– Он сжал руку в кулак и ударил себя в грудь.
У него было страдающее лицо, и Эллен не могла этого выдержать. Она отвернулась и стала смотреть в окно, на черное небо, а Алекс гладил ее по щеке, едва касаясь кожи пальцами. Ей мучительно хотелось, чтобы он удержал ее. Она боялась – боялась того, что принесет ей завтрашнее утро, боялась того, что станется с ней дальше. Она так нуждалась в утешении и ласке, но именно к Алексу не могла за ними обратиться.
Когда их связь только начиналась, Эллен считала себя достаточно искушенной, думала, что сможет весело пофлиртовать, чтобы выйти из этого невредимой, только став мудрее. Она не предполагала, что завершение связи может быть настолько разрушительным, что она будет чувствовать себя так, словно под тяжестью горя от их расставания может сломаться каждая ее косточка.
– Не уходи, – умолял Алекс.
– Я должна.
– Я не хочу жениться на Ребекке! Это неправильно. И она, и я будем несчастны, и я в такой растерянности! Скажи, что мне делать?
– Не спрашивай меня. Я тебе не советчик.
Алекс обнял Эллен и прижал к себе:
– Я думал, у нас с тобой впереди еще шесть месяцев; шесть месяцев, чтобы попрощаться и расстаться без сожалений. Все происходит слишком быстро.
Если он хотел побыть с ней подольше, то почему передвинул дату бракосочетания? Эллен умирала от желания спросить, но не стала этого делать. Она и пытаться не будет понять его мотивы. Уточняя детали, она только измучает себя. Он выбрал свой путь. Эллен не в состоянии предложить ему ни сочувствия, ни сострадания и не будет успокаивать его совесть или сглаживать выбор, чтобы ему стало легче жить.
Алекс поглаживал ее по спине, проводил руками вверх и вниз, вверх и вниз. Движение было успокаивающим и заставило ее вспомнить, как сильно она его любит, и почему решила сделать то, что сделала.
Она привязалась к нему так, как ни к кому никогда не привязывалась. Эллен оглядывалась назад и видела нищую старую деву, женщину без семьи и без места, которое могла бы назвать своим, – такая жалкая картина. Алекс был яркой звездой на ее небосклоне. Она никогда не встретит никого, похожего на него, никогда не познает радость и страстность, которые он дарил. Нет в мире чувства прекраснее, чем просто смотреть в синие глаза Алекса Маршалла и видеть в них желание и любовь. Дальше она просто поплывет по течению, но представлять себе долгие годы тихой жизни без него было невыносимо.
Эллен сомневалась, что Алекс действительно глубоко привязан к ней, но ее собственные чувства были истинными и вечными. Она любила его и не могла представить себе, как будет жить без него. Связь их была такой короткой, что у нее не осталось ничего на память о волшебном времени – ни медальона с его портретом внутри, ни цветка, засушенного между страниц книги. Когда они расстанутся, у нее не будет никаких доказательств того, что она – простая, скучная Эллен Дрейк – однажды сумела пленить великолепного лорда Стэнтона.
Останутся только воспоминания, и если она решится, то их станет немного больше до того, как забрезжит рассвет.
Эллен крепко обняла Апекса и приподнялась на цыпочки, чтобы он мог поцеловать ее. Тревожась о ее отклике, он начал робко, едва прикасаясь к ее губам, но Эллен не хотела, чтобы он колебался или сдерживался.
На этом прощальном свидании она жаждала пыла и огня, опасности и безрассудства. Он так многого ей не показал, и она хотела пережить все это. Эллен хотела уйти, переполнившись воспоминаниями.
– Останься со мной сегодня ночью, – сказала она. – Напомни мне, как это было чудесно, чтобы я никогда не забыла.
Алекс сжал ее пальцы и повел к кровати. Он лег и потянул Эллен за собой. Он не хотел верить, что она решилась уйти от него. Как она могла? Она права, ей необходимо покинуть этот дом, но он не желал мыслить здраво, когда дело касалось Эллен. Он не хотел жениться на Ребекке, но когда она потребовала ускорить свадьбу, Алекс не смог найти ни единой причины для отсрочки, кроме одной – это значило, что он теряет Эллен. Его поведение по отношению к обеим женщинам отвратительно. Он был в бешенстве, потому что Ребекка торопила события, он злился на Эллен, потому что она решила уйти, и вся его жизнь так запуталась, что он не мог нормально думать. В какой то мере Алекс был рад такому стремительному завершению. Не обезумь он, никогда не набрался бы мужества признаться Эллен в любви. Не брось она ему вызов, он никогда бы не понял силы своих чувств.
Алекс лежал на Эллен, вжимая ее в матрац. Ее тело трепетало от наслаждения, от предчувствия предстоящего. Оки оба понимали серьезность этого. Только это свидание, лишь оно одно, и больше ничего. Алекс так же, как и Эллен, хотел запастись воспоминаниями.
Он стянул с ее плеч халат и опустил бретельки ночной рубашки, обнажая грудь. Он наклонился и начал целовать ее соски, прикусывая их, а Эллен извивалась и выгибалась, словно пытаясь увернуться, одновременно притягивая его все ближе к себе. Вот что ему было нужно – этот безрассудный взлет к исступленному восторгу, где все становилось неважным, где не были поспешной свадьбы, не было следующего за ней утра, не было грехов и ошибок, таких назойливых и вопиющих.
Алекс сдернул ночную рубашку с ее бедер, и Эллен ногой откинула ее в сторону. Он получит то, в чем нуждается. Она даст ему все, о чем он попросит. Не будет больше сдержанности, не будет рамок.
Эллен была приятно возбуждена и хотела, чтобы и Алекс пришел в такое же нетерпение. Она перекатилась так, чтобы оказаться сверху и командовать самой, чтобы гладить и ласкать, чтобы массировать и возбуждать. Дрожащими пальцами она пыталась расстегнуть его сорочку, но не могла справиться, и тогда она просто схватила ее за ворот и разорвала – во все стороны полетели клочки ткани. Эллен наклонилась и повела губами по груди Алекса и ниже, дразня и едва прикасаясь, как это делал он.
Эллен спускалась все ниже, и, чтобы она не разорвала и брюки, Алекс быстро расстегнул пуговицы. Она резким рывком сдернула с него брюки и пропутешествовала вниз по животу. Его мужское естество уже напряглось и тянулось прямо к ней, умоляя, чтобы его погладили.
– Я должна взять его в рот? – Эллен лизала и играла, доводя Алекса до безумия.
– Да… да… – выдавил он.
– Когда? Сейчас?
– Пожалуйста…
Эллен наслаждалась своим чувственным мастерством и тем, что могла довести Алекса до такого рискованного состояния. Она открыла рот, и Алекс посмотрел вниз, желая насладиться зрелищем, и вид ее рубиновых губок, сомкнувшихся на его плоти, едва не заставил Алекса излиться раньше времени.
Он прервал ласки Эллен и перевернул ее, так что она снова оказалась под ним.
– Займись со мной любовью! – взмолилась девушка.
Алекс выгнул бровь.
– По-моему, именно этим я и занимаюсь.
– Ты знаешь, о чем я. Я хочу почувствовать тебя в себе. Я хочу узнать, что это такое.
– Нет.
– Почему?
– Мы обсуждали с тобой это много, много раз. И что касается меня, ничто не изменилось.
– Кроме того, что… после сегодняшней ночи я больше никогда тебя не увижу.
– Я не могу этого сделать. Особенно если ты вцепилась в безумную идею покинуть дом. Кто может предсказать, что тебя ожидает? Я не хочу, чтобы твоя жизнь стала еще хуже, чем уже есть.
– Алекс! – Эллен раздвинула ноги, словно подталкивая его, подводя так близко к раю. – Возьми меня!
– Нет! – повторил он, хотя решимость его ослабевала.
Алекс едва не стонал от отчаяния. «Почему нет?» – звенел голос в его голове. Эллен отдала ему все, и от ее непорочности осталась такая малость. Так легко пройти этот последний дюйм. Легкий толчок – и все завершится.
Алекс прижался к ней и потерся плотью о ее сокровенное место, мучая себя. Она была такой влажной, такой вожделеющей, и он так отчаянно хотел ее.
Почему нет?
Он нажал, совсем чуть-чуть. Его тело дрожало от напряжения. Алекс жаждал соединиться с ней и сейчас словно стоял над пропастью, ощущая себя так, будто собирается прыгнуть и лететь в свободном падении.
Должна ли она остаться девственницей? Или нет? Должен ли он слиться с ней? Или нет? Ответы ускользали, вопрос «правильно» или «неправильно» оказался за рамками его способности что-то решить. И желание победило. Он не в состоянии был решить, что лучше, не мог понять, как правильно повести себя. Он должен быть в ней или умереть.
– Пообещай мне одну вещь, – попросил он.
– Что?
– Пообещай, что ты никогда не пожалеешь об этом.
Эллен улыбнулась:
– Нет, я никогда об этом не пожалею.
– Обещай, что потом ты не станешь меня ненавидеть.
– Ненавидеть тебя? Да почему? Я хочу этого. Я хочу тебя.
– Поклянись!
– Я никогда не смогу ненавидеть тебя. Клянусь.
Он крепко взялся за ее бедра, фаллос его настойчиво напрягся, и Эллен почувствовала укол тревоги. Внезапно девственность показалась ей самым главным на свете, и она инстинктивно попыталась вывернуться.
Алекс прижал ее к кровати и скомандовал:
– Лежи смирно!
– Не могу. Мне страшно.
– Это очень скоро кончится. – Он продвинулся еще дальше.
– Алекс! – взмолилась Эллен, но он ее уже не слышал.
– Спокойно.
– Не могу! Ты слишком большой… это слишком… слишком…
– Никаких сожалений, Эллен, помнишь?
Он поцеловал ее, нажал раз, другой и прорвался сквозь девственную плеву. Хлынула кровь, Эллен выгнулась и закричала. Каждый мускул Алекса страдал от незавершенности, но он замер, давая Эллен время привыкнуть, а в тот миг, когда она начала расслабляться, продолжил толчки. Мгновение, когда он мог оставаться нежным, прошло, толчки его становились все резче. Рай, вот что это такое – оказаться в ней, и Алекс тянул, сколько мог. Наконец его семя хлынуло и изверглось яростной волной, заполнившей ее лоно. Алекс смутно сообразил, что следовало выйти раньше, что нужно было проявить больше благоразумия. Если Эллен забеременела, их положение еще больше усложнится, но эта мысль унеслась прочь на пике наслаждения. Казалось совершенно правильным, что все завершилось именно так, и Алекс подумал, не надеется ли он втайне на то, что она и в самом деле забеременеет. Если родится ребенок, им придется продолжать отношения. Она не сможет просто исчезнуть.
Пик наслаждения начал ослабевать, и Алекс обессиленно упал на Эллен и прижался к ней. Он все еще был так возбужден, что, если бы думал, что Эллен в состоянии выдержать еще одну битву, снова оседлал бы ее. Сумеет ли он когда-нибудь удовлетворить свое вожделение к ней?
– Я сделал тебе больно? – спросил Алекс.
– Все пройдет.
– Я не хотел быть таким грубым.
– Ты и не был.
– Ты заводишь меня сверх всякой меры.
– Я рада.
– Тебе будет больно дня два.
– Уже все хорошо.
– Можно приказать сделать тебе горячую ванну, чтобы облегчить боль.
– Не смей!
– В следующий раз больно не будет. – Жалкое утешение, и очень не хочется думать о том, когда произойдет ее следующий раз. Скорее всего, его вообще не будет.
Эллен со встревоженным видом погладила живот.
– Мы не могли…
– Нет. – Алекс не имел ни малейшего представления о том, может ли женщина забеременеть во время своего первого сексуального контакта, но не собирался пугать Эллен. Будет еще много возможностей поволноваться о последствиях своего опрометчивого поведения. Пока же ему хотелось понаслаждаться драгоценным уединением, а вовсе не обсуждать раздражающие подробности вроде детей или отцовства.
– А мы можем… мы… – Эллен очаровательно порозовела.
– Что?
– Мы можем сделать это снова?
– Разумеется, моя дорогая Эллен. – Алекс ухмыльнулся. – Разумеется, можем.
Он перекатился на нее, и тут раздался очень странный звук, заставивший Алекса резко замереть. Звук походил на одышку или сопение и исходил не от него и не от Эллен.
Алекс нахмурился и посмотрел на дверь, которую разбил, когда ворвался к Эллен. Он хорошо помнил, что закрыл ее, однако сейчас она была распахнута, а на пороге стояла… Лидия. Кузина была в чепце, развевающейся ночной сорочке и с качающейся в руке лампой. За ее спиной толпились слуги, вставали на цыпочки и старались рассмотреть увлекательное представление в комнате.
– О нет! – простонал Алекс.
Какого черта делает здесь Лидия, шатаясь по коридорам и таская за собой экономку и кучу лакеев?
Это несомненная катастрофа! Нет ни объяснений, ни оправданий. Он никогда не сумеет оправдаться.
Мужчины пялились на Эллен. Алекс схватил одеяло, чтобы укрыть ее, она пискнула и нырнула под него с головой.
– Мы услышали грохот, – сообщила Лидия и злобно фыркнула. – Мы испугались, что это грабители, но похоже, это не так. Я поговорю с вами обоими внизу, в библиотеке. Через десять минут. Будь я на вашем месте, я бы не задерживалась.
Лидия повернулась и погнала слуг прочь. Когда шаги стихли, Эллен выглянула наружу и спросила:
– И что Лидия сделает?
– Не знаю, – ответил Алекс, – но в любом случае ничего хорошего.
Глава 14
– Объяснитесь.
Лидия переводила злобный взгляд с Эллен на Алекса и снова на Эллен, но оба уставились на коврик, не в силах посмотреть на нее. Они проскользнули в комнату, как побитые собачонки, едва прикрывшись криво застегнутой одеждой, и напоминали двух преступников, каковыми, в сущности, и являлись. Лидия резко ударила по столу пресс-папье.
– Ну? Я жду.
Она пыталась выглядеть разгневанной, но на самом деле просто пришла в восторг от своего шокирующего открытия. С того момента, как Ребекка перенесла день бракосочетания, Лидия была в бешенстве. Сколько бы Ребекка ни утверждала обратное, Лидия не сомневалась, что это просто бесчестная уловка, чтобы испортить свадьбу самой Лидии.
Потребовав немедленной церемонии, которая состоится раньше, чем бракосочетание Лидии, Ребекка переключила все внимание на себя, лишь бы не дать Лидии насладиться свадебными приготовлениями. Крайне типично для этой заносчивой, избалованной девчонки вести себя настолько эгоистично! И Лидия предвкушала, как вернет интерес к себе.
Став свидетелем гнусного поступка Алекса, Лидия получала идеальный повод, чтобы помешать свадьбе. В конце-то концов, разве может Лидия, будучи в здравом уме, позволить своей маленькой сестричке выйти замуж за такого негодяя? Он завел интрижку с подругой и компаньонкой Ребекки, в то время как Ребекка мирно спала этажом ниже.
Его вопиющее прелюбодеяние давало Лидии право отменить событие. Бракосочетание не просто будет отменено – Лидия позаботится о том, чтобы Ребекка как следует хлебнула унижения.
– Во всем виноват я, – начал Алекс.
Лидия презрительно фыркнула:
– Очень правдоподобно.
– Так оно и было! – настойчиво сказал Алекс.
– Я уверена, что Эллен была святой от начала и до конца.
Эллен беспокойно переступила с ноги на ногу, вспыхнув от стыда, и пробормотала:
– Мне очень жаль.
– Тебе жаль? – передразнила ее Лидия. – Ты получала жалованье из моих денег, ты жила под моей крышей и ела за моим столом, и у тебя хватило наглости совершить такое… такое предательство? Ребекка была добра к тебе, а ты отплатила ей обманом!
– Я не хотела, чтобы это случилось.
– Ты не хотела? – Лидия весьма убедительно дрожала от гнева. – Ты никогда не нравилась мне, Эллен. Я бы никогда не наняла тебя, но Ребекка настояла. Знаешь, почему я не хотела брать тебя? Имеешь хоть какое-то представление?
– Нет.
– Потому что ты вульгарная хамка, и я предвидела, что от тебя будут одни неприятности. Но ты оказалась даже хуже, чем я о тебе думала.
– Лидия, пожалуйста, – вмешался Алекс, – зачем эти оскорбления?
– Заткнись, Алекс. – Она сделала вид, что обдумывает их судьбу, хотя уже давно все продумала. Если бы Лидия сочиняла мелодраму, она все равно не смогла бы придумать более сладкой мести. – Твоя помолвка с Ребеккой разорвана.
– Что?! – Как ни странно, возмутилась именно Эллен. – Это убьет Ребекку. Я не позволю вам!
– Это не твое дело, Эллен, и ты чересчур безрассудна, если считаешь, что твое мнение имеет хоть какое-то значение в этом разговоре. Молчи.
Тут подал голос Алекс:
– Однако Эллен права, Лидия. Давай не будем принимать поспешных решений, чтобы не ранить Ребекку.
Лидия с трудом подавила усмешку. Нежелание этой парочки причинять Ребекке боль только укрепило ее решимость. Раз они так твердо настроены против отмены помолвки, значит, Лидия обязательно настоит на своем.
– Алекс, ты был слишком занят совокуплением, чтобы считать людей, – язвительно бросила Лидия, – однако не менее полудюжины твоих слуг наблюдали, как ты позоришь себя.
– Черт побери!
– Ты что думаешь, твоя любовная интрижка все еще остается секретом? Предполагаешь, что они никому ничего не скажут? Солнце уже почти взошло. Пока мы тут беседуем, новость распространяется из дома в дом через черный ход. К полудню о ней будет знать весь город. После этой измены можешь ли ты предоставить мне хоть одну причину, по которой я должна разрешить тебе жениться на Ребекке?
Алексу ужасно захотелось задушить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
У него было страдающее лицо, и Эллен не могла этого выдержать. Она отвернулась и стала смотреть в окно, на черное небо, а Алекс гладил ее по щеке, едва касаясь кожи пальцами. Ей мучительно хотелось, чтобы он удержал ее. Она боялась – боялась того, что принесет ей завтрашнее утро, боялась того, что станется с ней дальше. Она так нуждалась в утешении и ласке, но именно к Алексу не могла за ними обратиться.
Когда их связь только начиналась, Эллен считала себя достаточно искушенной, думала, что сможет весело пофлиртовать, чтобы выйти из этого невредимой, только став мудрее. Она не предполагала, что завершение связи может быть настолько разрушительным, что она будет чувствовать себя так, словно под тяжестью горя от их расставания может сломаться каждая ее косточка.
– Не уходи, – умолял Алекс.
– Я должна.
– Я не хочу жениться на Ребекке! Это неправильно. И она, и я будем несчастны, и я в такой растерянности! Скажи, что мне делать?
– Не спрашивай меня. Я тебе не советчик.
Алекс обнял Эллен и прижал к себе:
– Я думал, у нас с тобой впереди еще шесть месяцев; шесть месяцев, чтобы попрощаться и расстаться без сожалений. Все происходит слишком быстро.
Если он хотел побыть с ней подольше, то почему передвинул дату бракосочетания? Эллен умирала от желания спросить, но не стала этого делать. Она и пытаться не будет понять его мотивы. Уточняя детали, она только измучает себя. Он выбрал свой путь. Эллен не в состоянии предложить ему ни сочувствия, ни сострадания и не будет успокаивать его совесть или сглаживать выбор, чтобы ему стало легче жить.
Алекс поглаживал ее по спине, проводил руками вверх и вниз, вверх и вниз. Движение было успокаивающим и заставило ее вспомнить, как сильно она его любит, и почему решила сделать то, что сделала.
Она привязалась к нему так, как ни к кому никогда не привязывалась. Эллен оглядывалась назад и видела нищую старую деву, женщину без семьи и без места, которое могла бы назвать своим, – такая жалкая картина. Алекс был яркой звездой на ее небосклоне. Она никогда не встретит никого, похожего на него, никогда не познает радость и страстность, которые он дарил. Нет в мире чувства прекраснее, чем просто смотреть в синие глаза Алекса Маршалла и видеть в них желание и любовь. Дальше она просто поплывет по течению, но представлять себе долгие годы тихой жизни без него было невыносимо.
Эллен сомневалась, что Алекс действительно глубоко привязан к ней, но ее собственные чувства были истинными и вечными. Она любила его и не могла представить себе, как будет жить без него. Связь их была такой короткой, что у нее не осталось ничего на память о волшебном времени – ни медальона с его портретом внутри, ни цветка, засушенного между страниц книги. Когда они расстанутся, у нее не будет никаких доказательств того, что она – простая, скучная Эллен Дрейк – однажды сумела пленить великолепного лорда Стэнтона.
Останутся только воспоминания, и если она решится, то их станет немного больше до того, как забрезжит рассвет.
Эллен крепко обняла Апекса и приподнялась на цыпочки, чтобы он мог поцеловать ее. Тревожась о ее отклике, он начал робко, едва прикасаясь к ее губам, но Эллен не хотела, чтобы он колебался или сдерживался.
На этом прощальном свидании она жаждала пыла и огня, опасности и безрассудства. Он так многого ей не показал, и она хотела пережить все это. Эллен хотела уйти, переполнившись воспоминаниями.
– Останься со мной сегодня ночью, – сказала она. – Напомни мне, как это было чудесно, чтобы я никогда не забыла.
Алекс сжал ее пальцы и повел к кровати. Он лег и потянул Эллен за собой. Он не хотел верить, что она решилась уйти от него. Как она могла? Она права, ей необходимо покинуть этот дом, но он не желал мыслить здраво, когда дело касалось Эллен. Он не хотел жениться на Ребекке, но когда она потребовала ускорить свадьбу, Алекс не смог найти ни единой причины для отсрочки, кроме одной – это значило, что он теряет Эллен. Его поведение по отношению к обеим женщинам отвратительно. Он был в бешенстве, потому что Ребекка торопила события, он злился на Эллен, потому что она решила уйти, и вся его жизнь так запуталась, что он не мог нормально думать. В какой то мере Алекс был рад такому стремительному завершению. Не обезумь он, никогда не набрался бы мужества признаться Эллен в любви. Не брось она ему вызов, он никогда бы не понял силы своих чувств.
Алекс лежал на Эллен, вжимая ее в матрац. Ее тело трепетало от наслаждения, от предчувствия предстоящего. Оки оба понимали серьезность этого. Только это свидание, лишь оно одно, и больше ничего. Алекс так же, как и Эллен, хотел запастись воспоминаниями.
Он стянул с ее плеч халат и опустил бретельки ночной рубашки, обнажая грудь. Он наклонился и начал целовать ее соски, прикусывая их, а Эллен извивалась и выгибалась, словно пытаясь увернуться, одновременно притягивая его все ближе к себе. Вот что ему было нужно – этот безрассудный взлет к исступленному восторгу, где все становилось неважным, где не были поспешной свадьбы, не было следующего за ней утра, не было грехов и ошибок, таких назойливых и вопиющих.
Алекс сдернул ночную рубашку с ее бедер, и Эллен ногой откинула ее в сторону. Он получит то, в чем нуждается. Она даст ему все, о чем он попросит. Не будет больше сдержанности, не будет рамок.
Эллен была приятно возбуждена и хотела, чтобы и Алекс пришел в такое же нетерпение. Она перекатилась так, чтобы оказаться сверху и командовать самой, чтобы гладить и ласкать, чтобы массировать и возбуждать. Дрожащими пальцами она пыталась расстегнуть его сорочку, но не могла справиться, и тогда она просто схватила ее за ворот и разорвала – во все стороны полетели клочки ткани. Эллен наклонилась и повела губами по груди Алекса и ниже, дразня и едва прикасаясь, как это делал он.
Эллен спускалась все ниже, и, чтобы она не разорвала и брюки, Алекс быстро расстегнул пуговицы. Она резким рывком сдернула с него брюки и пропутешествовала вниз по животу. Его мужское естество уже напряглось и тянулось прямо к ней, умоляя, чтобы его погладили.
– Я должна взять его в рот? – Эллен лизала и играла, доводя Алекса до безумия.
– Да… да… – выдавил он.
– Когда? Сейчас?
– Пожалуйста…
Эллен наслаждалась своим чувственным мастерством и тем, что могла довести Алекса до такого рискованного состояния. Она открыла рот, и Алекс посмотрел вниз, желая насладиться зрелищем, и вид ее рубиновых губок, сомкнувшихся на его плоти, едва не заставил Алекса излиться раньше времени.
Он прервал ласки Эллен и перевернул ее, так что она снова оказалась под ним.
– Займись со мной любовью! – взмолилась девушка.
Алекс выгнул бровь.
– По-моему, именно этим я и занимаюсь.
– Ты знаешь, о чем я. Я хочу почувствовать тебя в себе. Я хочу узнать, что это такое.
– Нет.
– Почему?
– Мы обсуждали с тобой это много, много раз. И что касается меня, ничто не изменилось.
– Кроме того, что… после сегодняшней ночи я больше никогда тебя не увижу.
– Я не могу этого сделать. Особенно если ты вцепилась в безумную идею покинуть дом. Кто может предсказать, что тебя ожидает? Я не хочу, чтобы твоя жизнь стала еще хуже, чем уже есть.
– Алекс! – Эллен раздвинула ноги, словно подталкивая его, подводя так близко к раю. – Возьми меня!
– Нет! – повторил он, хотя решимость его ослабевала.
Алекс едва не стонал от отчаяния. «Почему нет?» – звенел голос в его голове. Эллен отдала ему все, и от ее непорочности осталась такая малость. Так легко пройти этот последний дюйм. Легкий толчок – и все завершится.
Алекс прижался к ней и потерся плотью о ее сокровенное место, мучая себя. Она была такой влажной, такой вожделеющей, и он так отчаянно хотел ее.
Почему нет?
Он нажал, совсем чуть-чуть. Его тело дрожало от напряжения. Алекс жаждал соединиться с ней и сейчас словно стоял над пропастью, ощущая себя так, будто собирается прыгнуть и лететь в свободном падении.
Должна ли она остаться девственницей? Или нет? Должен ли он слиться с ней? Или нет? Ответы ускользали, вопрос «правильно» или «неправильно» оказался за рамками его способности что-то решить. И желание победило. Он не в состоянии был решить, что лучше, не мог понять, как правильно повести себя. Он должен быть в ней или умереть.
– Пообещай мне одну вещь, – попросил он.
– Что?
– Пообещай, что ты никогда не пожалеешь об этом.
Эллен улыбнулась:
– Нет, я никогда об этом не пожалею.
– Обещай, что потом ты не станешь меня ненавидеть.
– Ненавидеть тебя? Да почему? Я хочу этого. Я хочу тебя.
– Поклянись!
– Я никогда не смогу ненавидеть тебя. Клянусь.
Он крепко взялся за ее бедра, фаллос его настойчиво напрягся, и Эллен почувствовала укол тревоги. Внезапно девственность показалась ей самым главным на свете, и она инстинктивно попыталась вывернуться.
Алекс прижал ее к кровати и скомандовал:
– Лежи смирно!
– Не могу. Мне страшно.
– Это очень скоро кончится. – Он продвинулся еще дальше.
– Алекс! – взмолилась Эллен, но он ее уже не слышал.
– Спокойно.
– Не могу! Ты слишком большой… это слишком… слишком…
– Никаких сожалений, Эллен, помнишь?
Он поцеловал ее, нажал раз, другой и прорвался сквозь девственную плеву. Хлынула кровь, Эллен выгнулась и закричала. Каждый мускул Алекса страдал от незавершенности, но он замер, давая Эллен время привыкнуть, а в тот миг, когда она начала расслабляться, продолжил толчки. Мгновение, когда он мог оставаться нежным, прошло, толчки его становились все резче. Рай, вот что это такое – оказаться в ней, и Алекс тянул, сколько мог. Наконец его семя хлынуло и изверглось яростной волной, заполнившей ее лоно. Алекс смутно сообразил, что следовало выйти раньше, что нужно было проявить больше благоразумия. Если Эллен забеременела, их положение еще больше усложнится, но эта мысль унеслась прочь на пике наслаждения. Казалось совершенно правильным, что все завершилось именно так, и Алекс подумал, не надеется ли он втайне на то, что она и в самом деле забеременеет. Если родится ребенок, им придется продолжать отношения. Она не сможет просто исчезнуть.
Пик наслаждения начал ослабевать, и Алекс обессиленно упал на Эллен и прижался к ней. Он все еще был так возбужден, что, если бы думал, что Эллен в состоянии выдержать еще одну битву, снова оседлал бы ее. Сумеет ли он когда-нибудь удовлетворить свое вожделение к ней?
– Я сделал тебе больно? – спросил Алекс.
– Все пройдет.
– Я не хотел быть таким грубым.
– Ты и не был.
– Ты заводишь меня сверх всякой меры.
– Я рада.
– Тебе будет больно дня два.
– Уже все хорошо.
– Можно приказать сделать тебе горячую ванну, чтобы облегчить боль.
– Не смей!
– В следующий раз больно не будет. – Жалкое утешение, и очень не хочется думать о том, когда произойдет ее следующий раз. Скорее всего, его вообще не будет.
Эллен со встревоженным видом погладила живот.
– Мы не могли…
– Нет. – Алекс не имел ни малейшего представления о том, может ли женщина забеременеть во время своего первого сексуального контакта, но не собирался пугать Эллен. Будет еще много возможностей поволноваться о последствиях своего опрометчивого поведения. Пока же ему хотелось понаслаждаться драгоценным уединением, а вовсе не обсуждать раздражающие подробности вроде детей или отцовства.
– А мы можем… мы… – Эллен очаровательно порозовела.
– Что?
– Мы можем сделать это снова?
– Разумеется, моя дорогая Эллен. – Алекс ухмыльнулся. – Разумеется, можем.
Он перекатился на нее, и тут раздался очень странный звук, заставивший Алекса резко замереть. Звук походил на одышку или сопение и исходил не от него и не от Эллен.
Алекс нахмурился и посмотрел на дверь, которую разбил, когда ворвался к Эллен. Он хорошо помнил, что закрыл ее, однако сейчас она была распахнута, а на пороге стояла… Лидия. Кузина была в чепце, развевающейся ночной сорочке и с качающейся в руке лампой. За ее спиной толпились слуги, вставали на цыпочки и старались рассмотреть увлекательное представление в комнате.
– О нет! – простонал Алекс.
Какого черта делает здесь Лидия, шатаясь по коридорам и таская за собой экономку и кучу лакеев?
Это несомненная катастрофа! Нет ни объяснений, ни оправданий. Он никогда не сумеет оправдаться.
Мужчины пялились на Эллен. Алекс схватил одеяло, чтобы укрыть ее, она пискнула и нырнула под него с головой.
– Мы услышали грохот, – сообщила Лидия и злобно фыркнула. – Мы испугались, что это грабители, но похоже, это не так. Я поговорю с вами обоими внизу, в библиотеке. Через десять минут. Будь я на вашем месте, я бы не задерживалась.
Лидия повернулась и погнала слуг прочь. Когда шаги стихли, Эллен выглянула наружу и спросила:
– И что Лидия сделает?
– Не знаю, – ответил Алекс, – но в любом случае ничего хорошего.
Глава 14
– Объяснитесь.
Лидия переводила злобный взгляд с Эллен на Алекса и снова на Эллен, но оба уставились на коврик, не в силах посмотреть на нее. Они проскользнули в комнату, как побитые собачонки, едва прикрывшись криво застегнутой одеждой, и напоминали двух преступников, каковыми, в сущности, и являлись. Лидия резко ударила по столу пресс-папье.
– Ну? Я жду.
Она пыталась выглядеть разгневанной, но на самом деле просто пришла в восторг от своего шокирующего открытия. С того момента, как Ребекка перенесла день бракосочетания, Лидия была в бешенстве. Сколько бы Ребекка ни утверждала обратное, Лидия не сомневалась, что это просто бесчестная уловка, чтобы испортить свадьбу самой Лидии.
Потребовав немедленной церемонии, которая состоится раньше, чем бракосочетание Лидии, Ребекка переключила все внимание на себя, лишь бы не дать Лидии насладиться свадебными приготовлениями. Крайне типично для этой заносчивой, избалованной девчонки вести себя настолько эгоистично! И Лидия предвкушала, как вернет интерес к себе.
Став свидетелем гнусного поступка Алекса, Лидия получала идеальный повод, чтобы помешать свадьбе. В конце-то концов, разве может Лидия, будучи в здравом уме, позволить своей маленькой сестричке выйти замуж за такого негодяя? Он завел интрижку с подругой и компаньонкой Ребекки, в то время как Ребекка мирно спала этажом ниже.
Его вопиющее прелюбодеяние давало Лидии право отменить событие. Бракосочетание не просто будет отменено – Лидия позаботится о том, чтобы Ребекка как следует хлебнула унижения.
– Во всем виноват я, – начал Алекс.
Лидия презрительно фыркнула:
– Очень правдоподобно.
– Так оно и было! – настойчиво сказал Алекс.
– Я уверена, что Эллен была святой от начала и до конца.
Эллен беспокойно переступила с ноги на ногу, вспыхнув от стыда, и пробормотала:
– Мне очень жаль.
– Тебе жаль? – передразнила ее Лидия. – Ты получала жалованье из моих денег, ты жила под моей крышей и ела за моим столом, и у тебя хватило наглости совершить такое… такое предательство? Ребекка была добра к тебе, а ты отплатила ей обманом!
– Я не хотела, чтобы это случилось.
– Ты не хотела? – Лидия весьма убедительно дрожала от гнева. – Ты никогда не нравилась мне, Эллен. Я бы никогда не наняла тебя, но Ребекка настояла. Знаешь, почему я не хотела брать тебя? Имеешь хоть какое-то представление?
– Нет.
– Потому что ты вульгарная хамка, и я предвидела, что от тебя будут одни неприятности. Но ты оказалась даже хуже, чем я о тебе думала.
– Лидия, пожалуйста, – вмешался Алекс, – зачем эти оскорбления?
– Заткнись, Алекс. – Она сделала вид, что обдумывает их судьбу, хотя уже давно все продумала. Если бы Лидия сочиняла мелодраму, она все равно не смогла бы придумать более сладкой мести. – Твоя помолвка с Ребеккой разорвана.
– Что?! – Как ни странно, возмутилась именно Эллен. – Это убьет Ребекку. Я не позволю вам!
– Это не твое дело, Эллен, и ты чересчур безрассудна, если считаешь, что твое мнение имеет хоть какое-то значение в этом разговоре. Молчи.
Тут подал голос Алекс:
– Однако Эллен права, Лидия. Давай не будем принимать поспешных решений, чтобы не ранить Ребекку.
Лидия с трудом подавила усмешку. Нежелание этой парочки причинять Ребекке боль только укрепило ее решимость. Раз они так твердо настроены против отмены помолвки, значит, Лидия обязательно настоит на своем.
– Алекс, ты был слишком занят совокуплением, чтобы считать людей, – язвительно бросила Лидия, – однако не менее полудюжины твоих слуг наблюдали, как ты позоришь себя.
– Черт побери!
– Ты что думаешь, твоя любовная интрижка все еще остается секретом? Предполагаешь, что они никому ничего не скажут? Солнце уже почти взошло. Пока мы тут беседуем, новость распространяется из дома в дом через черный ход. К полудню о ней будет знать весь город. После этой измены можешь ли ты предоставить мне хоть одну причину, по которой я должна разрешить тебе жениться на Ребекке?
Алексу ужасно захотелось задушить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30