— Ты ведь сильная и отважная, моя Лорен. Знаю, ты сумеешь полюбить свой новый дом и своего мужа.Лорен на эти слова неизменно кивала, не решаясь сказать о том, как пугает ее собственная слабость, что ей не хватит ни сил, ни отваги жить вдали от Шота. О, она хорошо умела притворяться счастливой и знала, как согнать с отцовского лица едва заметные тревожные морщинки.Но сегодня утром Лорен не на шутку растерялась, услыхав, каким тоном ткачихи произносят ее имя, какие сплетни разносятся по ткацкой вперемешку с мерным цокотом и стуком станков.Ноги ее сами собой остановились за дверью ткацкой, там, где никто из тех, что болтали, не мог ее заметить. Сообразив, что она собралась подслушивать, Лорен смутилась и поспешно нагнулась, делая вид, что хочет вытряхнуть из сапога камешек.— … Вот-вот прибудет Мердок, и что же он, по-вашему, подумает?— Что Лорен своевольна и своенравна, как ветер. И это сущая правда.— Ха! Да просто она унаследовала жизнерадостный нрав своей матери — только и всего.— Да, но Мердок-то этого не знает! Говорю вам, с ней надо что-то делать.После этих слов кое-кто из женщин захихикал.— И что же ты предлагаешь, Майкел? Привязать ее во дворе за ногу, чтобы не рыскала по всему острову?— Это же просто неприлично! — не уступала Майкел. — Не женское это дело — ездить в дозоры. Лорен должна оставаться в замке и заниматься домашними делами. И готовиться к своей свадьбе, вот что!Лорен были знакомы их голоса. Она росла вместе с этими девушками, училась у их матерей. Как же больно ей было сейчас слышать из их уст такие упреки — пускай даже заслуженные! Нет, не стоило подслушивать, нехорошо это, мрачно заключила Лорен… но не двинулась с места.— Майкел права, — заявила еще одна женщина, Клара, мать троих детей. — Лорен следовало быть сейчас здесь, с нами. Нам еще многое предстоит подготовить до свадьбы, а она вечно носится где-то вместе с мужчинами. Вы же слышали, что случилось с ней на прошлой неделе — как она свалилась в пещеру, поранилась, и тому англичанину пришлось ее спасать. И как мы теперь выглядим, по-вашему?— А так, что мы не в силах представить лэрду Мердоку достойную невесту, — мрачно отозвалась Майкел.— Что вы все цепляетесь к пустякам? — вмешался спокойный, уверенный голос, и Лорен приободрилась, узнав Венору, старинную подругу своей матери. — Оставьте девочку в покое. У нее всегда был вольный нрав.— Ребенку это, конечно, простительно, — фыркнула Майкел, — но она ведь уже взрослая, да еще невеста. Если она не изменится, то опозорит всех нас!Венора укоризненно прищелкнула языком:— Не опозорит.— Почем тебе знать? — с вызовом крикнул кто-то.— Потому что, — Венора многозначительно помолчала, — потому что она — Лорен Макрай, дочь Хеброна. И этим все сказано.Лорен выпрямилась, повернулась и пошла прочь, туда, откуда явилась, чтобы не проходить мимо распахнутой двери ткацкой.После злосчастного случая в пещере миновало шесть дней, и только три дня назад Лорен начала снова выезжать в дозоры. Три дня на отдых — она сама так решила. Три дня на то, чтобы оправиться от раны, переохлаждения, боли в плече. И от назойливого воспоминания о мертвом викинге, из тела которого торчит окровавленный клинок Ариона.Три дня отдыха — и Лорен от безделья едва не сошла с ума. Впрочем, в первый день она и вправду отчаянно нуждалась в передышке — недаром же почти все время спала. Зато следующие два дня были истрачены впустую — отдых Лорен больше не был нужен. Силы ее восстановились, плечо уже не болело, и все же она мешкала, не торопясь сызнова отправляться в дозор.Просто для того, чтобы кое-что себе доказать. Доказать, что ей совершенно не хочется видеться с Арионом Морганом — ни сейчас, ни еще когда-либо.Высадившихся на острове викингов искали долго, но безуспешно, и было почти единодушно решено, что они, на счастье островитян, утонули в пещерах, застигнутые приливом. Наружу из подземного хода так никто и не вышел, но все же возле выхода в расселине теперь днем и ночью выставляли стражу — просто так, на всякий случай. В Кейре воцарилось отрешенное, почти сонное спокойствие — зловещий призрак недавней опасности постепенно растворился в монотонном ритме повседневной жизни за крепкими стенами замка.Поэтому Лорен не торопилась покидать Кейр. У нее и в замке было достаточно дел. Она по-прежнему присутствовала на утренних советах, упрямо занимая отцовское кресло, хотя кое-кто на нее уже косился. Она посещала раненых, беседовала с ними, ободряла, воодушевляла. Ее двоюродный брат Квинн по-прежнему не приходил в себя — хотя целители рассказывали, что он уже способен проглотить пару ложек мясного отвара, а это добрый знак. Квинн из-за своей тяжелой раны и понятия не имел, сколько странных и страшных перемен случилось в жизни клана после того рокового сражения.А еще нужно было твердо распоряжаться всем хозяйством замка, и Лорен исполняла свои обязанности с дотошной, даже чрезмерной старательностью, хотя и скучала при этом смертельно. Однако же стискивала зубы — и терпела.Важнее всего, пожалуй, были дела, связанные с предстоящей свадьбой.Назначенный день близился со зловещей неуклонностью шторма, словно черная туча заполняла доселе ясное небо. Лорен твердила себе, что должна радоваться. Ей бы следовало трепетать от восторга, гордиться тем, что она станет женой лэрда, войдет в клан Мердок и поддержит честь своего семейства…А между тем во всех ее мыслях вопреки ее решимости и чувству долга неизменно присутствовал Арион Морган. Непрошеной тенью маячил он в воспоминаниях Лорен и нипочем не желал оставить ее в покое даже во сне.В зелени лесов Лорен виделись его глаза. В крыльях ворона грезились его иссиня-черные волосы. В шуме прибоя ей чудился тихий смех Ариона. Солнечный свет играл, как его улыбка, и только это сияние на миг разгоняло окружавший ее мрак.Ночами, когда Лорен ворочалась и металась на постели — той самой, где недавно спал Арион, потому что она поместила его в своей комнате, — ночами ей приходилось хуже всего. Можно было закрыть глаза, натянуть на голову одеяло — и все равно на губах Лорен пылал его поцелуй, клеймо постыдной тайны, которую она скрыла ото всех, и она изнывала, сгорая от нестерпимого желания.Это было сущее бедствие! Как могла Лорен пылать страстью к этому человеку? Пускай они пока что добрые союзники, но ведь очень скоро граф Морган станет вновь ее заклятым врагом. Очень скоро она, Лорен, отдаст свою руку другому — мужчине, которого она никогда не видела, шотландскому лэрду, от которого зависит благо ее родного клана.Разве может она тайком упиваться крадеными поцелуями? Разве может так неразумно рисковать своим будущим?И все же образ Ариона Моргана преследовал Лорен неотступно. Слишком хорошо помнила она жар его крепких объятий, пьянящую силу его властных и нежных поцелуев, страсть, которую он разжигал в ней одной своей улыбкой. Арион целовал ее — и она переменилась навеки и никогда уже не будет прежней. Им не суждено быть вместе, и никогда она не будет принадлежать зеленоглазому английскому рыцарю, никогда больше не испытает жаркую сладость его губ.Теперь Лорен знала, что такое долг и жертва.Три дня она медлила перед новой встречей с ним, три дня укрепляла свой дух, прикрывалась доспехом гордости и долга. А когда наконец отправилась в дозор — Арион там попросту не появился.Граф уехал по делам в дальний конец острова — вот что услышала Лорен, как бы невзначай заговорив об этом с одним из своих сородичей. В отсутствие графа командовал в Элгайре его наместник, некий Фуллер, человек пожилой и рассудительный. Свои соображения он высказывал спокойно, без тени вражды, и приказы своим солдатам отдавал обманчиво-мягким голосом. Лорен ехала бок о бок с Фуллером, беседовала с ним, но ни разу не упомянула Ариона. Сам Фуллер один раз как бы между прочим сообщил, что граф просил передать ей свои наилучшие пожелания и надеется, что она совершенно поправилась.Лорен с тем же безразличием ответила, что здорова и графу желает того же.Вражеские корабли больше не появлялись. Не было и новых сообщений о рыщущих по острову викингах. Быть может, они и вправду погибли во время прилива или безнадежно заблудились в лабиринте пещер. Так или иначе, отсутствие врага имело свои дурные стороны, и кое-кто уже открыто проявлял свой несносный нрав.Хуже прочих был Родрик. Он ходил мрачный, как туча, и косился на англичан с плохо скрываемой ненавистью. Лорен знала, что к добру это не приведет. Именно поэтому после третьей поездки в дозор она решила поговорить с Ханной. В конце концов, Ханна приходилась Родрику теткой и хорошо умела укрощать своего буйного племянника. К тому же она обладала счастливым даром вовремя сказать нужное слово, а сейчас, особенно после того, как подслушала разговор ткачих, Лорен отчаянно нуждалась в утешении.Ханну она отыскала в кладовой — та сплетала длинные вязки трав и кореньев. Ей помогали две девочки. Заслышав шаги, Ханна подняла голову и поверх усыпанного травами стола приветливо посмотрела на Лорен. Девочки застенчиво, вполголоса поздоровались.Вид их напомнил Лорен о детстве. Возня с травами и кореньями всегда считалась самым подходящим наказанием за какие-нибудь мелкие детские провинности. В юные годы Лорен частенько торчала в кладовой, часами сплетая вязки из чего угодно, от чеснока и лука до розмарина и лаванды. Сейчас она мимолетно задумалась о том, что же натворили эти юные проказницы, но тут же ощутила острый укол зависти и поспешно отогнала эту мысль.— Можно поговорить с тобой с глазу на глаз? — обратилась она к Ханне, и пожилая женщина кивнула.— Ну, довольно пока, — сказала она девочкам. Те бросили на стол не доплетенные связки, поспешно попрощались и, просияв от радости, стремглав выскочили из кладовой.— Чует мое сердце, что очень скоро они сюда вернутся, — заметила Лорен, глядя им вслед.— Что верно, то верно, — согласилась Ханна. — Очень уж они похожи на тебя в детстве.Помимо воли Лорен улыбнулась. Подойдя к столу, она наугад взяла в руки длинный, с мелкими листочками стебелек и поднесла к носу.— Шалфей, — определила она.— Правильно.Ханна так ни на миг и не оторвалась от своей работы. Пальцы ее размеренно и неспешно плели из стебельков шалфея зеленую ароматную вязь. Лорен тоже взялась за дело — пальцы отлично помнили, как обращаться с нежными листьями и хрупкими стебельками. Привычный, размеренный ритм этого занятия подействовал на нее умиротворяюще. На время Лорен расслабилась, смятенные мысли ее обрели почти былую ясность. Ханна, хорошо знавшая девушку, мудро помалкивала, ожидая, когда Лорен будет готова завести разговор.В кладовой воцарилась тишина, запах шалфея смешивался с ароматами других трав и пряностей, заходящее солнце озаряло неярким светом бесчисленные вязки трав, которые висели гирляндами под самым потолком — от стены до стены.— Как ты думаешь, Ханна — может быть, я чересчур много себе позволяю?— Ты о чем, голубка?Лорен пожала плечами, не поднимая глаз.— Да обо всем. О том, например, что я езжу в дозоры. Может, ты считаешь, что мне следовало бы сидеть безвылазно в Кейре, дожидаясь Мердока?— А ты как считаешь?— Ох, не знаю. То есть нет, совсем не так. — Пальцы Лорен дрогнули, и сочный листок переломился пополам. Лорен раздраженно отшвырнула его.— Тебе стали не по душе нынешние дозоры? — спросила Ханна.— Да нет, что ты. На самом деле я считаю, все идет хорошо — лучше некуда. Людей в дозорах теперь больше. С тех пор как мы объединились с Морганами, наши силы удвоились, и это во благо Шоту.— Это действительно была неплохая идея, — серьезно заметила Ханна.— О да, — пробормотала Лорен, вспомнив того, кому первому пришла в голову идея такого союза. Еще один листок хрустнул в ее пальцах. — Просто, похоже, многие думает совсем иначе. Кое-кто считает, что я не должна покидать замок. И что союз с англичанами — самая настоящая глупость.— В таком большом клане, как наш, всегда были и будут недовольные. Этого следует ожидать, с этим необходимо справляться. Именно так и поступал твой отец. Не позволяй только, чтобы это недовольство мешало тебе принимать решения. Следуй голосу своего сердца и правилам, в которых тебя воспитали, чтобы после не пожалеть о том, что ты этого не сделала.Лорен вскинула голову, почуяв в голосе подруги странные нотки, однако лицо Ханны оставалось, как всегда, спокойным и выражало лишь ласковое беспокойство.— А что, если сердце говорит мне одно, а правила требуют совсем другого? — медленно спросила девушка.Ханна прервала работу.— Значит, ты оказалась перед выбором, — серьезно сказала она. — Трудным выбором. Но я хорошо знаю тебя, моя милая Лорен. Ты поступишь так, как надлежит.Да, конечно. Именно так. Лорен кивнула, снова опустив взгляд на сплетенные стебли шалфея. Она знала, что Ханна говорит сущую правду… и все же сердце ее странно, болезненно сжалось.— Родрик хочет взбунтовать людей против союза, — вслух сказала она, не поднимая глаз.— Значит, мне придется снова поговорить с Джеймсом, — обычным своим, ровным голосом отозвалась Ханна. — В отличие от своего сына Джеймс отлично понимает, как важен для нас этот союз. Он уймет Родрика.— Спасибо тебе.— Не нужно благодарить меня, голубка. Я делаю то, что должна делать. У каждого из нас есть свои обязательства. Мои мне вовсе не в тягость.В этих словах прозвучал недвусмысленный урок, и Лорен оставалось лишь в очередной раз кивнуть. Она упорно глядела на хрупкие листья шалфея — отчего-то они вдруг расплылись и задрожали. Миг спустя Лорен провела ладонью по глазам, точно смахивая незримую соринку, и снова принялась за работу.
Лорен обнаружила, что неделя — это на самом деле очень и очень мало.Она искренне старалась следовать совету Ханны. Она больше не ездила в дозоры — разве что ближние, в окрестностях Кейра. Само собой разумеется, что это решение нисколько не было связано с долгим отсутствием графа Моргана.Две недели, отведенные на союз с Морганами, убывали чересчур стремительно. С каждым прошедшим днем все меньше становилась вероятность того, что сородичи Лорен согласятся заключить с англичанами постоянный мир. Девушка понимала это, понимала она и то, как дороги оставшиеся дни. Казалось, однако, что граф Морган не придает их союзу совершенно никакого значения — он даже не соизволил присоединиться к тем солдатам, которых выделял в совместные дозоры. Так с какой же стати ей беспокоиться о том, что время на исходе? К черту! Пускай себе закончатся эти две недели. Если графу Моргану на все наплевать, то ей — тем более.Викинги точно в воду канули. Ни следа чужаков, ни каких-либо происшествий — и многие уже открыто говорили о том, что северяне больше носа не покажут на остров.Возможно, они были правы. Возможно, все были правы, кроме Лорен, которой неизменно чудилось, что спину ей сверлит чужой враждебный взгляд. Она не могла отделаться от мысли, что исчезновение викингов — лишь хитрая уловка, призванная усыпить бдительность островитян. Впрочем, судя по всему, так считала только она. Многие сородичи Лорен уже и не скрывали, что вздохнут с облегчением, когда истечет срок союза с Морганами и они смогут снова открыто не доверять своим извечным врагам.Лорен же почти безвылазно сидела в Кейре, стараясь думать только о будущей свадьбе и помнить о том, какой она была до того, как в ее жизнь вошел — нет, ворвался — Арион Морган.И время текло, миновали дни, и уже казалось, что больше она его никогда не увидит. Что ж, так тому и быть.Она знала, что отец одобрил бы ее решение.Он устроил обручение дочери, назначил дату свадьбы, договорился о приданом и поздравил Лорен, расцеловав ее в обе щеки. Он постоянно повторял, почему для нее так важно стать женой лэрда Мердока. И сейчас, после смерти отца, Лорен твердо намеревалась исполнить его волю.Женщины Кейра возликовали, узнав, что Лорен снова занялась предстоящей свадьбой. Одобрительными кивками и улыбками приветствовали они ее возвращение и тотчас вовлекли девушку в водоворот грандиозных приготовлений. Лорен не сопротивлялась.Она ожидала, что всеобщее воодушевление захлестнет и ее — пыталась не замечать, что этого так и не случилось.— Повернись-ка, — велела швея, и Лорен покорно подчинилась, подняв руки и бездумно уставясь в стену.— Превосходно сидит! — воскликнул кто-то из женщин, и прочие хором выразили свое согласие.Солнечный свет струился в окно, заливая комнату Лорен золотистым сиянием. С поднятыми руками девушка стояла посреди комнаты, а швея, бормоча что-то и цокая языком, суетилась вокруг нее.— Чудесно! — заявила Венора, переглядываясь с остальными.— Что верно, то верно, — согласилась швея. — Повезло тебе, красавица, что мать Мердока была с тобой почти одного роста. Окажись она пониже, уж и не знаю, как бы ты выглядела в этом платье.— Но сейчас оно тебе впору, — заметила Ханна, обходя Лорен кругом, и девушка, отведя взгляд от надоевшей стены, встретилась глазами с подругой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33