Бандит мешком повалился на пол. На груди у него расползлось красное пятно. Сисси громко заплакала. Бет пронзительно взвизгнула:
– Провалиться мне на этом самом месте! Миссис Экленд перекрестилась, с ужасом глядя на Джейса. Однако внимание ее тут же переключилось на Сисси. Она стала укачивать ее на руках, пока малышка не успокоилась. Протянула свободную руку к Бет:
– Иди ко мне, милая. Больше нечего бояться. Бет подбежала и уткнулась ей в шею.
Джейс наклонился и помог Келли подняться. Она со злостью оттолкнула его.
– Обойдусь без твоей помощи!
Он с тоской взглянул на Келли, затем повернулся к Большому Джиму и торопливо развязал его.
– Больно?
Большой Джим потер онемевшие руки, облизал пересохшие губы.
– Пройдет. Это просто приступ.
Миссис Экленд погладила обеих девочек, встала с дивана, потянулась за накидкой и набросила ее на тело Вагстаффа.
– Совсем не обязательно смотреть на эту кучу дерьма.
– Значит, все это время ты притворялся совсем другим человеком? – с гневом спросил Большой Джим.
Джейс потупился. – Да.
– А где Хорэс Перкинс?
– Вы похоронили его под именем мистера Джонсона. Так я себя тогда называл.
– И все, что говорил Вагстафф, – правда? – Да.
– Ты жульничал в карты?
– В Дарк-Крике никогда. Клянусь вам, сэр.
– И ты ограбил банк?
Джейс провел рукой по волосам. Никогда еще Келли не видела такого горестного выражения на его лице.
– Только один раз, в Сент-Луисе. Но я воровал. После войны у меня ничего не осталось. Нет, я не оправдываю свою прошлую жизнь. Но убивать я не убивал. А расстался с Вагстаффами после того, как узнал о том убийстве. Мне стало невыносимо.
Келли изо всех сил пыталась сдержать слезы.
– Значит, это все ложь! Все, все, что ты нам говорил!
– Я не хотел врать. – Голос Джейса охрип. – Для меня здесь открылась новая жизнь. Возможность начать все с начала. Освободиться от прошлого.
Бет сползла с дивана. Изумленно уставилась на него.
– Я не понимаю… Ты ведь Джейс. Ты всегда был Джейс. И я тебя люблю. – Девочка протянула к нему руки.
Келли остановила ее:
– Он не заслужил ничьей любви. После всего, что натворил.
Джейс отвернулся, ссутулился.
– Мне показалось, я нашел здесь свой дом… Я не хотел врать. Вы все слишком хорошие и честные люди для этого. – Он обратил искаженное мукой лицо к Большому Джиму. – Я старался изо всех сил, чтобы вы могли гордиться мной, сэр.
Большой Джим пробормотал что-то невнятное и двинулся к буфету.
– По-моему, глоток виски нам сейчас не помешает. – Налил два стакана и протянул один Джейсу, не глядя на него.
– Я хочу, чтобы он убрался вон из нашего дома, – заявила Келли.
Большой Джим проглотил виски, налил еще и наконец произнес:
– Нет. Мне плевать, кем он был раньше. Мы знаем, с каким человеком жили все эти месяцы. С хорошим человеком. Честным. Я готов поручиться за это своей жизнью.
Миссис Экленд кивнула.
– Хорэс или Джейс – мне все равно. Намерения человека – вот что имеет значение, а не его имя.
Келли протестующе качала головой. Неужели они действительно готовы простить его?
– Но вся эта бесконечная ложь… Все, что он делал…
– Да, черт возьми, девочка! Что прошло, то прошло! Взгляни же трезво на того, кто перед тобой сейчас. Хороший человек. И он заслуживает нашего прощения. Я, во всяком случае, не берусь его судить. Мне не раз приходилось видеть, как война ломала хороших людей. А у Джейса, по крайней мере, нашлись силы и желание повернуть свою жизнь вспять.
Наступит ли когда-нибудь такой момент, когда она сможет противостоять отцу?
– Но… папа… – прошептала Келли.
– Ни слова больше! Решено. И никому не нужно знать о том, что здесь произошло. Для меня он Джейс Перкинс.
Джейс с трудом проглотил комок в горле.
– Я… я не знаю, что сказать, сэр.
– Фу-ты! Ничего и не надо говорить. Просто оставайся тем Джейсом, которого мы знаем. – Большой Джим повернулся к экономке. – Вы умеете хранить тайну, миссис Экленд?
Она усмехнулась с довольным видом.
– Я-то всегда чувствовала, что он негодяй. Но знаю, что есть и другие, намного хуже. – И подтолкнула Бет к Джейсу. – Он все тот же твой любимый Джейс, дорогая.
С блестящими глазами Бет рванулась и обняла его.
– Я знала, знала! Я не поняла, о чем тут говорил этот мерзкий тип. Вроде ты какой-то другой человек или что-то вроде того… Когда любой дурак сразу скажет, что ты тот самый Джейс, которого мы знаем.
Он крепко обнял ее в ответ, едва сдерживая слезы. Потом подошел к Келли, осторожно коснулся ее руки. – Кэл… Она не могла взглянуть ему в лицо.
– Ну… если папа считает, что так будет лучше… Большой Джим от души рассмеялся:
– Вот и хорошо. Решено. Я поеду в город за Хэпуортом. Надо покончить с этим сегодня же.
Джейс покачал головой:
– Нет. Я сам поеду. С вас на сегодня достаточно, сэр. Вам надо отдохнуть. Вагстафф приехал верхом?
– Да, по-моему, он оставил коня за домом.
– Значит, Хэпуорту будет, на чем отвезти тело.
– Скажи Хэпуорту, что мы его не знаем. Какой-то вооруженный бродяга хотел нас ограбить. Связал меня. Ты его застрелил. Возможно, будет дознание. Чистая формальность. А потом все забудется.
Джейс направился к двери. У порога обернулся.
– Спасибо, Большой Джим. Я вас не подведу.
– Черт возьми, парень, ты можешь меня отблагодарить честной работой. Будем считать, что ты заново родился в тот день, когда прибыл в Дарк-Крик.
Оставшуюся часть дня Келли прожила с трудом, будто в кошмарном сне, который должен кончиться, как только Джейс разбудит ее поцелуем.
За ужином Большой Джим выглядел изможденным и выдохшимся. Келли после всего пережитого тоже кусок в горло не шел. Она доверилась Джейсу, отдала ему свою любовь. Но как можно любить человека, которого, оказывается, совсем не знаешь?
Одна лишь Бет сидела с сияющими глазами и болтала без остановки. Теперь, когда опасность миновала, она, казалось, забыла все свои страхи и не переставала восхищаться героическим поведением Джейса – спасителя:
– Ну, скажите, разве он не хорош? Как выхватил свой пистолет! Пиф-паф – и этот грязный тип уже на полу.
Большой Джим отодвинул тарелку.
– Мне кажется, Бет… после всего, что здесь произошло… не стоит слишком много болтать. Этот грязный тип тут наговорил много непонятного. Если ты начнешь рассказывать обо всем этом покупателям в магазине, у Джейса могут быть неприятности.
Бет изумленно вскинула на него глаза.
– Я даже не знаю, о чем рассказывать! Я так испугалась, что почти ничего не слышала. – Она с серьезным видом кивнула, приложив палец к губам. – Тик-ток, рот на замок. – Внезапно в глазах ее появилось протестующее выражение. – Но про стрельбу-то я могу рассказать?
– Если из твоих слов людям покажется, будто Джейс слишком хорошо стреляет, все громилы в этих краях захотят помериться с ним силами. Так что лучше вообще никому ничего не рассказывай, киска. А теперь марш в постель!
Наконец появился Джейс с помощником шерифа. Хэпуорт осмотрел тело на полу, выслушал рассказ Большого Джима, попросил Джейса показать ему пистолет.
– Вы, случайно, не знаете его имени?
Джейс хотел, было ответить, но Большой Джим опередил его:
– Ни малейшего понятия. Хэпуорт почесал за ухом.
– Никаких документов при нем нет. И одежда вся в лохмотьях. Не угадать, в каком городе куплена. Ну что ж, на кладбище уже похоронены несколько неизвестных. Будет еще один.
Большой Джим кивнул:
– Скорее всего, это какой-то бродяга с большой дороги. Решил, что мы легкая добыча. Дом-то стоит на отшибе. Я оплачу похороны.
– Нет, – твердо произнес Джейс. – Я заплачу. Я его убил. Это моя вина.
– Ах, как благородно с твоей стороны! – не удержалась от саркастического восклицания Келли.
Хэпуорт привязал тело Вагстаффа к его лошади и сел на своего коня.
– Не думаю, что мы станем беспокоить вас всякими дознаниями. На мой взгляд, дело яснее ясного.
Большой Джим закрыл за ним дверь и обернулся к Джейсу.
– Ты, наверное, голоден. Возьми в кладовке что хочешь.
Джейс покачал головой:
– Нет, я хочу поговорить с женой. Келли устало потерла рукой лоб.
– Я сегодня ни о чем не могу думать. Потом, если не возражаешь.
Глаза его сузились.
– Нет, нам надо поговорить. Сейчас.
– Прекрасная мысль. – Большой Джим подтолкнул их к гостиной. – Поговорите начистоту, а я пошел к себе. – Он обнял Келли, поцеловал ее в лоб. – Обязательно обо всем договоритесь сейчас же, слышишь меня, Мышонок? И смотри, голубка, не отхвати себе нос, пытаясь сохранить лицо. – Он отпустил ее и повернулся к Джейсу: – Что-то я устал. Может, завтра утром встану попозже.
Джейс кивнул.
– Я открою магазин как обычно. Спокойной ночи, Большой Джим.
Несколько секунд он колебался, глядя на Большого Джима тревожными, печальными глазами, потом протянул руку.
Большой Джим крепко сжал ее.
– Спокойной ночи, сынок.
Келли прошла в гостиную. Пятно крови на том месте, где лежал Вагстафф, сейчас прикрывала накидка, которая лишь напомнила о том, что здесь произошло.
– Не знаю, о чем нам говорить. Он тяжело вздохнул.
– Сядь, Кэл.
– Ничего, я постою.
Джейс подошел к окну. Остановился, глядя в темноту.
– Я надеялся на твое прощение. Но теперь вижу, это будет нелегко.
– С какой стати! Ты сказал хоть одно слово правды за все это время!
В глазах его застыло отчаяние.
– Попытайся понять. У меня не было такой спокойной и правильной жизни, как у тебя или у Хорэса. – Он сухо усмехнулся. – Его бы ты точно возненавидела!
– И, тем не менее, ты не постеснялся занять его место. Тебя это вполне устроило.
– У меня не было особого выбора. Эти бандиты с большой дороги забрали не только деньги с платежной ведомостью, но и мои пять тысяч. Мне оставалось либо по-прежнему пребывать Джейсом Гриром без гроша в кармане, либо стать Хорэсом Перкинсом, которого ждала хорошая работа.
– Я очень рада, что они забрали у тебя краденые деньги! Ты просто низкий, презренный вор, и больше ничего.
Он пожал плечами:
– Божья кара, так я полагаю. Если Бог вообще обращает внимание на таких, как я.
– Ты игрок, ты шулер и мошенник, ты…
Джейс морщился, как от боли, при каждом ее слове.
– Ну, говори, говори. Все выскажи, если тебе от этого станет легче.
Нет, она не собиралась его щадить.
– Лжец, мошенник, проныра, сладкоречивый притворщик! У тебя хоть какая – нибудь совесть осталась?
– Да, черт побери, я же не мог ни изменить, ни зачеркнуть свое прошлое, когда приехал к вам. Но я старался жить честно, как только мог. Так честно я никогда еще не жил.
– Честно? – Губы ее презрительно изогнулись. – Это когда ты лгал мне при каждом удобном случае? Твои перебитые ноги, и эта сказка про Балтимор, про то, как ты ехал в коляске с отцом. Есть во всем этом хотя бы одно слово правды?
– Я жил в Балтиморе какое-то время. Действительно играл на пианино в одном борделе. Там я и выучил песни мистера Фостера. Я жил во многих борделях.
У Келли перехватило дыхание. Она закрыла ухо свободной рукой.
– Не хочу ничего об этом слышать! Джейс подошел к ней, схватил за плечи.
– Ты же не хочешь лжи! Тогда послушай правду.
– И в чем же она, твоя, правда? В том, что ты готов пойти на все ради денег?
– Тебе когда-нибудь в жизни приходилось голодать? Дрожать от холода? Чувствовать себя одиноким, как пес? Когда постепенно начинаешь понимать, что, если ты сам о себе не позаботишься, никто другой за тебя этого не сделает.
– И этим ты оправдываешь все, что ты сделал? Ты втерся в доверие ко всем членам семьи Саутгейт, сладкими речами втянул меня в этот фальшивый брак для того, чтобы заполучить папин магазин!
Джейс сильнее сжал ее плечи.
– Я никогда не считал наш брак фальшивым. Кэл, ты самое лучшее, что есть в моей жизни. Вот это и есть правда. Я хочу, чтобы ты простила меня. Мне необходимо твое прощение.
– Ты не дождешься от меня ничего, кроме презрения! До самой смерти!
– Черт бы побрал твою проклятую гордость и упрямство! Что такое во мне ты не можешь простить? Что вызывает в тебе такую ненависть?
– Я тебе поверила!
Теперь мысль об этом вызывала лишь чувство невыносимого унижения и отвращения к самой себе. «Сколько раз я стояла перед ним нагая, поверяла ему свои самые сокровенные секреты, отдавала свое горящее желанием тело. А сегодня ночью собиралась признаться ему в любви!»
– Тебе случалось хоть кому-нибудь довериться, за всю твою даром потраченную жизнь?
Он цинично усмехнулся:
– Только один раз. В Белл-Айл. Это тюрьма недалеко от Ричмонда. Настоящий ад на земле. Солдаты-повстанцы ненавидели всех нас, янки, с такой силой, что эта ненависть, казалось, носилась в воздухе вместе со всеми другими запахами, которыми провоняла тюрьма. Мы разработали план побега – целая группа пленных – через болота, окружавшие лагерь. Я рассказал об этом своему другу. Доверился ему. А он нас предал.
– Ах, значит, ты тоже узнал, что такое предательство! Тогда ты, наверное, сможешь хотя бы отчасти понять, что я сейчас чувствую.
В глазах его сверкнула ярость.
– Ах ты, маленькая ханжа! Умираешь от жалости к самой себе! Пострадала лишь твоя гордость! Тогда как в моем случае обманутое доверие стоило жизни шести хорошим людям. Повстанцы ждали с собаками наготове. Загнали нас обратно в болота, чтобы мы там увязли и подохли. А когда увидели, что я подыхать не собираюсь, разложили меня на помосте и перебили ноги железным ломиком. В назидание другим. И ты хочешь, чтобы после этого я еще кому-нибудь доверял?
Затаив дыхание от ужаса, она невольно посмотрела на его ноги. Он мрачно рассмеялся:
– Как видишь, я все-таки умудрился рассказать тебе правду кое о чем.
Ее раздирали сомнения. Душило отчаяние. Слезы подступали к горлу.
– Откуда мне знать, что это правда? Как я могу поверить, что в твоих речах есть хоть одно слово правды?
– Но я говорю тебе, это правда!
– А раньше ты говорил мне, что ты Хорэс Перкинс. Ты перевоплощался, обманывал, притворялся, чтобы я не увидела, какой ты на самом деле. Но даже и это было фальшью – Хорэс Перкинс, до неузнаваемости изменившийся после войны.
– Черт! – пробормотал он, доведенный до белого каления.
– Что, не нравится тонуть в болоте собственной лжи? Джейс сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
– Мы можем начать все сначала. Келли рванулась от него к двери.
– Я не хочу начинать сначала. Я вообще тебя не хочу!
Он стиснул зубы.
– У тебя нет выбора, радость моя. До тех пор, пока Большой Джим этого хочет, я остаюсь.
Келли готова была кричать от отчаяния. Она снова в ловушке, отец по – прежнему управляет ее жизнью. А Джейс… Его самоуверенность просто невыносима. Господи, снова оказаться в том положении, которого больше всего опасалась! Беспомощная, полностью подвластная мужчине.
– Я не твоя радость! – выдохнула она. «И я больше не хочу быть папиным Мышонком», – стучало в висках.
Взгляд ее упал на книгу, лежавшую на столике у двери. Не помня себя, Келли схватила ее, и что было сил запустила в Джейса. Промахнулась. Книга попала в кувшин с засохшими цветами. Осколки с грохотом посыпались на пол.
Он одним прыжком оказался рядом. Снова схватил ее за плечи.
– Ах ты, дьяволенок! Так, значит, хочешь играть? Келли вздрогнула при виде ярости, полыхавшей в его глазах, и рванулась изо всех сил.
– Отпусти меня! Ты не посмеешь…
Дверь со стуком распахнулась. На пороге стоял Большой Джим, уперев кулаки в бока.
– Что здесь происходит, ради всего святого? Я не думал, что вы будете так выяснять отношения. Вы своим шумом и мертвого разбудите.
Джейс опустил руки, отвернулся. На щеках от гнева играли желваки.
– Кажется, вы спасли свою дочь от хорошей трепки, сэр.
– Ну, нет, так люди не договариваются. – Большой Джим переводил гневный взгляд с одного на другую. Супруга стояли с каменными лицами. – Идите спать. Утром поговорим.
Все еще дрожа, Келли выпрямилась. Упрямо вздернула подбородок и обернулась к Джейсу.
– Я оставлю твою ночную рубашку и халат за дверью и постелю в комнате для гостей.
– Прекрасно, – холодно ответил Джейс.
– Не могу сказать, что я это одобряю, – проворчал Большой Джим и поморщился. – Не понимаю, почему вы не можете…
Он снова поморщился. Приложил руку к груди. Джейс поддержал его за локоть.
– Господи! В чем дело?
– Ничего особенного. Приступ. Я просто… О-о-о… Большой Джим застонал от боли и осел на пол.
– Папа!
Келли опустилась на колени рядом с ним. Погладила по лбу, холодному, влажному от пота.
– О Господи! – Лицо Большого Джима побелело как мел.
Однако с помощью Джейса он поднялся на ноги. Джейс почти нес его до постели.
– О, папа, – шептала Келли. – Только не умирай!
Глава 21
Миссис Экленд осторожно прикрыла дверь спальни Большого Джима. Покачала головой.
– Не знаю… Наверное, надо телеграфировать Уидди, чтобы приехал поскорее. Сегодня ваш папа даже не смог обнять Сисси перед сном.
Келли, прихрамывая сильнее обычного, поднималась наверх.
– Бет сейчас там?
– Да. Бедняжка. Она переживает больше всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Провалиться мне на этом самом месте! Миссис Экленд перекрестилась, с ужасом глядя на Джейса. Однако внимание ее тут же переключилось на Сисси. Она стала укачивать ее на руках, пока малышка не успокоилась. Протянула свободную руку к Бет:
– Иди ко мне, милая. Больше нечего бояться. Бет подбежала и уткнулась ей в шею.
Джейс наклонился и помог Келли подняться. Она со злостью оттолкнула его.
– Обойдусь без твоей помощи!
Он с тоской взглянул на Келли, затем повернулся к Большому Джиму и торопливо развязал его.
– Больно?
Большой Джим потер онемевшие руки, облизал пересохшие губы.
– Пройдет. Это просто приступ.
Миссис Экленд погладила обеих девочек, встала с дивана, потянулась за накидкой и набросила ее на тело Вагстаффа.
– Совсем не обязательно смотреть на эту кучу дерьма.
– Значит, все это время ты притворялся совсем другим человеком? – с гневом спросил Большой Джим.
Джейс потупился. – Да.
– А где Хорэс Перкинс?
– Вы похоронили его под именем мистера Джонсона. Так я себя тогда называл.
– И все, что говорил Вагстафф, – правда? – Да.
– Ты жульничал в карты?
– В Дарк-Крике никогда. Клянусь вам, сэр.
– И ты ограбил банк?
Джейс провел рукой по волосам. Никогда еще Келли не видела такого горестного выражения на его лице.
– Только один раз, в Сент-Луисе. Но я воровал. После войны у меня ничего не осталось. Нет, я не оправдываю свою прошлую жизнь. Но убивать я не убивал. А расстался с Вагстаффами после того, как узнал о том убийстве. Мне стало невыносимо.
Келли изо всех сил пыталась сдержать слезы.
– Значит, это все ложь! Все, все, что ты нам говорил!
– Я не хотел врать. – Голос Джейса охрип. – Для меня здесь открылась новая жизнь. Возможность начать все с начала. Освободиться от прошлого.
Бет сползла с дивана. Изумленно уставилась на него.
– Я не понимаю… Ты ведь Джейс. Ты всегда был Джейс. И я тебя люблю. – Девочка протянула к нему руки.
Келли остановила ее:
– Он не заслужил ничьей любви. После всего, что натворил.
Джейс отвернулся, ссутулился.
– Мне показалось, я нашел здесь свой дом… Я не хотел врать. Вы все слишком хорошие и честные люди для этого. – Он обратил искаженное мукой лицо к Большому Джиму. – Я старался изо всех сил, чтобы вы могли гордиться мной, сэр.
Большой Джим пробормотал что-то невнятное и двинулся к буфету.
– По-моему, глоток виски нам сейчас не помешает. – Налил два стакана и протянул один Джейсу, не глядя на него.
– Я хочу, чтобы он убрался вон из нашего дома, – заявила Келли.
Большой Джим проглотил виски, налил еще и наконец произнес:
– Нет. Мне плевать, кем он был раньше. Мы знаем, с каким человеком жили все эти месяцы. С хорошим человеком. Честным. Я готов поручиться за это своей жизнью.
Миссис Экленд кивнула.
– Хорэс или Джейс – мне все равно. Намерения человека – вот что имеет значение, а не его имя.
Келли протестующе качала головой. Неужели они действительно готовы простить его?
– Но вся эта бесконечная ложь… Все, что он делал…
– Да, черт возьми, девочка! Что прошло, то прошло! Взгляни же трезво на того, кто перед тобой сейчас. Хороший человек. И он заслуживает нашего прощения. Я, во всяком случае, не берусь его судить. Мне не раз приходилось видеть, как война ломала хороших людей. А у Джейса, по крайней мере, нашлись силы и желание повернуть свою жизнь вспять.
Наступит ли когда-нибудь такой момент, когда она сможет противостоять отцу?
– Но… папа… – прошептала Келли.
– Ни слова больше! Решено. И никому не нужно знать о том, что здесь произошло. Для меня он Джейс Перкинс.
Джейс с трудом проглотил комок в горле.
– Я… я не знаю, что сказать, сэр.
– Фу-ты! Ничего и не надо говорить. Просто оставайся тем Джейсом, которого мы знаем. – Большой Джим повернулся к экономке. – Вы умеете хранить тайну, миссис Экленд?
Она усмехнулась с довольным видом.
– Я-то всегда чувствовала, что он негодяй. Но знаю, что есть и другие, намного хуже. – И подтолкнула Бет к Джейсу. – Он все тот же твой любимый Джейс, дорогая.
С блестящими глазами Бет рванулась и обняла его.
– Я знала, знала! Я не поняла, о чем тут говорил этот мерзкий тип. Вроде ты какой-то другой человек или что-то вроде того… Когда любой дурак сразу скажет, что ты тот самый Джейс, которого мы знаем.
Он крепко обнял ее в ответ, едва сдерживая слезы. Потом подошел к Келли, осторожно коснулся ее руки. – Кэл… Она не могла взглянуть ему в лицо.
– Ну… если папа считает, что так будет лучше… Большой Джим от души рассмеялся:
– Вот и хорошо. Решено. Я поеду в город за Хэпуортом. Надо покончить с этим сегодня же.
Джейс покачал головой:
– Нет. Я сам поеду. С вас на сегодня достаточно, сэр. Вам надо отдохнуть. Вагстафф приехал верхом?
– Да, по-моему, он оставил коня за домом.
– Значит, Хэпуорту будет, на чем отвезти тело.
– Скажи Хэпуорту, что мы его не знаем. Какой-то вооруженный бродяга хотел нас ограбить. Связал меня. Ты его застрелил. Возможно, будет дознание. Чистая формальность. А потом все забудется.
Джейс направился к двери. У порога обернулся.
– Спасибо, Большой Джим. Я вас не подведу.
– Черт возьми, парень, ты можешь меня отблагодарить честной работой. Будем считать, что ты заново родился в тот день, когда прибыл в Дарк-Крик.
Оставшуюся часть дня Келли прожила с трудом, будто в кошмарном сне, который должен кончиться, как только Джейс разбудит ее поцелуем.
За ужином Большой Джим выглядел изможденным и выдохшимся. Келли после всего пережитого тоже кусок в горло не шел. Она доверилась Джейсу, отдала ему свою любовь. Но как можно любить человека, которого, оказывается, совсем не знаешь?
Одна лишь Бет сидела с сияющими глазами и болтала без остановки. Теперь, когда опасность миновала, она, казалось, забыла все свои страхи и не переставала восхищаться героическим поведением Джейса – спасителя:
– Ну, скажите, разве он не хорош? Как выхватил свой пистолет! Пиф-паф – и этот грязный тип уже на полу.
Большой Джим отодвинул тарелку.
– Мне кажется, Бет… после всего, что здесь произошло… не стоит слишком много болтать. Этот грязный тип тут наговорил много непонятного. Если ты начнешь рассказывать обо всем этом покупателям в магазине, у Джейса могут быть неприятности.
Бет изумленно вскинула на него глаза.
– Я даже не знаю, о чем рассказывать! Я так испугалась, что почти ничего не слышала. – Она с серьезным видом кивнула, приложив палец к губам. – Тик-ток, рот на замок. – Внезапно в глазах ее появилось протестующее выражение. – Но про стрельбу-то я могу рассказать?
– Если из твоих слов людям покажется, будто Джейс слишком хорошо стреляет, все громилы в этих краях захотят помериться с ним силами. Так что лучше вообще никому ничего не рассказывай, киска. А теперь марш в постель!
Наконец появился Джейс с помощником шерифа. Хэпуорт осмотрел тело на полу, выслушал рассказ Большого Джима, попросил Джейса показать ему пистолет.
– Вы, случайно, не знаете его имени?
Джейс хотел, было ответить, но Большой Джим опередил его:
– Ни малейшего понятия. Хэпуорт почесал за ухом.
– Никаких документов при нем нет. И одежда вся в лохмотьях. Не угадать, в каком городе куплена. Ну что ж, на кладбище уже похоронены несколько неизвестных. Будет еще один.
Большой Джим кивнул:
– Скорее всего, это какой-то бродяга с большой дороги. Решил, что мы легкая добыча. Дом-то стоит на отшибе. Я оплачу похороны.
– Нет, – твердо произнес Джейс. – Я заплачу. Я его убил. Это моя вина.
– Ах, как благородно с твоей стороны! – не удержалась от саркастического восклицания Келли.
Хэпуорт привязал тело Вагстаффа к его лошади и сел на своего коня.
– Не думаю, что мы станем беспокоить вас всякими дознаниями. На мой взгляд, дело яснее ясного.
Большой Джим закрыл за ним дверь и обернулся к Джейсу.
– Ты, наверное, голоден. Возьми в кладовке что хочешь.
Джейс покачал головой:
– Нет, я хочу поговорить с женой. Келли устало потерла рукой лоб.
– Я сегодня ни о чем не могу думать. Потом, если не возражаешь.
Глаза его сузились.
– Нет, нам надо поговорить. Сейчас.
– Прекрасная мысль. – Большой Джим подтолкнул их к гостиной. – Поговорите начистоту, а я пошел к себе. – Он обнял Келли, поцеловал ее в лоб. – Обязательно обо всем договоритесь сейчас же, слышишь меня, Мышонок? И смотри, голубка, не отхвати себе нос, пытаясь сохранить лицо. – Он отпустил ее и повернулся к Джейсу: – Что-то я устал. Может, завтра утром встану попозже.
Джейс кивнул.
– Я открою магазин как обычно. Спокойной ночи, Большой Джим.
Несколько секунд он колебался, глядя на Большого Джима тревожными, печальными глазами, потом протянул руку.
Большой Джим крепко сжал ее.
– Спокойной ночи, сынок.
Келли прошла в гостиную. Пятно крови на том месте, где лежал Вагстафф, сейчас прикрывала накидка, которая лишь напомнила о том, что здесь произошло.
– Не знаю, о чем нам говорить. Он тяжело вздохнул.
– Сядь, Кэл.
– Ничего, я постою.
Джейс подошел к окну. Остановился, глядя в темноту.
– Я надеялся на твое прощение. Но теперь вижу, это будет нелегко.
– С какой стати! Ты сказал хоть одно слово правды за все это время!
В глазах его застыло отчаяние.
– Попытайся понять. У меня не было такой спокойной и правильной жизни, как у тебя или у Хорэса. – Он сухо усмехнулся. – Его бы ты точно возненавидела!
– И, тем не менее, ты не постеснялся занять его место. Тебя это вполне устроило.
– У меня не было особого выбора. Эти бандиты с большой дороги забрали не только деньги с платежной ведомостью, но и мои пять тысяч. Мне оставалось либо по-прежнему пребывать Джейсом Гриром без гроша в кармане, либо стать Хорэсом Перкинсом, которого ждала хорошая работа.
– Я очень рада, что они забрали у тебя краденые деньги! Ты просто низкий, презренный вор, и больше ничего.
Он пожал плечами:
– Божья кара, так я полагаю. Если Бог вообще обращает внимание на таких, как я.
– Ты игрок, ты шулер и мошенник, ты…
Джейс морщился, как от боли, при каждом ее слове.
– Ну, говори, говори. Все выскажи, если тебе от этого станет легче.
Нет, она не собиралась его щадить.
– Лжец, мошенник, проныра, сладкоречивый притворщик! У тебя хоть какая – нибудь совесть осталась?
– Да, черт побери, я же не мог ни изменить, ни зачеркнуть свое прошлое, когда приехал к вам. Но я старался жить честно, как только мог. Так честно я никогда еще не жил.
– Честно? – Губы ее презрительно изогнулись. – Это когда ты лгал мне при каждом удобном случае? Твои перебитые ноги, и эта сказка про Балтимор, про то, как ты ехал в коляске с отцом. Есть во всем этом хотя бы одно слово правды?
– Я жил в Балтиморе какое-то время. Действительно играл на пианино в одном борделе. Там я и выучил песни мистера Фостера. Я жил во многих борделях.
У Келли перехватило дыхание. Она закрыла ухо свободной рукой.
– Не хочу ничего об этом слышать! Джейс подошел к ней, схватил за плечи.
– Ты же не хочешь лжи! Тогда послушай правду.
– И в чем же она, твоя, правда? В том, что ты готов пойти на все ради денег?
– Тебе когда-нибудь в жизни приходилось голодать? Дрожать от холода? Чувствовать себя одиноким, как пес? Когда постепенно начинаешь понимать, что, если ты сам о себе не позаботишься, никто другой за тебя этого не сделает.
– И этим ты оправдываешь все, что ты сделал? Ты втерся в доверие ко всем членам семьи Саутгейт, сладкими речами втянул меня в этот фальшивый брак для того, чтобы заполучить папин магазин!
Джейс сильнее сжал ее плечи.
– Я никогда не считал наш брак фальшивым. Кэл, ты самое лучшее, что есть в моей жизни. Вот это и есть правда. Я хочу, чтобы ты простила меня. Мне необходимо твое прощение.
– Ты не дождешься от меня ничего, кроме презрения! До самой смерти!
– Черт бы побрал твою проклятую гордость и упрямство! Что такое во мне ты не можешь простить? Что вызывает в тебе такую ненависть?
– Я тебе поверила!
Теперь мысль об этом вызывала лишь чувство невыносимого унижения и отвращения к самой себе. «Сколько раз я стояла перед ним нагая, поверяла ему свои самые сокровенные секреты, отдавала свое горящее желанием тело. А сегодня ночью собиралась признаться ему в любви!»
– Тебе случалось хоть кому-нибудь довериться, за всю твою даром потраченную жизнь?
Он цинично усмехнулся:
– Только один раз. В Белл-Айл. Это тюрьма недалеко от Ричмонда. Настоящий ад на земле. Солдаты-повстанцы ненавидели всех нас, янки, с такой силой, что эта ненависть, казалось, носилась в воздухе вместе со всеми другими запахами, которыми провоняла тюрьма. Мы разработали план побега – целая группа пленных – через болота, окружавшие лагерь. Я рассказал об этом своему другу. Доверился ему. А он нас предал.
– Ах, значит, ты тоже узнал, что такое предательство! Тогда ты, наверное, сможешь хотя бы отчасти понять, что я сейчас чувствую.
В глазах его сверкнула ярость.
– Ах ты, маленькая ханжа! Умираешь от жалости к самой себе! Пострадала лишь твоя гордость! Тогда как в моем случае обманутое доверие стоило жизни шести хорошим людям. Повстанцы ждали с собаками наготове. Загнали нас обратно в болота, чтобы мы там увязли и подохли. А когда увидели, что я подыхать не собираюсь, разложили меня на помосте и перебили ноги железным ломиком. В назидание другим. И ты хочешь, чтобы после этого я еще кому-нибудь доверял?
Затаив дыхание от ужаса, она невольно посмотрела на его ноги. Он мрачно рассмеялся:
– Как видишь, я все-таки умудрился рассказать тебе правду кое о чем.
Ее раздирали сомнения. Душило отчаяние. Слезы подступали к горлу.
– Откуда мне знать, что это правда? Как я могу поверить, что в твоих речах есть хоть одно слово правды?
– Но я говорю тебе, это правда!
– А раньше ты говорил мне, что ты Хорэс Перкинс. Ты перевоплощался, обманывал, притворялся, чтобы я не увидела, какой ты на самом деле. Но даже и это было фальшью – Хорэс Перкинс, до неузнаваемости изменившийся после войны.
– Черт! – пробормотал он, доведенный до белого каления.
– Что, не нравится тонуть в болоте собственной лжи? Джейс сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
– Мы можем начать все сначала. Келли рванулась от него к двери.
– Я не хочу начинать сначала. Я вообще тебя не хочу!
Он стиснул зубы.
– У тебя нет выбора, радость моя. До тех пор, пока Большой Джим этого хочет, я остаюсь.
Келли готова была кричать от отчаяния. Она снова в ловушке, отец по – прежнему управляет ее жизнью. А Джейс… Его самоуверенность просто невыносима. Господи, снова оказаться в том положении, которого больше всего опасалась! Беспомощная, полностью подвластная мужчине.
– Я не твоя радость! – выдохнула она. «И я больше не хочу быть папиным Мышонком», – стучало в висках.
Взгляд ее упал на книгу, лежавшую на столике у двери. Не помня себя, Келли схватила ее, и что было сил запустила в Джейса. Промахнулась. Книга попала в кувшин с засохшими цветами. Осколки с грохотом посыпались на пол.
Он одним прыжком оказался рядом. Снова схватил ее за плечи.
– Ах ты, дьяволенок! Так, значит, хочешь играть? Келли вздрогнула при виде ярости, полыхавшей в его глазах, и рванулась изо всех сил.
– Отпусти меня! Ты не посмеешь…
Дверь со стуком распахнулась. На пороге стоял Большой Джим, уперев кулаки в бока.
– Что здесь происходит, ради всего святого? Я не думал, что вы будете так выяснять отношения. Вы своим шумом и мертвого разбудите.
Джейс опустил руки, отвернулся. На щеках от гнева играли желваки.
– Кажется, вы спасли свою дочь от хорошей трепки, сэр.
– Ну, нет, так люди не договариваются. – Большой Джим переводил гневный взгляд с одного на другую. Супруга стояли с каменными лицами. – Идите спать. Утром поговорим.
Все еще дрожа, Келли выпрямилась. Упрямо вздернула подбородок и обернулась к Джейсу.
– Я оставлю твою ночную рубашку и халат за дверью и постелю в комнате для гостей.
– Прекрасно, – холодно ответил Джейс.
– Не могу сказать, что я это одобряю, – проворчал Большой Джим и поморщился. – Не понимаю, почему вы не можете…
Он снова поморщился. Приложил руку к груди. Джейс поддержал его за локоть.
– Господи! В чем дело?
– Ничего особенного. Приступ. Я просто… О-о-о… Большой Джим застонал от боли и осел на пол.
– Папа!
Келли опустилась на колени рядом с ним. Погладила по лбу, холодному, влажному от пота.
– О Господи! – Лицо Большого Джима побелело как мел.
Однако с помощью Джейса он поднялся на ноги. Джейс почти нес его до постели.
– О, папа, – шептала Келли. – Только не умирай!
Глава 21
Миссис Экленд осторожно прикрыла дверь спальни Большого Джима. Покачала головой.
– Не знаю… Наверное, надо телеграфировать Уидди, чтобы приехал поскорее. Сегодня ваш папа даже не смог обнять Сисси перед сном.
Келли, прихрамывая сильнее обычного, поднималась наверх.
– Бет сейчас там?
– Да. Бедняжка. Она переживает больше всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29