— Мы всех их научим.Прежде чем он успел возразить, что не собирается танцевать ни с кем, кроме нее, она подхватила одного из младших мальчиков. Сент заметил, что парень наступил ей на ногу. Эвелина только рассмеялась.Все пошло не так. Он привел оркестр, чтобы сорвать все планы, которые она наметила надень, и получить возможность подержать ее в руках. А теперь, из-за того, что его взволновали ее слезы, Сент, судя по всему, вдохновил Эвелину научить танцевать вальс с полсотни сирот, которые в жизни не видели музыкальных инструментов.Она снова пронеслась в танце мимо него, на этот раз держа за руки двух мальчиков.— Ну же, давайте, милорд, не стесняйтесь, — со смехом поддразнивала она. — Выбирайте партнера.— Я уже выбрал, — пробурчал он себе под нос. Благовоспитанной девчонке удалось его провести. Это привело маркиза в замешательство. Со вздохом он выбрал одну из старших воспитанниц и повел в танце.
— Нет, дело в том, Доналд, что бесполезно выступать с какой-либо законодательной инициативой, если у нас нет достаточного количества голосов, чтобы ее поддержать.Виктор Раддик откинулся назад в переполненной карете, сохраняя спокойное, заинтересованное выражение лица, которое он тренировал неделями. Он добивался аудиенции у принца Георга с момента своего возвращения из Индии, но даже представить себе не мог, что ему придется сопровождать принца-регента на прием к Хоуби в компании еще пятерых подающих надежды представителей палаты общин. Видимо, никто сегодня не собирался забрасывать экипаж принца гнилыми плодами.— Но если мы внесем законопроект, Виктор, — ответил Доналд Тремейн, высокий лоб которого был покрыт испариной, — мы тем самым заявим о своей решимости добиться его принятия.Виктор еле удержался от стремления отереть пот с собственного лба. День и без того был достаточно жарким, что уж говорить об атмосфере в закрытой тесной карете с тучным принцем и его нервозным окружением.— А наша слабость в том, что его могут отклонить.— Какая решимость! — одобрил принц-регент. — Если только проклятый Питт не сможет устоять, мы будем представлять жалкое зрелище.«Если бы только поддержка принца Георга могла обеспечить голоса, мы бы победили», — про себя поправил его Виктор. Скорее всего, если он будет замечен в компании старого дурака, это пагубно отразится на его карьере. Но при этом, если его планы не будут одобрены принцем, у него останется очень слабая надежда попасть в парламент.Сквозь приоткрытое окно в карету донеслись звуки музыки и крики.— Кучер, стой! — приказал Принни, постучав в потолок кареты своей тростью. — Что это за шум?— Не знаю, ваше величество, — последовал приглушенный ответ.По команде принца Тремейн открыл дверь и высунулся наружу, пытаясь определить источник звуков.— Вы думаете, это бунт? — спросил принц с беспокойством.— Сомневаюсь, ваше величество, — успокоил Виктор. — Я не слышал ни о каких беспорядках за весь этот сезон.«Во всяком случае, в Лондоне». Однако он воздержался от этого дополнения. Довести принца до апоплексического удара было бы сродни политическому самоубийству.— Это оттуда, — сказал Тремейн, показывая рукой. — Сиротский приют «Заря надежды». Все окна верхнего этажа открыты. По-видимому, у них вечеринка или что-то в этом роде. Я вижу детей, скачущих по комнате.Принц заметно расслабился.— Ах, тогда нечего беспокоиться. Должно быть, это Сент-Обин. Без сомнения, он распродает мебель, перед тем как снести здание.Виктор нахмурился. Снова этот проклятый маркиз.— Позвольте спросить, ваше высочество, зачем бы Сент-Обину сносить приют?— Он там председатель совета попечителей. Предложил мне землю задаром, если я соглашусь позволить ему снести это здание. Я еще не знаю, зачем ему это, но обязательно выясню. Сент-Обину не одурачить меня. — Принц снова рассмеялся. — Поехали дальше.Когда карета тронулась, Виктор откинулся назад. Информация не была слишком уж неожиданной, но тем не менее он был рад, что располагал ею. Какую бы игру ни затеяла Эви, поощряя ухаживания Сент-Обина, стоит только его сердобольной сестричке узнать, что ее маркиз собирается выбросить из дома сирот, и она навсегда откажется иметь с ним дело. А это было бы хорошо для него. Больше чем хорошо. Превосходно. Глава 9 Мы долго скрывали любовь свою, И тайну печали я также таю. Коль будет свидание дано мне судьбой, В слезах и молчании встречусь с тобой. Байрон. Расставание Пер. С. Маршака.
Несмотря на вынужденный перерыв в занятиях из-за импровизированного бала, Эвелина решила, что день прошел удачно. Неожиданная вечеринка, устроенная Сент-Обином, определенным образом даже помогла делу. После нее с десяток девочек попросили Эви научить их танцевать вальс.Сначала Эвелина сомневалась, поскольку хотела обучать их тому, что может пригодиться в жизни. Вряд ли этих девочек когда-нибудь пригласят на настоящий бал. Однако почти сразу же и вопреки Сент-Обину, через всю комнату бросавшему на неё циничные взгляды, она осознала, что урок танцев не главное. Девочкам нужно было ее внимание, и благодаря своему проекту она могла дарить им его в избытке.— Ну что ж, начиная с завтрашнего дня это будет одним из наших занятий, — объявила она. — И для девочек, и для мальчиков. Кто захочет научиться.— А как же сегодня? — спросила маленькая Роза с унылым видом.Эвелина беспокоилась, что и так уже слишком задержалась. Она искренне любила свою тетушку Хаутон и не хотела бы, чтобы та пострадала по ее вине, если на них обеих обрушится гнев Виктора или лорда Хаутона.— Завтра наступит всего через несколько часов.— Мисс Раддик должна присутствовать на важной встрече, — с расстановкой добавил маркиз.— А мы совсем не важны, — сказал один из старших мальчиков, почти в совершенстве копируя циничный тон Сент-Обина. «Должно быть, Мэтью», — решила Эви.Эвелине было крайне необходимо, чтобы манеры Сента изменились к лучшему, раз уж он служит примером поведения для мальчиков.— Конечно, вы очень важны, — заявила она. — Просто я еще раньше обещала прийти кое-куда сегодня днем. Я всегда сдерживаю свои обещания. Роза, завтра ты будешь моим первым партнером, а ты, Мэтью, вторым.Как бы там ни было, ей все же удалось сплотить их вокруг себя.Малышка Роза подскочила к Эви и обвила руками ее ноги. « — Спасибо, мисс Эви.— Не за что, — ответила та с улыбкой.Сегодня был удачный день. Она взглянула на мрачное лицо Сента. Какие бы намерения он ни имел, устраивая развлечение с оркестром, ему не удалось их осуществить.— Мы также должны поблагодарить за все лорда Сент-Обина.Маркиз принял благодарность с поклоном, который дети, видимо, расценили как сигнал расходиться. Они устремились по лестнице вниз, в спальни, или во внутренний двор — поиграть. Ну что ж, она умудрилась дать урок также и ему. Пусть знает, что леди высоко ценит его добрые дела независимо от того, какими побуждениями он руководствовался.— Это было очень любезно с вашей стороны, — сказала она, подбирая отложенные книги и бумаги.— А знаете, один из них украл вашу брошь, — сказал Сент, направляясь вместе с ней к двери.Она подняла руку и ощупала воротник. А я и не заметила ! Вы уверены?— Высокий мальчик с красным шарфом.— Вы даже не знаете его имени?— А вы знаете?— Рэндалл Бейкер. Почему вы его не остановили? Маркиз пожал широкими плечами.— Это ваша игра, не моя. Я верну вам эту брошь.— Раз он украл ее, значит, она ему нужнее, чем мне. Сент вопросительно поднял бровь.— Вам нравится роль мученицы?— Вовсе нет.— У меня вы требовали свое ожерелье назад.— Вам оно вовсе не нужно. И для меня это не игра. Вы до сих пор этого не поняли?Никто не смеет так ее донимать. Даже Сент-Обин.— Я уверен, вам нравится, что они смотрят на вас как на свою прекрасную спасительницу в зеленом шелку, Эвелина, — сказал он в ответ, — но это уже не ново.— Прошу прощения?Ступив на лестницу, он оглянулся через плечо.— Как только вам надоест быть предметом поклонения, вы тоже исчезнете.— Я здесь не для того, чтобы мне поклонялись.Он оставил ответ без внимания.— Моя мать обычно приезжала сюда в первый вторник каждого месяца.— В самом деле? Значит, маркиза задумывалась о том, чтобы быть полезной обществу. Вы должны гордиться, что она старалась помочь тем, кто в этом нуждается. Что…Сент презрительно рассмеялся.— Она со своим кружком шитья мастерила салфетки для праздничных обедов.— И все же она хоть что-то делала, — возразила Эви, спускаясь вслед за ним по лестнице. Если он намекал, что она поступает точно так же, ее это не устраивало.— Да, несомненно. Ходили слухи, что двое или трое прежних обитателей приюта имели прямое отношение к ее мужу, чем, вероятнее всего, и объяснялся этот интерес к ним. Я думаю, что таким образом мой отец тоже внес существенный личный вклад в это проклятое место.Щеки Эви жарко запылали. Мужчинам не пристало вести подобные разговоры с благовоспитанными леди.— А есть ли среди них ваши? — все же спросила она, сама удивляясь своей дерзости.Очевидно, он тоже считал это в порядке вещей, потому что повернулся кругом и посмотрел на нее.— Нет, насколько мне известно, — ответил он, немного помедлив. — Я не собираюсь приумножать свои несчастья.— Тогда почему вы здесь?— Сегодня? Потому что я хочу вас. О Господи!— Я имею в виду, почему вы в совете попечителей?— А-а. Я же говорил, по завещанию моей матери две тысячи фунтов в год и член семьи Холборо направляются в сиротский приют «Заря надежды».— Но…— Мне надоело смотреть, как остальные попечители покупают себе кареты и содержат любовниц на денежки моей семьи.— Не может быть!— Мы все что-то имеем с этого, — добавил он с циничной улыбкой. — Отец удовлетворял свои потребности, мать получила возможность рассказывать своим друзьям, какой трагичной и жертвенной была ее жизнь, а остальные члены совета тянут в карман все, что им удается выкачать из фондов приюта. За это их ежегодно благодарит лорд-мэр Лондона.— А что получаете вы?— Я получаю искупление. В конце концов, я помогаю сиротам. Разве это не спасает меня от ада? А что вы получаете от этого, мисс Раддик?Если бы она сказала ему, он бы только рассмеялся ей в лицо.— Разве вы не испытываете чувство некоторого… удовлетворения, — медленно спросила она, — видя, что эти дети накормлены и одеты? Они вполне могли оказаться на улице, если бы вы не следили за тем, чтобы выделенные им средства расходовались должным образом.— От чего я получаю удовлетворение, — ответил он, — так это от того, что наблюдаю, как Тимоти Ратледж и остальные стервятники пытаются неделя за неделей скрыть от меня различные махинации по выкачиванию денег, а мне удается их прихлопнуть.Сент поднялся на несколько ступенек, отделявших его от Эви.— Возможно, вам все же следовало бы более дружелюбно относиться ко мне, Эвелина. По крайней мере я не обкрадываю детей.— Я не верю тому, что вы сказали, — заявила она со всей уверенностью, которую ей удалось сохранить. — Вы просто стараетесь поразить меня и убедить отступиться.— Нет. Видите ли, если вы хотите почувствовать удовлетворение, то существуют и другие, более приятные способы его ощутить. Что бы вы здесь ни делали, это ничего не изменит. И никогда не меняло. Во всяком случае, всегда найдется какой-нибудь другой лорд, готовый жертвовать для неумытых масс.— Это неправда!Сент протянул руку и коснулся ее щеки небрежным интимным жестом.— Почему бы вам не попытаться взамен спасти меня? — произнес он.Если бы он только знал!— Мне кажется, — сказала она, настолько разозленная и расстроенная его цинизмом, что у нее дрожал голос, — единственный способ спасти вас заключается в том, чтобы не потворствовать вашим низменным побуждениям. Так что, пожалуйста, отбросьте мысли о спасении. А теперь всего хорошего, милорд.Его низкий самоуверенный смех заставил ее напрячься.— Я поцеловал вас, Эвелина Мария. А вы поцеловали меня. Вы не так уж невинны, как себе представляете.Она остановилась у подножия лестницы.— И несмотря на всю неприязнь к этому месту, вы все еще кормите этих детей, Майкл. Так что, возможно, вы не так и ужасны, как полагаете.Сент наблюдал, как она шла по коридору.— Вы правы, — пробормотал он. — Я гораздо хуже.
Эвелина едва успела вбежать в парадную дверь особняка Раддиков, как часы пробили один раз. Не успев отдышаться, девушка с помощью Лангли сменила утреннюю шляпку на дневную, взяла зонтик и обернулась к лестнице.— Добрый день, мама, — приветствовала она Женевьеву Раддик, величаво спускавшуюся по широкой лестнице. — Ты готова отправиться на чаепитие?— Ты что-то слишком задержалась у Люсинды Барретт, — пожаловалась Женевьева и, послюнив палец, подправила кокетливый локон на лбу.— Я знаю, мама. Просто я не заметила, как пролетело время. Прости меня, — сказала Эви с обезоруживающей улыбкой.— Ну хорошо, скажи спасибо, что Виктора нет дома. Мне страшно подумать, что бы он сделал, если бы ты пропустила еще одно чаепитие.— Не беспокойся. Я и не собираюсь пропускать эти встречи. Пойдем?Ее мать остановилась в дверях, с подозрением вглядываясь в лицо дочери.— Ты что-то слишком раскраснелась, Эви. Ты уверена, что с тобой все в порядке?— Я всего лишь немного запыхалась от спешки.«И слегка разволновалась после недавнего разговора с Сен-том».— Надеюсь, что так. Я не вынесу, если ты устроишь сцену с обмороком или что-нибудь в этом роде.Эви взяла мать под руку и направилась к ожидающей их карете.— Никаких обмороков. Обещаю.— Прекрасно. Потому что сегодня, ради твоего брата, мы должны произвести на всех самое лучшее впечатление. Понимаешь ли, политические чаепития у твоей тетушки Хаутон получили большую известность. Карьера многих людей была построена или, напротив, разрушена именно на этих встречах за чаем с пирожными. И тебе не следует распространяться насчет твоих теорий просвещения бедных. Там для этого не место и не время.— Хорошо, мама.Сегодня ей действительно было немного легче согласиться с этим требованием.— Никаких прогрессивных идей, если только это не пойдет на пользу Виктору.— Именно так.Даже при вновь обретенной уверенности в себе день представлялся почти невыносимым. Большинство дам напоминали Эвелине данное Сентом описание его матери: полны сочувствия и заботы, пока это не требует от них никаких усилий и не создает неудобств. Тут возникает другой вопрос: если все это в порядке вещей, почему это так сильно волнует Сента, учитывая его заявление, что ему вообще ни до чего нет дела?— Что-то ты приумолкла. — Лидия Барнсби, леди Хаутон, уселась рядом с Эвелиной на кушетку, расправив юбку, окружавшую ее мягкими изящными складками. — Ты всегда избегаешь разговоров на эту тему, но сегодня ты даже не заикаешься от возмущения.— Или заикаюсь, по временам, — ответила Эви с легкой улыбкой. — Я всегда очень переживаю, что любой мой неверный шаг может потопить все политические устремления Виктора.— Ты не должна так думать, дорогая. Сомневаюсь, что ты бы хоть чем-то навредила брату. Кроме того, я не допущу, чтобы так случилось на одном из моих приемов.— Это обнадеживает, — сказала Эвелина. — Поскольку брат использует меня единственно для того, чтобы очаровывать его политических союзников, я все же чувствую себя здесь несколько… второстепенной. — Она понизила голос. — Я думаю, что меня вообще никто не замечает. Ее тетушка наклонилась ниже.— Это не вполне верно. Я, например, должна отметить, что у тебя на юбке пятно. Похоже на отпечаток руки. Маленькой руки.Эвелина побледнела.— О! Нуда, мы с Люси прогуливались утром и встретили трех очаровательных детишек с их гувер…— Ты снова ходила в тот приют, — тихим голосом перебила тетушка Хаутон. — Я предупреждала тебя, как это опасно. Там можно подхватить любую болезнь, и, если верить твоему брату, большинство из этих сирот — преступники.— Ради Бога, это совсем… не опасно.«Если, конечно, не принимать в расчет Сент-Обина».— Если бы ты была замужем, твой муж мог бы позволить тебе жертвовать некоторые денежные суммы на это заведение. Но общаться с простолюдинами, да еще за пределами Мейфэра — просто недопустимо для молодой леди твоего положения, Эви.Эвелина постаралась скрыть свое раздражение и принять огорченный и пристыженный вид.— Понимаю.— Обещай мне, что больше не станешь этого делать.Пропади все пропадом!— Обещаю. — И она скрестила пальцы под своей чашкой чаю, так, чтобы никто не заметил.
Когда Сент явился в главный зал заседаний палаты лордов, его встретил приглушенный шум голосов, который, как волна, то становился громче при его приближении, то стихал с его уходом. Действительно, прошло уже около месяца с его последнего появления. Если он не станет бывать в парламенте, кто-нибудь наверняка постарается объявить его умершим или недееспособным и конфисковать его немалые владения в пользу Короны.Он слегка задумался, садиться ли ему на свое обычное место возле Дэра и Уиклиффа, наименее неприятных ему лордов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Нет, дело в том, Доналд, что бесполезно выступать с какой-либо законодательной инициативой, если у нас нет достаточного количества голосов, чтобы ее поддержать.Виктор Раддик откинулся назад в переполненной карете, сохраняя спокойное, заинтересованное выражение лица, которое он тренировал неделями. Он добивался аудиенции у принца Георга с момента своего возвращения из Индии, но даже представить себе не мог, что ему придется сопровождать принца-регента на прием к Хоуби в компании еще пятерых подающих надежды представителей палаты общин. Видимо, никто сегодня не собирался забрасывать экипаж принца гнилыми плодами.— Но если мы внесем законопроект, Виктор, — ответил Доналд Тремейн, высокий лоб которого был покрыт испариной, — мы тем самым заявим о своей решимости добиться его принятия.Виктор еле удержался от стремления отереть пот с собственного лба. День и без того был достаточно жарким, что уж говорить об атмосфере в закрытой тесной карете с тучным принцем и его нервозным окружением.— А наша слабость в том, что его могут отклонить.— Какая решимость! — одобрил принц-регент. — Если только проклятый Питт не сможет устоять, мы будем представлять жалкое зрелище.«Если бы только поддержка принца Георга могла обеспечить голоса, мы бы победили», — про себя поправил его Виктор. Скорее всего, если он будет замечен в компании старого дурака, это пагубно отразится на его карьере. Но при этом, если его планы не будут одобрены принцем, у него останется очень слабая надежда попасть в парламент.Сквозь приоткрытое окно в карету донеслись звуки музыки и крики.— Кучер, стой! — приказал Принни, постучав в потолок кареты своей тростью. — Что это за шум?— Не знаю, ваше величество, — последовал приглушенный ответ.По команде принца Тремейн открыл дверь и высунулся наружу, пытаясь определить источник звуков.— Вы думаете, это бунт? — спросил принц с беспокойством.— Сомневаюсь, ваше величество, — успокоил Виктор. — Я не слышал ни о каких беспорядках за весь этот сезон.«Во всяком случае, в Лондоне». Однако он воздержался от этого дополнения. Довести принца до апоплексического удара было бы сродни политическому самоубийству.— Это оттуда, — сказал Тремейн, показывая рукой. — Сиротский приют «Заря надежды». Все окна верхнего этажа открыты. По-видимому, у них вечеринка или что-то в этом роде. Я вижу детей, скачущих по комнате.Принц заметно расслабился.— Ах, тогда нечего беспокоиться. Должно быть, это Сент-Обин. Без сомнения, он распродает мебель, перед тем как снести здание.Виктор нахмурился. Снова этот проклятый маркиз.— Позвольте спросить, ваше высочество, зачем бы Сент-Обину сносить приют?— Он там председатель совета попечителей. Предложил мне землю задаром, если я соглашусь позволить ему снести это здание. Я еще не знаю, зачем ему это, но обязательно выясню. Сент-Обину не одурачить меня. — Принц снова рассмеялся. — Поехали дальше.Когда карета тронулась, Виктор откинулся назад. Информация не была слишком уж неожиданной, но тем не менее он был рад, что располагал ею. Какую бы игру ни затеяла Эви, поощряя ухаживания Сент-Обина, стоит только его сердобольной сестричке узнать, что ее маркиз собирается выбросить из дома сирот, и она навсегда откажется иметь с ним дело. А это было бы хорошо для него. Больше чем хорошо. Превосходно. Глава 9 Мы долго скрывали любовь свою, И тайну печали я также таю. Коль будет свидание дано мне судьбой, В слезах и молчании встречусь с тобой. Байрон. Расставание Пер. С. Маршака.
Несмотря на вынужденный перерыв в занятиях из-за импровизированного бала, Эвелина решила, что день прошел удачно. Неожиданная вечеринка, устроенная Сент-Обином, определенным образом даже помогла делу. После нее с десяток девочек попросили Эви научить их танцевать вальс.Сначала Эвелина сомневалась, поскольку хотела обучать их тому, что может пригодиться в жизни. Вряд ли этих девочек когда-нибудь пригласят на настоящий бал. Однако почти сразу же и вопреки Сент-Обину, через всю комнату бросавшему на неё циничные взгляды, она осознала, что урок танцев не главное. Девочкам нужно было ее внимание, и благодаря своему проекту она могла дарить им его в избытке.— Ну что ж, начиная с завтрашнего дня это будет одним из наших занятий, — объявила она. — И для девочек, и для мальчиков. Кто захочет научиться.— А как же сегодня? — спросила маленькая Роза с унылым видом.Эвелина беспокоилась, что и так уже слишком задержалась. Она искренне любила свою тетушку Хаутон и не хотела бы, чтобы та пострадала по ее вине, если на них обеих обрушится гнев Виктора или лорда Хаутона.— Завтра наступит всего через несколько часов.— Мисс Раддик должна присутствовать на важной встрече, — с расстановкой добавил маркиз.— А мы совсем не важны, — сказал один из старших мальчиков, почти в совершенстве копируя циничный тон Сент-Обина. «Должно быть, Мэтью», — решила Эви.Эвелине было крайне необходимо, чтобы манеры Сента изменились к лучшему, раз уж он служит примером поведения для мальчиков.— Конечно, вы очень важны, — заявила она. — Просто я еще раньше обещала прийти кое-куда сегодня днем. Я всегда сдерживаю свои обещания. Роза, завтра ты будешь моим первым партнером, а ты, Мэтью, вторым.Как бы там ни было, ей все же удалось сплотить их вокруг себя.Малышка Роза подскочила к Эви и обвила руками ее ноги. « — Спасибо, мисс Эви.— Не за что, — ответила та с улыбкой.Сегодня был удачный день. Она взглянула на мрачное лицо Сента. Какие бы намерения он ни имел, устраивая развлечение с оркестром, ему не удалось их осуществить.— Мы также должны поблагодарить за все лорда Сент-Обина.Маркиз принял благодарность с поклоном, который дети, видимо, расценили как сигнал расходиться. Они устремились по лестнице вниз, в спальни, или во внутренний двор — поиграть. Ну что ж, она умудрилась дать урок также и ему. Пусть знает, что леди высоко ценит его добрые дела независимо от того, какими побуждениями он руководствовался.— Это было очень любезно с вашей стороны, — сказала она, подбирая отложенные книги и бумаги.— А знаете, один из них украл вашу брошь, — сказал Сент, направляясь вместе с ней к двери.Она подняла руку и ощупала воротник. А я и не заметила ! Вы уверены?— Высокий мальчик с красным шарфом.— Вы даже не знаете его имени?— А вы знаете?— Рэндалл Бейкер. Почему вы его не остановили? Маркиз пожал широкими плечами.— Это ваша игра, не моя. Я верну вам эту брошь.— Раз он украл ее, значит, она ему нужнее, чем мне. Сент вопросительно поднял бровь.— Вам нравится роль мученицы?— Вовсе нет.— У меня вы требовали свое ожерелье назад.— Вам оно вовсе не нужно. И для меня это не игра. Вы до сих пор этого не поняли?Никто не смеет так ее донимать. Даже Сент-Обин.— Я уверен, вам нравится, что они смотрят на вас как на свою прекрасную спасительницу в зеленом шелку, Эвелина, — сказал он в ответ, — но это уже не ново.— Прошу прощения?Ступив на лестницу, он оглянулся через плечо.— Как только вам надоест быть предметом поклонения, вы тоже исчезнете.— Я здесь не для того, чтобы мне поклонялись.Он оставил ответ без внимания.— Моя мать обычно приезжала сюда в первый вторник каждого месяца.— В самом деле? Значит, маркиза задумывалась о том, чтобы быть полезной обществу. Вы должны гордиться, что она старалась помочь тем, кто в этом нуждается. Что…Сент презрительно рассмеялся.— Она со своим кружком шитья мастерила салфетки для праздничных обедов.— И все же она хоть что-то делала, — возразила Эви, спускаясь вслед за ним по лестнице. Если он намекал, что она поступает точно так же, ее это не устраивало.— Да, несомненно. Ходили слухи, что двое или трое прежних обитателей приюта имели прямое отношение к ее мужу, чем, вероятнее всего, и объяснялся этот интерес к ним. Я думаю, что таким образом мой отец тоже внес существенный личный вклад в это проклятое место.Щеки Эви жарко запылали. Мужчинам не пристало вести подобные разговоры с благовоспитанными леди.— А есть ли среди них ваши? — все же спросила она, сама удивляясь своей дерзости.Очевидно, он тоже считал это в порядке вещей, потому что повернулся кругом и посмотрел на нее.— Нет, насколько мне известно, — ответил он, немного помедлив. — Я не собираюсь приумножать свои несчастья.— Тогда почему вы здесь?— Сегодня? Потому что я хочу вас. О Господи!— Я имею в виду, почему вы в совете попечителей?— А-а. Я же говорил, по завещанию моей матери две тысячи фунтов в год и член семьи Холборо направляются в сиротский приют «Заря надежды».— Но…— Мне надоело смотреть, как остальные попечители покупают себе кареты и содержат любовниц на денежки моей семьи.— Не может быть!— Мы все что-то имеем с этого, — добавил он с циничной улыбкой. — Отец удовлетворял свои потребности, мать получила возможность рассказывать своим друзьям, какой трагичной и жертвенной была ее жизнь, а остальные члены совета тянут в карман все, что им удается выкачать из фондов приюта. За это их ежегодно благодарит лорд-мэр Лондона.— А что получаете вы?— Я получаю искупление. В конце концов, я помогаю сиротам. Разве это не спасает меня от ада? А что вы получаете от этого, мисс Раддик?Если бы она сказала ему, он бы только рассмеялся ей в лицо.— Разве вы не испытываете чувство некоторого… удовлетворения, — медленно спросила она, — видя, что эти дети накормлены и одеты? Они вполне могли оказаться на улице, если бы вы не следили за тем, чтобы выделенные им средства расходовались должным образом.— От чего я получаю удовлетворение, — ответил он, — так это от того, что наблюдаю, как Тимоти Ратледж и остальные стервятники пытаются неделя за неделей скрыть от меня различные махинации по выкачиванию денег, а мне удается их прихлопнуть.Сент поднялся на несколько ступенек, отделявших его от Эви.— Возможно, вам все же следовало бы более дружелюбно относиться ко мне, Эвелина. По крайней мере я не обкрадываю детей.— Я не верю тому, что вы сказали, — заявила она со всей уверенностью, которую ей удалось сохранить. — Вы просто стараетесь поразить меня и убедить отступиться.— Нет. Видите ли, если вы хотите почувствовать удовлетворение, то существуют и другие, более приятные способы его ощутить. Что бы вы здесь ни делали, это ничего не изменит. И никогда не меняло. Во всяком случае, всегда найдется какой-нибудь другой лорд, готовый жертвовать для неумытых масс.— Это неправда!Сент протянул руку и коснулся ее щеки небрежным интимным жестом.— Почему бы вам не попытаться взамен спасти меня? — произнес он.Если бы он только знал!— Мне кажется, — сказала она, настолько разозленная и расстроенная его цинизмом, что у нее дрожал голос, — единственный способ спасти вас заключается в том, чтобы не потворствовать вашим низменным побуждениям. Так что, пожалуйста, отбросьте мысли о спасении. А теперь всего хорошего, милорд.Его низкий самоуверенный смех заставил ее напрячься.— Я поцеловал вас, Эвелина Мария. А вы поцеловали меня. Вы не так уж невинны, как себе представляете.Она остановилась у подножия лестницы.— И несмотря на всю неприязнь к этому месту, вы все еще кормите этих детей, Майкл. Так что, возможно, вы не так и ужасны, как полагаете.Сент наблюдал, как она шла по коридору.— Вы правы, — пробормотал он. — Я гораздо хуже.
Эвелина едва успела вбежать в парадную дверь особняка Раддиков, как часы пробили один раз. Не успев отдышаться, девушка с помощью Лангли сменила утреннюю шляпку на дневную, взяла зонтик и обернулась к лестнице.— Добрый день, мама, — приветствовала она Женевьеву Раддик, величаво спускавшуюся по широкой лестнице. — Ты готова отправиться на чаепитие?— Ты что-то слишком задержалась у Люсинды Барретт, — пожаловалась Женевьева и, послюнив палец, подправила кокетливый локон на лбу.— Я знаю, мама. Просто я не заметила, как пролетело время. Прости меня, — сказала Эви с обезоруживающей улыбкой.— Ну хорошо, скажи спасибо, что Виктора нет дома. Мне страшно подумать, что бы он сделал, если бы ты пропустила еще одно чаепитие.— Не беспокойся. Я и не собираюсь пропускать эти встречи. Пойдем?Ее мать остановилась в дверях, с подозрением вглядываясь в лицо дочери.— Ты что-то слишком раскраснелась, Эви. Ты уверена, что с тобой все в порядке?— Я всего лишь немного запыхалась от спешки.«И слегка разволновалась после недавнего разговора с Сен-том».— Надеюсь, что так. Я не вынесу, если ты устроишь сцену с обмороком или что-нибудь в этом роде.Эви взяла мать под руку и направилась к ожидающей их карете.— Никаких обмороков. Обещаю.— Прекрасно. Потому что сегодня, ради твоего брата, мы должны произвести на всех самое лучшее впечатление. Понимаешь ли, политические чаепития у твоей тетушки Хаутон получили большую известность. Карьера многих людей была построена или, напротив, разрушена именно на этих встречах за чаем с пирожными. И тебе не следует распространяться насчет твоих теорий просвещения бедных. Там для этого не место и не время.— Хорошо, мама.Сегодня ей действительно было немного легче согласиться с этим требованием.— Никаких прогрессивных идей, если только это не пойдет на пользу Виктору.— Именно так.Даже при вновь обретенной уверенности в себе день представлялся почти невыносимым. Большинство дам напоминали Эвелине данное Сентом описание его матери: полны сочувствия и заботы, пока это не требует от них никаких усилий и не создает неудобств. Тут возникает другой вопрос: если все это в порядке вещей, почему это так сильно волнует Сента, учитывая его заявление, что ему вообще ни до чего нет дела?— Что-то ты приумолкла. — Лидия Барнсби, леди Хаутон, уселась рядом с Эвелиной на кушетку, расправив юбку, окружавшую ее мягкими изящными складками. — Ты всегда избегаешь разговоров на эту тему, но сегодня ты даже не заикаешься от возмущения.— Или заикаюсь, по временам, — ответила Эви с легкой улыбкой. — Я всегда очень переживаю, что любой мой неверный шаг может потопить все политические устремления Виктора.— Ты не должна так думать, дорогая. Сомневаюсь, что ты бы хоть чем-то навредила брату. Кроме того, я не допущу, чтобы так случилось на одном из моих приемов.— Это обнадеживает, — сказала Эвелина. — Поскольку брат использует меня единственно для того, чтобы очаровывать его политических союзников, я все же чувствую себя здесь несколько… второстепенной. — Она понизила голос. — Я думаю, что меня вообще никто не замечает. Ее тетушка наклонилась ниже.— Это не вполне верно. Я, например, должна отметить, что у тебя на юбке пятно. Похоже на отпечаток руки. Маленькой руки.Эвелина побледнела.— О! Нуда, мы с Люси прогуливались утром и встретили трех очаровательных детишек с их гувер…— Ты снова ходила в тот приют, — тихим голосом перебила тетушка Хаутон. — Я предупреждала тебя, как это опасно. Там можно подхватить любую болезнь, и, если верить твоему брату, большинство из этих сирот — преступники.— Ради Бога, это совсем… не опасно.«Если, конечно, не принимать в расчет Сент-Обина».— Если бы ты была замужем, твой муж мог бы позволить тебе жертвовать некоторые денежные суммы на это заведение. Но общаться с простолюдинами, да еще за пределами Мейфэра — просто недопустимо для молодой леди твоего положения, Эви.Эвелина постаралась скрыть свое раздражение и принять огорченный и пристыженный вид.— Понимаю.— Обещай мне, что больше не станешь этого делать.Пропади все пропадом!— Обещаю. — И она скрестила пальцы под своей чашкой чаю, так, чтобы никто не заметил.
Когда Сент явился в главный зал заседаний палаты лордов, его встретил приглушенный шум голосов, который, как волна, то становился громче при его приближении, то стихал с его уходом. Действительно, прошло уже около месяца с его последнего появления. Если он не станет бывать в парламенте, кто-нибудь наверняка постарается объявить его умершим или недееспособным и конфисковать его немалые владения в пользу Короны.Он слегка задумался, садиться ли ему на свое обычное место возле Дэра и Уиклиффа, наименее неприятных ему лордов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34