эмбри деланно рассмеялся:– Я пошутил, милая. Конечно, Мельбурн будет путешествовать с нами, потому что это в его интересах. В конце концов, как только Эмбри и Гриффины объединятся, наша судьба станет его судьбой.Жозефина все еще не могла дышать. Отец уже однажды едва не убил Себастьяна за угрозу раскрыть мошенничество. Она думала, что женитьба спасет герцога, но, очевидно, это лишь отсрочка. Если Себастьян умрет – у нее горло перехватило от этой мысли, – она останется герцогиней Мельбурн. Для планов отца это даже лучше, чем иметь сулящего проблемы влиятельного зятя. Боже милостивый! Вероятно, отец с самого начала это замыслил, с тех пор как попросил Принни представить их Мельбурну.– Жозефина?Она тяжело дышала, набирая в грудь воздух.– Ты не убийца, – прошептала она.Он пожал плечами:– Я убивал от имени полдюжины стран. И если придется выбирать между моим семейством и Мельбурном, мой долг защитить свою семью.– Нет. – Жозефина отпрянула от стола. – Я благодарна за все, что ты дал мне, но как только я выйду за Себастьяна, мы расходимся. Я больше не желаю участвовать в реализации твоих безумных затей.Король с суровым видом поднялся и сжал руки.– Ты Эмбри, моя дорогая. Ты думаешь, что положение герцогини Мельбурн тебя защитит, когда люди узнают правду о Коста-Хабичуэле? Что ты сможешь сидеть в своем великолепном доме и избегать разговоров и обвинений? Ты будешь участвовать, пока я велю. И Мельбурн – тоже, пока я не решу по-другому. – Его лицо расслабилось, и он улыбнулся снова, очаровательный король, которого все жаждали заполучить в гости. – Иди переоденься. Мы едем кататься в Гайд-парк. Я хочу, чтобы невесту видели.Жозефина выскочила из столовой и взлетела по лестнице в свою спальню. Захлопнув дверь, она бросилась к тазу.Ее вывернуло.– Боже мой! Что я наделала! Он сумасшедший, – бормотала она, оседая на пол. Слезы заливали ее лицо.Если бы Себастьян не влек ее так, если бы можно было остаться с Хейреком, она была бы способна сделать это. Она, возможно, смогла бы остаться той женщиной, какой она, по ее мнению, заслуживала быть. И Хейрек, вероятно, согласился бы на это, пока он мог жить удобно и охотиться, когда пожелает.Но она больше не была той женщиной. Та женщина ей очень не нравилась. Она любила ту, какой стала с тех пор, как поцеловала Себастьяна, который оценил ее самое, а не преимущества, которые она могла принести ему. И отношение Себастьяна к ней искреннее, поскольку быть связанным с нею для него великое неудобство во всех отношениях.И она, эгоистка, хочет, чтобы он был с нею! Слезы душили ее. Свернувшись на полу спальни, Жозефина зарыдала.Как она ни поступи, она обречет Себастьяна на осмеяние и погибель. Если отменить свадьбу, это вызовет грандиозный скандал. У ее отца не будет причин думать, что Себастьян станет молчать о том, что знает. Если выйти за него замуж, он будет вынужден участвовать в мошенничестве и обмане, и это его погубит, а если он откажется сотрудничать, отец убьет его.– Ваше высочество? – Кончита тихо закрыла за собой дверь. – Что случилось? Вам плохо? Ваше высочество! Мисс Жозефина! – Горничная опустилась рядом с ней на колени.Жозефина подняла голову.– Кончита, пожалуйста, не говори никому, – проговорила она, пытаясь сесть. – Я просто… ужасно устала.– Конечно. Помолвка с герцогом, свадьба, желание переселенцев, чтобы обожаемая принцесса проводила корабли, отплывающие в Коста-Хабичуэлу, балы и приемы, на которых вы обеспечили поддержку отцу… это все ваша заслуга, ваше высочество. Такой груз на плечах сокрушил бы многих мужчин.– Да-да, вот именно. – Жозефина запнулась, позволив служанке помочь ей встать. – Пожалуйста, ничего не говори, я не хочу волновать родителей.– Слова не скажу. Давайте приготовимся к прогулке.– Да, – рассеянно повторила Жозефина, ее ум лихорадочно заработал.Кончита права, именно она была краеугольным камнем в этом плане отца. Удалить краеугольный камень – и не будет никакого союза между Эмбри и Гриффинами. Себастьян теперь знает, что надо опасаться ее отца, и если она просто… исчезнет, вместо того чтобы расторгать помолвку, пересуды пойдут о ней, а не о нем.Это может сработать. Сработает! Сейчас она, не вызывая подозрений, отправится кататься с отцом, а завтра исчезнет. Без краеугольного камня здание рухнет. Она будет несчастна, но другого она и не заслужила. И герцог Мельбурн будет волен делать все, что считает нужным, чтобы предотвратить беду. Глава 22 – Ты соображаешь, который час? – ворчал Валентин, спускаясь по лестнице.– Семь часов, – с улыбкой ответил Себастьян. – Утра.– И люди еще называют меня дьяволом. Они явно заблуждаются, потому что это прозвище относится не ко мне. Только Вельзевул может вытащить довольного мужа и отца из теплой постели в такое время.Валентин, все еще жалуясь, спустился в холл. Дворецкий распахнул входную дверь. Себастьян, скрестив руки, ждал, пока его друг надевал пальто и перчатки. Волнение и ожидание не отпускали его, но Себастьян стоял на месте.Он уже и не помнил, когда у него появлялась надежда, как сейчас, – не в отношении дочери или семьи, но для себя лично, но он не имел никакого намерения публично выказывать свою радость.– Я возвращу лорда Деверилла домой приблизительно через час, Хоббс, – сказал он, жестом пригласив Валентина выйти первым, главным образом потому, что не был уверен, что маркиз последует за ним, если ему предоставить свободу выбора.– Хорошо, ваша светлость. – Спрятав улыбку, дворецкий закрыл за ними дверь.Грин держал под уздцы собственную лошадь, Мерлина и Яго.– Хорошее утро для верховой прогулки, милорд, – сказал он, кивнув Девериллу.– Негодяй, – пробормотал Валентин. – Куда мы едем, черт побери?– Покататься. Утренний воздух всегда помогает мне прочистить мозги.– Меня это наверняка доконает, – сурово заметил его друг. – Ты делаешь это каждое утро? – с сомнением продолжал он, сев на своего норовистого гнедого.– Да. И ты будешь рад узнать, что я заехал за тобой на час позже обычного.– Сегодня утром мы не станем спасать отчаявшихся сельских жителей?– Этого в моем календаре нет, но не обещаю.Они поехали в сторону Гайд-парка. Улицы уже заполнялись фургонами молочников, тележками торговцев, но аристократы, к счастью, были еще в постели. И некая молодая леди, вероятно, тоже еще спала, рассыпав по подушке густые темные волосы, ее длинные ресницы еще ласкали нежные щеки.– Что с тобой? – резко спросил Валентин.– Ничего. Почему ты спрашиваешь?– Потому что ты улыбаешься как сумасшедший. Это меня пугает.Себастьян сделал серьезное лицо.– Я же сказал, что люблю ездить по утрам.– Это другое, – присмотрелся к нему маркиз. – Ты счастлив?Себастьян и не подозревал, что это можно прочесть на его лице.– Да, ты это предполагал, – попытался добавить он сарказма в голос. – Как мне не быть в экстазе, когда предстоит затопить страну, остановить аферу и устроить свадьбу, о которой я никогда не думал?Маркиз подозрительно прищурил зеленые глаза.– Это отговорки, – заявил он. – Ты готов в любой момент запеть. – На его лице появилось то нежное выражение, с каким он смотрел на Элинор и дочь. – Поскольку мне самому в свое время стрела Купидона угодила между глаз, я узнаю признаки, Себ. И рад за тебя. Правда. Я всегда беспокоился о том, что ты будешь делать с самим собой после того, как женил братьев и выдал замуж сестру.– Честно говоря, – медленно сказал Себастьян, зная, что год назад не допустил бы такого разговора, – я понятия не имел. Управление поместьями, коммерческая деятельность, дела правительства… этого достаточно, чтобы заполнить день. По крайней мере, я так себе это представлял. Я не ожидал того, что произошло сейчас.– Знаю. Ты должен восхищаться девушкой, которая может поставить герцога Мельбурна на место. – Он огляделся: – Кстати, мне это кажется, или мы едем к ее дому? Черт побери! Пожалуй, Закери сегодня был бы лучшим компаньоном. Стоило упомянуть о рогатом скоте или бисквитах, и можно было бы уехать хоть в Брайтон, а Зак этого даже не заметил бы.– Я хотел проехать мимо и убедиться, что все в порядке. Сегодня вечером мы разыграем пьесу. Король должен присутствовать и ничего не заподозрить, чтобы спектакль имел успех.Когда они свернули за угол, Себастьян, натянув поводья, резко остановил Мерлина. Гибкая фигурка в простом зеленом платье метнулась через улицу к наемному экипажу. Тяжелый чемодан ткнулся в бок кареты, когда девушка потащила его внутрь.– Это…– Да.Он посмотрел на дом полковника Бранбери. Все было тихо, лишь ветерок лениво шевелил занавески наверху. Она оставила окно спальни открытым. С вечера, для него, или сегодня утром она спустилась вниз по решетке?– Что это значит?– Не знаю. Она была одна. – Карета свернула направо, в противоположном от Гриффин-Хауса направлении. Она ехала не к нему. – Грин, – повернулся Себастьян к конюху, – оставайтесь здесь и наблюдайте за домом. Увидите что-то необычное – сообщите лорду Девериллу, он вернется в Корбетт-Хаус.– А ты куда? – поднял бровь Валентин.– За каретой.– Себ, возможно, это должен сделать Грин.– Это сделаю я. А ты подготовишь все к сегодняшнему вечеру. Спектакль состоится независимо от того, буду я на премьере или нет. – Все в нем рвалось за исчезнувшей каретой, но нужно считаться не только с собой. – Скажи, что за всем проследишь, Валентин.– Да, прослежу, черт побери. – Маркиз дернул поводья. Яго, почувствовав настроение седока, занервничал. – Ты вооружен?– У меня есть пистолет.Валентин вытащил из кармана оружие:– Возьми еще этот. И будь осторожен, Себастьян.Себастьян сунул второй пистолет в карман пальто.– Буду.Дав Мерлину шпоры, он галопом помчался за исчезнувшей каретой. Возможно, тревога ложная. И Жозефина выскочила купить что-то для свадьбы. Но его чутье говорило о другом. Насколько он знал, Жозефина всегда действовала неожиданно.И если его невеста сбежала из дома с чемоданом в руках, он желал знать почему. И хотел остановить ее.
– И ты его отпустил? – Элинор сердито уперла руки в бока.– А что, черт побери, я мог сделать? Сбросить его с лошади? Я возвратился сюда и рассказал тебе. – Он швырнул перчатки на стол в маленькой столовой и взял Роуз на руки. Во всяком случае, это помешает Нелл его ударить. Ох уж эти женщины!.. Он понятия не имел, что они так яростно защищают не только своих детей, но и тех, кого любят.– Валентин!– Если бы у меня был выбор, я бы поехал с Себастьяном и послал бы Грина сообщить тебе, но меня попросили поступить иначе.– Это не аргумент.– Аргумент. Король поймет, что дочь пропала. Отсутствие Мельбурна нелегко будет скрыть, особенно когда мы появимся на балу у Таффли в нужное время. Если Эмбри заподозрит тайный побег, он может перебраться в Шотландию.– Если он уже не гонится за Жозефиной, – снова нахмурилась Нелл. – Мы даже не знаем, извиняться ли нам за ее отсутствие или делать вид, что ничего не знаем.Роуз потянула отца за ухо.– Есть какие-нибудь идеи? – посмотрел на жену Валентин.– Пока подождем реакции Эмбри. И нам еще надо кое-что закончить к вечеру. Письмо должно попасть в газету, но я не знаю, о какой думал Себастьян. Если письмо попадет не в те руки, то новость разойдется раньше, чем мы будем готовы, или вообще не появится.– Об этом я позабочусь. – Газетные источники весьма полезны, когда человек хочет иметь обширные знания о людях и событиях. Это хобби продолжало хорошо служить Валентину, хотя теперь он находил это скорее забавным, чем полезным.– Я поеду в Гриффин-Хаус и заберу Пип. Поскольку неизвестно, куда отправился ее отец, лучше, чтобы в доме ничего не знали. – Элинор протянула руки, и Валентин отдал ей Роуз. – Ты сообщишь моим братьям?Улыбнувшись, Валентин наклонился и нежно поцеловал ее.– Не знаю, о чем я думал, когда говорил, что рад бы не иметь семьи, – сказал он спокойно, снова целуя ее. – Никогда я не чувствовал себя так хорошо.Прежде чем он отвернулся, Элинор свободной рукой схватила его за лацкан.– Ты ни о чем не жалеешь? – с тревогой прошептала она.Валентин пристально посмотрел в ее серые глаза.– Элинор, больше никогда не спрашивай меня об этом, – резко ответил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29