– Он путешествовал со своей сестрой. Я ей не очень-то нравлюсь, поэтому… – Она запнулась, неприятно было лгать.
– Ты ей не нравишься? Больше ни слова! – перебила Реба, вновь осушив свою чашку.
– Можно предложить тебе денег? – спросила Каролина. Заплатив за кофе, подруги отправились искать кеб.
Реба покачала головой. «Она всегда была гордячкой, – подумала Каролина. – В школе ее называли спесивой».
– Могу ли я что-нибудь сделать для тебя? – снова спросила она, прежде чем сесть в кеб.
– Только одно. Найди Робина и уговори его жениться на мне. – Реба лукаво усмехнулась.
«Если бы это было в моих силах», – подумала Каролина.
Простившись с подружкой, Реба направилась к заведению Дженни Честертон. Каролина проводила ее взглядом. Реба шла с высоко поднятой головой, но ее гордая осанка не могла обмануть Каролину. Она знала, что подруга нуждается в помощи. Очень нуждается… Однако от нее помощи не примет. Во всяком случае, не возьмет денег.
Пока кеб ехал по извилистым улицам и переулкам оживленного Лондона, Каролина, откинувшись на сиденье, размышляла о своей подруге. Бедная Реба! Она ждет человека, который никогда к ней не вернется, а если и вернется, то опять исчезнет…
За ужином молчаливая Каролина ела чернослив и клубнику, но даже не притронулась к аппетитной дуврской камбале. А когда ее спросили, как она провела день, ответила, что весь день искала ленты нужного ей цвета, но так и не нашла.
– Если тебе не по вкусу здешняя еда, – сказал Рэй, заметив, что она почти не притронулась к ужину, – завтра мы можем отправиться в Гринвич и полакомиться мелкой рыбешкой.
– Это было бы неплохо, – – равнодушно согласилась она, все еще удрученная впечатлениями о встрече со старой школьной подругой, и даже возможность поехать в Гринвич не обрадовала ее.
Ни за что на свете Каролина не призналась бы Рэю, что в день своего венчания встретила еще одну невесту с Флит-стрит, и это вконец расстроило ее.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЖЕНА ИСПАНСКОГО ПОСЛА
Забылась старая любовь,
И новая волнует кровь.
Но новая, поверь, пройдет.
И старая воскреснет вновь.
Глава 17
Лондон, Англия. Лето 1689 года
Они так и не поехали в Гринвич. На следующее утро, пока Рэй занимался делами, связанными с «Морским скитальцем» и его экипажем, Эндрю нанял кеб и повез девушек осматривать Лондон.
Проезжая мимо Ньюгейтской тюрьмы, они с ужасом увидели, что к ней доставили в телеге проституток. Одна из них рыдала, другая, видимо пьяная, рискуя свалиться на землю, отплясывала джигу, некоторые задирали юбки. Какая-то дерзко крикнула Эндрю: «Избавь меня от тюрьмы, и я так отблагодарю тебя, что ты сразу забудешь своих бледных девиц». Эндрю залился краской. Когда они поравнялись с телегой, проститутки хрипло расхохотались.
– Какие ужасные женщины! – проговорила Вирджиния.
«Я видела и похуже на Тортуге, – грустно подумала Каролина. – Эти хоть не такие грязные». И тут она вдруг поняла, что ее жизненный опыт куда богаче, чем у Вирджинии.
– Надо бы показать тебе долговую тюрьму, Вирджи, – сказала Каролина. – Флотскую тюрьму.
Эндрю насторожился:
– Боюсь, мисс Вирджинии не стоит ехать туда.
– Но почему? – заинтересовалась Вирджиния.
– Говорят, там самый большой бордель во всем Лондоне, – с деланной скромностью ответила ей Каролина.
Вирджиния ахнула, а Эндрю поспешно начал рассказывать о Лондонской стене, что сразу же навеяло скуку на Каролину.
– Есть и другое известное место, которое вам стоит посмотреть, мисс Вирджиния. – Эндрю с укором взглянул на Каролину и повез их в Мурфилдс. С южной стороны Мурфил-дса, у входа в Вифлеемскую больницу, он велел остановить экипаж.
– Это знаменитый Бедлам, где содержатся лунатики и умалишенные. – Эндрю указал на большие статуи над воротами. – Одна символизирует Меланхолию, другая – Безумие, – важно пояснил он.
– Вы сказали Бед… Бедлам? – переспросила Вирджиния. Они с Каролиной переглянулись и громко рассмеялись.
– Это место считают заслуживающим внимания, – обиделся Эндрю.
– Ничуть не сомневаюсь, – согласилась Вирджиния, все еще смеясь. – Просто мы знаем другое место, которое тоже называется Бедламом.
И она – довольно опрометчиво, с точки зрения Каролины – поведала о том, что из-за постоянных бурных сцен между родителями их первый дом на восточном побережье Виргинии тоже называется Бедламом.
В отличие от брата, чьи подвиги восхищали его, Эндрю жил довольно замкнутой жизнью. Признание Вирджинии удивило его.
– У вас, видимо, необычная семья, мисс Вирджиния, – осторожно заметил он, когда они покатили дальше.
Но откровенность девушки придала ему смелости, и все остальное утро он развлекал их рассказами о печально знаменитой Молл Срежь-Кошелек, которую на самом деле звали Мэри Фрит. Узнав от него, что в этот день в «Друри-Лейн» идет пьеса Деккера и Мидлтона «Колдунья из Эдмонтона», Вирджиния выразила горячее желание пойти в театр. Пьеса была о девушке, которая ходила в мужской одежде, курила трубку и была не только искусной воровкой, но и не менее искусной фальшивомонетчицей.
– Рэй вряд ли захочет появляться на публике, – возразил Эндрю. – Обстоятельства к этому не располагают.
– Наверняка захочет, – уверенно заявила Каролина, хорошо зная, как отважен ее возлюбленный. – Мы уговорим его надеть парик.
Эндрю растерялся. Его поражала разница между сестрами: вдумчивой, сдержанной и скромной Вирджинией и легкомысленной, бесшабашной, даже безрассудной Каролиной. Впрочем, и сам он разительно отличался от брата, был домоседом, не выезжал никуда дальше Лондона, боялся красивых женщин. Рэй же, напротив, любил странствия, приключения и эффектных красавиц.
Когда, вернувшись в гостиницу, они предложили Рэю надеть парик, он только фыркнул.
– Если хотите, мы пойдем на эту пьесу. – Он пожал плечами. – Едва ли меня узнают. Последние годы я редко наезжал в Англию.
– Вот видишь. – Каролина с торжествующей улыбкой взглянула на Эндрю. – Твой брат не только согласен отправиться в театр, но даже не собирается менять свою внешность.
Эндрю нахмурился.
– Выше голову, Эндрю. – Рэй весело хлопнул брата по плечу. – Пока еще меня не поймали. И не поймают, если я сделаю все, что нужно, и снова выйду в море. Не забывай, ведь я получил помилование.
– Но помилование не распространяется на то, что натворил самозванец, назвавшийся твоим именем, – возразил Эндрю. Вирджиния поддержала его.
– Раз уж решили идти, приободритесь, – рассмеялся Рэй. – Девушки, наверное, мечтают появиться на людях в новых нарядах. Они привлекут всеобщее внимание, так что на нас с тобой, Эндрю, никто и не взглянет.
– Не надеть ли нам маски? – спросила Вирджиния. Это был ее первый выезд в Лондонский театр.
– Зачем? – отозвалась Каролина. – Маски носят в основном продажные девицы и дамы, посещающие общественные места не со своими мужьями.
При словах «продажные девицы» Вирджиния густо покраснела. Заметив, что Эндрю укоризненно взглянул на Каролину, Рэй насмешливо фыркнул.
– Твоя сестра и мой брат напоминают невинных младенцев, – сказал он Каролине, когда они поднялись наверх, чтобы переодеться.
– Да. У них очень много общего, – согласилась Каролина, надевая элегантное зеленое платье с узкой талией и расшитыми серебром рукавами. Подобрав юбку с широкими панье по бокам, она покрутилась перед зеркалом и вопросительно взглянула на Рэя.
– Тебе нравится мой наряд?
– Да. – Он окинул ее пылающим взглядом. – Однако с таким глубоким декольте не следует появляться на публике. Ты привлечешь к себе особое внимание.
– Мне важно привлечь твое внимание. – Она, улыбнувшись, пожала почти обнаженным плечом и начала украшать волосы изумрудными заколками.
– Честь сопровождать такую леди стоит любого риска. – Рэй улыбнулся. – Ты уже готова?
Каролина кивнула и рука об руку с Рэем вышла из комнаты. Их уже ждали Эндрю, одетый так же скромно, как и его брат, только в коричневых, а не в серых тонах, и возбужденная Вирджиния в шелковом платье оливкового цвета.
– Настоящая Молл Срежь-Кошелек подвизалась в районе Альзации, к югу от Флит-стрит, – сказал Рэй Каролине, когда они все подъехали к театру. – Посмотрев пьесу, ты поймешь, почему я просил тебя не разгуливать по Флит-стрит без сопровождения.
Она тряхнула головой и улыбнулась. Минувшая ночь убедила ее, что для своего непростого мужа она куда больше, чем невеста с Флит-стрит. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, в теплой темноте и, казалось, грезили об одном. Все тяжелое, что испытала Каролина накануне, исчезло. Да, сегодня она только невеста с Флит-стрит, но завтра или в какой-то другой прекрасный день они обвенчаются в высокой эссекской церкви, и все собравшиеся там поймут, что она – владычица его сердца.
Но перед театром «Друри-Лейн» случилось нечто, вытеснившее все мысли как о предыдущей ночи, так и о Молл Срежь-Кошелек.
Они вышли из кеба и очутились в густой шумной толпе, всегда толкущейся у входа в театр перед представлением. Столичные денди, городские торговцы и подмастерья глазели на элегантных дам, на хихикающих проституток. Вдруг за спиной у Каролины кто-то грубо толкнул соседа, нюхающего табак.
– Чего пихаешься? – с негодованием вскричал тот. – Из-за тебя я выронил табакерку.
Не дождавшись извинения, обиженный изо всех сил толкнул обидчика. Покачнувшись, тот задел Каролину. Возле нее стояла роскошно одетая леди, вся в черном и в черной маске. И вот, потеряв равновесие, Каролина взмахнула руками и случайно сорвала маску, скрывавшую лицо леди. Маска упала на мостовую.
Рэй порывисто схватил Каролину за талию, Эндрю уже отчитывал невежду, который толкнул соседа. Толпа чуть расступилась, чтобы не мешать поискам табакерки. Леди наклонилась за маской. От ее черного платья исходил тонкий экзотический аромат. Каролина услышала, как светловолосая торговка воскликнула: «Господи, да вот же она!» Торговка переводила глаза с леди на маску.
Поддерживаемая сильной рукой Рэя, Каролина подняла маску и с извинениями вернула ее леди – неотразимо красивой брюнетке, стройной, как тростинка, с большими миндалевидными глазами, изогнутыми темными бровями, аристократическим носом с горбинкой, тонкими губами и величественной осанкой. Изумленное выражение ее лица Каролина приписала случаю.
Темноволосая леди почти выхватила маску у Каролины. Та, подняв глаза, заметила, что внезапно побледневший Рэй пристально смотрит на незнакомку.
Миг спустя леди надела маску, молча повернулась, и сопровождавший ее смуглый мужчина увлек свою спутницу.
Рэй, не выпуская руки Каролины, нахмурившись, поискал взглядом виновников всей этой кутерьмы. Он был готов проучить их, но Каролина, опасаясь, как бы потасовка не кончилась тем, что их задержат и отведут к магистру, а тот установит личность Рэя, крепко вцепилась в него.
– Не стоит привлекать к себе внимания, – быстро проговорила она, и Рэй тотчас вспомнил, что за его голову назначена большая награда.
– Ты знаешь эту даму в черном? – спросила Каролина, когда они вошли в театр. – Ты так побледнел, а она явно изумилась, увидев тебя.
– Откуда мне знать ее? Нет ничего странного, что она растерялась. Ведь с нее сорвали маску. Но она очень напомнила мне одну женщину. Казалось, я вижу призрак.
«Призрак Розалии», – догадалась Каролина.
До чего же он побледнел при виде дамы, похожей на Розалию! Огорченная Каролина так и не смогла сосредоточиться на пьесе. Публика громко переговаривалась, ела апельсины, топала ногами. Каролина заметила неподалеку темноволосую даму и ее смуглого спутника. Элегантный наряд дамы отличался благородной скромностью. Каролина, не сводившая с нее глаз, заметила, что незнакомка дважды повернула к ним голову. Видимо, глядя на Рэя.
В антракте, когда Вирджиния живо обсуждала спектакль с Рэем и Эндрю, Каролина увидела рядом с собой ту самую – торговку апельсинами, что привлекла ее внимание еще на улице.
Подозвав ее, Каролина тихо спросила:
– Кто эта леди в черном, вон там?
Девица равнодушно посмотрела в указанном направлении.
– Откуда мне знать? – Она пожала плечами. Каролина протянула ей монету.
– Ты наверняка запомнила эту леди, когда с нее упала маска. Ведь ты была рядом. Можешь выяснить, кто она?
– А, эта. – Торговка со смехом взяла монету. – Я знаю, кто она, потому что видела ее раньше – в карете и без маски. Это жена испанского посла.
– Тебе известно ее имя?
– Нет, и я не могу этого выяснить. Почему бы вам не спросить самой? – Насмешливо посмотрев на Каролину, девица удалилась.
Жена испанского посла… Стало быть, эта женщина могла знать Рэя еще в Испании. Каролина продолжала наблюдать за ней. Та о чем-то горячо говорила со своим спутником. Затем, сердито тряхнув головой, поманила к себе торговку апельсинами, которая тотчас же направилась к ней.
Каролина украдкой наблюдала за темноволосой леди, что-то тихо сказавшей торговке. Снова подойдя к ним, девица предложила апельсин Рэю, но он отказался. Тогда девица что-то шепнула ему и тут же получила от него золотую монету, а сама протянула ему апельсин.
У Каролины упало сердце. За китайские апельсины не платят золотом.
Но за что же им платят? За адрес леди?
Совершенно подавленная, она рассеянно досмотрела конец пьесы, но не запомнила его.
Чуть погодя элегантная леди в маске и ее смуглый спутник ушли. Рэй, казалось, не обратил на это внимания.
Конечно, Каролина могла бы потребовать у него объяснений, но знала, что он ничего не скажет. Рэй предложил ей апельсин, и она отметила про себя его холодную замкнутость.
Вкус апельсина был горек для нее.
Наконец пьеса закончилась, и они направились к выходу, ступая по разбросанным апельсиновым коркам, раздавленным безделушкам и поломанным веерам. Взяв кеб, они вернулись в гостиницу.
За ужином Каролина была молчалива, в ужасе ожидая, что ее опасения подтвердятся. Так и случилось.
Сразу же после ужина, когда они поднялись наверх, Рэй сказал, что должен встретиться с одним из своих людей.
– Его жена убежала с любовником, – пояснил Рэй, – и ему надо пристроить детей. Надеюсь, мой лондонский агент поможет бедняге.
– Зачем же ты засунул за пояс два пистолета и заткнул кинжал за голенище сапога, если собираешься встретиться с другом? Да еще взял с собой не только шпагу, но и трость-шпагу?
– Я пойду в Альзацию, где он живет. Пираты имеют обыкновение селиться в странных местах. Этот бедняга даже не понимает, что его. окружают головорезы. Не жди меня, Каролина. Вероятно, я вернусь поздно.
– Поздно? – не своим голосом переспросила она. – Ладно, не буду ждать. – Каролина избегала его взгляда.
Едва Рэй ушел и она осталась одна в большой квадратной спальне, лучшей во всей гостинице, ее охватила безысходная тоска. Каролина поспешила к Вирджинии. Та, сидя перед зеркалом, расчесывала свои светлые с рыжеватым отливом волосы.
– О Каролина! Какой чудесный мы провели день! Лондон – такой удивительный город! – Темно-голубые глаза Вирджинии сияли.
Еще совсем недавно Каролина думала так же, но теперь печально посмотрела на сестру.
– Ты видела его только в хорошую погоду, – заметила она. – Погоди, пока его окутает туман.
Вирджиния тряхнула головой, и ее волосы рассыпались по плечам.
– Как жаль, что сейчас не зима, – мечтательно проговорила она. – Эндрю рассказал мне, что, когда Темза замерзает, на ней разворачиваются ярмарочные балаганы, по льду ездят экипажи, а печатники там же печатают визитные карточки. И Карл Второй и Екатерина заказывали себе такие. Стоят они, кстати, совсем недорого. И еще, по его словам, следующей зимой мы все приедем в Лондон на санях, посетим зимнюю ярмарку и закажем себе карточки.
«Вернешься ли ты когда-нибудь домой? – подумала Каролина. – Лондон покорил тебя своими чарами».
– И ты была права, Каролина. – Вирджиния положила щетку. – В Англии нашелся человек, считающий меня привлекательной.
– Ты говоришь о брате Рэя?
Вирджиния кивнула, и локоны ее разлетелись. После приезда в Лондон она снова начала завиваться.
– Эндрю сказал мне, что женщины, которых он встречал до сих пор, пустые, поверхностные и невежественные. – Она покраснела. – Я рада, что обо мне у него сложилось иное мнение.
«Я тоже рада», – молча согласилась Каролина. Как приятно видеть, что Вирджиния возрождается к жизни.
– Эндрю – самый интересный человек из всех, кого я когда-либо видела, – оживленно продолжала Вирджиния. – Он любит читать и говорит о книгах со мной, с женщиной. Прежде я только и слышала от мужчин, что дамы ничего не понимают, им и объяснять бесполезно. Но Эндрю считает иначе. – Она покраснела. – Я, наверное, кажусь тебе дурочкой?
– Нет. – «Не дурочкой, а влюбленной». Вслух, однако, Каролина этого не сказала. Она видела, что Эндрю и Вирджиния все больше влюбляются друг в друга, но пока не осознают этого. В один прекрасный день, возможно, в Эссексе, любовь вдруг озарит их своим ярким сиянием, навсегда переменив их жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Ты ей не нравишься? Больше ни слова! – перебила Реба, вновь осушив свою чашку.
– Можно предложить тебе денег? – спросила Каролина. Заплатив за кофе, подруги отправились искать кеб.
Реба покачала головой. «Она всегда была гордячкой, – подумала Каролина. – В школе ее называли спесивой».
– Могу ли я что-нибудь сделать для тебя? – снова спросила она, прежде чем сесть в кеб.
– Только одно. Найди Робина и уговори его жениться на мне. – Реба лукаво усмехнулась.
«Если бы это было в моих силах», – подумала Каролина.
Простившись с подружкой, Реба направилась к заведению Дженни Честертон. Каролина проводила ее взглядом. Реба шла с высоко поднятой головой, но ее гордая осанка не могла обмануть Каролину. Она знала, что подруга нуждается в помощи. Очень нуждается… Однако от нее помощи не примет. Во всяком случае, не возьмет денег.
Пока кеб ехал по извилистым улицам и переулкам оживленного Лондона, Каролина, откинувшись на сиденье, размышляла о своей подруге. Бедная Реба! Она ждет человека, который никогда к ней не вернется, а если и вернется, то опять исчезнет…
За ужином молчаливая Каролина ела чернослив и клубнику, но даже не притронулась к аппетитной дуврской камбале. А когда ее спросили, как она провела день, ответила, что весь день искала ленты нужного ей цвета, но так и не нашла.
– Если тебе не по вкусу здешняя еда, – сказал Рэй, заметив, что она почти не притронулась к ужину, – завтра мы можем отправиться в Гринвич и полакомиться мелкой рыбешкой.
– Это было бы неплохо, – – равнодушно согласилась она, все еще удрученная впечатлениями о встрече со старой школьной подругой, и даже возможность поехать в Гринвич не обрадовала ее.
Ни за что на свете Каролина не призналась бы Рэю, что в день своего венчания встретила еще одну невесту с Флит-стрит, и это вконец расстроило ее.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЖЕНА ИСПАНСКОГО ПОСЛА
Забылась старая любовь,
И новая волнует кровь.
Но новая, поверь, пройдет.
И старая воскреснет вновь.
Глава 17
Лондон, Англия. Лето 1689 года
Они так и не поехали в Гринвич. На следующее утро, пока Рэй занимался делами, связанными с «Морским скитальцем» и его экипажем, Эндрю нанял кеб и повез девушек осматривать Лондон.
Проезжая мимо Ньюгейтской тюрьмы, они с ужасом увидели, что к ней доставили в телеге проституток. Одна из них рыдала, другая, видимо пьяная, рискуя свалиться на землю, отплясывала джигу, некоторые задирали юбки. Какая-то дерзко крикнула Эндрю: «Избавь меня от тюрьмы, и я так отблагодарю тебя, что ты сразу забудешь своих бледных девиц». Эндрю залился краской. Когда они поравнялись с телегой, проститутки хрипло расхохотались.
– Какие ужасные женщины! – проговорила Вирджиния.
«Я видела и похуже на Тортуге, – грустно подумала Каролина. – Эти хоть не такие грязные». И тут она вдруг поняла, что ее жизненный опыт куда богаче, чем у Вирджинии.
– Надо бы показать тебе долговую тюрьму, Вирджи, – сказала Каролина. – Флотскую тюрьму.
Эндрю насторожился:
– Боюсь, мисс Вирджинии не стоит ехать туда.
– Но почему? – заинтересовалась Вирджиния.
– Говорят, там самый большой бордель во всем Лондоне, – с деланной скромностью ответила ей Каролина.
Вирджиния ахнула, а Эндрю поспешно начал рассказывать о Лондонской стене, что сразу же навеяло скуку на Каролину.
– Есть и другое известное место, которое вам стоит посмотреть, мисс Вирджиния. – Эндрю с укором взглянул на Каролину и повез их в Мурфилдс. С южной стороны Мурфил-дса, у входа в Вифлеемскую больницу, он велел остановить экипаж.
– Это знаменитый Бедлам, где содержатся лунатики и умалишенные. – Эндрю указал на большие статуи над воротами. – Одна символизирует Меланхолию, другая – Безумие, – важно пояснил он.
– Вы сказали Бед… Бедлам? – переспросила Вирджиния. Они с Каролиной переглянулись и громко рассмеялись.
– Это место считают заслуживающим внимания, – обиделся Эндрю.
– Ничуть не сомневаюсь, – согласилась Вирджиния, все еще смеясь. – Просто мы знаем другое место, которое тоже называется Бедламом.
И она – довольно опрометчиво, с точки зрения Каролины – поведала о том, что из-за постоянных бурных сцен между родителями их первый дом на восточном побережье Виргинии тоже называется Бедламом.
В отличие от брата, чьи подвиги восхищали его, Эндрю жил довольно замкнутой жизнью. Признание Вирджинии удивило его.
– У вас, видимо, необычная семья, мисс Вирджиния, – осторожно заметил он, когда они покатили дальше.
Но откровенность девушки придала ему смелости, и все остальное утро он развлекал их рассказами о печально знаменитой Молл Срежь-Кошелек, которую на самом деле звали Мэри Фрит. Узнав от него, что в этот день в «Друри-Лейн» идет пьеса Деккера и Мидлтона «Колдунья из Эдмонтона», Вирджиния выразила горячее желание пойти в театр. Пьеса была о девушке, которая ходила в мужской одежде, курила трубку и была не только искусной воровкой, но и не менее искусной фальшивомонетчицей.
– Рэй вряд ли захочет появляться на публике, – возразил Эндрю. – Обстоятельства к этому не располагают.
– Наверняка захочет, – уверенно заявила Каролина, хорошо зная, как отважен ее возлюбленный. – Мы уговорим его надеть парик.
Эндрю растерялся. Его поражала разница между сестрами: вдумчивой, сдержанной и скромной Вирджинией и легкомысленной, бесшабашной, даже безрассудной Каролиной. Впрочем, и сам он разительно отличался от брата, был домоседом, не выезжал никуда дальше Лондона, боялся красивых женщин. Рэй же, напротив, любил странствия, приключения и эффектных красавиц.
Когда, вернувшись в гостиницу, они предложили Рэю надеть парик, он только фыркнул.
– Если хотите, мы пойдем на эту пьесу. – Он пожал плечами. – Едва ли меня узнают. Последние годы я редко наезжал в Англию.
– Вот видишь. – Каролина с торжествующей улыбкой взглянула на Эндрю. – Твой брат не только согласен отправиться в театр, но даже не собирается менять свою внешность.
Эндрю нахмурился.
– Выше голову, Эндрю. – Рэй весело хлопнул брата по плечу. – Пока еще меня не поймали. И не поймают, если я сделаю все, что нужно, и снова выйду в море. Не забывай, ведь я получил помилование.
– Но помилование не распространяется на то, что натворил самозванец, назвавшийся твоим именем, – возразил Эндрю. Вирджиния поддержала его.
– Раз уж решили идти, приободритесь, – рассмеялся Рэй. – Девушки, наверное, мечтают появиться на людях в новых нарядах. Они привлекут всеобщее внимание, так что на нас с тобой, Эндрю, никто и не взглянет.
– Не надеть ли нам маски? – спросила Вирджиния. Это был ее первый выезд в Лондонский театр.
– Зачем? – отозвалась Каролина. – Маски носят в основном продажные девицы и дамы, посещающие общественные места не со своими мужьями.
При словах «продажные девицы» Вирджиния густо покраснела. Заметив, что Эндрю укоризненно взглянул на Каролину, Рэй насмешливо фыркнул.
– Твоя сестра и мой брат напоминают невинных младенцев, – сказал он Каролине, когда они поднялись наверх, чтобы переодеться.
– Да. У них очень много общего, – согласилась Каролина, надевая элегантное зеленое платье с узкой талией и расшитыми серебром рукавами. Подобрав юбку с широкими панье по бокам, она покрутилась перед зеркалом и вопросительно взглянула на Рэя.
– Тебе нравится мой наряд?
– Да. – Он окинул ее пылающим взглядом. – Однако с таким глубоким декольте не следует появляться на публике. Ты привлечешь к себе особое внимание.
– Мне важно привлечь твое внимание. – Она, улыбнувшись, пожала почти обнаженным плечом и начала украшать волосы изумрудными заколками.
– Честь сопровождать такую леди стоит любого риска. – Рэй улыбнулся. – Ты уже готова?
Каролина кивнула и рука об руку с Рэем вышла из комнаты. Их уже ждали Эндрю, одетый так же скромно, как и его брат, только в коричневых, а не в серых тонах, и возбужденная Вирджиния в шелковом платье оливкового цвета.
– Настоящая Молл Срежь-Кошелек подвизалась в районе Альзации, к югу от Флит-стрит, – сказал Рэй Каролине, когда они все подъехали к театру. – Посмотрев пьесу, ты поймешь, почему я просил тебя не разгуливать по Флит-стрит без сопровождения.
Она тряхнула головой и улыбнулась. Минувшая ночь убедила ее, что для своего непростого мужа она куда больше, чем невеста с Флит-стрит. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, в теплой темноте и, казалось, грезили об одном. Все тяжелое, что испытала Каролина накануне, исчезло. Да, сегодня она только невеста с Флит-стрит, но завтра или в какой-то другой прекрасный день они обвенчаются в высокой эссекской церкви, и все собравшиеся там поймут, что она – владычица его сердца.
Но перед театром «Друри-Лейн» случилось нечто, вытеснившее все мысли как о предыдущей ночи, так и о Молл Срежь-Кошелек.
Они вышли из кеба и очутились в густой шумной толпе, всегда толкущейся у входа в театр перед представлением. Столичные денди, городские торговцы и подмастерья глазели на элегантных дам, на хихикающих проституток. Вдруг за спиной у Каролины кто-то грубо толкнул соседа, нюхающего табак.
– Чего пихаешься? – с негодованием вскричал тот. – Из-за тебя я выронил табакерку.
Не дождавшись извинения, обиженный изо всех сил толкнул обидчика. Покачнувшись, тот задел Каролину. Возле нее стояла роскошно одетая леди, вся в черном и в черной маске. И вот, потеряв равновесие, Каролина взмахнула руками и случайно сорвала маску, скрывавшую лицо леди. Маска упала на мостовую.
Рэй порывисто схватил Каролину за талию, Эндрю уже отчитывал невежду, который толкнул соседа. Толпа чуть расступилась, чтобы не мешать поискам табакерки. Леди наклонилась за маской. От ее черного платья исходил тонкий экзотический аромат. Каролина услышала, как светловолосая торговка воскликнула: «Господи, да вот же она!» Торговка переводила глаза с леди на маску.
Поддерживаемая сильной рукой Рэя, Каролина подняла маску и с извинениями вернула ее леди – неотразимо красивой брюнетке, стройной, как тростинка, с большими миндалевидными глазами, изогнутыми темными бровями, аристократическим носом с горбинкой, тонкими губами и величественной осанкой. Изумленное выражение ее лица Каролина приписала случаю.
Темноволосая леди почти выхватила маску у Каролины. Та, подняв глаза, заметила, что внезапно побледневший Рэй пристально смотрит на незнакомку.
Миг спустя леди надела маску, молча повернулась, и сопровождавший ее смуглый мужчина увлек свою спутницу.
Рэй, не выпуская руки Каролины, нахмурившись, поискал взглядом виновников всей этой кутерьмы. Он был готов проучить их, но Каролина, опасаясь, как бы потасовка не кончилась тем, что их задержат и отведут к магистру, а тот установит личность Рэя, крепко вцепилась в него.
– Не стоит привлекать к себе внимания, – быстро проговорила она, и Рэй тотчас вспомнил, что за его голову назначена большая награда.
– Ты знаешь эту даму в черном? – спросила Каролина, когда они вошли в театр. – Ты так побледнел, а она явно изумилась, увидев тебя.
– Откуда мне знать ее? Нет ничего странного, что она растерялась. Ведь с нее сорвали маску. Но она очень напомнила мне одну женщину. Казалось, я вижу призрак.
«Призрак Розалии», – догадалась Каролина.
До чего же он побледнел при виде дамы, похожей на Розалию! Огорченная Каролина так и не смогла сосредоточиться на пьесе. Публика громко переговаривалась, ела апельсины, топала ногами. Каролина заметила неподалеку темноволосую даму и ее смуглого спутника. Элегантный наряд дамы отличался благородной скромностью. Каролина, не сводившая с нее глаз, заметила, что незнакомка дважды повернула к ним голову. Видимо, глядя на Рэя.
В антракте, когда Вирджиния живо обсуждала спектакль с Рэем и Эндрю, Каролина увидела рядом с собой ту самую – торговку апельсинами, что привлекла ее внимание еще на улице.
Подозвав ее, Каролина тихо спросила:
– Кто эта леди в черном, вон там?
Девица равнодушно посмотрела в указанном направлении.
– Откуда мне знать? – Она пожала плечами. Каролина протянула ей монету.
– Ты наверняка запомнила эту леди, когда с нее упала маска. Ведь ты была рядом. Можешь выяснить, кто она?
– А, эта. – Торговка со смехом взяла монету. – Я знаю, кто она, потому что видела ее раньше – в карете и без маски. Это жена испанского посла.
– Тебе известно ее имя?
– Нет, и я не могу этого выяснить. Почему бы вам не спросить самой? – Насмешливо посмотрев на Каролину, девица удалилась.
Жена испанского посла… Стало быть, эта женщина могла знать Рэя еще в Испании. Каролина продолжала наблюдать за ней. Та о чем-то горячо говорила со своим спутником. Затем, сердито тряхнув головой, поманила к себе торговку апельсинами, которая тотчас же направилась к ней.
Каролина украдкой наблюдала за темноволосой леди, что-то тихо сказавшей торговке. Снова подойдя к ним, девица предложила апельсин Рэю, но он отказался. Тогда девица что-то шепнула ему и тут же получила от него золотую монету, а сама протянула ему апельсин.
У Каролины упало сердце. За китайские апельсины не платят золотом.
Но за что же им платят? За адрес леди?
Совершенно подавленная, она рассеянно досмотрела конец пьесы, но не запомнила его.
Чуть погодя элегантная леди в маске и ее смуглый спутник ушли. Рэй, казалось, не обратил на это внимания.
Конечно, Каролина могла бы потребовать у него объяснений, но знала, что он ничего не скажет. Рэй предложил ей апельсин, и она отметила про себя его холодную замкнутость.
Вкус апельсина был горек для нее.
Наконец пьеса закончилась, и они направились к выходу, ступая по разбросанным апельсиновым коркам, раздавленным безделушкам и поломанным веерам. Взяв кеб, они вернулись в гостиницу.
За ужином Каролина была молчалива, в ужасе ожидая, что ее опасения подтвердятся. Так и случилось.
Сразу же после ужина, когда они поднялись наверх, Рэй сказал, что должен встретиться с одним из своих людей.
– Его жена убежала с любовником, – пояснил Рэй, – и ему надо пристроить детей. Надеюсь, мой лондонский агент поможет бедняге.
– Зачем же ты засунул за пояс два пистолета и заткнул кинжал за голенище сапога, если собираешься встретиться с другом? Да еще взял с собой не только шпагу, но и трость-шпагу?
– Я пойду в Альзацию, где он живет. Пираты имеют обыкновение селиться в странных местах. Этот бедняга даже не понимает, что его. окружают головорезы. Не жди меня, Каролина. Вероятно, я вернусь поздно.
– Поздно? – не своим голосом переспросила она. – Ладно, не буду ждать. – Каролина избегала его взгляда.
Едва Рэй ушел и она осталась одна в большой квадратной спальне, лучшей во всей гостинице, ее охватила безысходная тоска. Каролина поспешила к Вирджинии. Та, сидя перед зеркалом, расчесывала свои светлые с рыжеватым отливом волосы.
– О Каролина! Какой чудесный мы провели день! Лондон – такой удивительный город! – Темно-голубые глаза Вирджинии сияли.
Еще совсем недавно Каролина думала так же, но теперь печально посмотрела на сестру.
– Ты видела его только в хорошую погоду, – заметила она. – Погоди, пока его окутает туман.
Вирджиния тряхнула головой, и ее волосы рассыпались по плечам.
– Как жаль, что сейчас не зима, – мечтательно проговорила она. – Эндрю рассказал мне, что, когда Темза замерзает, на ней разворачиваются ярмарочные балаганы, по льду ездят экипажи, а печатники там же печатают визитные карточки. И Карл Второй и Екатерина заказывали себе такие. Стоят они, кстати, совсем недорого. И еще, по его словам, следующей зимой мы все приедем в Лондон на санях, посетим зимнюю ярмарку и закажем себе карточки.
«Вернешься ли ты когда-нибудь домой? – подумала Каролина. – Лондон покорил тебя своими чарами».
– И ты была права, Каролина. – Вирджиния положила щетку. – В Англии нашелся человек, считающий меня привлекательной.
– Ты говоришь о брате Рэя?
Вирджиния кивнула, и локоны ее разлетелись. После приезда в Лондон она снова начала завиваться.
– Эндрю сказал мне, что женщины, которых он встречал до сих пор, пустые, поверхностные и невежественные. – Она покраснела. – Я рада, что обо мне у него сложилось иное мнение.
«Я тоже рада», – молча согласилась Каролина. Как приятно видеть, что Вирджиния возрождается к жизни.
– Эндрю – самый интересный человек из всех, кого я когда-либо видела, – оживленно продолжала Вирджиния. – Он любит читать и говорит о книгах со мной, с женщиной. Прежде я только и слышала от мужчин, что дамы ничего не понимают, им и объяснять бесполезно. Но Эндрю считает иначе. – Она покраснела. – Я, наверное, кажусь тебе дурочкой?
– Нет. – «Не дурочкой, а влюбленной». Вслух, однако, Каролина этого не сказала. Она видела, что Эндрю и Вирджиния все больше влюбляются друг в друга, но пока не осознают этого. В один прекрасный день, возможно, в Эссексе, любовь вдруг озарит их своим ярким сиянием, навсегда переменив их жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41